Лаура

Вячеслав Егоров-С, 2022

Повесть «Лаура» – из авторского цикла «Союз миров». Инопланетяне – наши братья по разуму, им не чужды вечные ценности. Девушка с далёкой планеты оказалась на планете Земля. Что было причиной? Вячеслав и Лаура из таких разных миров. Они встретились и расстались – но конец ли это? И, как всегда, неизменный принцип автора – отношения двоих. Книга рассчитана на читателей всех возрастов от 16+.

Часть 1

Лаура

Вместо первой главы

Загадка неосязаемого, или Физика недоказуемого

Я нашёл интересное увлечение, чтобы как-то занять свободное время, когда таковое появляется, и вы знаете: удачная находка. Я ей очень рад. Я дожил почти до сорока лет; в моём возрасте как-то уже и неприлично жить и думать поверхностно. Теперь я часто провожу досуг с тетрадкой и авторучкой.

Во-первых: кто я сам в материальном мире? Уж больно у меня всё складывается как-то абстрактно, неопределённо и не очень счастливо. Но приходится с этим жить, я же не могу убежать от самого себя. Как объяснить: вся моя жизнь — неудача за неудачей, разочарование за разочарованием, никаких успехов ни в чём — одни сплошные тупики. Я бы не сказал, что я бездарен: я вижу многое, я вижу то, чего многие не видят и не понимают. Я всю жизнь стремился к каким-то высотам. В области познаний и кругозора я ревностно не хотел отставать от жизни. Но что-то всё-таки не то, какое-то глубинное недопонимание чего-то, как будто окружающее прикрыто какой-то неосязаемой дымкой. Мне всё видится не в том цвете, как всем остальным. И ведь сознаю эту свою странность, а поделать ничего не могу. И никто не замечает во мне странностей, даже моя любимая женщина.

Эти размышления я пишу совсем неспроста. И что подвело меня к ним?

Как показывают бесконечные примеры, каждый человек живёт по заданному сценарию, отклониться от которого невозможно. С кем бы что ни случилось — это неотвратимая закономерность его судьбы. По поводу бесконечных неудач можно возмущаться, негодовать, страдать, протестовать — но и только. А флешка заданной судьбы невозмутимо крутит свой фильм. И что мы можем поделать? Каждый из нас — лишь элементарная частица в игре законов бытия. Вот бы уметь хладнокровно относиться к неудачам, ведь страдания всё равно не помогают, а лишь омрачают существование.

Но есть феномен предвидения судьбы — своей и глобальной. И для чего-то это явление, то есть предвидение, существует. А ведь спроста ничего не бывает.

Какими научными подходами объяснить феномен Нострадамуса, Эдварда Кейси, Ванги, Вольфа Мессинга? Ведь множество чётко высказанных предсказаний будущего сбылись буквально (я уж опускаю туманные катрены Нострадамуса). Феномен сбывающихся предсказаний признан официально (хоть и окольно). Но где объяснение? Лишь домыслы. И возможно ли научное объяснение загадки ясновидения (именно в видении будущего)? Ведь будущего ещё не было, оно где-то там, в будущем, а предсказание его уже рисуется и впоследствии сбывается. Но как это возможно? Неужели природный Алгоритм? И если хоть одно предсказание сбылось, то это уже прецедент, и должно быть объяснение. Объяснение есть всему — это аксиома. Не может быть что-то из ничего. На мой взгляд, всё основано на законах физики, физики элементарных частиц, на взаимодействии элементарных частиц, которое и рисует немыслимые комбинации сверх возможностей всего невероятного. Но как? А сами-то элементарные частицы откуда взялись? А их создатели? А создатели создателей?..

Вот такая абракадабра вдруг возникла в моей голове.

В божественное происхождение мира я не верю, но верю в произвольное появление всего и вся, в природные логику и вероятность и, если хотите, во вселенский интеллект. Всему есть формула, но нет чуда. Если какому-либо явлению объяснения нет, то оно (объяснение) просто не найдено. Мир немыслимо сложнее, чем можно себе представить. К примеру, есть предположение, что микромир бесконечен (по аналогии: бесконечность — бесконечна). И для иных мельчайших элементов ныне известные элементарные частицы являются гигантами, сравнимыми с разницей размеров теннисного мяча и солнечной системы. Абсурд? И где-то в глубинах микромира существуют галактики, звёзды, планеты, цивилизации. Там на обитаемых планетах кипит жизнь, царят страсти, амбиции, чувства, там живут женщины неописуемой красоты, но для нас эти миры — лишь микрочастицы, невидимые даже в электронный микроскоп. Что, такого не может быть? А представьте, что может! И представьте, что между ними и нами существует связь, соприкосновение. Ведь физические масштабы — это одно, а физика мысли — что-то другое. Может быть, и мы, земляне, принадлежим к обитателям микромира и наше Солнце является некоей частицей атома. И все микро — и макромиры взаимосвязаны невидимой нитью, и судьбы миров перекликаются. Может быть, тут кроется разгадка феномена ясновидения? К чему я это? К идее существования сверхтонкого мира, к тому, что если в данной материальной жизни ты несчастен, то в следующий раз твоя судьба будет более благосклонной. То есть явления в сознательный мир чередуются до бесконечности. И во всех бесконечных рождениях ты всегда будешь ты, и никто иной, и твоё поле (аура) вечно будет принадлежать только тебе одному (и не только в пределах обитаемой Земли). Но, не зная этого, ты считаешь нынешнюю свою жизнь единственной во веки веков и тем трагичнее воспринимаешь всё в ней сложившееся не так, как хотелось бы. Стоит ли сокрушаться о несложившейся судьбе? А если представить, например: какой-то баловень судьбы прошлого (кто угодно, хоть Наполеон) сегодня где-то там (да хоть и в микромире) сидит сиднем на печи с самого рождения, и ум его беспомощно отдыхает; а какой-нибудь в прошлом холоп и бездарь — в нынешнем воплощении любимец публики, великий интеллектуал. И это обычный закон мироздания. Я эту гипотезу беру в расчёт — и как-то отлегает от сердца. Но это не просто гипотеза, это пришло на мысль каким-то навязчивым образом. Я не любитель мыслить домыслами и фантазиями, я вообще реалист и не большой фантазёр. Но я также не собираюсь отмахиваться от идей, явившихся мне странным образом (я этих идей не ждал и не думал о них, они просто шепчут о себе). Думайте, что хотите. Я просто риторически не забываю, что мир немыслимо сложен. А все вспышки странных догадок (которые можно отнести к простым фантазиям) — возможно, отголоски прошлых материальных воплощений; и, возможно, багаж накопленных в прошлом знаний, живущий во мне как моё единое целое, при определённых условиях проявляется в виде некоей информации. Опять абсурд? Но разумнее ко всем домыслам иметь серьёзный подход и не отмахиваться от них как от абсурда.

Задумываться о высоких материях я стал невзначай и неожиданно для себя. Вдруг сами собою стали приходить в голову размышления о мироздании, о бытии, о сущности всего сущего. Такое направление мыслей вообще было не моё. Я мыслил привычными житейскими мерками, и идеи о чём-то заоблачном меня вообще не задевали. И вдруг, под стать такому странному просветлению (в смысле широты мыслительного кругозора), случилась со мной удивительная история, которую считаю чем-то вроде намёка, подсказки. Случилась ли она со мною на самом деле или же это плод моего увлёкшегося воображения — мне самому до конца не ясно. Но у меня есть подтверждение реальности этой истории.

Я реалист. Но мне кажется, что эту историю про Лауру мне кто-то нашёптывал извне. Иные абзацы я писал как будто под диктовку, на одном дыхании. А когда перечитывал, то многое даже не было смысла редактировать. Что это? Я трезвомыслящий человек и недоумеваю: как такое может быть? От первой строчки до последней точки прошло меньше недели. Имя героини — Лаура — тоже в мгновение с неба свалилось. Конечно, в дальнейшем я что-то ещё дополнял, исправлял, но это, скорее, от неверия, что всё так гладко получилось (с моей точки зрения). Временами мне кажется, что эта история случилась со мною в реальности, но от чёткого воспоминания она прикрыта какой-то пеленой. Возможно, представители неведомого мира, входившие со мною в контакт, заблокировали в моей памяти всё то, что случилось на самом деле, и оставили лишь маленькое окошко в фантастические события: то ли были они, то ли не было их. Может быть, так надо и меня ещё ждут удивительные сюрпризы! И опять повторю: думайте, что хотите. Но я уверен: с учётом вышеизложенного (и того, что прочитаете ниже) будет над чем задуматься каждому, кто способен думать.

Начну с маленького отступления в недалёкое прошлое.

Глава 1

Контакт

С сильным вывихом кисти правой руки я пришёл в свою поликлинику к хирургу. Он направил меня на рентгеновский снимок. Рентгенолог, просмотрев полученный снимок, сказал, что ничего страшного нет, но в области сустава среднего пальца находится посторонний предмет — возможно, давняя, забытая заноза. На следующий день хирург провёл несложную операцию по извлечению постороннего предмета: это оказался небольшой (2–2,5 мм) ромбовидный предмет правильной формы тёмно-серебристого оттенка. Хирург подарил мне его на память, никак не прокомментировав. А я поначалу задумался: что бы это могло быть? Я слышал разные байки о том, что инопланетяне (и не только) имплантируют в людей некие «чипы» для контроля, наблюдения и изучения. Об извлечённом из меня странном предмете я быстро перестал думать всерьёз, но берёг его и изредка, вспомнив, рассматривал. Спустя какое-то время предмет рассыпался и превратился в порошок.

Прошло несколько лет, и о предмете, извлечённом из моего пальца хирургом, мне пришлось вновь призадуматься.

* * *

Всё началось с того, что мне пришла загадочная эсэмэска: «Здравствуйте. Мы жители Сириуса. Мы выбрали вас для контакта. Мы встретим вас случайно на улице или во сне телепатически и пригласим…».

Я, конечно, человек не легковерный, не верю ни в какую мистическую чепуху. Но всё же слегка растерялся и даже размечтался. Я понимал, что возможны всякие телефонные приколы, шутки. Операторы сотовой связи тоже могли пошутить в рекламных целях. По-настоящему странно было лишь одно — обратный сотовый номер никак не просматривался (его просто не было), из чего можно было сделать вывод, что сотовая служба имеет техническую возможность посылать СМС без обратного номера. А может, в этой области существуют и некие хакеры. Через неделю эсэмэска сама собою растворилась.

Так или иначе мысль о загадочной СМС с момента её получения ни на минуту не покидала меня. Каждый вечер, ложась спать, я с лёгким волнением представлял, что вот мне явятся во сне некие образы инопланетных существ и будут со мною телепатически общаться.

Бродя по улицам, я невольно вглядывался в лица прохожих, мгновенно улавливая на себе чей-то случайный взгляд, и, признаюсь, в такие мгновения у меня по телу пробегал холод. Я и злился на себя, и иронизировал над собой — ничего не получалось. Странные предчувствия преследовали меня навязчиво.

Вот однажды, проходя по маленькой улочке Невской, я ещё издалека заметил идущую мне навстречу девушку, обычную девушку, ничем не отличающуюся от сотен других. Улочка часто была безлюдна (как и в этот раз), и на фоне полного стоп-кадра, оживляемого лишь едва шумевшей листвой тополей, девушка контрастно выделялась. Когда девушка приблизилась, я одним коротким взглядом разглядел её с ног до головы. Она была блондинка, маленького роста, не выше 160 сантиметров, в лёгкой розовой маечке, голубых облегающих джинсах и белых кроссовках. Но лицо! Небесно-голубые огромные глаза с длинными чёрными ресницами, высокие дугообразные чёрные брови в контрасте с русыми волосами, едва достигавшими плеч. Абсолютно правильные черты лица, правильный (по-лермонтовски) нос. Всё подчёркивало в этом совершенном лице невероятное обаяние. У любого стопроцентного мужчины, взглянувшего в эти проницательные глаза, дрогнуло бы сердце. И у меня, конечно, дрогнуло.

В то же время девушка смотрела мне в глаза пристально, слегка удивлённо, слегка насмешливо. Я решил, не уступая, так же пристально смотреть ей в глаза — кто кого пересмотрит. Но опомнился и взял себя в руки. Чувств не испытывал никаких, ни страха, ни смущения не было.

— Я знаю, кто вы, — сказал я. — Вы инопланетянка.

— Да, — утвердила девушка игриво.

— Я эсэмэску от вас получил.

— Да, — тут же подтвердила она слегка насмешливо.

— Пусть это и так, но я всё равно вас не боюсь, — сострил я.

— Это хорошо, что не боитесь, — засмеялась девушка. — Вы смелый мужчина, я это знаю.

Тут я почувствовал себя полным идиотом: с чего бы вдруг я должен бояться девушки? Какие тут ещё инопланетяне?!

— Вы такая странная, — сказал я, стараясь загладить своё глуповатое положение.

— Какая? — тут же насторожилась девушка.

— Нет-нет, странная в хорошем смысле. Странная, потому что необычно красивая и потому что так смотрите на меня.

— Как смотрю? — опять насторожилась девушка.

— Да нет, всё хорошо… А всё-таки почему вы так внимательно смотрели на меня? И вот сейчас… Наверное, потому что улица безлюдна, а я похож на хулигана? Почему?

— Чтобы вы догадались, что я инопланетянка. А вы и сейчас ещё не догадываетесь.

Меня слегка кольнул испуг, но он не повредил моему самообладанию. У девушки возраст мечтаний, и тема, как бы навязанная мною, увлекла её фантазии. Мне вдруг пришло в голову, что я, взрослый мужчина, злоупотребляю доверительной общительностью юной девушки, и решил вежливо с нею попрощаться, хотя так ещё хотелось пообщаться с юностью.

— Ну что ж, до свидания, инопланетянка, — сказал я по-дружески. — Хотелось бы, чтобы вы ею и были. И всё-таки жаль, что больше не увижу такую красивенькую девушку. Жаль, что мы с вами живём в разных возрастных рамках. До свидания.

И я было пошёл своей дорогой, но обо что-то слегка споткнулся. Под моими ногами крутилась красивая ухоженная серо-голубая короткошёрстная кошка, которая невозмутимо посмотрела на меня и грациозно направилась к девушке. Девушка нагнулась и ласково коснулась её пальцами, та отвечала полной доверчивостью и лёгким урчанием.

— Вы любите кошек? — спросил я.

— А разве можно их не любить? — ответила девушка, поглаживая кошку. — Кошки добрые, скромные, ненавязчивые. Они ценят людей, приютивших их. Они понимают людей, жалеют их, когда им плохо. А если их обижают, они просто уходят и не держат зла. И они такие грациозные! И вы их тоже любите, я знаю.

— Вы правы, я тоже уважаю кошек за те же качества, о которых сказали вы.

И я сказал это искренне. Я уважаю кошек. В какой-то мере даже сам я ещё в юности принял за образец некоторые принципы их поведения.

Но как мило смотрелась девушка со своей нежностью к простой кошке! И как живописно она дала определение этим созданиям! Охваченный странным чувством умиления и какой-то давящей грустью, я продолжил свой путь.

— А мы ещё увидимся! — крикнула девушка мне вслед.

— Как? Где? — удивился я, остановившись, ошарашенный её уверенным тоном.

— На улице, где вы часто бываете. Так же и увидимся, как сейчас.

— Понятно: мир тесен. Буду надеяться.

Я ушёл.

И ещё одна странность. Пройдя восемь-десять шагов, я оглянулся и уже не увидел девушку. Удивлённый, я смотрел во все стороны — ни души, хотя до первого перекрёстка, до улицы Циолковского, было не менее тридцати метров. Такого быстрого исчезновения в реальности быть не могло. И кошки тоже не было. Впрочем, через какое-то время мне уже казалось, что я просто недостаточно внимательно искал глазами.

Понятно, что мимолётная встреча с этой милой девушкой не выходила из моей памяти. Я пытался найти логичное объяснение этому, казалось бы, банальному случаю. Какое-то глубинное подсознание твердило мне, что всё не так просто и неслучайно. Я придумывал всевозможные немыслимые причины тому. Возможно, это эксперименты психологов, возможно, статистические тесты каких-то служб. Возможно, и некая полицейская операция (ловля на живца): сейчас у всех на слуху истории с насильниками, маньяками, террористами и тому подобной нечистью. В конце концов, девушка могла учиться на журналиста и выполняла «домашнее задание» на заданную тему. Это объяснение показалось мне более всего правдоподобным. Тем более что недалеко от места нашей встречи, на той же улице Невской, находится корпус Технического университета (в недавнем прошлом — Политехнического института), но есть ли в нём факультет журналистики — мне было неизвестно. А может, она и сама журналист. Тема инопланетянки меня совсем не убеждала.

Красота, обаяние и (странно) ум этой, в сущности, девочки меня просто завораживали. Какие-то минуты общения, а все лучшие человеческие качества гармонично проявились в ней. Конечно, я лет на двадцать старше её и моё мужское воображение тоже сыграло свою роль; но совершенный образ незнакомки — это не было самообманом моих впечатлений.

Так или иначе навязчивые воспоминания о встрече с загадочной девушкой не отпускали меня, и навязчивость эта не была в тягость. Всё как-то ощущалось легко и реалистично. Угнетало лишь одно: больше не увижу её. Разве что по теории вероятности, случайно. Ведь девушка пообещала, что мы ещё увидимся. Ведь, может, она, в конце концов, и не совсем простая девушка и, к примеру, выполняет миссию в каком-то исследовательском проекте. Разумеется, все догадки и предположения крутились во мне с оттенком иронии.

Глава 2 лаура

Прошла неделя, ничем особенным не проявившая себя. Никакие неожиданные (или ожидаемые) сновидения меня не посещали, никаких интригующих встреч улица мне не преподносила. Лёгкая грусть, не покидавшая меня первые дни после памятной встречи, постепенно рассеялась.

Жарким июльским вечером, в субботу, я шёл себе по одной из любимых мною улиц — Луначарского. Улочка почти всегда безлюдна, ни магазинов, ни других каких-либо заведений на ней и в помине нет. Вся она утопает в зелени; ещё не спилены старые клёны и берёзы, так живописно дополняющие её многолетнюю нетронутость и тихое запустение. Улочка ждёт реконструкции, и её антикварная подчёркнутость скоро исчезнет.

Улица состоит из одностороннего ряда двухэтажных кирпичных особняков (далеко не элитных), на несколько квартир каждый этаж, построенных ещё пленными немецкими солдатами ВОВ (таких домов полна Россия). На другой стороне тянулся сплошной забор старого заброшенного завода, процветавшего ещё при социализме и выпускавшего лучшие в мире подшипники.

Метрах в тридцати впереди меня из дворовой калитки появилась стройная девичья фигурка в чёрном облегающем коротком платьице с открытыми плечами (в стиле Коко Шанель) и неторопливо пошла в том же направлении, что и я. У меня заколотилось сердце: в изгибах фигурки всё было до боли знакомое. Я прибавил шаг и поравнялся с девушкой. Она неспешно обернулась… и мило улыбнулась:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — еле выговорил я. — Ну и встреча. Действительно, мир тесен. Вы здесь живёте?

— Да, временно. Ну как вам неожиданная встреча?

— А вам?

— Я всегда жду неожиданностей. Так интереснее. А вы ведь ждали встречи со мной?

— Не ждал, но… можно сказать, и ждал. У меня хоть и не юношеский возраст, но меня тоже увлекает романтика жизни. Я правда очень рад вас видеть, ведь вы — девушка родом с далёкой планеты, а я — житель Земли.

— Да-да, именно так, — подхватила девушка. — Тогда уж не будем отклоняться от темы. А если бы вдруг случилось, вам было бы интересно познакомиться с настоящей инопланетной девушкой, со всеми вытекающими последствиями «плюс» и «минус»?

Девушка смотрела на меня и пытливо, и насмешливо.

«Ничего себе, — подумал я. — Круто развивается тема». Впрочем, молодость всегда более раскрепощена и откровенна. А почему я должен соблюдать нормы взрослости? Это по протоколу положено, что ли? И я легко продолжил разговор:

— Конечно, ещё как интересно. Земные девушки — все «свои» и однообразны, как фигуры восковые. А тут вдруг девушка откуда-то с далёких звёзд. Незнакомый образ, незнакомый мир. Тут можно с головой уйти в чудеса приключений. Как вас зовут, кстати? Мы что-то и не познакомились. Меня зовут Слава, или Вячеслав.

— Я Лаура. Я совершеннолетняя, живу в духе времени и стараюсь быть раскрепощённой и самой собой. А скажите честно: что вам сейчас кажется во мне странным?

Лаура ждала моего ответа с нетерпеливым вниманием и всё время пристально и смешливо глядела мне прямо в глаза. А её глаза гипнотически очаровывали меня: умные, по-детски наивные, с неуловимым, поистине инопланетным разрезом глаза могли не тронуть сердца разве что слепого. И ведь у неё есть друзья и, конечно, поклонники — их не может не быть. И что ей в таком случае нужно от меня? А может, ничего и не нужно, всё случайно и естественно. А я морочу себе голову. Мы просто пообщаемся и расстанемся сразу, как я увижу, что пора. Я не буду сворачивать события. Моя жизнь в последние годы и так скучна и прозаична. Лауре, очевидно, интересно пока со мной. Я и сам природный мечтатель, и мне с Лаурой, конечно же, интересно. Я буду просто поддерживать чисто человеческое общение, насколько будет возможно.

— Что мне в вас кажется странным? — задумался я. — Понимаете, Лаура, странно всё, что происходит сейчас, и всё, предшествовавшее этому. Сама наша встреча с вами — это странно и загадочно. А в вас лично странно лишь то, что вы, честно говоря, очень красивая и очень умная. Бывает, услышав от незнакомого человека одно лишь слово, фразу, уже безошибочно видишь, насколько он умён. И вы кажетесь вполне земной.

— Спасибо, мне приятно, — сказала она, мило улыбаясь. — Я знаю, вы от чистого сердца говорите. Я в вас тоже безошибочно вижу много восхитительных качеств, а до сих пор только знала о них.

— Странно, всё странно, — сказал я, озадаченный последней фразой Лауры. — Ну что ж, давайте поговорим о межзвёздных делах.

— Давайте-давайте, — подхватила она.

— Итак, давно вы к нам? Надолго?

— Надолго — не знаю. Но давно, — увлечённо заговорила она, — очень давно. Ещё мои далёкие предшественники с важными миссиями бывали на обитаемой Земле. И не один раз. Хотя обитаемые планеты во Вселенной не редкость, но условия посещения их не везде одинаково доступны. Часто возможно лишь наблюдение. Земля — условно далёкая от моего дома планета, но достичь её гораздо (технически) легче, чем иные, многократно ближние к нам. Только не удивляйтесь, пожалуйста, тому, что слышите от меня. Не одна я люблю научную фантастику. А вы уже так удивлены.

— Ах да, я увлёкся, слушая вас. У меня, наверное, круглые глаза? Лаура, а это так необходимо — посещать далёкие планеты, такие как Земля? Ведь в безграничном пространстве можно найти более доступные занятия.

— А вам интересно побывать на далёких островах в океане? Увидеть их жителей и всё, связанное с их бытом? Разум — это страсть к бесконечным познаниям. Чем больше узнаёшь, тем ещё больше хочется узнать. И процесс познаний бесконечен. Вам тоже это близко, вспомните: поняв, изучив одно, вы идёте дальше и дальше, и вам уже некомфортно остановиться и не продолжать изучать новое, незнакомое вам. Ближний космос и не очень ближний — для моей цивилизации уже давно вчерашний день. И мы идём дальше. Но так как я — гуманоидная инопланетянка, скажу по-инопланетному честно: Земля нам близка по механизму мышления землян и по принципу ценностей. И не только поэтому. Мы близки родством. И конечная наша цель — вместе вершить благородную вселенскую идею. Космос огромен, и изучать его в одиночку — для достойной цивилизации эгоистично и менее продуктивно.

Увлёкшуюся девушку я сознательно не перебивал. Лаура размышляла вслух негромким голосом, время от времени смотрела куда-то вдаль. Всё же мне не очень хотелось быть молчаливым слушателем; вопросы были — не было противоречий, не в чем было дискутировать.

— Простите, Лаура, — перебил я, — так, значит, весь вселенский мир един? Мы все родственники, что ли? Я правильно вас понимаю?

— Не совсем правильно, Слава. Но вы так точно улавливаете детали. Я уточню: родственны Вы и Мы. Такова была одна из задач наших визитов на Землю. А вселенские миры бесконечно разнообразны, и многие цивилизации с нами несовместимы в принципе. Ой, — вдруг опомнилась Лаура, — и вы ни разу не засмеялись! Я могу увлечься и уйти в такие фантазии! Вот теперь наверняка кажусь вам странной, да?

— Вы прекрасны, Лаура. В самом деле очень логичные и по-настоящему захватывающие мысли. Мне нечего сказать. Но всё-таки интересно знать: как же Вы и Мы породнились? Хотя бы поверхностно скажите.

— Скажу. А уж фантазирую я или нет — это право вашей оценки. Итак. Самый значимый наш визит к Земле был много-много календарных лет назад: восточный берег Средиземного моря. Там и рельеф местности удобный, и климат, и при контакте «посадочных модулей» с почвой минимальный вред экологии. Здесь-то мы, гости из глубин космоса, и породнились с землянами, заодно ускорив процесс эволюции интеллекта землян. Генетическое слияние было более чем удачно. Этому предшествовала большая исследовательская работа. Конечно, всё произошло не в одночасье — столетиями. Всё было естественно, честно и не вызывало подозрений и сомнений у тогда ещё девственных землян. Заключались брачные союзы, появлялись дети. Была включена биопрограмма расселения по Земле метисцированных граждан миграционным и кочевым методами. Произвольный процесс породнения продолжается и по сей день. Метисцированных землян (из ранних наследственных поколений) можно отличить по очень острому уму, по быстрому анализу ситуации и по активной способности к любой деятельности. Так что мы с вами близки генетически и ДНК у нас общее.

— А я тоже метисцированный? — спросил я с иронией. — Мне кажется, нет. Я не чувствую в себе острого ума и способности быстро анализировать.

— Слава, я этого не знаю. Да и знать необязательно, главное — мы, по сути, близки.

— Это меня радует, — пошутил я. — Но ведь гости из космоса могли ошибочно породниться с другой популяцией землян, например, с обезьянами или бегемотами.

— Могли, но зачем? Породниться можно с любой, даже с самой невообразимой, популяцией. Но зачем? Мы знали, кто нам близок.

— Лаура, вот вы сказали, что породниться можно с любой популяцией. Но и земляне могут это сделать рано или поздно. Возможно, уже и пытаются: мы умеем клонировать виды, хотя это немного другое, но направление схожее. А вдруг удастся? Что тогда получится? Что-то невообразимое.

— Это ужасно, — сказала Лаура. — Ни одна нравственная цивилизация не будет заниматься этим после первых опытов. Мы этот урок прошли. Никакой пользы в этом нет. Главная идея — совершенствовать себя, именно себя. А просто так экспериментировать над природой — опасно: какие монстры могут получиться! Есть грустные примеры неосторожных опытов, и как трудно потом исправлять страшные ошибки. И вообще можно ли повысить интеллект, породнившись с обезьяной или мышью? Можно лишь успешно подвергнуть свой род болезням и инфекциям, ранее не присущим ему, а также мутировать новые. И зачем надо обезображивать изначальную природу? У природы всё рационально. Но на Земле такие опыты проводятся, и часто негласно, из корыстных побуждений. Однажды такие эксперименты могут вам очень дорого обойтись.

— Я-то как раз это понимаю, Лаура, — сказал я. — Наука не стоит на месте, она хватается за всё, и для неё нет моральных запретов: это стихия. Возможно, наука и погубит цивилизацию на Земле, и не исключено, что это случится на моём веку.

— Как раз так и гибнут цивилизации, — добавила Лаура. — Я-то знаю. Но я знаю и другое: опасные эксперименты помогают вовремя опомниться и перейти к созиданию, а неудачные — закаляют и движут науку вперёд. С нами когда-то, в незапамятные времена, такое случилось. Но, к сожалению, немногие цивилизации могут вовремя остановиться и отделить опасное от неудачного, и это приводит к необратимому.

Мы бродили по тихой улочке взад-вперёд больше часа. Лаура спросила меня, не надоедает ли она своей однообразной и скучной темой разговора. Но захватывающую тему невольно подпитывал я, и нам было очень интересно общаться. Разговаривали мы на разные темы, не зацикливаясь лишь на внеземной тематике. Лаура оказалась очень эрудированной девушкой. К примеру, ей интересна музыка разных стилей и направлений, современная и классика. Она увлечена творчеством рок-группы «Пинк Флойд», к которой очень тепло относится (в этом у нас было полное единство), и даже отметила особую мелодичность композиций группы и своеобразное звучание инструментов, благодаря чему, по её мнению, «Пинк Флойд» и через пятьдесят лет будут слушать с удовольствием музыкальные интеллектуалы. А это уже что-то! «Видно, гуманоиды — меломаны», — шутя, подумал я.

Начинало темнеть, а я всё никак не мог решиться на расставание. Наконец я сказал Лауре, что хотел бы увидеться с нею ещё как-нибудь и не случайно, на улице, а просто созвониться. К удивлению, у неё не было сотового телефона и она не любит им пользоваться. На мой вопрос: «Значит, не увидимся?» — Лаура как бы приуныла и ответила: «Наверное, увидимся». Я не мог найти подходящих слов прощания. И вот какое получилось у нас расставание.

Я протянул Лауре руку. Она подала свою, на мгновенье отдёрнула и снова решительно протянула, глядя на меня с едва уловимым смятением. Я взял её ладонь в свою и поразился, как она мала — как у девочки-второклассницы, нежная, с чуть заметным загаром, и пальчики без тени маникюра. Ладонь была горячая, как у человека с высокой температурой. Я испугался за неё.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — ответила она. — Ваша ладонь мне тоже кажется горячей. Но это ничего — небольшая разница в составах тканей даёт такой эффект.

— Перестаньте, Лаура. Это не шутка. Вторую неделю стоит жара за тридцать градусов, возможно, вы перегрелись. Мне тоже очень жарко. Может, проводить вас?

— Слава, не волнуйтесь за меня, пожалуйста. Со мной всё в порядке. У меня температура тела, как и у вас, тридцать шесть и шесть (плюс-минус). Вы в этом убедитесь, может быть.

— Тогда не будем задерживаться в такую жару. Идите домой, и могу посоветовать: прямо сейчас попейте тёплого чаю с мёдом или малиной.

Лаура засветилась милой улыбкой.

— Хорошо, — сказала она, — попью тёплого чаю с мёдом или малиной.

— Ну, пока, — твёрдо сказал я. — Иногда я хожу этим маршрутом, по улице Луначарского, и, возможно, ещё увидимся. Я начинаю верить в чудеса.

Я кивнул Лауре и повернулся, чтобы уйти.

— Постойте, — остановила она меня. — Вы за меня беспокоитесь, но поверьте: нет причины. Я вот что хотела сказать… — Лаура запнулась.

— Что?

Необъяснимое волнение нахлынуло на меня. Мы смотрели друг другу в глаза, и я подсознательно ждал от Лауры какой-то важной информации.

— Ну… обнимите меня, что ли, пожалуйста, — попросила она тихим голосом.

Я сделал шаг к ней и прижал к себе.

Нежное, горячее тело чуть-чуть дрожало. А я, обнимая, крепко прижимал её к себе, и не хватало сил опустить руки.

— Это какая-то сказка, — шептал я Лауре на ухо. — Что же происходит? В вас нельзя не влюбиться. Ваша индивидуальность может с ума свести. А я — всего лишь мужчина и даже не с другой планеты.

— Это так хорошо, — шёпотом отвечала Лаура, — вы, земной мужчина, обнимаете меня. И я вам нравлюсь — это так хорошо.

Лаура всем горячим телом прильнула к моей груди, и тут вылилась истинная гармония наших чувств. От Лауры не исходило ни малейшего запаха косметики, лишь чистый, девственный запах юного тела.

Конец ознакомительного фрагмента.