Пантеон

Вранин, 2019

Потерявшийся путник в загадочной ледяной пустыне. Моряк становится свидетелем непредназначенного человеческому взгляду. Отважный герой, готовый пройти несколько смертельных испытаний, чтобы взойти на пирамиду, где его ждёт прекраснейшая из всех женщин. Мужчина просыпается в тёмном лабиринте и не помнит, как здесь оказался. Таинственные события в монастыре, спрятанном в лесной глуши. Это истории одиночества человека, поисков себя и встреч с Неизведанным в огромном и пугающем мире.

ПЕЩЕРА

Желающий узнать, почему стоит дом, разумеется, должен спуститься вниз к его основанию. Именно там — в глубине открывается вся правда о доме: когда он возник, каким он планировался изначально, и сколько лет ему еще осталось существовать. Желающий узнать секреты цивилизации копает землю, снимая слои эпохи один за другим. Желающий же раскрыть тайны бытия, увидев первооснову всех вещей, спускается в пещеру.

Он стоял на границе полумрака пещеры и того сверкающего мира, что так пугал людей древности, мира, от которого и он сам теперь бежал. Своим резким движением он прорезал застывший во времени воздух пещеры. Узкий каменный свод становился все шире и выше по мере того, как он продвигался вглубь. Он прикоснулся к прохладной неровной стене и провел ладонью вниз. От осознания, что он только что прикоснулся к тому, что возникло до появления человека и останется после его исчезновения, по его спине пробежала почтительная дрожь.

Оказавшись в центральной, как ему казалось, части пещеры, он обратил внимание на небольшой круг из черных камней, в котором, по всей видимости, когда-то разгорался первый огонь. В былые времена дрожащие блики пламени танцевали по стенам этой пещеры, воскрешая древние рисунки, изображенные здесь. Но и без огня он увидел множество животных и темных фигур, скачущих в нескончаемом круговороте бытия. Наскальная живопись повела его куда-то дальше и глубже. Несмотря на схожесть картин, изображающих преимущественно охоту, он обратил внимание, что чем дальше он идет, тем проще и условнее становились изображения. Животные и люди становились неотличимы друг от друга. Пещера здесь снова стала достаточно узкой, так что на очередном крутом повороте, он споткнулся обо что-то и упал. Ощупав предмет, ставший причиной его падения, показалось, что это огромная палка, но потом пришло осознание, что это чья-то исполинская кость. Ему стало страшно, возникло наваждение, что ему нельзя здесь находиться. В почти кромешной тьме ему стали слышны отзвуки всех его шагов, падения и даже прикосновения к чьим-то костям. Звуки искажались, словно какой-то маленький зверь крадется где-то далеко, и эхом уплывали в бескрайние дали пещеры. Однако, он вспомнил от чего бежал, и новый страх был преодолен. Он направился дальше.

Рисунки привели его в полукруглый проем, в дальней части которого висел чей-то огромный рогатый череп. Он не понимал, кому именно принадлежал этот череп, но ощущал странный трепет, глядя в его бездонные и пустые глазницы. Так чувствует себя сын, когда впервые видит деда и осознает, что у отца, обладающего в глазах ребенка абсолютной силой и властью, тоже есть отец, и у отца его отца есть отец… Вокруг этого внушительного черепа располагались плотными рядами по двум краям сталагмиты. Во мраке здешних мест их очертания напоминали ему спящих существ, отдаленно похожих на людей. В первый, но не в последний раз он ошибочно решил, что дальше и глубже того, что он видит сейчас, ничего быть не может. Рядом с черепом обнаружился едва заметный проход, настолько крутой и глубокий, что почти походил на пропасть. Он последовал вниз.

В этой части пещеры стало заметно холоднее и темнее, чем в верхней. Он практически не видел своих рук, но каким-то непостижимым образом ощущал наскальные рисунки и видел их очертания. Собственно, кроме очертаний в них больше ничего и не осталось. Они упростились настолько, что живые существа превратились в геометрические фигуры и ломаные линии. Чаще всего встречался круг, из которого выходили лучи, тянущиеся наверх. Эти круги напоминали ему отдаленно солнце и луну, но его удивляло, что они были изображены внизу, а не наверху. Только сейчас он задумался, что совершенно не помнит, как долго уже находится в пещере, насколько глубоко он спустился и как пришел сюда. Время в этом месте терялось, словно его и вовсе не существовало, а пространство искажалось и путалось. Он начал чувствовать себя по-настоящему потерянным. Тем не менее, он решил идти дальше, так как его влекло что-то запретное и неизведанное.

Узкие сдавливающие своды в кромешной тьме без единого звука, кроме ровного гула в его ушах. И так он передвигался вниз неизмеримо долго, потеряв всякое восприятие времени и пространства. Казалось, вселенная исчезла, оставив после себя давящую пустоту. И в этом опустошении раздался неожиданный и знакомый звук. То было протяжное эхо от упавшей капли воды. Стены начали расширяться, и он оказался в некоем просторном помещении, границ которого видно не было, так как мрак здесь безраздельно властвовал. Он шел медленно вперед на звук капель, пока не почувствовал, что наступил в воду. Он сел на колени прямо к воде и начал вглядываться в её темную гладь, подергиваемую рябью, пока ему не показалось, что какой-то тусклый серебристый свет манит его сквозь толщу вод. Он вдохнул полной грудью и поплыл на этот свет. У него было ощущение, что он плывет по подземной реке, стекающей в самые недра пещеры.

Он почти выбился из сил, когда приблизился к источнику света и вынырнул из воды. Бледный свет тысячами искр лился из стен и свода пещеры, переливаясь лазурными и золотыми цветами. Во мраке пещеры это сияние было подобно звездному небу. Подземный свет манил его всё дальше вниз, выстроившись неровной дорогой. Чем дальше он шел, тем красочнее становилось это сияние, к которому добавлялись новые оттенки. Наконец, он увидел, что из одной стены льется особенно яркий серебристо-белый свет. Он прикоснулся к этой стене и прошептал про себя: «Серебро». Он опустился настолько глубоко, что прикоснулся к самой крови земли, её наиболее редким и прекрасным дарам, которых здесь было в избытке. Золотые и серебреные жилы пронизывали каменный свод, а из пола и в некоторых углублениях прорастали сверкающие минералы и драгоценные камни. Его восприятие столь сильно обострилось, что ему начало казаться, что он может слышать мерное сияние, исходящее от них. Оно шептало ему о тайнах земли, но он ничего не мог понять.

Безмятежность и священный восторг пребывания здесь были нарушены едва ощутимыми движениями и звуками, исходящими из еще более глубоких тоннелей, открывшихся его взору. Темные и нестерпимо холодные расщелины, уходящие в непроглядные бездны, скрывались за теми тоннелями. Никто из верхних жителей не стал бы погружаться так глубоко, опасаясь за свою жизнь и рассудок, но они обитали здесь всегда. Он слышал, как они почти беззвучно передвигаются по разломам во тьме подобно серым призракам. Подземные моря омывали их бескрайнее царство, уходящее колоссальной лестницей всё глубже в бездну. Глубинные не препятствовали ему, но наблюдали за гостем из верхнего мира, столь уверенно спускавшимся по непроходимым расколам в самом основании мира.

Он дошел до огромной арки, за которой таился непроницаемый мрак, даже глубинные не смели подходить к этому спуску, ведущему по ту сторону бездны. Перед этой аркой стоял царственный старец с каменной кожей и бородой. Молча он указал ему, что нужно следовать за ним. И они вместе переступили через арку. Холод и тьма были здесь настолько убийственными, что он удивлялся, как он вообще может пошевелить рукой или ногой, не говоря уже о том, чтобы уверенно идти дальше. Казалось, они спускаются вечность, весь предыдущий путь теперь выглядел столь ничтожно малым на фоне этого. Старец остановился и указал куда-то вперед. Он прошел в указанном направлении, очутившись в просторном месте. Он почувствовал тепло. А затем увидел, что откуда-то снизу исходит оранжевый свет, освещающий самое дно подземелья. «Здесь управляют всеми движениями земли» — подумал он. Он почувствовал чье-то присутствие, а затем увидел, что в земле образовался разлом, из которого вырывалось пламя и свет. Кто-то вышел из этого разлома и направился прямо к нему. От него исходил невыносимый жар, а свет был столь ярким, что ему пришлось прикрыть рукой глаза, пока к нему медленно подползали. Он услышал странный звук, напоминающий шипение или треск, а затем увидел, что гость, окруженный огнем и светом, выглядывает уже из разлома на него, как бы ожидая его.

Он себе не принадлежал, у него не было выбора. Он не был. Он подошел к разлому, опалившему его лицо и руки, и исчез в ревущем потоке белого пламени…