Потаённых дел мастер

Владислава Сулина

Главная героиня – самая обычная девушка: она не обладает совершенной внешностью, в её крови не обнаруживается ДНК вампира, оборотня, эльфа, феи-крёстной или Халка, у неё не открываются неожиданно супер-способности или таланты, и все встречные мужчины не спешат бросаться к её ногам. Я хотела поместить действительно обычную девушку в мир фэнтези, и посмотреть, как она справится без помощи автора-демиурга, преподносящего своей ГГ мир на блюде.

ГЛАВА 2 НЕПРИЯТНОСТИ МЕЛКИЕ И НЕ ОЧЕНЬ

У подножья горы тропинка словно бы разветвлялась на несколько притоков, один из которых «впадал» в широкую утоптанную дорогу, вившуюся между елей (или же очень похожих на ели деревьев). Скоро они вышли к озеру, и дорога сделалась ровнее и шире. В долине снега почти не было: последние сугробы, брошенные в панике отступившей зимой, сползли в низины и овраги, забились в глубокие ямы между вывороченных корней деревьев. Там они доживали свои последние дни, тая и растворяясь в грязи.

К тому времени, как Кира начала понемногу замерзать (солнце, конечно, очень старалось, но обогревало больше само себя), над пригорком показались крыши каких-то строений.

— Ясноград? — обрадовалась девушка, пряча в кулак покрасневший от ветра нос.

— Он самый.

— А почему его назвали Ясноградом? Здесь всегда ясная погода?

— Что? Гм… нет, не совсем, — Клауд рассеяно потёр лоб костяшками пальцев. — Видишь ли, когда путешественники оказывались здесь раньше, они спрашивали: «Как называется эта деревня?», на что жители обычно отвечали: «Это город. ГОРОД! Ясно вам? Тупоголовые…» кхм… Собственно, отсюда и название.

— О…

Городок и впрямь нуждался в пояснительной табличке, а ещё в указателях: улицы Яснограда коварно сворачивали в самом неожиданном месте безо всякого предупреждения, или оборывались сразу за поворотом; дома, по большей части двухэтажные, сложенные из больших валунов и брёвен, стояли вразнобой, то есть, жильцы возводили их где придётся, не слишком сильно заботясь об удобстве окружающих. Что интересно, заборов никто не ставил, только вокруг маленьких птичьих двориков, которые были возле каждого дома. В целом Ясноград, даже обнесённый стеной, производил впечатление большого посёлка, но уж никак ни города. По-видимому, во всех мирах провинциальные городки, которыми, словно грибами, утыканы области, всегда одинаковы.

— А кто твой приятель? — спросила Кира, с любопытством разглядывавшая городок.

— Зовут Малюта, — ответил Клауд. — Купец. Продает всё, за что могут дать хорошую цену, в том числе и информацию, поэтому при нём ни слова! В прошлом у нас было несколько совместных сделок, пару раз я его выручал, так что он теперь мой должник.

Кира кивнула — должник, это хорошо. Когда кто-то считает себя твоим должником, это очень полезно.

— Хотя деньги я бы ему не доверил, — добавил Клауд. — Да и жизнь тоже, — прибавил он, подумав, — если бы только не планировал суицид.

«Нда, с такими приятелями врагов не надо», — подумала Кира.

Внимание её привлёк розоватый дым, поднимавшийся из труб над крышами: — «Может, у них тут праздник? И они специально жгут что-нибудь эдакое…» За разъяснениями она, разумеется, сунулась к Клауду. Тот сперва не понял, о чём речь, но потом махнул рукой:

— Да нет никакого праздника, просто они жгут горючие камни.

— Камни не горят, — категорично заявила Кира. — От высокой температуры они могут треснуть, ну расплавиться, в крайнем случае, но уж никак не гореть.

— Я и не говорю, что все камни горят. А горючие горят. Или, по-твоему, их шутки ради горючими назвали?

— Ты о каменном угле? — на всякий случай уточнила Кира, но парень досадливо поморщился.

— При чём тут уголь? Если бы это был уголь, я бы так и сказал! Это горючие камни. Кам-ни! Очень полезная штука, между прочим: один камень может гореть неделю и не гаснуть. В Сомногаре профессия камнедела одна из самых почётных. Вон, кстати, один идёт.

Кира посмотрела в указанном направлении: вышеозначенный камнедел был худ и очень маленького роста, да ещё при этом страшно сутулился. Нёс он на одном плече мешок, из горловины которого выглядывали розовые обломки, а на другом моток верёвки.

— Зачем ему верёвка?

— Чтобы спускаться в провалы, конечно, — терпеливо, как ребёнку, объяснил Клауд. — В горах, где находятся месторождения горючего камни, есть целые участки с глубокими и узкими колодцами. Камнедел должен быть очень худым, чтобы протиснуться в такой колодец. Они спускаются на верёвках и добывают камни.

— Почему нельзя построить шахту? — удивилась девушка. — Наверняка получилось бы проще и быстрее!

— Самая умная? — скептически поинтересовался Клауд. — Шахты строить опасно: если рабочий попадёт киркой по горючему камню и выбьет искру, и камень загорится… Можешь себе представить, что начнётся? А там таких камней целые залежи.

— Всё-всё, поняла! — замахала руками Кира.

— Поэтому профессия камнедела опасная, но уважаемая и денежная, — заключил Клауд с какой-то мечтательной ноткой в голосе.

— Ты сам камнеделом не работал? — спросила на всякий случай Кира.

— Я?! — почему-то оскорбился парень. — Нет! Я не работаю.

— Э… не хотела обидеть, — пробормотала Кира, удивлённая столь искреннем возмущением.

А городок вокруг них бурлил жизнью. Особенно жизнь бурлила в лужах, из которых состояла дорога: «жизнь» в них не только бурлила, но и активно размножалась, поедала друг друга и вообще с видимым энтузиазмом продвигалась по эволюционной лестнице. Несколько таких «крокозябр» даже выбрались на бережок погреться в едва тёплых лучах весеннего солнышка. Когда кто-нибудь проходил слишком близко от лужи, монстрики принимались угрожающе шлёпать хвостиками по земле и выпучивать круглые глазки.

Реку, рассекавшую Ясноград на две части, бороздили вёрткие лодочки, по улице спешили люди, одетые так же, как и пассажиры парохода: то есть ярко и странно. На путешественников особого внимания никто не обращал, поскольку, благодаря близости параходной станции, пилигримы в Яснограде были не редки.

Дом Малюты стоял по другую сторону реки, за каменным мостом. Маленький, выкрашенный голубой краской, он выглядел до того уютно, что хотелось поставить его на полку в сервант. На крыльце, аки вишенка на торте, умывался полосатый кот. Сверкнув на гостей тремя разноцветными глазами-ромбиками, он торжественно встал и скрылся в доме.

— Нехорошо показывать пальцем, — попенял девушке Клауд. — Ты его обидела. Он же не виноват, что таким родился.

Кира закрыла рот и посмотрела на своего спутника со слегка ошалевшим видом.

— Обидела? Он ещё и обижаться умеет?

— А ты чего ожидала? Будь ты полосатой, тебе бы понравилось, если бы все на тебя глазели?

— Полосатой?.. Да при чём здесь полоски?!

Тут появился сам хозяин дома, так что ответа девушка в очередной раз не получила. Малюта, вопреки ожиданиям Киры, был вовсе не коротышкой и даже не великаном, а обычного среднего роста, усатый, с упитанным лицом и большими глазами навыкате. Клауду он обрадовался как родному.

— Мальчик мой, как же давно тебя не было! — он дружески хлопнул парня по плечу. — Я уже и не надеялся, думал, что всё… А что за милая барышня с тобой?

— Я сопровождаю её, — без лишних подробностей ответил Клауд.

— Да?.. Ну проходите, проходите! Что же я, в самом деле, на пороге вас держу…

Изнутри дом оказался таким же уютным, как и снаружи. Сразу за порогом начиналась комната: слева от входа — кухня. Здесь стоял стол из светлого дерева, буфет и маленькая железная печка с трубой, выходившей через потолок на крышу. Справа была большая комната с камином, двумя диванчиками и книжным шкафом, дальше начинался узкий тёмный коридор.

Полосатый мутант лежал на диванчике. Кира могла бы поклясться, что взгляд, которым её одарили, был преисполнен самого строгого осуждения.

— Это Самсан, — небрежно представил кота Малюта, доставая из шкафа тарелки. — Живёт здесь по завещанию, не могу его выселить. Он не общительный, так что доставать не стант.

То ли в подтверждении его слов, то ли окончательно разобидевшись на человечество, кот спрыгнул с дивана и медленно удалился по коридору, подняв хвост как флагшток.

— А…

— Да? — услужливо наклонился Малюта.

Девушка отчаянно попыталась сформулировать вопрос, но беда была в том, что вопросы теснились в её голове, и каждый старался проскочить на язык первым.

— Да ничего…

Малюта пожал плечами и, сняв с печи кастрюлю, живо накрыв на стол. Дивный запах напомнил Кире о том, что, даже по самым скромным подсчетам, она не ела уже целый день. Правда, вместе с аппетитом явилась и неприятная мысль: каким образом она станет рассчитываться? Хорошо, положим, сейчас её накормят просто как гостью, но ведь дальше путь будет долгим, а Клауд совсем не обещал, что станет содержать её всё это время. А если они остановятся в какой-нибудь гостинице? От таких мыслей Кира совсем приуныла и погрузилась в раздумья, пытаясь припомнить у себя хоть какой-нибудь талант, которым можно было зарабатывать. Припомнить не получалось. Она не умела даже готовить: вся её еда была совершенно нормально на запах и на вид, и даже на вкус, но, когда начинаешь есть, аппетит пропадает. Казалось бы, что такого уж сложного, к примеру, в макаронах?..

Пока девушка терзалась самобичеванием и попытками срочно найти своё призвание в жизни, Малюта взялся расспрашивать Клауда с въедливостью верификатора:

— Знаешь, я ведь и вправду считал, что ты пропал с концами, — Малюта сокрушённо покачал головой. — Ходило столько слухов… Говорили, что ты исчез сразу после того дела в пирамиде. Куда теперь думаешь податься?

— Всё выведываешь? — хмыкнул Клауд.

Малюта неубедительно возмутился, заявив, что подобные обвинения позорны и недостойны истинной дружбы.

— Ладно-ладно! — рассмеялся Клауд. — Считай, я сделал комплимент твоей коммерческой хватке. И лучше оставим этот разговор, не то я и впрямь поверю, что ты переживал. Давай вернёмся к делу, я ведь не просто на огонёк к тебе заскочил: мне понадобятся кое-какие припасы, снаряжение — сможешь достать?

— А то! Сегодня же всё будет. А…

— А оплата в счёт моей доли за дело в пирамидах, — закончил Клауд. — Всё честно?

— Честно, — уже с куда меньшим энтузиазмом согласился купец.

Кира считала, что первую ночь в новом мире она точно проведёт без сна: всё-таки переживания, стресс… Она оказалась права, но только в целом, а не в деталях: спать ей мешали вовсе не мысли, а клопы. Обнаружив насекомых, с кровати она подскочила с таким визгом, что перебудила весь дом. Клауд прибежал первым, с револьвером наперевес, за его спиной жался к стенке и боязливо вытягивал шею хозяин дома.

— Ты что орёшь? — строго поинтересовался парень, убедившись, что, по крайней мере, прямо сейчас крикунью никто не убивает.

— Меня кто-то укусил! — пожаловалась Кира, показав на кровать.

На полосатый матрац выбрался здоровенный (никак не меньше лесного) клоп, и, довольный собой и жизнью, устроился в самом центре.

— И ты из-за этакой мелочи шум подняла?

Фраза была произнесена таким тоном, что сразу становилось понятно: если прямо сейчас из под кровати не вылезет какой-нибудь монстр, оправдаться у клопиной жертвы не получится. Монстр не появился, так что Кира всё-таки неуверенно кивнула. Одарив её «тёплым» взглядом, Клауд вышел, топоча громче, чем следовало. В комнату сунулся Малюта.

— Да ты шугани его, шугани, — по-доброму посоветовал он.

Кира покосилась на клопа, потом на купца и натянул одеяло до подбородка. Из коридора выглянул Клауд и бесцеремонно дернул Малюту за рукав.

— Пошли уже, ухажёр доморощенный.

Дверь захлопнулась.

— Чёрствые, жестокие люди, — прошептала девушка, с обидой поглядев на клопа. Клоп пошевелил усиками.

На кровать она больше не легла — устроилась на полу. Завернувшись в одеяло и подложив под голову подушку, Кира свернулась калачиком и скоро уснула. Так и вышло, что спас её кусачий жук.

Второй раз девушку разбудил пинок под рёбра. Дернувшись и закричав, она попыталась вскочить. Что-то тяжелое с грохотом свалилось на пол. Кира наугад пнула ногой это «что-то», ругавшееся совершенно по-человечески, и ругань сменилась воплями. В коридоре мелькнул свет, и в дверях появился Клауд. Возле его ног увивался любопытный кот-мутант, с укоризной смотревший на буйную гостью.

— И что опять…

— Там кто-то есть! — прошептала Кира, отползая поближе к выходу.

Фонарик в руках Клауда осветил комнату.

— Это не кто-то, — поправил её парень, и в голосе ясно засквозила угроза. — Это мой дорогой приятель Малюта, и он сейчас объяснит, что забыл здесь посреди ночи, или я отстрелю ему нос.

Раздался сухой щелчок взведённого курка. Малюта перестал кричать и кое-как привстал, потирая отбитый бок. Он никак не ожидал, что предполагаемая жертва покушения проявит такое коварство, и подстережёт его на полу, да ещё и на пол пути к кровати.

— У тебя язык отнялся? — поторопил его Клауд, выразительно дёрнув дулом револьвера; тоном его можно было забивать гвозди.

— Да что такого? — возмутился Малюта. — Что тебе до девчонки? У меня заказ на девушку, а она как раз по всем параметрам подходит: золотые волосы, среднего роста… У этих богатеев свои причуды, а где я им золотоволосую возьму? Знаешь, сколько мне за неё пообещали?!

— «Он любил и страдал, — не к кому конкретно не обращаясь, процитировала Кира, — он любил деньги и страдал от их недостатка». Жадная поганка! — прибавила она уже от себя. — У меня волосы русые, а не золотые!

— Кто заказчик? — перебил Клауд.

— Не знаю, он через посредника общался, какой-то персонон, из Урбы, кажется, — Малюта заискивающе посмотрел на Киру, но сочувствия от девушки, понятное дело, не дождался.

— И давно ты работорговлей промышляешь? — вопрос прозвучал спокойно, но в комнате будто резко похолодало, разве что снег не пошёл.

— Да ты бы знал, сколько мне предложили! Я уже и аванс взял… — расстроился Малюта.

— Ладно, вставай, — велел Клауд, — покажешь аванс. А ты, — он кивнул Кире, — живо собирайся, — и он за шиворот выволок упирающегося торговца из комнаты.

Кот спокойно потрусил следом.

— Хочу домой, — прошептала Кира, когда крики Малюты стихли где-то в глубине дома.

Через две минуты она носилась по комнате, натягивая джинсы и приглаживая волосы в «хвост». Через три выбежала в зал-прихожую. Клауд затягивал верёвку на горловине дорожного мешка (а вы, небось, подумали, на шее Малюты?), похожего на вытянутый валик с ремешками, второй мешок он перекинул Кире.

— Всё, уходим.

Рассвет ещё только-только занимался над Ясноградом, было холодно, сумерки медленно сползали в тёмные закоулки, прячась от дневного света. Причём, как показалось Кире, они именно сползали, целенаправленно и вполне сознательно.

— Если нам повезёт, то отплывём прямо сейчас, — обронил Клауд. — Задерживаться нельзя, не может заказ быть простым совпадением. Хозяин вполне мог на всякий случай разослать твои приметы торговцам. Ищут меня, но тебя он тоже видел, и сделал соответствующие выводы, так что не удивлюсь, если во всех городах на нашем пути уже будут про нас знать.

— Ты убил его? — тихо спросила Кира, разглядывая свои ботинки.

— Кого? — не понял парень.

— Малюту.

— С чего ты… Нет, конечно! Запер в подвале, утром его найдут — кот позаботится.

— О… Извини.

— Придумала же! — фыркнул Клауд.

Над рекой поднимался прозрачный туман. Возле причала бок о бок покачивались на воде баржи, напоминавшие упитанных уток, рядом суетились люди, готовясь к отплытию. На носу самой крайней баржи стоял долговязый мужчина в широких штанах и кожаной безрукавке — капитан. Голова его была обвязана красным платком, а на плече красовалась татуировка в виде черепа. Выглядел он как заправский пират, такому командовать бы какой-нибудь «Барракудой» и грабить мирных купцов.

Клауд отправился договариваться с капитаном о проезде и через минуту махнул рукой, чтобы Кира тоже поднималась.

— Риг Бодан, — мужчина галантно поклонился.

— Моя сестра, Лукреция, — представил девушку Клауд.

Кира вежливо улыбнулась и подумала, что в ней, несомненно, без дела погибает великий актёрский дар, а иначе как объяснить, что она сейчас же не пристукнула своего провожатого на месте и продолжает улыбаться?

— Признаться, я буду рад такой чудесной кампании, — галантно произнёс капитан.

— Благодарю вас.

К счастью, поддерживать разговор не пришлось — извинившись, капитан вернулся к погрузке судна, указав гостям на маленькую палатку, растянутую прямо на палубе.

— Лукреция? — сердито поинтересовалась Кира, когда они остались одни.

— Нормальное имя, — пожал плечами Клауд. Он искренне не понимал возмущения девушки, — Ты же не говорила, как тебя зовут.

— А ты и не спрашивал! — парировала Кира, сообразив, что парень прав.

Клауд хотел было что-то возразить, но передумал, хмыкнул и ушёл на корму.

— Ну и пожалуйста, — обиженно пробормотала Кира.

Пристроившись в уголке, она стала смотреть на берег и домики, рядком стоявшие вдоль реки. Но ночью ей так и не дали толком поспать, поэтому очень скоро девушку стало клонить в сон. Она опустила голову на колени и быстро уснула.

Проснувшись, Кира не сразу поняла, где находится. Нет, память у неё вовсе не отбило, вот только, когда она засыпала, над головой было небо, а теперь — полог палатки. Кто-то перенёс её сюда, пока она спала. «Если на минуту задуматься, — рассуждала Кира, глядя в матерчатый потолок, — то всё это очень странно. Почему я вообще попала в этот мир? Подобные вещи происходят всегда с кем-то, но не с тобой. Может, совпадения никакого и нет, может, здесь, что называется, судьба?» Внезапно ей в голову пришла мысль, что она теперь одна: Клауд вполне мог остаться на берегу, спровадив докучливую попутчицу в плавание. Лучше момента и не придумаешь. Девушка выскочила из палатки и сразу столкнулась со своим проводником — тот сидел, прислонившись спиной к борту, и чистил револьвер.

— Привет, — произнесла Кира сконфужено.

Парень поднял голову и сощурился против солнца.

— Привет.

Поколебавшись, Кира присела рядом.

— Меня Кирой зовут, — помолчав немного, сказала она.

— Клаудум, но можешь называть меня Клаудом, невелика разница.

— Угу.

Повисло неловкое молчание. То есть, неловко себя чувствовала Кира, а Клауд, как ни в чём не бывало, продолжал полировать револьвер. Револьвер был очень красивый, как сувенирный, с чеканным узором на рукоятке. Он притягивал взгляд, так что хотелось взять его в руки и рассмотреть поближе.

— Расскажи мне, пожалуйста, про Хозяина, — попросила Кира, и, предупреждая возможные возражения, быстро прибавила: — Знаю-знаю, не моё дело, но я категорически не согласна: тогда, в церкви, он кричал что-то про завоевание мира. Хочу подчеркнуть — моего мира, так что я лицо заинтересованное.

Парень смерил её тяжёлым взглядом, вздохнул и сдался.

— Ты невыносима! — пожаловался он.

— Ногами упираюсь, — неулыбчиво пошутила девушка.

— Меньше знаешь — крепче спишь.

— Ну, нет, — не согласилась Кира, — чем больше я буду знать, тем больше у меня шансов дожить до возвращения домой. Рассказывай, всё равно ведь не отстану.

Баржа неспешно плыла вниз по течению реки, урчанием парового двигателя распугивая птиц с деревьев на ближнем берегу. Следом плыли её товарки. Торговцы убивали время игрой в кости, на двоих пассажиров они не обращали внимания. Правда, Кира заметила парочку косых взглядов со стороны капитана, но решила не придираться к мелочам.

— Хозяина знают все, и слава эта далеко не лицеприятная, — рассказывал Клауд. — Он мэр города Часовщиков, говорят, что он ищет возможности распространить свою власть дальше, мечтает объединить все города и стать единовластным правителем.

— Банальная жажда власти, — покачала головой Кира. — Ему, конечно, противостоят повстанцы, и ты в их числе?

— Издеваешься? — хмуро уточнил Клауд.

— Просто шучу, — пояснила девушка. — Но, если серьезно, что вы с ним не поделили?

— Если серьезно, то я попытался его ограбить, а он меня поймал, — со вздохом ответил Клауд. — У него хранится самая большая в мире жемчужина, я просто не мог обделить её вниманием.

— Так ты вор?

— Я Мастер потаённых дел, — поправил её Клауд, — лучший вор в Сомногаре! — Сказано это было таким тоном, каким обычно говорят «Я — бог».

— Меня называли Многоруким, Чёрным крысом, Ловкачом…

— «Называли»?

— Больше не называют, — мрачно подтвердил Клауд. — То дело закончилось неудачей: наводчик оказался подослан кем-то из моих врагов, он заложил меня Хозяину, а Хозяин оказался человеком своеобразного юмора, поэтому меня не убили, а просто особым образом сломали ногу, чтобы я не то, что бегать — ходить толком не смог. После меня прозвали Клаудумом, а старые титулы так и не вернулись.

— Я не заметила, чтобы ты хромал, — пожала плечами Кира, и с любопытством посмотрела на его ноги.

— А я и не хромаю, — не стал спорить Клауд, но глаза у него так нехорошо сощурились, что девушка решила до времени оставить болезненную тему. Похоже, она снова сморозила что-то не то, но что именно, так и не поняла.

Разговор, во всяком случае, больше не клеился, а узнать удалось не так уж и много: она по-прежнему не понимала, что Хозяин забыл в их городке, зачем напустил тварей. По всему выходило, что он что-то искал. Вопрос — что? Какую-нибудь древнюю реликвию, зарытую в незапамятные времена? Но храму от силы лет сто… Кира ломала голову и ничего не могла придумать. Может, и не стоило в этом разбираться?..

***

Путешествие по реке проходило вполне мирно. Для себя Кира решила, что каждый момент нужно воспринимать как данность и стараться получать от происходящего удовольствие, раз уж ей выпало существовать в этой реальности какое-то время. В конце концов, когда ещё доведётся попутешествовать?

Баржи плыли мимо лесов, подступавших к самой воде, угрожающе тёмных и мрачных. По ночам из чащи слышался рёв, но Кира скоро привыкла и перестала обращать внимания. Попадались и населённые участки, со вспаханными полями и домиками. Издалека и дома, и работающие на полях люди выглядели игрушечными.

Кира почти всё время проводила на палубе. Иногда она просто смотрела на берег, но обычно помогала торговцам: мыла посуду, или чинила что-нибудь. Шить она не умела, зато отлично умела штопать дыры, и даже решила считать это одним из своих талантов. С Клаудом она почти не говорила. Парень помогал на барже и иногда беседовал с капитаном, уточняя маршрут. На сколько поняла Кира, он договорился работать в счёт оплаты проезда, поэтому тоже старалась помогать по мере сил.

Клауд объяснил, что они проплывут по реке на запад, сколько смогут, а после пойдут берегом до города Авонмора. Он хотел оказаться как можно дальше от горной долины, где их, без сомнения, уже искали.

На второй день путешествия Клауд отозвал девушку в сторону.

— Поменьше разговаривай с капитаном.

— Я с ним и не разговариваю, — возмутилась Кира.

Клауд её недовольство оставил без внимания.

— Он очень подозрительный, — объяснил вор. — Если начнёт спрашивать, кто мы такие, скажи — артисты.

— Почему артисты?

— Потому что одеваешься ты как парень, а в таком виде ходят только авантюристки, воины или артистки. На воина ты не похожа, уж извини.

На авантюристку она, видимо, тоже не походила. Кира философски пожала плечами — артисты так артисты, хоть горшком назови, как говорится. Она и сама старалась избегать общения с Ригом Боданом и вообще не попадаться ему на глаза. А капитана, похоже, разбирало любопытство, или пассажиры просто казались ему подозрительными, но, во всяком случае, как Кира не старалась, а примерно через неделю после разговора с Клаудом она столкнулась с капитаном на корме.

— Доброе утро! — пропела девушка, попытавшись проскочить мимо. Не вышло. Риг Бодан ненавязчиво преградил ей дорогу.

— Доброе, Лукреция.

Кира скрипнула зубами.

— Как вы себя чувствуете? Как настроение?

— Всё отлично, спасибо, — покивала девушка.

Капитан пытался поддерживать светский разговор, но беседа напоминала фарс.

— Вам раньше случалось путешествовать рекой?

— Я никогда не путешествовала на баржах, — честно ушла от ответа Кира.

— Ваш брат говорил, вы артисты. Должно быть, вы много путешествовали, — вежливо заметил Бодан.

Кира мысленно выругалась.

— Какие представления вы даёте?

— Давайте не будем об этом, — не выдержала она.

— Почему же? Вы не любите то, чем занимаетесь? — приподнял брови капитан.

Кажется, он считал, что всякий артист должен на голове ходить от счастья, что занимается именно «балаганным делом».

— Мне хотелось бы попробовать что-то другое, — ответила Кира.

Она точно знала: если уж довелось врать, то говори как можно меньше деталей, и как можно больше общих фраз.

— А откуда вы родом?

Вот такие вопросы точно не задают ни с того ни с сего. Кира быстро отвернулась, чтобы капитан не смог догадаться по лицу, о чём она подумала, и вдруг заметила на берегу какое-то движение.

— Что это? Вон там, видите? — она показала рукой.

— Что? — Бодан сощурился, вглядываясь в берег, и тут над водой раздалось сердитое гудение, и через миг в борт врезался гарпун. Примерно на расстоянии метра от него воткнулся второй; к берегу от них тянулись канаты.

— Разбойники! — закричал капитан, выхватив кортик.

По верёвкам, прямо над водой, к барже неслась маленькая платформа, на которой размахивали саблями и орали бандиты. Капитан размахнулся и рубанул по верёвке, которая хлестнула, мало не задев его по лицу, и разбойники бултыхнулись в воду. Но от берега к баржам уже летели точно такие же платформы — бандиты подошли к процессу грабежа творчески.

— К оружию!

Капитан побежал по палубе. Люди на баржах, выхватив кортики, рубили канаты, однако нападение было слишком неожиданным, и они просто не успели обрубить все. Через минуту на нескольких суднах закипел бой, а над водой разнеслись первые крики раненных. Разбойники напали внезапно (понятное дело, такие нападения всегда внезапны: вряд ли кто-то из нападающих в таких случаях загодя посылает парламентёра, который, деликатно откашлявшись, сообщает, что, мол, дико извиняемся, но мы сейчас вас будем грабить). Люди кричали, наскакивали друг на друга с перекошенными, обезображенными яростью лицами, звенели клинки. Люди убивали друг друга, и это было страшнее, чем тогда, когда странные твари рвали людей на части, загнав их в тупик. Кирой овладела единственное желание: спрятаться, убежать, укрыться от этого страшного звона и крика. Какая-то часть её, воспитанная на книгах о Грёзье и д`Артаньяне, несвоевременно подала голос о недостойности и трусливости такой мысли. Но рядом с ней через борт перемахнул бородатый мужик с саблей наперевес, и во внутренний диалог вмешался здравый смысл, обозвавший её дурой и велевший немедленно делать ноги. Кира развернулась на пятках и припустила во весь дух, почти не разбирая дороги. Она с ловкостью, удивившей даже её саму, обогнула двух человек, которые, сцепившись, катались по палубе, и на полном ходу врезалась в чью-то спину. Этим «кем-то» оказался рубившийся с капитаном разбойник. Бедняга, не ожидавший нападения сзади, пошатнулся, полетел вперёд и, нелепо взмахнув руками, напоролся прямо на клинок.

— Извините, — пробормотала Кира.

— Не путайтесь под ногами! — рявкнул капитан, не глядя отмахнувшись от подскочившего справа бандита, рубанув того по лицу.

Кира отступила, прижав ладонь ко рту. «Так нельзя! — в панике подумала она. — Надо бежать, пока меня тоже не прирезали».

— Попалась! — радостно возвестил голос у неё над ухом, дохнув запахом гнили и тухлой рыбы. Не долго, думая Кира со всей силы опустила каблук сапога на башмак разбойника, извернулась и для верности ещё ткнула его в глаз, но промахнулась с непривычки и чирканула ногтем разбоунику по брови.

— А-а-а! Зараза! — заорал тот, швырнув девушку на доски и отвесив такую оплеуху, что из глаз у неё брызнули слёзы, и мир вокруг закрутился.

— Грузи!

Кто-то перехватил её поперёк пояса и перекинул через борт. Кира вскрикнула, ощутив себя в коротком полёте, её поймали, усадили на платформу, один из разбойников сдвинул рычаг, и платформа понеслась к берегу, быстро набирая скорость. Девушка беспомощно оглянулась на баржу. Над бортом появился Клауда, и в ту же минуту прогремели два выстрела, слившихся в один. Разбойники с платформы свалились в воду, не издав ни звука.

— Прыгай! — закричал Клауд.

— Я не умею плавать! — крикнула в ответ Кира, с ужасом глядя на пенившийся вокруг водяной поток.

Берег приближался.