Театры Тольятти. Том 2
В книге собраны авторские рецензии, интервью, репортажи, очерки, посвященные тольяттинским театрам в период с 1992 по 2022 годы.Во второй том вошли статьи о Тольяттинском театре кукол, блок материалов о тольяттинской школе драматургии, а также о театре «Вариант», театральной самодеятельности и тольяттинском кинематографе.Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры и технической Союза российских писателей.
Оглавление
- ПРЕДИСЛОВИЕ: том 2
- ТОЛЬЯТТИНСКИЙ ТЕАТР КУКОЛ
- ТОЛЬЯТТИНСКАЯ ФИЛАРМОНИЯ
- ТОЛЬЯТТИНСКАЯ ШКОЛА ДРАМАТУРГИИ
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Театры Тольятти. Том 2 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
ТОЛЬЯТТИНСКАЯ ШКОЛА ДРАМАТУРГИИ
Безвестный соискатель «Анти-Букера»
Пишу эти строки с печальным осознанием того, что городская общественность, как всегда, довольно индифферентно воспримет новость, подобную описываемой мной. И все же…
У тольяттинского драматурга Вадима Леванова в «Современной драматургии» вышла довольно представительная подборка пьес. Для дебютной публикации в престижном (разумеется — для специалистов в данной области) издании — очень даже неплохой объем.
Напомню, что до этого пьесы Вадима Леванова выходили в серии «Сюжеты», издаваемой Союзом театральных деятелей, а также в коллективном сборнике памяти Вячеслава Шугаева «Одинокий русский писатель».
Еще несколько фактов творческой биографии. Леванов неоднократно был государственным стипендиатом Союза театральных деятелей, участвовал в 7-м международном семинаре молодых драматургов, где была осуществлена блицпостановка пьесы «Парк культуры имени Горького», принимал участие в 7-м международном фестивале современной драматургии в Любимовке, где состоялся сценический показ пьесы «Шкаф».
В настоящий момент в Дебют-центре московского Дома актера осуществляется постановка пьесы В. Леванова «Парк культуры…». Репетиции проходят в театре им. Маяковского и, по слухам, уже в январе 1999 года столичный зритель сможет увидеть данную постановку.
И последний штрих: по итогам 1998 года драматург Вадим Леванов выдвинут журналом «Современная драматургия» на соискание международной премии «Анти-Букер». Результат предугадать сложно, но сам факт выдвижения говорит о многом.
Надо отметить, что при довольно-таки оживленном увлечении тольяттинцев литературным процессом городскую драматургию представляет один-единственный писатель. Самое обидное, что по причине своей, очевидно, келейности столь редкий на наших родных просторах жанр в ближайшее время едва ли приобретет в лице тольяттинской публики благодарного зрителя и читателя. Так что смотрите столичные постановки и читайте столичную же периодику.
Столица там, где есть мы
Подходит к завершению программа Поволжского федерального округа «Культурная столица», которая проводится в этом году в Ульяновске при поддержке Института Открытое Общество (Фонд Сороса).
На днях родину Ленина посетили и тольяттинские участники с выездной версией театрального фестиваля «Майские чтения». Это один из двенадцати проектов, поддержанный Фондом (то есть даже не каждый город Поволжья получил хотя бы по одному гранту).
В рамках проекта тольяттинцы представили ульяновским зрителям фильм о фестивале «Майские чтения-2001» с участием независимой театральной компании «Граффити» (г. Валанс, Франция), показ пьесы Вячеслава Дурненкова «Голубой вагон», а также спектакли по пьесам Вадима Леванова «Раз-два-три» и Люсьена Всевышнего «Торч. Порч. Корч».
К мероприятию впервые в литературной истории Тольятти была подготовлена антология тольяттинской драматургии, но из-за множества организационных накладок (правда, не по вине организаторов проекта) издание увидит свет лишь месяц спустя по завершении «Культурной столицы», о чем мы сообщим дополнительно.
В 2002 году на звание «Культурная столица» претендует Тольятти. Нам предстоит оценить все причуды избирательности экспертной комиссии. Но где бы ни пролегала «столица», несомненно, Тольятти будет участвовать в ней вновь.
«Одиночки» уничтожат «четвертого»
На днях увидели свет новые сборники нескольких тольяттинских авторов. Симпатичный артбук — сборник стихов Владимира Мисюка «Письма осени». Оригинальное оформление (обложка стилизована под — евроконверт), обилие изящных иллюстраций (графика Марины Шляпиной), интересное цветовое решение и, естественно, содержательная часть самих произведений. Что еще нужно подлинному библиофилу, неравнодушному к культуре книги? Широкой публике «Письма» будут представлены в первых числах марта вместе с еще несколькими издательскими проектами, выход которых ожидается со дня на день.
Симптоматичное издание для нашего города — книга драматурга Вадима Леванова «Пьесы». Сборник избранного включает в себя четырнадцать произведений. Выход книги несколько омрачен тем, что все-таки первая авторская книга Леванова вышла не в России, а во Франции: в 2001 году парижское издательство Les solitaires intempestifs («Несвоевременные одиночки») опубликовало в престижной серии небольшую книжечку тольяттинского автора. И все же в нашем городе авторский драматургический сборник как таковой издается впервые, тем более такого объема. Из российских аналогов изданий последних лет мне вспоминаются лишь екатеринбургские сборники Николая Коляды. В ближайшее время готовится презентация книги и, соответственно, бенефис автора. Тольяттинцы смогут встретиться с автором и спектаклями по его произведениям 16 февраля на сцене тольяттинского ТЮЗа. У самарцев же подобная возможность появится 20 февраля — на ‚сцене самарского Дома актера. В эти же дни автор празднует свое тридцатипятилетие, так что некий возрастной юбилей вполне совпадает с юбилеем творческим: произведения, представленные в книге, написаны за десять минувших лет.
Отдельное спасибо департаменту культуры мэрии Тольятти — без поддержки этих двух (да и многих других) проектов встреча с читателями замечательных, без преувеличения, книг отложилась бы на неопределенное время.
Еще один интересный проект был издан на средства авторов. Это коллективный сборник «на троих»: Алексей В. Алексеев, Вячеслав Смирнов и Владислав Южаков вышли под одной обложкой в книге под названием «Четвертого — уничтожить!» Статьи о творчестве поэтов были написаны специально для книги литераторами Виктором Стрельцом и Александром Фанфорой. Сборник объемом свыше четырехсот страниц включает в себя практически весь поэтический багаж вышеназванных авторов, но книга не является ни собранием избранных произведений, ни полным собранием сочинений. Благодаря умелой составительской работе в книге представлен фактически весь эволюционный путь творчества литераторов. Подобный подход к изданию книги также применяется в Тольятти впервые, и на ближайшие годы аналогичных попыток пока не предвидится. А так в феврале и начале марта состоятся презентации этого любопытного проекта в тольяттинском ТЮЗе и Литературной гостиной библиотеки Автограда.
Словом, читать нам, не перечитать. Даже можно слегка позавидовать тому, кто откроет эти книги впервые: порция удовольствия (истинного или сомнительного — неважно) им обеспечена.
Сны Тольятти
В подмосковном музее-усадьбе «Горки Ленинские» завершился очередной семинар по документальному театру. Тольяттинская программа была представлена молодежной студией Театрального центра «Голосова, 20» под руководством Вадима Леванова. Были показаны две авторские короткие пьесы — «Раздватри» и «Сто пудов любви». В первой девочки, ровесницы своих героинь, рассказывали историю группового самоубийства юных поклонниц Курта Кобейна, решивших отправиться в рай вслед за своим кумиром. Вторая была поставлена по письмам фанаток наших эстрадных звезд, по письмам смешным, банальным, глупым, обиженным, злобным и — трогательным, нежным, отчаянным.
Тольяттинской программе был посвящен целый день. Тогда же были показаны «Сны Тольятти» (авторы — Вадим Леванов и Михаил Дурненков) и «Вычитание земли» (авторы — Вячеслав и Михаил Дурненковы). Состоялась продуктивная дискуссия по поводу «Снов Тольятти»: всех заинтересовала тема «человек-город». Пьесу «Вычитание земли» один из организаторов семинара, известный драматург Михаил Угаров назвал поэмой — по структуре, по поэтике, по качеству языка.
По свидетельствам театралов, Тольятти прочно занимает позиции современного театрального центра. В дни проведения семинара многие интересовались, как поучаствовать в тольяттинском фестивале «Майские чтения», который в следующем году откроет свой уже XIV сезон и художественным руководителем которого в последние годы является Вадим Леванов. Об одноименном альманахе в эти же дни «Независимая газета» писала: «В нынешней ситуации, когда журнал „Драматург“ не выходит, тольяттинский сборник, можно сказать, занял его место, разбираясь в бурном потоке и регулируя движение современной молодой драматургии».
По завершении семинара, уже в Москве, своей программой тольяттинцы открыли новый театральный сезон в «Театре.doc», что в Трехпрудном переулке. В ноябре молодежную студию вновь ждут в Москве с гастролями.
Прощай, фестиваль!
В Самаре завершился V Всероссийский фестиваль искусств для молодежи «Золотая репка». Были представлены театры Москвы, Екатеринбурга, Штутгарта (Германия), Архангельска, Орска, Ярославля, Казани, Воронежа и многих других городов. Длился фестиваль целых восемь дней! От Тольятти был приглашен лишь драматург Вадим Леванов со спектаклем его молодежной студии при театральном центре «Голосова, 20» «Сто пудов любви». К сожалению, из тольяттинских театров ни ТЮЗ, ни Театр кукол, ни какой-либо иной на фестиваль приглашены не были. Обидно, когда не приглашают, обидно вдвойне — когда нечего показать публике.
Окна с видом на реальность
Обширную программу в рамках театральной недели представил театральный центр «Голосова, 20»: целых четыре премьеры плюс три прежних спектакля! Уделить этому яркому событию меньше места на странице мы просто не смогли — чувство долга перед искусством победило.
По просьбе режиссера Вадима Леванова автор «Космического сперматозоида» Виктор Айсин внес некоторые коррективы в финал своего произведения, а также ряд купюр по ходу пьесы — не из цензурных, а скорее из сценических соображений. Герой моноспектакля (Олег Батищев) не в состоянии вырваться за пределы некоего условного лона. Он не понимает, каким образом попал туда, что ему делать, как отсюда выбраться, собственная самоидентификация ему также недоступна. Не в силах справиться с ситуацией самостоятельно, он то апеллирует к вымышленным (или реальным?) персонажам за пределами обусловленного пространства, то взывает с тщетными просьбами к самому Творцу (возможно — лишь к породителю этого самого сперматозоида, непонятно каким образом попавшего в незримое лоно). Упреки, стенания, просьбы тщетны, и тогда герой, наплевав на те условности, в рамки которых он вляпался непонятным в том числе и для зрителя способом, плюет на все и покидает ограничившее его жизнеощущения пространство. Такая вот философская притча, трактовки которой могут быть многовариативны.
Из пьесы Вячеслава и Михаила Дурненковых «Вычитание земли» был показан моноспектакль по второй части произведения — «Вкус ветра». Девушка Света (актриса Марина Чернова) едет на свиданку к своему парню, которому еще пять лет сидеть в Чите за убийство то ли нигерийца, то ли сенегальца. На вокзале она непрерывным речевым потоком изливает душу случайной попутчице. Дружок ее уголовный, оказывается, стал вдруг воспринимать воздух не как физическую незримую субстанцию, насыщенную цветами и запахами, а как комплекс вполне материальных объектов, представляющих из себя какие-то воронки, гирлянды, спирали. «…Вот сижу теперь в больничке, вылепил из хлеба Сергея Есенина, с ним и пишу тебе это письмо…» По сути, психоделическая шиза закадрового персонажа вполне совместима с бытовыми зарисовками окружающей жизни. Кстати, весь спектакль, состоящий из трех частей, можно будет посмотреть уже в этом году на фестивале «Майские чтения».
Пьесы Вадима Леванова «Раздватри» и «Сто пудов любви» в его же постановке можно было бы объединить в единое целое хотя бы в этом обзоре (что и было сделано в рамках сцены — спектакли идут один за другим с небольшим перерывом). В первом речь идет о несчастных девочках-подростках с их сумбурным внутренним миром и ненужным опытом из взрослой жизни. Они тащатся от «Нирваны» и планируют коллективное самоубийство, чтобы, наконец, стать ангелами и всю оставшуюся вечность тусоваться со своим кумиром — Куртом Кобейном. Ощущение беспомощности не покидает до самого конца, все грустно и бессмысленно. Персонажи второй пьесы — такие же девчонки с полнейшим отсутствием жизненного опыта и мозгов. Их кумиры — сомнительные звезды нашей малоразличимой друг от друга попсы. Их мечты — безраздельное обладание кумиром во всех смыслах. Глупо и смешно. Девчонок жаль.
Визит Казановы
Год назад сразу после фестиваля «Золотая маска» в наш город, на этот раз уже на фестиваль «Майские чтения», довольно неожиданно приехал питерский театр «Особняк» сразу с несколькими спектаклями. В двух из них играл актер Александр Лыков — больше известный нам по роли Казановы в сериале «Улицы разбитых фонарей», а также по шоу «Последний герой — 3». К сожалению, в последнее время хорошие актеры больше знакомы широкой публике по «мыльным» проектам.
Днем Лыков репетировал, вечером играл спектакль (колоссальный объем текста и большие физические нагрузки) и сразу ехал в гостиницу — спать. Лишь после всех показов с режиссером Алексеем Янковским и актерами «Особняка» гости вместе с другими участниками фестиваля выехали на турбазу на традиционную фестивальную уху.
Местная публика (нетеатральная) тут же принялась виться вокруг Лыкова («О, смотрите, сам Казанова!»), фотографироваться с ним на память, снимать его на видео. Один из поклонников передал видеокамеру товарищу, чтобы тот продолжал снимать процесс «общения», а сам наклонился к Александру — прикурить от его сигареты. Потом, наверное, на домашних видеопросмотрах хвастал: «Мы, мол, с Сашкой запросто так посидели, покурили, пообщались». Водку актеры пили со всеми на равных, но держались довольно спокойно и умиротворенно — работа была уже сделана. Известный тольяттинский бард, подвыпив, читал Лыкову свои матерные стихи, одолевал якобы смешными историями. Позже Лыков спросил: «Ой, а что это был за чудик?»
Вообще, Александр Лыков вел себя отстраненно: улыбался, с ленинским хитрым прищуром поглядывал на творившуюся вокруг него вакханалию, но в непосредственное общение, то есть в какие-то беседы, не вступал. Были еще речные прогулки на катамаране, интервью с одной местной газетой (бедную корреспондентку все-таки обстебали, так ей толком ничего и не ответив) — и все. Запомнилась великолепная актерская работа, запомнился доступный не выпячивающий себя персонаж. Какой Лыков человек — сказать было сложно.
Современные драматургические тексты
Поклонникам современного театра самое время вставать в охотничью стойку: 26 мая открывается XIV Международный независимый литературно-театральный фестиваль «Майские чтения». В течение восьми дней на сцене театрального центра «Голосова, 20» пройдет свыше двадцати спектаклей, показов и читок пьес. Отдельные постановки пройдут на площадках театров «Дилижанс» и «Колесо», в культурном центре «Персона», один из дней будет целиком посвящен выездной сессии фестиваля в Самаре, на сценических площадках Самарской государственной академии культуры и искусств.
Ожидаются партнеры фестиваля из французского города Валанс. Таня Могилевская — кандидат искусствоведения (Новая Сорбонна), театральный критик, театральный продюсер предложит зрителям подборку фрагментов переводов французской драматургии за последние тридцать лет. В программе действие обозначено как лекция «Ключевые моменты эволюции западной драматургии после „Театра абсурда“ на примере французской». Работать с этим материалом будет Жиль Морель — режиссер, театральный продюсер. В течение всех дней фестиваля он будет вести семинар под названием «Динамический подход к современным драматургическим текстам». Показ итогов семинара состоится в последний день фестиваля.
Проект Театр.doc (Москва) покажет тольяттинским зрителям моноспектакль «Бамбукоповал». Автор и исполнитель — Никита Емшанов. Алексей Слюсарчук, режиссер театра «Особняк» (Санкт-Петербург) предложит собственную пьесу «Внутренняя жизнь твердых предметов». Из тольяттинских авторов широко будут представлены Вячеслав и Михаил Дурненковы, а также Вадим Леванов — арт-директор фестиваля.
Перечислять все, что будет происходить в эти майские дни на Голосова, 20 — занятие затруднительное. Верное решение — сходить и увидеть все своими глазами. Во всяком случае, никто еще не был разочарован.
Крест на методе Станиславского
Мы продолжаем освещать театральный фестиваль «Майские чтения», который завершается уже на следующей неделе. Два года назад фестиваль осуществлял свою программу в рамках франко-российского проекта «Восток-Запад-зеркало», сегодня вновь гостями Тольятти являются французские партнеры фестиваля: Таня Могилевская — кандидат искусствоведения (Новая Сорбонна), театральный критик, театральный продюсер, и Жиль Морель — также театральный продюсер и режиссер. Поскольку они работают в тандеме, мы объединили их ответы в один текст.
— С каким проектом вы приехали в этот раз?
— Мы проводим тренинг, который адресуется актерам. Не занимаемся постановочными, режиссерскими моментами. Мы занимаемся тем, каким образом актер может освоить современную драматургию в своей работе. Под «современной драматургией» имеется в виду определенный театральный феномен: драматургия может быть русская, французская, немецкая, английская — все равно. Как известно, драматургическое письмо опирается на какое-то определенное количество постулатов, канонов, и специфика современной драматургии в том, что она разрушила эти постулаты. Со стороны Жиля речь не идет о том, чтобы приехать и поставить крест на методе Станиславского, а речь идет о том, чтобы поэкспериментировать и показать, что в определенных ситуациях этого метода недостаточно, что он неэффективен — именно для современного драматургического текста. Методы преподавания режиссерского и актерского мастерства заключаются в том, что каждый раз предлагается комбинировать все богатство разработанных методов и на основе этих компиляций разрабатывать какие-то приемы, адаптируемые каждый раз к конкретному тексту. Жиль предлагает воспользоваться отсутствием режиссера на этом тренинге, отложить все вопросы конструкции и концептуализации, которыми обычно занимается режиссер, и постараться выработать каждому актеру в текстах, которые он получил, энергию и свою линию этих текстов. Актеры сконцентрируются на работе, которую можно назвать музыкальной, и придут к тому, чтобы музыка и звуки, которые находятся в этом тексте, были услышаны. Роль Жиля заключается в том, что он старается создать это пространство свободы для актеров, в котором они могут выразиться. Они проработали уже несколько дней, и Жиль, и стажеры очень довольны, потому что какие-то эпизоды были моментами выработки интересных театральных разработок. Второй основой является то, что они работают коллективным образом и очень часто делают все одновременно, параллельно: все находятся на сцене и все что-то делают. Жиль для себя так решил и всем объявил, что на настоящей стадии работы их совершенно не волнует то, что у них получится и что они будут показывать публике. То есть публики пока нет как параметра, это не является их заботой. И сейчас они не знают, сколько будет длиться показ — пять минут или два часа. А может быть, вообще ничего не покажут. Может быть, это будет выступление — кто-то что-то скажет, неизвестно.
— Вы уже второй раз на «Майских чтениях», причем не как пассивные созерцатели, а как активные участники. Чем привлекателен для вас этот фестиваль?
— Главное, что нас здесь привлекает — то, что здесь формируется и продолжает формироваться, эволюционировать группа, которая объединяет драматургов, актеров и режиссеров, которые вместе пытаются изобрести новые для них театральные формы. Энергия, с которой они это делают, позволяет нам думать о том, что партнерские проекты, которые мы предлагаем или разрабатываем вместе, интересны и могут привести к каким-то необычайно интересным результатам. Специфика нашего тандема (Жиль и Татьяна. — В.С.) состоит в том, что мы параллельно работаем и в России, и во Франции и вылавливаем проекты, связанные с драматическими текстами, с их переводом, с их изданием, с их сценическим экспериментированием, с копродукцией спектакля, а также с фестивалями, на которые привозятся готовые спектакли. Каждый раз, когда мы работаем над этими проектами (и во Франции, и в России), мы опираемся, мы ищем динамических партнеров, динамические среды, в которых что-то происходит. И Тольятти для нас — Голосова, 20 и издательство Смирнова — являются одними из самых важных партнеров в России по всем этим областям.
— Планируете ли вы и в дальнейшем осуществлять какие-то проекты в Тольятти в рамках фестиваля «Майские чтения»?
— У нас есть некоторые наметки и предположения. Поскольку мы несколько лет работаем в этой области во Франции, у нас сформировалась интересная сеть партнерских контактов, которые включают в себя театры, театральные фестивали, издательские дома, специализированные сайты в Интернете, и благодаря разнообразию этих партнеров наши проекты могут быть самыми разными и представлять разные стадии театрального процесса. И прежде всего целью нашей работы является перекрещивание всех этих партнерских проектов. Не исключено, что в следующем году какие-то тольяттинские авторы (один или два — зависит от ситуации с нашими партнерскими проектами) будут переведены и изданы во Франции. А может быть, их тексты будут также подвержены сразу какому-то сценическому экспериментированию и показу. Не исключено также, что один или два спектакля, которые мы увидим во время фестиваля «Майские чтения», будут предложены нами одному из наших театральных фестивальных партнеров.
Судьба фестивальщиков
Не секрет, что фестиваль «Майские чтения» не получает никакого финансирования от Департамента культуры, который год его отчаянно игнорирующего. Тем не менее его организаторы не теряют оптимизма — это поражает и страшит одновременно. Поражает заразительностью, страшит непонятной, меланхолической уверенностью. Хотя если вспомнить, что в Европе сейчас говорят о трех серьезных драматургических школах, одна из которых — тольяттинская (общеизвестный факт: альманах «Майские чтения» каждый год разбирается с неимоверной скоростью), то на свои места постепенно становится всё.
— Фестиваль с момента своего возникновения трансформировался и эволюционировал. К чему он может прийти в ближайшие годы?
Владимир Дороганов (родоначальник фестиваля): Через несколько лет, я думаю, это будет один из центров (по крайней мере, в России) драматургии. Центр развития драматургии — это не просто пишущие люди, это центр обмена опытом. Мы все-таки вернемся к поэтической форме, потому что мы давно развиваем поэзию. Думаю, это будет литературно-театрально-хореографический (двадцать разных названий искусств) фестиваль. Хотелось бы, чтобы были еще и художники. Не знаю, кто угодно — все виды. Чем хорош фестиваль, что он полностью синтетический, в котором будут разные виды искусства, с центром, штабом на Голосова, 20 и с отделениями по всему городу. Наверное, это было бы наиболее любопытно, если бы все было представлено в разных жанрах…
— Какими тебе видятся дальнейшие перспективы фестиваля?
Вадим Леванов (драматург, артдиректор фестиваля «Майские чтения», Тольятти): Хочется, чтобы фестиваль развивался в ту сторону, в которую мы сейчас двигаемся, чтобы это был фестиваль современного искусства, доминантой которого является современная драматургия, чтобы у фестиваля была возможность приглашать самые интересные спектакли, поставленные по пьесам современных молодых российских и зарубежных авторов. Хотелось бы, чтобы это был фестиваль-лаборатория, каким он и является на сегодняшний день — достаточно уникальное явление для форматных фестивалей, которые много где показывают конечный итоговый продукт. Хотелось бы, чтобы это был процесс. Чтобы на фестивале отражалась, происходила работа, а не погоня за итоговым результатом, потому что все-таки для театра важнее процесс…
«Майские чтения — 2003»: выживая вопреки
Можно смело сказать, что 14-й фестиваль «Майские чтения — 2003» состоялся. Не удался, а именно состоялся, вопреки ряду обстоятельств — от отсутствия государственного финансирования и поддержки со стороны властей до мелочей-недоработок в самих спектаклях на Голосова, 20. Было все — и премьеры спектаклей, и читки (представление авторами собственных пьес), и показы уже сработанных постановок, и почетные гости из Франции, Москвы, Санкт-Петербурга. И то, без чего никогда не обойдется ни один фестиваль, ни одно мероприятие — зрители, добросовестно отыгравшие свою роль в ходе спектакля. Роль барометра.
Премьерный контраст
В отношении театральных премьер фестиваля на Голосова, 20 зрителям пришлось немало попотеть, чтобы определиться со своей позицией к ним. Прошли с успехом читки пьес тольяттинских драматургов Юрия Клавдиева («Лучшее преступление»), Вячеслава Дурненкова («Три действия по четырем картинам»), прозвучала новая пьеса и Вячеслава Смирнова (о работе нетольяттинских драматургов — чуть ниже). Проблема же остальных заключалась в том, что большинство из них, как это странно ни прозвучит, зависли между разными и противоречащими видами драматургической работы. Это, разумеется, не является недостатком, скорее, недоразумением. Имеется в виду та чрезвычайная расплывчатость жанра, с которой некоторые из произведений — «Культурный слой» Дурненковых Вячеслава и Михаила, «Fashion» Вадима Леванова и Михаила Дурненкова — остановились где-то между читкой и представлением пьесы (заметим, не постановкой, а именно представлением). При этом в программе были заявлены показы пьес, что, видимо, и внесло некоторую сумятицу в сознание пришедших на готовые и уже отработанные произведения, а вместо этого очутившихся почти на репетиции. Так это случилось с «Fashion», к сожалению, оказавшимся слегка сыроватым даже для неискушенной тольяттинской публики. При всем при этом можно отметить совершенно выдающуюся игру актеров в пьесах Дурненковых, где лидировали, конечно, Юрий Клавдиев и Михаил Дурненков («А что делать? Приходится играть, если нет актера…» — М.Д.). Здесь можно сослаться на низкий профессиональный уровень создателей, можно сетовать на то, что «режиссер не должен быть у себя актером», но не стоит упускать из внимания одно: для первых постановок этих ребят увиденное нами в пятницу и воскресенье вечером было очень и очень неплохим зрелищем. Уйти, во всяком случае, со спектаклей не хотелось никому, никто и не ушел — это многого стоит…
Более благоприятно ситуация обстояла с премьерами пьес московских и питерского режиссеров. Пьеса «Дурдом» в прошлом прозаика, потом хакера, а теперь заслужившего почетное звание драматурга москвича Виктора Айсина была разыграна шестью актерами вживую, т.е. без предварительной читки. Происходившее в эти полтора часа с начала читки напоминало неуправляемый (хоть и постоянно по-смешному фыркающий) «Автосан». Те же Дурненков, Клавдиев, Смирнов и другие актеры так вжились в роли, настолько проросли (!) в своих персонажей, (больных и еще более больных), наделив их почти что человеческими чертами, что впечатление от читки (!) было почти как от фильма «Дом дураков» Кончаловского. Слово автору:
— Что ты испытывал, когда видел на сцене спектакли, поставленные по твоим произведениям?
Виктор Айсин, прозаик (Москва): Чувствовал себя каким-то демиургом. Хотя как прозаик демиургом я и являюсь — создателем текстов, ситуаций. В то же время ощущал восторг и трепет. Все органы, как внутренние, так и внешние, вибрируют, испытываешь что-то вроде страха от того, как будет жить твой мир, как публика на это посмотрит… На самом деле трепещут, как я понимаю, все, потому что я видел — и Дурненков тоже трепетал, хотя он вроде бы уже более-менее матерый драматург — по сравнению со мной, во всяком случае. Если сравнивать с прозой, например, разница довольно значительная, потому что проза — это мир, который изображен на бумаге, и каждый его читает и у себя в голове воспроизводит. То есть он воспроизводится каждый раз, когда прочитывается, и он разный для каждого. А тут он объективно вроде бы един и воспроизводится вне бумажной страницы. То есть ты его видишь вместе с другими. В общем, амплитуда впечатлений большая.
«Бамбукоповал»: эффект разорвавшейся бомбы
В арсенале у Никиты Емшанова — тамбурин, клоунский нос, листок бумаги, большой помидор. А также мимика Хазанова, пластика Гоши Куценко и харизма Эвана Макгрегора — сам Никита на это не обращает внимания. Природные это качества или заимствованные, он использует их во имя одной цели — прокричать, проорать гимн любви к этой жизни, которая иногда позволяет нам совершать глупости. Правда, лишь во имя одной цели — опять же любви к ней…
Спросите любого постоянного зрителя «Майских чтений — 2003» о самом главном потрясении на этом мероприятии, готов спорить, что ответом будет многосложное слово — «Бамбукоповал». Двое москвичей, студентов ГИТИСа, Никита Емшанов и Виктор Алферов, взорвали зал Голосова, 20 за 45 минут. Взорвали текстом, написанным Никитой под впечатлением от книги Феллоуза «4 тысячи дней в бангкокской тюрьме» и совпадением с ситуацией, в которую попал его, Никиты, брат за контрабанду наркотиков. Пьесу Никита в прошлом году принес своему сокурснику Виктору, на следующий день тот согласился ее поставить, площадку для репетиций им отдал Театр.doc, премьера проекта случилась четыре месяца назад.
— Нет у нас особого желания ставить классический репертуар, — говорит режиссер моноспектакля «Бамбукоповал». — С помощью него ты ничего не решаешь, ни в своей жизни, ни в жизни близких тебе людей. Что же касается этой пьесы, то ощущение, что чем-то она людям может помочь, нас до сих пор не покидает.
Переучить за неделю: актерский тренинг Ж. Мореля
Целая французская делегация — драматург Жиль Морель, критик Татьяна Могилевская, Лоранс Мендлен, директор фестиваля East-West (город Ди) и Анес Буасси, директор медиатеки города Ди, член административного совета фестиваля East-West — приехала в этом году в Тольятти не для массовки, а работать. Работать с местными актерами, отсматривать для французского театрального фестиваля пьесы Вадима Леванова, делиться опытом. Процессы прошли успешно: около десяти человек из разных театров разной направленности в течение десяти дней испытывали на себе все тяготы того, что братья Вачовски назвали бы «перезагрузкой». Шутка ли, отдаться новому методу, позабыв старые учебные истины Станиславского и местных театральных учителей? Сыграла свою положительную роль длительность тренинга — четыре часа в день полностью выключали ребят и девчат (прошу прощения, теперь учеников Жиля Мореля) из действительности и обыденности. Напомним, что суть метода Жиля заключалась в обучении смене ориентиров при произнесении актерами текстов: не от значения слова к смыслу пьесы, а от звучащего слова к смыслу, предполагая, что в самом слове уже есть значение, ему присущее… Последнее занятие впечатлило многих. Актеры и актрисы по указанию Мореля произносили врученный им текст в разных эмоциях и состояниях, манипулируя чувствами и зрительской реакцией, как марионетками. Текст же порождался не личностями актеров, а их индивидуальностями — в этом изюминка и была! Актрисы ТЮЗа, Наташа с Иоанной, признались нам, что впервые в жизни встретили «профессионала от театра», выразив горячее желание «работать с подобными людьми», но уже не здесь, а вне города. Однако Жиль так же не проводил время даром, побывав практически на всех постановках театра, ничего, правда, не понимая. Исправно спрашивая его каждый раз после очередного смотра, можно было понять, что Жиль предпочитает психологический театр. Театр искренний, живой и естественный. По его мнению, к таковым можно было смело отнести все левановские спектакли, а также московский «Бамбукоповал». Особо он выделил и читку пьесы Жан-Люка Лагарса девочками театра «Вариант», разыгранную как раз по его методике анти-Станиславского. Приятно и факт…
— Чем увлекает тебя российская драматургия?
Жиль Морель (актер, режиссер, театральный продюсер, Валанс, Франция): Во-первых, я очень интересуюсь вообще современной драматургией, то есть текстами, которые пишутся людьми, живущими одновременно со мной. И среди этих моих современников есть еще русские. Россия вообще — это страна, в которой литература занимает очень большое место, и где есть сильная традиция, и есть такая классика, которая остается очень важной для жизни, которая занимает много места в умах. Причем больше, чем во Франции ив Европе. Поэтому кажется, то, что делается и то, что будет делаться — будет иметь большую ценность, для этого есть предпосылка. Я это уже вижу.
Заканчиваем французскую тему. Спектакли Леванова, в частности, «Сто пудов любви» и «Раздватри»с юными актрисами — воспитанницами театра, чрезвычайно понравились француженкам, приехавшим, как уже было сказано, для участия в отборе пьес для фестиваля на родине. Есть все шансы того, что в следующем году девочки покажут свои «фирменные» пьесы уже французским зрителям. По крайней мере, времени подготовиться будет у них достаточно.
— Внимание к современной российской драматургии во Франции — это мода или искренний интерес?
Татьяна Могилевская (культуролог, театровед, продюсер, Валанс, Франция): Существовала база для создания искреннего интереса, которой мы воспользовались, поскольку феномен русской драматургии очень интересный. Имеется вообще очень большой теоретический интерес к русской культуре во всех ее проявлениях, особенно к Тольятти и — к Голосова, 20…
Наши в Москве
В столице сейчас проходит фестиваль молодой драматургии «Любимовка-2003». От Тольятти туда выехала большая делегация в количестве пятнадцати человек.
Наш город на фестивале будут представлять актеры театрального центра на Голосова, 20 под руководством режиссера и драматурга Вадима Леванова. За компанию — драматурги Михаил и Вячеслав Дурненковы, успевшие уже засветиться на фестивалях в той же Москве, Екатеринбурге и Питере, а также «джуниор» — Юрий Клавдиев. Кстати, некоторые из перечисленных драматургов и сами выступают в качестве актеров.
Москвичи и гости фестиваля увидят постановки Леванова «Сто пудов любви» по его же пьесе, а также «Голубой вагон» по пьесе Вячеслава Дурненкова. Еще будет представлен проект братьев Дурненковых «Культурный слой» и показ пьес Клавдиева в исполнении московских режиссеров и актеров.
В этом году «Любимовка» — юбилейная, десятая по счету, поэтому на фестиваль были приглашены основные партнеры из России, дальнего и ближнего зарубежья. Тольяттинская программа будет представлена отдельным блоком. Соответственно: по приезде — подробности.
Птичка на тонких ногах
Появившаяся лет пятнадцать назад питерская группа «Колибри» сразу обратила на себя внимание. Старался найти их новые альбомы, видеозаписи концертов. Девушки разительно отличались от всей советской (а позже и постсоветской) эстрады. Фанатом никаким я не был, просто интересовался свежей интересной музыкой. Много позже случай предоставил мне прекрасную возможность познакомиться с теперь уже экс-солисткой «Колибри» и автором большинства текстов группы Наташей Пивоваровой.
Познакомились два года назад в Екатеринбурге на международном театральном фестивале «Реальный театр». Наташа с труппой питерского «Такого театра» участвовала в спектакле «Черствые именины». Зал был битком, в проходах не оставалось свободных мест, и Наташа очень трогательно прямо со сцены подавала зрителям имеющиеся на сцене и за кулисами стулья. О спектакле сейчас рассказывать не буду, это отдельные эмоции и впечатления, а вот что было дальше…
Поздно вечером в гостинице «Свердловск», как следует «посидев» с друзьями-французами, решил пройтись по коридору в поисках дополнительного общения. Дверь одного из номеров была приоткрыта, и оттуда доносились оживленные голоса, что явно свидетельствовало о том, что хозяева номера активным образом постигают ценности человеческого общения. Ну да, это были актеры «Такого театра» плюс девушки из «Петербургского театрального журнала». Я зашел, сказав, что мне понравился сегодняшний спектакль, и я хочу с ними выпить за компанию. «О, — сказал один из актеров, — он без водки и со своим пустым стаканом!» Я сразу же подсел к Пивоваровой, стал осыпать ее какими-то комплиментами, но при этом почему-то называл ее Олей. «Отныне, — сказала она, — меня зовут Наташа!» Конфуз быстро сгладился, я попросил ее дать мне автограф прямо на обратной стороне обертки из-под шоколада, и Наташа вместо банальной росписи нарисовала мне птичку на тонких ногах, с длинной шеей, маленькой головкой и павлиньим оперением.
Утром я занес им таблетки, облегчающие давешние излишества, заодно спросил про оставленный накануне пустой стакан — мне нужно было сдавать горничной номер. «А мы его разбили! — сказала Наташа». «Но…» — начал было я. «Это уже головная боль организаторов!»
Вот так бы банально все и кончилось, но я заодно успел поговорить с ведущим актером «Такого театра» Александром Баргманом и с мужем Наташи Александром Лушиным. Словом, взял их питерские координаты и договорился о гастролях в Тольятти.
Так и случилось. В прошлом году в полном составе «Такой театр» до Тольятти по разным причинам не добрался (съемки, гастроли), но Наташа Пивоварова все же приехала и привезла на фестиваль «Майские чтения» спектакль «Дневник балерины» (в нем участвовали еще две девушки — актриса и художница). После спектакля опять подошел к Пивоваровой, стал лестно отзываться об увиденном, упомянул, что видел ее предыдущую театральную работу — еще в Екатеринбурге. Наташа оживилась: «О, муж мне просил передать привет Славе из Тольятти». «Так это я и есть!»
Опять за время фестиваля много общались. Наташа рассказывала о своей дочери, которой достался ее голос, о своих друзьях, которые в разное время умерли от наркотиков (наркотики вообще были больной темой, и Пивоварова говорила о них часто, долго и с каким-то ожесточением), иногда напевала а капелла отдельные куплеты из репертуара «Колибри», утверждала, что это — группа номер один на всем белом свете и что она очень скучает по девчонкам. «Устройте им на пятнадцатилетие концерт — здесь, в Тольятти. Я тоже приеду. Так все будет классно. Как когда-то».
«Давай сразу на ты. И еще: меня зовут не Наталья, а Наташа», — говорила она всем. Открытый, доступный, простой в общении человечек. Конечно, со своими прибамбасами, но все равно — общение запомнилось надолго. Остальное, наверное, для устных рассказов. Не обо всем же писать в газете.
От Лиссабона до Вавилона
К Вадиму Леванову, художественному руководителю Театрального центра на Голосова, 20, потихоньку потянулись паломники, жаждущие осуществления совместных с ним проектов. Театральная деятельность Леванова известна, скажем так, далеко за пределами Тольятти, но поскольку в городе со все еще не сложившимися театральными традициями работа Вадима Леванова не находит должного признания, приходится «не быть пророком в своем отечестве» и осуществлять различные проекты далеко за пределами своего города, а порой и своей страны. Буквально на пару дней для знакомства с Вадимом из Москвы приехал французский режиссер Кристоф Фетрие. Наш гость прекрасно говорил по-русски, что намного упростило наше общение. Нам удалось одной фразой изложить все возможные в таких случаях вопросы:
— Кто ты, откуда, чем занимаешься, с какой целью приехал в Тольятти, что принесет эта поездка, какие даст результаты?
— Я живу в Париже, был драматургом, у меня издано несколько абсурдистских пьес, но их я писал не для театра. Кино, видео, телевидением не занимаюсь. В основном я режиссер, занимаюсь театром, только театром. Сейчас это важно, потому что это другой мир. Театр — это искусство города, кино — это искусство страны. Я режиссер-путешественник. Это значит, что я не просто ставлю спектакли, спектакли, спектакли. Я ставлю их в разных местах мира: от Лиссабона (это Атлантика, что символично — город Улисса, город литургии) до Вавилона (сегодняшний Багдад). Для меня важно соединить дорогу между этими двумя точками. Почему Вавилон? Потому что это шумеры, это изобретение шрифта, текста. Эта символика мне близка. В течение этой дороги я знакомлюсь, работаю с людьми. Если я ставлю спектакль в Лиссабоне, Париже, Берлине, Мюнхене, Москве, Алма-Ате или как недавно в Таджикистане, Китае — я налаживаю контакт между людьми. Иногда, как в Таджикистане, я работал с французами, таджиками. Недавно в Москве я работал с англичанами, французами, русскими, грузинами. Большой эффект на этой дороге между Лиссабоном и Багдадом дает возможность пригласить людей из разных городов, разных национальностей. Чтобы не только работать, например, в Москве с москвичами или в Китае с китайцами, но — пригласить людей, с которыми я уже работал. Идея этой дороги, чтобы дорога жила. Конечно, это строится не за один день — я уже более десяти лет этим занимаюсь и только сейчас могу соединять людей в этих точках, потому что есть опыт и знакомые. Кроме того — время идет и жизнь идет — меня все больше интересует современная драматургия. Поэтому идея нынешней поездки — это познакомиться с Вадимом Левановым. И, если Вадим согласится, мы будем работать с ним как с драматургом и соединим его с этой историей. Мы с Вадимом поговорили, я уже читал его произведения. Чувствую, вы хотите знать о нашем проекте подробнее. Это невозможно. Есть поговорка: если рассказать много о проекте до его осуществления — это к беде. Нет? Вы не хотите нам сделать плохо? Идея работы — вокруг истории одного человека. Можно сказать — судьба советского человека от Кавказа до Москвы. Но не только об этом. Это — отражение человечества, мира. Можно назвать этот спектакль политическим. Конечно, берем это слово в кавычки. Потому что основная идея — это думать о судьбе человека, поскольку в судьбе человека отражается судьба мира. Вот в двух словах, потому что об этом потом больше может сказать только Вадим, драматург. Идея проекта — работать наоборот. Не ждать текст от драматурга, а репетировать проект без текста, потом драматург приходит, смотрит результат проекта, пишет текст. Мы берем его текст и заново работаем. Изначально мы отталкиваемся не от текста, а от ситуации.
Вместе с Кристофом приехала потрясающая грузинская красавица, которая будет основным персонажем в предстоящем проекте. Она попросила не фотографировать ее, поскольку по условиям контракта того проекта, в котором она участвует сейчас, она не может «засвечивать» свою внешность ни в каких СМИ. Она не назвала театр, в котором работает, поскольку это было связано с малопонятными «странностями» ее режиссеров. Мы не узнали ее настоящего имени, поскольку их у нее было много. Она так и спросила: какую фамилию вам написать? Для нашего интервью она представилась как Милена Агранович. О своем участии в предстоящем проекте она поведала печальную историю.
— С Кристофом мы познакомились в Москве, работая в его спектакле, который он ставил в нескольких вариантах — с французскими актерами и с русскими. Мы много общались, и какое-то количество подробностей моей жизни Кристофу стало интересно. Через мой жизненный опыт (очень малый, на самом деле) он решил осуществить проект. Вначале я оторопела, потому что рассказывать о себе была совершенно не готова. Хотя есть вещи, которые сегодня было бы интересно говорить языком театра, потому что я каким-то образом знаю, что такое война, в силу того, что я из Грузии, во мне течет очень много кровей, и я знаю, что такое национальная вражда, когда ты попадаешь в ситуации, в которых тебе приходится выбирать между близкими людьми. Я знаю много русских людей, которые голосовали за Гамсахурдиа, собирали подписи, всех уговаривали — уговаривали грузин. Были разные проявления человеческие — кто-то уходил, кто-то разводился, кто-то бросал детей, жену или наоборот — мать уходила от детей. Это происходило со скандалами, но настолько просто, что для меня тоже было своеобразным откровением, когда мать бросает детей, потому что они носят осетинскую фамилию, уходит, потому что она грузинка: все, я буду со своим народом, — говорит она, — а вы мне чужие. О себе я говорить совершенно не хочу, но есть вещи, которые могла бы рассказать, объединяя все то, через что прошли очень многие. Я знаю, что интеллигентные, наиумнейшие люди Грузии попадали в подобные ситуации. Они все вдруг становились националистами, выступали на митингах. Что это было? Заблуждение? Непонятно. Людей не хотели регистрировать, если это были смешанные браки, отказывались не на уровне правительства, а по религиозным мотивам. Один священник высокого ранга, очень известный в Грузии, говорил, что нельзя смешивать браки, только грузины могут вступать в брак с грузинами. В стране происходила масса вещей, какого-то количества людей это не коснулось. Может быть, это и хорошо, но очень многих это коснулось. Есть люди, которые потеряли свое детство. Просто умерли все, с кем они выросли, потеряли абсолютно всё. Я не могу вернуться в город, в котором я выросла и жила. Не потому, что я не могу туда приехать — у меня там никого нет.
Спектакль, у которого пока еще нет названия, зрители увидят во второй половине нынешнего театрального сезона. Скорее всего, премьера состоится в Тольятти, на фестивале «Майские чтения». Далее спектакль смогут увидеть зрители во Франции и в Москве.
Театр, которого мы не видели вовсе
Фестиваль «Новая драма» в Москве был вторым по счету, но для тольяттинцев он уже стал традиционным. Театральный центр на Голосова, 20 под руководством Вадима Леванова выступил на «Новой драме» со специальной программой.
«Подколядники» и «тольяттиборцы»
Спецпрограммы в рамках фестиваля распределились следующим образом: один день был посвящен целому континенту — Африке, один день — стране (Грузия), и один день — городу (Тольятти). В этом нет ничего удивительного, поскольку с подачи москвичей в театральной среде несколько лет существует такое понятие, как «тольяттинский театральный феномен»: стараниями того же Вадима Леванова в городе создалась такая ситуация, когда молодым авторам показалось интереснее писать не стихи, не прозу, а пьесы. Причем возникло целое созвездие авторов, поэтому в обиход было введено еще одно понятие — «тольяттинская школа драматургии», «один из центров современной российской драматургии». В отличие от екатеринбургской школы, где все-таки присутствует автоцентризм, обусловленный существованием в уральской театральной среде такой величины, как Николай Коляда, который годами плодит этаких «подколялников», своих стилистических последователей, тольяттинская драматургическая среда отличается тематическим, языковым и мировоззренческим разнообразием. Невнимательные единичные критики обвинили в этот раз некоторые тольяттинские постановки в пережевывании уже набившей оскомину чернухи, но опять же в отличие от екатеринбургской школы, где все та же чернуха до сих пор осталась на бытовом уровне (то есть на уровне описания процессов, а также выяснения «кто виноват» и «что делать»), тольяттинские драматурги возвели этот отмирающий жанр в аспект метафизический, надчеловеческий.
Вирус неизлечим
Эта тема обсуждалась на телеканале «Культура» в «Новостях культуры с Владиславом Флярковским». Приведем несколько фрагментов передачи.
Владислав Флярковский: Казалось бы, вместе с мелодичным итальянским именем к городу Тольятти должна была перейти и частица итальянского жизнелюбия, итальянской гармонии. Но, увы, «Жигули» не стали «Фиатом», а город превратился в запущенную, депрессивную копию Детройта. Если признавать, что искусство отражает жизнь, то ничего чистого, доброго и светлого от тольяттинской драматургии ждать нельзя. И не дождались. Это подтвердилось на фестивале «Новая драма», в рамках которого этому городу был посвящен целый день — день, ставший одним из самых мрачных в театральной жизни нашего обозревателя Нары Ширалиевой.
Нара Ширалиева: Когда в конце 80-х на экраны и сцену выплеснулись грязные, дурно пахнущие потоки чернухи, все были счастливы: разрешили, наконец, вопреки соцреализму вскрывать язвы общества, рассказывать о проститутках и наркоманах, приспосабливать рассказ к естественной для их среды языковой норме — мату. На московской сцене самым заметным нецензурным действом был знаменитый спектакль «Игра в жмурики» Андрея Житинкина. И, помнится, артисты Соколов и Чонишвили с большим трудом преодолевали текст. Прошло более десяти лет. Казалось бы, вчерашний бунт должен казаться архаикой. Тем не менее, молодой Тольяттинский драматург опять предлагает публике погрузиться в тот зловонный мир, в котором бомжи препарируют трупы, а подьездки нюхают клей… По меньшей мере, печально, а вообще-то, и опасно другое: в пьесе присутствует натуралистичная, подробная сцена употребления наркотиков. Дело не в ханжестве, а все-таки в нравственно-этических законах театрального искусства, предполагающего условность. Мы обвиняем во всех бедах американские боевики, которые иллюстрируют сцены убийства, катастроф, и при этом никого не шокирует демонстрация на сцене техники курения травки… Чернуха, кто спорит, тоже некое культурное направление, причем менее актуальное в столице, чем в провинции. Однако не может не настораживать тот факт, что на столичный фестиваль привозят чернуху, как говорится, второй свежести. Если жанр отмирает — слава Богу, а если это просто профанация искусства, то увы!..
Владислав Флярковский: Главная опасность тольяттинского вируса в том, что он легко мигрирует. Имя одного из инфицированных, пренебрегая врачебной тайной, мы сообщаем: это Михаил Бычков, руководитель Воронежского камерного театра. На фестиваль «Новая драма» он привез две маленькие пьесы — так они и называются. Одна из них принадлежит перу одного из самых опасных разносчиков инфекции — тольяттинцу Михаилу Дурненкову. А у Дурненкова есть еще и брат, который тоже пишет пьесы. Делают они свое черное дело и рискуют вызвать у зрителей отвращение к словосочетанию «современная пьеса».
«Детства чистые глазенки»
В конкурсной тольяттинской программе участвовал плод коллективных авторских, режиссерских и актерских усилий «Культурный слой» — авторы Вячеслав и Михаил Дурненковы (кстати, добрейший Флярковский братьев перепутал, приписав одному заслуги другого, так появился «зловещий брат-близнец»). Воронежский камерный театр показал «Две маленькие пьесы» по скетчам Лаши Бугадзе и пьесе Вячеслава Дурненкова «В черном-черном городе» (режиссер Михаил Бычков). Спектакль получил приз фестиваля за лучшую режиссуру, а вот «Культурному слою» не хватило всего лишь одного голоса, чтобы получить спецприз — он достался ставшим уже культовыми буквально за парулет братьям Олегу и Вадиму Пресняковым (г. Екатеринбург). Кстати, за последние годы кто только не иронизировал по поводу семейного подряда и пародийного созвучия фамилий Дурненковы-Пресняковы.
Также был показан спектакль по пьесе Вадима Леванова (он же режиссер) «Сто пудов любви». Тольяттинский, впрочем как и московский зритель, уже неоднократно видел этот спектакль, поэтому подробно на нем останавливаться не будем.
Наконец, в рамках Work in progress (работа в прогрессе, эскиз спектакля), была показана пьеса, которая и вызвала избыток эмоций у добрейших критиков Флярковского и Ширалиевой — «Лето, которого мы не видели вовсе» тольяттинца Юрия Клавдиева. Режиссер постановки Руслан Маликов собрал антрепризную труппу актеров московских театров, причем основные роли играли подростки из Театра юного актера: их персонажи пили «горькую», курили анашу, совокуплялись, ругались матом, убивали друг друга — словом, сплошные «детства моего чистые глазенки». Москвичи уже видели эту постановку на фестивале в Любимовке, и, надо сказать, Клавдиев как автор получил довольно высокую оценку специалистов. Думается, он станет желанным автором театральных фестивалей. И отнюдь не из-за мата. У него есть и другие пьесы.
Еще были показаны «читки» пьес Киры Малининой «Город 3.0» (режиссер все тот же Руслан Маликов) и Вячеслава Дурненкова «Три действия по четырем картинам» (режиссеры Александр Вартанов и Татьяна Копылова).
Калягин в ударе
К тольяттинцам был заведомо доброжелательный настрой, с ними все хотели общаться, поскольку это был для них не первый и, мягко говоря, даже не пятый фестиваль, то есть неким ореолом, а уж тем более знакомствами ребята обрасти успели. Звезда московской театральной сцены Александр Калягин (в Тольятти больше известный по своим киноролям) предложил Дурненковым передать для постановки в своем театре пьесы «Культурный слой» и «Три действия по четырем картинам», объединив их в один спектакль, где он сам собирается играть одну из главных ролей. По скромным подсчетам, подобный контракт сулит начинающему автору, ставящемуся впервые на одной из известнейших сцен нашей страны, гонорар в размере не менее 10000 долларов. Были предложения и помельче: тольяттинцев буквально осаждали просьбами писать «за приличные деньги» сценарии для телесериалов. А что, тоже работа. В Тольятти пока с предложениями негусто, все больше сценарии городских мероприятий, акции против наркотиков, детские утренники…
Кто старое помянет…
На фоне послефестивальной эйфории нелишне вспомнить одну прошлогоднюю историю, когда после выхода сборника тольяттинских авторов в рамках альманаха «Майские чтения» в адрес покровителя муз по призванию Николая Уткина и покровителя муз по долгу Владимира Колосова негодующие читатели разразились праведным гневом, выраженным в виде нескольких не особо грамотных писем (это не ирония — письма действительно были неграмотными, я сам их читал). В основном, конечно, досталось самому ужасному автору-Вадиму Леванову. Жаль только, авторы этих писем не сделали и ничего не сделают для культуры и поднятия имиджа нашего города — творчество таких людей обычно ограничивается лишь подобными письмами. Директор департамента культуры Владимир Колосов на волне того же негодования сказал, как отрезал: «Мои дети никогда не будут поклонниками театра Леванова!» Но я, например, не зарекаюсь. Как-то неловко быть клятвопреступником. Ситуация меняется, и огромное спасибо тому же департаменту культуры за то, что помогли в этот раз ребятам с поездкой (вместе с актерами и драматургами тольяттинский «десант» составит около пятнадцати человек!). Возможно, столь бурный успех подскажет, на чью мельницу лить воду…
Помнится, в конце восьмидесятых, когда только-только возник театр «Колесо», тоже были и благожелательная пресса, и телевизионный эфир, и зарубежные поездки… Не стоит противопоставлять «старое-новое». Театров, подобных «Колесу», около четырехсот в России. Тольяттинский Театральный центр — один. Вернее, один из немногих. Он не лучше. Он не хуже. Он — другой.
Тольятти приходит к нам во снах…
На днях город посетили популярные в театральной среде московские персонажи Максим Курочкин и Александр Родионов (друзья зовут его Сандрик — производная от имени Александр).
Курочкин — автор нашумевшего в свое время спектакля «Кухня», пьесу заказывал для своего антрепризного театра сам Олег Меньшиков. Кроме того, Максим — участник многочисленных международных театральных фестивалей, лауреат Антибукера, постановки по его пьесам идут в театре имени Пушкина, Станиславского и других. Александр Родионов — директор фестиваля молодой драматургии «Любимовка», переводчик и драматург, один из основателей Театра.doc. Кроме того, в прошлом месяце на московском фестивале «Новая драма» тольяттинская делегация во главе с руководителем театрального центра «Голосова, 20» Вадимом Левановым блистала отдельной программой, так что впечатления от недавней поездки еще были свежи.
Корр.: Какие такие пути-дорожки занесли вас в Тольятти?
Сандрик: Я скажу правду. Мы приехали встретиться с нашими коллегами из театрального центра «Голосова, 20» — устроителями тольяттинского фестиваля «Майские чтения». Конец ответа.
Курочкин: Конечно, у насесть и какие-то побочные задачи…
Сандрик: Просто обстоятельства позволили нам это сделать в очередной раз. У нас был выбор, и мы направили свои стопы именно в ваш город.
Корр.: Помимо того, чтобы с кем-то пообщаться, больше никаких планов не было?
Курочкин: В каждом движении мы решаем параллельно какие-то свои мелкие писательские задачи: новые впечатления, ощущения, знакомства, беседы.
Сандрик: Но это занимает второе или третье места в целях нашей поездки. А первое, главное — это самое обычное гостевое посещение.
Курочкин: Беседовать можно везде. А вот нам захотелось здесь.
Сандрик: Мы не видели вас с сентября этого года, когда вы приезжали на фестиваль «Новая драма». И если бы мы сейчас не приехали, то я не знаю, когда бы мы с вами встретились вновь.
Курочкин: Нам интересен Тольятти. Интересно анализировать какие-то причины и истоки «тольяттинского чуда», поэтому мы здесь.
Сандрик: Я последний раз был в 2001 году на «Майских чтениях», Максим был в 1999-м, когда в первый раз фестиваль проводился как драматургический. Для меня здесь произошло много интересных вещей, которых не было в мой прошлый приезд. Я не говорю про то, что зал прекрасно изменился — помимо этого, произошли какие-то другие вещи. В сентябре в Москву приехало Х (икс) драматургов. Теперь их как минимум Х+2: я вчера увидел еще двух новых драматургов, обе девочки. Одному драматургу 19 лет, другому только 15. Это «прирост» всего за один месяц.
Курочкин: Интересно построить график появления тольяттинских драматургов, и тогда мы поймем, если продвинуть его в будущее, что там нас ждут какие-то невероятные события.
Корр.: Кто из тольяттинских драматургов вызывает у вас симпатию, интерес?
Курочкин: Я не буду говорить о классиках (кивает в сторону Вадима Леванова. — Авт.). Я скажу о текущем моменте. Мы два дня наслаждаемся текстами братьев Дурненковых и Киры Малининой. Если оставить за бортом всю основную тольяттинскую «классическую» драматургию, то это же счастье — иметь дело с текстами, у которых ты готов учиться, перенимать лучшее, «подворовывать».
Сандрик: В интервале от большого искусства до большой искренности — это все такие большие силы, с чем сталкиваешься, когда это читаешь. Я много думал по поводу фестиваля «Новая драма». Я очень много видел из того, что там было до фестиваля. Одна из тех вещей, которая была для меня новостью фестиваля — процесс работы над спектаклем «Лето, которого мы не видели вовсе» Юрия Клавдиева. Это было из разряда тех спектаклей, которые на фестивале были качественно новыми вещами. На всем фестивале было четыре, может быть, шесть подобных вещей. Когда московская группа, которая делала этот спектакль, проводила первую читку, там был очень удачный момент, что они собрали соответствующих возрасту артистов — от 15 до 17 лет (в пьесе фигурируют подростки), разница с героями была всего-навсего в один год (младшему герою в пьесе — четырнадцать). Такое ощущение, что смотришь действительно про них. В пьесе вместе с подростками участвует старик. Для этого старика тоже нашли абсолютно соответствующего «носителя»: пожилой артист Юрий Шерстнев — человек, который играл в основном бандитов, злодеев на пространствах фильмов от «Будулая» до «Антикиллера», играл палача в фильме «Три мушкетера». Когда появились на очень сложных контрастах возрастные вертикали в пьесе, это оказалось очень убедительным.
Корр.: Что новенького произошло у вас за последнее время?
Курочкин: Интересно получается: мы с Сандриком поставлены сейчас одним и тем же режиссером: и меня поставил режиссер Михаил Угаров, и Сандрика поставил режиссер Михаил Угаров. По моей пьесе «Цуриков» спектакль называется «Трансфер», по пьесе Сандрика «Война молдаван за картонную коробку» спектакль называется «Война молдаван за картонную коробку».
Сандрик: При этом пьеса была сильно изменена за счет актерских импровизаций, что изменило ее в хорошую сторону. А премьера спектакля «Трансфер» прошла только что на фестивале «Новая драма».
Корр.: На каких площадках и с какими труппами были осуществлены постановки, или это была полнейшая антреприза?
Курочкин: «Война молдаван за картонную коробку» — проект, осуществленный Театром.doc.
Сандрик: Все артисты приехали из разных городов, в Москве нигде не играют — такая была идея у постановщика. А «Трансфер» — спектакль Центра драматургии и режиссуры под руководством Казанцева. Он тяготеет больше к зрительскому театру, потому что он старше Театра.doc, притом он занимается только новыми пьесами, начинался как антреприза, но антреприза некоммерческая. Просто драматурги старшего поколения Алексей Казанцев и Михаил Рощин, вместо того чтобы жить на своих прежде достигнутых успехах и в наше время писать какие-то коммерческие пьесы или сериалы или просто отдыхать, создали множество условий для того, чтобы младшие драматурги существовали, чтобы им оказать какую-то поддержку. И сейчас кроме журнала «Драматург» и фестиваля в Любимовке есть еще и целый театр. Это был первый театр в Москве, начавший с того, что они решили ставить новую пьесу, и фактически от этого особо не отступали. Они вырастили целую группу молодых режиссеров, которые все были из разных мест, хотя пришли в основном от гитисовских педагогов, но у них сложился некий общий стиль. Интересно, что этот театр оказался очень зрительским, и актеры, которые играли в этих спектаклях, стали театральными звездами, после этих ролей их актерская судьба сложилась весьма успешно. Это доказательство того, что современная драматургия — это что-то такое, что и по внешним признакам, по внешним довольно прагматическим результатам является перспективной вещью в театре.
Корр.: Что происходит в Театре.doc? Когдаябылу вас в первый и единственный раз, там были только стены, не было даже пола.
Курочкин: В Театре никакого шика не произошло, но по крайней мере, не нужно тратить сил, чтобы объяснить, где находится этот театр — театральные люди знают наше расположение и наш репертуар.
Сандрик: Только что, в сентябре, там состоялась премьера спектакля «Выживание леопарда в городской среде» Екатерины Нарши. Это моноспектакль, где драматург рассказывает о том, как она живет (сама она не москвичка — из Иркутска), снимает квартиру в окраинном районе, и она рассказывает о местных кошках, таких же, как и она, бездомных, которых она наблюдает под своим окном, и это получается очень реалистическая история. Также скоро будет премьера спектакля, основанного на документальном материале. Он о том, что называется «политтехнологии».
Курочкин: Екатерине Нарши вместе с режиссером удалось выйти на первых людей в этом бизнесе и создать произведение об осознанном создании образа политика. С помощью своего женского обаяния они сумели их заставить поговорить на какие-то отвлеченные темы и достаточно откровенно высказаться по поводу того, чем они занимаются. Я думаю, что это будет достаточно «шумный» проект.
Корр.: Напоследок залезу в вашу творческую «кухонку». Сейчас, когда я зашел, вы вовсю «пытали» Вадима Леванова, записывая его рассказы на диктофон. Каким таким «безотходным производством» вы решили заняться?
Курочкин: Город Тольятти — он же мучает нас, приходит к нам во снах, нам надо узнать про него больше, понять то, что… Сандрик, скажи лучше ты!
Сандрик: Просто мы пользуемся возможностью и нашей дружбой с Вадимом… Сейчас мы думаем над сюжетом, который будет происходить в одном провинциальном городе. Мы понимали, что нам будет нужно поехать в какой-то город, чтобы узнать то, чего мы не знаем, потому что, к сожалению, мы непохожи на наших персонажей. Мы выбрали Тольятти для нашей поездки и не пожалели об этом. Можно узнать о каких-то вещах по телефону, но почувствовать — нет. А у Вадима мы спрашивали о его друге, которого он хорошо знает, и про жизнь самого Вадима, про его тольяттинский опыт. Эти вещи нам очень помогут в том, чтобы писать дальше, чтобы просто найти какой-то сюжет. Вот и все.
Путешествие из Москвы в Тольятти
Театральный центр «Голосова, 20» давно уже славится своим ежегодным фестивалем «Майские чтения». Это позволяет осуществлять интересные партнерские проекты, обзаводиться полезными знакомствами, принимать участие во всероссийских и международных фестивалях.
Да, фестиваль проводится лишь раз в году, но в течение всего сезона театральный центр осуществляет собственные проекты и постановки, а также принимает различных гостей. В этот раз на несколько дней из Москвы с дружественным визитом к руководителю театрального центра Вадиму Леванову приехали Максим Курочкин и Александр Родионов.
В театральных кругах Максим Курочкин популярен был давно, но его звездный час пробил, когда Олег Меньшиков заказал драматургу пьесу для своей антрепризы: спектакль «Кухня» в течение двух лет с аншлагами шел в столице и объездил с гастролями крупнейшие российские города. Собственно, после этого Курочкин стал уже считаться не просто популярным, а модным: его фото появились в глянцевых журналах наравне с представителями всяческой светской тусовки и бомонда. Тем не менее, задолго до этого Максим участвовал во множестве международных театральных фестивалей, получил «Антибукера» за пьесу «Стальова воля», его пьеса «Имаго» идет в театре имени Пушкина в постановке Романа Козака, а пьесу «Глаз» поставил Владимир Мирзоев в театре Станиславского.
Александр Родионов является директором фестиваля молодой драматургии «Любимовка», на котором Вадим Леванов сотоварищи стали уже завсегдатаями, участниками обязательной программы. Кроме того, Александр — драматург и переводчик (наиболее известная переводческая работа — «Четкие полароидные снимки» Марка Равенхилла).
Цель визита москвичей была незамысловата: пользуясь дружескими связями в Тольятти, ребята приехали собирать материал для будущего фильма. Сюжет и фактура пока еще не вырисовались, но, скорее всего, фильм будет посвящен спорту. В частности — хоккею. Конечно же, все эти дни гости встречались с тольяттинскими драматургами и остались очень довольны поездкой.
Тольяттинские драматурги — та-а-кие интересные мужчины…
В Тольятти на показ спектакля «Галка Моталко» на один день приехала автор пьесы, московский драматург киевского происхождения Наталья Ворожбит.
Впервые пьеса была представлена в виде читки на московском фестивале молодой драматургии «Любимовка» в 2002 году. «Галка» тогда вызвала восторг критиков и ужас завлитов. Несколько позже пьесу опубликовал журнал «Современная драматургия», а в этом году она была в шорт-листе международного фестиваля «Новая драма». Впервые пьеса была поставлена в Тольятти, в театральном центре «Голосова, 20» Вадимом Левановым. Премьера состоялась в марте этого года в рамках традиционной недели, посвященной Дню театра. За пределы Тольятти спектакль пока не выезжал.
Вся история происходит в спортивном интернате для подростков. Главные героини — три девчонки — Бацилла, Комета и Моталка (производная от фамилии Моталко). Они ставят рекорды, так необходимые взрослым дядям и тетям, влюбляются в мальчиков-спортсменов, втихаря курят, пьют, сквернословят, время от времени отбиваются от назойливого и пристального внимания педагогов «мужеского полу».
Наш город Наталья Ворожбит посетила вместе со своим «звездным» супругом — драматургом Максимом Курочкиным (интервью с ним выходило в номере «ТО» от 30 октября). На этот раз мы не стали привлекать Максима к нашей беседе, но его «светлый образ» время от времени сквозил в интервью.
Никуда он не денется!
Корр.: Наташа, поведайте нашим читателям о своих «этапах большого пути».
Ворожбит: Первую пьесу я написала в девятнадцать лет, и ее тут же поставили в молодом киевском театре. Пьеса называлась «Житие простых» — это такая чернушная история, драма. Она шла лет пять, если не больше. Может, и по сей день идет. Но с тех пор меня долго никто не ставил. Надо сказать, что Вадим Леванов нарушил эту тенденцию, и его постановка стала вторым моим спектаклем. Но я тут же совершенно неожиданно узнала, что в Питере какой-то молодой театр поставил мою пьесу «Девочка со спичками», правда, под другим названием. В общем, у меня пока три постановки на сегодняшний день.
Корр.: Кстати, а Вадим Леванов еще собирается в дальнейшем работать с вашими произведениями?
Ворожбит: Думаю, если буду писать не хуже, чем «Галка Моталко», то он никуда не денется, непременно еще обратится к моему скромному творчеству.
Лучшие вещи о реальных людях
Корр.: Откуда взялась тематика, фактура этой пьесы? С чего вдруг автор взял и решил осветить эту тему?
Ворожбит: Все очень просто: лучшие вещи получаются, когда ты пишешь исходя из своего жизненного опыта. Понятно, что «Галка Моталко» — это пьеса не совсем обо мне, но когда-то давно, когда мне было лет 14—16, я училась в специнтернате, это было незабываемое время в моей жизни, и я чувствовала необходимость как-то отобразить его. В пьесе фигурируют практически реальные люди, которые существуют на самом деле.
Корр.: Завлитов театров не пугает жесткий стиль ваших текстов?
Ворожбит: Пугает. Все очень хвалят — и завлиты, и режиссеры, но ставить мало кто решается. Это должен быть такой… (задумывается) такой человек, как Вадим Леванов, например, который не боится подобных вещей, который смелый, современный, талантливый. Завлитам традиционных театров не по зубам, я думаю, подобные тексты.
Я горжусь своим мужем
Корр.: Вы с Максимом Курочкиным — супружеская пара. Это, наверное, ужасно: в одной семье два творческих человека. А кто же готовит, стирает какие-нибудь носки?
Ворожбит: У нас давно уже нет бытовых проблем. На ранней стадии мы еще выясняли, кто, например, должен приготовить и принести кофе. Сейчас мы об этом не думаем, мы поняли, что есть проблемы посерьезнее — вот их и надо решать.
Корр.: Максим буквально несколько лет назад начал «звездить» участвовать в каких-то ярких, заметных проектах. А как супруг относится к творчеству своей жены?
Ворожбит: Он меня восхваляет, он мне неустанно повторяет, что я умнее, лучше и талантливее его, радуется любому моему успеху, восхищается, всячески помогает. И мне приятно, что он «звездит» больше меня, я совершенно не чувствую никакого дискомфорта, потому что все-таки он муж, он мужчина, и я очень им горжусь.
Праздник в чужом городе
Корр.: Вы знакомы с творчеством тольяттинских драматургов?
Ворожбит: Я обожаю тольяттинских драматургов. Прежде всего, я знакома с Вадимом Левановым, с Мишей и Славой Дурненковыми. Юрия Клавдиева я знаю меньше, но он тоже мне кажется очень талантливым и симпатичным человеком. Во-первых, это очень хорошие люди, это интересные мужчины. Я хочу, чтобы они меня ставили, чтобы они играли в моих спектаклях, хочу сними пересекаться на всех фестивалях. Мне очень приятно было приехать в Тольятти. Я ехала сюда как на праздник — в совершенно незнакомый, чужой город, но я знала, что со мной ничего не произойдет, потому что я еду к близким людям.
Корр.: Чем вы занимаетесь в последнее время?
Ворожбит: Я сейчас главный автор телевизионного сериала, который будут снимать на Украине, начальная стадия готовится пока в Москве. В работе участвуют московская компания «Медиа» совместно с английской компанией «Триментел». Сериал будет называться «Запретная любовь».
Корр.: О чем он?
Ворожбит: Близнецы, разлученные в детстве, встречаются через двадцать лет и влюбляются друг в друга. И в течение ста двадцати серий сценаристы должны сделать так, чтобы главные герои ни в коем случае не совокупились. Основные съемки пройдут в Киеве, где мы и будем несколько месяцев писать сценарий. Я сама из Киева, и мне очень приятно там находиться.
По окончании спектакля мы с пылу с жару спросили Наталью о ее впечатлениях от увиденного.
Ворожбит: Я в восторге. Мне очень понравилась постановка, мне понравились артисты. У меня нет слов! Здорово! Мне понравилась публика — не специальная, абсолютно неподготовленная. По-моему, некоторые персонажи вообще первый раз были в театре.
Мир хочет выкинуть тебя как бамбуковую палку
В эти выходные, 24 и 25 января, в театральном центре «Голосова, 20» зрители смогут увидеть «Бамбукоповал» — проект самого модного московского театра «Театр. dос». Пьеса основана на реальных событиях.
Уоррен Феллоуз, контрабандист и драгдилер, был пойман с поличным в Таиланде и осужден на пожизненное заключение без права помилования. В бангкокской тюрьме он и сам начал вкалывать героин — грязными, как водится, шприцами. На двенадцатом году заключения, во время очередной диспансеризации, его анализ крови дал положительную реакцию на СПИД. Модная болезнь принесла Феллоузу и свободу, и славу: на воле он написал книгу о четырех тысячах дней своей жизни. Историю австралийца Феллоуза студент ГИТИСа Виктор Алферов прочитал в одном из московских журналов и предложил приятелю актеру, у которого брат отсидел в Питере за торговлю героином, пересказать ее публично. Единственное место в Москве, где практикуются такие вещи, — это «Театр. dос». Проект Алферова оказался в нем уже девятой премьерой за минувший сезон (впервые спектакль был показан в апреле прошлого года).
Актер Никита Емшанов выходит на сцену и объясняет, что сейчас он — Никита Емшанов и будет рассказывать свою историю, а когда перейдет на другую сторону сцены, станет Уорреном Феллоузом, заключенным бангкокской тюрьмы. Его рассказ — без декораций, без спецэффектов, без пафоса, слез и истерики — прост и ужасен, как греческая трагедия. Нары, наркотики и смерть, заглянувшая в зарешеченное окно, — это только полдела. Главный же фокус вот в чем: на сцену выходит обычный парень, живой, обаятельный, не обросший еще театральными манерами. Настоящий, одним словом.
Автор спектакля и исполнитель Никита Емшанов так комментирует ситуацию, которую он выносит на суд зрителя: «С помощью этой истории я понял, что, только потеряв все, человек обретает настоящее, а весь остальной мир хочет попользовать тебя и выкинуть как бамбуковую палку».
Кстати, киноманы могли видеть Никиту в последние годы в так называемом «новом русском кино». Это — «Агент национальной безопасности» (Наркоман), «Захват» (Бандит в джипе), «Семейные тайны» (Молодой папаша), «Тяжелый песок» (Чекист) и другие.
Буквально за последние полгода спектакль успел принять участие в нескольких международных театральных фестивалях: «Майские чтения» (Тольятти), «Реальный театр» (Екатеринбург) и «Sib-Altera» (Новосибирск). Представлением в Тольятти проекта «Бамбукоповал» центр «Голосова, 20» открывает «Театральный мост Москва — Тольятти». Как поясняют организаторы, это возможность увидеть на сцене театрального центра самые модные, самые скандальные, самые интересные, самые громкие театральные проекты Москвы и Санкт-Петербурга, поставленные в самых популярных московских и петербургских театрах: «Театр. dос», Центр современной драматургии и режиссуры под руководством Михаила Рощина и Александра Казанцева, «Особнякъ», «Такой театр», а также спектакли-лауреаты фестиваля «Новая драма». Уже в марте тольяттинского зрителя ждет «Неделя театрального скандала» на Голосова, 20! А пока — начало новой программы. 24—25 января спектакли можно увидеть в 19.00.
Снеговик братьев Дурненковых
В январском номере модного столичного таблоида «Штаб-квартира» вышла фотосессия тольяттинских драматургов Вячеслава и Михаила Дурненковых.
Ежемесячный полноцветный журнал о дизайне и стиле «Штаб-квартира» — проект издательства «Семь Дней», который издается с июня 2002 года. В «Штаб-квартире» публикуются материалы об известных художниках, архитекторах и просто ярких личностях, смелые авторские проекты, креативные дизайнерские разработки, а также увлекательные репортажи о модных событиях, выставках и художественных акциях в России и за рубежом.
Помимо братьев Дурненковых, в январском выпуске нелитературного и нетеатрального журнала представлено еще семь наиболее рейтинговых российских драматургов, ставших популярными и модными в последние годы в России и за рубежом: Максим Курочкин, Родион Белецкий, Иван Вырыпаев, Евгений Гришковец и другие. Каждому из драматургов было предложено представить для публикации в журнале текст на тему «Зима». Так, братья Дурненковы поведали читателям переживательную историю об актере, который играл Снеговика.
В последнее время Вячеслав и Михаил Дурненковы активно публикуются в литературных и драматургических изданиях. По пьесе Вячеслава «В черном-черном городе» в воронежском театре в прошлом году был поставлен спектакль, совместный проект Вячеслава и Михаила «Культурный слой» произвел фурор в Москве осенью прошлого года на фестивале «Новая драма», теперь вот цветные глянцевые журналы публикуют фотографии и тексты тольяттинцев. Как говорят сами братья Дурненковы, в Москву они переезжать не собираются, поскольку и здесь, в Тольятти, чувствуют себя вполне комфортно и для них главное не внешние признаки преходящей популярности, а творчество как таковое.
Кто-то читает мои мысли и слова
В минувшие выходные московский Театр. dос на сцене театрального центра «Голосова, 20» показывал один из самых востребованных проектов прошлого года — спектакль «Бамбукоповал» по мотивам книги Уоррена Феллоуза «4000 дней в бангкокской тюрьме» и на основе размышлений исполнителя спектакля — актера Никиты Емшанова.
Все дни, когда в Тольятти шел показ спектакля, публика в зале не убывала. Причем можно было заметить, что часть зрителей с удовольствием посмотрели оба показа. Общий смысл спектакля мы пересказывали в прошлом выпуске «Культпохода»: главный герой за продажу наркотиков попадает в тюрьму Бангкока, где подсаживается на героин и заболевает спидом; параллельно с этим рассказывается история простого питерского наркомана. Сегодня — интервью с режиссером проекта Виктором Алферовым и с «соавтором» Феллоуза и исполнителем спектакля Никитой Емшановым.
В поиске новых пьес
Корр.: Вы уже второй раз в Тольятти, то есть практически стали завсегдатаями. Каковы ваши планы на самое ближайшее будущее? Например, весной здесь пройдет очередной фестиваль «Майские чтения» — планируете ли вы на него приехать и готовится ли вами какой-то новый проект?
Емшанов: Есть новый проект, только уже месяца три мы не можем запуститься в Театр. dос, так как нет времени. Проект будет называться «Город, где я». Может быть, там будет занято четыре человека, пять, может быть, три. Это пьеса Ивана Вырыпаева. Будет режиссерская версия, или фантазия, или еще что-то в этом роде. Планируем ли мы приехать? Если успеем — конечно же, мы приедем, если нет — то летом, может быть, отдельно нагрянем, если пригласят.
Алферов: Проект готовится совместно с Никитой, он играет в нем одну из главных ролей. Автор пьесы, Иван Вырыпаев, тоже захотел сыграть в этом спектакле. Мы давно находимся в поиске новых пьес, сейчас передали какой-то материал из Екатеринбурга, но сказать, что мы это будем ставить, я пока не могу.
Корр.: В провинциальных городах возникла тенденция, когда театры инициируют социальный заказ под так называемую антинаркотическую направленность — то есть под создание некоего спектакля, методами советской агитации осуждающего пристрастие к наркотикам. На фоне этого довелось прочитать некоторые рецензии на ваш спектакль, где говорилось: «Да, конечно, спектакль хороший, но как-то напрямую не высказано отношение авторов к этой проблематике, не призывает никто никого с транспарантами». Как вы к этому относитесь, нужно ли ужасать зрителя окружающими реалиями или действовать напрямую и говорить, что вот это — плохо, а это — хорошо?
Емшанов: На самом деле этот спектакль не о наркотиках вообще, не нужно понимать все настолько влобовую, я даже не хочу обсуждать тему наркотиков — все сказано настолько, насколько сказано. Решайте все сами. Кто меня хочет услышать, тот меня услышит. Может быть, кто-то находится со мной на одной волне, в похожем состоянии, читает какие-то мои мысли, слова. Я не считаю, что впрямую что-то интересно делать в театре, поэтому я стараюсь, как могу, вуалировать какие-то мысли, и Виктор Алферов за этим смотрит, помогает мне в какой-то мере.
Мощное произведение искусства
Корр.: Что у вас новенького в нынешней творческой жизни?
Емшанов: Играю в спектакле «Трансфер» в Центре современной драматургии и режиссуры, а также элементарно закончил ГИТИС буквально два дня назад, сейчас я абсолютно свободный, независимый актер, летом буду дипломированный, так что начинается «взрослая» жизнь, надо будет показываться в театрах, куда-то устраиваться. В академическом театре не хочется работать совсем, хочется работать в «неправильном» театре.
Алферов: Безусловно, существуют традиции русского театра. Я учился в институте, и для меня любимыми авторами были Островский, Шекспир. Я готов заниматься ими все время, и перечитывать, и читать. Но я не могу сейчас предоставить свою версию «Макбета» в силу того, что так складывается жизнь. Должны существовать разные театры — от мюзикла до Театра. dос, и «чем плох традиционный театр» — так говорить нельзя.
Я не причастен к «Трансферу», который по пьесе Максима Курочкина поставил режиссер Михаил Угаров. А так мы вдвоем снимались в американском фильме как актеры, потом в одном клипе группы «Ленинград», но его, по-моему, запретили. Кино называется «Мороз по коже», сценарист и продюсер — Андрон Кончаловский, режиссер — Крис Соломино, оператор — Сергей Козлов, который снял «Одиссею» и «Дом дураков» Кончаловского.
Корр.: Сколько вы объехали фестивалей и городов с проектом «Бамбукоповал»?
Алферов: Я ничего специально не подсчитывал. Но если напрячься, то можно припомнить: Екатеринбург, Санкт-Петербург, Омск, Новосибирск, Тольятти, ну и Москва. Для меня большое удовольствие ездить показывать проект в так называемую провинцию, где люди реагируют на увиденное более естественно. В Москве все равно смотрят как на «мощное произведение искусства».
Корр.: Что ищут московские и что ищут провинциальные зрители в вашем спектакле?
Алферов: Например, в Театре.doс приходили смотреть на ценность текста, который им преподносится. Насколько он ценен и уникален, я не могу сказать. Наверное, ничего тут такого сногсшибательного нет. В провинции я, честно говоря, не знаю, на что идут зрители, что они хотят увидеть.
Я не могу назвать себя профессионалом
В июне этого года во МХАТе состоится премьера спектакля «Культурный слой» по пьесе тольяттинского драматурга Вячеслава Дурненкова.
Чуть больше недели назад в Москве в ЦДЛ (Центральный дом литератора) состоялась презентация журнала «Штаб-квартира», в котором в рубрике «Спецпроект» были опубликованы «снежные» истории молодых модных драматургов. Помимо историй, в журнале были напечатаны постеры каждого автора. В фотосессии и публикации мини-пьес участвовали тольяттинские драматурги — братья Вячеслав и Михаил Дурненковы. История, описанная Дурненковыми, заключается в том, что актер, играющий в заполярном ТЮЗе снеговика, разговаривает по телефону с приятелем «с материка» и рассказывает, как у него все хорошо. По ходу пьесы выясняется, что главный герой — запойный человек и взять себя в руки он может только зимой, а потому планирует в ближайшее время и вовсе перебраться в Гренландию.
Вернувшись с московской презентации, Вячеслав Дурненков рассказал нашему корреспонденту не только о журнальном проекте, но и о своих ближайших планах.
Корр.: В какой момент на ваше творчество стали обращать внимание?
Дурненков: С самого начала. Стал писать — стали обращать внимание.
Корр.: Я имею в виду не ближний круг а более профессиональный уровень, когда стали делать постановки по вашим пьесам, приглашать на фестивали, публиковать.
Дурненков: Это началось с 2000 года, когда я впервые попал на фестиваль современной драматургии «Любимовка». А сейчас в «Штаб-квартиру» я так заезжал, вина попить с друзьями. Вообще я ездил в Москву договариваться насчет спектакля «Культурный слой», премьера которого состоится в июне во МХАТе. В нем должны играть Станислав Любшин и, возможно, Александр Семчев.
Корр.: Кто постановщик спектакля?
Дурненков: Николай Скорик — сопостановщик Олега Ефремова. В свое время он был его правой рукой. Для Скорика это первый спектакль по современной пьесе.
Корр.: Планируете ли вы с братом дальнейшие совместные проекты?
Дурненков: Вместе мы, наверное, больше ничего не предполагаем делать, потому что смысла нет в совместном творчестве. Каждый будет заниматься своими проектами. Всего две пьесы были написаны нами совместно. Это «Вычитание земли» и «Культурный слой». Пьеса «Вычитание земли» была написана для проекта «Сны Тольятти», который осуществлялся в рамках фестиваля «Майские чтения». Совместная работа была сделана из стратегических соображений, чтобы заметили, потому что обращают внимание на братьев как на какой-то феномен. Это был маркетинговый ход, не более того. Он получился.
Корр.: В нашей беседе вы радикально лаконичны в высказываниях, хотя являетесь достаточно плодотворным автором…
Дурненков: Ну, я так не могу сказать. Раньше, может быть, был плодотворным. Сейчас очень тяжело пишется, буквально пьеса в год. Появились другие требования, ответственности стало больше. Сейчас ко мне возник пристальный интерес, и полуфабрикаты не хочется выставлять на публику. Все сильно изменилось: я не могу назвать себя профессионалом, но какой-то интерес предполагает более серьезное отношение к работе. Сейчас, я очень надеюсь, у меня получится с кино. Есть один очень хороший серьезный режиссер, мы с ним должны проделать некую работу над сценарием. Я пока не буду вдаваться в детали, поскольку я человек суеверный, но в ближайших планах у меня сделать к лету хороший сценарий нового фильма и выпустить спектакль.
Джемайма в Тольятти неспроста
Целый «десант» Британского совета посетил на днях наш город. В сфере интересов гостей оказались представители подрастающего поколения.
Наиболее интересными персонами нынешнего визита были представитель театра «Треверс» (Эдинбург, Шотландия) Джемайма Левик и координатор Британского совета по проектам «Новая драма», переводчик английской драматургии Татьяна Осколкова. Их сопровождали представители Британского совета в Самаре Ирина Фишман и Юлия Фадеева.
За время пребывания в Тольятти гости провели встречи с руководством департамента образования, в 92-й школе общались с руководителями средних школ, в 13-й школе встретились с педагогами, посетили уроки, познакомились со школьными театральными коллективами, затем побывали в театральном центре «Голосова, 20», где побеседовали с коллегами-драматургами.
На всех встречах представители Британского совета презентовали свою программу «Class-Act», в рамках которой они планируют провести ряд семинаров и тренингов с тольяттинскими школьниками.
Наш город был выбран для этих целей неспроста, поскольку здесь есть театральный центр, занимающийся современной драматургией (Голосова, 20), а также школа с эстетическим уклоном (№13).
Подробнее о проекте и о своей работе нам рассказала Джемайма Левик, режиссер театра «Треверс» — одного из самых главных театров Великобритании, наряду с театрами «Роялкорд» и «Буш» занимающегося современной драматургией.
Всем возрастам покорны
Корр.: Каким образом ваш театр работает с авторами?
Левик: Мы работаем с готовыми текстами, но бывает и так, что автор представляет только идею проекта, и если для нас она интересна, то мы делаем ему заказ, или, например, привлекаем автора, который работает в других театрах и который может нас заинтересовать. Кроме того, мы постоянно отслеживаем, что происходит в современной драматургии в других странах. Еще у нас очень любят проводить воркшопы (мастерские) просто для населения, для людей, которые хотят в это поиграть, посмотреть, как пишутся пьесы.
Не обязательно мы имеем дело только с шотландскими гражданами: это может быть воркшоп на границе между Шотландией и Англией или в районах, которые называются хайлэнд — это такие дремучие шотландские горы. Кроме того, у нас есть еженедельные семинары для молодых авторов, а также для людей после 60 лет. Иногда бывает, что мы и тем и другим заказываем пьесы. Главное — поддержать автора. Он может быть молодой или старый, или он всю жизнь пишет, или он только начал писать, или он работал журналистом.
Мы делаем шесть спектаклей в год, это подпадает под категорию современной шотландской драмы. У нас есть еще такие обмены, когда шотландский драматург едет в какую-то страну и там работает над переводом пьесы какого-нибудь автора. И наоборот — тот автор приезжает к нам и делает аналогичную работу. В этом году мы отправляемся в Японию.
Пьесы, написанные детьми
Корр.: Посетив Тольятти, вы в первую очередь направились не в департамент культуры, а в департамент образования. С чем это связано?
Левик: Мы занимаемся также образовательными проектами. Проект «Class-Act», представителем которого я сейчас являюсь, привлекает к написанию пьес всех тех, кто даже не мог предположить, что он когда-нибудь этим займется, — например детей. Это образовательный проект, который начинается совершенно неожиданно для ребенка и имеет большое воспитательное значение.
Суть проекта заключается в том, что драматурги приходят в школу и проводят серию мастерских. И результатом этих мастерских являются написанные детьми пьесы. Эти пьесы потом в один из вечеров исполняются профессиональными актерами с профессиональной режиссурой в театре «Треверс».
Например, в прошлом году пьесы написали 50 детей, и постановки шли целых три дня. Пьеса может быть на полстраницы, на полчаса — и так далее. Каждая будет сыграна один раз, и за вечер мы прогоняем примерно восемнадцать таких спектаклей. Каждый ребенок получает бесплатные билеты для членов своей семьи, а для тех, кто приходит с улицы, билеты платные.
Корр.: Какие задачи ставят перед собой организаторы проекта?
Левик: На самом деле наша основная цель — дать ребенку почувствовать, в чем состоит суть работы драматурга. Он проходит те же самые этапы работы при создании пьесы, которые прошел бы профессиональный драматург. Так же они сначала читают, чтобы услышать со стороны то, что ими создано, потом пытаются работать с режиссером, с профессиональными актерами — то есть происходит абсолютно тот же процесс, что и с профессиональным драматургом, который работает по договору. Именно такой проект мы бы хотели осуществить здесь, в Тольятти.
Есть разные техники работы с ребенком, который пишет пьесы. Он будет работать в группе, или драматург проводит с ним индивидуальные занятия. В ребенке нужно развить его способности, чтобы они впоследствии получили какой-то практический выход. И еще один очень важный принцип: каждая работа, каждая пьеса, написанные ребенком, обязательно должны быть опубликованы. У нас все это собирается вместе, издается, и эту книгу можно найти в книжном магазине — антологию современного детского искусства.
Контуры проекта
Корр.: Вы встречались с городскими чиновниками, педагогами, драматургами. Уже достигнуты какие-то договоренности по осуществлению вашего проекта?
Левик: Мы находимся в самом начале пути и хотим сделать этот проект здесь, в Тольятти. Сейчас мы пытаемся понять, под чьим патронажем будет проходить работа, кто этим заинтересуется. Мы занимаемся поиском драматургов, которые будут работать вместе с британцами, проводить с ребятами семинары по написанию пьес. Сегодня были обрисованы контуры проекта для департамента образования и для некоторых практиков — учителей из разных школ и руководителей учебных заведений. Пока это на уровне обмена информацией. Практические занятия начнутся уже осенью этого года.
Слой за слоем
Тольяттинские драматурги вновь едут покорять Москву.
На этой неделе в Москве открывается гастрольная программа фестиваля
«Новая драма», приуроченная к 10-летию международного фестиваля «Золотая маска». От Тольятти на это престижное мероприятие едет театральный центр «Голосова, 20» под руководством Вадима Леванова со своим ставшим уже культовым проектом «Культурный слой», поставленным по пьесе братьев Вячеслава и Михаила Дурненковых. Ранее проекты театрального центра с успехом были показаны во Франции, а также участвовали во многих российских театральных фестивалях. Московские показы спектакля будут осуществлены в модном Театре.doc. О художественной ценности данной постановки говорит хотя бы тот факт, что в июне этого года во МХАТе на основе «Культурного слоя» выйдет спектакль, в котором будут играть известные и горячо любимые зрителями актеры Станислав Любшин и Александр Семчев («Где был? Пиво пил!»). По возвращении театральной труппы из Москвы наша газета даст о поездке более подробный отчет.
Редакция сгорела. «Новая драма» продолжается
Тольяттинские драматурги братья Дурненковы свой гонорар за публикацию в журнале «Современная драматургия» передали в фонд помощи изданию: как известно, несколько месяцев назад редакция «Современной драматургии» сгорела дотла.
В последнем номере, который успели разместить в типографии до пожара, опубликована пьеса Вячеслава и Михаила Дурненковых «Культурный слой». Эта же пьеса вышла в журнале «Искусство кино», целиком посвященном «Новой драме».
Несколько дней назад Театральный центр «Голосова, 20», художественным руководителем которого является драматург и режиссер Вадим Леванов, вернулся из Москвы, где участвовал в гастрольной программе «Новая драма», проходившей в рамках международного фестиваля «Золотая маска». «Гастрольной» программу назвали потому, что в ее рамках выступали иногородние коллективы, не номинированные на премию «Золотой маски», но тем не менее заслуживающие пристального внимания публики. Тольятти, разумеется, представил в этой программе спектакль в постановке Вадима Леванова «Культурный слой» все тех же братьев Дурненковых. Напомним, что в июне премьера этой же пьесы состоится во МХАТе, где главную роль играет актер Станислав Любшин. Вячеслав Дурненков уже приглашен на премьеру своей пьесы. Авиабилеты почетному гостю оплачивает театр.
У Вадима Леванова тоже несколько приятных событий. Так, некоторые наиболее значимые проекты московского Театра.doc в этом году опубликованы в сборнике, посвященном документальному театру и изданном «Новой драмой». В книжку, помимо прочих, вошла пьеса Вадима «Сто пудов любви». Еще Липецкий академический театр драмы им. Л. Н. Толстого в этом году ставит пьесу Леванова «Шар братьев Монгольфье». И наконец, Леванов впервые посмотрел в московском Доме актера спектакль по своей пьесе, который уже довольно давно идет в столице — «Ах, Иозеф Мадершпрегер, изобретатель швейной машинки!». Организаторы тольяттинского международного фестиваля «Майские чтения» планируют привезти этот проект на весенний фестиваль.
Большая жрачка
С 27 мая по 4 июня в Тольятти пройдет XV Международный литературно-театральный фестиваль «Майские чтения».
Традиционно основные мероприятия фестиваля пройдут на сцене театрального центра на Голосова, 20. Ряд спектаклей будут показаны на сценических площадках театра «Колесо», ТЮЗа и театра «Вариант» (ДК «Тольяттиазот»).
Всего в фестивале задействовано свыше пятидесяти участников. В кратком анонсе невозможно пересказать всю программу «Майских чтений», остановимся лишь на наиболее примечательных, на наш взгляд, событиях театральной декады.
Целый десант — пятнадцать человек — представит московский ТЕАТР. DОС. Зрители увидят авторский проект Александра Вартанова и Руслана Маликова «Большая жрачка» — это история, основанная на документальном материале, в которой раскрывается закулисная жизнь различных телевизионных ток-шоу (в частности — программы «Окна»). Дети и ветераны культуры вряд ли смогут попасть на спектакль, поскольку повествование обильно насыщено инвективной лексикой (попросту матом). В один из дней фестиваля можно посмотреть популярный в Москве проект Александра Родионова «Война молдаван за картонную коробку» в постановке известного драматурга Михаила Угарова. Это жесткое, натуралистичное повествование о судьбе гастарбайтеров из ближнего зарубежья, об их жизнестойкости и светлом будущем. Также совместно с Гете-Центром ТЕАТР. DОС на малой сцене театра «Колесо» покажет спектакль в постановке Георга Жено «Norway.Today» (автор — Игорь Бауэршима). Там же, в «Колесе», московский Дом актера покажет спектакль по пьесе тольяттинца Вадима Леванова (кстати, художественного руководителя фестиваля «Майские чтения») в постановке Игоря Корниенко «Изобретатель швейной машинки». В рамках фестиваля состоится презентация франко-российского театрального проекта Кристофа Фетрие (Париж), Милены Цховреба (Москва) и Вадима Леванова (Тольятти), название которого в программе пока не обозначено.
Помимо этого, пройдут читки и показы драматургов из Тольятти, Москвы, Санкт-Петербурга, перформансы и арт-акции «Музей рая», «Белый стол на зеленой траве» (презентация проекта «За культуру пития»). В течение всех дней фестиваля будут организованы так называемые «утренние беседы на Голосова, 20». Вот тематика некоторых из них: «Проблема ненормативной лексики в современной драматургии», «Тенденции развития современного европейского театра», «Что такое „Новая драма“?»
Часть программы в один из дней фестиваля пройдет в Самаре и Новокуйбышевске. Помимо театрального действа, предполагается и поэтическая часть фестиваля, в ней примут участие московские поэты Тимур Кибиров, Лев Рубинштейн, Александр Макаров-Кротков, Виктор Коваль и Елена Фанайлова. Еще в фестивале участвуют театровед, театральный критик и продюсер Татьяна Могилевская, режиссер и театральный продюсер Жиль Морель (оба из Франции, город Валанс), театровед Рамуне Беляускайте (Литва, Вильнюс), редактор «Петербургского театрального журнала» Елена Строгалева и многие другие. По ходу фестиваля представители канадского телевидения из франкоязычного Квебека снимут документальный фильм о современном русском театре — на примере фестиваля «Майские чтения».
Главное, чтобы публика не кидала в нас стеклянные бутылки
XV Международный литературно-театральный фестиваль «Майские чтения» триумфально открылся взрывными спектаклями московского ТЕАТР. DОС «Большая жрачка» и «Война молдаван за картонную коробку».
В нынешнем выпуске «Культпохода» мы подробнее остановимся именно на этих двух постановках, на следующей же неделе представим читателям обзор фестиваля в целом.
Тольяттинский театральный центр на Голосова, 20 — давний партнер ТЕАТР. DОС: ряд проектов в разное время уже были показаны на сцене театрального центра, да и тольяттинцы были частыми гостями москвичей.
Мат как средство общения
Название спектакля Александра Вартанова и Руслана Маликова «Большая жрачка» ассоциативно отсылает зрителя к известным телевизионным проектам типа «Большой стирки», «Окон» и другим реалити-шоу. Создатели «Жрачки» утверждают, что весь материал спектакля был собран в коридорах «Останкино» путем «промышленного шпионажа»: то есть авторы просто ходили по кабинетам и курилкам с диктофонами и тайно записывали все беседы, происходившие в их присутствии. Мало того, и авторы, и участники спектакля сами до сих пор работают на телевидении — правда, уже не в ток-шоу.
Перед началом спектакля зрителей на полном серьезе предупреждают, что сейчас они могут увидеть сцены секса, насилия и жестокости, услышать нецензурную брань, поэтому авторы проекта настоятельно рекомендуют покинуть зал несовершеннолетним, беременным женщинам, людям со слабым сердцем и неуравновешенной психикой. В противном случае дирекция фестиваля и создатели спектакля полностью снимают с себя всяческую ответственность за происходящее. Зрители тут же включаются в некую интерактивную игру, театральный зал на некоторое время превращается в телевизионную студию, в которой перед началом программы ведущий дрессирует толпу идиотов — как им следует хлопать в ладоши, топать ногами и свистеть.
Подготовка к скандальному телешоу идет полным ходом: подыскиваются персонажи и статисты, изобретается сценарий, люди делятся своими личными проблемами и творческими свершениями. Вроде бы живут обычной жизнью, совершают достаточно рядовой промышленный цикл. Все это — на фоне невероятной концентрации словесных конструкций, изобилующих ненормативной лексикой. Но персонажи не просто ругаются — они фактически изъясняются исключительно матом. Разумеется, часть публики первое время пребывает в некотором оцепенении, впрочем, вскоре первый шок проходит, и все потихоньку начинают втягиваться в перипетии происходящего на их глазах действа. Впрочем, в спектакле нет четко выстроенного сюжета, отсутствуют завязка, кульминация и финал. Все это — причудливая мозаика вполне вероятных жизненных ситуаций.
Ей-богу, по-настоящему страшно становится от осознания того, каким изощренным оружием может быть телевидение, как цинично происходит оболванивание аудитории, как нивелируются какие бы то ни было ценности у самих создателей причудливого шоу. В крохотном зале чужая, невидимая в обычных условиях неприглядная человеческая жизнь происходит перед зрителями на расстоянии вытянутой руки: вот герои занимаются самоудовлетворением, не теряя нить обсуждения сценария шоу, вот актриса стягивает с себя трусы и прямо перед носом присутствующих совершенно неэстетично «имеет» коллегу по работе. Остается лишь припоминать, в каких еще чувствах не был оскорблен зритель.
В финале на сцену выносят голого мужика, обмазанного паштетом, на него швыряют участницу ток-шоу (по сюжету — его жену). Словом — крик, визг, драка, все в паштете, секьюрити носятся за обезумевшей женщиной, та скачет по зрительским рядам, немного паштета перепадает уже и зрителям, зал вот-вот в ужасе ринется к выходу, в суматохе наступая друг другу на пятки…
Якобы ведущий якобы телевизионного шоу завершает передачу, остекленевшим взглядом обводит притихшую аудиторию, о чем-то через микрофон говорит с операторами из аппаратной, и, наконец, взрывается в истерике, адресуя свой гнев залу: «А вы чего здесь сидите?! Идите все на…!» Интеллигентному симпатичному молодому человеку, одному из авторов проекта, Александру Вартанову, как всегда, достаются самые примечательные роли. Мы не упустили возможности поговорить с ним об увиденном спектакле.
Скажи мне, какие передачи ты смотришь, и я скажу, кто ты
Корр.: Была ли хоть раз негативная реакция зала на ваш спектакль?
Вартанов: Один-единственный раз за полтора года и тридцать показов был зал, который весь спектакль молчал от начала до конца, при том, что это было в момент, когда уже была пресса, телеэфир, и люди понимали, куда идут, то есть присутствовало меньше случайной публики. Естественно, мы почувствовали напряженную реакцию, я прямо сказал перед выходом: «Не надо идти на поклон». Из-за этого спектакль прошел ужасно, потому что никто не понимал, что происходит. И мы вышли на поклон, и никто не захлопал. Музычка играет, мы, как дебилы, выползли, постояли, повернулись и ушли. И люди даже не дождались, пока мы уйдем со сцены: начали вставать с кресел и уходить.
Корр.: А где это было?
Вартанов: В ТЕАТР. DОС, мы только в DОС и играем. На самом деле мы «Жрачку» не возили никуда и даже не знаем реакцию. Спектакль был только на польском фестивале «Знакомство с русской драматургией» в Гданьске, но там не было части оригинального состава, получился такой полужопый спектакль, извините за выражение. И здесь мы фактически впервые куда-то его вывезли из Москвы в Россию.
Корр.: Как возник спектакль?
Вартанов: На самом деле мы делали этот спектакль очень странно. То, что он имеет какой-то успех и уже полтора года идет — на это вообще никто не рассчитывал. Мы его сделали практически за несколько дней, маленькую такую безделушку, нам это было смешно, мы хотели свести счеты с собственным прошлым и с собственной работой на телевидении. И мы подбирали людей, которые, во-первых, были абсолютно свои, чтобы не надо было им долго объяснять, что к чему, и, во-вторых, людей, у которых был какой-то опыт работы, какое-то столкновение с телевидением.
Корр.: Что представляет собой спектакль?
Вартанов: Мы не пытаемся анализировать то, что мы показываем, поскольку мы показываем часть народа и играем самих себя, поэтому мы не можем в принципе отстраниться от этого, как-то на это посмотреть, сделать какой-то вывод. Это просто моментальные снимки реальности, во-первых, а во-вторых — неча на зеркало пенять, коли рожа крива, и нам самим очень приятно иногда наблюдать за тем, как часть зала плачет от смеха, а часть зала просто плачет, но уже не от смеха. И это очень интересно, потому что этот спектакль — он, как, собственно, и телевидение, некое отражение тех, кто его смотрит, потому что можно перефразировать: «Скажи мне, какие передачи ты смотришь, и я скажу, кто ты». Это тоже будет такое маленькое зеркало, и реакция каждого индивидуума на происходящее на сцене вполне предсказуема.
Корр.: Не было ли такой задумки — вступить в прямой конфликт со зрителем, чтобы не словом, произнесенным со сцены, а делом довести спектакль до полной документальности?
Вартанов: Это происходит только в начале и в конце, когда действие развивается непосредственно в телевизионной студии. Там есть момент хотя бы вербального контакта со зрителем. И потом, это все-таки театр, когда мы начинаем с абсолютно голой, пустой площадки, мы сознательно выбрали какую-то абсолютно минималистическую форму, когда из ничего на ваших глазах рождается какое-то зрелище. Строго говоря, наверное, при определенных погодных условиях мы можем сыграть этот спектакль даже на улице, то есть, пользуясь действительно тем, что есть под рукой. Все-таки это театр достаточно условный, мы заставляем вас верить в то, что это телевизионная студия, хотя здесь голая стена и пять стульев — таких же, на каких сидите вы, поэтому мы в немножко другой театр хотим поиграть, в настоящий.
Корр.: Как воспринимают создатели спектакля и актеры бурную, а порой и неадекватную реакцию публики?
Вартанов: Вы знаете, наши актеры ко всему готовы. Нас пугали возможной негативной реакцией тольяттинской публики, но это ничего: если кто-нибудь в нас кинет помидор, мы его кинем обратно. Единственное, чего мы боимся — это стекла: главное, чтобы публика не кидала в нас стеклянные бутылки, а так как бы ничего не страшно.
Корр.: Чем обусловлено то, что спектакль в основном играется на базе DОС? Это специфика самих спектаклей или просто обычные сложности, свойственные любому театру?
Вартанов: Мы создавали этот спектакль в определенных атмосферных и пространственных условиях. Нам там очень уютно, нам там очень хорошо. На большой сцене его играть все равно нельзя. Даже сегодня было очень сложно, когда мы чувствовали, что энергия немножко улетучивается, потому что здесь другая акустика, другой формы зал. Естественно, спектакль местами «просаживался» очень сильно, Это вопрос исполнительского комфорта и исполнительской адекватности. У нас еще более-менее мобильный спектакль, но вот другим DOCовским спектаклям может быть еще сложнее.
Корр.: К вам приходит публика, которая хочет посмотреть на скандал, или это какие-то театралы?
Вартанов: Публика очень разная, потому что, бывает, к нам ходит какой-то бомонд, какие-то артисты, какие-то депутаты. Например, очень лестно отзывался об этом спектакле Олег Иванович Янковский, то есть какие-то профессионалы его смотрят и получают от этого определенное удовольствие, и какие-то студенческие абсолютно люди, которых мы бесплатно сажаем на пол, потому что у них нет денег заплатить за билет. Бывает страшно, когда ты выходишь и видишь — на первом ряду сидит женщина лет шестидесяти, например (это неоднократно было — седые уже люди, какие-то педагоги из театральных вузов), и начинают дрожать коленки, потому что думаешь: вот как я, глядя в глаза этой женщине, скажу слово «б…» и так далее. Но большинство людей адекватно реагируют. И самое приятное, самое потрясающее — когда вот эти бабушки, эти седые старушки после спектакля подходят к тебе, начинают тебя обнимать, что-то говорить — вот это вот самый, выражаясь терминами нашего спектакля, п…ц, потому что на это мы никак не рассчитывали. Мы можем оценить какое-то удовольствие, которое получили профессионалы просто от другого стиля игры, или мы понимаем, что студенческая молодая аудитория просто ловит какую-то энергетическую нашу волну. Но когда зрелым, сложившимся людям, совершенно отстраненным от театра, это нравится и вызывает какие-то слезы, и они считают, что это что-то очень серьезное — вот это больше всего приятно.
Корр.: Как вы оцениваете свой спектакль?
Вартанов: Мне кажется, это очень простое и правдивое зрелище, тут все значит только то, чем является. Когда человек сидит на стуле и дрочит — это значит человек сидит на стуле и дрочит. Это любимый эпизод у критиков, которые пишут, что это метафора какого-то умственного онанизма. Это не метафора. И все остальные эпизоды (я привел просто такой наиболее вызывающий момент) — все значит только то, что вы видите. Здесь нет никаких подтекстов, никаких контекстов. Это контекст нашей сегодняшней жизни. Это очень простое зрелище на самом деле. Мы сознательно сделали спектакль про ток-шоу в формате этого ток-шоу. Мы не говорим, что это абсолютно объективная реальность, можно было сделать спектакль, точно так же собрав с диктофончиком материалы о каких-то разбитых судьбах, о трагических буднях, о слезах, о каких-то профессиональных взлетах и падениях. Мы выбрали именно эту сторону, потому что об этом никто раньше не рассказывал. И это скорее покажут по тому каналу, по которому идут такие передачи, чем по каналу «Культура». Мы не рефлексируем на эту тему, мы не делаем никаких выводов, мы не обобщаем и не рождаем вокруг этого сверхидею. И это вызывает очень часто негативную реакцию профессиональной критики: «Ну да, ну вы нам показали, что все — говно. Мы и так знаем, что все — говно». Хочется сказать этим людям: ни хера вы не знаете на самом деле. Ни хера вы не знаете, и не льстите себе. Вы узнаете об этом, только посмотрев наш продукт.
Жизнь не удалась, но попытку засчитали
Зритель еще не успел осмыслить катарсис, полученный им от увиденного зрелища, как на следующий день ТЕАТР. DОС погрузил его в новую гамму бурных эмоций: на суд публики был вынесен спектакль Александра Родионова, поставленный известным драматургом и режиссером Михаилом Угаровым «Война молдаван за картонную коробку».
Если верить легенде, историю, послужившую побудительным мотивом к созданию пьесы, автору Александру Родионову рассказал начальник одного из московских отделений милиции: дескать, молдаване-гастарбайтеры, торгующие на колхозном рынке столицы, жили тут же, прямо за забором рынка в картонных коробках из-под бытовой техники, и в один из непрекрасных дней такие же искатели счастья попросту вырезали всю компанию — скорее всего, немотивированно, без видимой причины.
Итак, на сцене в двух коробках (одна из-под телевизора, другая из-под холодильника) ютятся странные персонажи. В одной коробке — трое земляков-молдаван: чистоплотный (если подобное возможно в таких условиях) бывший спортсмен Дима, спокойный пофигист и любитель анекдотов из газет, найденных на помойке, Митя, и боевая подруга жизни Галя, перебравшаяся в Москву в поисках сгинувшего в городе-монстре мужа. Они обсуждают свои трудовые подвиги, готовят еду, безропотно сносят нередкие милицейские рейды… В коробке рядом — два мутных типа, еще не свыкшихся со своим положением, но дегенерирующих более успешно, чем их соседи. Да, есть и еще один персонаж, некто Рашидов — владелец овощных лотков, благодетель и работодатель. Его знают даже менты, поэтому если скажешь, что ты работаешь у Рашидова, то, может быть, по почкам и не будут бить. Раз в неделю он снимает в приличной гостинице номер, куда приходит Галя: в человеческих условиях она принимает ванну, ест фрукты, пьет вино, слушает радио и… Нет-нет, далее все не так, как вы подумали: Рашидов — утонченный извращенец, и настоящее удовлетворение он получает только от совместного прослушивания классической музыки.
Создатели спектакля специально привлекли к участию в проекте совершенно неизвестных актеров с неактерской внешностью, которые и сами являются фактически лимитчиками, чуждыми той среде, в которой находятся. Вербатим, техника документального театра, использованная в постановке, низводит актеров до обычных людей с улицы. Они не играют — живут на сцене: занимаются сексом после работы, пьянствуют, мочатся, блюют, дерутся, ковыряются в носу… Наконец — убивают друг друга.
Методы вербатима, что отмечали многие критики, не новы. Можно вспомнить некоторые причуды Гиляровского, пьесу Горького «На дне», поиски натуры актеров старого МХАТа. Но спектакль — не один лишь срез безысходной жизни. Да, компания рыночных торговцев глупо погибла на своей помойке. Да, один из мутных соседей избрал себе дикую смерть, повесившись в тоннеле столичного метро, о чем написал «Московский комсомолец» в номере от 1 июля (!) 2004 гола. Но один из героев все же выжил, у него родился сын, ставший уже настоящим москвичом, и у него через 25 лет, в 2029 году тоже родился сын, уже коренной москвич, а у того, также через 25 лет, в 2054 году родилась дочь, которая и рассказала нам всю эту историю. Крысы мутируют… Тараканы пережили мамонтов… Будущее за теми, кто вгрызается в эту жизнь всеми зубами и когтями и находит себе место под солнцем, четко следуя небезызвестной теории Дарвина.
Тонкая грань между эстетством и шоком
Без преувеличения можно сказать, что «Майские чтения» в этом году — событие номер один в культурной жизни города. Во всяком случае, уж за первое-то полугодие можно смело поручиться. Продюсер «Майских чтений» Владимир Дороганов планировал расходы на ХV литературно-театральный фестиваль в пределах 110 тысяч. Сейчас он с грустью признает, что финансовая составляющая проекта вышла далеко за пределы намеченных сумм. Письма-призывы о поддержке мероприятия были заблаговременно разосланы едва ли не всем градообразующим предприятиям и крупным фирмам. Не помог никто. Посильную поддержку оказали лишь гостиничный комплекс «Спутник» и департамент культуры города. Основной груз затрат лег на фирму «Нова-Тольятти», которую возглавляет сам Дороганов. Кстати, организаторы фестиваля хотели бы отметить неоценимую помощь Сергея Белика, Андрея Потехина и Дениса Макарова — сотрудников дорогановской фирмы, которые каждый год работают на фестивале, решая массу оргвопросов, незаметных для зрителей, а зачастую и для участников программы.
Весь фестиваль в трех абзацах
В этом году на фестивале ввели несколько новшеств. Помимо обязательной театрально-драматургической программы, на зрительский суд было представлено несколько художественных акций (перформансов), художественных и фотовыставок, поэтических и музыкальных выступлений. Чтобы отсечь праздношатающуюся публику, в основном неформальную молодежь, которой негде выпить, дирекция фестиваля ввела фейс-контроль, а также платные билеты по 300 рублей. Правда, для студентов, театралов и педагогов на билеты были скидки от 50 до 70 процентов. На некоторые московские спектакли лица до 18 лет не допускались. Вход на тольяттинскую часть программы был свободным. Сделать даже беглый обзор фестиваля довольно сложно, многие акции, спектакли, читки и показы достойны, конечно, более широкого обсуждения. Увы, мы не специализированное театральное издание, а потому выхватим из обширной фестивальной программы наиболее заметные, событийные мероприятия. Шоком, гвоздем фестиваля стали, безусловно, знаменитые спектакли московского ТЕАТР.DOC «Большая жрачка» (авторский проект Александра Вартанова и Руслана Маликова) и «Война молдаван за картонную коробку» (руководитель постановки Михаил Угаров, либретто Александра Родионова, режиссеры Руслан Маликов, Татьяна Копылова, Сергей Пестриков). Кстати, один из дней фестиваля был выездным и проходил в Самаре. В областном центре «Коробка» провалилась начисто: в зал набились милые дамы лет пятидесяти, которые перешептывались, почему иногда не слышно актеров и где декорации. Вежливо посмотрев спектакль, по окончании зрители так же вежливо встали и молча ушли. Провалом фестиваля стала его поэтическая составляющая. Тольяттинских поэтов слушали тольяттинские поэты — пришли лишь участники программы. Московский поэтический авангард второго эшелона собрал целых пятнадцать (!) зрителей. Отдохновением души, главным «ха-ха» фестиваля стал спектакль по пьесе арт-директора «Майских чтений» Вадима Леванова «Изобретатель швейной машинки» (московский Центральный дом актера им. А. Яблочкиной, режиссер Игорь Корниенко). Изощренным эстетством фестиваля можно назвать недоковский проект ТЕАТР. DОС «Norway.Today» (автор Игорь Бауэршима, режиссер Георг Жено, Германия). Надежда фестиваля — франко-российский проект Кристофа Фетрие и Вадима Леванова с рабочим названием «Адью, Милена!» (актеры Милена Цховреба и Вартан Еницян). Наконец, главное занудство фестиваля — десять или одиннадцать представленных проектов Вадима Леванова, где он выступал либо в качестве автора, либо режиссера. Словом, получился небольшой перебор. В связи с совсем другими вещами Владимир Дороганов утверждал, что фестиваль можно было бы «вогнать» в рамки трех дней — сделать его плотнее и ударнее. И, конечно же, менее затратным. Собственно тольяттинская часть программы тоже не осталась без пристального внимания — это выступление «ударного» в прямом и переносном смысле коллектива «Барабаны мира» и концерт виртуального театра «Позорище» «На правах рекламы»; это арт-акции группы 3DK «Музей рая» (Татьяна Минсафина, Елена Шлиенкова, Татьяна Чирикова) и «Белый стол на зеленой траве» в рамках проекта «За культуру пития» (Тольяттинский краеведческий музей и театральный центр «Голосова, 20»); это читки и показы тольяттинских драматургов Киры Малининой, Юрия Клавдиева, Вячеслава и Михаила Дурненковых).
Панацеи не существует
Своими впечатлениями поделились некоторые гости и участники «Майских чтений».
Елена Строгалева, редактор «Петербургского театрального журнала»: Я не разделяю бытующего мнения, что современная драматургия является панацеей. Сейчас она направлена на создание некоего фона, группировки и привлечения людей, которым может быть традиционный театр и не был бы интересен в силу его некоторой заторможенности, но которые пришли, почуяв в этом именно какую-то перспективу. Эти люди смогут, вне зависимости от того, будут ли они заниматься современной драматургией, чем-то иным, принести в традиционный стационарный театр какие-то новые идеи. По крайней мере, они совершенно иначе ощущают жизнь, мир вокруг. И нынешняя реакция и всплеск современной драматургии — это, конечно, попытка связать день сегодняшний и искусство, потому что тот замкнутый мир, который существует в виде стационарного театра, он сейчас несколько искусствен, отсюда такой интерес и к кинематографу тех же самых драматургов, и собственно к созданию текстов, потому что на данный момент людям нужно осмыслить себя в этом мире, осмыслить свое «я», заявить о себе.
Корр.: Есть ли ярко выраженная специфика современного литовского театра и современного русского театра или все-таки их объединяют некие общие тенденции?
Рамуне Беляускайте, театровед (Вильнюс, Литва): О тенденциях современного литовского театра говорить пока очень трудно, потому что у нас нет такого большого количества современных драматургов, только четыре основных имени: они все очень различные, но это отличается от русских драматургов. В их пьесах другие проблемы, темы, сюжеты — в основном доминируют отношения между людьми, социальные проблемы и проблемы индивида уходят на второй план. В наших пьесах нет такой резкой современности, много исторического контекста.
Корр.: То есть для вас современный русский театр представляет интерес еще и в том, что там показан некий спектр проблем, который не освещает литовский театр?
Беляускайте: Который у нас не существует! Это интересно, потому что это нечто иное, чем западный театр. Мы ищем новый материал в России, мы думаем, что это перспективно, здесь можно найти интересные пьесы. Поэтому литовцы часто выезжают на фестивали искать новых авторов и потом привезти их в Литву. Но ставить такие пьесы большие театры не рискуют, потому что тематика для литовцев, она не так актуальна. Боятся: будет ли отклик, будет ли интерес к этим пьесам?
Корр.: Какова психологическая подоплека того, что человек считает, что традиции — это как бы хорошо, а все, что вне рамок традиций — это, может быть, нехорошо и даже вредно?
Алексей Слюсарчук, режиссер театра «Особняк» (Санкт-Петербург): Это вопрос столкновения поколений. Это касается не только театра, но и культуры вообще. Тот административный аппарат, который сейчас работает (и в Тольятти, наверное, и в Петербурге), сформировался во многом на внутреннем ощущении потери (разломы, перестройки, вот эти девяностые годы, какие-то катаклизмы экономического характера), — это сложно психологически, и тенденция держаться за что-то или иметь что-то — не тенденция поиска, не тенденция открытого движения куда-то, а видимость стабильности, она остается психологической тенденцией, и получается так, что она очевидна для поколения, которое сейчас так или иначе решает какие-то административные вопросы. В Европе, по моему опыту, очень просто: там все настолько уверены, что консервативное искусство незыблемо и традиционно, что любые поиски в области авангарда или в области современности, модерна приветствуются сразу, потому что появился кто-то, кто это делает, потому-то нет страха за то, что все опять может быть разрушено. Зрители должны иметь возможность видеть всю театральную палитру, так же как литературную. И не нужно этого бояться. Современная драматургия — это то, что окружает нас. Если кто-то хочет жить прошлым — пусть он живет прошлым, это, в принципе, его право. Если кто-то хочет держаться за стереотипы — пусть держится за стереотипы, это тоже его право. Но, я думаю, как раз для культурной политики в области администрирования очень важно понимать, насколько важны эти новые попытки создания современности. С другой стороны, я злюсь оттого, что они не понимают шанса, который им выпадает. У меня вызывает недоумение, что они не понимают, что ничего не сделали: если чуть-чуть вложиться в центр современной драматургии, можно получить огромный резонанс, огромную пользу. Вне зависимости от того, нравится это или не нравится, можно выстроить, как уже выстраивается, культурное событие российского, европейского масштаба в театре на Голосова, 20, из очень простого помещения на первом этаже, если использовать его сообразно менеджерским схемам, если бы был достаточный пиар. Ведь вопрос не вкуса, нравится или это не нравится департаменту культуры. Он же не театральный критик, это вообще не их профессия — понять, что здесь есть огромный потенциал — финансовый, организационный. Я был на фестивалях в Эдинбурге. В этом городе ничего нет, ну вообще ничего. Там люди никак не могут жить. А они придумали такую идею: у них есть ежегодный театральный фестиваль, и Эдинбург знают все из-за этого театрального фестиваля. Тогда работают гостиницы, работают рестораны, работают инфраструктуры всего обеспечения — город начинает существовать на такой простой ситуации. Пиар по телевидению первых российских каналов, конечно, может быть вполне, и об открытии фестиваля может сообщать не городской департамент культуры, а телеканал «Культура», это очень просто, только нужно достаточно внимания этому уделить, и дневник фестиваля, так же как дневник фестиваля «Золотая маска», идет по каналу «Культура» — также вот и фестиваль «Майские чтения» может идти по каналу «Культура» как событие. Вот об этом должен думать департамент культуры, вот это он должен понимать. А «нравится не нравится», «современный не современный» — в конце концов, пусть театральные критики рассудят, пусть приедут сюда, пригласят профессоров, которые разбираются лучше всего, выпустят бюллетень фестиваля, объяснят, почему это так, что в этом хорошего и почему это так важно. Мне кажется, что вот так нужно поступить, а для этого нужно просто помочь фестивалю обеспечить вот эту финансово-организационную ситуацию. Не нужно бояться новых технологий в сфере культуры. Топ-менежеры делают состояния за один год на одном фестивале.
Мода, которая скоро пройдет
Корр.: То, что происходит в нынешнем театре, происходит везде или каждый фестиваль все-таки имеет свою специфику?
Ксения Драгунская, драматург (Москва): Можно сказать, что фестиваль в Любимовке, который сейчас проходит в Москве, фестиваль «Новая драма» — это одно. А фестиваль в рязанском или в воронежском ТЮЗе — это, конечно, будет несколько другой фестиваль. Это зависит от проблематики, от того, что театр хочет получить. Например, когда какой-то областной ТЮЗ ставит фестиваль — он хочет получить, наверное, каких-то новых авторов, которые пишут для широкой общественности какие-то доступные тексты. Я считаю все-таки, что «Новая драма» — это фестиваль для очень узкого круга специалистов, это все исключительно в рамках Садового кольца. Конечно, у них большой промоушн, но широкому кругу российской театральной общественности это неинтересно, это не имеет никакого отношения к тому, чем живет провинциальный театр. Все-таки мне кажется, что вот эта DOCовская тенденция не может побеждать повсеместно. Хотя некоторые говорят, что эстетически побеждает тенденция табуированной лексики на сцене и так далее. Ну, где она побеждает? В ТЕАТР.DOC и местами на каких-то спектаклях «Новой драмы». Как узкое направление, как мода, которая скоро пройдет. Она не может победить повсеместно. Это просто исключено по объективным причинам.
Корр.: Вы давно в России с театральными проектами?
Кристоф Фетрие, режиссер (Париж, Франция): Как давно я занимаюсь театром в России — я не знаю. Может, десять лет. Я всегда занимаюсь международными проектами. Сейчас это связано с Россией, потому что я очень люблю работать в России, с русскими артистами. Но я работаю в Германии, во Франции, в Китае, я работаю фактически по всему миру. И эти международные проекты не просто международные для того, чтобы быть международными. Факт в том, что сейчас, мне кажется, в нашем обществе очень важно найти вариант для того, чтобы поговорить не через ружье, не через войну, а через искусство. И я так, как могу, пробую ломать границы, поэтому интересно работать с разными людьми, с разными артистами.
Корр.: Когда зритель увидит ваш новый проект в готовом виде?
Фетрие: Сейчас у нас с Вадимом Левановым пока нет общего материала, мы еще в поиске. Когда он появится — мы будем идти дальше. Идея проекта такова. Поскольку актриса владеет разными языками — грузинским, русским, немножко французским, я хочу сделать этот проект между тремя городами: Парижем, Москвой и Тбилиси.
Перед открытием фестиваля Владимир Дороганов высказался в том смысле, что, дескать, «…ребенок уже не в памперсах, но еще постоянно накладывает в штаны», — получилось этакое физиологическое определение невозможности полного совершенства. Несмотря на некоторые «но» и всяческие оговорки, фестиваль тем не менее состоялся. Кто-то из коллег-журналистов, ограничившись банальной пресс-конференцией, даже посетовал в сердцах: «Почему ты меня не предупредил, что все будет так круто?!»
«Новая кровь» театра «Колесо»
На подведении итогов XV международного литературно-театрального фестиваля «Майские чтения» главный режиссер театра «Колесо» Анатолий Морозов признался, что завершившийся театральный сезон мог стать его последним сезоном в Тольятти.
Невнимание городских властей к «Колесу» в последние годы привело к тому, что и без того ветхая материальная часть театра стала стремительно приходить в негодность. Ста пятидесяти тысяч рублей, выделяемых ежегодно на постановки спектаклей, было явно недостаточно для полноценной работы профессионального коллектива. К тому же директор департамента культуры Владимир Колосов несколько охладел к театру после того, как из «Колеса» после известного скандала ушел прежний директор театра, Владимир Ястребов. Анатолий Морозов стал подумывать об увольнении из коллектива: спасти медленно разваливающийся театр не представлялось возможным.
Буквально в один миг ситуация изменилась коренным образом. Председатель совета директоров ОАО «АВТОВАЗ» Владимир Каданников протянул театру руку помощи: по его инициативе в конце мая в «Колесе» состоялось собрание наиболее значимых представителей власти и бизнес-структур города, которые на этом же собрании организовались в попечительский совет театра. Этот исторический шаг был предпринят для того, чтобы сделать театр духовным и эстетическим центром города. Реконструкция помещения уже идет полным ходом, начало нового театрального сезона труппа может встретить в переоборудованном и отремонтированном здании. Примерно через два месяца после открытия заработает малый зал «Колеса», который подвергнется кардинальной перепланировке: в задумках главного режиссера сделать вход в зал не с улицы, а со стороны главного фойе, переделать сцену и вместо старых зрительских рядов поставить модули, которые можно будет перекомпоновывать и переставлять в зависимости от того, какой спектакль будет идти в этом зале,
Именно с малым залом «Колеса» и связаны планы плодотворного взаимодействия традиционного репертуарного театра «Колесо» и организаторов фестиваля «Майские чтения» — театрального центра на Голосова, 20, занимающегося лабораторными исследованиями в области современной драматургии и театра.
Так сложилось исторически, и в этом нет ничего плохого (впрочем, и хорошего тоже), что зрительские аудитории театрального центра и театра «Колесо» существовали совершенно автономно друг от друга: поклонники «новой драмы» не посещали «колесовские» спектакли, а круг зрителей «Колеса» мало интересовался происходящим на Голосова, 20.
В связи с тем, что малый зал театра решено было целиком отдать под новаторские, экспериментальные проекты, между Голосова, 20 и «Колесом» наметился интересный симбиоз. Анатолий Морозов предложил Вадиму Леванову, художественному руководителю театрального центра на Голосова, 20 и арт-директору фестиваля «Майские чтения», уже с начала нового сезона систематически проводить в «Колесе» читки и показы пьес современных драматургов. Кроме этого, для постановок новых пьес запланировано приглашение молодых режиссеров, занимающихся современной проблематикой. Уже состоялись предварительные переговоры с одним из участников нынешних «Майских чтений» — режиссером питерского театра «Особняк» Алексеем Слюсарчуком, который еще является и драматургом.
«Новая кровь», несомненно, повысит интерес публики к «Колесу». Для театрального центра подобное решение также является историческим: помимо того, что официальный городской театр впервые принял активное участие в фестивале «Майские чтения», предоставив свои помещения для показа ряда постановок, нынешний альянс позволит Леванову со товарищи перейти со своим проектом на качественно иной уровень. Возможно, уже со следующего года фестиваль перейдет в разряд официальных городских мероприятий, что позволит ему не столько получать от города некую финансовую поддержку (разумеется, достаточно символическую), сколько обрести официозный, «легальный» статус. Возможно, удастся получить какие-то гранты, чтобы постановки по пьесам тольяттинских драматургов не только мелькали на городских подмостках в виде заявок на будущий проект, но и могли осуществиться в виде полноценного спектакля.
Подобное взаимодействие нарисовало перед его участниками массу волнующих планов и перспектив. Осталось лишь подождать, когда благие намерения обретут реальную форму.
Стол. Стул. Яблоко
Некую демонстрационную версию проекта тольяттинцы уже видели весной этого года на традиционном Музейном пикнике и в рамках театрального фестиваля «Майские чтения». Как будет выглядеть программа в своей завершающей стадии, нам рассказала завсектором социокультурного проектирования Тольяттинского краеведческого музея Любовь Черняева.
Белый, красный и черный
Черняева: Раньше проект назывался «За культуру пития», но со временем он трансформировался в «Белый стол на зеленой траве». Состав участников — это такая группа художников: я, драматург Вадим Леванов, художник Элина Фомина, Максим Демкин — он делает видео-арт, снимает небольшие ролики. Содержанием проекта являются перформансы — некоторые действа около столов, чаще всего безмолвные, которые осуществляются в пространстве города, в ландшафте либо в зале. Всего есть три стола — белый, красный и черный, есть три истории, но все они связаны с белым столом.
Пока есть один перформанс — то, что мы показывали на «Майских чтениях» и на Музейном пикнике, но он развивается от показа к показу, и там появляются новые сюжеты, какая-то новая история. Например, на Пикнике была история мужчины и женщины: мужчина уходил, потом приходили люди, съедали зеленые яблоки на белом столе, выпивали вино, женщина в какой-то момент уходила, уходили люди, и стол оставался белым, пустым. А на «Майских чтениях» произошло развитие этого сюжета, и женщина дождалась, пока уйдут люди, и у нее состоялся диалог с яблоком, разделенный протяженностью этого белого стола.
Есть еще история, которая будет возникать около черного стола, там будет лежать человек, и там тоже будет возникать тема с яблоком. Красный стол — это на самом деле белый стол, который превратился в красный: на него будет капать кровь, сначала по капле стекая на зеленую траву, а потом весь стол станет красным, будет такая кровавая история.
Корр.: Кровь настоящая?
Черняева: Нет, это будет вино, только вино. И еще будут читки пьес современных драматургов, и в какой-то момент постоянно будет возникать белый стол, то есть наша задача — выход к белому столу всегда, какая бы ни была это черная история, какая бы она ни была безнадежная, трагичная. Еще будет видеоарт — это цикл историй о вине, но вино в проекте рассматривается в символическом аспекте, что позволяет говорить, собственно, не о вине, а о человеке, а вино — это только повод, чтобы в чем-то разобраться.
В листьях лозы — корни театра
Корр.: Кто еще участвует в вашем проекте?
Черняева: Отрадно, что в проекте, кроме культуры от лица музея и искусства в лице театра, есть еще третья сторона — это производитель алкоголя. Проект менялся, мы сначала действительно хотели сделать его о культуре пития, о том, как можно пить красиво, эстетично, какие были лучшие традиции, кроме тех, которые мы знаем относительно пьянок и каких-нибудь глобальных пиров, кабаков. Но когда мы с этой идеей пошли к производителю — нас никто не поддержал. Тогда мы заявили свой арт-проект в «Культурную столицу Поволжья», и появился производитель, который заинтересовался таким артовским аспектом, ему показалось интересным в теме вина посмотреть на какие-то другие грани, выйти за пределы существующих представлений.
Специально для производителя мы делаем перформанс, в котором персонажи знают, что такое вино, и им не нужна оболочка из этикеток. Видеоарт в проекте — это цепь рассказов о вине, где будут истории о мифологии, Дионисе и Бахусе, где между листьями лозы — корни театра, комедии, драмы, трагедии. И еще мы включаем в видеоарт фотографии из фондов музея, там есть очень фактурные фотографии, например молодая женщина в длинном белом платье и старуха в черном — то есть такие вещи тоже будут возникать.
Кроме того, у нас работает пятый человек, профессиональный фотограф Андрей Холмов, у которого в момент творческой работы получаются очень хорошие снимки, и когда мы будем делать перформансы, он будет делать кадры: человек и стол, человек и стул, люди и стол, стул и вино, яблоко и стол — такие вещи тоже будут включаться в видео-арт.
Дача «Археоптерикса»
Корр.: Где можно будет увидеть вашу работу?
Черняева: В сентябре мы поедем в Ижевск на «Культурную столицу Поволжья» — это марафон культурных событий, где участвуют люди со всей России, проекты очень разного рода, чисто музейные, чисто артовские, разного уровня и на разную аудиторию. Нашей площадкой в Ижевске станет творческая дача лидера известной ижевской группы «Археоптерикс», они делают акции по всей России, на Крайнем Севере и у себя в Ижевске.
Анфим Аныков, лидер этой группы, построил себе дачу в два этажа, сам живет наверху, а внизу у него галерея, где проходят различные авторские акции. После Ижевска мы, возможно, поедем в Димитровград, где будем показывать читки, видеоарт и перформансы в театре Димитровграда, потому что «Культурная столица Поволжья» в этом году проходит в двух городах. Но наша поездка в Димитровград связана с дополнительным финансированием, и если мы его изыщем, то она состоится. И третья точка, где будет показан наш проект — это Тольятти, краеведческий музей, где мы продемонстрируем, как можно аккумулировать творческую инициативу в одном проекте, где могут возникать художники, фотографы, люди, которые делают фильмы, а также будут включаться какие-то материалы, которые есть в фондах музея.
Еще в перформансах будут использоваться различные символические вещи, как, например, фондовая деревянная чаша, наполненная вином. Мы привыкли, что такие фактурные вещи в музее выставляются на витринах, но этот материал может являться очень хорошей фактурой для артовских проектов.
Это действительно красиво
Корр.: Я настороженно отношусь к ижевской публике, меня смущает публика димитровградская. Как зрители воспринимали ваш проект здесь и что вы ожидаете от иногородней публики?
Черняева: Что касается этой акции, которую мы показывали как анонс проекта на Музейном пикнике в Тольятти, люди воспринимали ее как эстетику. Это было очень красиво — белый стол, бокалы с вином, яблоки, мужчина и женщина за столом. Когда мы еще репетировали до Музейного пикника, мы только поставили стол с фужерами, выбежала директор музея Елена Налетова: «Как красиво! Что за чудо!» Это действительно красиво. Что касается прочтения каких-то глубинных подсмыслов, символического контекста белого стола — саваном ли он может стать или белым платьем невесты, то вот эти подтексты на «Майских чтениях» хорошо считывали люди, которые занимаются искусством, которые делают театр, профессиональные режиссеры из других городов. Я думаю, этот проект интересен и направлен в первую очередь на тех, кто это может считывать, но такого рода проекты необходимо делать и в Ижевске, и в Димитровграде… В Ижевске, кстати, на этой творческой даче есть около двухсот человек постоянной аудитории. То есть там есть своя аудитория, подготовленная публика, которая поймет наш материал. Нам показывали массу площадок в Ижевске, я выбрала ее, потому что я хочу, чтобы это увидела профессиональная публика, которая интересуется новым театром и какими-то новыми формами, с тем чтобы завязать какие-то контакты, отношения. Но так как реклама будет по всему городу, возможно, там появится так называемая случайная публика, которая что-то впервые откроет для себя. Я понимаю ваше отношение к такой публике, потому что город немногим отличается от Тольятти, но я думаю, что это нужно показывать, поскольку это может как-то изменить людей.
От «Любимовки» до «Новой драмы»
В Москве завершился фестиваль молодой драматургии «Любимовка», в котором в очередной раз принимали участие тольяттинские драматурги Вадим Леванов, Вячеслав и Михаил Дурненковы, Юрий Клавдиев и Кира Малинина.
Впервые в истории фестиваля, который проходит с 1990 года, он начинался с международной программы: на сценах Центрального дома актера на Старом Арбате, театра «Школа современной пьесы», ТЕАТР. DОС и театра «Около дома Станиславского» были представлены в специально выполненных для фестиваля переводах в постановочных читках пьесы молодых авторов из Германии, Великобритании, Румынии, Молдовы, Литвы и Латвии. Например, зрители увидели знаменитую швейцарскую пьесу Лукаса Берфуса «Сексуальные неврозы наших родителей», новую детскую пьесу модного Марка Равенхилла «С тобой все кончено!» и в качестве специального события — пьесу Кэрила Черилла «ИРАК. DОС».
Всю программу, не только международную, невозможно пересказать даже вкратце: российские драматурги приехали на фестивали из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Томска, Уфы, Новосибирска, Тамбова и других городов. Мы, естественно, остановимся лишь на тольяттинской части программы.
Зрители увидели показ пьесы Вячеслава Дурненкова «Ручейник» — историю о том, как во время войны жители деревни спасли подбитого летчика и прятали его аж до начала перестройки. За это время он стал у них духовным пастырем, создав на месте этой деревни религиозную секту. Второй показ был демонстрационной версией (поскольку произведение еще в работе) пьесы Вячеслава и Михаила Дурненковых «Аншлаг» — про человека, который окончил Литинститут, прозябал в какой-то редакции, пока знакомый не предложил ему писать монологи для сатириков-юмористов. И вот тут-то наш герой узнал, какая, мафия окружает этот творческий бизнес.
Помимо этого, было осуществлено три показа пьес Юрия Клавдиева: студенты Петербургской театральной академии ставили его пьесу «Облако, похожее на дельфина», в авторском исполнении прозвучала пьеса «Пулеметчик» и, наконец, скандально известный режиссер и драматург Александр Вартанов с московскими актерами поставил пьесу «Собиратель пуль».
Запланированная во МХАТе на 29—30 июня премьера спектакля по произведению братьев Дурненковых «Культурный слой», в котором должен был сыграть главную роль известный актер Станислав Любшин, перенесли на сентябрь — возможно, в связи с падением зрительской активности в конце театрального сезона. Но зато в постановке самих братьев этот спектакль пригласили в Москву на III фестиваль «Новая драма», который также пройдет в сентябре, так что зрители будут иметь возможность почти одновременно увидеть две версии одной постановки.
Наконец, для драматурга Вадима Леванова поездка тоже была удачной: Центральный дом актера заключил с ним договор на постановку спектакля по пьесе «Шар братьев Монгольфье». Кстати, премьера спектакля по этой же пьесе состоялась в мае в Липецком академическом театре драмы им. Льва Толстого. В ЦДА до сих пор идут спектакли по пьесам Леванова «Изобретатель швейной машинки» и «Парк культуры имени Горького».
Мы из Ди
Театральный фестиваль Эст-Уэст (Est-Quest), который проходит во Франции в городе Ди уже в шестнадцатый раз, открывается на этой неделе и будет посвящен России, а именно Поволжью. Актеры и драматурги театрального центра «Голосова, 20» по приглашению французских коллег отправились покорять сердца иноземных зрителей. Из всех участников тольяттинцы представят наиболее масштабную часть программы.
В прошлом году фестиваль был посвящен Польше, а в последние годы в фокусе фестиваля были такие страны, как Венгрия, Грузия, Украина, Армения. Несколько лет назад один из фестивалей тоже был связан с Россией и посвящен Сибирскому региону. В итоге устроители сочли, что совершили большую ошибку, пригласив участников через официальные структуры (департамент культуры): на фестиваль современного искусства французам привезли гармонистов и балалаечников в кокошниках. С тех пор организаторы лично отсматривают весь необходимый материал, выезжая в те или иные страны, и приглашают различных деятелей искусства исходя из собственного опыта, а не руководствуясь чьими-либо рекомендациями. По этой причине, увы, чиновники от культуры не имеют возможности ездить на Эст-Уэст.
Несколько недель назад Тольятти посетили одни из организаторов фестиваля — искусствовед Таня Могилевская и театральный продюсер и режиссер Жиль Морель, привезли тольяттинским участникам пригласительные и билеты, а также обсудили последние штрихи предстоящей программы. Итак, в Ди будут представлены пьеса художественного руководителя театрального центра «Голосова, 20» Вадима Леванова «Сны Тольятти» в исполнении французских актеров из театра ЖЕК/Новый театр 8-го округа (Лион), читка пьесы Вячеслава Дурненкова «В черном-черном городе» в исполнении актеров Театра ДЕЗ ЭР (Ди), проект Андрея Стеценко «Телеработа», а также перформансы и инсталляции тольяттинских художников и педагогов Татьяны Минсафиной и Татьяны Чириковой.
В одном из своих писем Таня Могилевская и Жиль Морель вкратце рассказали участникам фестиваля, что собой представляет Ди: «Это самая настоящая средневековая деревня (4000 жителей), расположенная высоко в горах, по которым можно полазить в свободное время, и оно того действительно стоит. Поэтому летом орды англичан и голландцев заполняют Ди. Во время фестиваля туристский сезон уже кончается, и вся атмосфера становится интимнее и спокойнее. Народ, тем не менее, продолжает разгуливать в шортах и других расслабленных формах одежды. Галстуки и пиджаки не понадобятся. Вы также сможете посетить гало-римские развалины, погулять по средневековым улочкам, посетить местный музей, утолить жажду в барах города и, что крайне желательно, посещать бесплатно все мероприятия фестиваля: театр, кино, концерты и выставки… Участие в „костюмированных“ акциях тольяттинских художников/дизайнеров также чрезвычайно приветствуется, так как им нужно массовое участие».
К фестивалю выпущена карта города со всеми выставочными площадками, названиями выставок, акций и фамилиями авторов. Помимо многочисленных деятелей культуры Франции, в фестивале принимают участие бывшие и нынешние граждане России, чьи имена хоть немного знакомы нашим читателям: прозаик Василий Аксенов, поэт Геннадий Айги, драматурги Алексей Слаповский и Ксения Драгунская. Как всегда, вся и всех невозможно перечислить, остается ожидать возвращения наших земляков на следующей неделе из увлекательной поездки.
Только что представители театрального центра «Голосова, 20» приехали из Ижевска, где со своим проектом (совместно с краеведческим музеем) «Белый стол на зеленой траве» участвовали в программе «Культурная столица Поволжья — 2004». По возвращении из Ди они стремглав поедут в Санкт-Петербург на фестиваль «Новая драма». И это только сентябрь!
Обо всех последующих новостях вы сможете узнать на страницах нашей газеты.
В черном-черном городе
Представители театрального центра на Голосова, 20 только что вернулись с двух знаменитых театральных фестивалей, которые проходили практически в одно время, но в разных странах. Фестиваль во французском местечке Ди был посвящен современной культуре Поволжья, а «Новая драма», проходившая в Санкт-Петербурге, была посвящена, соответственно, новой драме.
Драматургов все еще переполняли эмоции от увиденного и услышанного, поэтому мы сочли возможным передать их рассказ от первого лица.
Вадим Леванов, художественный руководитель театрального центра на Голосова, 20, арт-директор международного театрального фестиваля «Майские чтения», участник фестиваля в Ди:
— Показы тольяттинских драматургов (Леванова и Дурненкова) были осуществлены лионским театром «Лизер» и театром в Ди. Они прошли при полных аншлагах и при очень благоприятном отношении зрителей к этим текстам. Русскоязычным людям, конечно, было сложно воспринимать текст на французском языке, но тем не менее было интересно. Режиссер наших показов — Ги Неижон. Показы пьесы Вячеслава Дурненкова «В черном-черном городе» происходили в Ди несколько раз в разных местах — в театре, в нескольких кафе и так далее. В общей сложности было четыре показа. Вышел журнал «Мессиф», посвященный волжской литературе, по меньшей мере половину которого занимают тольяттинские авторы — это братья Дурненковы (Вячеслав — с пьесой «В черном-черном городе», Михаил — со «Слесарными хокку»), Андрей Стеценко с целым рядом драматургическо-поэтических произведений, и я с двумя текстами — рассказом «Плот» и пьесой «Сны Тольятти». Там хорошее соседство — Хлебников, Кедрин, Слаповский… Кроме того, мы приняли участие в европейской конференции, которая проходила в формате фестиваля. Тематика этой конференции была «Культура и территория». Кроме нас, в ней принимали участие представители Италии, Латвии, той же Франции. Она проходила два дня: в один день докладчиком был я, в другой день был Владимир Дороганов. В работе конференции участвовали различные представители муниципальных структур этого региона, в том числе они проводили и готовили конференцию. Поскольку этот фестиваль посвящается определенным регионам (в этом году было Поволжье), можно сказать о том, что представительство Тольятти было наиболее многочисленным, если учесть, что от Тольятти были еще дизайнеры, современные художники — Татьяна Минсафина и Татьяна Чирикова со своими студентами. То есть тольяттинцев было больше всех по сравнению с другими городами нашего Поволжского региона. В силу вновь возникших связей, контактов, я думаю, будут возникать какие-то новые проекты. Это хорошая почва для дальнейшего развития, сотрудничества.
Михаил Дурненков, драматург, актер, участник фестиваля «Новая драма»:
— Прогнозировалось, что питерская публика, когда чего-то не понимает, относится к этому на всякий случай с высокомерием. По приезде мы уже были настроены, что нас достаточно холодно примут. Первый же день был посвящен тольяттинцам, тема обсуждения на утреннем кофе была «Новая драма в провинциальных городах». А потом было представление проекта «Майские чтения», после чего были читки Вячеслава Дурненкова (пьеса «Ручейник») и Юрия Клавдиева («Собиратель пуль»). Вечером мы показывали спектакль «Культурный слой». Был аншлаг, три раза вызывали на сцену после спектакля. Даже был мистический момент, когда в заключительном монологе героиня говорит: «Звезды гаснут одна за другой, как будто их выключают», — в этот момент лопнули софиты, и публика в зале начала шептаться, что это они, наверное, все специально сделали. За время всей «Новой драмы» народ буквально ломился на спектакли. Там же были завязаны контакты с совершенно разными режиссерами разных театров, которые заинтересованы в постановках тольяттинских пьес, что-то будет ставиться уже в скором времени, просто это еще на уровне переговоров, поэтому трудно об этом говорить. В последний день директор международного фестиваля «Золотая маска» Эдуард Бояков отметил именно проект «Майские чтения», вручил специальный приз за вклад в развитие современного театра, в частности современной драматургии.
Напоследок своими впечатлениями поделился Владимир Дороганов, основатель и директор фестиваля «Майские чтения», участник фестиваля в Ди.
Корр.: Как вы относитесь к тому, что к участию в этих престижных мероприятиях департамент культуры не имеет никакого отношения? Может быть, этого и не нужно или все-таки необходима какая-то взаимосвязь?
Дороганов: Это абсолютно нормально: не имеют они отношения — а может, и не надо? Другой вопрос, что при помощи каких-то действий, использовании ресурсов того же департамента культуры, мэрии, Думы, еще чего-то можно было сделать проходящие в Тольятти фестивали гораздо более насыщенными, более интересными, тем более что ничего сверхъестественного в Ди мы не увидели. Мы увидели нормальную, хорошую организацию со всеми плюсами и минусами, увидели нормальную, вменяемую, по крайней мере, научно-практическую конференцию, где обсуждался достаточно интересный опыт. Так, как Тольятти, не был представлен ни один город Поволжья. Мы с Вадимом были единственные русские люди, которые принимали участие в европейской встрече. В конечном счете мы ведь работаем не на имидж департамента культуры, не на имидж каких-то властей — мы работаем на имидж города, в котором живем.
Он, кажется, шевелится!
Вышел из печати очередной выпуск тольяттинского литературного журнала «Город»: за пять лет существования издания это уже десятый по счету номер. При воспоминаниях о недолгой, но довольно бурной истории журнала на память приходит один старенький анекдот.
Трое друзей хоронят четвертого. Один из них, глядя на покойника, вдруг говорит:
— Я бы хотел, чтобы, когда я умру, люди на меня смотрели и вспоминали о чем-то великом, что я сделал при жизни.
Второй:
— Я бы тоже хотел, чтобы люди на меня смотрели и говорили: «Это был великий человек и очень хороший друг».
Третий молчит. Тогда те двое его спрашивают:
— Ну а ты бы что хотел, чтобы о тебе говорили?
— А я бы хотел, чтобы, увидев меня, кто-нибудь сказал: «Вы посмотрите, он, кажется, шевелится!»
Сколько копий было сломано вокруг «Города»! Говорили, что не то название придумали для журнала, не те люди делают его и не тех авторов печатают. Если бы только говорили… Доброжелатели слали депеши и мэру Тольятти, и руководству департамента культуры. Пару лет назад один наиболее активный «оппонент», радостно потирая руки, даже воскликнул: «Я сделал все для того, чтобы журнала не было!» Как сложно в наше время создать что-то стоящее и долгосрочное, ну а разрушать уже созданное желающие находились всегда! То, что проект оказался жизнеспособным, могут подтвердить свыше сотни авторов, за все эти годы опубликовавшихся на страницах журнала. На днях довелось услышать, что вновь выделили средства на местечковое литературное издание, в котором печатаются писатели, интересные разве что друг другу. Что ж, может быть, так оно и есть, насильно ведь мил не будешь, да и навязывать кому-то свои взгляды и вкусы — дело неблагодарное. А то, что тольяттинские писатели широко публикуются в российских и зарубежных литературных изданиях, этим никого, как видно, не впечатлишь.
И все-таки авторы «Города» решили отметить свой небольшой, но все же праздник, собравшись на творческую встречу в Литературной гостиной библиотеки Автограда. «Что? Опять презентация?! Каких-нибудь иных поводов встретиться и выпить уже не находится?» Находятся, конечно. Но все же каждый выход каждого номера для людей, интересующихся литературой — важное событие. Ведь за время существования журнала сложился свой круг авторов, сформировались литературоведческие силы, что большая редкость для провинциального издания. Проза, поэзия, драматургия — редакционный портфель никогда не иссякал, наполняясь все новыми и новыми произведениями наших современников. Жаль, конечно, что периодичность «Города» довольно нерегулярная и сильно зависит от нечастых финансовых поступлений. За все годы более-менее стабильная поддержка шла лишь от департамента культуры, который помог в выпуске и нынешнего, 10-го номера.
На что могли бы обратить внимание читатели при знакомстве со свежим выпуском журнала? Кто-то заметил, что маловато новых имен, но все же и хорошо знакомые авторы могут заинтересовать своими последними произведениями. Проза Ивана Егорова, Юрия Клавдиева, Александра Лебедева, поэзия Бориса Скотневского, Алексея В. Алексеева, Елены Каревой, Владимира Мисюка, драматургия братьев Дурненковых и Вадима Леванова мало кого оставляют равнодушным. Всего же под одной обложкой в этот раз собралось свыше тридцати писателей. Чем реже выходит журнал, тем он становится толще и толще, приобретая формат альманаха. Быть может, в ближайшее время именно такая трансформация и ожидает «Город»? Посмотрим.
Ведьмы — тоже «Человечки»
«Три вечера в декабре» в театральном центре на Голосова, 20 проходили под наименованием «Декабрьские чтения» — очевидно, как отсыл к теперь уже известному театральному фестивалю «Майские чтения».
Программа была минимизирована, но от этого достоинств своих не утратила. Жаль, конечно, что у театрального центра нет рекламных возможностей и репутации того же «Колеса», оттого и зрителей было немного — в основном та публика, которая стабильно не пропускает подобные программы. Но, возможно, «поголовный» охват аудитории в данном случае и не обязателен.
Программа открывалась моноспектаклем Юрия Клавдиева «Пулеметчик» в исполнении автора. Откровения человека, рассказывающего, почему он в данный момент находится за гашеткой пулемета, почему он вынужден стрелять и почему это доставляет ему удовольствие, тронули публику. Моноспектакль, кстати, участвовал в тех же «Майских чтениях», его возили на московскую Любимовку и в Омск на фестиваль «Молодые театры России». В этот раз по окончании спектакля организаторы программы решили провести со зрителями открытую дискуссию «Великая Отечественная война в современном искусстве». Не исключено, что затея была напрасна, поскольку в ходе организованной беседы выяснились неутешительные тенденции. В лучшем случае для нынешней молодежи события тех лет — лишь перечень дат в учебнике. В худшем случае (и эти настроения превалируют) — молодежь активно не приемлет темы войны, какой бы она ни была, восприятие подобных вещей попросту притуплено. Стоит ли удивляться: Афганистан и чеченская кампания несколько трансформировали в обществе отношение к людям в военной форме.
Но, как отметил художественный руководитель театрального центра, драматург Вадим Леванов: «Было отрадно, что зрители все же включились в разговор: это правильная и нужная форма работы, когда идет обмен мнениями на такие темы. Будем практиковать это и впредь, поскольку у нас спектакли остросоциальные, всегда есть повод для разговора».
На следующий день состоялась встреча с казанским поэтом, драматургом, филологом-фольклористом Денисом Осокиным. Тольяттинцы познакомились с интересным автором в нынешнем году на театральном фестивале во французском городе Ди и решили пригласить его к себе в гости. Денис — дипломант 2001 года всероссийской премии «Дебют» за сборник коротких рассказов. Российской же филологии он запомнился своим дипломом «Семантическое поле народных названий ядовитых растений и грибов в русском языке». С выступлением Осокина случился некий казус. Во всяком случае, зрителям было довольно сложно воспринимать то, что происходило на сцене: Денис читал свои тексты тихим невыразительным голосом, при этом шепелявя и проглатывая 26 букв русского алфавита. Известный прозаик, любимец столичной и зарубежной литературной критики оказался хорош лишь на бумаге. Не всем же быть шоуменами. В тот же вечер выступивший вслед за Осокиным Дюша Глебович (Андрей Стеценко) снискал больше лавров и зрительских симпатий: яркая подача, рассчитанная на не менее яркое восприятие, сделали свое дело.
Все же визит Осокина в Тольятти дал некие результаты: театральная студия «Человечки», существующая при ТГУ, решила в ближайшее время осуществить проект «Лето Осокина» — представление по текстам автора. Кстати, «Три вечера в декабре» завершились именно спектаклем студии «Человечки» под названием «Вода» (автор текста и режиссер спектакля Кира Малинина). Пожалуй, это была самая интересная часть программы декабрьского цикла. Смесь бытовых «приниженных» сценок с некими поморскими древними ритуалами, своеобразная хореография и рваная сюжетная линия заворожили зрителя. Некоторые фрагменты спектакля до сих пор стоят перед глазами: русалки, ведьмы и просто женщины, разделывающие рыбу или поливающие друг друга водой — все со смыслом, все не просто так, а оттого и интересно. Театральный центр на Голосова, 20 решил посотрудничать со студией «Человечки», уж больно ребята заинтересовали своих старших товарищей. Тем более у студии сейчас в ТГУ какие-то проблемы с репетиционной базой. «Человечки» при всей своей наивности и непрофессионализме — достойная заявка на то, чтобы коллектив состоялся. Это все-таки уже не СТЭМ и не КВН, а осознанное движение в сторону современного театра. Можно наводить всяческую критику на нынешнюю молодежь, но, без сомнения, достойна уважения работа, заставляющая думать как зрителей, так и самих участников действа.
Купание красного меня
Вы никогда не увидите этого в кинотеатрах города наряду с бесконечной голливудской продукцией. Киноклуб «Колизей», последний приют эстетов, едва ли рискнет отпугнуть подобным репертуаром свою постоянную, но не самую массовую публику. Театральный центр на Голосова, 20 в минувшие выходные устроил видеопоказ артовских программ.
Как сообщил художественный руководитель театрального центра Вадим Леванов, нынешнее мероприятие открывает целый цикл подобных программ, в которых зрителям продемонстрируют видеопоказы репетиций спектаклей, видеоарт, документальное и альтернативное кино. Кроме того, в нынешнем году устроители фестиваля «Майские чтения» планируют представить в рамках своего ежегодного форума программу московского фестиваля документального кино «Пусто», существенно отличающуюся от формата каких-либо других кинофестивалей.
«Черная» клоунада
Вечер открылся показом фрагментов спектаклей Русского инженерного театра «АКНЕ» — выходца из Петербурга, ныне преимущественно работающего в Мюнхене. Сначала ахейцы были художниками — театральный крен появился во время работы с легендарным театром «ДА-НЕТ» Бориса Понизовского в конце 80-х годов прошлого века, хотя до 1996 года как театр группа себя не осознавала, С 1996 года АКНЕ сотрудничали с «Деревом», Формальным театром, Вячеславом Полуниным, но вскоре их собственная театральная слава получила официальный статус: спектакли АКНЕ были награждены «Золотой маской», премией «Новация», отмечены на одном из главнейших международных театральных форумов — Эдинбургском фестивале (Fringe). АКНЕ являет собой уникальный пример театра — по необычному, но гармоничному набору составляющих: представление, перформанс, переходящий иногда по степени интерактивности со зрителем в акцию, химически-технические эксперименты, мим-основы. Кто-то называет это дисгармоничным балетом, кто-то — «черной» клоунадой. Эксперименты с тканевыми, деревянными, веревочными конструкциями, игры с огнем, греженина с пищевыми продуктами — и все это на фоне сложной рваной пластики, подчеркиваемой депрессивной музыкой небезызвестного питерского композитора Вячеслава Гайворонского. Даже с экрана от этого безумного шаманства идет мощная завораживающая энергетика. Что уж говорить о тех, кто видел спектакли АКНЕ наяву. Видеозапись одного спектакля все-таки была показана целиком — известная композиция АКНЕ под названием Mr Carmen, в которой непонятно, кто же на самом деле Кармен, а кто Хозе, или никто из персонажей не является ни Кармен, ни Хозе, а это лишь нездоровая фантазия актеров на классическую тему…
Придурки в водоеме
Группа актуальных художников ARCHAEOPTERYX давно уже снискала не только российскую, но и международную славу, своей деятельностью добившись того, что удмуртский Ижевск прославился именно видеоартом, затмив по известности соседние области и регионы. Лидер ARCHAEOPTERYX Анфим Аныков отстроил себе в Ижевске двухэтажную дачу, на первом этаже которой регулярно проходят различные выставки и перформансы, не ограничивающиеся рамками дачи, а выплескивающиеся порой и на жизненное пространство Ижевска. В этот раз на Голосова, 20 удалось посмотреть два сюжета ARCHAEOPTERYX. «Купание красного коня» началось с занудного и тщательного изучения деталей известной картины Петрова-Водкина, пока в кадре не появился голый парнище, который полез в водоем омывать красную пластиковую коняшку на колесиках. Через какое-то время за ним следом в воду рванули еще два охламона, и вот с брызгами и бултыханием они все вместе вывели на берег искупавшуюся игрушку, у которой из разных интересных мест струились водные ручейки. Видеоарт «Кабинет» был более психоделичен. Загадочная девушка бродила по коридорам обшарпанного здания, пытаясь протиснуться сквозь приоткрытые двери, пошатываясь на лестницах, выглядывая из-за угла. Какие загадки разгадывает она в этой хавире? Фоном под медитативную музыку звучит заунывная песня: «Я медленно вхожу в Ваш кабинет… Я медленно вхожу в Ваш кабинет… Я медленно вхожу в Ваш кабинет… — и так с полчаса, пока не прозвучало: — Вот я вся вошла, а вас уж нет…» Тут распахивается дверь этого загадочного кабинета, выходят санитарка с каким-то сантехником и буднично чешут куда-то по своим бытовым делам.
Гениальный Васильев
Наособицу стоял документальный фильм «Не идет» — съемки репетиции спектакля Виктора Славкина «Серсо», поставленного Школой драматического искусства Анатолия Васильева. Да-да, тот самый гениальный Васильев, тот самый легендарный «Серсо», премьера которого состоялась, дай Бог памяти, в 1985 году. Великолепные актеры заняты в спектакле: Альберт Филозов, Наталья Андрейченко, Валентина Талызина, Алексей Петренко… Отработка интонаций, жестов, пластики, обсуждение постановки и — бесконечные рассуждения Васильева о своем месте в искусстве. «Мне говорят: тебе уже сорок лет! А я говорю: ну и что?» Анатолий Васильев в свое время был апологетом «искусства ради искусства», он утверждал, что актеры самодостаточны и зритель им, в принципе, не нужен. Со временем взгляды несколько трансформировались, но тем не менее Школа Анатолия Васильева наложила неизгладимый отпечаток на многих представителей нынешнего театрального поколения — тех, кто начинал в 80-90-е годы прошлого века.
Vodka, fucking, TV
Все. Программа вечера официально завершена, зрители под впечатлением от увиденного разбрелись по домам, но самые стойкие посмотрели вне программы игровой видеофильм Максима Курочкина (он является автором пьесы, режиссером и продюсером фильма), выполненный в формате home video — «Водка, е… ля, телевизор». Гм, английская версия названия звучит более приемлемо для русскоязычного слуха: VODKA, FUCKING, TV. Суть в следующем: в квартире писателя собрались Водка, Телевизор и… как бы это сказать… ну, вы догадались, каково имя последнего персонажа… Писателя мучает дилемма: все сразу по причине отсутствия здоровья он теперь не в состоянии совмещать, и отныне от кого-то из неразлучной троицы он должен избавиться. Е… ля сразу же становится на привилегированные позиции и от осознания свой правоты снисходительно говорит: «Ну, не от меня же?!» Остроумную притчу, переходящую в манифест поколения, довольно сложно изложить в формате периодического издания: инвективная лексика, составляющая основу словарного запаса действующих персонажей, никак не ложится в газетную строку. На сегодняшний день Максим Курочкин — один из самых востребованных российских драматургов, чьи пьесы идут в десятках театров страны. Один из наиболее известных проектов — антреприза Олега Меньшикова (с ним же в главной роли) «Кухня». Естественно, Максиму интересно попробовать себя и во многих других жанрах, близких к театру.
Видеопоказ на Голосова, 20 посетила в основном театральная публика — не зрители, регулярно посещающие театры, а сами актеры, режиссеры и другие персонажи, ткущие театральное полотно нашего города. Подобные показы крайне необходимы, чтобы хотя бы для ознакомления и общего развития знать, что, кроме традиционных форм, имеется еще и это, и вот это, и вот еще что… Все же существует принципиальная смысловая разница между терминами «классика» и «традиции». Человеку ищущему всегда интересно: что же происходит в окружающем его мире помимо доступных и распространенных явлений…
Драма Победы
В не совсем обычном конкурсе предложили поучаствовать тольяттинцам Театральный центр на Голосова, 20 и департамент культуры города. Подобных конкурсов ранее не проводилось, тем более любопытно будет увидеть его результат. Все жители нашего города, вне зависимости от возраста, могут попробовать себя на литературном поприще, выслав на конкурс пьесу, посвященную Великой Отечественной войне. Конечно, организаторы конкурса могут столкнуться с определенными сложностями: например, нынешняя молодежь воспринимает события тех лет уже наравне с Отечественной войной 1812 года или с баталиями Киевской Руси, их деды в лучшем случае «балуются» стихами, иногда пробуют себя в мемуаристике, и вообще, драматургия — не самый распространенный жанр не только в среде литераторов-любителей, но и среди профессионалов. Тем не менее организаторы конкурса не отчаиваются: рукописи в электронном или печатном виде можно отправить с 1 февраля по 15 марта по адресу: 445017, Тольятти, ул. Голосова, Театральный центр «Голосова-20», или по электронной почте konkurs_60@rambler.ru Требования к художественным произведениям простые: пьесы должны быть актуальными, мастерски выполненными, отличаться оригинальностью сюжета. Отбирать лучшие работы будут члены жюри из Союза театральных деятелей, департамента образования, Союза писателей и из департамента культуры. По завершении конкурса, к 20 марта, планируется выбрать шесть лучших пьес, которые с мая по декабрь этого года в виде постановок будут идти в театрах Тольятти.
Боль кинематографа
Театральный центр «Голосова, 20» в течение трех праздничных дней демонстрировал тольяттинскому зрителю отдельные фильмы программы московского фестиваля независимого кино «Кинотеатр. dос». Фестиваль родился в рамках программы «Новая драма» (одним из учредителей которой является «Театр. dос») в сентябре 2004 года. Тогда организаторы решили показать отечественному зрителю фильмы, которые он никогда не увидит по телевизору. Публике понравилось, и фестиваль решили сделать ежегодным. Организатором выступил все тот же «Театр. dос», прославившийся спектаклями в документальной технике (авторы делают тексты из собранных на определенную тему интервью). На конкурс прислали около 300 фильмов, снятых за последние два года, из которых организаторы и жюри выбрали 50 лент. Среди них оказались игровые и документальные картины, снятые как мастерами, так и студентами, и просто любителями. В игровых проектах часто были заняты непрофессиональные или неизвестные актеры.
Вадим Леванов, художественный руководитель театрального центра, пояснил, каким образом программа попала в Тольятти:
— Прошлой осенью в Москве прошел 1-й фестиваль документального и игрового кино «Действительное кино», который позиционировался как альтернатива большому кино. И поскольку мы являемся давнишними партнерами «Театра. dос», нам любезно предоставили эксклюзивное право показать эти фильмы в Тольятти. Мы посчитали это интересным: здесь у нас можно увидеть то, что больше нигде в городе увидеть нельзя. Я надеюсь, что подобные вещи будут регулярными, и летом мы будем стараться, чтобы происходили какие-то события.
Итак, тольяттинский зритель увидел три фестивальные программы, в которых фильмы условно были объединены определенными тематическими рамками: «Работа», «Женщины» «Война». Зрелище, откровенно говоря, не для слабонервных: в большинстве случаев показана жесткая, даже жестокая жизнь, от которой хотелось бы закрыться бессильными ручонками, да вот не получается…
Фильм Юрия Лонкова «Санитар» в феврале нынешнего года стал лауреатом конкурсной программы, получив приз с формулировкой «За честный взгляд». Сам Лонков выступил в нем в качестве продюсера, режиссера, оператора, отобразив один обычный день больного старика и мужчины-санитара, ухаживающего за ним. Подъем, утренний туалет, завтрак, прогулка — и все это под чумовой саундтрек, в котором намешаны Вилли Токарев, «Пионерская зорька», «Руки вверх». Маразматик Шмил Оренштейн уже десять лет живет в Бруклине, но по причине глубокой старости уже не в состоянии оценить, что происходит вокруг, вот и жалуется такому же, как и он, эмигранту, поддерживающему его безнадежное физическое состояние: «Почему со мной никто не хочет поп… здеть?» Друзья остались в Союзе, но Шмилу кажется, что он только сегодня приехал в США.
Картина Виталия Брынцева «Дорогой Маркович» совершенно справедливо была удостоена приза зрительских симпатий. Марковичем зовут заслуженного учителя, имя которого сократилось от невнятного проборматывания «Марк Иосифович». Вроде и дети его любят, и в школе он на хорошем счету, но в юности он с какого-то перепугу решил, что является сыном Сталина, да так заигрался в безумный маскарад, что и внешне стремился походить на вождя всех народов: в школу неизменно ходил в сапогах, галифе, френче и фуражке с высокой тульей. Дома, заботясь об учениках, он трогательно звонил их родителям, обеспокоенный судьбой подопечных. «Здравствуйте. Ваша дочь на третьем месяце. Да, они с Сашей решили оставить ребенка…» Из трубки доносился истошный крик: «Да пошел ты на…» — после чего Маркович с благостным выражением на лице аккуратно клал телефонную трубку на место.
Игровой фильм Сергея Лобана «Соси банан» стал уж довольно популярным как в интернете, так и в различных конкурсных программах. Скучная корпоративная вечеринка в канун Нового года не сулит ничего привлекательного в компании опостылевших коллег. Дебильный шеф дарит никчемные подарки, при виде которых не знаешь, куда прятать глаза. Появление Деда Мороза напоминает дурной детский утренник. Все натянуто улыбаются. Но тут Дед Мороз запрыгивает на шефа и гарцует у него на спине, вскакивает на стол, раскидывая салаты и ломая мебель, пытается танцевать стриптиз. Да он безумно пьян, друзья мои! Охрана вышвыривает придурка, но тот возвращается вновь и вновь. Казалось бы, во всем этом есть много забавного. Сложно сказать. Последующие дни показов такого впечатления не оставили.
«Жди» Натальи Желтухиной заставляет зрителя съежиться от безысходности. Маму лишили родительских прав, и ее восьмилетняя дочка каждый день ждет ее в детском доме, уверяя всех, что мама вот-вот придет и заберет ее отсюда. Ну, приходит на свиданку мама со своим сожителем, у которого все руки в тюремных наколках, дежурно интересуется житьем-бытьем дочери, сообщает радостную весть, что осенью выпустят из тюрьмы дедушку…
От фильма Натальи Журавлевой «Я — женщина» изумление не проходит до сих пор. Молодой человек сделал операцию по перемене пола. Все бы ничего, но новоявленная женщина родилась и живет в маленькой деревне, где от людских глаз, молвы и пересудов никуда не скрыться. Взрослые шепчутся за спиной, дети смеются и тычут вслед пальцем. А герою (героине?) хочется любви, простых человеческих отношений. Нежностью полны ее слова о случайном поездном попутчике — отпускнике-десантнике, у: которого с ней были незабываемые, но скоротечные счастливые дни. Тьфу ты, прости Господи.
Размеренный фильм Ольги Гуданец и Павла Рогозинского «Отпуск по ранению» повествуето буднях наемника, профессионального убийцы, отдыхающего на родине после госпиталя. Его жизнь устроена логично и просто: «Дать человеку легкую смерть — наверное, это и есть гуманизм».
А вот с фильмом Павла Костомарова «Мирная жизнь» уже связано множество историй наших дней. Президент екатеринбургского кинофестиваля, после того как фильм получил главный приз, подал в отставку. По цензурным соображениям «Мирную жизнь» исключили из программы петербургского фестиваля «Послание человечеству». Действительно, смотреть это уже становится невыносимо. Чеченцы, отец и сын, стараются приспособиться к жизни в русской глубинке. Тяжелая безденежная работа, беспросветная пьяная жизнь — чуждые русской деревне беженцы пытаются пустить здесь корни. Но герои настолько не приспособлены к новой жизни, что молодой, будучи не по-чеченски пьян, пытается зарезать себя ржавым ножом. Пьяный старик, спасая сына, отнимает у него нож. Молодой заходится в крике-рыдании. Камера швейцарского оператора Антуана Каттина беспрерывно фиксирует этот человеческий ужас единым планом, не прерываясь на монтажные изыски.
Во всей обширной программе даже мини-рецензии, аннотации на наиболее яркие картины заняли бы довольно пространное место на газетных полосах. Да мы и не ставили цель стопроцентного отображения всех тонкостей фестивальной программы. Стоит лишь упомянуть, что фильмы-лауреаты в ближайшее время можно будет приобрести на DVD. В конце этого месяца «Кинотеатр. dос» дополнит специальную программу ежегодного тольяттинского фестиваля «Майские чтения».
В мае — как всегда
Программа фестиваля «Майские чтения», открывающегося в эти выходные, за последнюю неделю видоизменялась и уточнялась как минимум три раза. Тем не менее в ближайшие восемь дней с момента открытия фестиваля зрителю предстоит испытание его человеческих возможностей: программа этого года все так же насыщенна по максимуму.
Бодрее!
XVI международный независимый фестиваль драматургии, театра и современного искусства открывается 28 мая в Театральном центре на Голосова, 20. Традиционно фактически все дни фестиваля будут проходить читки, открытые репетиции и премьеры постановок тольяттинских драматургов — Вадима Леванова (художественного руководителя фестиваля), Вячеслава Дурненкова, Юрия Клавдиева. Часть программы будет уделена сценическим проектам совместно с театральной группой «Человечкиgroup» (ТГУ), театром «Вариант», «Цехом драматургов» (драматургическая мастерская «Голосова, 20») и другими.
Эстетический спектр мероприятий весьма широк. К примеру, можно разнести на два полюса арт-проект «Собрание картин» (пастели Марины Шляпиной, тексты Елены Каревой, музыка Вячеслава Куй-Беды) и, скажем, вечер инвективной лексики «Табу» (вне программы, только для взрослых!), начинающийся в 10 вечера и скомпонованный из стихотворных, песенных, драматургических и кинематографических составляющих.
Организаторы не обошли стороной и практику так называемых «полуденных бесед» на Голоcова, 20. Тематика их весьма любопытна. Обычно они проходят не в форме круглого стола, а в виде банальных чаепитий с беседами о том о сем. К примеру, вот таков круг обсуждаемых проблем: «Чернуха, гламур или третий путь», «Театромахия: война драматургов и режиссеров. Без перемен», «Купите нас, пожалуйста!» (раздумья о коммерческом искусстве). В рамках этих же «бесед» пройдут встречи с театральными критиками Майей Мамаладзе (Москва) и Яной Росс (Йель, США). Думается, не останется незамеченным и практический семинар по актерскому мастерству Алексея Слюсарчука (Санкт-Петербург), который называется «Я» — как способ существования». Проходить он будет в течение двух дней в Театре юного зрителя.
Во все дни фестиваля ожидается обширная кинематографическая программа: это и ленты 1-го московского фестиваля коротких фильмов «Действительное кино», демонстрация anime-видеоклипов OniX Studio (Тольятти), материалы московского уличного фестиваля видеоарта «Пусто».
Зритель в Театральном центре на Голосова, 20 прикормленный, на всех мероприятиях среди публики неизменно видишь фактически одни и те же лица, но вот на спектаклях питерского театра «Особняк» и московского «Театр. dос» бывают переаншлаги не только поклонников альтернативного искусства.
Еще бодрее!
Театр «Особняк», к примеру, представляет Лао-цзы «Дао-Дэ цзин» в сценической версии культового питерского драматурга Клима, написавшего пьесу, в которой использовал тексты примерно двадцати глав книги-основы даосизма и комментарии к ним. Текст «Дао-Дэ цзин» воспроизведен в переводе Малявина, известного российского востоковеда. Кроме того, в пьесе есть оригинальный текст Клима, позволяющий, по мнению автора, рассматривать древнюю китайскую мудрость в современной ситуации. В качестве героя драматургом выбран рассказчик (Автор-исполнитель — Алексей Слюсарчук), вместе со зрителями пытающийся пройти по пути, загадочно и довольно туманно изложенному китайским философом. Небольшое предупреждение: спектакль длится 3 часа 30 минут с двумя антрактами. Расслабьтесь и получите удовольствие.
Бодрее некуда
«Театр. dос» на этот раз покажет тольяттинским зрителям целых три постановки. Спектакль «Яблоки земли» режиссера Аглаи Романовской поставлен по пьесе Екатерины Нарши. Этот проект создавался по материалам, собранным в женской колонии строгого режима ИК-6 Орловской области. Он возник после серии занятий по экспериментальному театру и драматургии, проведенной с заключенными в 2002 году. Спектакль состоит из семи десятиминутных новелл, ничем между собой не связанных. Подобно фильмам Дэвида Линча все новеллы ведут к одной, основанной на истории заключенной, отбывающей срок за попытку убийства своей матери.
«Преступления страсти» Галины Синькиной (она же является режиссером постановки и играет одну из ролей) тоже, несомненно, взбодрят публику. Главная героиня спектакля — москвичка, режиссер по профессии — собирается совершить преступление, чтобы поставить на колени рокового мужчину, другого выхода из своей тяжелой любовной драмы она не видит. Советы ей дают мужеубийца и рецидивистка Ольга и бывшая любовница главаря крупной банды Бибинур. И похоже, что с помощью этих советов героиня действительно сможет совершить невозможное. Она получила тайный ключ: оказывается, заставить себя любить возможно!
Спектакль Ольги Лысак «Красавицы» (драматурги — Владимир Забалуев и Алексей Зинзинов) — премьерный в «Театр. dос». В нем заняты около двадцати актеров, и анонсировать мы его не будем, поскольку спектакль является главным сюрпризом фестивальной программы «Майских чтений». Любите шок и никому не нужные неожиданности — приходите. Особо любопытные, конечно, могут покопаться в интернете, но это уже от лукавого. Сюрприз так сюрприз.
Словом, о предстоящем событии мы можем рассказать до обидного мало: все нужно увидеть своими глазами. Напоследок следует лишь упомянуть, что несколько дней в сквере театра «Колесо» будут демонстрироваться фильмы московского уличного фестиваля видеоарта «Пусто». Также в фойе Театрального центра на Голосова, 20 все дни фестиваля будут экспонироваться новая фотовыставка Елены Кочевой и выставка работ студентов кафедры дизайна ТГУ и ТГАС.
От любви до ненависти — один акт
Каждый находит в фестивале «Майские чтения» то, что он ищет. Правда, чтобы отсмотреть всю программу, нужно быть или безработным, или студентом, сдавшим сессию, или просто взять отпуск на весь период фестиваля.
Если учитывать, что за восемь дней ХVI Международного независимого фестиваля драматургии, театра и современного искусства «Майские чтения» перед зрителями ежедневно проходили от четырех до восьми различных программ (спектакли, читки, показы, поэтические, музыкальные выступления, фото — и художественные выставки, видеоарт), то немудрено, что даже не все участники фестиваля сумели отсмотреть все его события в полном объеме. Взяв данное условие в качестве оправдания, мы также не возьмемся делать доскональный анализ недавних событий, а расскажем лишь о наиболее примечательных моментах минувшей недели.
Не в деньгах счастье
Следует вспомнить, что со дня возникновения фестиваля всю его расходную часть влачил на себе основатель (ныне президент) «Майских чтений» Владимир Дороганов. С момента, когда к проекту активно подключился драматург Вадим Леванов (ныне художественный руководитель театрального центра на Голосова, 20 и арт-директор «МЧ»), фестиваль заметно изменил формат, увеличился в хронометраже и в количестве событий и участников. Финансировать эту неприподъемную массу одному человеку становилось все труднее. В этом году, по утверждению Дороганова, в связи с его личными финансовыми сложностями фестиваль был на грани срыва. Спонсоров привлечь не удалось, но зато впервые ощутимую поддержку оказал департамент культуры (речь идет примерно о 80—90 тысячах рублей). Это отрадно вдвойне, если припомнить довольно резкую реплику директора департамента Владимира Колосова, сказанную им несколько лет назад в эмоциональном запале: «Мои дети никогда не станут зрителями театра Леванова!» Ну, что было, то было. Колосова в театре не видно до сих пор, но после победы группы драматургов и актеров с Голосова, 20 в ряде российских и европейских фестивалей, получения престижных премий и постановок на столичных сценах отношение чиновников от культуры как к фестивалю, так и к его участникам и организаторам изменилось. Участие в создании позитивного имиджа города, знаете ли, никто мимо своей отчетности не пропустит.
Ностальгия по «Жрачке»
Нынешний фестиваль по понятным причинам в основном был представлен проектами тольяттинских участников. Тем не менее в его работе были задействованы около сорока иногородних гостей (в том числе из Санкт-Петербурга, Москвы, Грузии, Чехии, США). Некоторая доля участников, прибывших своим ходом и за свои средства, точному подсчету не поддается. Столичные театралы утверждали, что фестиваль можно проводить и без спектаклей. Главное — живое продуктивное общение. Провинциальные представители, наоборот, сетовали, что в основном фестиваль застыл на эскизной, лабораторной стадии и от эксперимента все никак не перейдет к масштабным репертуарным постановкам. Истина где-то посередине. Если она вообще есть. Середина.
Не удалось обойтись без упрека, что, дескать, из года в год в фестивальной программе задействованы в основном одни и те же творческие силы — как местные, так и иногородние. Этот момент смущает меньше всего. Тольяттинцы за каких-то пять лет сформировали своеобычную драматургическую школу, известную теперь в фестивальной России (не во всей России, подчеркиваю, а именно в театрально-фестивальной) и за рубежом. А насчет иногородних лиц, мелькающих из года в год… Что сказать?.. С превеликим удовольствием еще бы раз, другой, третий посмотрел постановку питерского «Такого театра», где в «Дневнике балерины» блистала моя любимая Наташа Пивоварова (солистка и автор текстов группы «Колибри»). Два года назад питерский же театр «Особняк» с режиссером Алексеем Янковским привез в Тольятти ураганный спектакль «Активная сторона бесконечности» с Александром Лыковым в главной роли (Казанова из сериала «Менты»). А прошлогодний визит московского «Театр.doc»? Я видел зрителей, у которых просто снесло крышу после их «Большой жрачки». Ну почему бы все это не увидеть хотя бы еще раз? Или, быть может, не то же самое, но созданное теми же людьми?
Хобот. Обрезанная версия
Итак, о некоторых событиях, увиденных ныне.
Две тольяттинские постановки собрали полные залы (что неудивительно). Открывал фестиваль авторский проект Михаила Дурненкова «Последняя репетиция». Девчонки-актрисы на сцене в стилистике «документального театра» играли самих себя, обсуждая межличностные отношения, своего режиссера, знакомых. Каково было после этой умилительной бытовухи наблюдать их в рубке космического корабля! Режиссер театра «Вариант» Галина Швецова представила зрителям спектакль по пьесе Вячеслава Дурненкова «MUTTER»: персонажи то ли в сумасшедшем доме, то ли в коммунальной квартире то в дурашливой, то в трагической форме обсуждают абсурдные, но от этого не ставшие менее человеческими и нравственными вещи. Правда, без инопланетного разума не обошлось и тут.
Модную драматургическую тенденцию за авторством модного драматурга Евгения Гришковца представил режиссер Алексей Якиманский (театр «Сад», Похвистнево). Ха! — вы скажете. — Какое-то Похвистнево! Но попробуйте хотя бы в областном или районном городе поставить пьесу «Зима». Да вас после шумного зрительского успеха попросту закроют. Представьте: два диверсанта сброшены над зимним лесом, они должны взорвать некий объект, но приходит Снегурочка, и белая горячка наяву, а не во сне накрывает персонажей, под конец превратившихся в своих маскхалатах в зайчиков из детского утренника.
Дипломная работа режиссера Павла Басова по пьесе Павла Ханова «Две двери» (Петербургская государственная академия театрального искусства) в первые мгновения вызвала отторжение, родив ассоциацию с банальным студенческим театральным этюдом. Но по мере развития событий зал и сам разгорался вместе с героями. Два персонажа, он и она, ожесточенно выясняют отношения, споря, в какую им дверь выйти, в какую войти. Весь спектр отношений — от непримиримой ненависти до страстной любви — в мгновение пролетает перед глазами.
В предпоследний день фестиваля на спектакль «Театр.doc» «Красавицы» зрителей набилось под завязку. Пьесу Владимира Забалуева и Алексея Зензинова, написанную на документальной основе в стилистике «Verbatim», поставила Ольга Лысак (она же и сыграла одну из ролей). Но многих интеллектуалов привлекли не тема или литературный материал, а участие в проекте Сергея Глушко, сиречь — Тарзана, мужа поп-певицы Наташи Королевой. Над подобным специфическим вниманием к спектаклю можно было бы позлорадствовать, но Тарзан был весьма органичен в отведенной ему роли и после спектакля признался, что как раз мужчины и должны быть обрамлением женщин, а не наоборот.
Мы, конечно, в своем рассказе непростительно пропустили львиную долю примечательных событий фестиваля, но ведь для того, чтобы иметь представление о слоне, порой достаточно лишь подержаться за его хобот. Совместная работа на тольяттинских площадках и местных, и иногородних, и зарубежных участников показывает, что тольяттинская драматургическая школа прекрасно влилась в общероссийский и общеевропейский формат. Тому свидетельство — участие приглашенных коллективов: спектакли наших авторов, больше известных все же в столицах, вызывали ничуть не меньший интерес и отклик, чем постановки иногородних коллег. Так что еще вопрос — кому на кого равняться.
Секс надоел. Захотелось любви
Питерский режиссер Алексей Янковский возвел свое ремесло в ранг подвига. Его кратковременный визит на недавно завершившийся тольяттинский фестиваль «Майские чтения» произвел и на зрителей, и на собеседников огромное впечатление.
Два года назад на те же «Майские чтения» визит Янковского был более продолжительным. Еще бы: Алексей привез четыре своих спектакля, поставленных на базе Санкт-Петербургского театра «Особняк». Провинциальный город с его все еще патриархальными представлениями о театре вывернуло наизнанку, когда он увидел теперь уже всемирно знаменитые и олауреаченные спектакли по текстам культового питерского режиссера и драматурга Клима — «Активная сторона бесконечности» и «Я… она… не я… и я…» Алексей Янковский словно заново изобретает театр, открывая зрителям глаза на неизведанные ими стороны этого явления: бешеная энергетика, идущая со сцены, заряжает на долгие годы. Неудивительно, что каждый спектакль Янковского сразу же приковывает внимание публики и прессы, в обязательном порядке завоевывает различные призы на всевозможных фестивалях.
В этот раз в программе «Майских чтений» должна была присутствовать премьерная постановка по пьесе Клима «Кабаре «Бухенвальд», но по ряду субъективных причин хит сезона тольяттинский зритель не увидел. Словно в оправдание Янковский показал кинофрагмент этого спектакля (зрители плакали и аплодировали!), но перед этим устроил читку-показ текста «Одна ласточка не делает весны» анонимного автора, чеченца-бизнесмена, проживающего в Питере. На едином импульсе, на крике получасовое действо превратилось в секунду, в финале зрители просто застыли от ужаса. Чуть позже я подошел к Янковскому и выразил свое восхищение словами: «Алексей, я тебя ненавижу». Кто бы сомневался, что с этим человеком было о чем поговорить.
Воскрешение покойника
Корр.: В 2006 году выходит новый закон, по которому все учреждения культуры переходят на полную самоокупаемость. Сможет ли выжить в этих условиях российский театр?
Янковский: То, что вся система переходит на самоокупаемость, это вранье, миф; все хотят сохранить за собой власть и государственные деньги, Никто из чиновников, в том числе директоров театров, не пойдет на то, чтобы потерять государственные деньги, они будут драться за них насмерть. Что касается меня, то я давно существую автономно, и решения государства меня никак не касаются, Я считаю, что все театры должны закрыть для того, чтобы театр стал снова востребован сам собой, потому что продолжать ту жизнь, которую ведут театры, — это все равно что продолжать закапывать и откапывать покойника. Конец света — дело строго индивидуальное: один свет закончился и наступил второй. Люди очень разделились между собой, у них нет связи: некоторые живут на том свете, а эти — уже на этом. Конечно, не будет понимания. А что касается механизма, это будет борьба: сначала делят материю, когда идет распад, а потом делят дух. Никто не спрашивает, куда тратятся государственные деньги и почему, не умея идеологически руководить театром, эти люди превращают мой народ в быдло. Я хочу у них спросить: кто им дал право? Я против государственных театров. Государственные театры — это миф, поддержанный государственными деньгами.
Бухенвальд внутри нас
Корр.: При некоторых театрах существуют попечительские советы, которые говорят: не надо нам ваших интеллектуальных заморочек, нам бы что-нибудь попроще, какой-нибудь водевильчик, для народа что-нибудь такое, чтобы все понятно было.
Янковский: Толпа не является зрителем, зрителя нужно воспитать заново. Я согласен, пусть делают что хотят, но за свои деньги, если речь идет о государственных театрах. Когда кто-то делает что-то за свои деньги, это не обсуждают. Театр на сегодняшний день не нужен, потому что наши правители сами шоумены. Тогда нужны зрелища, чтобы увести народ от каких-то проблем. Знаешь, чем отличается сюжет «Принцессы Турандот» Гоцци от сюжета Брехта «Принцессы Турандот»? У Брехта чиновники, разворовавшие годовой запас зерна, сидят и решают, что президентом будет тот человек, который объяснит народу, куда делось зерно. Так вот, у нас — замечательный президент! Чиновники его выбрали, потому что он может объяснить народу все: почему утонула лодка, где зерно. Брехт, к сожалению, писал не о своей современности — он описал наше будущее. В этой жизни будущего нет. Как в театре: в результате предлагаемой игры должны поменяться обстоятельства. Ты можешь стать моложе, старше, богаче, беднее, ты можешь поменять место жительства, но это не будущее, это смена предлагаемых обстоятельств, потому что будущее — это где-то там. Никто не думает о будущем. Театр же готовит человека к смерти. Это поколение не хочет уходить, они не хотят стареть, они подтягивают лица, они не отпускают нас никуда, потому что они не могут вступить в самую последнюю фазу человека, они не могут полюбить смерть. «Смерть — это самая сильная страсть человека, ибо она — последняя». Человек начинает жить очень поздно: сначала он оправдывает чужие надежды, поступает как все, потом никто не помогает человеку сделать выбор, и он выбирает сам свою жизнь. Он может даже порвать все связи и уйти. Мы иногда путаем действительность с настоящим, потому что настоящего сколько было, столько и осталось, а действительность — она меняется. Та же Земля — на ней всегда так: люди не устроены, но должен быть выбор. Понимаешь, что такое театр? Я не знаю, анекдот это или нет, есть четыре категории людей на Земле: те, кто пошел туда на повышение, там все хорошо, кока-кола, вода из крана льется; есть, кто пошел на понижение, их сослали на Землю — им все ужасно здесь, они страдают, мучаются; есть командировочные, которые призваны что-то сделать, вот террористы — это люди с целью; и есть местные — они давно тут живут, они чемоданы могут поднести, ты начнешь что-то делать — они помогут, для них ничто не представляет культурных ценностей, когда разбирают памятники из меди или проволоку сворачивают медную с троллейбусных проводов, то это местные. Это же железо! Для них это нормально, понимаешь. Так вот, театр призван объединить все эти четыре категории. Местный должен посмотреть спектакль, прийти и как врезать своему сыну в ухо, сказать: «Памятники — не трогать!» Сын спросит: почему? «Не знаю! Человек про них говорил. И какой человек!» Тогда театру люди будут благодарны за то, что он научил их видеть нечто большее, чем жизнь. Нечто большее, чем действительность. Театр говорит о чувствах, которые человек не в состоянии пережить на Земле, но переживает актер. Как человек не в состоянии пережить настоящую любовь, для него это драма, но театр показывает на сцене, говорит: старик, не надо, не надо! У тебя есть девушка — иди, женись на ней. Не проси у Бога то, чего ты не можешь знать, ты же еще в теле, ты же не птица небесная. Самое трудное — это смотреть на красоту, я тебе скажу. Ты приучаешь душу к чему-то. Ты можешь иногда ходить в картинную галерею и ничего не понимать. Для твоей сегодняшней жизни это не будет иметь никакого отношения, но это будет иметь отношение к твоей бессмертной душе. Но это вопрос: веришь ли ты в бессмертную душу? Потому что настоящее, хорошее государство — это правильное соотношение в нужном месте и времени материи и духа. Если меньше материи — больше духа. Как при советской власти: было мало материи, но были абсолютно духовные люди, ты посмотри. И вера в них была. Вера же не связана с религией, они верили в завтрашний день. Третьей войны не будет, потому что история начинается заново. В первую империалистическую делили материю, был передел мира, Антанта пришла забрать долги. А вторая была между несостоявшимся художником и несостоявшимся попом, потому что первая профессия накладывает отпечаток. Почитайте «Коммунистический манифест», там же все взято из Библии: человек человеку друг, товарищ и брат, у них не было других примеров. Я тут недавно наткнулся на фразу: «Если ты отказываешься от подвига, ты отказываешься от жизни». Сравните: «В жизни всегда есть место подвигу». Абсолютно было духовное общество. Не справились попы — коммунисты взяли идеологию в свои руки. Так и сейчас. Все существует само по себе: люди чего-то ждут и ничего не делают. «Мы надеемся». На что вы надеетесь? Я сегодня показал кусочек фильма из «Кабаре «Бухенвальд», где певица, которой в перерывах между музыкальными номерами разрешили говорить, рассказывает о Бухенвальде: «Они же ни разу не бунтовали там. Все дело в том, где ты ждешь своей участи: в Бухенвальде или здесь». Она говорит, что однажды зашла в супермаркет и там увидела в аквариуме ждущих своей участи рыб, и подумала, что первыми умрут те, кто понравился, — большие и красивые. Театр — это энергия. Понимаешь, если ты можешь писать что-то в стол, то театру нужна публика, театр должен быть услышан. А государственный театр сейчас калечит нашу публику и калечит актеров, они потом не способны ничего слышать и понимать. Поэтому у нас в Питере существует мастерская АСБ, она называется «Мастерская по реабилитации актеров государственных и академических театров драмы». Нами поставлен уже пятый спектакль. Вот «Кабаре «Бухенвальд» — с ведущей актрисой Рижского театра русской драмы Татьяной Бондаревой. Если ведущие актрисы приезжают, достают деньги и занимаются собственными проектами, значит, что-то неладно в Датском королевстве. Просто так деньги не платят, особенно такому типу, как я. Мне они не просто достаются.
Троечник — это отстой
Корр.: Некогда громогласно заявлялось, что Советский Союз является самой читающей страной. А просто у человека не было возможности куда-то съездить, где-то отдохнуть, увидеть мир. Даже телевизоров-то толком не было, только книги. Нынче фактически все возможности появились. Возник интернет, кинематограф превратился в отдельную бизнес-систему. В свете информационного бума не умрет ли театр, кому он будет нужен?
Янковский: Театр не умрет никогда. Первое упоминание о смерти театра мы встречаем у Гераклита, который порицает новые нравы. Старик, знаешь, сколько лет прошло? Это было тысячу лет до нашей эры! Если есть смерть, значит, есть рождение. Театр — это социальное явление. Пока есть государство — будет театр. Потому что художник — это оппозиция, настоящий художник всегда против.
Корр.: Я наблюдаю за тем, что происходит в театре — не в Америке, а, скажем, в Западной Европе…
Янковский: Америка — материальная страна. Но там придумано такое количество аттракционов для размыкания, даже если у тебя нет денег, тебе дадут, чтобы ты покатался. В России с ее мышлением никогда не будет капитализма. Я сейчас был в западных республиках, в Эстонии, и там я ясно осознал — никогда. Для нас это пока просто является игрой. Дети играют. Нока они выгнали учителей из школы, заняли все кабинеты, у нас в правительстве двоечники сидят…
Корр.: Ну, не двоечники — троечники.
Янковский: Для меня двоечник лучше, чем троечник, это звучит как комплимент. Троечник — это отстой. Они не хотят по-старому, но они не понимают, как по-новому. То, что происходит в стране — это протест. Еще не было реакции на слом, все пока идет по течению. Сколько это продлится, не знаю. Но я понимаю, что все конечно. Никто ж не предполагал, что советская власть рухнет. Но если рухнула эта железная стена, все остальное — временное в жизни и преходящее. Повторю, что театр должен говорить о настоящем: о том, что было, будет и пребывает всегда с человеком. То, что делает человека человеком, дает ему самоощущения и то, что заставляет человека не бояться смерти. Нужно любить все проявления — рождение, смерть, чтобы человек понимал, что его миг пребывания на Земле очень краток. Есть две позиции для человека, приходящего в этот мир, смотря что ты выбираешь: мир прекрасен, все создано для меня, и я буду им пользоваться, и второй взгляд на жизнь — мир прекрасен, что я должен в нем сделать еще? Это выбор человека, не бывает много выборов, человек всегда выбирает только между двумя вещами — между добром и злом. Так было, есть и будет. Может, это банально, но это так.
Порнография принимает закон о порнографии
Корр.: Среди молодых режиссеров пошла такая тенденция — вдруг стали ставить русскую классику, причем не в авангардном прочтении, а в первозданном виде.
Янковский: Секс надоел. Захотелось любви.
Корр.: Как же может секс надоесть?
Янковский: Я раньше не понимал, что такое порнография, а потом прочитал словарь: оказывается, порнография не относится к мужчине и женщине. Любое изображение процесса, а не сам процесс является порнографией. Секс никогда не заменит чувства и отношения. Это механический процесс, и никакие урологические клиники не помогут, потому что любовь — это тайна. Почитай Шопенгауэра, там написано, что если женщина может обманывать мужчину, то мужчина не может обманывать женщину. Если женщина может переспать с десятью мужчинами подряд, то мужчина не сможет переспать с десятью женщинами, это связано с духом, и все эти клиники — они лечат от воздуха. Никто не знает механизма, потому что это божественные вещи и о них нужно говорить божественно. Член является божественным: пасха в форме члена. Почему я говорю, что в правительстве школьники: они как дети, которые начинают заниматься глупостями и вне себя, и на себе. Они называют святые места глупостями, они начинают стыдиться и от этого начинают делать постыдное. Театр должен научить человека не стыдиться всех вещей. В аду судят за несодеянное, а за содеянное — правым судом, тебе дают возможность оправдаться. Есть такой анекдот. Человек попал в ад, а там — шалман такой, кафе классное, просто Голливуд. Он спрашивает: это ад? Ему говорят: да. А где, говорит, вилы, сковородка? А, старик, — говорят, — это за углом, для верующих. Смотря что ты выбираешь. Я хочу — для верующих. Я хочу, чтобы собрали суд и спросили меня, зачем я все это делаю? Потому что все конечно в жизни, я понимаю, что однажды придется расстаться с этой жизнью, с вами и вообще со всеми. Но я хочу там встретиться со своими и хочу отвечать не за чужие поступки, я хочу отвечать за свое. Хочу получать три рубля, но свои — за то, что я умею, за то, что я знаю, и так далее. Сейчас все вдруг поняли, что все, чему их учат современные учителя — это профанация, чего-то глубокого там нет, дети это чувствуют, и они потянулись к классике. Пусть это будет пока несовершенно, но я готов это потерпеть. Когда меня сейчас спрашивают: какая может быть концепция? Или ты живой, или ты мертвый — вся концепция. Есть анекдот, его никто не может напечатать. Когда спрашивают, какая у меня концепция, для моего театра, я всегда его рассказываю. Два рыбака ловят рыбу на берегу, один старый, другой молодой. У старого клюет одна за другой, а молодой не может поймать ни одной рыбы. Он тогда спрашивает: «Ты на что ловишь?» — «На червя». На следующий день пошел, накопал червей, и опять у него не клюет. У старого — одна за другой. «А сегодня на что ты ловишь?» Он говорит: «А сегодня — на мякину». — «Старик, а как ты определяешь, как ловить — на червя или на мякину?» — «Понимаешь, я встаю утром. Если у меня член смотрит направо, я на мякину ловлю. Если налево, я на червя». А молодой спрашивает: «А если ты просыпаешься, а он у тебя стоит?» А старый ему говорит: «Так на фига тебе рыбалка?!» Нынешнее состояние напоминает мне ситуацию, когда волки принимают закон, что нельзя резать овец. Дума является на сегодняшний день порнографией: они там ничего не делают, они изображают процесс. Как порнография может принимать закон о порнографии? Это все равно что запретить льву есть мясо.
Корр.: Секундочку… Народные избранники… Мы их избирали…
Янковский: Какие? Вы что, сумасшедший? Кто дал этому народу право решать? Он сам не знает, чего он хочет! Ему сейчас можно навязать все. Вы что?! Это трагедия России. Я не знаю, какой был Сталин, но сейчас заставь эту страну работать. Сталину досталась такая разруха… Все привыкли: гражданская война, убивают, грабят, вся жизнь была шалман. В этой стране 90 процентов людей потеряли профессию. Когда понадобились бандиты, бухгалтеры и юристы, все стали бандитами, бухгалтерами и юристами. Спрашивается: а кто будет работать, ребята? Я работаю; потому что я боюсь потерять профессию, потому что я понимаю, что она нужна. Это и есть моя вера. Кто будет поднимать здесь промышленность, когда потребуется? Или это будет второй Китай, Вьетнам? В нашу страну скинут все производство.
Корр.: Лучше Китай, чем Вьетнам.
Янковский: Это другое дело. Ну, тогда я эмигрирую.
Корр.: Это боязно.
Янковский: Да, потому что Вьетнам уже проигрывает эту стадию.
Корр.: Мы говорили о программных заявлениях.
Янковский: Я могу сказать, что на сегодняшний день все разговоры о театре бессмысленны. Театр мертв, но мы-то с тобой живы. Наше счастье в том, что мы можем очень простые вещи открывать людям заново. Ты помнишь земное ускорение — 9,9? С этого и начни. Мир нужно открывать людям заново — он рухнул. Но он такой же, понимаешь? Как так: театр мертв, но мы живем. И это радует. Театр должен быть в каждом из нас, тогда он снова будет. Мы — хранители, мы должны пронести его сквозь смутное время, взять зерно и посадить его, когда для этого будет почва. Сейчас все заявления о театре и сам театр беспочвен. Мы можем только разговаривать о зернах, которые мы можем посеять, мы можем разговаривать о будущем.
Корр.: Все сначала, что ли, начинать?
Янковский: Все сначала. Потому что жизнь состоит из того, что одни строят, другие разрушают. Иначе не было бы жизни. Она устроена очень банально. Человек не хочет поверить в эту банальность. Нужно напоминать человеку: не делай так, были примеры, не делай! Это не значит, что человек послушается, но надо выполнить свой гражданский долг.
Корр.: Бессмысленный и беспощадный?
Янковский: Да. Я могу сказать, что есть время, когда нужно бороться с ветряными мельницами. А это — бессмысленно. Оно ничего не изменит. Но заставит задуматься.
«Майские» — осенью
Президент фестиваля «Майские чтения» Владимир Дороганов и арт-директор фестиваля Вадим Леванов получили из рук известного актера Евгения Миронова, президента «Акции по поддержке российских театральных инициатив», грант в размере 200 тысяч рублей.
«Акция» проводится Советом по культуре и искусству при Президенте Российской Федерации и призвана оказывать поддержку наиболее ярким театральным явлениям, происходящим в России. Леванов и Дороганов вчера приехали из Москвы и полны впечатлений и планов. Нынешней осенью, скорее всего, пройдет аналог фестиваля «Майские чтения», который обычно проходит весной. Программа еще окончательно не утверждена, но предполагается визит некоторых звезд российской сцены. Например, возможен визит Владимира Этуша (товарищ Саахов из «Кавказской пленницы»): оказывается, в 1942 году в Ставрополе Этуш проходил обучение в школе переводчиков, которая находилась на территории санатория «Лесное», поэтому тольяттинцы готовят ему экскурс-ностальжи.
Кстати, Этуш присутствовал на церемонии вручения грантов. Помимо него в ресторации «Обломов», где и проходило мероприятие, были члены жюри «Акции»: популярная актриса Чулпан Хаматова, культовый, как сейчас принято говорить, режиссер Кирилл Серебренников, не менее культовый драматург Евгений Гришковец и другие. В светской тусовке, почтившей своим присутствием церемонию вручения, были замечены Олег Табаков, Константин Райкин, Борис Гребенщиков, драматург Нина Садур.
Все эти замечательные имена можно перечислять бесконечно, но вот только не было среди них мэра Тольятти Николая Уткина и директора департамента культуры Владимира Колосова: получив приглашения на церемонию вручения, наши высокопоставленные чиновники по причине сильной занятости мероприятие посетить не смогли. Может, общение с Табаковым и Райкиным им уже надоело? Это неважно. Главное — осенью нас ожидают довольно волнительные вещи. Может быть, для масштабов фестиваля сумма в 200 тысяч и невелика, но ведь, если помните, минувшие «Майские чтения», проведенные в течение 8 дней за 90 тысяч рублей, все же смогли всколыхнуть и впечатлить публику.
Казнить нельзя помиловать
В Тольятти не останется ни одного театра, или их количество увеличится, а уже имеющиеся перейдут в иное качество?
Вероятность и первого, и второго утверждения велика, куда склонится чаша весов и будет ли поставлена точка в позитивных или негативных процессах, происходящих в тольяттинских театрах — об этом говорить пока рано. Попробуем предпринять попытку анализа того, что сегодня происходит на наших глазах.
Так, уже в нынешнем сезоне ТЮЗ станет Молодежным драматическим театром, а с января, с началом финансового года, театральный центр «Голосова, 20», наоборот, может стать ТЮЗом. Вернее, подразделением ныне существующего ТЮЗа. Оба преобразования имеют несомненные плюсы. Впрочем, любое изменение в обязательном порядке не обходится без минусов.
Непосильные обязательства
Исторически сложилось, что театральный центр с незапамятных времен являлся структурным подразделением ДК «Юбилейный». Но в прошлом году ДК реорганизовали, и «Голосова, 20» автоматически стал подразделением Тольяттинской филармонии. С одной стороны, директору филармонии Уралу Шарипову нет особой нужды в «подсобном хозяйстве». С другой стороны, в наши дни дополнительные площади, недвижимость (пусть даже и муниципальная) имеют определенную ценность. Субаренда, знаете ли, тоже под ногами не валяется. Пока нынешний «владелец» не производил активных телодвижений в отношении подведомственных ему площадей, но формальный интерес все же был проявлен. Театральному центру довольно выгодно избавиться от существующей опеки, которая обеим сторонам не приносит никаких дивидендов, к тому же сменить имидж, стать муниципальным образованием выгодно в статусном плане. Естественно, смена юридической формы и статуса влечет за собой бюджетное финансирование. Оно хоть и смехотворное, но стабильное. Специалисты театрального центра все эти годы всего лишь получали две-три ставки от ДК «Юбилейный», аренду помещения оплачивал муниципалитет. Расходы по реконструкции зала и проведению мероприятий фактически легли на плечи частного лица — предпринимателя Владимира Дороганова, отца-основателя фестиваля «Майские чтения».
Полтора десятка лет театральный центр «Голосова, 20» проводил данный фестиваль, в последние годы вышедший за пределы города и даже страны. На базе центра создан и активно развивается так называемый «Цех драматургов»: При преобразовании в ТЮЗ направления работы могут измениться: все-таки 280 плановых спектаклей в год, которые муниципальный театр обязан отработать, могут кардинально отвлечь от лабораторной и экспериментальной деятельности кого угодно. К тому же где взять актеров? Их просто нет в нашем городе. Не только для новообразования. В уже имеющихся коллективах театральные кадры наперечет. Единственное учебное заведение в Тольятти, имеющее кафедру актерского мастерства — Волжский университет имени Татищева. Студенты, отучившись несколько курсов и получив определенные азы, переводятся или поступают вновь в столичные театральные вузы. Очевидно, перспектива профессиональной карьеры в Тольятти юным актерам не светит и не греет.
Чуть больше года назад наметились было блестящие перспективы сотрудничества с драматическим театром «Колесо», что вывело бы театральный центр «Голосова, 20» на качественно иной уровень. Но уже в этом году в недавней беседе главный режиссер «Колеса» Анатолий Морозов вынужден был признать:
— Я чувствую большое неудобство перед драматургами с Голосова, 20, потому что я надеялся, что наш камерный зал станет экспериментальной площадкой для их работ. Я даже предполагал все «Майские чтения» проводить здесь и сделать это экспериментальной работой внутри театра. Но, к сожалению, камерный зал не трансформировался и не ремонтировался, потому что в том виде, в каком он существует, он не может функционировать: нет ни света, ни звука, он пришел в негодность. Есть проект его экспериментальной трансформации, который сделал помощник вице-президента по техническому развитию АВТОВАЗа Марк Демидовцев, но не на все, наверное, хватает денег. Так что этого нет и не будет, и я готов принести публичные извинения тем людям, которых я обнадежил, обещая привлечь к участию в творческой работе нашего театра. К сожалению, наше будущее далеко не беспроблемно, как и у всех. Если раньше над нами была цензура с точки зрения идеологии, то сейчас более жесткая цензура с точки зрения экономики, и поэтому найти деньги, чтобы поставить пьесу, на которую никто не будет ходить — ни один театр сейчас не может на это решиться. Это может существовать, только когда благополучно работает переполненная большая сцена, а на фоне этого у нас есть еще какое-то право на те или иные эксперименты.
Театр не по карману
А вот ТЮЗу нынче выгоднее стать Молодежным драматическим театром. Детские спектакли до обидного убыточны, «потолочная» стоимость билета — 50 рублей, тогда как цена взрослого билета может доходить до 200 рублей. Но не исключено, что за счет взрослых спектаклей можно будет выпускать незначительное количество детских. Заманчиво, конечно, оглядываться на «Колесо», по-доброму завидовать финансовому и имиджевому успеху старших коллег. Но это тоже только внешняя сторона. Да, здание «Колеса» благодаря стараниям администрации и попечительского совета изменилось до неузнаваемости. Но для сравнения: в 2002 году театром «Колесо» проведено 371 мероприятие, в 2004 году — 242, число зрителей в том же 2002-м составляло 109 тысяч человек, в 2004-м — только 57 тысяч; соответственно, 9 постановок 2002 года противопоставлены 5 постановкам года 2004-го. Показатели снижения деятельности драматического театра «Колесо» специалисты связывают с повышением цен на билеты. Выбор небогат: либо задешево вовлекать необъятные народные массы в систему культурного просвещения, либо задорого выдавать «на-гора» продукцию для элиты.
Нынешний директор ТЮЗа, в прошлом актер театра «Колесо» Владимир Коренной стал заметным персонажем в городе благодаря своей амбициозности. Слово «амбиции» не следует рассматривать в отрицательном ключе, поскольку данное качество напрямую связано с движением вперед. Работая в «Колесе» еще при Глебе Дроздове, Коренной вне рамок родного театра осуществил две антрепризы, долгое время добивался, чтобы автозаводскому филиалу «Колеса» присвоили статус отдельного театра с Коренным же во главе, в минувшем сезоне вновь вернулся в «Колесо», проработав заместителем директора. Наконец мечта о собственном театре сбылась, Владимир Лукич встал во главе ТЮЗа. Смена вывески понадобилась незамедлительно. Конечно, еще в прошлом году, при прежнем директоре Дмитрии Квашко на нынешний год была запланирована сумма в 500 тысяч рублей на реконструкцию театра. Неплохой старт для нынешнего директора, но не более: состояние ТЮЗа на сегодняшний день настолько бедственное, что плановые полмиллиона погоды не сделают. Создавать попечительский совет, общаться со спонсорами под маркой ТЮЗа несолидно: детский репертуар сам по себе навевает на мысли о чем-то несерьезном. А вот Молодежный драматический театр — это уже звучит по-иному. Можно встать на одну ступеньку с театром «Колесо» и гордо заявить: они — драматический и мы — драматический. В итоге тольяттинская молодежь больше не увидит на Голосова, 20 программ по современному искусству, а юные зрители лишатся ТЮЗа. Или нет?
Директор департамента культуры Владимир Колосов пояснил возможные перемены следующим образом:
— Сейчас все происходит на уровне переговоров. Есть традиционный репертуарный театр и есть ТЮЗ, который тоже может быть выстроен по традиционной схеме. Но давайте будем говорить откровенно: это не профессиональный, а любительский театр. Кроме того, мы понимаем, что, живя в новом времени, должен появиться какой-то другой театр. И когда мы смотрим те или иные тенденции, связанные с развитием театрального центра на Голосова, 20, это уже нельзя назвать самодеятельностью. Вопрос в другом: принимается он конкретно какими-то чиновниками или не принимается, есть у него свой зритель и много ли этого зрителя? Когда мы думали о реорганизации ТЮЗа, мы пытались осмыслить, как бы могла объединиться уже сложившаяся система, чтобы в итоге получилось что-то уникальное. Но здесь ни в коем случае ни мэрия, ни департамент культуры не навязывают своей точки зрения. Мы просто хотим использовать некий момент жизни, чтобы видеть, насколько мы можем задействовать сегодня драматургов, чтобы, допустим, они писали пьесы и ставили их на сцене ТЮЗа, чтобы эта площадка была не в структуре филармонии, это тоже нонсенс, филармония не занимается этими вещами, а чтобы она, может быть, была на правах филиала или в структуре ТЮЗа, или Молодежно-драматического театра. Нужно выработать несколько иное отношение к центру на Голосова, 20, может быть, переводить его в учреждение культуры, создавать новое образование. Но сейчас говорить об открытии чего-то нового сложнее, чем, допустим, в рамках сложившейся системы. Поэтому мы ищем, как бы сделать так, чтобы и профессионально можно было вместе работать какой-то командой, и использовать готовый накопившийся потенциал.
За годы работы у каждого театрального коллектива сформировалась своя стабильная аудитория. Причем аудитории разных театров зачастую просто не пересекаются, тем самым демонстрируя свои предпочтения. Изменив направления деятельности, те или иные театры рискуют надолго расстаться со своим зрителем. С другой стороны, привнесение «свежих струй», «молодой крови» и тому подобное, наоборот, может стимулировать приток публики. И профессиональные, и любительские театры поголовно имеют целую гамму проблем. Тот же театр «Колесо», у которого, казалось бы, «все в шоколаде» и который может служить определенным примером всем остальным городским театрам, не спешит признаваться в бесконечном счастье и вечной весне. Остается только с настороженностью и тревогой ожидать результатов грядущих преобразований. Ведь хочется верить, что все получится не «как всегда», а на этот раз по-хорошему.
На пути к успеху
Тольяттинский драматург Вячеслав Дурненков приступил к написанию киносценария по заказу «Мосфильма».
Имя Вячеслава Дурненкова стало известно относительно недавно, первые публикации его прозаических произведений появились на страницах тольяттинского литературного журнала «Город» лет пять назад. Его младший брат, Михаил, также пробовал себя на литературном поприще, впоследствии у них даже сложился тандем, и братья в соавторстве написали несколько произведений. Как они сами объясняли, совместная работа была необходима в том числе для определенной «брендовости»: это и необычно, и привлекает внимание, когда на одном творческом поле одновременно трудятся эдакие «братья Гримм». Наиболее известный плод совместных трудов — пьеса «Культурный слой», спектакль по которой в постановке авторов в 2003 году на фестивале «Новая драма» произвел фурор, а в прошлом году был поставлен на сцене МХАТа.
Кстати, именно благодаря «Новой драме», театральному фестивалю в Любимовке и, разумеется, тольяттинскому литературно-театральному фестивалю «Майские чтения» имя Дурненковых стало известно по всей стране, отныне они — желанные гости на многочисленных драматургических и театральных фестивалях.
Предложение о написании киносценария Вячеславу Дурненкову поступило от его коллеги, постоянного автора «Театр.doc» Ивана Вырыпаева, который известен тольяттинцам по спектаклю «Кислород», два или три года назад демонстрировавшемуся в нашем городе.
В принципе, с подобными проектами ситуация в Москве обстоит сейчас следующим образом: огромное количество кинокомпаний остро нуждаются в авторах, и все мало-мальски способные к данной деятельности люди активно привлекаются для участия в этом бизнесе. Ни сюжет, ни название будущего фильма пока не известны, есть лишь информация, что картину будет снимать Хотиненко-младший, для него это первая полнометражная работа.
В жизни младшего брата, Михаила Дурненкова, также произошли некоторые творческие изменения: в нынешнем году он поступил на сценарное отделение Всесоюзного государственного института кинематографии (ВГИК) на семинар Юрия Арабова, автора сценариев к таким знаменитым картинам, как «Господин оформитель», трилогии Александра Сокурова «Телец», «Молох», «Солнце» и многим другим. Скорее всего, на время обучения, а может, и на более длительный период, Михаил обоснуется в Москве, для начала удалось даже подыскать вполне профильную работу в качестве диалогиста в компании «А-Медиа», известной по недавнему телесериалу «Бедная Настя» и другим.
В свое время оба брата утверждали, что не собираются насовсем переезжать в Москву: можно активно участвовать в культурной жизни страны, проживая где угодно. Но проблема в том, что в Тольятти творчество братьев Дурненковых фактически не востребовано, сотрудничество с фестивалем «Майские чтения» — отдельная история. Для того чтобы быть востребованным, постоянно находиться в курсе и гуще событий — для этого, увы, проживание в столице все же необходимо. Грустно об этом говорить, но может случиться и так, что, плюнув на тольяттинскую невостребованность, Дурненковы все же сделают свой выбор в пользу Москвы.
Обучают играя
Необычную методику изучения иностранных языков предложил тольяттинским студентам Театральный центр «Голосова-20».
Дело в том, что из печати вышел двенадцатый номер нижегородского альманаха «Дирижабль», посвященный современной французской литературе. Французским редактором выпуска стал Иван Миньо — литературовед, поэт, переводчик (Франция), который во вторник посетил Тольятти.
Презентация номера и сайта альманаха состоятся в Нижнем Новгороде еще только 15 ноября в рамках программы «Культурная столица Поволжья». Нижегородской презентации предшествует турне редакции по волжским городам, организованное при участии отделений «Альянс Франсез» в Тольятти, Самаре и Саратове и при поддержке Владимира Дороганова (Тольятти) и Павла Шестернева (Саратов).
Итак, во вторник, в день приезда, Иван Миньо провел в ТГУ на факультете иностранных языков мастер-класс по художественному переводу, который так и назывался: «Проблема художественного перевода». Между прочим, господин Миньо ныне известен тем, что в этом году получил премию Лауры Батайлён за переводы произведений классика советского авангарда Даниила Хармса.
Следующий этап программы — совместный проект театра «Оксантегю» и Театрального центра «Голосова-20»: спектакль «Оркестр» по всемирно известной пьесе Жана Ануя, исполненный на французском языке (режиссер Оксана Амшинская). Спектакль был представлен в Тольяттинском ТЮЗе и, по оценкам зрителей, получился очень симпатичным, с хорошим пластическим решением. Это первый шаг Театрального центра в сторону инофонного театра (то есть театра, спектакли которого исполняются не на русском языке). В связи с этим уже строятся дальнейшие перспективные планы по сотрудничеству ТГУ и Театрального центра «Голосова-20»: программа будет подразумевать изучение иностранного языка посредством театра. То есть будет присутствовать обучающая составляющая, но со всеми элементами настоящего театра. Кстати, и в нынешней постановке «Оркестра» были заняты студенты факультета иностранных языков. В ближайших планах — осуществление проекта на английском языке.
Финальное мероприятие дня состоялось на Голосова, 20. Это была презентация русско-французского номера альманаха «Дирижабль» (Нижний Новгород). Естественно, в презентации принимали участие Иван Миньо и художник, литератор, перформер, главный редактор альманаха «Дирижабль» Евгений Стрелков. Участники презентации проиллюстрировали альманах прозвучавшими текстами: Миньо читал произведения на французском языке, а Стрелков — их переводы на русском. Получился этакий двуязычный диалог.
Проект будет развиваться и далее, принимая разные формы, так что все любопытствующие еще не раз смогут удовлетворить свой интерес в познании иностранных языков и в постижении театрального искусства.
Театр украшает нашу жизнь
Уникальная технология, разработанная шотландским театром «Траверс», с успехом внедряется на тольяттинской сцене.
На днях в филиале театра «Колесо» состоялся финальный спектакль социокультурного проекта для школьников «Class Act Тольятти-2006». В России это уже четвертый по счету подобный проект, а впервые вне пределов Великобритании он проходил также в Тольятти в 2004 году, когда к нам приезжали шотландские драматурги из Эдинбурга Никкола Маккартни и Даглас Максвелл, представители «Траверса», в недрах которого была разработала эта технология. В прошлом году «Class Act» проходил в Самаре и в Москве. Наконец, тольяттинцы осуществили в этом году данную программу уже без привлечения зарубежных коллег.
Участие в проекте приняли театральный центр «Голосова, 20», драматический театр «Колесо» и МОУДОД «Гуманитарный центр интеллектуального развития». Учредители проекта — департаменты образования и культуры мэрии Тольятти.
В течение недели, с 20 по 28 марта, драматурги театрального центра «Голосова, 20» на базе 13-й школы провели серию драматургических мастерских со старшеклассниками школ №№6, 13, 20, 54, 70, 80. Всего в проекте участвовало 40 школьников, творческий итог работы которых составил 21 короткую пьесу. Формат задания был прост: рассказать историю нескольких (не более 4-х) персонажей на 3—4 страницах. В этом году получился своеобразный эксперимент в эксперименте: дети написали первые в своей жизни пьесы, а первокурсники курса актерского мастерства университета имени Татищева (руководитель — народная артистка России Наталья Дроздова), сыгравшие в этих пьесах, впервые вышли на большую сцену.
Конечно, одной из важных задач в данном проекте было повышение самооценки его участников: обычно школьные сочинения пишутся из-под палки, а тут дети работали с явным удовольствием. К тому же школьники, которые в своем большинстве неохотно идут в театр, в данном случае с энтузиазмом согласились ознакомиться с творчеством своих одноклассников. Участие в проекте главного тольяттинского театра тоже не случайно: путем подобных экспериментов «Колесо» планирует привлечь в театр новое поколение зрителей.
Постановки всех представленных пьес осуществили режиссеры Вадим Леванов и Владимир Дороганов. Последний, кстати, заметил, что хотя к этим пьесам нельзя относиться как к полноценным произведениям искусства, но в них много искренности и творчества — всего того, что волнует детей.
Действительно, спектр детских интересов был более чем обширен. Сложно даже вкратце пересказать обилие сочиненных школьниками сюжетов, но можно привести хотя бы несколько заголовков пьес: «Любовь на водных лыжах», «Школьная демократия», «Влюбленный бес», «Психпортной» (именно так — слитно) и, наконец, «Животные украшают нашу жизнь, а в трудную минуту стол!»
Накануне «Майских чтений»
Театральный рекордсмен в городских масштабах — фестиваль драматургии, театра и современного искусства «Майские чтения» — откроется в этом году в 17-й раз.
С 24 по 30 мая тольяттинский зритель увидит множество литературных и драматургических программ, фильмы фестивалей «Действительное кино» и «Видеоарт» и, конечно, различные спектакли. Организаторы обещают, что на все мероприятия фестиваля вход будет бесплатным, кроме, разумеется, театральных постановок тольяттинских, российских и зарубежных театров.
Напомним, что в Тольятти существует 25 театральных коллективов и 3 профессиональных театра («Колесо», ТЮЗ, Театр кукол). Кроме того, город не обижен и собственно театральными фестивалями: это фестиваль любительских театров, фестиваль «Театр юношеству и детям», театральный фестиваль в «Колесе». Не хочется никого обижать, но так получилось (впрочем, это закономерно), что именно «Майские чтения» представляют лицо Тольятти в российском и зарубежном театральном мире. Теперь это брэнд, с которым уважительно считаются городские власти. Правда, бюджет фестиваля от этого не стал больше: как рассказал вчера на пресс-конференции президент фестиваля (он же и отец-основатель «Майских чтений») Владимир Дороганов, расходная часть в том году составляет 150 тысяч рублей, при том что для проведения «полноформатного» мероприятия требуется как минимум 1 миллион. Конечно, нет предела желаниям и потребностям, но если сравнить недавний фестиваль «Театральный круг», который провел театр «Колесо» с бюджетом 6 миллионов, и сравнить общественный резонанс двух фестивалей (хотя бы по российским меркам) — результат, разумеется, несопоставимый.
Нет смысла перечислять обширную программу — все нужно увидеть своими глазами. Скажу лишь, что спектакли и показы будут идти с трех часов дня и до поздней ночи. В основном будут задействованы площадки Театрального центра «Голосова, 20». К участию в работе фестиваля в той или иной степени также подключились Тольяттинский ТЮЗ и театр «Колесо». Теперь слово за зрителем.
Превозмогая страх
Тольяттинцы увидели спектакли, запрещенные к показу в Белоруссии.
В рамках XVII Международного фестиваля «Майские чтения» город посетила творческая бригада минского коллектива «Свободный театр». Вместе с актерами и драматургами приехали основатели белорусского проекта — Николай Халезин и Наталья Коляда, а также режиссер «Свободного театра» Владимир Щербань.
За несколько театральных дней ими был продемонстрирован весь творческий багаж, накопленный менее чем за год с момента основания проекта: спектакли «Техника дыхания в безвоздушном пространстве», «Психоз 4.48», «Мы. Белливуд» и «Поколение Jeans» прошли при полных аншлагах.
Нелишне напомнить, что в попечительском совете театра присутствуют бывший президент Польши и основатель «Солидарности» Вацлав Гавел, а также сценарист «Влюбленного Шекспира» и автор фильма «Розенкранц и Гильдестерн мертвы» Том Стоппард.
Интерес к «белорусскому десанту» подогревало еще и то, что у себя на родине все эти постановки не имеют официальной поддержки. Мало того, репетируются и показываются тайком от властей.
Ощущение тревоги не оставляло не только во время созерцания действия, происходящего на сцене, но и при общении с актерами вне сцены.
О том, что же все-таки происходит в соседнем государстве, мы побеседовали с режиссером «Свободного театра» Владимиром Щербанем.
За кулисами свободы
Корр.: Есть ли в Белоруссии ограничения в творчестве?
Щербань: У нас существует цензура. Официально ее нет, но присутствует достаточно жесткий контроль. А поскольку мы пытаемся делать актуальный театр, реагирующий на сегодняшние реалии, говорящий языком, на котором говорим мы — понятно, что цензура это не пропускает. Мы вынуждены существовать в подполье.
Началось все со спектакля «Психоз 4.48», когда тексту, который вообще не имеет никакого прямого отношения к Белоруссии, почему-то дали красивое название «неформат». Мы даже не могли найти для выступления частный клуб — люди боялись с нами сотрудничать. Потом один человек предоставил нам свой маленький клуб, там мы играли до определенного времени. Но после статьи Тома Стоппарда в «Гардиан» у хозяина этого бара начались проблемы: ему позвонили из администрации и сказали — не надо никаких спектаклей. Накануне премьеры спектакля «Техники дыхания в безвоздушном пространстве» мы узнали, что играть нам негде. Тогда один из знакомых состоятельных людей предложил свою квартиру. Мы там провели два спектакля. Ему тоже позвонили и сказали: не надо ничего этого, иначе будут проблемы с бизнесом. Сейчас ситуация такова, что нам просто негде играть. Это не вопрос аренды, это даже не финансовый вопрос — просто люди реально не хотят связываться.
Никакой конкретной крамолы у «Свободного театра» нет, но нас пытаются записать в какой-то политический театр. Да, у нас есть своя достаточно жесткая позиция и по отношению к белорусской политике, и к нашему президенту. Допустим, мы делали читку пьесы нашего директора Наташи Коляды, которая написала пьесу о женах пропавших без вести людей. И мы даже не смогли найти шесть актрис, которые бы сыграли роли этих женщин. Страх присутствует в государстве, и очень печально, что Россия с таким аппетитом смотрит на Белоруссию — как у нас все здорово. На самом деле это все не так.
Собственное мнение… за решеткой
Корр.: Пару месяцев назад читал в интернете по поводу минских демонстраций, связанных с выборами Лукашенко, кого-то из вашей команды задерживали…
Щербань: 19 марта у нас «как бы» прошли выборы, хотя выбора не было. Накануне этих условных выборов мы сделали две премьеры — «Белливуд» и «Поколение Jeans». Многие годы Белоруссия была погружена в апатию, в депрессию, обществу было все равно. А потом был какой-то всплеск, за несколько дней перед выборами те, кто был не согласен (а поводов для несогласия было много), разбили палаточный городок, и «Свободный театр» принял в этом участие. Хотя у нас планировались гастроли и нам стоило быть осторожнее: если кого-то схватят и посадят на 15 суток — мы не вписываемся в гастрольный график, не выполняем обязательства.
Но так случилось, что мы просто не могли сидеть дома, необходимо было выйти и выразить свою позицию, хотя силы были не равны. Да, все эти дни мы находились там и всячески пытались поддерживать протестующих. А Свету Сугако, нашего помощника режиссера, достаточно известную в Белоруссии рок-певицу, задержали на 15 суток, потому что у нее в машине были одеяла, которые она везла на площадь, чтобы согреть людей. Приписали какую-то байду — типа она там что-то выкрикивала, вела себя плохо, матом ругалась. Ну, понятно, как это все клепается. И она действительно оттрубила семь суток.
Это неправда, когда говорили по «EvroNews», что девушек там отпускают сразу. И беременных держали, сидели они по 15 суток, и всем на все было наплевать. Естественно, у нас ОМОН довольно жесткий, у нас же полицейское государство, у нас очень много милиции, очень много бесконечных служб и так далее. Мы лидируем по числу сотрудников правоохранительных органов на душу населения. Понятно, что есть такое выражение: «Против лома нет приема», но мы хотя бы пытаемся отстоять свою позицию.
Подпольный КВН — абсурд!
Корр.: Как возникла идея создания театра?
Щербань: Проект вырос из международного драматургического конкурса под названием «Свободный театр». Учредители конкурса — Николай Халезин и Наталья Коляда. Это была абсолютно их идея. А параллельно я делал «Психоз 4.48». И когда мы поняли, что уже не вписываемся в формат традиционного театра — мы познакомились на драматургическом семинаре с Колей и Наташей, и появилось желание, потребность сбиваться в стаю, чтобы выжить. Потом был объявлен конкурс для белорусских драматургов — написать тексты по поводу самоидентификации. Так родился еще один спектакль, пришли новые люди. Возник такой оазис, куда все приходят, и сейчас мы уже просто не можем взять под свое крыло всех желающих, потому что не можем всем обеспечить нормальное существование, дай бог выжить самим. «Свободный театр» — объединение редкое для театра, где нет разделения на драматургов, актеров: те, кто обычно по разные стороны баррикад — сидят за одним столом.
Корр.: Как на спектакли реагирует публика за границей?
Щербань: Театр существует только год, но у нас плотный график работы, дней через десять мы уже летим в Висбаден на серьезный драматургический конкурс и так далее. Это говорит о том, что мы все правильно делаем. Началось у нас все с Риги, где в Новом рижском театре нас принимал замечательный европейский режиссер Херманис. Потом в Москве для нас был очень важный показ в Центре Мейерхольда. Затем Вильнюс, Хельсинки, Варшава, сейчас — Тольятти.
Корр.: Ваши актрисы рассказывали, что в финальной сцене спектакля «Психоз 4.48», когда девчонки обнажаются, на одном из выступлений при приглушенном свете замелькали вспышки фотокамер.
Щербань: Ну, бывает, фотографируют. У нас еще нет традиции спрашивать разрешения на съемку. Это было в Минске, когда на показ пришел Том Стоппард. Он потом еще полгода возмущался: «Как они могли фотографировать!» К счастью, у нас в Минске уже сложилась своя аудитория, мы же не вывешиваем афиши: люди звонят, приходят к нам по записи, человек называет свою фамилию — то есть должен что-то сделать, чтобы попасть на спектакль.
Корр.: Такое посещение «явочным путем».
Щербань: Абсолютно, потому что приходится шифроваться. Хотя зрительские списки существуют уже на несколько спектаклей вперед. Сейчас вся культура Белоруссии пребывает в подполье — у нас даже проходят подпольные КВН! Абсурд полный! Рок-музыка тоже существует в подполье. А есть некая иллюзия, такой «Белливуд», который официальные власти пытаются навязать.
Корр.: Ваша работа в ближайшее время.
Щербань: Сейчас у нас очень много предложений (к сожалению — вне пределов Белоруссии), нам предлагают делать европейские премьеры. По сути «Белливуд» мы сыграли всего два раза в Минске и шесть раз в других странах. Ближайшую премьеру мы сыграем в Хельсинки, потом — в Нанси (Франция). Есть несколько проектов, но пока о них говорить не будем, идет период накапливания материала. К сожалению, нам негде репетировать, мы репетируем на квартирах, меняем квартиры, потому что стены тонкие, советская архитектура и так далее. Сейчас стартует новый драматургический конкурс, итоги мы подведем осенью. Для белорусских драматургов там задуман такой проект: мы насчитали в Белоруссии 16 тем, которые сейчас находятся под запретом. Проект называется «Зона молчания»: люди либо молчат на эти темы, либо говорят.
P.S.: Вчера фестиваль «Майские чтения» завершил свою работу. Обзор событий фестиваля читайте в следующем номере.
Поколение Jeans
На днях прозвенел заключительный аккорд театрального фестиваля «Майские чтения».
Ко всему хорошему привыкаешь быстро, поэтому нынешний Международный независимый фестиваль драматургии, театра и современного искусства «Майские чтения» воспринимается уже как само собой разумеющееся — то есть как явление, неразрывно связанное с нашим городом. Неудивительно: в этом году «МЧ» проходили уже в 17-й раз!
Фестиваль нон-стоп
Как у всякого живого организма, находящегося в развитии, в работе фестиваля каждый год происходят какие-то новшества. Например, в этот раз, помимо департамента культуры, который в последние годы традиционно обращает внимание на независимый фестиваль, неоценимую помощь оказали городские муниципальные театры. Помощь, конечно, была посильной, но от этого не мене значимой: одно только предоставление сценических площадок для проведения на них спектаклей требует привлечения и людских, и материальных ресурсов. Театр кукол «Пилигрим», ТЮЗ и, конечно же, «Колесо» — казалось, на этот раз к участию в фестивале подключился весь город.
Было и курьезное новшество: в большинстве случаев билеты перед спектаклями не продавались, зато по окончании представления звучало объявление — дескать, если вам понравился спектакль, вы можете купить на него билеты. Расплачивались в финале, как правило, единицы. Постановки-то зрителям нравились, иначе бы они на них не ходили, только вот с деньгами была проблема: большинство зрителей — нищие студенты или люди творческих профессий, у которых, понятное дело, в карманах не густо.
Программа, длившая неделю, была настолько насыщенной, что просто не представлялось возможным охватить ее полностью: в будние дни мероприятия начинались с 15.00, в выходные и того раньше — с 12.00. Последний спектакль, концерт или кинопоказ начинались ежедневно в 10 или 11 часов вечера. Можно пожалеть о том, что некоторые вещи остались за кадром, но и увиденное успело утомить своей насыщенностью, концентрацией. Усталость-то, разумеется, пройдет, а вот накопленного эмоционального заряда хватит, думается, надолго.
О наиболее заметных событиях фестиваля все-таки расскажем поподробнее.
Свобода глазами «Свободного театра»
Для «Свободного театра» из Белоруссии (Минск) участие в фестивальной программе оказалось бенефисным: все спектакли, созданные с момента возникновения театра, тольяттинские зрители смогли увидеть буквально за пару дней. Последнее время «Свободный театр» активно гастролирует, поскольку в авторитарной Белоруссии у них нет ни репетиционной базы, ни мест для выступления. Хозяева квартир и частных клубов, где коллективу удается выступить, подвергаются давлению со стороны властей, некоторые актеры из-за сотрудничества со «Свободным театром» либо расстались с основным местом работы, либо находятся на стадии прерывания контракта. Возможно, в том числе и флер «запретности» привлек к постановкам минчан повышенное внимание публики. Хотя один из основателей проекта, Николай Халезин, утверждает, что если бы они не занимались творчеством, а были банальным политическим драмкружком, их бы вряд ли столь охотно приглашали на многочисленные фестивали за пределами Белоруссии.
Сам театр начинался летом прошлого года со спектакля «Психоз. 4.48» по пьесе Сары Кейн. Собственно, это не совсем пьеса, а предсмертная записка душевнобольного человека: после написания данного текста Сара Кейн покончила с собой. Спектакль — о жажде любви и понимания, а еще о том, что при отсутствии этих важных вещей человек не в состоянии справиться даже с самим собой. Две актрисы — Ольга Шанцына и Яна Русакевич — в рамках спектакля на пределе сил используют возможности голоса, тела, мимики, актерского мастерства, чтобы донести до зрителей всю степень беспредельного отчаяния их героинь.
«Техника дыхания в безвоздушном пространстве» охватывает несколько пластов — от полемики с Богом до примитивного решения проблем государственного устройства. Например, как избавиться от плохих дорог и дураков? Терроризм — самое действенное средство: плохие дороги нужно взрывать, чтобы строились хорошие, а дураков нужно непременно убивать, чтобы остались одни умники. Украшение спектакля — монолог Актрисы (Анна Соломянская): бесперспективная жизнь провинциалки, со всем ее гротеском, трагизмом, юмором.
Спектакль «Мы. Белливуд» — совмещенная сценическая версия пьес «Мы. Самоидентификация» и «Белливуд». В постановке занята вся труппа «Свободного театра», причем вторая часть идет на белорусской мове. Строители-матершинники возводят Национальную белорусскую библиотеку, и на фоне их бесконечной инвективной лексики происходит разу несколько историй, написанных разными авторами. Сюжет в двух словах передать сложно — все равно что пересказывать музыку или танец. Физические и душевные затраты актеров просто поражают. Суть подобной «соковыжималки» выяснилась чуть позже: оказывается, Владимир Щербань, режиссер данного спектакля и двух предыдущих, ставил перед артистами задачу — играть так, словно участвуешь в олимпийских состязаниях с единственной целью — победить.
И, наконец, моноспектакль Николая Халезна «Поколение Jeans» завершил белорусскую программу. Данная постановка — творческое осмысление личного опыта. Фарцовщик 70-х годов, впоследствии ставший галеристом, в наши дни трансформировался в идейного противника существующего режима, став политзаключенным. История, начинавшаяся как занимательно-познавательная, неожиданно трансформируется в трагическое осмысление реалий сегодняшнего дня. И Jeans на этом фоне — символ свободы: когда менты вырывают из рук демонстрантов национальные флаги, какой-то паренек привязывает к древку джинсовую куртку, и все, кто считает себя свободным, продолжают следовать за ним.
«Оксантегю» и все-все-все
В программу фестиваля была включена недавняя премьера ТЮЗа «Брокенвилль», спектакли театра «Вариант» «В черном-черном городе» тольяттинского драматурга Вячеслава Дурненкова и «Мужчина, Женщина, Пистолет» Константина Стешика (белорусский автор присутствовал тут же, в зале). Художественный руководитель фестиваля Вадим Леванов представил на открытии свой проект «Сыночки-матери» — спектакль, основанный на документальных интервью из подростковых колоний. Широкий зритель наконец-то смог увидеть последнюю тольяттинскую постановку бывшего режиссера театра «Колесо» Анатолия Морозова — моноспектакль «Два путешествия Гулливера» с Валерием Скорокосовым в главной роли. Еще один интересный проект — совместная постановка Театрального центра «Голосова, 20», ТГУ и Инофонного театра «Оксантегю» — пьеса «Суверенность» (спектакли «Оксантегю» идут в дух форматах — на русском языке и на языке оригинала).
Помимо тольяттинцев, в фестивале участвовали театры из Самары и Пензы, в читках, поэтических программах и показах документального кино и видеоарта принимали участие драматурги, критики и режиссеры из Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, а также Великобритании и США.
Были в программе и некоторые сбои. Так, долго напрашивались и очень хотели приехать (пусть и за свой счет!) москвичи из театра-студии «31-ая Реальность» с постановкой «Преступление» по мотивам произведения Жана Жене «Служанки». Но — приятные хлопоты изменили их планы. Очень обидно, что на фестиваль не попал Российский Академический Молодежный Театр (Москва) с моноспектаклем «Правила поведения в современном обществе» с Нелли Уваровой в главной роли (звезда телесериала «Не родись красивой»). Полтора месяца переговоров прервались в один миг: стороны не смогли прийти к единому мнению по поводу какого-то непринципиального вопроса.
Конечно, есть ощущение, что организаторы и фестиваль немного устали друг от друга. Энтузиазм и волонтерство при минимуме финансовых средств подорвут чью угодно нервную систему. Все-таки хочется в следующем году прийти и на XVIII фестиваль (тоже, дай бог, не последний). Президент фестиваля Владимир Дороганов горько пошутил о себе, о деятельности своих соратников, об участниках фестиваля и об аудитории: «Тесен их круг и слишком далеки они от народа». Есть в этом все же некоторое кокетство, стоит вспомнить интерес не только тольяттинской публики, но и театральных деятелей России, зарубежья. Пусть мы говорим о мастерской, эксперименте, обмене опытом. Но ведь театр — не затхлый провинциальный музей. Ему и развиваться-то нужно именно такими способами. Другие обязательно придумают. Жаль, нескоро.
Эта штука посильнее фаллоса Гете
Если зритель в ужасе выскочит из зрительного зала, или ваш сосед в театральном кресле вмиг поседеет, или, вот кошмар, во время спектакля его «хватит кондратий», знайте — вы находитесь на Международном театральном фестивале на Волге «Театральный круг».
Все это, разумеется, излишнее преувеличение. Но то, что нынешний фестиваль, основанный еще Глебом Дроздовым, обещает быть самым ярким и запоминающимся за всю свою историю — об этом можно уже судить по театральной афише.
Фестиваль символично откроется 27 марта — в Международный день театра, а завершится 1 апреля — в День смеха. В эти дни все спектакли фестиваля параллельно будут проходить на основных театральных площадках города во всех трех районах Тольятти: в Комсомольске это будет Молодежный драматический театр, в Центральном районе — «Колесо», в Автозаводском — филиал «Колеса». Правда, насыщенная программа построена таким образом, что в тот или иной день фестиваля зритель сможет посмотреть заинтересовавший его спектакль только на одной из вышеназванных площадок — в то время как на других площадках будут идти не менее интересные постановки. Проще говоря: даже закоренелые поклонники Мельпомены будут в состоянии просмотреть максимум треть программы.
Не претендуя на объективность, автор данной заметки всего лишь обратит внимание зрителей на то, что бы ему хотелось посмотреть лично.
Государственный академический русский драматический театр Республики Башкортостан (Уфа) покажет лирическую драму «Луна и листопад». В последние несколько лет тольяттинцы уже видели пару работ этого замечательного коллектива — добротные, потрясающие постановки. Понятно, и в этот раз хочется насладиться высоким уровнем уфимцев.
Болгарский театр имени Любомира Кабакчиева (Казанлык) покажет античную комедию Аристофана «Лисистрата», поставленную московским режиссером Вадимом Данцигером. Наши зрители также видели их некоторые работы — смелые динамичные постановки европейского уровня. Болгарскую театральную школу не испортили даже десятилетия пребывания в обойме стран соцлагеря. К тому же, если вы помните, «Лиситрата» — весьма фривольная и презанятная история.
«Независимый театральный проект» (Москва) представит разу две работы — «Жесткие танцы» (подзаголовок — «Танцевальный марафон в двух частях», режиссер Сергей Алдонин) и «Госпиталь «Мулен Руж» (режиссер Виктор Шамиров). Брэнд НТП давно уже гремит на многочисленных фестивалях, к тому же имена режиссеров вызывают трепет театральной тусовки.
В течение театральной недели тольяттинцы увидят спектакли театров из США и Республики Беларусь, а также ряда коллективов из Самары и Москвы. Свежие «форматные» работы покажут тольяттинские МДТ и «Колесо». И все же на особицу в рамках «Театрального круга» стоит программа фестиваля современной пьесы «Новая драма»: ее спектакли поставлены по произведениям тольяттинских драматургов.
Можно хмыкнуть, вспоминая постулат «Нет пророков в своем отечестве», и все же ряд наших авторов давно растащили Питер, Москва (в плане проживания) и некоторые российские театральные коллективы (в плане постановок).
«Новый» питерец Юрий Клавдиев будет представлен двумя спектаклями: Центр драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина (Москва) покажет спектакль «Пойдем, нас ждет машина», а театр «Практика» (Москва) — спектакль «Собиратель пуль». Следует предупредить зрителя: это жесткие, ужасающие работы. Не сомневаюсь — беспредельный катарсис вам обеспечен: поле их просмотра вы уже не сможете жить как прежде.
Все тот же театр «Практика» покажет спектакль «Три действия по четырем картинам» Михаила Дурненкова — самого обожаемого автора «Новой драмы». Режиссер спектакля — идейный вдохновитель «Новой драмы» и едва ли не родоначальник современного театра Михаил Угаров. Кстати, он будет присутствовать на фестивале, проведет круглые столы, мастер-классы и открытые репетиции. К слову, Угаров — не единственный «статусный» участник фестиваля, перечислить всех нет возможности.
Наконец, по пьесе основателя тольяттинской драматургической школы Вадима Леванова мы увидим спектакль «Шар братьев Монгольфье», поставленный коллективом Центрального дома актера имени Яблочкиной (Москва). Лет сем назад мне посчастливилось редактировать и издавать объемный сборник пьес Леванова, поэтому, не лукавя, могу сказать: «Шар» — одна из лучших его работ.
Это лишь краткое перечисление части фестивальной программы — афиша, конечно же, обширнее. У меня есть подозрение, что некоторые революционные работы без преувеличения потрясающих коллективов мы увидим в Тольятти в первый и в последний раз: полагаю, департамент культуры и спонсоры, оказавшие финансовую поддержку фестивалю, были не в курсе, ЧТО увидит тольяттинский зритель. Хотя есть надежда на торжество здравого смысла. Иначе мы так и будем обречены расширять театральный кругозор посредством реанимированного советского ретро, либо привычной, но поднадоевшей классики в рамках школьной программы.
Проблемы восприятия
Завершившийся VI Международный фестиваль «Театральный круг» оправдал свои ожидания: каждый театрал мог выбрать зрелище согласно своим предпочтениям.
Следует напомнить, что фестивальная неделя проходила на трех театральных площадках города: в театре «Колесо» со своим Автозаводским филиалом и в Молодежном драматическом театре. Естественно, отсмотреть четырнадцать спектаклей за несколько ней — задача немыслимая, тем более что различные постановки шли параллельно на всех площадках. «Кто везде — тот нигде», — говорят в таких случаях. Выбирая жанры, направления, стили, остановился, не раздумывая, на «фестивале в фестивале»: в рамках «Театрального круга» состоялась программа «Новая драма — Тольятти». Она включила в себя открытую репетицию спектакля «Синий слесарь», программу фестиваля действительного кино «Кинотеатр.doc», мастер-класс «Работа с актерами: опыт Новой драмы», дискуссию «Тольяттинская драматургия: контекст российский». И, разумеется, были показаны четыре спектакля московских театров по пьесам тольяттинских драматургов. С этого места — подробнее.
Шиза, которая реальна
Директор «Колеса» Татьяна Корабельникова сетовала, что из всех спектаклей фестиваля на «Новую драму» продано катастрофически мало билетов. Зал, тем не менее, все дни был полон до отказа. Проявления зрительского неравнодушия стали очевидны с первого же спектакля: Центр драматургии и режиссуры под руководством Казанцева и Рощина представил зрителям спектакль «Пойдем, нас ждет машина» по пьесе Юрия Клавдиева (режиссер Владимир Агеев). Две подруги со скуки решаются на обдуманные, в общем-то, поступки: одна хочет покончить с собой, другая же, наоборот, кого-то убить. Все это, в их понимании, проявление свободы. Они ведут себя отвратительно по отношению к окружающим и, соответственно, от окружающих получают жесточайший урок в их жизни. Хронологически спектакль калькирует обычную человеческую память: в первую очередь вспоминаются самые яркие и чудовищные эпизоды, затем приходит время более мелких деталей. Так и в спектакле: начинаясь с хоррора и трэша, он неожиданно переходит в интеллектуальную драму.
Не могу удержаться, чтобы не привести высказывание директора департамента культуры Владимира Колосова на обсуждении после спектакля:
— Я думаю, актеры ощущали, какая в зале стояла тишина. Я прислушивался: люди не дышали. Это говорит уже об уровне восприятия и желания: мы все хотели услышать, мы все хотели понять. Я говорю о себе: я хотел услышать, я хотел понять. Мат?.. Ну, ненормативная лексика, на мой взгляд, не везде была уместна, но это осталось за кадром, это не испортило спектакль. Хотя где-то это можно было убрать, а может быть, где-то в рамках агрессивности, накала это можно было сделать и поярче. Не «поярче» трехэтажно, а поярче с точки зрения экспрессии. Как мужчине мне хотелось встать и сказать: женщины, простите, если мы такие гады.
Присутствовавший на спектакле председатель правления НТБ Виталий Вавилин, оказывается, учился в той же школе, что и автор пьесы, потому ему было так понятно все происходящее на сцене: в довольно пространном отзыве он не без умиления рассказал о своем гопническом детстве.
На сайте театра «Колесо» прочитал занятный отзыв о спектакле и о реакции публики. Пишет некто Бель: «Новая драма — это что-то! „Пойдем, нас ждет машина!“ У меня состояние стопа. Шиза, которая реальна. Я знаю таких! Ребята, вы молодцы, что решили об этом говорить и молодцы те, кто пустил вас на сцену. Все наши хотят посмотреть что-нибудь еще. А девчонка молодая, худая которая, так вошла в тему, что рыдала половину спектакля. Если так каждый раз, то с ума сойдешь! Никогда не видела, чтобы кто-то так же играл. И еще — правильно сделали обсуждение после спектакля, автора показали. Ползала остались. Хоть на нашу публику посмотрела. Серость. Вопросы простенькие. Три мужика запомнились взрослых, хоть спектакль вроде как для молодежи. Какая-то пьяная рожа, которая говорила ни о чем. Городской чиновник, которого обеспокоил мат на сцене. Перетрухал, бедолага. Все нормально было с матом — по месту и по делу. Ухо и совесть не резал. И мужик солидный такой из той же школы, что и автор, который сорвал аплодисменты единственный — толково, правильно сказал о спектакле и жизни. О себе сказал, про притчу, про жизнь беспонтовую. Качать Клавдиева!»
Афористичная мистификация
Спектакль «Три действия по четырем картинам», поставленный в театре «Практика» по пьесе Вячеслава Дурненкова идеологом «Новой дамы» и модератором фестивальных мастер-классов и обсуждений Михаилом Угаровым, имел уже несколько иной формат. Изящная мистификация из жизни студенческой и художественной богемы Санкт-Петербурга образца XIX века. Перед нами — целая череда революционеров, авангардистов, извращенцев — людей, не принятых тем временем, немногим понятных и сейчас. Афористичный насыщенный текст, абсурдные, но серьезные ситуации, поступки героев — поверьте, это было так смешно! Не тем «быдлячим» смехом, которым отзываются зрители на репризы какого-нибудь «Аншлага» или «Кривого зеркала». Да простят меня создатели спектакля за это чудовищное, но понятное сравнение. Кстати, в главных ролях были задействованы актеры Артем Семакин (сериалы «Не родись красивой», «Братья по-разному», фильм Волкодав» и др.) и Дмитрий Мухамадеев («Бумер», «Жара», «Меченосец», «9 рота»). Можно бы перечислить всех актеров, занятых во всех спектаклях, просто публика чаще и с большим волнением реагирует на медийных персонажей, знакомых если уж не по фамилиям, то по экранным образам.
Жесть
Самый жесткий спектакль программы — «Собиратель пуль» Юрия Клавдиева, поставленный Русланом Маликовым на сцене все той же «Практики». По словам автора, рассказанная им история на 95% биографична. Артист Донатас Грудович, воплотивший на сцене главного героя — словно провозвестник нашего жестокого времени. Ситуации, с которыми ежесекундно сталкивается его персонаж, заставят ужаснуться кого угодно. Сатанизм, насилие, мат — атрибуты окружающей его жизни, которую не сломленный герой все же старается подмять под себя. Совершеннолетние актеры, подобранные для участия в спектакле, действительно выглядят юными подростками, о которых и идет речь в «Собирателе». Реакция части публики на увиденное была довольно бурной. Две «старые клюшки», словно дома перед телевизором, вслух обсуждали происходящее: «Вот она, Москва-то бандитская! Убивать таких надо! Ужас-то какой!» — и так нон-стопом на протяжении всего действия. Не выдержав, они демонстративно ушли. За две минуты до окончания спектакля. Взволнованный молодой человек, возмущенный зрелищем, кинул на сцену сначала книгу, затем компакт-диск, собственную зачетку. Его вежливо вывели из зала. А вы говорите: катарсис!
Мы те, о ком вас предупреждали родители
Спектакль Вадима Леванова «Шар братьев Монгольфье», поставленный Михаилом Кабановым и Игорем Корниенко на сцене Дома Актера имени Яблочкиной, в корне отличался от предыдущих работ не только полным отсутствием ненормативной лексики и вполне подходил под репертуарный формат театра «Колесо». Троица — мужчина, женщина и инструктор — отправляются в свое первое и последнее в жизни путешествие на воздушном шаре. По пути, выясняя, зачем они решили воспользоваться этим аттракционом, герои попадают в некую пространственно-временную воронку, где из них всю подноготную начинают выпытывать то ли братья Люмьер, то ли братья Черепановы, то ли братья Монгольфье. То грустная, то ироничная, то местами смешная история, возможно, будет понятна и интересна зрителям всех возрастов и любой степени театрального опыта. Не все так страшно в Новой драме», которой театральные критики нередко пугают своих детей.
Остается сделать некоторые выводы. Принято считать, что актерство — изначально женская профессия, да и театр — занятие не совсем мужское. «Новая драма» доказала обратное: театр — самая что ни на есть мужская работа. Для нынешнего фестиваля также показательно, что именно в таком формате, в таком объеме и на такой сцене представлены произведения именно тольяттинских драматургов. А позитивные отклики из уст директора департамента культуры и представителя попечительского совета театра «Колесо» — чем не «зеленая улица» для данного направления в нашем городе? То, что со сцены порой звучала ненормативная лексика — это уже проблема тех, кто делает лишь первые шаги в изучении филологии и современного театра. Как говорят в таких случаях: «Ребята! Не нужно ругаться матом! В русском языке и так до х… п… датых слов!»
Итоги фестиваля «Театральный круг»
В номинации «Лучший спектакль» награждается спектакль драматического театра «Колесо» им. Глеба Дроздова «Лавина» по пьесе Тунджера Джюдженоглу (режиссер Линас Зайкаускас),
в номинации «Лучший режиссер» награждается Георгий Цхвирава за постановку спектакля «Валентинов день» по пьесе Ивана Вырыпаева в театре «САМАРТ» (г. Самара),
в номинации «Лучшая женская роль» награждается Петя Янкова за роль Лисистраты в спектакле «Лисистрата» по пьесе Аристофана в театре «Любомир Кабакчиев» (Болгария, г. Казанлык, режиссер Вадим Данцигер),
в номинации «Лучшая мужская роль» награждается Дамир Кротов за роль Любомира Зуха в спектакле «Луна и листопад» по повести Мустая Карима в Государственном академическом русском драматическом театре республики Башкортостан (г. Уфа, режиссер Михаил Рабинович),
в номинации «Лучшая сценография» награждается Маргарита Мисюкова, художник-постановщик спектакля «Лавина»,
спецприз жюри фестиваля присуждается Линн Дженсон за моноспектакль «Ширли Валентайн» по пьесе Уильяма Рассела в «Metropolis Theatre» (США, г. Атланта, режиссер Адриан Вамер),
спецприз жюри фестиваля за актерский ансамбль присуждается спектаклю Тольяттинского молодежного драматического театра «Около любви» по пьесе Александра Коровкина (режиссер-постановщик Оксана Фомичева),
приз прессы вручен Вадиму Леванову за организацию работы Малого круга «Новая драма — Тольятти»,
приз зрительских симпатий вручен за спектакль «Луна и листопад».
Театр — нарушение нормы
Что представляет собой современный театр — об этом с полным правом может рассказать Михаил Угаров, одна из ключевых фигур текущего театрального процесса.
На днях Угаров принял участие в спецпрограмме тольяттинского фестиваля «Театральный круг».
Михаил Юрьевич — участник оргкомитета и один из организаторов фестиваля молодой драматургии «Любимовка», художественный руководитель «Театра.doc», руководитель семинара молодых драматургов, идеолог движения «Новая драма». В середине 90-х был одним из организаторов и участников творческого совета «Дебют-центра» Центрального Дома Актера. Работал на телевидении как сценарист сериала «Петербургские тайны» и как один из авторов сценария сериала «Дневник убийцы». Пьесы Михаила Угарова идут во многих театрах России, в том числе и в Тольятти. Как режиссер поставил несколько спектаклей в московских театрах.
Между правдой и искусством
Корр.: Вы не анализировали, почему так происходит: зритель посмотрел замечательный спектакль, прекрасно сыграли актеры, работа драматурга великолепна, режиссер из этого сделал просто конфетку, но публика спрашивает — а почему так много мата? То есть они за деревьями не видят леса. И в целом в замечательной работе они видят только два-три-четыре-пять слов, которые прозвучали за весь спектакль.
Угаров: Существует нормативное восприятие искусства. А театр-то стал ручным очень недавно, в XIX веке. Изначально театр — это нарушение нормы. И если вспомним, например, древнегреческий театр, то на комедии женщин не пускали, оставались только мужчины, потому что там звучало бранное слово. И как раз бранное слово — это предмет риторики, потому что это активно используется. XIX век все утопил в гламуре, в пристойности, в приятном зрелище, а все равно, театр — это зрелище не совсем приятное, это зрелище тревожащее прежде всего. Конечно, возникают и возмущения какие-то, но на самом деле не так много каких-то бранных слов, ведь они возникают очень маленькими островками, когда необходим энергетический всплеск в разыгрываемой истории.
Корр.: Дело не в количестве. Почему люди замечают только эти слова и больше ничего? Или это просто зрители какого-то другого театра?
Угаров: В Москве уже никто не обращает на это внимания, этих вопросов не возникает. В Питере довольно редко возникает. Я думаю, что русский язык — он и живой, и великий, и могучий, и все включает в себя. Я поставил спектакль в «Театре. Doc» «Синий слесарь». Вот как должны разговаривать эти люди? Они что, должны высоким литературным языком разговаривать? Есть такой баланс между правдой и искусством. И «Новая драма» выбирает правду в этом случае.
Табу на сцене
Корр.: Есть ли какие-то запретные темы в рамках «Новой драмы», посредством которых нельзя воздействовать на зрителя?
Угаров: Мне кажется, в театре нет запретных вещей. Их, во всяком случае, не должно существовать. А вот темы… на сегодняшний день — да, существуют. Например, такая тема как религия. Мы ее вообще стараемся не касаться, потому что не очень понятно — как это делать. Мы все росли в абсолютно атеистической стране, в светском государстве, и когда сейчас вдруг пошел возврат в эту сторону — очень много людей остаются атеистами. Пока эту тему очень опасно трогать. Вы знаете, что современные художники затрагивали ее, и было уже несколько судебных процессов. Потому что там как бы оскорбление веры… Вот, пожалуй, единственная тема, которая сегодня табуирована, но, мне кажется, это не надолго, к ней подойдут, потому что это нормально: в театре можно обсуждать все, для этого он и существует.
Мгновенная реакция
Корр.: Последние лет десять драматургия стала предметом чтения: изменилось к ней отношение, ее стали потреблять как беллетристику. Почему так произошло?
Угаров: Это известная история противостояния. Например, Союз театральных деятелей очень часто говорит драматургам: «Уходите, вы — литература». А Союз писателей говорит: «Уходите, вы — театр». И это очень хорошее положение, как бы диссидентское — ни там, ни сям. А действительно, почему стали читать? Потому что за последние 15—20 лет произошла сильная смена формаций в обществе. Когда сменяются формы жизни — язык развивается особенно бурно. А драматургия — это единственный вид литературы, который мгновенно реагирует на сегодняшнюю речевую ситуацию. Проза потом еще подойдет к этому, поэзия — еще когда подойдет к этому. Ну, журналистика рядом, но это другое, поэтому людям интересен этот живой сиюминутный язык, который рождается сегодня. Он же очень талантливый, язык — вот такой слэнговый, самый обычный, которым мы пользуемся. Он гораздо больше выражает, чем наш постпушкинский язык, которым мы до сих пор пользуемся. Поэтому это очень хороший знак, что драматургию стали воспринимать как чтение.
Тольяттинский феномен
Корр.: Существует устойчивый фразеологический оборот, не знаю, кем придуманный — «феномен тольяттинской драматургии», «школа тольяттинской драматургии». Не фикция ли это, или все-таки тольяттинские драматурги представляют несомненный интерес… Конечно, интерес представляют, если их пьесы ставят. Можно ли вести речь о феномене?
Угаров: С одной стороны это искусственное определение, потому что оно чисто географическое. Ведь люди же очень разные. Вадим Леванов очень отличается от Вячеслава Дурненкова. Клавдиев — вообще отдельная строка. А Михаил Дурненков — это вообще другое. Конечно, объединили географически. Но в принципе, тут есть хорошая индустриальная драма. Даже — постиндустриальная драма, потому что, как правило, присутствует такое понятие, как завод, фактически во всех пьесах. Совершенно урбанистическая драма, чем она отличается, например, от уральской школы — там драма городских окраин. Пожалуй, только эти общие черты объединяют. Так сложилось, что сколько-то талантливых людей — четыре, пять, шесть — существуют в одном сравнительно небольшом городе — да, согласен, это феномен.
Ужасы из России
Корр.: Вы бываете на различных фестивалях за рубежом. Что там смотрит зритель? Или вам удается отслеживать только фестивальный формат?
Угаров: Нет, удается все посмотреть. Там особый взгляд. Конечно же, до сих пор очень популярен такой продукт, который называется «ужасы из России». Это пользуется спросом, но на самом-то деле людям интересно, даже мне интересно, прочитать пьесу, из которой бы я понял, как сегодня люди живут, скажем, в Сербии. Это не праздное любопытство, это очень важно. И сегодня русская драматургия является одной из ведущих… Я знаю, что очень сильная британская драматургия, очень большие проблемы в Германии и во Франции с драмой, в странах Восточной Европы очень хорошо развивается Польша, Югославия, вот такая вспышка произошла. А русская драматургия, пожалуй, сейчас на втором месте после британской — традиционно очень сильной драмы. Не знаю, сколько это продлится, но пока это факт.
То, что будет завтра
Корр.: Как вам ощущения нынешнего фестиваля в фестивале? Получилась такая счастливая резервация, существующая отдельно от основной программы, которую какое-то жюри оценивает, потом будет призы выдавать, а здесь и призов-то никаких. Для меня это любопытное, занятное сочетание. Как вам находиться в таком окружении?
Угаров: Да у меня-то хорошие впечатления, потому что все равно же у нас спецпрограмма. А любая спецпрограмма на любом фестивале — театральном, киношном, на каком бы ни было — она всегда самая интересная. Потому что основная программа мне всегда рассказывает про вчерашний день, а спецпрограмма — всегда немножко про то, что будет завтра. А главное, впечатление от зрителей у меня очень хорошее. Вот два спектакля прошло (беседа проходила в середине фестиваля, — авт.), и я понимаю, что серьезный, очень хороший зритель, который не пугается этой ужасной «Новой драмы», о которой все пишут, что это черт-те что. Нормальное восприятие. Это такое реальное направление, которое все больше волнует людей, и все меньше волнует направление фэнтези, куда я и классику отношу, и все на свете. Вот это радует.
Корр.: Люди хотят видеть на сцене то, что их окружает в жизни?
Угаров: Да.
Корр.: Такой своеобразный вуайеризм?
Угаров: Да. Нам долго объясняли, что все страшно устали от реальности и нужно скорее забыться и скорее нужно посмотреть что-нибудь красивое, нереальное, нездешнее, чтобы отдохнуть. Я никогда не понимал, от чего они отдыхать-то хотят? От той жизни, в которой я живу, что ли? Так я в ней живу, и это очень важно, потому что театр должен говорить о сегодняшнем, о важном, о том, что меня мучает, потому что если это мучает нескольких людей, то это очень важно произнести вслух, это же все равно как-то избавляет от одиночества, потому что каждому кажется, что это только его сегодняшние заморочки. А вдруг выясняется, что сидит зал 300—400 человек, и одно и то же их мучает. Это сильный такой феномен.
Тольяттинская драматургия на академической сцене
Пьеса тольяттинского драматурга будет поставлена в одном из ведущих питерских театров.
Драматург и театральный деятель Вадим Леванов на днях вернулся из Санкт-Петербурга с приятной новостью: главный режиссер Александринского государственного академического театра драмы имени А. С. Пушкина Валерий Фокин заключил с ним контракт на постановку пьесы «Святая блаженная Ксения Петербуржская в житии». Премьера спектакля состоится уже в следующем сезоне на большой сцене театра, а пока по договоренности с режиссером драматург Вадим Леванов вносит некоторые коррективы в пьесу, написанную несколько лет назад.
Нельзя обойти тот факт, что Александринка — самый первый в России государственный драматический театр, учрежденный еще в 1756 году. Режиссер Валерий Фокин, обладатель многочисленных наград и званий — легендарная фигура в театральном мире: за последние 40 лет им поставлено около сотни спектаклей, в том числе с десяток телевизионных постановок и несколько художественных фильмов. Преподавательской деятельностью и ведением мастер-классов он занимался в Польше, Японии, Испании, Швеции, Болгарии. Он ставил спектакли в уже упомянутых странах, а также в Венгрии, Германии, Финляндии, США. С прошлого года Валерий Фокин — член Президиума Совета при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству. Примечательна и тематика, затронутая в произведении Леванова: блаженная Ксения Петербуржская — в ряду самых почитаемых русской православной церковью святых. К тому же именно в Питере находится одна из святынь, привлекающая многочисленных богомольцев — каменная часовня на Смоленском кладбище, возведенная на могиле блаженной Ксении. Во время визита в Питер Вадим Леванов посетил это место и обратил внимание, что даже в обычные дни туда приходит очень много верующих, молодежи.
В российских театрах поставлено чуть меньше десятка пьес Вадима Леванова, в основном это московские коллективы. Государственная академическая структура впервые берется за постановку пьесы тольяттинского драматурга на своей сцене. В нашем городе спектакли по пьесам Леванова неоднократно шли в фестивальном или студийном формате, демонстрировались теми же московскими театрами. Неоднократно возникала идея поставить какую-либо пьесу драматурга в муниципальном (читай — государственном) театре нашего города, например — в «Колесе». Хотя такие планы все еще существуют, до сих пор ни одной постановки осуществлено не было. Вновь ждем «варягов» с гастролями.
Раздвоение
В этом году фестиваль «Майские чтения» едва не оказался под угрозой срыва.
Творческие пути основателя фестиваля Владимира Дороганова и арт-директора «Майских чтений» Вадима Леванова все-таки разошлись: концепция проекта и точка зрения на его развитие развели в разные стороны людей, которые долгие годы неразрывно ассоциировались с этим значимым для Тольятти мероприятием. Если бы речь шла не о фестивале, а о человеке, это можно было бы назвать шизофренией: раздвоение привело к тому, что в этом году тольяттинцы увидят сразу две программы под одним брэндом.
Международный независимый фестиваль драматургии, театра и современного искусства «Майские чтения» должен был иметь в нынешнем сезоне «порядковый нумер» XVIII. В прежнем формате мы его больше не увидим.
Вчера
Если не изменяет память, впервые фестиваль был проведен в 1990 году. Путаница с нумерацией обусловлена тем, что как-то раз фестиваль в течение года проводился дважды — весной и осенью. Задумка пришла в голову в прошлом выпускнику режиссерского отделения Самарского института искусств Владимиру Дороганову и поэту Сергею Лейбграду, ныне известному самарскому журналисту и телеведущему. Также на начальной стадии участие в создании проекта принимал режиссер существовавшего тогда театра «Эксперимент» Юрий Тя-Сен. Изначально фестиваль задумывался как поэтический — впрочем, таковым он и был долгое время. В разные годы он проводился и в привычном до сегодняшнего дня помещении театрального центра на Голосова, 20, и в театре кукол «Пилигрим», в котором некоторое время директорствовал Дороганов, и в помещении театра «Вариант». Программа была небольшой, рассчитанной максимум на один-два дня, далее участники и часть зрителей перемещались на одну из пригородных турбаз, где ели уху, пили горячительные напитки и, естественно, общались. Творческое наполнение фестивалю придавал Сергей Лейбград, в ту пору увлекшийся современной (или как он называл — актуальной) литературой: именно он приглашал ныне знаковых для сегодняшнего литературного процесса персонажей, а в те годы — поэтов полузапрещенных, не вписывающихся в рамки официальной литературы. В разные годы на фестиваль приезжали Тимур Кибиров, Михаил Айзенберг, Татьяна Риздвенко, Стелла Моротская, Юрий Гуголев, Виктор Коваль, Александр Макаров-Кротков — все те, кто в постперестроечный период формировали лицо современной поэзии. Активное участие в проекте принимали и тольяттинские, самарские поэты.
Фестиваль не ставил целью массовый охват человеконаселения, был довольно локальным, хотя и со стабильной аудиторией, и едва ли не до последнего времени финансировался лично Владимиром Дорогановым. Несомненная заслуга Дороганова в том, что ни до него, ни после ни один представитель малого, среднего, да и любого тольяттинского бизнеса не поддержал на длительном временном промежутке ни один арт-проект. Разовое меценатство в расчет не берем.
Новую форму и содержание фестиваль обрел с 1999 года, когда выпускник Литературного института им. Горького драматург Вадим Леванов при поддержке того же Дороганова пригласил в Тольятти нынешних лидеров тогда еще зарождающейся новой драматургии — Михаила Угарова, Максима Курочкина, Ксению Драгунскую и других. Впрочем, круглые столы, обсуждения и читки пьес все так же в основном проводились на турбазе и были недоступны массовому зрителю. Свой нынешний формат и статус фестиваль обрел с 2001 года, его основой стала драматургическая и театральная составляющая. Если прежний состав участников из года в год был относительно стабильным, то отныне «Майские чтения» наполнили киноведы, театральные критики, актеры, режиссеры из России, Франции, США, стран СНГ и Прибалтики. В рамках фестиваля, помимо читок и показов пьес, обсуждений и круглых столов, демонстрировались программы московского уличного фестиваля видео-арта «Пусто», а также яркие и ультрасовременные спектакли московских и питерских театральных коллективов. Перечислить для примера хотя бы крохотную часть звездных имен просто не представляется возможным. Фестиваль, как лаборатория современного театрального искусства, стремительно стал завоевывать известность в России и за рубежом. Несомненно, он значительно перерос «Карманный» формат, и с 2003 года был включен в перечень городских событийных мероприятий, то есть стал финансироваться из бюджета города. В этом году на базе театра «Колесо» в рамках фестиваля «Театральный круг» состоялся фестиваль «Новая драма»: московские театры показывали спектакли по произведениям тольяттинских драматургов.
Сегодня
Эволюция любых творческих союзов, коллективов, организаций такова, что на определенном этапе приходит необходимость осмыслить возможность дальнейших взаимоотношений, ликвидироваться, преобразоваться, разделиться, распасться и пойти каждый своим путем. Процесс этот неизбежный, но, как, например, при разводе семейной пары, не только участники развода, но и окружающие воспринимают эти преобразования болезненно и не хотят в большинстве случаев разрывать отношения ни с одной из сторон.
Так получилось, что в этом году и Владимир Дороганов, и Вадим Леванов предоставили в департамент культуры две самостоятельных программы фестиваля, два взгляда на один и тот же культурный продукт.
Леванов: Причин, по которым стало невозможным дальше вместе работать, много. Это и творческие причины, и финансовые, и, наверное, личностные. Не хотелось бы их как-то подробно разбирать — это совершенно ни к чему. Просто наступают такие моменты, когда нужно расходиться, разбегаться, заниматься дальше тем или иным видом деятельности. По поводу брэнда «Майские чтения». Я считаю, что я немало сил и времени вложил в то, чтобы этот брэнд стал именно брэндом, а не просто междусобойчиком, милой тусовкой. Просто люди поверили в созданный миф о том, что «Майские чтения» существуют 18 лет. Да, может быть, формально они так и существуют. Реально как международный фестиваль с какими-то значимыми событиями, мероприятиями он существует максимум лет шесть.
Дороганов: Фестиваль в первую очередь был задуман как литературный, а теперь он стал больше театральным. Во-первых, мне это уже не нравится, а во-вторых… почему так зациклились на «Новой драме» — как будто кроме «Новой драмы» ничего нет в стране. Лет тринадцать я боролся за то, чтобы фестиваль вообще существовал. Но как только появились деньги, как только появилось признание — я стал не нужен. На этот фестиваль, «Новая драма», меня даже никто не пригласил. Если я не имею отношения к новой драматургии в городе Тольятти — ну, наверное, не надо. Тогда я буду заниматься своим литературным фестивалем, я его буду делать как делал — это для меня проще. Мне кажется это не менее интересным, тем более что тот же самый зритель, который ходит на «Новую драму», приходит и поэтов послушать. Я не знаю, как это прозвучит — бахвальством, не бахвальством, но это я придумал «Майские чтения». Проводить еще один «Театральный круг», еще одну «Новую драму» — мне кажется, это несерьезно. Фестиваль не пропадет, я буду его проводить в любом случае, просто формат его будет зависеть от нескольких причин — от того, с кем я это буду делать, кто это будет финансировать, я один не потяну его, да уже и хватит, сколько можно, последние-то годы я не финансировал его практически.
Завтра
Напомним, что фестиваль внесен в перечень городских мероприятий, то есть проведение его «для галочки» было обязательным. Дороганов наметил свою программу с 17 по 20 мая, Леванов — с 21 по 26 (в обоих случаях — не считая ряда постфестивальных мероприятий). Поступали предложения проведения фестиваля параллельно на разных площадках с разделением общего бюджета. Он невелик: 80 тысяч. Соответственно, на двоих — по 40 тысяч рублей. Был и конкурсный вариант: на основе предоставленных программ выбрать лучшую. В итоге отцы-основатели, не желая «дружить» согласно рекомендациям департамента культуры, готовы были вовсе отказаться от муниципального финансирования, дабы не быть созависимыми.
Директор департамента культуры Владимир Колосов отреагировал на это следующим образом:
— У наших жителей головы могут закружиться от разных мнений. Допустим, мы говорим: ввиду того, что произошел раскол между соучредителями и организаторами фестиваля «Майские чтения», департамент культуры не финансирует данное мероприятие. То есть мероприятие не поддерживается и не проводится. В это же время проходит фестиваль под вывеской «Майские чтения». И все начинают высказывать свою точку зрения: как же, все-таки «Майские чтения» проходят, а их не поддерживают?! А они заявлены в городских событиях. В головах — полнейший сумбур. Хотя, казалось бы, настолько все просто: можно сказать — ребята, идите разбирайтесь сами, делайте любые фестивали, договаривайтесь, ищите деньги. Но просто жалко угробить проект.
Трогательно и занятно то, что именно департамент культуры взял на себя функцию привести двух взрослых людей к некоему условному компромиссу. Решение, устраивающее все стороны, наконец-то было принято: Вадим Леванов проводит свою программу в мае нынешнего года, программа Владимира Дороганова переносится на середину сентября. И в том, и в другом случае обе версии фестиваля будут называться «Майские чтения». Со следующего года пути-дорожки бывших соратников окончательно расходятся: брэнд «Майских чтений» остается у Дороганова, и в дальнейшем, как и много лет назад, он будет проводить литературный фестиваль; Леванов целиком займется театром и будет проводить в Тольятти «Новую драму». В принципе, зрители не в убытке: в результате они получат сразу две преинтересных программы. Лишь бы участникам состоявшегося «развода» хватило такта не оставить в результате произошедших процессов неприятного послевкусия.
Взаимопроникновение
Фестиваль «Майские чтения» стартует в ближайший понедельник.
В прошлом номере мы уже писали, что с нынешнего года отцы-основатели фестиваля, разошедшись во мнениях на видение данного культурного продукта, пошли каждый своим путем. Брэнд «МЧ» остается за директором фестиваля Владимиром Дороганоым — в сентябре он представит тольяттинской публике свою версию фестиваля. Версия «МЧ» арт-директора фестиваля Вадима Леванова пройдет с 21 по 26 мая. В это году его часть программы еще традиционно носит название «Майские чтения», но уже со следующего года это будет тольяттинская версия фестиваля «Новая драма». Работая в этом году еще под прежней вывеской, порядковую нумерацию, тем не менее, Леванов уже не указывает. Хотя в релизах фестиваль упорно носит XIX номер (вообще-то в нынешнем году он пока лишь XVIII по счету).
Поскольку на конец творческого сезона в городе пройдет масса культурных мероприятий, поэтому получилось взаимопроникновение сразу нескольких программ. Так, 26 мая пройдет мероприятие под названием «Майские чтения» на Музейном пикнике“ — будет представлен социокультурный проект „Жить и умереть в Togliatti“, посвященный „утечке умов“ из города. Совместно с фестивалем „Французская весна в Тольятти“ пройдет читка пьес современных французских авторов в исполнении французского же актера Дени Лавана (напомню фильмы с его участием — „Дурная кровь“, „Тувалу“, „Театр смерти и др.). Действие оценит не только франкоязычный зритель: тольяттинские актеры параллельно разыграют эти пьесы на русском языке.
В целом формат мероприятия в рамках фестиваля довольно традиционен для «Майских чтений»: пройдут читки пьес, дискусии, круглые столы. Кстати, в рамках Дня города 2 июня на площади перед театром «Колесо» «Майскими чтениями» будет представлена программа московского уличного фестиваля видеоарта «Пусто». Традиционный партнер фестиваля, московский «Театр.doc» покажет два спектакля: в постановке Георга Жено зрители увидят социокультуный интерактивный проект «Демократия.doc», рассказывающий о развитии демократии в нашей стране, этот же режиссер представит спектакль «Заполярная правда» по пьесе тольяттинского драматурга Юрия Клавдиева. Текст этой пьесы написан по заказу ЮНЕСКО и посвящен проблемам наркомании. Также в программе примут участие театры из Тольятти, Самары, Саратова — разумеется, в формате современной драматургии.
О самом фестивали по его окончании мы, конечно, напишем поподробнее. Напоследок лишь позволю небольшой совет: чем читать о предстоящих или прошедших мероприятиях, лучше принимать в них участие хотя бы в качестве зрителя — поверьте, оно того стоит.
Поделиться любовью
В рамках фестивалей «Французская весна» и «Майские чтения» Тольятти на пару дней посетил французский актер театра и кино Дени Лаван.
В малом зале театра «Колесо», имея в распоряжении всего лишь один репетиционный день, Дени Лаван с помощью самарских и тольяттинских актеров познакомил тольяттинцев с классическими и современными произведениями французских драматургов и поэтов, как известных русскому зрителю (Кольтес, Рембо, Беккет), так и совершенно незнакомых, которых Лаван встречал на страницах книг в качестве читателя.
Его театральные роли почти неизвестны неспециалистам в России, а вот возможности кинематографа донесли до нас мастерство Дени Лавана: зрители помнят фильм 1999 года «Тувалу», где его экранным партнером была известная российская актриса Чулпан Хаматова, а в нынешнем году киноклуб «Колизей» показывал картину с его участием «Дурная кровь». Можно напомнить еще пару фильмов, известных россиянам, в которых Дени Лаван сыграл главные роли: «Долгая помолвка», «Любовники с Нового моста» и «Дон Жуан». При этом в творческом активе актера на сегодня — участие в четырех десятках фильмах. Только в текущем году на экраны вышли целых три картины с участием Дени Лавана!
Переводчиком французского гостя выступил руководитель «Альянс Франсез Тольятти» Алексей Востриков. На встрече с журналистами актер увлекался рассказом о своей работе, допуская пространные монологи, поэтому Алексею приходилось пересказывать лишь краткое изложение импульсивной речи. Детали ушли, но суть, думаю, не изменилась.
Галопом по Восточным Европам
Корр.: Традиционный вопрос: уже есть какие-то впечатления о Тольятти?
Лаван: Я, к сожалению, пока ничего не могу вам сказать про город, потому что только что приехал, успел побывать на телевидении, и сразу сюда. Единственное, что бросилось в глаза — ваш город очень отличается от Самары, у вас более современный город. И вроде и старинный, и в то же время современный — все вместе.
Корр.: Что послужило причиной вашего турне по России?
Лаван: Не могу точно ответить, но, возможно, мое прошлое, которое меня подвигло к этой поездке. Я был в России около 30 лет назад, учился в завершающих классах лицея. С тех пор я мечтал приехать в Россию. Я очень привязан к вашей культуре, музыке, театру, литературе. Очень много путешествовал по странам Восточной Европы, был в Болгарии, Венгрии, Латвии, и давно мечтал приехать в Россию, но вот появилась такая инициатива от сети «Альянс Франсез Россия», в частности от «Альянс Франсез Самара» и директора Натали Конье, которая пригласила меня сделать такие гастроли в России. Как таковой конкретной цели для меня не было, чтобы приехать в Россию, а, скорее, тот подтекст, который сложился после этого приглашения — приехать для того, чтобы познакомиться с русскими актерами, поделиться опытом. И, скорее всего, в первую очередь показать современную французскую литературу, драматургию, которую я очень люблю и которой хотел бы поделиться с вашими зрителями. В итоге это все выливается в такую авантюру, когда в течение десяти дней приходится посетить несколько городов, чтобы в конечном итоге получилось эмоциональное общение, потому что, на самом деле, что такое театр? — это прежде всего эмоции, это эмоциональное общение, которое складывается. Я всего пять дней как в России, но уже побывал в Екатеринбурге, Тюмени, Самаре, и каждый раз это новые контакты, новые встречи, это особенно ценно для меня как для актера. Иногда театральным встречам предшествовали кинопоказы фильмов, в которых я играл главную роль, в том числе фильмы режиссера Лео Карракса, который достаточно известен и ценен в России.
Дебют на дебюте
Корр.: Как вам работалось с Карраксом?
Лаван: Для меня это был дебют в кинематографе, потому что раньше я работал исключительно в театре, и для Лео Карракса это был тоже своего рода дебют, потому что впервые режиссер с таким именем привлекал актера для такой серьезной режиссерской работы. Поэтому первый опыт взаимной работы был достаточно жестким, но в итоге все сложилось, это был первый фильм. Где-то в 1981 году был снят второй фильм. Спустя три года он предложил мне новый сценарий, для меня это было удивительно, потому что я думал, что снялся пару раз в кино, и на этом все. Но сложилось так, что Карракс написал сценарий специально под меня — вот эту роль Алекса, которая была в «Дурной крови». В этой съемке были совершенно другие отношения — более профессиональные, более интенсивные, то есть съемка проводилась очень быстро, в напряженном графике, но уже совсем на другом личностном уровне между режиссером и актером. Если вы хотите говорить о Лео — то это человек, который всего на один год старше меня, для меня он был как старший брат. У нас всего год разницы, но получалось так, что он давал мне такую роль, которая для него, для режиссера, на год была старше, чем для меня, и я ее играл, не совсем понимая: а что это, а для чего это? И наше общение только и сложилось на кинематографической площадке, оно не выходило за рамки профессиональной работы, то есть по жизни мы мало общаемся, но это общение, которое произошло на съемочной площадке — оно было очень продуктивным, эффективным, потому что в итоге я стоял перед камерой и отражал ту суть, которую хотел передать режиссер. Смысл вот этих трех фильмов, снятых этим режиссером (третий фильм — это «Любовники с Нового моста»), состоял в том, чтобы передать современного персонажа 80-х годов со всем тем жизненным окружением, которое происходило именно в ту эпоху.
Какие-то уродцы
Корр.: Вам ближе театр или кинематограф? Или для вас неразделимы эти два понятия?
Лаван: Я начал играть в раннем возрасте, 16—17 лет, и прежде всего видел себя актером театра — со сценой, с текстами, с поэзией, я не рассчитывал заниматься кинематографом. Это как раз предложение Карракса, который позволил мне сняться в первом фильме, открыл мне новые возможности. То есть кино позволило мне играть другие роли. Если в театре мне предлагали чаще всего роли каких-то арлекинов, уродцев, шутов и так далее — в кино мне позволили играть более романтических персонажей. Я отдаю явное предпочтение театру по одной простой причине: в театре у актера больше ответственности, больше возможностей играть своего персонажа, тогда как в кино актер — это прежде всего починенный режиссера, который из него сам лепит то, что ему нужно: отсняли, выбрали нужные картинки и так далее. Я для себя в театре вижу больше возможностей как для творческого человека, для созидателя. Тем не менее, этот опыт, возможность играть и в театре, и в кино — это уникальная, универсальная возможность, которая позволяет балансировать, черпать опыт в одном и другом направлении одновременно.
Грядут перемены
Корр.: Вновь избранный президент Франции Николя Саркози известен своим негативным отношением к алжирским мигрантам, при этом он сам не является этническим французом. Как к этому относятся ваши соотечественники и вы сами?
Лаван: Я совсем забыл, что у нас новый президент. Я совершенно не имею представления — изменится что-то или нет с приходом Николя Саркози, но изменения во Франции уже произошли в недавние времена. Например, система работы театров во Франции, которая абсолютно отличается от русской системы. То есть у нас актеры не являются служащими театра, как у вас — получают муниципальную или государственную зарплату. Это такая контрактная система, когда актера могут пригласить в один театр в одном городе, потом он пользуется спросом в другом городе в другом театре, потом у него может возникнуть пауза — его не приглашают, или он сам не хочет куда-то идти. Это свободное плавание — словно моряк ждет своего корабля. Отплавал рыбак, и сколько ему потом придется ждать — неизвестно. Ели эта пауза очень долгая, то во Франции для таких актеров придумали статус безработных, чтобы они, находясь в этой паузе, могли получать пособие по безработице. Система безработных актеров существовала давно, но сейчас государство сокращает эти возможности — этой системы становится меньше и таких возможностей у актеров тоже меньше. Это изменение отразилось на творчестве театров, актеров, возможность готовить вот этот театральный продукт появилась у меньшего количества творческих людей, театральных постановок во Франции стало меньше. У меня больше возможностей, поскольку я привязан к определенному театру, я пользуюсь популярностью, имею стабильную работу.
Напоследок Дени Лаван попрощался с собеседниками:
— На этом прервем нашу беседу — все-таки надо немного поработать. Я абсолютно не знаю, что я буду завтра играть. Мне очень нравится в этом зале, но поскольку наш спектакль будет в другом зале, поэтому я немного растерян. Сейчас я увижу ту сцену, на которой буду работать, где я могу бросить свой материал, расположиться и начать готовить свой спектакль. Почему я не знаю, что будет происходить завтра? Если вам интересно остаться — оставайтесь, но сейчас ничего зрелищного не будет, сейчас мы будем работать.
Примеряясь к сцене, время от времени Дени Лаван присаживался где-нибудь в уголке, доставал из чемоданчика аккордину — эдакую французскую гармошку, и наигрывал на ней. Это все равно, что если бы русский человек где-нибудь за границей не расставался с балалайкой. Забавно.
P.S.: На этой неделе, 17 июня, у Дени Лавана день рождения — ему исполняется 46 лет. Этот материал о нем — наш привет и поздравление из России.
Житие блаженной на питерской сцене
Тольяттинский драматург Вадим Леванов получил первый приз в номинации «Пьеса для большой сцены» в завершившемся на днях в Екатеринбурге V Международном конкурсе драматургов «Евразия-2007».
Для участия в конкурсе было представлено 256 пьес, которые конкурировали в двух номинациях: «Большая сцена» и «Свободная тема». В обеих из них, соответственно, присуждался один первый приз и по два вторых и третьих. Денежное вознаграждение за первое место составило 25 тысяч рублей.
Для участия в международном конкурсе Вадим Леванов представил свою пьесу «Святая блаженная Ксения Петербургская в житии». В последнее время российские драматурги в основном работают в малых формах, представляя свои творческие изыскания для фестивальных, студийных и лабораторных форматов. Современная пьеса для большой сцены — нечастый гость театральных подмостков.
Кстати, уже нынешней осенью спектакль по пьесе лауреата смогут увидеть жители Санкт-Петербурга: главный режиссер Александринского государственного академического театра драмы имени Пушкина Валерий Фокин весной этого года заключил с Вадимом Левановым контракт на постановку его пьесы…
Александринский театр — самый первый в России государственный драматический театр, учрежденный еще в 1756 году. Его нынешний главный режиссер Валерий Фокин вот уже 40 лет является значимой фигурой в театральном мире, им поставлено около сотни спектаклей, несколько художественных фильмов и телевизионных постановок. Именно в Питере находится одна из святынь, привлекающая многочисленных богомольцев — каменная часовня на Смоленском кладбище, возведенная на могиле блаженной Ксении. Поэтому неудивительны альянс Леванова и Фокина, а также география премьеры спектакля: блаженная Ксения Петербургская — в ряду самых почитаемых Русской православной церковью святых.
Некоторые спектакли по пьесам Вадима Леванова, поставленные в основном московскими театрами, тольяттинский зритель уже видел, поэтому не исключено, что «Ксению Петербургскую» удастся посмотреть не только на питерской сцене.
Дети-драматурги
Тольяттинские драматурги Вадим Леванов и Вячеслав Дурненков две недели участвовали в «Классе мира», который в качестве арт-терапии проводился для детей из социально незащищенной среды.
Летний творческий лагерь располагался в подмосковном Суханово — бывшем семейном имении Волконских. Сейчас там находится Дом отдыха Союза архитекторов. Около 40 участников в возрасте от13 до 16 лет прибыли из Армении, Азербайджана, Узбекистана, Абхазии, Осетии. Российские участники — ребята из двух подмосковных детских домов и приюта. Кроме них от Фонда Чулпан Хаматовой и Дины Корзун, который занимается реабилитацией детей после пересадки костного мозга, участвовали три девочки.
Первую неделю для участников проводился Class Act — руководители семинаров учили детей писать пьесы. Например, в группе, которой руководил Вадим Леванов, драматургическое произведение в соавторстве писали девочка из Армении и мальчик из Азербайджана — такова была практика совместного творчества. К концу первой недели было написано 13 пьес. В тематике детей не ограничивали, они писали о том, что им было ближе всего. Вот характерные названия произведений юных драматургов: «Ошибки матери», «Судьба гордого человека», «Отец», «Жизнь прекрасна».
Организовала «Класс мира» компания «Игра-2000» — группа художников во главе с Андреем и Мариной Поповыми, которые занимаются современным искусством. Один из их известных проектов, проведенных весной нынешнего года, назывался «Лавка мира»: перед Третьяковской галереей 180 художников со всех концов света расписали 180 лавок. Кроме того, в организации летнего творческого лагеря приняли участие Британский совет и театр «Трэверс» (Эдинбург), который представляли драматурги Джулия Хорн и Алан Вилкинс, а также режиссер Джемайма Левик, постоянно сотрудничающие с проектом. Спектакли по детским пьесам ставили и семь российских режиссеров (один спектакль был поставлен самим Вадимом Левановым), участие в постановках принимали актеры московских театров. На подведении итогов дипломы участникам вручала главный режиссер театра «Современник» Галина Волчек. Помимо драматургических семинаров для детей были организованы свободные мастерские, в которых они занимались гончарным искусством и живописью.
Сейчас возникли планы с некоторой частью нынешних участников проводить зимние лаборатории. А летнюю лабораторию теперь готовы регулярно поддерживать различные структуры, включая правительство Москвы.
В Тольятти также неоднократно проводился Class Act: на базе театра «Колесо» юные таланты осваивали искусство драматургии, а затем, буквально через несколько дней, с помощью тольяттинских актеров могли увидеть свои пьесы на сцене.
Арт-терапия, арт-реабилитация в последние годы довольно популярны во многих странах мира. Дети не только приобретают определенные навыки и обретают душевное спокойствие, но и, как знать, задумываются о своей дальнейшей творческой судьбе. Тольяттинских драматургов охотно приглашают в качестве руководителей семинаров.
Возможно, в ближайшее время в программе смогут поучаствовать и некоторые талантливые тольяттинские ребятишки, причем не только на территории нашего города.
Вечная субстанция
Тольяттинский драматург Вадим Леванов является неотъемлемой составляющей современного театрального контекста: участник многочисленных фестивалей, лауреат драматургических и театральных премий, его пьесы ставятся в России и за рубежом, а также публикуются в литературных и драматургических изданиях. Два авторских сборника пьес вышли в России и во Франции.
Представленные в этом номере пьесы «Прощай, настройщик!» и «Чжи» — в сущности, две грани единого жанра. Бытовая зарисовка, вырванная из контекста некой большей истории, показывает в «Настройщике» невозможность людей, расположенных друг к другу, найти общий язык. Иероглифы сюжетов, представленных в «Чжи», — краткий срез исторического опыта и внутренних переживаний представителей незнакомой нам культуры.
— В пьесе «Прощай, настройщик!» выведен сюжет, напоминающий о набоковской «Лолите», — взаимоотношения юной девушки и взрослого мужчины. Почему тебя заинтересовала эта тема?
— Думаю, у каждого мужчины есть такая история. Почему она интересовала Набокова? Можно, наверное, назвать еще ряд авторов. В любом случае это тоже ипостась взаимоотношений мужчины и женщины — их глобального противостояния. Что касается этой пьесы, то в ней я хотел сказать про изменение полярности, которое происходит в современном мире, когда женщина становится ведущим, а не ведомым.
— Все действие строится на героине, герой же, наоборот, исполняет ее волю. Соответственно, финал пьесы остается открытым — героиня по своей воле разрывает отношения. Ты не думал, что читатель, зритель хотел бы заглянуть чуть дальше — не строить догадки, а, полагаясь на авторский замысел, проследить дальнейшее развитие событий?
— История этих двух людей исчерпана, она закончилась. Между ними уже ничего нет и быть не может. А история героини — конечно, может продолжаться, там есть огромное количество вариантов развития.
— Сейчас на театральной сцене востребован реализм и даже гиперреализм. На этом фоне ты пишешь пьесу «Чжи», построенную на определенной мифологии. Почему тебе вдруг захотелось об этом написать, пойти несколько вразрез требованиям сегодняшнего дня?
— Реализм всегда был востребован, и всегда будет востребовано что-то еще, какие-то иные формы. Можно вспомнить конец ХХ — начало ХХ века, когда новая драматургия была представлена Ибсеном, когда был Метерлинк, писавший абсолютно символистские произведения. Я не думаю, что пошел вразрез с сегодняшним днем. Просто мифология — это вечная субстанция, которая время от времени так или иначе возникает. А сейчас как раз время создания новых мифов, новой мифологии. И мне показалось любопытным подумать о том, как мифология бытует сейчас.
— Работая над пьесой, ты опирался на какие-то канонические источники или вся конструкция целиком и полностью выдумана тобой?
— Конечно, я обращался к каким-то текстам, мифологическим сюжетам. Так просто все выдумать нельзя. Это же не фэнтези, не создание абсолютно герметичного мира, в котором можно делать все, что угодно. Здесь все-таки есть реалии, с которыми надо считаться.
— «Прощай, настройщик!» может быть и моноспектаклем, и постановкой с участием двух-трех-четырех человек, удобной для фестивального, антрепризного формата, там не нужно каких-то особых костюмов, декораций. А ты не думал, какой театр, режиссер могли бы поставить «Чжи»?
— Специально я об этом не думал. Пьесу может поставить кто угодно — от «Театра. Dос» и Практики» до, например, Академического театра драмы имени Горького в Самаре.
— То есть все зависит только от видения постановщика?
— Конечно. В театре можно сделать все, абсолютно в любом формате. Любой материал можно интерпретировать так или иначе. А что касается «Настройщика» — все-таки русский репертуарный театр предпочитает полный формат, маленькие пьесы очень редко находят реализацию в таких театрах, которых у нас большинство.
— В финале пьесы «Чжи» один из персонажей, Мао Цзэдун, декларирует человеконенавистнические, националистические идеи. Ты не думал, что в связи с этим моментом могут быть некие возражения части аудитории? Либо это все можно списать на персонажа, который в общем-то и не Мао, а некий клон, гомункул, и из его уст могут звучать любые ужасные вещи?
— Безусловно. Я не думаю, что там есть что-то обидное для китайского народа. У них тоже очень непростое отношение к этой личности, как у нас к Сталину, и все очень сложно. Поэтому никакого оскорбления там я не вижу, наоборот, в этой пьесе мне хотелось выразить уважение к традиционной китайской культуре. А вот, скажем, проблема китаизации Дальнего Востока, мирной экспансии Китая — это действительно реальная вещь, над которой стоит задуматься.
Жития святых — на сцене
Совсем скоро в Санкт-Петербурге состоится премьера спектакля по пьесе тольяттинского драматурга Вадима Леванова. Сам спектакль тольяттинцы смогут увидеть, лишь посетив Северную столицу.
В Александринском театре имени Пушкина (бывший Императорский театр) режиссер Валерий Фокин ставит спектакль «Ксения. История любви». Оригинальная версия пьесы Вадима Леванова называется «Святая блаженная Ксения Петербургская в житии» и повествует о жизни одной из самых почитаемых в Русской православной церкви святых. Премьера спектакля состоится в начале следующего года — 27 февраля (возможны коррективы на день-два). На днях Леванов приехал из Питера, где производилась последняя «доводка» сценической версии пьесы.
Корр.: Когда была написана пьеса, и что вас подвигло к освоению этой темы?
Леванов: Историю про Ксению я знаю достаточно давно, она все вертелась у меня в голове. Какой-то прорыв к началу работы произошел на творческой лаборатории «МестоИмениЯ», которая проходит в Ясной Поляне или в Никольском-Вяземском, где драматурги встречаются с режиссерами и предлагают им свои идеи и сюжеты. Я на одной из лабораторий предложил идею этой пьесы, сказал, что меня интересует эта тема — подвига юродства, как раз на примере святой блаженной Ксении Петербургской. На это откликнулись сразу три московских режиссера, в течение нескольких дней, пока длилась лаборатория, мы с ними много разговаривали, обсуждали, думали, как это сделать. В результате я начал работу, и примерно через год появилась пьеса.
Корр.: Как произошло взаимодействие с режиссером Фокиным?
Леванов: Эта пьеса понравилась многим режиссерам. Я знаю кулуарную историю про то, что у Галины Волчек была заинтересованность, которая не оправдалась, потому что она сломала ногу в Санкт-Петербурге во время гастролей и посчитала это каким-то дурным знаком. Ее предлагали Олегу Табакову, но Табаков не понял, зачем это нужно. В Москве сейчас несколько режиссеров ждут, когда случится постановка в Питере, с тем чтобы, возможно, сделать что-то в Москве. Естественно, есть круг людей, в том числе театральных критиков, которым эта пьеса нравится и которые пытались ее как-то популяризировать. Это, прежде всего, Павел Руднев, который и показал ее Фокину. У нас произошла первая встреча, где мы договорились «на берегу» о том, что сделаем сценический вариант для Александринского театра. То есть тот текст, который будет в спектакле, несколько отличается от изначального текста пьесы. Потому что на той же лаборатории, работая с тремя режиссерами, я был готов с ними взаимодействовать и делать какие-то адаптации. Я не отношусь к своему тексту как к каноническому и всегда готов с ним работать. Что, собственно, и произошло в Александринке. Это меня безумно радует, потому что было интересно, те предложения, которые исходили от Фокина, оказались очень творческими, мне было интересно продолжать работать с этим материалом. Я думаю, что в итоге получится довольно любопытная история.
Корр.: На какой стадии сейчас находится постановка?
Леванов: Я присутствовал на репетициях, которые происходили на большой сцене, где участвовала почти вся труппа театра — сорок с лишним человек. Это, конечно, производит впечатление. По замыслу Фокина на сцене все время будет присутствовать хор — как, собственно, в пьесе и прописано. Мы окончательно выверили текст, Фокин проверил структуру будущего спектакля, последовательность, что там как происходит. Мы окончательно поняли, что там лишнее, а что нужно доделать. По ходу я сделал какие-то совсем мелкие исправления, дополнения. Теперь Фокин углубленно работает над каждой сценой, доводя ее до совершенства. Декорации уже практически готовы, музыка тоже — приезжал московский композитор.
Корр.: Наши зрители видели уже несколько спектаклей по вашим пьесам, которые показывались в Тольятти в рамках фестиваля «Новая драма». Сложно ли сейчас сказать о гипотетической возможности того, что тольяттинский зритель увидит новый спектакль, не обязательно посещая столицы, а именно здесь, в Тольятти?
Леванов: Я боюсь, что вряд ли это возможно, потому что спектакль застраивается именно на большую сцену Александринского театра. Там, например, в декорациях присутствует такой дубляж — задняя стена Александринского театра повторена в декорациях и будет всячески двигаться по сцене.
Корр.: То есть технические возможности спектакля не позволят сделать его гастрольную версию? Это можно будет сыграть и посмотреть только на родной сцене?
Леванов: Боюсь, что да. Я не уверен, что это будет возможно вывезти даже куда-то в Москву. Хотя там больше возможностей, там больше площадок, которые могут такой спектакль принять. У нас, к сожалению, ни одна театральная площадка для этого не готова.
Корр.: Словом, всем желающим посмотреть премьерные или пост-премьерные показы — добро пожаловать в Питер, в Александринку!
Леванов: Ну, к сожалению, это не чемоданный спектакль, который можно привезти и показать.
Корр.: Помимо этого проекта, что нового происходит в вашей творческой биографии в последнее время?
Леванов: У меня была масса путешествий осенью. Я был в Ясной Поляне на подготовке читок к фестивалю «Новая драма». Поскольку я был отборщиком на «Новую драму» в этом году, то отвечал за те тексты, которые выбрали для драматургического конкурса этого фестиваля. Мы из сорока с лишним пьес из шорт-листов разных фестивалей отобрали девять. Ну, результаты известны: первое место — это Максим Курочкин «Титий безупречный», второе место — Валерий Печейкин «Соколы», третье место — Вячеслав Дурненков «Экспонаты». После Ясной Поляны я несколько дней был на фестивале «Новая драма», откуда улетел в Германию, в университет Юстуса Либиха города Гиссена, где принимал участие в литературной конференции, посвященной отчасти «Новой драме» как явлению. Там несколько студентов писали дипломы, в частности по моему творчеству. Там же происходил фестиваль студенческих театров. Студенческий театр университета города Гиссена ставил мою пьеску. В октябре я побывал на театральном фестивале «Курбалесия» — это фестиваль в Украине, ориентированный на современную драматургию. Там было тоже очень любопытно, я читал свои тексты, проводил мастер-классы. Это фестиваль не государственных театров, не «державных», как они говорят. Потом у меня был мастер-класс в Самаре в рамках студенческого фестиваля. Потом я находился в Москве на российско-британском семинаре по класс-акту (class-act). Возможно, в январе в Москве состоится очередной проект, связанный с этим форматом. Есть планы, связанные с тольяттинским Молодежным драматическим театром. Хотелось бы там сделать что-то интересное. Самое ближайшее — это осуществить проект «Жить и умереть в Тлт». Предварительные договоренности есть, и желание есть — и у руководства, и у актеров. У меня нет пока физически времени, чтобы это осуществить. Есть еще ряд проектов, тоже связанных с Молодежным драматическим театром, которые, надеюсь, все-таки состоятся.
Эта вещь не даст вам заснуть…
Бывший тольяттинец, а ныне санкт-петербуржец, звезда фестивального формата «Новая драма», киносценарист и драматург Юрий Клавдиев дал эксклюзивное интервью нашему изданию.
Творческой личностью Юрий был еще со школьных лет. В 1990-е годы успел поработать в качестве корреспондента едва ли не во всех тольяттинских изданиях. В 1994 году некоторое время учился в театральной студии при театре «Колесо». Семь лет назад писал материалы для одного из приложений к «Тольяттинскому, обозрению». Его первые прозаические и поэтические публикации появились на страницах тольяттинского литературного журнала «Город». Но, избрав свою основную стезю, имя себе он заработал в несколько ином формате. Благодаря поддержке тольяттинского драматурга Вадима Леванова Юрий Клавдиев стал постоянным участником столичных театральных фестивалей «новой волны», впоследствии оформившихся в направление «Новая драма». Руководители данного направления сразу заметили талантливого автора, в результате чего на московских театральных подмостках появились спектакли по пьесам тольяттинского драматурга. Незамедлительно профессиональные навыки были востребованы и кинематографом. «Кремень», нашумевший фильм, снятый по сценарию Юрия Клавдиева (сейчас его чуть ли не каждый месяц крутят по ТВ) в 2007 году получил на фестивале «Кинотавр» первую премию за лучший киносценарий. В прошлом году модный режиссер Валерия Гай Германика сняла по его сценарию фильм «Все умрут, а я останусь» (две премии в разных номинациях 61-го Каннского фестиваля, приз Мюнхенского кинофестиваля, Европейского кинофестиваля в Брюсселе и многих других). Неудивительно, что в последний приезд Юрия Клавдиева в Тольятти нам захотелось подробнее узнать о творческих планах земляка, а также расспросить его о разнообразной деятельности, которую он осуществлял последние два-три года.
— В Тольятти довольно много киносценаристов, которые пишут сериальные сценарии. Но пока ты единственный засветился в большом кино. Наверное, после этого должны были последовать какие-то предложения о дальнейшем сотрудничестве?
— Нам не очень повезло с фильмом «Все умрут, а я останусь»: его выход совпал с мировым финансовым кризисом. Как раз одновременно с выходом нашего фильма заморозилось 90% проектов на Мосфильме. Поэтому сейчас нет крупных предложений, но это не потому, что мы сделали что-то плохое или что-то, что не понравилось куче режиссеров. Сейчас от Игоря Толстунова, продюсера фильма «Все умрут, а я останусь», поступило предложение на большой сериал о школе в духе нашего фильма, который будет сниматься на ОРТ. Уже принято решение на уровне Константина Эрнста, руководства Первого канала и т. д. А предложений нет лишь потому, что сейчас никто не запускается. Кино сейчас продолжают делать в основном те акулы, которым наплевать на кризис — тот же Хилькевич, Михалков, прочие. У них свои выходы на деньги.
— Какова судьба твоих театральных проектов? Тольяттинские зрители видели три твоих спектакля. Их привозили театр «Практика» и Театр.doc.
— На фестиваль «Новая драма» привозили «Заполярную правду», «Собирателя пуль», «Пойдем, нас ждет машина», и все, по-моему. Собственно, у меня в столице и идут лишь эти три спектакля. «Собиратель пуль» уже отработал свое, его сейчас будут снимать с репертуара, потому что все актеры повзрослели. И еще у меня есть спектакль «Пулеметчик» с Кириллом Плетневым. Этот спектакль посмотрели в Братиславе американские продюсеры, им очень понравилось, они перевели его на английский язык, будут ставить в рамках студенческого театрального проекта в Принстонском университете‚ а также в округе Колумбия. Пьесу «Пойдем, нас ждет машина» перевели на немецкий, поставили сейчас в двух театрах в Германии — в Конштанце и в Берлине в театре Горького.
— Года три назад у тебя в московском издательстве выходил сборник пьес. Какие-то предложения еще поступали — оформить твои пьесы или прозу в книжном формате?
— От русских издателей — нет, пока не поступало. Было одно-единственное предложение от какой-то небольшой фирмы в Санкт-Петербурге. Там получилась дурацкая история. Мы все послали им свои пьесы, они сказали, что у них маленькое издательство, они могут себе позволить только какой-нибудь символический гонорар в размере 100 долларов. Мы люди не гордые, понимаем, что это не для денег. А потом это издательство взяло и перепродало свой договор издательству АСТ — уже, естественно, за совершенно другие деньги. Издательство АСТ выпустило огромную, прекрасно оформленную книжку «Новая драма». Она очень неплохо продавалась. А от зарубежных издательств предложения периодически поступают: меня издают в Англии, Германии. Немцев очень люблю: от них каждый год в конце мая приходит 2—3 тысячи евро. Не бог весть какие деньги, если их разложить на год, но тем не менее. А в России до сих пор ищут «на грош пятаков», как говорил великий Гиляровский. К сожалению, это основная проблема наших российских товарищей: что издательства, что продюсеры — все прикидываются страшно бедными в момент заключения договора. Когда ты прикидываешься страшно бедным, тебя начинают обвинять в том, что ты зарвался, когда ты говоришь: «А я тоже бедный писатель. Я работаю и зарабатываю тем, что я сочиняю. Давайте вы мне будете нормально платить». — «Как вы можете! Вы же служитель муз! Вы же работник высокого искусства!» А потом продюсеры продают контракт какой-нибудь хорошей фирме и нормально на этом зарабатывают. Тоже вроде бы «служители муз».
— Какие интересные проекты ожидаются у тебя в ближайшее время?
— В данный момент Валерия Гай Германика собирается ставить по моей пьесе спектакль «Анна» в московском театре «Практика». Она пригласила меня на роль сумасшедшего гинеколога, маньяка, который является одним из самых страшных людей в современной деревне, где и так ничего уже нет, а он еще и поджигает то, что осталось. Для кино я написал сценарий фильма «Два ветра», по которому мы вели переговоры о постановке с продюсером Сергеем Сельяновым. Сейчас режиссер, который собирался снимать это кино, отказался от проекта, чему я очень рад, потому что видение режиссера совершенно отличалось от моего. Также у нас с моей женой Настей есть задумка мультика. Сейчас ведем переговоры с Министерством обороны, которому вроде понравилась сама идея: мультик о Родине-матери — той самой, которая стоит на холме в Волгограде. До этого у нас было два аниме-проекта: совместный с японцами «Последний отряд», который сейчас совершенно заброшен, потому что денег не нашли, и «Кракатук», который тоже сейчас почил в бозе вместе с компанией «А-Медиа». Но надеюсь, все сложится, будут реализованы и аниме-проскт, и молодежная драма о любви с элементами мистики, и театральный проект.
— Твои пожелания людям, которые занимаются некими творческими направлениями, не обязательно драматургией, кинематографом, и которые хотели бы изменить свою жизнь, может быть, уехать из Тольятти в Москву, которые мечтают о лучшей доле?
— Есть несколько абсолютно простых вещей, которые нужно сделать, и тогда все в твоей жизни будет хорошо, причем неважно, где ты находишься при этом. Можно прекрасно работать и быть офигительным писателем, современным, востребованным, никуда не уезжая из своего родного города. Если тебе хочется сменить улицу Ленина на улицу Тверскую просто потому, что ты считаешь, что она красивее (в какой-то степени она действительно красивее) — флаг в руки, ради бога. Но нужно быть готовым к тому, что придется очень много работать, порядка 19 часов в сутки, и как можно больше всего в себя впитывать. Следить за какими-то современными направлениями в литературе, обязательно читать современных авторов. Главное — быть честным, не работать ни под кого. Очень хорошо по этому поводу сказал Рэй Брэдбэри: «Если вам действительно есть что сказать, то вы можете не волноваться. Даже если вы работаете на Волжском автомобильном заводе (это не он, конечно, сказал, это я сейчас немножко перефразировал), даже если вы подменяетесь и работаете в три смены, эта вещь не даст вам заснуть до тех пор, пока вы ее не напишете. Как бы вы ни устали, что бы с вами не случилось».
На этой оптимистической ноте мы и закончим интервью.
Вынужденный энтузиазм
В нынешнем году в городской культуре обозначилось новое направление — проведение мероприятий разного масштаба при отсутствии бюджетного финансирования, то есть вообще без финансовой составляющей…
Так, буквально на днях все интересующиеся могли посетить драматургическую лабораторию «Новые чтения», которая проходила на сцене и при поддержке Молодежного драматического театра. Еще в начале года бывший директор департамента культуры Владимир Колосов заявил, что из-за отсутствия финансирования в этом году театральный фестиваль «Новая драма» проводиться в нашем городе не будет. Да и сам организатор и вдохновитель альтернативных театральных форматов тольяттинский драматург Вадим Леванов сообщил на нынешнем мероприятии, что «Новая драма» прекратила свое существование, поскольку ее идеологи разбежались по углам на почве расхождения во взглядах на свое детище.
Леванов, дабы не огорчать театральную публику, привыкшую к ежегодным фестивальным новинкам, организовал некую версию проекта в усеченном варианте, что, впрочем, не сделало его менее интересным. Самарские зрители смогли увидеть «Новые чтения» на сцене Союза театральных деятелей в конце апреля, в Тольятти же программа была показана в первых числах мая. Несмотря на вынужденный энтузиазм, в мини-фестивале приняли участие драматурги, режиссеры, актеры из Тольятти, Самары, Санкт-Петербурга, Москвы, Харькова.
Формат читок — это срежиссированное чтение с листа драматургических произведений профессиональными актерами, эдакая промежуточная стадия между репетицией и спектаклем. Именно с десяток «промежуточных» спектаклей и было продемонстрировано публике. Запомнились пьесы Вадима Леванова «Сто пудов любви» и Юрия Клавдиева «Сердце малолетки» (режиссер показа Мария Сизова, при участии актеров Самарского академического театра драмы имени Горького и студентов Самарского филиала Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства). Более всего зрителей поразила безумная фантасмагория Анастасии Брауэр «Mobile Necrophobia» (режиссеры показа Юрий Клавдиев и Вадим Леванов). Ударный финал фестиваля — прогон на зрителя короткометражного фильма «Штырь» (режиссер Юрий Рулев, при участии Юрия Клавдиева), первого тольяттинского «ужастика» в стиле хард-трэш. Как дальше будет развиваться и трансформироваться направление «Новой драмы», нам еще предстоит увидеть.
Два икса
Фестиваль «Майские чтения» вернулся к своему изначальному формату.
Напомним, зародились «Майские чтения» как поэтические встречи на волжских берегах московских литераторов, приглашенных тольяттинским культурным деятелем Владимиром Дорогановым и самарским поэтом Сергеем Лейбградом. За эти годы в Тольятти побывало много известных в столице и за ее пределами поэтов: Тимур Кибиров, Михаил Айзенберг, Александр Макаров-Кротков, Татьяна Риздвенко, Стелла Моротская, Юлий Гуголев, Виктор Коваль и многие другие. В разные годы в «Майских чтениях» участвовали не только поэты, но и прозаики, драматурги, музыканты, художники — представители многих творческих профессий. С 1999 года благодаря стараниям тольяттинского драматурга Вадима Леванова фестиваль стал принимать все более усиливающийся крен в сторону драматургии и театра. С 2007 года пути Леванова и Дороганова разошлись: ничто не вечно, порой взгляды даже одного человека на один и тот же объект с течением времени могут эволюционировать.
В этом году «МЧ» имели статус «два икса», то есть это был юбилейный, ХХ по счету фестиваль. Его основу составили выступления московских поэтов, а также самарских и тольяттинских авторов. Впрочем, была и музыкальная составляющая: в фестивале принимали участие группы «Генератор вопросов» (Тольятти), «Солнечный блюз» (Санкт-Петербург) и «Марьяж «Декорации» (Волгоград). Сюда же можно причислить выступление московского музыканта и популяризатора блюза Владимира Кожекина. Встреча с ним называлась «Лекция по афроамериканской музыке, мастер-класс игры на губной гармошке».
Все же сосредоточусь на поэтической составляющей. Из Москвы на этот раз приехали мастера не только поэтического слова, но и авторы многочисленных перформансов и инсталляций Николай Байтов, Владимир Тучков, Света Литвак, Дмитрий Веденяпин. Их поддержали самарцы Сергей Лейбград и Виталий Лехциер. Одна из составных частей программы — презентация книжки Светы Литвак, выпущенной в Тольятти в рамках альманаха «Майские чтения» буквально за пару дней до открытия фестиваля. К слову, с ее выходом случилась некая метаморфоза: вместо устойчивого псевдонима Света Литвак на обложке значится Светлана Литвак.
В этом году последовало нововведение: был устроен поэтический конкурс для молодых самарских и тольяттинских поэтов. Его победителями стали Ольга Литвинова и Дарья Муранова (Тольятти), а также Семен Безгинов (Самара). Директор фестиваля Владимир Дороганов, расчувствовавшись, пообещал победителям конкурса выпустить до конца текущего года коллективный сборник с их произведениями. Что ж, обещания следует выполнять, остается лишь ждать результатов.
Московские перформансисты и инсталляторы в финале фестиваля все же оправдали свое гордое звание: поэт Владимир Тучков при участии Светы Литвак продемонстрировал инсталляцию с условным названием «Круги на воде». Под бесконечное повторение некоего поэтического текста Тучков расставлял по периметру четыре полена типа плаха, в центре в вечернем платье на пол ложилась Литвак. Поверх нее натягивался лист целлофана, который по углам крепился к «плахам». Зрители и Тучков кидали в этот целлофан с разных сторон камни, имитируя круги на воде, затем Литвак вспарывала синтетическое полотнище ножом и «восставала» из него, произнося при этом тоже некий текст. Обойдемся без цитат по той причине, что нас могут читать и дети.
Часть публики, привыкшая к левановскому формату, проигнорировала мероприятие. Впрочем, аудитория может формироваться под любой формат. Что и требовалось доказать.
Новее нового
Устоявшаяся школа тольяттинской драматургии вновь предложила альтернативу школе Станиславского и политике репертуарных театров вроде нашего «Колеса».
Долгие годы существовал проект «Новая драма». Тольяттинцы даже успели в качестве зрителей поучаствовать в некоторых программах данного фестивального формата. Но относительно недавно идеологи и основатели этого движения разошлись во мнениях, предоставив современным театрам, драматургам, актерам выбор собственного пути.
О новых веяниях в театральной среде «ТО» рассказал известный тольяттинский драматург и основатель тольяттинской драматургической школы Вадим Леванов:
— Мы придумали и осуществили проект, который называется «Новые чтения». Я, Юрий Клавдиев, Анастасия Брауэр — вот такая инициативная группа, в которой участвуют актеры Молодежного драматического театра. Нам захотелось продолжать то, что мы делали на «Майских чтениях» и фестивале «Новая драма». С этим проектом мы с конца апреля по июнь совершили успешный тур: Самара — Тольятти — Казань — Сызрань — Санкт-Петербург. Суть проекта заключается в том, что мы читаем пьесы прежде всего свои и близких нам по духу и мироощущению коллег и друзей. В каждом городе мы сотрудничаем с какими-то партнерами. Например, в Сызрани это театр драмы имени Толстого, где нас принимал главный режиссер Виктор Курочкин. Что касается Казани, там было три площадки: Большой академический русский драматический театр им. Качалова, маленький любительский театр «Образ» и Казанский государственный университет. В Самаре в читках участвовали актеры драматического театра им. Горького, студенты филиала Санкт-Петербургской академии театрального искусства. В Северной столице нашим партнером был театр «Особняк» — единственный в стране частный театр, он находится на попечении замечательного актера Дмитрия Поднозова, с которым у нас давнишние отношения и который любезно предоставил нам возможность провести трехдневные читки и мастер-класс. Там нам помогали питерские режиссеры Владимир Михельсон и Дмитрий Егоров. Между Сызранью и Петербургом мы оказались в Москве, куда были приглашены для участия в большом книжном фестивале, в рамках которого происходила масса проектов. Пробным шаром стал новый драматургический фестиваль, который называется «Новая пьеса». Это тот фестиваль, который, наверное, заменит «Новую драму». В его рамках был осуществлен проект, который называется «Москва — будущее»: масса драматургов написали короткие пьесы на эту тему — братья Дурненковы, Родион Белецкий, Павел Пряжко, Ольга Погодина, Александр Родионов… Впервые на русском языке и в России была представлена пьеса в формате читки одного из ведущих драматургов Керил Черчил, которая называется «Семь еврейских детей».
P.S.: Более подробно о планах нового формата читайте в ближайших номерах «ТО».
Фестивальный нон-стоп
Тольяттинский драматург Вадим Леванов в сентябре принял участие в значимых событиях театрального сообщества России.
Как говорит сам драматург, месяц выдался достаточно насыщенным и напряженным.
В качестве специально приглашенного гостя Леванов с 5 по 12 сентября находился в Москве на ХХ юбилейном фестивале «Любимовка». Фестиваль представляет собой своеобразный полигон, лабораторию для начинающих драматургов. Последнее десятилетие он весьма популярен в Европе, на нем открыли много новых ярких имен, по произведениям участников фестиваля ставятся многочисленные спектакли в России и за рубежом. По словам Вадима Леванова, на «Любимовке» он не только принимал активное участие в различных обсуждениях, диспутах, дискуссиях: в рамках проекта «Москва будущего» состоялся показ его мини-пьесы «Основание». Режиссером стала известная актриса Ольга Лысак. Впервые проект был представлен в июне на фестивале «Новая пьеса», который проходил в рамках международной книжной ярмарки в Центральном доме художника.
Не заезжая в Тольятти, Леванов прямиком направился в Санкт-Петербург. Там под эгидой британского посольства на базе британского консульства в Санкт-Петербурге проходил мастер-класс «Театр климатического действия». Работа была организована следующим образом: под руководством опытных драматургов и режиссеров школьники писали различные пьески на экологические темы. После семинарских и практических занятий в течение пяти дней шли репетиции и блиц-показы новоявленных произведений: ученики питерских школ сочинили пьесы, показ которых был осуществлен в театре «Особняк» силами санкт-петербургских актеров и режиссеров. Также у Леванова состоялась встреча с художественным руководителем Александринского театра Валерием Фокиным — одним из крупнейших российских режиссеров. В итоге встречи стороны договорились о том, что Леванов делает для Фокина адаптацию шекспировского «Гамлета» для Александринки. У драматурга и режиссера уже есть продуктивный опыт совместной работы: в начале года на сцене Александринского театра состоялась масштабная премьера спектакля Валерия Фокина «Ксения. История любви» по оригинальной пьесе Вадима Леванова. В историческом полотне, в котором были заняты около полусотни актеров, речь шла о житии святой блаженной Ксении Петербургской, глубоко почитаемой в православном мире, и особенно в Северной Пальмире, что неудивительно. О премьере же новой версии «Гамлета» пока говорить рано. Возможно, постановка состоится в 2011 году.
Осенние путешествия Вадима Леванова, связанные с его театральной деятельностью, на этом не закончены. Так, уже в конце месяца он отправляется в Ясную Поляну, где 25 октября открывается лаборатория читок пьес, предваряющая крупный детский международный фестиваль «Большая перемена», который в Москве проводит театр «Практика». В предварительных читках примут участие юные драматурги из Дании и России. «Как-то все понеслось, — говорит Вадим Леванов. — Даже не знаю, когда заниматься собственным творчеством».
Актера Никиту Емшанова многое связывало с Тольятти…
До глубины души потрясен трагической гибелью талантливого актера Никиты Емшанова.
Никита неоднократно бывал в нашем городе, участвуя в различных театральных проектах, с удовольствием принимал участие в фестивале «Майские чтения», арт-директором которого был знаменитый тольяттинский драматург Вадим Леванов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- ПРЕДИСЛОВИЕ: том 2
- ТОЛЬЯТТИНСКИЙ ТЕАТР КУКОЛ
- ТОЛЬЯТТИНСКАЯ ФИЛАРМОНИЯ
- ТОЛЬЯТТИНСКАЯ ШКОЛА ДРАМАТУРГИИ
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Театры Тольятти. Том 2 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
