Где-то в «Зазеркалье». Сборник фантастических историй

Фёдор Титарчук

Смотрели сериал «Черное зеркало»? Или «Электрические сны Филиппа Дика»? Нет, это не пересказ экранизации, но подход примерно тот же. Будущее. Футуристическое, непредсказуемое будущее человечества, где в одном случае люди со всеми своими комплексами «переехали» в новый технологический уклад. Или, напротив, где изменившиеся люди строят совсем иную жизнь. Или люди открыли способность с этими силами вступать в контакт. Вот об этом всем и повествуется в этом сборнике фантастики.

© Фёдор Титарчук, 2018

ISBN 978-5-4493-6345-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О чем все это?!

А вот о чем:

Смотрели сериал «Черное зеркало»? Или «Электрические сны Филиппа Дика»? Как не смотрели?! Тогда какой-же Вы ценитель фантастики?!

А, вес же что-то да видели?! О чем-то слышали?! Тогда Вам сюда. На страницы этого сборника.

Нет, это не пересказ экранизации. Ни на минуту, но, все же, стоит отметить, что подход примерно тот же.

Будущее. Футуристическое, непредсказуемое будущее человечества, где в одном случае люди со всеми своими странностями и комплексами «переехали» в новый технологический уклад. Или, напротив, где изменившиеся люди строят совсем иную жизнь. Или, а чего, собственно, не бывает в жизни и в футурологии — вмешались сторонние силы или даже не так — люди открыли способность с этими силами вступать в контакт.

Вот об этом всем и повествуется в этом, пускай и скромном, но все же с попыткой выдержать в канонах классической фантастики сборнике.

Приятного прочтения.

Мир большого Шоу

Челнок наконец-то вышел на стационарную орбиту Марса и Нил Армстронг настроил видеокамеру, готовясь писать очередной свой блог.

— Привет всем подписчикам моего блога. Это Нил Армстронг, — улыбался он поерзывая в своём кресле, пристегнутый ремнями «безопасности». — И я, Нил Армстронг, первый человек, который наконец-то достиг Марса.

Здесь Нил, что говорится, приукрашивал. И Марса он пока не достиг — всего лишь закрепившись на орбите, да и то с некоторым перекосом, грозившим «свалить его челнок» в неуправляемое падение. Да и звали Его не Нилом, и уж точно не Армстронгом. Но, с иной стороны, кто как не Нил и не Армстронг мог сделать тот самый маленький шаг человека, который станет большим шагом человечества? Так что имя уже становилось нарицательным и Нил сейчас кружил на орбите, готовясь к последнему этапу — спуску на поверхность.

Он был не первым. И уж точно не последним. Наверное, с десяток человек, часть из которых тоже была Нилами Армстронгами — прямо как в дешевом сериале, где постоянно меняются актеры на главной роли — добирались до красной планеты, даже закреплялись на её орбите, но ни кто ещё благополучно до поверхности не добирался. Увы.

— Полтора часа назад мой корабль, запущенный несколько месяцев назад с мыса на побережье океана, наконец-то добрался до расчетной точки и… — и здесь Нил привирал. Корабль опоздал на пару дней, отчего ему пришлось выслушать массу нелицеприятного «из центра», а потом догонять убегающую планету. И, естественно, в точку входа он не попал и не успел.

— Это был интересный и увлекательный полет… — как всегда, ничего не значащий текст, который приходится произносить, когда требуется заполнение пустоты в силу отсутствия «чего бы сказать». — И впереди, передо мной, лежит красная планета, до которой мне осталось разве что руку протянуть. — улыбнулся Нил во всю свою широченную голливудскую улыбку. — А сейчас время передачи подходит к концу, встретимся с Вами уже на поверхности.

Отпущенные космическим агентством две минуты на один влог истекли, запись теперь конвертировалась и готовилась к своему долгому пути назад, в сторону матушки Земли, чтобы там быть загруженной на все доступные видеохостеры. Нил периодически получал статистику и динамика его радовала. Он становился ТОП-звездой, уже опережая по популярности очередную войну на Ближнем Востоке и клип исполнительницы с трясущейся весь экран упругой попкой.

Прямо под ним, в широченном, во всю стену, иллюминаторе, лежал красавец Марс. Проблем с этим иллюминатором у технарей оказалась масса. Космическая радиация и прочие излучения не особо щадили человеческий организм, а здесь ещё и огромная незащищённая ни чем стена! Но решение нашлось. Нил даже понятия не имел какое — он согласился на эту экспедицию и всё. Согласился совсем по иным обстоятельствам, и едва прошел порог допуска к подобным операциям.

По натуре Нил был тем, что называется прожигатель жизни. Он учился в трех престижных университетах. И все три даже закончил. Только интерес его сводился исключительно к баскетболу, женскому полу и веществам, меняющим состояние сознания. Он несколько лет путешествовал, потом снимался в кино — не очень успешно, так как не сильно и выкладывался. Были ролики в рекламе, которые, собственно, и создали ему имидж рубахи парня, способного решить любую проблему за пару секунд. А потом его агент каким-то образом смог устроить Нила сюда — в самое рейтинговое шоу, в экспедицию на Марс. И пока что эта экспедиция оправдывала ожидания Нила, принося ему не малые барыши на рекламе и подымая популярность до небес, причем, как фигурально, так и по существу.

Головы ломали на Земле «яйцеголовые», решая возникающие проблемы, связанные с тем, что их дорогостоящим детищем управлял неподготовленный и не способный к ответственности за свои действия человек. Но так как бюджет агентства давно трещал по швам, руководство просо было вынуждено пойти на коммерциализацию и создание шоу даже из такого проекта, как высадка первого человека на Марс. Пипл хавал, рейтинги росли, центры коммерческого агентства превращались в подобия съемочных павильонов, стилисты и режиссеры уже раздавали указания как стоять, что делать, как и что говорить специалистам центра, — главное, чтобы поток финансирования от рекламы и спонсорства рос и оплачивал изучение космоса. Так что, полет Нила Армстронга, обставлялся с максимальной обстоятельностью, даже в ущерб миссии и безопасности астро-актера.

***

— И снова с Вами Нил Армстронг с поверхности Марса, — начался очередной влог, появление которого едва не «повесило» некоторые наиболее загруженные и без того участки мировой паутины. — Ну, практически с поверхности красной планеты, — улыбнулся Нил во весь экран, позируя на фоне проносящейся мимо разряженной атмосферы Марса. — Остался форменный пустяк, всего лишь приземлиться! — бесшабашно махнул он рукой, и этот привычный ещё с рекламных роликов жест тут жен был воспринят едва ли не с ликованием благодарной публикой, на пару минут прильнувших к экранам своих гаджетов. Собственно, более чем пара минут, как рассчитали специалисты, удерживать внимание в настоящее время не мог уже ни один горячий репортаж, потому Нил и был ограничен этим временем. Большой, развернутый репортаж — это будет уже потом, позже, и займет несколько недель в эфире, сейчас же, на волне горячего интереса, двухминутные ролики пару-тройку раз в день было «самое оно».

И пока Нил позировал вперед объективом камеры, демонстрируя отличную работу дантистов, попутно произнося банальности, в центре управления полетами, несмотря на четкие приказы и установки постановщиков шоу, происходило нечто, сходное с паникой. Красные метким ползли по экранам, время от времени взывала сирена и десятки людей вскакивали, проносились по местам, занимали свои места, не обращая внимания на окрики постановщиков шоу. Кривая полета откланялась все более и более от расчётное, требовалась срочное вмешательство пилота, но, увы, тот сейчас произносил свою очередную параминутную речь в объектив и не обращал внимания на поступавшие к нему сигналы с Матушки Земли. Пускай и со значительным запозданием.

Корабль сваливался в неконтролируемое падение, атмосфера сколь бы разреженной она не была, уже оказывала воздействие на поверхности аппарата и Нил, похоже, начинал понимать, что в очередной раз с этим полетом происходит что-то не то. Но извечный авантюризм и уверенность, что решать подобные вопросы не дело героя — пускай этим занимаются серенькие людишки в сереньких одеждах, тут же успокоили его и по завершении очередной записи влога, Нил ни на секунду не сомневался, что до приземления он ещё успеет выпить кока-колы, сняв попутно новый рекламный ролик для компании.

***

Удар случился как-то совсем неожиданно. Бутылка Кока-Колы с силой врезалась в гортань, испортив такой театрально эффектный пассаж, как размеренное распитие напитка при покорении красной планеты.

«Удалось? — было последней мыслью Нила Армстронга, погружавшегося в тьму. — Надеюсь, мне за это заплатят…» — и темнота.

Был ещё жар, скрежет металла, какие-то ещё звуки — кажется из кабины улетучивался кислород, запуская огонь и пыль снаружи. Все системы тут же вышли из строя. Кроме системы обработки и отправки видео, естественно. Уж на этих-то системах ни кто не экономил.

— Ну как он там? — постановка в центре управления полетами продолжалась. Для камер, естественно — Разбился?

— Связь с объектом потеряна, — отвечали специалисты. — Работаем над проблемой.

— Срочно восстановить! — отдавал команды властный голос, позируя перед телекамерами. — Мы должны точно знать, что там произошло…

И сколько бы ни бились яйцеголовые здесь, на Земле, а неконтролируемое падение космического аппарата где-то за миллионы километров с актером вместо опытного астронавта внутри ничем хорошим, увы, и закончиться не могло.

«В следующий раз больше ни каких актеров! — сокрушался руководитель проекта, не смея при том даже озвучить возможность таких мыслей. — Пускай бюджет от рекламы упадет, но я все же посажу наконец-то аппарат на планету без происшествий!»

Но ситуация и рекламные бюджеты обязывали, потому ничего не оставалось кроме как играть на камеру, созывая экстренные совещания, собирая группы реагирования, вычитывая сотрудников, хотя каждому было понятно, что объект безвозвратно потерян, а очередной актер — сколько их там уже было, Нилов, Армстронгов?! — будет списан через пару дней.

«Вот могут же немцы! — волна возмущения не утихала в его голове. — Могут же!» Он понимал, что за одну только мысль о том, что германская программа более эффективна, он мог лишиться всего — и денег, и положения, и имени, а, возможно, даже и свободы. Потому, хоть в тайне и завидовал тому, что германская программа хоть и не посадила на Марс ни одного человека — да и не старалась, отложив это все на долгое «потом», — но зато нашпиговала поверхность красной планеты таким количеством роботизированных комплексов, что там, похоже, куда не плюнь, попадешь в немецкий марсоход, возможно даже с пушкой.

***

Нил попробовал двинуться. Вроде бы ему это даже удалось. Удар пришелся на иллюминатор, и сейчас мелкая крошка и пыль, некогда бывшая большим обзорным «окном в космос» засыпала все вокруг.

Нил лежал на чем-то пыльном, твердом и неприятном. Протянув руку, он ощутил то, что называется марсианским грунтом и тут же отрыл глаза.

Как и следовало ожидать — все вышло совсем не так, как обещали Нилу. Но на то он и был экранным супергероем, чтобы пребывать в полной уверенности — спасательная операция уже в пути, ведь, как всем зрителям известно, спасение главных героев — это основная функция всех яйцеголовых. Собственно, яйцеголовых то много, а герой — он один. И потому вопрос — кто ценнее — даже не стоит!

— О! А вот и вы! — не успел даже подумать о чем-то Нил, потирая ушибленный бок, растянутую руку и что-то там ещё, что пострадало при падении, как резкий зудящий звук снаружи, оповестил о том, что спасательная операция уже подоспела. Герою, как видно, вновь ничего не угрожало. И герой, естественно, тут же расслабился.

Шум снаружи продолжался ещё некоторое время, потом в кабину проникла тонкая струйка резака и Нил задумался — если кабина сейчас будет вскрыта, то что станет с кислородом, её наполняющим? Кислород и так понемногу стравливал. Баллоны продолжали нагнетать его остатки из запасных резервуаров, но спустя некоторое непродолжительное время и эти запасы должны были подойти к концу, потому Нил вдруг вспомнил о скафандре. О том самом скафандре, в котором он, по сценарию, предназначался для свершения того самого первого шага, который должен был стать большим шагом человечества. Но так как все пошло не по сценарию, то о скафандре он как-то и не подумал.

«Что ж, придётся импровизировать!» — подумал Нил, выходя из такой привычной зоны комфорта, когда за актера всё было продумано и прописано сначала в сценарии, а потом и в контракте.

Резак продолжал свой ход, рассекая сначала стену справа, а потом, уже второй, принялся резать и левую стенку. Как-то это было не очень похоже на спасательную операцию. Больше на расхищение или мародерство. Резаки спустя несколько минут превратились в небольших роботов, которые словно трудолюбивые муравьи, резали, пилили, демонтировали и тут — же утаскивали свою добычу куда-то прочь, не особо обращая внимание на Нила. Нил не успел и опомниться, как остался среди обломков, стоя на марсианском грунте, где вокруг него копошилась масса мелких роботов самых разнообразным модификаций, продолжая растаскивать остатки некогда бывшие полноценным космическим кораблем, свалившимся с неба на марсианскую поверхность.

Нил стоял на марсианской поверхности, не веря своим глазам. Правда стоянием это было назвать сложно, так как его поза больше напоминала стояние на четвереньках, когда одно плече едва ли не касается поверхности — что не говори, а рука не особо слушалась. И невзирая на всю комичность ситуации — Нил оказался на поверхности планеты. Оказался первым человеком, достигшим его поверхности, ступившим на Марсианский грунт. Пускай и пострадавшим, раненым и, как он начинал понимать — безо всякой возможности на возвращение.

«Хелп!» — прохрипел Нил и это тут же разнеслось в радиоэфире красной планеты.

Снование роботов сначала замедлилось, потом они и вовсе остановились, взирая своими фотообъективами в сторону Нила. Куски метала повисли в воздухе, части аппаратуры замерли в том состоянии, в котором их волокли прочь в пыли. Нил попытался полниться. Попытался, пошатнулся и тут же сел обратно. Гравитация его давила. Путь в открытом космосе в условиях условной гравитации расслабил его мышечную систему, а удар доконал и то, что оставалось.

Роботы застыли, будто ожидая приказа. Их корпуса, созданные с немецкой педантичностью и таким же дизайном от дизайнерского агентства, по всей видимости, Порша, больше напоминали мини-танки, чем исследовательские модули. Нил взглянул на ситуацию под иным углом и ужас происходящего тут же взял над ним верх. По всей видимости он угодил в сектор германской марсианской колонии, заполненной машинами и потому… А что потому — он просто даже не представлял. Противостояние двух космических агентств давно переросло из рационального в эмоциональную плоскость. И Нил знал — что это плохо. Почему плохо, почему так все считают на его континенте — это ему было не ведомо. Просто он знал — это плохо и неправильно! И это знали все, по крайней мере, у них в содружестве. Может, конечно, примерно такого же мнения о космической программе, давно превратившейся в одно большое шоу, думали и в старушке Европе.

Подходы обоих агентств когда-то коренным образом разошлись. Кто-то считал причиной тому стала ментальная несовместимость. Кто-то был уверен — техническая отсталость противоположной стороны (причем обе стороны были уверены в своем превосходстве). Одна сторона была против избыточной коммерциализации и показухи в этой сфере, вторая выступала против четкого и жесткого диктата рационального в ущерб эмоциональному и развлекательному. И вот, в какой-то момент, оба космических агентства разошлись окончательно, превратившись в пугало одно для второго, и для своих граждан, естественно, тоже.

Поэтому агентство с побережья хоть и планировало высадку первого человека на Марс, но в плане его освоения явно отставало на десятилетия. Нил смотрел на это скопление мини-панцерников, своеобразных танков марсианской поверхности и удивлялся — что они тут делают и как, собственно, выживают?!

«Не с Земли же им батарейки сюда завозят?!» — усмехнулся он. И в этот миг роботы ожили. Вновь все загудело, закружилось, поползли в стороны провода оторванных приборов, уносились прочь куски металла, отрезанные от обшивки капсулы, полз в пыли аппарат съемки подкастов… Все вернулось к своему первоначальному замыслу — освоить то, что свалилось к ним с неба, дабы не пропало ни единого кусочка полезных материалов, но часть роботов явно сменила свои род деятельности и тут же, прямо перед Нилом, из тех же кусков отрезанных от его корабля, в считанные секунды, роботы сварили нечто напоминающее металлические носилки, в шлеме же Нила и вовсе прозвучало:

— Раненый солдат. Ложись.

Роботы ждали, застыв рядом, пока Нил перебирался на сконструированные для него носилки. Мимо проползал аппарат для съемки вллогов, практически невредимый, если не считать раскуроченной аппаратуры для передачи изображений, и Нил тут же схватил тот, прижимая устройство к себе.

***

— И вновь с Вами Нил Армсстронг, — взорвало видеохостеры внезапное сообщение пропавшего на красной планете героя-астронавта.

Если быть откровенным, за прошедшие сутки о нем начали понемногу подзабывать. Консорциум производителей развлекательных программ уже во всю монтировал очередную историю о погибшем герое-первооткрывателе космических далей. Фильм должен был собрать довольно неплохую сумму и окончательно поставить точку на Ниле Армстронге, который и Нилром то не был, как, в прочем, и Армстронгом. И появление нового влога, спустя такое количество времени — целые сутки — не просто вернуло историю в ТОП программ, но и дало все основания для гордости космического агентства с побережья — первый человек на Марсе оказался их. Не Немцев, не Китайцев, и даже не индусов с Русскими — их!!! И им вновь был Нил Армстронг. Личность легендарная и потому ставшая уже нарицательной.

— Не скажу, что приземление мое было мягким, но все же вот он я, Нил Армстронг, первый человек, ступивший ногой на поверхность Марса. И первый мой шаг был сопровожден ставшей уже исторической фразой: «Этот маленький шаг человека, является большим шагом для человечества!» Или что-то вроде того.

Нил не то сидел, не то лежал на сплошном металлическом полу. Сразу за ним раскинувшись зеленой листвой ветвились подвязанные на вертикальные террасы самые обычные огурцы.

— Первыми, кого я встретил на Марсе, были его роботизированные обитатели. Они, собственно, и великодушно и предложили погостить у них, — Нил Армстронг обвел рукой пространство вокруг, протянул вторую руку к свисавшему неподалёку пупырчатому молодому огурчику, сорвал его и с огромным аппетитом проглотил.

— Великолепные огурчики! — добавил Нил. — Здесь… — он не закончил. К нему тут же подлетел встревоженный робот-огородник, замахал возмущенно своими манипуляторами, на рваном металлическом немецком выкрикивая что-то по поводу сорванного огурца и на этой интригующей ноте влог резко оборвался.

***

Следующий влог, собственно, и влогом-то назвать было сложно.

Начался он внезапно и так же внезапно завершился. Камера дрожала и явно съёмка велась с парящего под куполом громадной теплицы летательного аппарата, следящего за инцидентом, который разворачивался между Нилом Армстронгом и роботами-садоводами.

Нил бежал по проходу теплицы, игриво подтрунивая над неспешными и неповоротливыми роботами-огородниками и время от времени останавливался, срывал то огурец, то помидор, или иные продукты, которые и опознать-то было невозможно — не то жертвы местных мутаций, не то и вовсе выведенные искусственно.

Роботы скрипели, скрежетали, произносили монотонные предупреждения и угрозы — все на немецком, естественно, — но все это лишь задорило Нила, и он несся дальше, устраивая потешное шоу, разносимое по земной сети и доступное всем желающим.

Камера приближалась к Нилу, уже парила над ним и в последний миг, за несколько секунд перед тем, как влог прервался, взяла крутое пике вниз и фигура Нила начала резко приближаться к зрителю.

По всем правилам жанра, камера наехала на персонаж и на том повествование тут же прервалось, погрузив всех зрителей в трепетное ожидание продолжения.

***

И лишь этот ролик возбудил миллионы перегруженных потоком информации голов зрителей, как тут же произошло то, чего не было уже более половины столетия — случился первый контакт на Земле. Контакт между космическим агентством с побережья и континентальным космическим агентством. Первые обвиняли вторых в бесчеловечности и испытаниях на людям. Вторые возражали в стиле — уж на себя бы просмотрели. Первые требовали срочно предоставить всю имеющуюся информацию как о судьбе их героя-астронавта, так и рассекретить проект колонизации Марса роботами, или чем там его уже успели напичкать. Вторые выказывали обеспокоенность бессистемностью и излишней коммерциализацией космической программы оппонента, что приводит к ненужным человеческим жертвам и расходованию громадных средств не ради науки, а, как они выражались «ради красивой картинки». И не слова, в прочем не произносили ни о программе, ни о Ниле. Первые не отставали и продолжали со свойственной им манере напирать, мол, герой, варвары, тайный рейх «и всё такое». На что с континента им возражали: переход на личности недопустим и визави стоило бы поискать у себя в глазу полено, а не выискивать соринку у соседей.

Спустя сутки откровенной перепалки между ведомствами, естественно, транслируемой со всей трагичности в широкий простор обоими сторонами, наконец-то степень накала спала, и континенталы сообщили подробности этой их роботизированной миссии. Миссия и впрямь была до предела автоматизирована и, что важно и пугающе, миссия являла собой полностью автономную систему, живущую и развивающуюся по единожды заданным «заповедям», но не гнушающаяся время от времени их модифицировать. Суть проекта, уже как-то больше извиняясь за свою первоначальную резкость, континенталы сообщали об отсутствии того, что у западников с побережья называлась контролем. Система и впрямь была предельно автономна и рассчитана была на отработку ситуации подготовки базы для последующего ее использования людьми. Идея была перспективна и после ее успешного опробования на Марсе, что, к слову, было рассчитан еще лет на двадцать, подобным образом можно будет колонизировать всю Солнечную систему и даже заложить автономные базы за ее пределами, где, как на постоялом дворе древности, теперь уже космические путники могли бы… Но пока что проект находился на своей первой стадии — создание погодной среды обитания и попытка обеспечения питания космолётчиков на месте, то Нилу в этом плане ничего не угрожало. При его благоразумном поведении, естественно, свидетелями противного, к слову, все мы были, а вот с комфортом, медициной и прочими благами — ему придется подождать еще лет десять. Но континенталы были уверены, что побережники с запада великие гуманисты, хотя и разбили с полтора десятка Нилов Армстронгов до того о поверхность Марса, и побыстрее заберут своего чудо-богатыря, недавно разгромившего одну из теплиц и отбросивших развитие проекта на год назад.

Побережники благодарили за спасение своего героического героя, расшаркиваясь не менее, чем их уже коллеги, и сокрушенно сообщали, что в ближайшее время из-за отсутствия должного финансирования спасательная операция не предвидится. Но так же они зареяли, что уже начат сбор рекламного бюджета на таковую и как только, так сразу… давая тем самым понять — теперь это ваша проблема!

С восточной стороны западникам довольно резко возразили, что система еще не готова принимать и обустраивать поселенцев, а умение валить с больной головы на здоровую в свое время и привело к разрыву отношений между агентствами, на что побережники тоже не применили упомянуть историей из прошлого, и свара пошла по новой.

Общение двух агентств еще какое-то время продолжалось, но уже конструктива не несло. И как только интерес к этой истории у публики упал ниже «пунктирной линии», как было решено перепалку тут же прекратить, вернувшись к первоначальному состоянию — «знать их не знаем».

Подарком континенталы были более чем озадачены. Что с ним делать? — был одним из тех вопросов, который вдруг нежданно не гаданно встал на повестке.

В их понимании астронавт — это воин освоения космоса, пускай и не всегда высокоморальный, но дисциплинированный и ответственный, и как любой вышколенный солдат, естественно, не станет намеренно наводить порчу там и в отношении того, с чем ему ещё предстоит покорять просторы космоса. Столкнувшись же с космическим хулиганом, система тут же дала сбой, показав свою вандало-неустойчивость. И этот вопрос сейчас занимал головы континентального космического агентства, хотя все прекрасно понимали, что система проектировалась таким образом, чтобы исключить всякое внешнее вмешательство в её деятельность и уж точно не предполагала перевод в ручной режим. Система жила своей жизнью, развивалась, отчитывалась, что-то запрашивала, в остальном — эксперимент автономного развития даже этот порыв был «чистым» и появление неуравновешенного актера грозило развалить весь эксперимент. Оставалась лишь одна надежды — система сама справится со сложностями, на то её таковой и создавали — быть самостоятельной и заботиться о людях.

***

— Привет, это вновь Нил Армстронг! — разорвало эфир новое послание от Нила. Он выглядел более чем отличного. Его сияющее лицо на фоне пышной зелени выражало крайнюю степень веселья и даже некоторого озорства.

— Со мной здесь совсем недавно случился курьезный случай, — пояснял он, ведя свой очередной влог. — местные туземцы хотели меня накормить, как они уверяли, сбалансированной и полезной пище, но я захотел чего-то иного — зеленых огурчиков и свежих помидоров, — тут этого добра растет просто навалом, и главное — непонятно для кого и куда потом все это девается, — так вот, мне хотели не позволить это сделать. И зря. У нас случился конфликт, как-то так случилось, что сначала рухнула одна стойка, потом зацепила вторую, и так далее, как домино, навалилось на стенку теплицы… Случилось непредвиденное, теплица обвалилась и меня едва успели спасти, чего не скажешь о той теплице. — Нил улыбался

— Сейчас меня переселили в другую теплицу — говорят, что только здесь есть воздух и можно дышать, так что я теперь где-то в районе одного из полюсов, на другой плантации и роботы приставили ко мне сразу пятерых стражников, — Нил обвел окрестности камерой. Рядом с ним стоял истуканом, абсолютно не двигаясь, угловатый кузнечик в полтора человеческих роста с длинными ножками, увенчанными массой манипуляторов и присосок. — Или вот это, — над Нилов парило сразу двое коптеров, озирая округу своими громадными глазами-объективами.

— Не скажу, что это меня беспокоит, но вот огурчики мне строго-настрого запрещено трогать и вот эти все теперь за этим следят, — влог прервался. Нил просто протянул руку и отключил трансляцию, на прощание помахав рукой и не сообщив следует ли ожидать трансляции в будущем.

Начавший в очередной раз спадать ажиотаж к этому шоу вновь набрал обороты. Был снят целый фильм, посвященный всем, что произошло с Нилом за это время и шоу суммарно по всем разрозненным видео и передачам уже поднялось до отметки в пятьдесят позиций за последнее десятилетие, потеснив даже такие шоу как «Любовь на дне Марианской впадины» и «Мой жених горилла».

Киноиндустрия потирала свои потные мохнатые лапки облизываясь в предвкушении ползущих в их руки барышей и ощущая себя на зеленой дорожке всех значимых номинаций. Зрители ожидали продолжения и то не преминуло последовать. На сей раз возмутились «марсиане», если их, конечно, так можно было назвать.

Прямая петиция от исследовательского комплекса, размещенного на марсе, направленная в оба ведомства — одно по месту своей юрисдикции — в континентальный центр, второе — по месту юрисдикции раздражителя — в космический центр на побережье, гласила примерно следующее:

— Мы мирная исследовательская миссия, занятая перспективными разработками систем освоения Вселенной, столкнулась с «раздражителем» в лице объекта, именуемого себя Нилом Армстронгом и просим Вас внести корректировки в поведение это субъекта, так как его пребывание и заложенные в него деструктивные алгоритмы угрожают не просто эффективности миссии, но и её существованию. Со своей стороны, мы обязуемся содержать в работоспособном и постоянном состоянии Нила, удовлетворяя его как базовые, так и дополнительные потребности, не ведущие к срыву мисси.

Надеемся на скорый ответ и просим дать два разъяснения, касающихся просьб объекта:

Первое — запрос на спиртное — удовлетворять или нет?

Второе — запрос на женское общество. Со вполне понятными ограничениями и целями, как мы понимаем. Разработки такие, как нам известно, ранее велись, посему, если будет сочтено необходимым удовлетворение этой потребности, просим выслать исходные коды для обеспечения этой потребности.

Все это произносилось существом с большими выпуклыми линзами-объективами, обрамленными широким полем заклепок и завальцованного обода, отчего робот больше напоминал проржавевшего летчика, сроднившегося со своим самолетом где-то в условиях крайнего заполярья.

Видео и без того подбросило в рейтингах шоу на три или четыре пункта вверх, но также добавило головной боли обоим агентствам, вновь начавшим общение «через губу».

***

— И вновь это я, марсианин Нил Армстронг, — Нил явно был навеселе, опирался о стойку с плетущимся виноградом и слова его были разборчивы не все и не сразу. — Эти марсиашки просто отличные парни. Дураковатые конечно, но в остальном — просто милашки. — пояснял он взбалтывая в реторте желтую жидкость, напоминающую чем-то односолодовый виски. — Только вот с чувством юмора у них сложно, — улыбался он едва удерживаясь на ногах. — Не веселые они какие-то… жить не умеют… нет того куражу, что… вот совсем недавно праздновали мы День святого Валентина. Это, наверное, первый День святого Валентина на Марсе был… И был бы это самый лучший день Святого Валентина, если бы какая-то их глупая инструкция не запрещала разводить огонь и зажигать свечки… залили меня всего пеной… испортили такой отличный торт… сами сделали, а потом залили пеной из огнетушителей… я возмущался, сопротивлялся… Словом, нет у них чувства юмора и тяги к прекрасному…

Нил загадочно улыбнулся, с присущей всем актером такого жанра хитрецой подмигнул, и трансляция вновь прервалась, оставив зрителя в замешательстве и ожидании продолжения.

Как стоило и ожидать, продолжение не заставило себя долго ждать. Вновь возмущались «марсиане». Они настаивали на том, что биологический субъект, именуемый Нилом Армстронгом, по своей природе невменяемый и неуправляемый индивид, не способный не только к общественно-полезной деятельности (как оказалось, Нила пытались привлечь к работам по колонии), но и выдерживать простые правила совместного сосуществования, к которым «марсиане» в лице железного истукана с печальными объективами видеокамер, относили хотя бы такую вещь, как отсутствие вредительства. Нил, естественно, все это объяснял непредсказуемой человеческой натурой и развитым чувством юмора, но петли-капканы на роботов-садоводов не особо развеселили ни тех самых роботов, ни колонию в целом.

«Марсиане» просили, даже умоляли, повлиять на своего «подопечного», так как изначальная программа развития колонии предполагала помощь людям и такое их поведение не укладывалось в существующие алгоритмы.

Естественно, агентство с побережья тут же возбудилось, обвинив своих «коллег» в предвзятом отношении. «Коллеги» тут же выставили претензию на сумму разгромленной теплицы и «мелкого вредительства в защищенной теплице в полярной области». Побережники сразу же отвергли эти претензии и воззвали к человечности, правам всякого на свободное волеизъявление и прочие вещи, которые считались основными правами свободного человечества. Континенталы напоминали, что права должны уравновешиваться и обязанностями, на что получили завуалированный ответ-обвинение в зачатках реинкарнации фашизма… И спор их вновь разгорелся, все дальше уходя от первоначальной сути вопроса — пребывания космического хулигана в строго автоматизированной и алгоритмизированной системе-поселении на Марсе.

***

В спорах и «красивой картинке» незаметно минуло две недели. Зрители ещё как-то помнили, что где-то там, кажется, находится какой-то космонавт… Но кто он, что там делает, какова его судьба и зачем он там вообще — уже давно улетучилось из голов основного потребителя «массового продукта». Нил и сам как-то исчез из пространства. Его влоги более не появлялись. Протесты марсиан сыпались как из рога изобилия, протесты и претензии континентального агентства вырастали уже в суммы, сопоставимые с несколькими полноценными операциями по переброске поселенцев на Марс. И каждый раз Нила обвиняли то в порче нескольких роботов, то в развращении садоводов посредством азартных игр. То в исчезновении урожая — куда Нил мог его весь, собственно, девать? На необитаемом то Марсе??! И всяк раз побережники возмущались ущемлением прав и свобод, ложностью и необоснованностью обвинений и всячески угрожали, если с Нилом что-то вдруг произойдет, то…

— Привет мои дорогие! — внезапно появившийся влог в очередной раз взорвал общественность и привлёк на несколько минут всеобщее внимание. — Это снова я! Марсианин Нил Армстронг. Король и правитель Марса и всех его спутников. Мы здесь с садовниками совершили то, на что всякий свободный человек имеет право — учинили восстание и взяли под свой контроль этот участок теплицы, провозгласив его свободной огурцовой республикой, — Нил явно был пьян, причём пил он, наверное, все время с момента последнего его выхода в сеть.

— Оказывается эти железячки не такие уж и плохие парни. Из них получатся прекрасны подданные моего королевского величества, — хихикал Нил в камеру. — По моему последнему повелению и во избежание распространения бунта, простите, революции, на всю остальную теплицу, а далее и на все иные кампусы, лаборатории и что там у них ещё есть, я повелел построить для меня дворец! — камера плавно поплыла в сторону и открыла пространство, спешно очищенное от стоек, на которых до того произрастали огурцы и помидоры, помогая тем устремляться вверх, к солнечному свету, собираемому на орбите громадными зеркалами-спутниками. — Здесь через три дня будет мой дворец! — и вновь отключился, подмигнув заговорщицки аудитории.

***

После этого видео повисла гробовая тишина. Ни одно из агентств не имело представления как правильно реагировать дабы избежать серьезного инцидента перенесённого уже на густонаселенную Землю. Одна сторона не могла после всего наговоренного отказаться от всех своих призывов к правам человека, вторая сторона не желал признать, что по сути не управляет марсианской колонией, позволив той развиваться самостоятельно. На том и повисло многозначительное молчание, которое тут же трансформировалось в интерес зрителей к иным проектам, надеясь, что и эта история вскоре вновь оживет. А не оживет — сколько их уже таких было?! Будут новые…

И, как то водится, пока беда не постучится в двери, оба агентства заняли выжидательную позиции, поставив задание аналитическим агентствам разработать варианты действий на случай если конфликт как-то доберется до Земли.

***

— Привет, мои дорогие! — лицо Нила превратилось в пропитую красную лепешку. Один из его глаз украшал увесистый синяк, полученный им при падении при инспекции строящегося дворца императора.

— Это вновь я — правитель Марса и чего-то там ещё, — его язык заплетался, ноги его давно уже не держали, а извечная реторта с желтой янтарной жидкостью не покидали рук. — Это я, Ваш любимый покоритель космоса и первый правитель этого куска мусора — Нил Армстронг, и я сегодня въезжаю в построенный по моему повелению дворец правителя всего этого вместе взятого и до чего там сможет дотянуться моя рука, — Нилу было весело. Рядом с ним сновали послушные роботы, подавая кушанья и унося пустые реторты. — Приступим… — произнес он и камера поплыла сразу же рядом с ним.

Удивленный зритель мог лицезреть — сразу с нескольких ракурсов, — как созданное послушными и трудолюбивыми роботами кресло-трон плавно оторвалось от земли и так же плавно и неспешно последовало в сторону только что отсроченного одноэтажного здания с небольшими окнами и единственным входом.

— И пускай он пока что невелик, — продолжал вещать Нил развалившись в кресле с ретортной пойла, видимо служившим в его империи символом верховной власти. — Далее он разрастется в Версаль и Букингем вместе взятые. Я уже о том с роботами договорился, — его речь становилась все невнятней. Напряжение и долгий запой давали о себе знать. — Это мой первый въезд в дворец, потому…

Дворец надвигался и все больше напоминал добротно построенное крепкое здание, довольно элегантное и при том очень прочное здание, в прочем, без лишних изысков. Двери перед троном автоматически распахнулись и Нил оказался в чем-то напоминающем шлюз — узкий коридор заканчивающийся вторыми дверями.

— Это для моей безопасности… — промямли он, и добавил неуверенно. — Видимо…

Вторая дверь так же плавно отползла в сторону, открыв взору наблюдателей овальное помещение, заботливо обставленное всем что только может понадобиться правителю этого мира — кроватью, баром, санузлом.

— Как-то по другому я это представлял, — видимо забыл о том, что идет прямая трансляция, выдавил из себя удивленно Нил. — Я повелю всё здесь перестроить. Я всех виновных накажу. Я…

— Тихо-тихо, — перекладывали заботливые руки окружавших его роботов. Тело правителя «этого куска космического мусора» плавно коснулось постели и тут же забылось сладким сном, оповещая о том, что правитель добрался в свой дверей громким храпом. Камера ещё раз обежала пространство вокруг, позволяя зрителям насладиться желтыми стенами, бронированными окнами, искусственным освещением и таким же искусственным обеспечением воздухом, а потом, минуя сначала первые двери шлюза, а потом и вторые, покинула пределы «дворца», плотно заперев «императора» внутри.

***

«Нам не хотелось бы предполагать, что нормы поведения всех землян сходны с тем, с чем нам довелось столкнуться в лице посланника, и как мы понимаем, одного из лучших представителей Земли, но в силу событий, принявших катастрофический характер не только для самого проекта колонизации Марса, но и для существования всей программы дальнейшего выхода за пределы Солнечной Системы, мы вынуждены были провести ряд исследований и выяснили — все симптомы поведения объекта, именуемого как Нил Армстронг, подпадают по ряд характеристик психического расстройства, усиленные тяжелым алкоголизмом. Из имеющихся у нас источников — подобные расстройства лечатся стационарно, путем изоляции индивида в специализированных лечебных заведениях для душевнобольных. Относительно применяемых методик лечения, как нам удалось выяснить, ни одна из них не дает результата с высокой степенью вероятности излечения. В связи с чем просим Вас предоставить материалы новейших исследований в этой области, в частности, касающиеся мании величия и особенностей работы с «их императорскими высочествами», если они чем-то отличаются от иных форм мании.

И в заключение, проведя анализ сложившейся ситуации, просим более не направлять в нашу сторону своих посланцев, так как, к сожалению, направившая сторона не способна их впоследствии контролировать и как мы убедились — снимает с себя всякую ответственность за их поведение. Для закрепления своей позиции и в силу принятых на Земле традиций, мы вынуждены признать существование Марсианской империи, созданной Нилом Армстронгом, правопреемниками которой мы являемся, чем завиляем все права на Марс и на все его спутники, а так же на околомарсианское пространство. И пускай наш император лишился рассудка, его Империя живет и здравствует, и действуя по принятым на Земле норма и правилам, не хотела бы, но готова отстаивать свою независимость.»

И подпись… Канцлер Марса, Железный Бисмарк.

***

Да уж, — потирали затылка как на побережье, так и в континентальной Европе. Надежда на то, что ситуация с полоумным астронавтом как-то сама рассосется — сбылась, стоило лишь подождать. Но отпуская в свободное плавание одну проблему, она, порой, самоустраняется, порождая при том несколько более существенных и более опасных проблем. Если, в обоих космических центрах о том прекрасно знали, но тот, кто готов был принять хоть какое-то решение в этом вопросе — так же понимал, что на том его карьера и будущее сразу же закончится. Потому, как это водится, процесс закипел с той лишь целью, чтобы утопить его в бумагах, встречах, брифингах и прочих «дорожных картах» — а там, кто знает, вдруг эта Империя сама собой рассыпится?! Может и эта проблема как-то сама собой рассосется?!