Три жизни

Вячеслав Калинин

Каждый из нас спрашивал себя: «Кто я такой и зачем я здесь?». Я тоже долго искал ответы на бесконечные вопросы, разговаривая с собой, окружающими и этим миром в целом.Уверен, сейчас вы думаете: «Про что, чёрт возьми, эта аннотация?». Ничего страшного, это нормально.Эта книга — что-то вроде «Детства. Отрочества. Юности», только в XXI, а не в XIX веке. И, само собой, написана не великим русским писателем, а обычным человеком, который почему-то решил, что вообще может писать. Книга содержит нецензурную брань.

ВТОРАЯ ЖИЗНЬ

Таможня

Всем отчаявшимся, бедным и разочаровавшимся

в практике студентам посвящается…

— Как твоя практика сегодня прошла?

— Короче, я пришёл. А мне говорят:

«Иди на хуй».

Из разговора двух студентов-практикантов

День 1

Я просыпаюсь в семь утра от звонка будильника. Голова раскалывается — это мне напоминают о себе вчерашние четыре пинты пива и водка. Всего шесть часов назад я кричал, прыгал и обнимался со всеми в баре, потому что сборная России устроила всем праздник, обыграв Испанию в 1/8 финала Чемпионата мира по футболу 2018 года.

Но сейчас я думал о другом. Мне нужно было срочно выпить обезболивающее, одеваться и идти на практику. Мне предстоит провести ближайшие две недели в Томской таможне, и, честно сказать, пока я не берусь предполагать, что меня там ждёт. Перед этим мне нужно встретиться со своими друзьями Мишей и Трыней и распечатать несколько документов. Они вчера тоже смотрели вместе со мной футбол, и у них тоже болит голова. Мы договорились на восемь, но вовремя пришёл только Трыня.

Распечатав всё необходимое и позавтракав в соседнем кафе, мы с Мишей пошли в таможню. Трыня нас оставил, работает он в другом месте.

Я открываю дверь таможни и говорю дежурному:

— Здравствуйте, мы студенты второго курса Юридического института ТГУ¹⁰, пришли проходить у вас практику.

— Ваши паспорта.

Я отдаю свой паспорт, Миша делает то же самое. Мы начинаем ждать.

Миша смотрит, как дежурный что-то переписывает с наших паспортов в журнал посещений, и тихо говорит мне:

— Кредит.

Я не расслышал и переспрашиваю:

— Кретин?

— Кредит!

— Критик?

— Блядь, кредит!

До меня наконец доходит, и мы начинаем (не от шутки, конечно) смеяться, но не сильно.

Дежурный поднимает на нас свои глаза, по которым я понимаю, что он совсем не рад нас здесь видеть, и говорит: «Подождите, сейчас за вами спустятся».

Мы начинаем ждать. Кого-то. Чего-то. Дежурного сменяет другой дежурный. Мы назвали его Хокингом. Вид у него был такой болезненный, будто после очередного своего шумного вздоха он направится на тот свет. Чёрт возьми, как же он плохо выглядит. Мы опять начинаем смеяться.

Спустя пятнадцать минут за нами наконец спускаются. Это женщина лет тридцати, которая, поздоровавшись, спросила наши фамилии и безапелляционно заявила:

— Так, ты (то есть я) будешь работать здесь, а ты (то есть Миша) поедешь на пост в Академгородок, — тыча пальцем, сказала, как впоследствии выяснилось, Светлана.

Миша смотрит на меня, и я понимаю, кому из нас сегодня везёт больше. Ведь Академгородок находится в заднице.

Светлана отвела нас к другому сотруднику Томской таможни — улыбчивому мужичку лет пятидесяти, который рассказал нам про технику безопасности и правила поведения в случае пожара, ввернув в них события в «Зимней вишне»¹¹. Мы все перестали улыбаться.

Расписавшись за то, что мы со всем ознакомились, мы пошли за Светланой в другой кабинет, к другому мужику. Он оказался помоложе и более грузным, чем все остальные. Когда мы с Мишей зашли к нему в кабинет, он разговаривал по телефону очень уставшим, недовольным и медленным голосом, пытаясь что-то кому-то объяснить. В его речи постоянно проскакивали слова «хер», «похер» и так далее.

Закончив разговор, не поднимая своего взгляда на нас, он спросил:

— Вы кто?

— Студенты второго курса Юридического института ТГУ.

— Чё вы здесь делаете?

— Практику проходить пришли.

— А ко мне чё пришли?

— Нас к вам отвели.

— Так… А что вы уже сделали?

— Мы первый день здесь, нас только проконсультировали по технике безопасности.

— Так… Ну я консультаций никаких давать вам не буду, поэтому всё, свободны.

Я смотрю на него и не могу понять, какого хрена происходит. Я спрашиваю:

— А делать-то нам что?

— Ну выходите, вас там ждут.

— Понятно, до свидания.

— До свидания.

Мы вышли из кабинета, рядом с которым действительно стояла Светлана. Она повела нас куда-то дальше. Мы спустились на этаж ниже и остановились перед очередной дверью. «Так, Миша, ты сейчас пойдёшь со мной, а ты подожди немного своего начальника из оперативно-розыскного отдела. Точнее, его заместителя. Начальник в отпуске», — сказала она мне и ушла вниз с Мишей.

Мне ничего не оставалось, кроме как ждать. Уже в который раз за этот день. Я прошёл в небольшой холл, на диване которого сидела девушка с моего потока. Я уже видел её раньше, но лично никогда с ней не общался и не знал даже имени. Её зовут Алина, я говорю ей: «Доброе утро».

— Доброе утро, — улыбаясь, отвечает мне Алина.

Садясь рядом с ней на диван, я спрашиваю: «Тебе тоже сказали ждать?»

— Да, мне сказали, что за мной придёт мужчина в клетчатой рубашке и лысеющий. Вроде из правового отдела, — продолжая улыбаться, говорит она.

«Ну, она хотя бы знает, кого и чего ей ждать», — подумал я.

Мы начали с ней разговаривать. Это был диалог людей, которые впервые общаются друг с другом. Говорили об учёбе, спрашивали, кто откуда, обсуждали планы на лето, футбол. У меня по-прежнему болела голова, и я хотел, чтобы это ожидание наконец закончилось. Мы просидели так часа полтора, когда к нам наконец пришли двое мужчин. Один был похож на ковбоя второго плана из фильма Квентина Тарантино, а другой был седой и чем-то напоминал мышь. Они сказали:

— Так, вы, наверное, к нам.

— Наверное, — ответил я.

— Нет, мне сказали ждать другого мужчину, — начала возражать Алина.

— Да? Кого? — спросил ковбой.

— Он должен быть в клетчатой рубашке и с головой… лысой.

Ковбой в клетчатой рубашке и изрядно поредевшей шевелюрой немного призадумался и ответил: «Таких здесь нет».

— Так, ну нам один человек нужен в отдел, поэтому давай ты с нами, наверное, пойдёшь, — обратился ко мне Седой.

Я пошёл за ними в их отдел, а Алина осталась ждать лысого мистера-инкогнито.

Я оказался в небольшом кабинете со старой мебелью, старыми компьютерами, поломанными стульями и лопастным вентилятором посредине помещения. Всё отдавало каким-то бледно-жёлтым оттенком с примесью коричневого. Мне сразу вспомнился кабинет оперативников из сериала «Улицы разбитых фонарей». Я сел поудобнее на стул, доживающий свои последние годы, и стал ждать, что же мне скажут.

— Так, тебя, видимо, к нам направили, в оперативно-розыскной отдел. Меня зовут Николай Сергеевич, а это Сергей Николаевич, — начал Седой.

Я представился, рассказал им о том, откуда я, зачем и на сколько прибыл. В этот момент Седой сидел за своим компьютером и что-то пытался настроить. Он жаловался на компьютер, который очень сильно зависал. Ковбой или, как его называли, Серж сидел и играл в покер на телефоне, периодически поднимая на меня свой безучастный взгляд.

— Итак, Слава, вот тебе первое задание. Очень ответственное. Меня не было в Томске три месяца, и на мой компьютер пришло очень много разных документов, с которыми мне нужно ознакомиться и поставить электронную печать, — сказал Николай Сергеевич. — Я просто в Москву улетал, меня туда учиться отправили, и вот мне со всем этим дурдомом нужно побыстрее разобраться. Так что ты садись-ка на моё место и позакрывай мне все документы, я тебе сейчас покажу, как это сделать.

Я сел на его место, и он начал объяснять. Работа была максимально несложная и однотипная, всего в три клика. Нужно открыть документ, нажать «ознакомился» и «подтвердить». Всё. И так примерно раз триста — ровно столько было этих документов, накопившихся за три месяца отсутствия Алексея. При условии, что компьютер сильно тормозил после каждого моего нажатия, задание оказалось на терпеливость. Ознакомился Сергеич или я с этими материалами? Да нет конечно.

Сразу после выдачи задания Николай вышел из кабинета, оставив меня наедине с компьютером и Сержем, который сидел напротив меня через стол, продолжал играть в покер и параллельно разговаривал со мной. Он рассказывал мне о том, что раньше служил в полиции, а потом перебрался в таможню. Говорил о контрабанде, оружии, наркотиках и сильнодействующих веществах, которых в Томске, как оказалось, очень много. Я узнал об одном парне двадцати шести лет, которого приняли дома и нашли у него конверт с пятьюстами марками. Ещё были четыре пакета гашиша и кокаин. Кокаин Серж увидел тогда впервые. Всего выявили двенадцать видов наркотиков, из которых признали таковыми десять. Весь Томск встал на уши, приехали полиция, ФСБ и даже Нацгвардия. Парню дали восемь лет. Легко отделался. Последнее, что сказал мне Серж, было:

— Перед тем, как решишь связать свою жизнь с органами, подумай перед этим раз пятьдесят.

В этот момент зашла Алина. Как выяснилось, она тоже должна быть в этом отделе (да неужели). Сразу за ней пришёл Николай Сергеевич и попросил нас дать наши номера телефонов. При этом он назвал нам свой. Вскоре я узнал основную причину, зачем это было сделано.

Седой начал издалека: «Честно сказать, ребят, даже не знаю, какую работу вам можно дать. Вон Слава уже поднаторел за компьютером моим работать, а так даже не знаю… Понятыми можем вас позвать поучаствовать в случае чего. Поэтому на сегодня, наверное, всё. Приходите завтра. Только не в девять, а к десяти. Серж, пойдём на обед».

Мы вышли вчетвером из отдела и направились к выходу. У него стояло три человека: Миша, который вернулся с поста и решил уточнить некоторые вопросы, а также ещё двое будущих обитателя этого чистилища (студенты-практиканты с моего универа). Я вышел из таможни, покурил и направился пешком в сторону своего дома.

День 2

Ровно в десять часов я открываю дверь таможни и говорю Хокингу: «Здравствуйте, я студент-практикант второго курса ЮИ ТГУ, пришёл проходить практику второй день».

Хокинг с ничего не выражающим взглядом попросил мой паспорт и начал, как и вчера, переписывать из него данные в журнал посещений. Я сказал, что мне нужно в оперативно-розыскной отдел, когда мне отдали мой паспорт. На это дежурный ответил: «Вон телефон за твоей спиной висит, набери по нему 241 и скажи, куда тебе надо». Так я и сделал.

После нескольких гудков мне ответил женский голос. Я вновь объяснил, кто я, зачем я здесь и куда мне нужно.

«Ксюш, спустись вниз за практикантом», — услышал я ответ на том конце провода, вначале которого в трубку немного посмеялись. Спасибо хоть, что не расхохотались в лицо.

Спустя несколько секунд за моей спиной неожиданно оказался Николай Сергеевич. Он внезапно пожал мне руку и с максимально виноватым и одновременно хитрым лицом начал весьма культурно и непрямолинейно объяснять мне следующее: «Слушай, молодец, конечно, что пришёл, вот недавно другой парнишка приходил, с тёмными волосами такой, я его домой отправил. Просто понимаешь, вас целых три человека, а у нас отдел и так переполнен, вам даже присесть некуда. Я бы тебя посадил за компьютер, чтобы ты позакрывал мне документы, как вчера, но мне он сам нужен, понимаешь? Поэтому давай, номера ваши у меня есть, мой у вас тоже, если понадобитесь, я вам, конечно, наберу. Возможно, на конфискацию или уничтожение товара поедем на этой неделе. Ну а пока, честно, не знаю, чем мне вас занять. Завтра ты мне просто набери часов в десять, узнай, нужно ли тебе приходить. Ну а сегодня отдыхай пока».

Мы попрощались, пожали друг другу руки, и я ушёл. Моя практика сегодня длилась минут пять, а я в очередной раз посетовал на эту жизнь за её абсурдность и полную неадекватность всего происходящего вокруг. День только начинался, а я уже хотел, чтобы он закончился.

Я пошёл в библиотеку начинать писать эту историю с чувством полного внутреннего опустошения.

День 3

Я проснулся раньше будильника, но решил подождать, когда он зазвенит. Умывшись, позавтракав, где-то без пятнадцати десять я решил позвонить Седому, номер которого мне дала Алина. Три-четыре гудка, и вот я уже слышу его голос.

— Здравствуйте, Николай Сергеевич, это Слава. Я к вам вчера приходил.

— А, здорова, Слав!

— Скажите, пожалуйста, что у вас есть для меня работа на сегодня.

— Работа…

Я вижу через трубку, как он улыбается и даже немного посмеивается. Я начал слушать всё то же, что услышал вчера, просто несколько в иных формулировках.

— Послушайте, просто дело в том, что мне нужно составить отчёт по практике, подготовить некоторые документы с подписями и печатями вашего органа.

— А какие документы?

— Их перечень, около восьми, я могу вам сегодня принести образец, показать, что и как нужно.

— А… Ну давай, неси, я посмотрю.

Уже через час я сидел у него в кабинете.

Я объяснил ему, какие документы необходимы для отчёта и отдал пример того, как они должны выглядеть. Честно сказать, ему это особо то и не надо. Всё дело в том, что нужные мне бумаги я составлю сам (в том числе характеристику на самого себя), с их стороны необходимы только подпись и печать в определённых местах. Ещё мне надо заполнить дневник отчёта, в который каждый день заносится информация о том, что я делал на практике. Я бы с удовольствием написал в каждой графе «нихуя», но, к сожалению, я не живу в параллельной вселенной и нужно как-то подстраиваться под эту действительность. Поэтому я попросил Седого подкинуть мне идей по содержанию этого дневника. Как оказалось, у него в компьютере имелись отчёты других студентов. Не ТГУ, конечно, но информацию оттуда подчерпнуть, я думаю, смогу. Я дал свою флешку, на которую он мне сбросил всё необходимое. На флешке он увидел у меня папку под названием «Военная кафедра» и начал про неё расспрашивать. Интересными из этого диалога оказались его истории о различных несчастных случаях, которые произошли на летних сборах.

Первая — на учениях один парнишка решил за каким-то хреном прижать гранату с холостым патроном между ног. Итог — дырка в ноге диаметром четыре сантиметра. Ну хоть не без яиц остался.

Вторая — один хрен из взвода протащил каким-то образом с собой охотничий обрез. Как-то вечером сидело в палатке три человека и заряжало это ружье. Оно выстрелило и оторвало одному из них три пальца.

Третья — взвод ехал в грузовике в часть после учений по стрельбе. У одного из курсантов во время стрельбищ почему-то не произошёл один из выстрелов. Удар бойка по капсюлю был, а самого выстрела нет. Произошёл он уже в грузовике. В общем, он погиб. Такие дела.

При условии, что мне через год ехать на сборы, эти истории я выслушал не без тревоги.

Получив на флешку всю необходимую мне информацию, я вновь услышал замечательную историю о том, как, конечно же, в случае чего мне позвонят. Я сказал Седому: «До свидания», — и ушёл с места моей великолепной практики. Я прекрасно понимал, что вернусь сюда только через неделю просто для того, чтобы закрепить бумаги подписями и печатями.

День 4—9

Вы больной человек, если думали, что ближайшие дни моя жизнь была хоть как-то связана с таможней. Мне ясно дали понять, да и я сам дал себе понять, что там я никому не нужен. Мне придётся торчать две недели в Томске и искать себе занятие (например, писать этот рассказ, читать, пить, курить, гулять, смотреть футбол, играть в футбол). Ну, вы понимаете.

Вы правда думали иначе? Да хуй сосать! (ДХС) — вот, что я вам скажу. Это сказал один из офицеров на военной кафедре, когда объяснял принцип полёта пули. С того момента я частенько использую эту, как по мне, замечательную фразу, которая описывает не только принцип полёта пули, но и принцип всей нашей жизни. Мировоззрение, чёрт возьми.

Что это всё значит?

А значит это то, что не стоит ожидать от этой жизни хоть что-нибудь. Вся наша беда в том, что мы вечно строим в своём сознании несуществующее будущее, ждём его, надеемся на то, что оно действительно наступит. Порой это может перерасти в настоящее наваждение. А как только наши ожидания раз за разом не оправдываются, мы собственноручно продолжаем копать себе могилу под названием стресс, депрессия, кризис самоопределения — да назовите как угодно.

Думал, что пойдёшь на практику и она окажется действительно полезной для тебя? ДХС. Надеялся сдать сессию на «отлично» или в срок? ДХС. Признался (ась) девушке или парню в своих чувствах и надеялся (ась) на взаимный ответ? В общем, принцип вы поняли. Не стоит думать, что в этой жизни всё будет идти по вашему плану. Скорее, как раз всё будет наоборот — и чем меньше мы зацикливаемся на желанном результате, тем проще будет принять своё поражение.

Я принял историю на таможне. Сказать по правде, мне было не так сложно это сделать, так как примерно этого я и ожидал. Кому я там нужен, в конце концов. Но, справедливости ради признаюсь, кое-что всё же произошло. На девятый день меня и других студентов пригласили на небольшую экскурсию, посвящённую истории таможенного дела в Томской области, целям и планам дальнейшей деятельности таможни. Было неплохо, я даже удивился, что подобное нам предложили. Странные ребята. Завтра начну писать отчёт по своей замечательной практике и в ближайшее время понесу его на подпись.

День 10—11

Пишу отчёт:

1. Использую как образец отчёт моего друга за прошлый год.

2. Применяю всю информацию, которую мне дал на флешку Седой.

3. Кое-что спрашиваю у старшекурсников.

Примерно за четыре часа в общей сложности документ готов и уже распечатан. Завтра отдам его в таможню, пусть сделают всё необходимое с их стороны. Скоро поеду домой.

День 12 — последний

Моя практика закончена. Все документы на руках и мне только остаётся отдать их на проверку в сентябре. Пусть полюбуются. Если ограничиваться только таможней, то могу ли я сказать, что эти две недели оказались полезными для меня? Думаю, что если не тешить себя тем, что, возможно, я получил некий опыт или знания (пусть даже очень малые), и быть честным с самим собой, то могу с уверенностью ответить — нет. Это бесполезно ровно настолько, насколько это абсурдно. Я очень сочувствую тем ребятам, которые оказались в аналогичной ситуации, и всем искренне желаю не попадать в подобные истории.

Хочется закончить как-то интересно, но знаете, нахер это всё. Эта история точно не заслуживает этого. Думали, что концовка будет неоднозначной, двусмысленной или ещё какой-нибудь необычной?

ДХС.

Карбонара

Я иду к девушке, которая мне не нравится. Которую я не хочу.

Иногда она мне нравится. Иногда я её хочу.

Может быть, поэтому я и иду сегодня к ней домой, чтобы приготовить вместе пасту? Я даже сам предложил ей это. Но я не могу быть уверен в том, что мне действительно это нужно. Может, мне просто скучно? Или я одинок? Но ведь моя жизнь не является серой, каждый день через меня проходит столько людей — друзей, знакомых и незнакомцев. Происходит столько событий — хороших, плохих и нейтральных. И всё равно я не могу отделаться от ощущения, что я один. Один среди стольких людей, с которыми я разговариваю, веселюсь, хожу куда-либо вместе. Однако спустя некоторое время я понял, что ощущение одиночества и чувство, что ты один — это не одно и то же. Одиночество — это когда тебе плохо от того, что ты один. При осознании, что ты один, во-первых, людей вокруг тебя, на самом деле, много, а во-вторых, из-за этого ощущения не всегда тебе бывает плохо. Помогает самодостаточность. Ты сам себе и друг, и враг, и незнакомец. Люди нужны тебе лишь для того, чтобы дополнить этот образ. И при этом люди так мне необходимы. Как глупо быть экстравертом, который не ощущает единения с людьми. Кто я — интроверт, стремящийся к людям, или экстраверт, желающий слышать только себя? Кого больше и как им уживаться вместе? Никто не мог дать мне ответ на этот вопрос. Где его искать, я тоже не знал.

Девушку зовут Оксана. На год старше меня, приятной внешности брюнетка с третьего курса. Я познакомился с ней в университетской библиотеке, где в очередной раз готовился к занятиям. Это было столь дежурное знакомство, что я и не вспомню его подробностей. Назвали друг другу свои имена, рассказали пару историй. Я шутил, она смеялась. У неё обалденная задница.

Спустя несколько недель незаметно подкралась зимняя сессия, которую не без лишне потерянных нервов удалось успешно сдать и отправиться на каникулы. Я полетел в Таиланд, где так давно хотела побывать моя мама. Рейс был поздним вечером. Сонно идя по коридору салона, я особо не смотрел по сторонам. Но на кое-кого я все же обратил внимание. Оксана сидела на одном из кресел и о чём-то разговаривала со своей подругой. Она меня не заметила. Я решил воспользоваться этим и прошёл дальше, ничего не сказав. Пока уложу свои вещи, а после уже подойду к ней. Как раз будет время обдумать своё эффектное появление. Ведь удивляться, действительно, было чему. Каков шанс, что мы вдвоём окажемся на одном рейсе? Что решим поехать в один и тот же день? Я не математик, но, по-моему, этот процент чертовски мал. Я подошёл, когда она все ещё болтала с подругой. Произнёс что-то вроде:

— Девушка, здесь не занято?

Она медленно повернула голову в мою сторону и, как только увидела, широко раскрыла глаза, громко сказав:

— Что-о-о?! Серьёзно?!

Я засмеялся и ответил:

— Ну, видимо да, — продолжая улыбаться.

— Капец, вот это совпадение! Садись, рассказывай!

Я сел. Начал рассказывать. Про то, где буду жить в Таиланде, что планирую там делать и так далее. Оказалось, что мы, к сожалению, будем жить далеко друг от друга. К тому же она будет на острове, а я на материке. Не думаю, что у нас получится там встретиться и зависнуть вдвоём. Из-за этого мне захотелось увидеться с ней гораздо сильнее, чем ранее. Хотя бы в Томске, когда мы уже вернёмся из Тая.

Так и вышло. В следующем семестре после зимних каникул мы стали частенько переписываться о разном — говорили про путешествия, искусство и психологию (про то, о чём разговаривают молодые люди, дабы казаться друг другу образованными и разносторонними). Не сказать, что я испытывал сильный интерес, однако это было лучше, чем ничего. Оказалось, что она любит готовить. Делает это очень часто, а главное, получается вкусно (порой она угощала меня своей едой, которую она приносила в библиотеку). Однажды, когда я приболел, она написала мне следующее:

— Э-эй, какого фига? Ты сбивал уже температуру?

— Только аспирин выпил.

— Не увлекайся! Пусть организм сам борется. И много воды пей! Надо малину, лимон и имбирь! Ты сегодня дома тогда оставайся!

— Да я никуда и не собирался.

Я был поражён её заботой. Ещё ни одна девушка не проявляла в отношении меня ничего подобного. По крайней мере, я не могу этого вспомнить. Ещё больше я удивился, когда она заявила:

— Давай я тебе малины привезу, что ли? А то от твоего аспирина толку никакого не будет.

Такого отношения я точно не заслуживал. Мы были едва знакомы, а она уже готова везти мне еду, когда у меня слегка поднялась температура. Порой я удивляюсь тому, как легко и быстро у меня получается располагать к себе других людей. Также быстро мне удавалось входить в чужое доверие. Люди, которых я видел пару дней, готовы были делиться со мной своими секретами, переживаниями и чувствами. Я ответил ей невразумительное:

— А это помогает?

— Чай — да! Вообще, надо много пить! А если горло болит, тогда он и его ещё лечит.

— Ну, если ты не против моего непотребного вида, то почему нет, — не без стеснения ответил я.

— Правда, я только вечером смогу забежать, сейчас дел куча.

— Хорошо, как раз, возможно, мой вид перестанет быть непотребным, — с иронией завершил переписку я.

Весь день я пролежал на кровати, а к вечеру на мой телефон пришло новое сообщение от Оксаны. Спросила меня о самочувствии и узнала адрес моей квартиры. По пути ко мне она задала ещё несколько вопросов:

— Есть лимон дома?

— Не-а.

— Малины тоже?

— Да.

— Ура! А то я уже взяла. Кстати, хочешь сырники?

— Да нет, не нужно, а то мне неловко от такого количества заботы.

На это она ничего не ответила. Через десять минут она уже проходила в коридор моей квартиры с пакетом продуктов — малиной, лимоном, имбирём, яйцами и творогом. От сырников она всё же решила не отказываться.

Это был спокойный, приятный вечер. Я лежал на кухонном диване, смотрел, как ловко готовит Оксана, и чувствовал умиротворение. Мы разговаривали о всём подряд. Единственная мысль не давала мне покоя. Чем я заслужил такую отзывчивость? Я не был красавцем, каким-нибудь мажором или успешным человеком. Всё, чем я мог орудовать — это интеллект, вежливость, харизма, уверенность в себе и чувство юмора. Но неужели этого достаточно? Тогда я ещё не знал, что этих качеств действительно достаточно (более чем), чтобы как минимум заинтересовать пусть не каждую, но большинство девушек. Им чрезвычайно важно чувствовать себя с мужчиной уверенно и комфортно. Отлично, если с вами ей ещё интересно и, ко всему прочему, весело. Большинство из тех качеств, которые позволили бы мне породить в них эти чувства, я имел (ну или думал, что имел). Поэтому, когда спустя неделю я написал ей: «Обязательно ли кому-то из нас заболеть, чтобы повторить приготовление сырников?» — она просто ответила со смайликом в конце:

— Давай повторим.

Не сказать, что это было прямо совсем ожидаемо, но и необычным мне это тоже не показалось. Я быстро написал ей в ответ:

— Я дико устал за эти недели, поэтому буду рад, если встретимся в эти выходные. Можно что-нибудь интересное приготовить вместе, а потом это съесть!

— Давай, я за! В воскресенье?

— Да, давай в воскресенье.

— Класс, договорились! Что будем готовить?

— Надо придумать.

— Я вообще подумала ещё до предложения испечь шарлотку или с вишней пирог. Хочешь из этого что-нибудь?

— Блин, я дико люблю шарлотку! А ещё я её не ел сто лет.

— Я поняла, — не переставая расставлять смайлики, говорила она. — Я знаю крутой рецепт, точнее, некоторые его секреты, чтобы она получилась супер!

— На чьей кухне готовим?

— Не принципиально. Давай на моей, а то у тебя даже соды дома нет, ха-ха. Кроме шарлотки, что из более серьёзного хотел бы приготовить?

— Из серьёзного… Что насчёт пасты?

— Давай. С чем пасту?

— А если я скажу «карбонара», то это совсем банально будет?

— Нет, сделаем вкусную! Можно будет поэкспериментировать.

— Отлично. Тогда ближе к выходным я куплю все необходимые ингредиенты, — в количестве скобочек в конце предложений я от неё не отставал.

Будние дни пролетели незаметно. Регулярная учёба, моя кураторская деятельность давали о себе знать. В воскресенье зашёл в магазин за продуктами для пасты. Взяв всё необходимое, я остановился перед стеллажом с вином. Об алкоголе с Оксаной мы не договаривались, плюс ко всему я не знал, какой сорт она предпочитает. Так или иначе, я подумал, что она не будет против, если я принесу бутылку хорошего красного сухого.

Договорились на семь вечера. Она жила недалеко от меня, буквально минут десять пешком. Сибирская весна медленно подкрадывалась — дни стали теплее, заход солнца позже. Поэтому я с удовольствием медленно прошёлся до её дома с пакетом продуктов и музыкой в ушах. Я немного волновался по поводу того, как пройдёт вечер. Всё же мы не знали друг друга, знакомы были от силы один месяц и никогда не общались на личные темы, которые позволили бы разрушить эмоциональную стену. Ко всему прочему назойливая мысль не давала мне покоя — а надо ли мне это вообще? Я решил успокоить себя двумя мыслями, которые мне часто помогали — фатализм и моя способность налаживать контакт почти в любой ситуации. В любом случае деваться было некуда, поэтому я уже звонил по домофону в её квартиру и ждал, когда откроется дверь подъезда. Когда я поднялся на лифте на нужный мне этаж, я увидел вдали коридора приоткрытую дверь, через щель которой проходил слабый свет. Значит, мне туда. Наверное, в этот момент она тоже волновалась. Понятное дело, ведь все мы так хотим, чтобы всё было красиво, без каких-либо неприятностей. Поэтому я постарался сделать всё, чтобы мой приход и первые несколько минут не оказались неловкими. В целом, у меня получилось. Во многом это и её заслуга — она держалась непринуждённо, доброжелательно. Спустя некоторое время я перестал испытывать стеснение и оставшийся вечер чувствовал себя как дома. Когда достал из пакета бутылку красного со словами: «Надеюсь, ты не против?» — она с улыбкой произнесла: «Нет, я с удовольствием». Я положил вино вместе с остальными продуктами в холодильник и уселся за стол. Ещё до моего прихода она начала нарезать нужные нам ингредиенты — чеснок, различные травы. Я просто сидел за столом и наблюдал за её движениями, непринуждённо ведя диалог. Я ей не мешал, она была хозяйкой на этой кухне. На ней надета чёрная кофта, чёрные лосины, которые подчёркивали её великолепные формы. Даже носки, и то чёрные. В общем, она очень любила тёмные тона. Мне это нравилось. Я сам надел сегодня чёрную рубашку. Я любил классическую одежду. Надевал её даже тогда, когда этого не требовалось или не подразумевалось, что требуется. Эта привычка была у меня с детства. Ещё в начальной школе многие отмечали мою опрятность. Хотя откуда ей взяться у обычного сибирского пацанёнка из общежития? В этом заслуга моей мамы, я благодарен ей за это. При этом я понимаю, что за внешним видом многих мальчиков в моём классе родители точно так же следили, и тем не менее это не мешало им быть неряшливыми. Это вовсе не напрашивание на похвалу, просто я часто задумываюсь над врождёнными чертами каждого из нас. Я верю, что окружение и воспитание ещё не являются абсолютным конструктором личности человека. Каждый из нас иррационален и порочен ещё с рождения, однако врождённые добродетели также присущи человеку. Кому-то в большей, кому-то в меньшей степени. По крайней мере, я в это верю. Это объясняет для меня многие вещи. Итак, моей врождённой добродетелью была опрятность, поэтому я и сидел сейчас за кухонным столом в квартире Оксаны в своей выглаженной чёрной рубашке и наслаждался вечером. Оксана так быстро управлялась. Она уже доставала принесённые мной продукты из холодильника и нарезала огурцы с помидорами. В один момент она внезапно вздрогнула. Я подскочил, думал, что она порезалась.

— Ты что, порезалась? — с беспокойством спросил я, подойдя к ней.

— Нет, — зло ответила она, продолжая смотреть на свою руку, — маникюр.

Действительно, посередине ногтя её указательного пальца зиял заметный порез, который так портил очевидно новый маникюр.

— Я его только-только сделала, — с досадой сказала она. — Буквально часа три назад. Ну какого чёрта! — она готова была заплакать. Нож угрожающе сверкал у неё в правой руке.

Я так сильно расстроился сам. Не знал, что делать, потому что понимал, что успокоить в этой ситуации девушку никак не получится. Теперь все зависело от неё.

— Слушай, мне так жаль… Аж сам расстроился, — я начал её обнимать.

Постояв так вместе с полминуты, она наконец произнесла:

— Ладно, всё в порядке. Давай представим, что этого не было, и продолжим?

— Да, конечно. Уже забыл! — улыбнулся я.

Начали поджаривать мелко нарезанный чеснок и бекон, варить спагетти и делать сливочный соус. Минут через двадцать, наконец, сели за стол. «Давай я музыку включу», — сказала она. Я был не против.

Она нашла умиротворяющую мелодию, которую обычно включают в каких-нибудь хороших ресторанах. Она напоминала какие-то индийские мотивы. Собственно, как оказалось, это была музыка для йоги. Что ж, нормальная у них музыка.

Я открыл вино, разлил его по бокалам. Мы чокнулись и сделали по глотку. Мне очень понравился этот вкус — насыщенный и терпкий. К счастью, она тоже любила сухие сорта. Паста также вышла отменной. За разговором, вкусной едой и алкоголем следующая пара часов прошла незаметно. Я медленно и по-особенному приятно пьянел, по моему телу проходило спокойное тепло. Она сидела передо мной и улыбалась. Мне было хорошо. Когда музыка закончилась, я пересел к ней. Мы смотрели стендап на её ноутбуке и смеялись. Потом она перешла на кровать, безмолвно приглашая к себе. Я медленно присел на край кровати к ней, а через пару минут уже лежал рядом. Мы молча слушали музыку на моём телефоне. Мои губы находились в каких-то нескольких сантиметрах от её лица. Любой другой на моем месте уже давно бы поцеловал её. Именно этого она от меня и ждала. Но я не хотел. Точнее, не мог. Ей был нужен какой-нибудь классный парень — верный, надёжный, любящий. И это не я. Я просто не мог обманывать её на этот счёт. Переспав (да или просто поцеловав), кем бы я был после того, как сказал бы ей, что мне не нужны никакие отношения?

Да, требовалось всё нормально объяснить, но в тот момент я был слишком юн, глуп, боялся говорить откровенно. Не знал, как бы сама она отреагировала на такой разговор. Я просто лежал, как идиот, на кровати вместе с ней и ничего не говорил. Даже не двигался. Наконец, ей это надоело. Она приподнялась и отодвинулась от меня к стенке, продолжая сидеть на кровати. Я тоже сел напротив. Вечер был испорчен. Она смотрела на меня, как на врага. Интересно, что происходило у неё в голове? В одном я был уверен точно — ничего хорошего.

Мы продолжили о чём-то беседовать, но в её тоне что-то безвозвратно переменилось. От этого мне было не по себе, я хотел как-то всё исправить, хоть и не знал, как. Точнее, я был уверен в том, что исправить уже ничего не удастся. Оставалось только смириться со сложившейся ситуацией и собственной глупостью.

Спустя некоторое время мы перешли на лоджию, где я долго смотрел вглубь тёмного двора и пытался собрать разрозненные мысли и чувства в кулак. Иногда я поглядывал на Оксану, но, наблюдая агрессивный взгляд исподлобья, тут же возвращался к безликому чёрному пейзажу двора. Каким-то образом она вспомнила про свою настойку, которую она забрала из дома родителей (вроде она сказала так). В пластиковой бутылке немного оставалось на дне — буквально на несколько порций. Предложила мне. Я согласился. Люблю пить, когда делать больше нечего. Хотя кого я обманываю, я просто люблю пить. Настойка оказалась очень сладкой и крепкой — типичный домашний самогон. Пока я молча пил, она говорила мне про свои предыдущие отношения. Про то, какой был мудак бывший парень. Зачем мне это знать? Я просто пил самогон, который мне, в общем, не особо-то и нравился. Тут она вспомнила про шарлотку, которая всё это время находилась в духовке и уже успела несколько раз остыть. Она нарезала мне её. Получилось очень вкусно — в общем, как и всё, что она готовила. Я ел кусок за куском и запивал всё самогоном.

Стрелка часов подошла к трём часам ночи, пора было спать. Через пять часов я уже должен стоять на плацу в военной форме с серьёзным лицом на ненавистной мне военной кафедре. Мне так было лень идти до дома, поэтому я спросил у Оксаны:

— Слушай, могу я остаться у тебя на ночь? Домой идти неохота.

Она посмотрела не меня несколько секунд и жёстко выпалила:

— Нет!

С лишними предложениями я решил не лезть. Нет так нет. Придётся прогуляться, ибо денег на такси у меня не было.

— Ладно, тогда я пойду, — и направился к коридору надевать пальто.

Когда я уже обулся, вдруг услышал из комнаты:

— Стой!

Интересно, что она сейчас скажет? Я ответил: «Да?»

— Ты шарлотку забыл.

Она несла пакет почти с целым пирогом. Мне было неловко его забирать, но перечить не стал.

— Спасибо большое. За вечер и шарлотку.

— Да, и тебе.

Мы обнялись. Сказали друг другу «пока», и через несколько секунд дверь за мной захлопнулась навсегда. Когда я вышел наконец на улицу, в нос ударил холодный ночной мартовский свежий воздух. Вдыхать его было одновременно приятно и противно. Я медленно пошёл домой, размахивая пакетом с пирогом и силясь не свалиться в первый же сугроб от желания уснуть и безнадёжности.

Придя наконец к себе в квартиру, я написал ей:

— Дома.

Ответ последовал однозначный. Незаменимые скобочки были на месте:

— Хорошо, ложись давай. Приятных снов.

Дома проснулся уже ближе к десяти. Одежда лежала на полу. Я проспал построение на военной кафедре, но ни капли не расстроился. Отличный повод не пойти сегодня туда вообще. Позавтракав, я неспешно пошёл в библиотеку. Неделя только начиналась, поэтому поработать нужно было, как и всегда, изрядно. Голова почти не болела. Помогал кофе в бистро внизу, которым я запивал шарлотку, не потерявшую ни капли во вкусе.

Бронзовая миля

Небольшое вступление

Лет в шестнадцать я посмотрел фильм «Армагеддец». Точнее, недосмотрел его. Спустя полфильма я поставил его на паузу и, отложив в долгий ящик, вскоре про него забыл. Он показался мне невероятно скучным и каким-то неоправданно дурацким, что ли. Собственно, я не уверен в том, что сейчас, спустя шесть лет, он представится мне чем-то иным, если я вдруг решу дать фильму так называемый «второй шанс»¹². Сюжет его основан на, казалось бы, простой, но в то же время интересной идее компании друзей (главных героев) обойти за ночь двенадцать баров, выпив в каждом по одной пинте пива (в сумме чуть больше шести с половиной литров). Они назвали это мероприятие «Золотой милей».

К чему я это всё?

В конце второго курса моего обучения в ТГУ мы с друзьями решили устроить попойку в честь успешного окончания семестра. Хотелось чего-то особенного, мы думали над тем, как это «особенное» организовать. Тут-то и пришла кому-то в голову (я бы хотел сказать, что мне, но я не уверен) мысль провести наш вечер на основе идеи парней из «Армегеддца». Правда, провести не «Золотую», а некую демоверсию — «Бронзовую милю». То есть выпить восемь, а не двенадцать пинт за один вечер. Почему? Ну, нам казалось, что до «Золотой мили» мы ещё не доросли. И правильно казалось. К тому же будет прекрасный повод устроить в будущем продолжение — «Серебряную» (десять пинт) и «Золотую» мили, если понравится формат.

Я принялся реализовывать эту идею с диким энтузиазмом. Просматривал в интернете наиболее интересные бары Томска, строил маршрут между ними и даже распечатал грёбаную карту нашего небольшого путешествия. До сих пор эта карта лежит где-то у меня дома в Новосибирске. Сидя сейчас в Москве, меня одолевает сильное желание взглянуть на неё. После я прогуливался до каждого из выбранных баров, в которые раньше не заходил, чтобы убедиться в том, что место нам подходит.

Конец июня. Наступала лучшая пора в Сибири. Пять парней собрались в семь часов вечера у первого бара. Действующие лица:

1. Автор — Славик, обычный парень родом из Сибири, о котором некоторые (читай — большинство) люди думают, что он самовлюблённый и странный. Что ж, пусть будет так. В тот летний вечер он был в чёрной шапке, потому что он считал это стильным. Славик всегда создавал свой стиль сам. Неловко говорить о себе, поэтому, пожалуй, я закончу.

2. Миша. Лучший друг автора в Томске. Уж очень они схожи по мировоззрению. Оба являются «сраными интеллигентами», «вонючими и никому не нужными мудрецами». Этого достаточно для того, чтобы понять, как близки были эти два человека, связь между которыми могла разорваться в любой момент из-за какой-нибудь херни.

3. Евгений. Человек-староста, классный парень и, уверен, в будущем успешный человек. Что сказать? Ну, он рыжий, весёлый, отзывчивый, вечно крутится, не упуская своей выгоды. В общем, красавчик.

4. Степан. Закончил уже третий курс. В «учебном» плане старше остальных героев на один год. Искренний парень, верный друг, которому не хватает уверенности в себе.

5. Данил, он же Даня. Человек-перформанс, человек-загадка. Вроде душевный, но в то же время довольно агрессивный, душный и непредсказуемый тип. На момент «Бронзовой мили» всё ещё является другом автора, хоть и имеет некоторые претензии и обиды в адрес последнего. Об этом позже.

Вот такая вот разная и оттого отличная компания собралась летним вечером для совместного употребления пива.

Что ж, приступим.

Бар 1. Про Крафт на Гоголя

Находился ближе всего к моему дому, поэтому начинать решили именно с него (карту ведь составлял я). Это не бар, а, скорее, магазин крафтового пива с парой столиков, где можно распить купленные напитки.

Начиналось всё весьма тривиально и тихо. Все были довольно скованные, на каждом сказывалась накопившаяся за долгое время усталость. Велись пространные беседы о футболе (как раз шёл Чемпионат мира 2018) и сданной сессии. Я, который пожелал в тот вечер рискнуть, выбрал для себя девятиградусный стаут¹³. У остальных в бокалах был лагер либо пшеничное.

Это была стартовая точка. Каждый выпил пиво буквально за шесть-восемь минут. Всем не терпелось перейти в более активную и интересную стадию. Я чуть отставал, так как стаут шёл гораздо тяжелее, чем светлые сорта. Я дал сделать по глотку каждому, чтобы не задерживать парней.

Бар 2. У Сильвера / Театральный сквер

Там всё было значительно интересней и… как-то дебильней, что ли. Начнём с того, что в интернете бар назывался «У Сильвера», но, когда мы пришли туда, название было уже совсем другим. Убейте, не помню какое¹⁴.

Начиналось всё так.

Мы стояли около входа на летнюю веранду, курили и ели пшеничные слайсы. Неожиданно появилась оса, которая начала летать вокруг нас. Я до одури боюсь пчёл, ос, шершней и прочих гадов (потому что они меня никогда не кусали), но, кажется, ещё больше их боится Евгений, потому что он, как только увидел это сраное насекомое, начал, как сумасшедший, бегать и громко орать.

Ещё неожиданней, чем оса, появился какой-то хрен (вышедший из бара «У Сильвера»), похожий на мистера Гиббса из «Пиратов Карибского моря», и начал орать на рыжего за то, что он ведёт себя слишком неадекватно. Фраза мистера Гиббса звучала примерно так:

— Эй! Ты какого хуя тут разорался?! Нормально себя веди!

— Извините, — пролепетал Женя.

— Извините… — передразнил мистер Гиббс и вернулся в бар.

Докуривали мы в ироничной тишине.

— Ну что, пойдём к мистеру Гиббсу в гости? — сказал я.

Под общий хохот мы направились к летней веранде.

Гиббс сидел за барной стойкой и поглядывал на нас. Было довольно неловко проходить мимо него к столику на улице, к которому нас вела официантка.

Бар оказался крайне лояльным в плане цен, к тому же имелась возможность курить прямо за столом, лишний раз не вставая. Этого было достаточно для того, чтобы у нас пропало желание уходить отсюда после выпитой пинты. Но одно из правил (которые мы придумали сами) «Бронзовой мили» гласит, что: «Уходить нужно сразу после выпитой пинты. Даже если очень хочется остаться». К слову, о правилах. Справедливо будет перечислить и остальные:

1. Если кто-то будет не в состоянии продолжать милю, это не повод останавливаться всей компании. Однако нужно убедиться в том, что перебравший товарищ добрался до дома.

2. Пей, пока пьётся.

3. Если какой-то из баров окажется закрытым, необходимо срочно найти замену. Потому что за один вечер нужно посетить непременно восемь баров.

4. Нельзя прекращать участие в походе без достаточных к тому оснований. Например, если в каком-то из баров ты познакомился с дамой, это не повод покидать общее мероприятие.

5. Нельзя никого приглашать в общую компанию для участия в «Бронзовой миле».

Возможно, было что-то ещё, но сейчас я уже и не вспомню.

Здесь мы продолжили обсуждать чемпионат по футболу. Приближался полуфинал (я, как и остальные, уже успел остыть после обидного поражения России в матче с Хорватией в четвертьфинале), мы спорили по поводу того, кто выйдет победителем из поединка Франция-Бельгия. Женя с пеной у рта доказывал, что Франция накажет Бельгию, остальным же было, в общем-то, пофиг.

Когда появился пьяный Гиббс (как мы поняли, администратор этого бара) в оранжевой футболке с надписью «Бельгия» посередине и спросил у нас, за кого мы будем болеть в сегодняшнем полуфинале, Женя с душой ответил:

— За Бельгию.

Допив каждый своё пиво, мы направились в следующий бар.

Бар 3. Pробка

Да, именно так по-дурацки называлось это заведение. Мы наткнулись на это место ещё зимой на втором курсе, когда гуляли ночью. Это было одно из немногих работающих в позднее время заведений. Поскольку здесь можно недорого купить хорошего пива, мы отметили этот бар на карте.

Место запомнилось мне своей повышенной интерактивностью. Сначала мы играли здесь в дартс. Так как пиво уже начинало медленно заполнять каждую частицу сознания, игра даже казалась интересной. Хотя, казалось бы, дартс и интерес — слова несовместимые. Чуть позже зашёл посетитель с очень милым и приветливым далматинцем. Он бросался каждому из нас на руки и силился облобызать. Охотно фотографировался с любым из желающих. Каждый раз с улыбкой смотрю на фотографию, где я целуюсь с собакой.

Выйдя на улицу, как закончилась очередная пинта, мы закурили. Алкоголь приятно растекался по всему телу. Табачный дым усиливал этот эффект. Лучше всех чувствовал себя Женя. Это было заметно по его красному лицу и глупой улыбке. Солнце хоть и близилось к закату, но жарило всё ещё довольно сильно.

Мы пошли дальше.

Бар 4. ШашлыкоFF

Да, это одно из сетевых заведений. К сожалению, в том районе, по которому проходил маршрут, других мест (именно нормальных локальных баров) не было. Все они находились минимум в одном километре, а делать крюк нежелательно. «ШашлыкоFF» был знаменит тем, что здесь можно купить не самое плохое пиво (так называемое фирменное нефильтрованное, если быть точным) в городе всего за восемьдесят девять рублей. Именно его и заказал каждый из нас.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

10

Томский государственный университет.

11

Пожар в торгово-развлекательном комплексе «Зимняя вишня» произошёл 25 марта 2018 года в г. Кемерово. В результате пожара погибло 60 человек, из них 37 — дети.

12

К слову, спустя полгода, как была написана эта история, я решил посмотреть «Армагеддец» полностью. В этот раз стало чуть интереснее и смешнее, но всё равно я не могу сказать, что фильм мне понравился. Картина явно проигрывает другим работам («Зомби по имени Шон», «Типа крутые легавые») этих же авторов.

13

Стаут — тёмный сорт пива, приготовленный с использованием жжёного солода, получаемого путём прожарки ячменного зерна, с добавлением карамельного солода.

14

Благодаря Мише, которому я написал, как засел за эту работу, место вновь обрело название — «Театральный сквер». По мне, так лучше бы уж «У Сильвера» оставалось.