Фантастические истории для экранизации

Лим Ворд

Четыре фантастические истории, всемерно подходящие для создания фильмов или эпического сериала. Особенности трансплантации разума, рабовладение на фоне высокоразвитого технократического общества, животные, эксплуатирующие людей и путешествия по сфере Дайсона ожидают вашего внимания. Смешно и немного грустно.

Новые люди

Джо потянул ручку на себя, чуть влево, вправо и вертолет, потанцевав в воздухе, выровнялся.

— Надо приземлиться в районе 30—40, — хмуро выговорил Джо. — Керосина осталось на двадцать пять, едва ли тридцать минут. А еще необходимо смазать шестеренки хвостового винта.

— Это чье же государство? — Роджер кивнул на равнину, покрытую миллионами кочек и нор.

— Крыс, разумеется, — Джо хохотнул. — Кто же еще мог превратить поле в дырчатый сыр? Понадобилось всего то три недели усиленного ковыряния.

— Крысы? Нонсенс. Мы пролетали здесь с Франсуа два месяца назад, с грузом для крупной общины земноводных. В секторе Аллиен-5 проживают преимущественно крокодилы, потом бегемоты и черепахи.

— Где ты видишь каналы? — ехидно осведомился Джо. — Он передал управление коллеге, поправил на взмокшей голове выцветший шлем, достал из потайного кармана надломанную сигарету, лязгнул три раза самодельной зажигалкой, задымил. Ни одного. Крокодилы жить не могут без того, чтобы совершать ежедневный моцион по своим вонючим канавам. Крысы отвоевали этот жирный кусок недвижимости всего месяц назад, и вот, гляди-ка, успели переиначить все по-своему.

— Быстро работают. Молодчины, — уныло выдавил Роджер и, небрежно прижав ручку управления коленом, вновь потянулся к летной карте. — Где-то здесь, говорят умники, процветает богатенький и бесхозный городок.

— Все верно, сынок, — изрек Джо. — Но города в нейтральных зонах ненадежны. Помнишь братьев Соляров? тех, что летали на каркасе, обшитом фанерой? Их корова жрала все, от машинного масла до коллекционного виски. Они также решили подзаправиться из бензоколонки забытого городка.

— И что? — помедлив, спросил Роджер.

— Исчезли вместе с вертолетом.

— И все же придется идти на риск. Он оправдан. — Пилот сунул карту в переплетение проводов, проросших под панелью, вытянул коптящий у губ бычок и вышвырнул сквозь дыру в фюзеляже. — Не хотелось об этом говорить, но ведь, правда, во всех наших тайничках не осталось ни капли того, что способно как-то гореть. Если мы перестанем выполнять транспортные заказы, скоро за долги у нас отнимут геликоптер, а самих определят рабочими во владения мукомолов. Представь меня, дряхлого Джо Пенкина сутками впряженным в мельничное колесо союза разумных ослов. Может вам, молодым парням повороты фортуны нравятся, а я от таких развлечений отхожу.

— Ты мог предупредить меня, — проворчал Роджер. — Я захватил бы железку.

— Зачем заранее думать о неприятном? — философски промолвил Джо. — А насчет твоей уважаемой железки, — в салоне, под кожанкой Франсуа.

— Все при ней?

— Ведро патронов, все в смазке.

— Ладно. Садимся. Делать то нечего.

Вертолет заложил вираж над полоской леса, снизился до верхушек линий электропередач и понесся вдоль шоссе, разметывая клубы пыли и жухлые картонные коробки. Этот маневр практиковали братья Соляры, утверждая, что он вводит жителей незнакомого местечка в состояние паники.

— Местные, если они есть, примут нас за фургон бандитов?

— Да.

— Примутся баррикадировать дорогу?

— Правильно.

— А мы тем временем произведем полукруг, и будем спокойно доить бензобаки на противоположном конце города?

— Именно.

— Это поможет?

— Не знаю.

— Опять!

Роджер выхватил тетрадь и принялся неистово черкать промасленные страницы огрызком химического карандаша.

— Всего то круги на полях, — Джо тихо ругнулся. — Ежи в сезон спаривания носятся по колоскам и выводят бессмысленные узоры. Пора их отстреливать, травить паразитов лежалыми удобрениями «Трансформик-10». Колонии людей они доставили немалый ущерб. Когда ты, Роджер перестанешь верить в послания свыше?

— Эти рисунки все сложнее. Это предупреждение, Джош.

— От кого?

— От инопланетян, конечно. Посмотри вот на эти овалы, соединенные кривыми линиями. Если представить, что они знаки разума, входящие в бесконечность, обозначаемую тремя ромбами…

Джо так круто потянул ручку на себя, что фасад многоэтажного дома на мгновение показался продолжением шоссе. Из расколоченных окон вылетела стая всполошенных голубей. В салоне геликоптера что-то ужасно врезалось в стенку, прокатилось по обшивке и разлилось в воздухе продолжительным реверберирующим звоном.

— Сейчас меня стошнит, — страдальчески простонал Роджер. — Как надоели эти хитрые маневры!

— А я надеялся, тебя это отвлечет от мрачных мыслей, — кротко улыбнулся старший пилот. — Но, вон, смотри, не бензовоз ли стоит возле э…супермаркета?

— Это перевозчик мусора, — с ходу определил Роджер. — Если книжки не врут, на таких тачках раньше перевозили контейнеры с отходами.

— Зачем?

— Ну, чтобы не мешались возле дома.

— Не проще ли было сжечь мусор во дворе? Или прикопать? А лучше оставить про запас?!

— Я тоже не втыкаюсь, — Роджер вздохнул. — Ну вот, в мусоре могут завестись дикие крысы. Или ядовитые насекомые.

— С крысами договориться легче, чем со свиньями, — авторитетно заявил Джо, сунул ладонь в гнездо из проводков и, достав оттуда треснутые поляризационные очки, водрузил на нос. — Ты же знаешь, Лори и Пик наши верные друзья. Нельзя говорить обо всех крысах пренебрежительно.

Пилот ухватил орган управления обеими руками и лихо установил вертолет на площадь, запруженную разномастными автомобилями.

— Страшно здесь, правда, — Роджер, первым выскочивший на асфальт взволнованно мял бейсболку. — Хоть бы звук какой.

В дверях вертолета появился Джо. Он сжимал два лоснящихся цинковых ведра. Вокруг плеча свивался кольцами черный шланг.

Э! — крякнул он, взглянув на бледное лицо напарника. — Скис? Держись бодрей. Не забудь свою шарманку.

С этими словами пилот пошагал к горе битых машин, от которых спустя десятилетия после Освобождения все еще разило смесью гари и бензина. Глядя на него, Роджер встряхнулся, запрыгнул в вертолет, схватил пустую канистру, закинул за плечо ручной пулемет и заторопился следом.

Джо облюбовал длинный черный «Линкольн», каким то образом влезший в кузов дальнобойного грузовика. Хищными пальцами раскрыл дверцу, пощупал кожу на сиденье, выхватил перочинный нож и ловким движением взрезал обивку.

— На курточку для Томми.

— Братец будет доволен, — одобрил Роджер. — Он подцепил заржавевшую крышечку ногтем, вставил шланг в горловину бензобака и, сморщившись, приник ртом к противоположному концу. Сделал три глубоких глотка. Через секунду томительного ожидания в залатанную канистру устремилась струя пахучего горючего.

Спустя два часа машинного доения главный бак вертолета, а также два запасных были заполнены мутной смесью высококачественных бензинов и дизельного топлива.

Посмотрим что в лавчонке? — Роджер вытер губы платком, выпрямил спину. — Витрины давно очищены. Но чувствую, здесь сохранилось немало всякого хорошего. Нам надо провести обширную ревизию.

— Можно. — Джон заглянул в пустой рюкзак, подняв тучу пыли, резко встряхнул. — Хотя мысль, что нас втихую пасут, не покидает голову.

— Джо, это нонсенс! — напыщенно молвил Роджер. — Мы единственные монархи этого городка. Мы с тобой царьки? Странно, правда. Но оказывается, довольно приятно.

Пришельцы тихо прошагали в коридор подсобки разгромленного супермаркета. В одном из помещений на них вызывающе уставились огромные торты. Пирожные с розочками и грибочками. Упитанные кремовые рулеты. На одном из них виднелся след то ли ноги, то ли большой лапы.

Пыльное папье-маше.

— Правильные консервы! — Роджер, разобрав надписи на бирках, саданул прикладом фанерную коробку, которая, сухо крякнув, явила шеренги банок со свернувшимися в рулончики этикетками.

— Подвох, — Джо принюхался. — Конечно, они испорчены.

— С чего бы? — Роджер по ковбойски воткнул нож в банку, лизнул лезвие. — За тридцать и даже пятьдесят лет хранения с ними ничего не случается. Ботулические токсины, они развиваются, когда… Смотри, бобы, фасоль, сладкая кукуруза, грибы, соя и даже… он убавил голос…свинина. Да тут, наверное, всякое такое запрещенное осталось. Проверим.

Роджер быстро проскакал по ввалившемуся эскалатору на верхний этаж. Здесь он увидел скривившиеся стеллажи, канцелярские товары, выцветшие карты и раскатившиеся по выщербленному полу глобусы.

— Упс! — ликующе воскликнул пилот. Он закинул стрелялку за спину, опустился на корточки и, став удивительно похожим на крупную крысу, принялся исступленно ворошить груды бумаг.

— Зачем нам эта макулатура? Надо твердо стоять на земле. Берем самую калорийную еду и живо уходим.

— Смотри, здесь красивые телки, новенькие автомобили, хитрая техника, — Роджер потряс кипой журналов. — И про инопланетян статейки есть. Нонсенс, конечно, но занятно. Мир прошлого это ведь просто цветной сон после стакана антифриза.

Через час салон заполнился трофеями; банками, бутылками и пожелтевшими листками, на которых схемы органических молекул чередовались с фото соблазнительных красоток. Роджер прикрутил проволокой ведра, наполненные машинным маслом, так, чтобы они не кувыркнулись.

— Дело сделано, — удовлетворенно произнес Джо. — Летим домой, умник.

— Стойте!

— Соляры!? Дюгоня! Люк! — Роджер радостно ругнулся, со скрежетом поставил стрелялку на предохранитель. — Что вы тут торчите?

— Хотим и торчим, — грубовато откликнулся Люк. — Вы сами как?

— Собирались высматривать ваши тела и запчасти, но не было керосина. Собственно, здесь мы по этому поводу. Алла и Эллина успели завести новых дружков. Так значит, с вашей коровкой несчастье?

— Ничего особенного, — пробурчал Люк. — Инжектор, кажется, засорился. Редуктор гремит, будто налопался гравия. Баки текут. Наш летательный аппарат нуждается в неотложном ремонте, и вы нам поможете. Пилоты ведь братья? Не желаете взглянуть на неисправность? — Люк вопросительно оглядел авиаторов.

Летчики обошли феерический бархан из смикшированных былыми потрясениями автомашин, железяк, ржавых щитов, фонарных столбов, мусорных баков и скрученной пламенем проволоки.

Когда Дюгоня оказался за спиной Роджера, он весьма ловко ухватил пулемет за ремень и, размахнувшись, откинул в сторону. Металлическая штуковина с бряканьем, подобным злобному чертыханию, отскочила от бетонного бордюра и нырнула под брюхо длинномерного грузовика.

— Ты это… чего? — оторопело прокудахтал Роджер.

— Так надо, братец, — Соляр виновато улыбнулся. — Нам так поручили, чтобы дело обошлось без глупостей. В общем, нам всем повезло. Добро пожаловать в общество граждан Винвиля.

Груды деревянных кубов на улицах, будто по клику неслышимого человеческим ухом ультразвукового свистка, взревели и заворочались. Раньше их можно было принять за груды мусора, в художественном беспорядке наваленные вдоль обочин. Но то были дома новусов. Скоро появились и сами новые люди. Некоторое время зловеще молчали. Потом двинулись в сторону пилотов, перебирая лапками почти синхронно, словно многоногое насекомое.

Когда громадным черным мешком на Землю опустилась ночь, колесо мельницы с мерзким скрипом остановилось. Джо расстегнул лямку упряжки и без заминки махнул в угол ямы, на серый ворох тряпья и бумаг, служивший постелью. Через секунду старый пилот храпел.

Оставшийся в одиночестве Роджер понял, что сегодня не будет спать. Неудержимо хотелось поболтать. Как люди оказались здесь? Чем грозит будущее? Он знал, что через три или четыре недели такой работы замолчит, будет ходить, как слепая лошадка, без проблеска мысли, по кругу, вертеть жернова мельницы, глотать пыль, утирать пот. Без отдыха, без сна, пока не свалится, навсегда отбросив копыта.

Он откинул лямку, грустно выругался и уселся на ящик из-под консервов.

Приник к бутыли с отбитым горлышком.

— Гадкое питье, — нарочито громко молвил он, прополоскал горло и выплеснул воду в кувшин для умывания.

Джо безмолвствовал.

— Пока есть силы, надо думать о побеге, — жизнелюбиво изрек Роджер. — Те, кто захвачен таким трудом, долго не живут.

Джо перевернулся на другой бок.

Роджер остался в полном одиночестве.

В проем светит огромная, изъеденная оспинами кратеров Луна. Печальный свет укладывается на пластиковые щиты, укрепляющие стены подвала, на рисунки прежних обитателей мельницы, на бескровные лица людей. Через полчаса, вместе с ночной прохладой появились бесчисленные легионы комаров. Роджер прихлопнул беспечное насекомое, и стер жирную теплую каплю с плеча.

Отправился за ширму.

Журчание и проклятия.

— Роджер?

— Грунтовые воды. Вчерашний дождь. Из ямы все уже прет наружу. Скоро поднимется выше колен.

Джо равнодушно молчал. Роджер обозревал происходящее, словно в первый раз. Посередине помещения обмерло громадное колесо, стискивающее спицами шероховатый жернов. На подстилке из листьев гигантского турнепса неаккуратной кучей громоздятся мешки с мукой. Громадные пресные лепешки, запеченные на боках стальных бочек с полыхающим внутри бензиновым костерком — любимое лакомство хозяев. Несколько дыр в потолке предназначены целям сообщения с внешним миром, вентиляцией и скудным источником освещения. На противоположной стороне от постелей пластиковая ширма отхожего места.

— С этого все и началось.

Джо перевернулся на другой бок и дернулся, будто видел дурной сон. В последние три дня это происходило все чаще. А может, так проявились первые симптомы ревматизма.

— Людям хотелось, чтобы животные выгуливали сами себя. Чтоб уже не требовалось раненько вставать, таскать пакетики и совочки, постоянно убирать за беззаботными домашними питомцами. Чтоб наоборот, сами без утомительной дрессуры и увещеваний, по первому требованию хозяина доставляли тапочки, и другие полезные предметы быта прямо к постели.

— А разве ваши тапочки не стоят возле кровати, где их оставили вечером?

— Кыш, — дружелюбно произнес Роджер.

— Миш! — последовал сверху лукавый ответ.

Роджер отвел взгляд от узкого окошка, листнул пару раз журнал, прищурился и отшвырнул его в груду макулатуры, исполнявшей роль постели, одеяла и средства психологической разгрузки младшего пилота.

Конец ознакомительного фрагмента.