Потаённых дел мастер

Владислава Сулина

Главная героиня – самая обычная девушка: она не обладает совершенной внешностью, в её крови не обнаруживается ДНК вампира, оборотня, эльфа, феи-крёстной или Халка, у неё не открываются неожиданно супер-способности или таланты, и все встречные мужчины не спешат бросаться к её ногам. Я хотела поместить действительно обычную девушку в мир фэнтези, и посмотреть, как она справится без помощи автора-демиурга, преподносящего своей ГГ мир на блюде.

ГЛАВА 4 ЗЛАТОВЛАСКА И ДРАКОН

После вынужденной задержки в лесу, атаман спешил наверстать упущенное, поэтому разбойники гнали быкотуров. Конечно, на сколько позволяла дорога, а Кира тряслась позади атамана. Впервые в жизни она ощутила все прелести езды верхом, «оценив» удобство передвижения на бычьем крупе. Мысленно девушка сделала ещё одну зарубку в своём личном списке «на что следовало потратить лучшие годы» и утешалась только тем, что никогда, в сущности, не грезила верховой ездой, так что и разочаровываться не пришлось.

Разбойники хорошо знали дорогу. Несколько раз Кира замечала признаки близкого жилья людей, но больше они так никого и не встретили, а вскоре лес закончился, и началась открытая равнина. Широкая дорога уходила к горизонту, упираясь в далёкую точку между небом и землёй, а над горизонтом неясным контуром вырисовывались дымчатые очертания, в которых Кира с удивлением опознала горы. Хотя чему было удивляться, где ещё могли обитать драконы, как не в горах?..

Несколько дней продолжалась скачка, перемежавшаяся только краткими остановками днём и холодными привалами ночью. Горы за это время, казалось, не приблизились ни на йоту, но однажды утром они возникли почти рядом, и под копытами быкотуров застучали камни. Отряд свернул на восток и двинулся вдоль русла пересохшей реки, сплошь усеянной каменным щебнем, а ближе к вечеру у подножья гор появились огни. Кира так устала, что не обращала ни на что внимания, и город она заметила, только когда разбойники начали оживлённо переговариваться, предвкушая близкий отдых.

— Сперва загляну в Дом Отдохновения матушки Сиир, — мечтательно протянул один, с блаженным видом вглядываясь в горизонт.

— Тебе бы не помешало наперёд в банный дом госпожи Орин зайти, — поддел его второй.

Разбойники начали переругиваться, и Кира с любопытством выглянула из-за плеча атамана. Впереди в нескольких километрах, будто прямо из горы, поднимался город. Создавалось впечатление, что некий искусный мастер вытесал его из каменного склона: аккуратные изящные домики забирались вверх, ни крепостной стены, ни даже какого-нибудь земляного вала не было — люди всецело полагались на своего крылатого стража. Первые дома стояли прямо у дороги, приветливо мигая разноцветными огоньками в окнах. Домики были невысокие, увенчанные куполами в форме пирамид, на которых весело раскручивались на ветру затейливые флюгеры. Дальше тянулись вверх башни дворца. Размещавшийся в самой верхней точке склона, замок даже с такого расстояния был виден отлично. Он точно весь состоял из крыш: покатые и плоские, они укрывали отдельные пристройки и башни, создавая впечатлении очень странной лестницы с хаотичным нагромождением ступеней. И весь город утопал в цветущих деревьях, дома словно прятались в розовых шарах древесных крон.

«Какая жалость, что я не художник!» — удручённо подумала Кира, но потом вспомнила, куда и зачем её везут, и решила, что эту печаль уж как-нибудь переживёт. Она слишком устала, чтобы паниковать, и просто меланхолично перекатывала в голове мысль о том, что её съест крылатая ящерица во имя спасения чудесного горного городка (с подобной точки зрения он уже не казался ей таким замечательным, и даже весёлые флюгеры выглядели, по её мнению, угрожающе).

Уже совсем стемнело, когда они въехали в город и начали подниматься по извилистым улицам к замку. Мостовые, выложенные разноцветным камнем, иногда пересекались маленькими площадями, в центре которых обязательно росло дерево, похожее на черёмуху (примерно так же, как деревья в «запретном» лесу были похожи на сосны). Встречавшиеся им на пути горожане провожали Киру заинтересованными взглядами каннибалов, и она даже почти обрадовалась, когда разбойники остановились возле огромной лестницы, ведущей во дворец. Несколько стражников загородили им дорогу.

— Что нужно? — нелюбезно спросил командир.

Атаман широко ухмыльнулся и мотнул головой назад.

— «Невеста» для вашего зверя.

Помедлив, командир кивнул и велел одному из подручных доложить о прибытии посетителей. На верхних ступенях лестницы разбойников встретил человек в шлеме с изображением трёх жёлтых кошачьих глаз. Он сделал знак следовать за ним, и отряд вошёл во дворец.

Их вели по длинным красным галереям, украшенным статуями кошек, стоявших в глубоких стенных нишах, держа в лапах копья и щиты в человеческий рост. Окна попадались редко, а небольшие изящные фонарики, свешивавшиеся с потолка, с поставленной задачей по освещению не справлялись, и коридоры окутывал почти мистический полумрак.

Внутренняя дворцовая стража провожала их по этажам, от поста к посту группа сопровождения сменялась, один только «желтоглазый» продолжал шагать впереди, умудряясь не заблудиться в бесконечных коридорах и залах. Стражник сворачивал в боковые ходы, длинные и прямые, потом неожиданно, прямо посреди коридора, отодвигал в сторону часть стены, оказывавшуюся дверью. Они пересекали комнаты и поднимались по узким лестницам — их вели обходными путями. «Может быть для того, — злорадно думала Кира, — чтобы мы случайно не столкнулись с кем-то из благородных господ и не испортили вечер явлением грязной компании злобных бандитов».

Потом переходы закончились, и они вышли в широкий длинный коридор, пол которого был устлан нежно-зелёным ковром, а стены выложены голубой мозаикой с золотым узором.

— Леди Лахесис ожидает вас в приёмной, — сообщил стражник.

Разбойники заметно занервничали, атаман даже одёрнул пояс и попытался пригладить волосы, не знавшие, кажется, расчёски со дня рождения. «Эта Лахесис, должно быть, настоящая злодейка, из тех, которые поедают сваренное сердце падчерицы или похищают мальчишек, чтобы сделать из них наследников ледяных империй, — подумала Кира. — Только такие, не моргнув глазом, отправляют на смерть несчастных девушек. Если у неё ещё и волосы окажутся золотые, можно будет и не пытаться уговаривать отпустить меня».

В конце коридора стражник остановился перед огромной дверью, украшенной цветочным орнаментом, причудливым образом складывавшимся в драконью морду, из глаз дракона торчали круглые дверные ручки из прозрачного зелёного камня.

— Входите, — велел голос из-за двери.

Стражник чуть ли не с благоговением толкнул дверь и посторонился, пропуская их вперёд; сглотнув, Кира шагнула следом за атаманом. Комната оказалась меньше, чем она ожидала. Да что там, она рассчитывала, что их приведут в какой-нибудь тронный зал, а они оказались в небольшом рабочем кабинете. Возле окна стоял громоздкий письменный стол, на полированной столешнице лежали, аккуратно разложенные, какие-то бумаги, карты, свитки… Большие, во всю стену, окна закрывали тяжёлые занавески из бардовой с золотом материи, стены были затянуты золотым шёлком, а возле камина на плюшевом кресле дремала кошка. Припомнив статуи в коридорах и глаза на шлеме их провожатого, Кира мысленно обозвала хозяйку замка кошатницей, но лучше себя не почувствовала. Наверное, следовало высказаться вслух…

— Вечер добрый, сударыня, — поклонился атаман.

Неприметная до того фигура отошла от окна и приблизилась к столу. Лахесис оказалась довольно высокой женщиной, немногим старше тридцати, с узким лицом и пронзительными глазами. Её фигура казалась угловатой из-за длинных худых рук с вытянутыми кистями. Тонкая длинная шея и костлявые плечи делали её похожей на странную, но красивую куклу. Волосы цвета рассеянного солнечного луча цирюльник уложил в сложную замысловатую прическу, скреплявшуюся гребнями и длинными шпильками. По-настоящему удивительным было её платье: корсаж цвета охры украшали жемчужные нити и большой медальон с камеей, пришитый к лифу, пышные рукава-воланы охватывали несколько рядов шелковых лент, а сама юбка представляла собой нашитые друг на друга куски материи, спускавшиеся лесенкой до самого пола. Юбку украшали ленты терракотового цвета и пояс из металлических колец, на конце которого болтался маленький череп какого-то животного. «Кошки», — приглядевшись, поняла Кира, и благоразумно решила воздержаться от шуток на кошачью тему.

— Приветствую вас, господин Хрынин, — голосом дамы можно было резать замёрзшее масло. — Вы вернулись раньше, чем я ожидала.

— «Хрынин», — издевательски хихикнула Кира.

Атаман услышал, но предпринял героическое усилие и сделал вид, что не заметил.

— Я обещал найти подходящую кандидатуру, и я её нашел, — с гордостью поклонился атаман.

— Это ещё нужно проверить, — госпожа Лахесис окинула девушку ленивым взглядом. — В нынешние времена полагаться на честь юных барышень не стоит.

«Грымза», — подумала Кира, ответив женщине взглядом не менее желчным. Лахесис изящно выгнула бровь.

— Наглая, — с легким оттенком удивления констатировала она. — Что ж, главное, что у тебя волосы с золотистым оттенком, и ты не слишком худая. Нужно проверить её. Идёмте, господин Хрынин. Да, и вашим людям придётся остаться здесь.

— Но… — Атаман оглянулся на подручных.

— Полно, господин Хрынин, — Лахесис с укоризной взглянула на атамана, — вы же не думаете, что я собираюсь вас обмануть? И потом, в случае возникновения разногласий, ваши люди всё равно не смогут вам помоч, — она выразительно кивнула на стражников.

Атаман раздражённо скрипнул зубами, но подчинился. Губы госпожи Лахесис дрогнули в усмешке.

«А она ещё опаснее, чем кажется», — подумала Кира, украдкой наблюдая за женщиной. Лахесис определённо происходила из знати: такую осанку и манеру можно привить строгой дисциплиной, но взгляд, преисполненный сознания непоколебимого превосходства — только унаследовать от сотен поколений таких же надменных и чванливых предков. «Не стоит даже пытаться давить на совесть этой леди, — обречённо подумала Кира, — у неё совести отродясь не водилось».

На этот раз долго идти им не пришлось: в коридоре госпожа Лахесис остановилась перед дверью и дернула за какой-то шнурок в углублении стены, дверь открылась, за ней оказалась маленькая кабинка.

— Это то, о чём я думаю? — подала голос Кира.

— Лучше поменьше болтай, — прорычал атаман, дёрнув за собой девушку.

— Если кто-то недоволен тем, что им помыкает женщина, это ещё не повод срываться на окружающих, — проворчала Кира, впрочем, достаточно громко, чтобы быть услышанной.

— Ах ты!..

— Господин Хрынин, — Лахесис изящно повернула голову, буквально пригвоздив атамана взглядом к месту. — Извольте держать себя в руках.

Атаман пристыжено сник. Один из стражников задвинул дверь, дёрнул за шнурок, свисавший с потолка, и лифт (а это действительно был лифт) поехал вниз. Через четверть минуты выдержка Киры закончилась.

— Как вы приводите его в движение?

Особой надежды на то, что ей ответят, не было, но промолчать оказалось просто выше её сил.

— Ты, навверное, родилась в очень глухой дыре, если не знаешь таких простых вещей, — снисходительно заметила госпожа Лахесис.

— А умру в ещё большей яме, — огрызнулась Кира.

— Не дерзите, барышня. Поверьте, участь, которая вас ожидает, может быть не так уж и плоха в сравнении с прочими перспективами.

Лахесис выразительно кивнула на атамана разбойников. Может быть, она была не так уж и не права.

Лифт остановился через несколько минут. На этаже, где они вышли, царила темнота, света, который давали факелы, не доставало, чтобы осветить большой зал (а, судя по эху, он был очень большой). «Не хватает трона», — подумала Кира, оглядываясь по сторонам. Перед ними стояла трибуна на деревянном помосте. Подобрав подол платья, госпожа Лахесис поднялась на помост, встала перед ораторской стойкой, сложив руки ладонями вниз, и выкрикнула что-то малопонятное но весьма внушительное.

В то же мгновение в передней части зала вспыхнул свет, и эхо раскатило дружный вздох собравшихся. Вся комната искрилась огнями, свет отражался от огромных кристаллов, вмурованных в камень, пол под ногами оказался выложен цветной мозаикой из красных, зелёных и белых прозрачных камней, а весь зал разделяла на две части кованая решётка в виде сплетённых между собой виноградных лоз. По другую сторону решётки находилось какое-то животное: Кира слышала тяжёлый стук копыт и чувствовала запах навоза и пота.

Госпожа Лахесис приблизилась к решётке и взялась за железную ручку в виде розы на неприметной калитке.

— Подведите её, — велела она.

Стражники подхватили Киру под руки и подтащили к решётке.

— Я туда не пойду… — упёрлась Кира — Я не хочу!

— Дорогая моя, то, что ты хочешь, или не хочешь, совершенно никого не волнует, — госпожа Лахесис отодвинула засов. — И подозреваю, что никогда и не волновало, да и не будет волновать впредь. Такие, как ты, просто делают, что им велят, ясно?

— Ясно, — ядовито улыбнулась Кира и от души пнула женщину под колено (этот приём у неё получался всё лучше).

Взвизгнув как ошпаренная кошка, Лахесис упала на пол, Кира тоже запрыгала на месте, хватаясь за ушибленную ногу — пиналась она от души.

— Дрянь! — прошипела Лахесис, сердито оттолкнув руку атамана, попытавшегося ей помочь. — В клетку её!

Стражники втолкнули упирающуюся девушку за решётку и захлопнули калитку.

— Произвол! — Кира вцепилась в витые прутья. — Выпустите меня!

— Не шуми, — посоветовала госпожа Лахесис, небрежно отряхивая подол платья. — Можно подумать, что тебя уже ест дракон! К тому же, ты должна быть рада, что тебя выбрали: по крайней мере, последние дни проживешь по-человечески. Если, конечно, ты не окажешься испорченной, — прибавила она.

Кира сжала зубы. Позади неё раздался перестук копыт, ясно выдававший присутствие крупного животного, которое приближалось из глубины вольера: неторопливо, почти величаво из тени выступил огромный зверь. Тело его напоминало тело быка, только раза в два больше, под короткой жесткой шерстью перекатывались и бугрились мускулы, голова принадлежала лошади, а изо лба животного рос длинный витой рог, красный у основания и белый на острие.

— Выпустите меня, пожалуйста… — прошептала Кира, не отрывая взгляда от животного. — Он же меня убьёт!

— Если единорог подойдет к тебе, значит, ты девушка, — объяснила Лахесис, — в этом случае он не тронет тебя. Если же ты уже успела себя опорочить, он вовсе не станет к тебе приближаться, и я с чистой совестью передам тебя обратно господину Хрынину.

Кира оглянулась на атамана, скалившего зубы, и начала тихонько посвистывать, подзывая единорога.

— Фьюти-фьють… ну же, малыш, иди сюда! Боже, что я творю…

Стараясь не делать резких движений, Кира двинулась навстречу единорогу, неприветливо косившемуся на неё из тёмной части вольера.

— Всё хорошо, я тебя не обижу, — выговорила она ломким голосом. — Скорее уж ты меня затопчешь, или проткнёшь рогом, всё-таки зачем-то он тебе нужен, не для красоты же у единорогов рога… рог… а в сказках вы не такие огромные…

Она остановилась, не в силах заставить себя сделать ещё хотя бы один шаг в темноту. Животное напряжённо пряло ушами. Оно было таким огромным, что Кирина макушка не доставала ему даже до спины.

— Похоже, ты ему не нравишься, крошка, — со смешком заметил атаман.

Кира зло глянула на разбойника через плечо и вдруг почувствовала, как что-то тёплое и мягкое ткнулось ей в щеку.

— Мама! — пискнула она и увидела прямо перед собой лошадиную морду.

Единорог дохнул ей в лицо и потёрся головой о протянутую ладонь. Осмелев, Кира осторожно погладила зверя по широкому лбу, потрогала рог, оказавшийся шершавым и холодным на ощупь.

— Так вот ты какой, северный олень… — прошептала она. — Знаешь, а ты красивее, чем тебя описывают в наших сказках.

— Довольно! — крикнула госпожа Лахесис. — Единорог тебя признал, теперь отгони его от двери и выходи.

— А что, если я откажусь? — вызывающе бросила Кира. — Вы собираетесь скормить меня дракону, так с чего мне исполнять ваши приказы?

— С того, что я тебя так изувечу… — начал было атаман, но госпожа Лахесис остановила его движением руки.

— Если ты не сделаешь, как я говорю, единорога отгонят слуги, но ты ведь не захочешь, чтобы его кололи шипами, верно?

Лахесис улыбалась. Тягаться с этой женщиной было бесполезно — она выигрывала заочно, даже не начиная сражения.

Ухватив единорога за короткую гриву, Кира отвела его вглубь загона. Животное не сопротивлялось, только потянулось вслед, когда девушка пошла обратно к решётке.

— Вот видишь, дорогая, люди всегда делают то, что им велят, — звонко рассмеялась Лахесис.

Стражники под локти вывели девушку наружу и затворили калитку.

— Между прочим, я очень злопамятна, хотя и отходчива, — произнесла Лахесис, с деланным равнодушием разглядывая длинные ногти. — Не хотелось бы портить твоё личико — дракон предпочитает симпатичную еду, но поучить тебя уму-разуму всё же придётся.

Всё-таки в её положении были и положительные моменты: впервые за эти дни удалось вымыться и нормально поесть. Хотя рёбра ещё болели после «науки», в целом всё было не так уж плохо (если не принимать во внимание грядущую встречу с драконом, мысль о котором уже стала навязчивой).

Её поместили в одной из комнат замка, обставленной довольно уютно: возле окна стояла большая кровать с балдахином, рядом трюмо, посередине комнаты — обеденный стол и несколько стульев. Узкие стрельчатые окна закрывали решётки, но сквозь них как на ладони был виден весь город. Пол устилал мягкий ковер с изображением дракона. В общих чертах ящер был именно такой, каким его представляли в сказках, хотя он напоминал и азиатского и европейского дракона: у него было длинной тело, покрытое золотой и красной чешуей, вытянутая как у варана голова с двумя шипами на макушке, хвост, заканчивавшийся лезвиеобразной пластиной, и чешуйчатые крылья. По вышивке на ковре сложно было судить о размерах ящера, но тут уж включалась собственная фантазия девушки, не привыкшая мелочиться.

Вечером Кира уснула почти мгновенно, а на следующий день её разбудила служанка.

— Доброе утро, госпожа. Меня зовут Эин. Вам пора вставать, уже полдень, — на одном дыании пропела она и лучезарно улыбнулась.

Кира приоткрыла глаза и с раздражением посмотрела на служанку. Девушка стояла рядом с кроватью, чинно сложив руки поверх передника. Её серенькое платье выглядело слишком просто для здешних модниц, вероятно, это была форменная одежда. Также как и дурацкая круглая шляпа с широкими полями, загнутыми по бокам головы.

— Утро не доброе, я не госпожа, и я не встану, — Кира натянула одеяло на голову и отвернулась. — В последний день жизни могу я хотя бы выспаться?

— Госпожа, за дверью стоит охранник, и госпожа Лахесис приказала применять силу, если вы станете упрямиться. Мне бы не хотелось, чтобы всё так вышло… — девушка смущённо улыбнулась.

— Не хочется — не делай, вот мой принцип. Жизнь сразу же становится проще. Очень советую попробовать.

— Госпожа…

— Чтоб тебя… — проворчала Кира, выбираясь из под одеяла. — Чтоб вас всех! Как же вы можете? Ладно, вам нет дела до чужаков, но ведь вы убивали и своих же сограждан!

— Мы вынуждены, — вздохнула Эин, помогая ей надеть халат. — Понимаете, наш город всегда был беззащитен, мы были слишком слабы. Многие люди покидали Сорохгор и уходили в неизвестность, нас становилось всё меньше, и город постепенно умирал. А затем появился дракон. Наш мэр, отец госпожи Лахесис, сумел с ним договориться…

— И когда же сей роковой день? — спросила Кира, мысленно попытавшись представить человека, способного договориться с драконом. — Да ладно, будет лучше, если ты скажешь, может, я хотя бы морально подготовлюсь.

Служанка, мучимая сомнениями, отвела глаза, но всё же кивнула.

— Через три дня, на рассвете. Но вы не переживайте! — поспешно добавила она. — Зато в эти три дня все ваши прихоти будут исполняться, вы станете жить как королева: если вы захотите чего-нибудь, достаточно будет подергать вот за тот шнурок, и я сразу приду.

— Ага, три дня… — пробормотала Кира. Она подняла голову. — А что, если я захочу погулять по дворцу?

Эин смущённо покачала головой.

— Нет, только в пределах этой комнаты.

— И это — жизнь королевы, по-твоему!? — взорвалась Кира. — И что я здесь могу? Объедаться сладостями и танцевать кан-кан?

Служанка с несчастным видом опустила руки.

— Сегодня придёт портной, — осторожно выговорила она, опасаясь вызвать ещё одну вспышку негодования, — чтобы снять мерки. И ещё парикмахер, ему нужно будет подумать, что сделать с вашими волосами…

— А что не так с моими волосами?

— Они слишком короткие… — стушевалась Эин. — Довольно сложно будет придумать прическу.

— Знаешь, а вот меня это ни сколько не трогает, — задушевно произнесла Кира. — Вот ни сколечко! Мне всё равно, как я буду выглядеть, когда меня станет жрать дракон!

— Госпожа…

— Я не госпожа! — истерически выкрикнула Кира. — Я аперитив для ящерицы!

Эин испуганно и виновато сжалась и выскользнула из комнаты.

— И чтоб никто не появлялся! — крикнула ей вдогонку Кира.

Как только дверь за служанкой захлопнулась, она упала на кровать и громко расплакалась.

Впервые за всё время пребывания в Сомногаре у неё случилась истерика, чему Кира даже обрадовалась, когда наконец немного успокоилась. Как ни странно (а может, ничего странного в этом и не было), но ей полегчало, вернулась способность здраво мыслить, и девушка занялась разработкой плана побега.

В первую очередь Кира тщательно обследовала комнату, но никаких потайных дверей или лазеек, как и следовало ожидать, не нашла. Глупо было рассчитывать отыскать потайной ход в комнате смертницы, но приключенческие фильмы вселяли нездоровую надежду. Вентиляционная отдушина тоже не годилась в качестве пути к бегству: уж слишком сильно отличалась диаметром от своих товарок из американских боевиков. Тогда она принялась обследовать замок, и даже поковырялась в нём шпилькой, найденной на трюмо, но взламывать замки она не умела, а учиться, видимо, было поздно.

Так незаметно прошёл день. Вечером, после ужина, оставшись одна, Кира предприняла ещё один обыск комнаты, не давший также никаких результатов. Усевшись на краешек кровати, девушка принялась думать, но мозг упорно прокручивал сюжет из «Графа Монте-Кристо». Неожиданно в её печальные размышления вклинился чей-то голос, настойчиво звавший от двери.

— Миледи? Вы там? Отзовитесь!

После секундной замешки Кира стрелой сорвалась с места и жадно припала к замочной скважине — в этом шёпоте ей почудилось спасение.

— Вы кто? Вы не от Клауда?

— Не-ет… — растерялись на той стороне.

Голос был юношеский и неуверенный. Вопрос поверг парня в глубокие раздумья, как будто он и вправду пытался припомнить, уж не послал ли его действительно некий Клауд. Хотя долго ломать голову он всё же не стал, и снова зачастил, от волнения перескакивая с одного на другое:

— Я вас спасу, вы только не переживайте! Я рыцарь. Вы даже не представляете, как я рад, что вас отдадут дракону! То есть, — смешавшись, поправился он, — я хотел сказать, что рад, что могу вас спасти: найти дракона, да ещё и такого, которому отдали принцессу, не так просто, должен вам сказать! Вы, конечно, не принцесса… ведь не принцесса? — в голосе промелькнула надежда.

— Нет… — ошарашено ответила Кира.

— Ничего, — утешил парень. — Принцесс найти в наше время очень не просто, ещё сложнее, чем дракона, так что не переживайте.

— Я не переживаю.

Разговор определённо сворачивал не в то русло.

— Послушайте, когда вас прикуют к скале, не бойтесь — я вас обязательно спасу! — бойко продолжал рыцарь. — И если кто-то ещё начнёт вас спасать, вы уж скажите, что меня ждёте, ладно? А то вдруг я задержусь…

— А может, вы не будете доводить до крайности и спасёте меня прямо сейчас? — попыталась «намекнуть» Кира, но её предложение вызвало целую бурю негодования.

— Как же можно! Каким же я буду рыцарем, если спасу вас тайком? Я же не бандит какой-нибудь, я же вас не похищаю, а спасаю! Как вы могли даже подумать такое?!

Рыцарь оскорблёно засопел.

— Послушайте… — Кира предприняла последнюю попытку воззвать к голосу разума, но слушать её не стали.

— Мне пора. Через три дня на закате я вас спасу — ждите!

По другую сторону двери послышался стук быстро удаляющихся шагов.

— Казнь на рассвете, олух! — закричала Кира, припав к замочной скважине, но рыцарь её не услышал.

Девушка обречённо сползла на пол. Хотелось разреветься, хотелось забраться в какую-нибудь раковину и отсидеться там, пока всё не уляжется само собой.

Где-то на уровне солнечного сплетения начинала нарастать паника.

Кира вскочила, дико оглядев комнату, в отчаянии кинулась к окну, дёрнула решётку, опять побежала к двери… Взгляд упал на шнурок звонка, и она остановилась. Глаза пленницы нехорошо сузились.