Циян. Сказки тени

Войцех Сомору, 2023

Когда твой отец – придворный шэнми, единственный не сожжённый в Империи маг, жизнь должна казаться прекрасной. Сам Император благоволит к вашей семье, выбирай любую дорогу, Цинь Кан. Только не забудь, что ты – сын проклятого. Никто не пожмёт тебе руку, никто не подставит плечо, а в подвале вашего дома – толчёные кости и Тень, что ждёт плату за украденные силы. И у тебя нет против неё оружия.

6. Бора

Морской бриз…

Тао шлёпал босыми ногами по воде, ловя ветер руками. Мальчик закрыл глаза и слушал стихию. Воздух плясал под его пальцами, море делало вдох и на выдохе подталкивало Тао к берегу. Два шрама на спине ноющей болью напоминали о себе, но он привык. Асуры отобрали у него небо и родителей, но не могли забрать бриз, которым он повелевал. Раньше он любил следить за тем, как ночной ветер приносит спокойный сон людям. Тао отпугивал детей рыбаков барашками от моря и подгонял лодки к рыбному месту. Люди ему нравились, но после произошедшего он потерял всякий интерес к смертным, часами пропадая у воды и играя с ветром лишь для своего удовольствия. В потоках ветра он сбегал от реальности, а бриз под его пальцами становился всё сильнее и злее изо дня в день.

За этим занятием его и застал Юнсан. Он кашлянул, и Тао распахнул глаза, тут же заулыбавшись.

— Вы вернулись!

— Здравствуй. — Юнсан улыбнулся и поманил Тао поближе. — Прости, что так долго, но нам нужно кое-что сделать. Давай пройдёмся.

— А куда?

— На тот утёс.

Юнсан указал на север бухты и протянул Тао оставленные сандалии.

— Вас давно не было… Всё хорошо?

— В Небесном городе не бывает плохо.

Он взял Тао под руку, и они двинулись в путь.

— Я не могу туда подняться…

— Ещё как можешь! Но я обсуждал с остальными твой совет.

— Какой… мой?

— О том, чтобы отрезать крылья асурам. Может, ты и прав, Тао, — улыбнулся Юнсан. — Война слишком затянулась, и у меня есть план, как всё остановить. Но это будет не скоро.

— А Цен и Заан ответят за..?

— Бездна за всё ответит. Осторожно, камни!

— Я не маленький!

— Конечно нет… — Юнсан поймал закачавшегося на валуне Тао. То, что мальчик потерял родителей, было жуткой трагедией, но пустой дом ожил с появлением маленького дэва. Юнсан был так же мягок с детьми, как строг со взрослыми, и этот мальчик, не успевший ещё ничего испортить и испортиться сам, ему очень нравился. Только нужно было исправить одну вещь.

Они поднялись на каменистый утёс, и Тао сел на край, болтая ногами и рассматривая небо. Рукава белого ханьфу трепал ветер. Он был холодным, поднимался из низины на утёс и по молчаливой воле Юнсана тянулся к мальчишке, становясь всё сильнее и сильнее, нависая над ним невидимой лавиной… И в одно мгновение Юнсан вдохнул чуть больше сил, чем было дано Тао от рождения, точно молнии пробежали под кожей.

Голова Тао закружилась. С ураганной силой ветер обрушился на утёс, перелетая его, и, подхватив упавшего Тао, вместе с ним понёсся вниз. Когда до земли оставалось всего несколько метров, Тао вдруг услышал шелест за спиной. Этот звук был таким естественным и знакомым, что он даже не заметил, как распахнул прозрачные крылья, замедляя падение и планируя вместе с холодным ветром, что теперь слушался его легче морского бриза, ласкаясь под пальцами, точно пёс. Приземлившись на песок, Тао запрокинул голову, вдыхая полной грудью, ловя эти резкие ледяные потоки, неумолимо напоминавшие ему о железном отце и уверенной матери. По щекам предательски катились слёзы.

— Ты будешь сильнее, чем они, Тао. — Юнсан уже стоял рядом, следя за ним. — Мы всё исправим. И я дам тебе возможность помочь. Не надо убегать от прошлого…

— Я… — Тао неверяще пошевелил прозрачным крылом и коснулся его пальцами. Настоящее. — Спасибо.

* * *

Спустя пару дней Тао отпросился у Юнсана слетать к дозорной башне.

Мальчишке, обретшему крылья, резко расхотелось сидеть на месте. Он мог днями метаться меж деревьев, взмывая всё выше и падая обратно подбитой птицей, в последний момент расправляя крылья над землёй… Только эти призрачные перья неизбежно напоминали о том, что настоящих Тао лишился навсегда. Ему нужно было занять себя делом — и Юнсан не держал его, лишь запретил отходить от дозорной башни одному. Сил в Тао было больше, чем раньше, поэтому рассчитывать скорость у него получалось прескверно — вот он и влетел в смотровую вышку, едва успев остановить себя крыльями.

Почувствовав удар ветра в спину, дозорный чудом смог отскочить в сторону.

— С ума сошёл?!

— Добрался!

— Я тебе сейчас «доберусь»! Ты что здесь делаешь?

— Я по поручению Юнсана!

— Ах, самого Юнсана… И зачем же он послал тебя?

— Чтобы… чтобы… чтобы проверить работу дозорной башни!

Дозорный долго и внимательно смотрел на Тао, снял шлем и почесал затылок — кого-то этот светловолосый ему напоминал; особенно своим требовательным, хоть и детским тоном.

— Проверить, значит… Слушай, да ты же тот мальчишка, который…

— Тао. У меня имя есть!

— Конечно-конечно… — Вспомнив историю о смерти генерала и его жены и сыне, которого забрал к себе сам Юнсан, дозорный тяжело вздохнул. У него была такая спокойная смена… — Что же мы будем с тобой проверять, посланец лун-вана?

— Всё! — Казалось, от чувства важности момента пшеничные волосы мальчишки распушились, точно у птицы. — Имя! Должность! Доложить обстановку!

Дозорный чуть не упал с вышки, сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Для полноты картины Тао не хватало только топнуть ногой. Оглянувшись в сторону чужих земель и не заметив ничего необычного, он снова повернулся к мальчишке и положил руку ему на макушку.

— Хоу, чжунвэй, докладываю: в районе патрулирования обнаружено подозрительное движение, некто пытается пробраться на охраняемую вышку, подозреваю нападение с воздуха. Жду вашего приказа.

— Откуда у асур возду… Да ты издеваешься!

Тао стоял, красный от возмущения, в то время как Хоу не выдержал и захохотал, сгибаясь от смеха пополам, — это было слишком весело.

— Слушай, то, что тебя отпустили летать, не означает, что ты от имени лун-вана можешь кого-то проверять. Скучно дома?

— Не скучно. А вот тебе, я смотрю, очень!

— Уже нет. Ладно, успокойся. — Вытирая слёзы, Хоу подтолкнул Тао к перилам. — Хочешь тут быть — работай. Следи за восточной частью долины, а я буду за западной. Пойдёт?

— Пойдёт.

Тао что-то тихо бурчал себе под нос про слишком весёлых чжунвэев, но честно уставился на восток, преисполненный решимости найти врага и показать этому Хоу, кто здесь настоящий дозорный.

Но служба оказалась не такой интересной, как представлял себе маленький дэв. Ко второму часу непрерывного наблюдения он практически лёг на перила, мрачно смотря вдаль и помахивая нетерпеливо крыльями. Ничего не происходило. Хоу выглядел удивительно спокойным и только раскуривал трубку, выдыхая колечки дыма в ожидании, когда его гость утомится и покинет пост.

Но Тао не собирался сдаваться. Ещё через полчаса он вдруг вскочил и дёрнул дозорного за рукав:

— Смотри! Смотри!

Зелёная долина, за которой они следили, на востоке упиралась в горную гряду и ущелье, из которого с радостным рёвом вырвалось несколько асур. Тао так и замер, вцепившись в Хоу, пытаясь найти среди них рыжего Цена или огромного Заана, но эти асуры точно были для него незнакомцами.

— Сделай что-нибудь!

— Я пошлю птицу в дозорную башню на севере. Всё, — мрачно заявил Хоу, следя за пришлецами. Асуры, смеясь, свернули в сторону от дозорной башни, оборачиваясь из получеловеческого облика во что-то дикое и совершенно Тао противное. Удлинялись когти, а лица превращались в морды с острыми клыками и бешеными глазами. Тень ломала их, высекая костяные хребты на загривках, вытягивая лапы и проращивая лишние ряды белых зубов на морде. Воздух разрезал самодовольный вой, сообщая всему Цияну, что охота прошла успешно.

— Что они там делали?

— Обедали, полагаю. Наша задача — наблю… Куда ты?!

Тао поймал ветер, усиливая его взмахом руки, и рванул с дозорной башни, ускоряясь и летя в сторону ущелья. Стая асур, приметив его, замерла на секунду, а затем двинулась дальше от дозорной башни, с подозрительностью перелаявшись. Хоу ничего не оставалось, как с руганью отправить птицу и соскользнуть вниз по лестнице — летать он не умел. Махнув рукой только подоспевшему на смену второму дозорному, Хоу ударил ботинком о землю, которая тут же откликнулась и приподнялась под ним. Каменный пласт заскользил в сторону ущелья, набирая скорость так, что и лошади не было нужно. Завязывая на ходу волосы в хвост и заставляя землю расступаться под своей каменной доской, Хоу обречённо думал о том, что Юнсан его убьёт, если с этим мальчишкой что-то случится.

А у него была такая спокойная смена…

* * *

Стоило Тао влететь в ущелье, как свет померк. Приземлившись на влажную землю, он огляделся, пытаясь выискать следы нашествия асур. Царила мёртвая тишина. Шелестел ручей, убегая обратно в солнечную долину, деревья закрывали небо, и Тао потребовалось несколько минут, чтобы найти следы и пойти по ним дальше, углубляясь в полумрак. Чем дальше он шёл, тем больше накатывало на него чувство тоски. Что-то тяжёлое, едкое осело в тенях и цеплялось за мысли. Почему-то вспомнился отец, но не таким, как он знал его. Светлый и сильный образ дэва, который всегда был готов защитить, искажался в памяти оскалами мелких ошибок.

Вот Тао отчитали ни за что. Вот к нему были слишком, на его взгляд, строги. Вот его отправили стоять во дворе в качестве наказания, хотя он был ни при чём. Мгновение — и он задыхается от возмущения, но молчит. Молчит и мать. Или ещё хуже — соглашается и поддерживает отца.

Они уехали. Он остался один. Они умерли. Он остался один. Они виноваты в том, что у него больше нет дома.

Или он виноват? Может, дело не в них, а в нём? Может, это он был плохим сыном? Может, он расстроил их перед тем боем? Ведь расстроил же? Лежал и ныл в своей комнате без каких-то крыльев, как девочка. Не разговаривал, не отвечал, почти не ел.

Точно. Они умерли из-за него. И зачем тогда такой сын? Зачем лун-вану такой дэв? Он и Юнсана хочет подставить? Сделать слабым? В этом Тао видит смысл своей жизни? А если не в этом, то в чём? Он ни на что не годен. Просто проблема для всех. И он знает выход — тени знают — простой и красивый…

Тао замотал головой, дёрнул крылом и ускорил шаг. Бред. Надо найти, что же такого здесь делали асуры, остальное потом. Он должен понять. Тогда и полезным станет — когда узнает врага.

И только когда за спиной угрожающе зарокотала магия Хоу, Тао услышал всхлипы. Снова сорвавшись с места, он упорхнул от дозорного, оставляя того хватать рукой воздух и ругаться.

— Да погоди ты!

Тао было всё равно. В мгновение ока он подлетел к дереву, в кроне которого, точно маленькая птица, сидела девочка лет семи. Она захлёбывалась слезами, зажав себе ладошками рот и глядя в пустоту. Косички растрёпаны, простенькое крестьянское платье разодрано в нескольких местах; но она была цела. Заметив Тао, девочка чуть не упала от испуга и перебралась с одной ветки на другую…

Тао знал этот взгляд. Это чувство.

— Эй! Эй, послушай, я — не они. Всё хорошо. Давай я тебя спущу отсюда?

В ответ от него ускользнули ещё на одну ветку выше. Тао заморгал.

— Я… Ну… Я Тао. Давай поговорим. Что здесь произошло?

— Сумасшедшая мелочь! — Хоу стоял внизу, скрестив руки на груди, а вокруг него, набирая скорость, кружили в воздухе комья отменной речной глины. Секунда — и один, состоявший по большей части из грязи и воды, метко прилетел прямо в лоб Тао. — А ну спускайся! — Ещё один комок, на этот раз в плечо. — Я тебя в глиняное пугало превращу, если ты не вернёшься! Считаю до трёх. Раз!

— Тут человек!

— Два!

— Отстань!

— Тр…

Договорить Хоу не успел. Холодный ветер, что секунду назад свободно гулял по ущелью, вдруг ожил, собравшись в единый поток, и резким ударом отбросил Хоу от дерева, а разозлившийся Тао сделал глубокий вдох, снова поворачиваясь к девочке. Та перестала всхлипывать, но смотрела на него теперь с ещё большим ужасом. Хоу же кувырком отлетел по земле, но почему-то не поднялся. Он смотрел на другие деревья и не мог поверить своим глазам. Тихий стон загулял между ветвей — это воздух выходил из открывшихся ртов.

— Бездна меня побери…

На деревьях, раскачиваясь от резкого ветра, висели люди. Десятки людей в стоптанной обуви и пыльной одежде. Похоже, это был торговый караван, но что он делал здесь? Рядом не было ни повозок, ни лошадей. Стервятники ещё не успели найти висельников, запах смерти не разлетелся по ущелью. Платья у людей были сдёрнуты по пояс, и на трупной коже каждого виднелись иероглифы.

Тао замер от ужаса.

— Они… они сами… — вдруг подала голос девочка, замотав головой. — Сами царапали…

Кровь засохла на окоченевших пальцах, кусочки кожи и мяса можно было рассмотреть под ногтями.

— Сами… сами… Другие смотрели. Сами пришли, — как заговорённая, повторяла девочка.

— Откуда? — Тао оглянулся и чуть не забыл, как махать крыльями, когда принялся рассматривать всё это.

— Сами. Сами. Сами, — заладила девочка, обнимая дерево и, наконец, разрыдавшись.

— «Еда…» — Хоу переводил взгляд с одного иероглифа на другой, — «Должна»… «Знать»… «Место»… «Скольких»… «Смогли»… «Спасти»… «Пташки»?

Дальше по кругу.

— Да как это…

— Таково лицо асур… Сними девочку. — Хоу взял себя в руки и стал отряхиваться с видом, будто он каждый день встречал висельников.

— Пташки, — зацепилась за слова девочка. — Пташки не спасут. Глупые пташки. Верить в них глупо. Верить вообще глупо. Глупо жить. Умно закончить. Вот так…

Тонкие пальцы потянулись к поясу, но Тао схватил девочку и, стянув с ветки, опустил её на землю.

— Голову потеряла!

— Верно заметил.

Хоу подхватил девочку на руки. Малышка сначала вскрикнула, забрыкавшись, но стоило Хоу положить ей руку на лоб и зашептать что-то, как она обмякла, а затем и вовсе перестала плакать. Правда, Тао всё равно видел это отчаянное безумие во взгляде.

— Тихо-тихо. Они сошли с ума, Тао. Сами забрались, нацарапали послание, и… ты видишь.

— Это выродки Бездны?

— Да. Асуры питаются, когда разрушают человеческие души. Называют это «изменениями». Вот они их и… преобразили. Кто-то кусает по чуть-чуть, а кому-то довести человека до самоубийства мало — тут уж на что выдумка сработает. Надо возвращаться, здесь живых больше нет. Я сообщу об этом лун-вану, их поймают.

Тао смотрел на трупы. Смотрел внимательно, стиснув зубы, а затем рыкнул и вскочил. Та тоска, что вцепилась в него, стоило ему оказаться в ущелье, вспыхнула и сгорела, порождая тяжёлый и опасный гнев. И хотя в его мыслях бился отчаянный вопрос, как могли эти псины так поступать с людьми, Тао врал себе. Он говорил про себя много красивых слов, длинных, благородных и абсолютно пустых: о долге, о подлости, о том, что надо всё исправить. Так бы сказал его отец. Но люди были ему безразличны так же, как и тогда, на берегу моря. Наглость и безнаказанность — вот что задело его, вспороло зажившие шрамы на спине. Тао видел не трупы, а себя в лапах рыжего чудовища Цена.

Тени ущелья молчали, наблюдая, как сменяется его боль на гнев, как толкает вперёд. И как холодный ветер, бросивший Хоу до этого на землю, взвыл, обрушиваясь на ущелье с новой силой и подхватывая Тао. Дозорному с девочкой на руках оставалось только застонать, потому что через мгновение Тао и след простыл. С каких пор этот маленький дэв стал таким быстрым?!

— И что мне теперь делать?.. — Хоу снова ударил ногой по земле, решив сначала отнести девочку к дозорной башне. Только трупа ребёнка на дереве ему ещё не хватало. Потом разберётся, почему она выжила.

— Сам. Сам сгорит, — всхлипывая, выдала малышка.

— Да чтоб вас всех! А ну, иди сюда!

Девочка была права, бросать мальчишку тоже нельзя. Голова кругом. Хоу закинул девочку за спину, выудил из сумки верёвку и привязал к себе покрепче.

— Держись. Я вам дам «сгорит». А ты только попробуй на себя руки наложить!

— Пташки глупые, — грустно ответила девочка, обнимая Хоу за шею. — Всегда летят на север.