Сударь Благие Намерения

Владислав Терещенко

Середина 19-го века, Россия. Чтобы защитить своего брата, Сергей Лисицин вместо него принимает вызов на дуэль. После ранения ему пришлось уволиться из полка и отправиться в русскую Америку. Из-за своего вспыльчивого характера и интриг бывшего противника по дуэли его высаживают на дикий берег Охотского моря. Там предстоит выжить, найти друзей, столкнуться с пиратами, а вернувшись в столицу, вновь со шпагой в руке встретиться лицом к лицу со своим врагом.

© Владислав Терещенко, 2020

ISBN 978-5-0051-0757-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Усадьба Казинцевых, утро

Опрятно одетый белобрысый мальчишка лет десяти сидел на скамейке во дворе усадьбы перед входом в дом и болтал ногами, щурясь от яркого летнего солнца. Периодически он отмахивался от комаров, которые летели с соседнего болота.

Дворник Кузьма, поднимая облака пыли, мел двор. Он носил бороду, был космат и что-то постоянно бурчал себе под нос.

Сергей Лисицин, так звали парнишку, уже минут двадцать наблюдал за косматым дворником, ожидая своего двоюродного брата Михаила Казинцева — сына хозяев усадьбы.

После гибели отца на войне с турками 1828 — 1829 годов и смерти матери от внезапной болезни Сергей остался сиротой. Небольшое имение его мать успела продать. Из-за неудачного ведения хозяйства образовался долг, который отдать, кроме как продав имение, не было возможности. И она вместе с сыном переехала к родной сестре — Екатерине Анатольевне, по мужу Казинцевой.

Сергей, к радости Михаила, так и остался жить у них в имении. Екатерина Анатольевна с мужем воспитывали его, как собственного сына. Ребята сдружились. Они все время проводили вместе.

На пороге дома, наконец, появился Михаил. Внешне он был прямой противоположностью Сергея. Темные волосы, карие глаза, которые беспрестанно блестели озорством. И хоть он чуть ниже своего двоюродного брата, но гораздо подвижнее. Однако характер у них был схож. Оба вспыльчивы, но и легки на подъем. Несмотря на бесконечные споры, в которых никто не хотел уступать, они все же надолго не обижались друг на друга. А уж про ссоры и говорить нечего. Они могли начать толкаться и даже бороться, но через пару минут вместе уже бежали в сад рвать зеленые яблоки.

Михаил быстро сбежал по лестнице и подошел к Сергею. В руке он держал надкусанное яблоко.

— Что делаешь? — спросил он.

— Ничего. Скучно. Может, что-нибудь выдумаем? — щурясь на солнце, предложил Сергей.

Михаил молча пожал плечами и, откусив яблоко, сел рядом. И они оба принялись наблюдать за дворником.

Было слышно, как тот ворчал:

— Ёшки-матрёшки! Только-только ведь подмел. Опять намусорили. Что за люди?

Михаил подмигнул Сергею:

— Смотри!

Он выждал момент, когда дворник стоял к ним спиной, размахнулся и бросил в него яблоком. Яблоко попало тому в плечо.

Тот перестал мести и недовольно проговорил:

— Что еще?

Ребята тихонько хихикнули.

Услышав это, дворник повернулся в их сторону и пристально посмотрел из-под густых бровей на братьев. Они сделали вид, будто ни при чем. Михаил повернул голову в сторону, словно увидел там что-то особо интересное, а Сергей, пытаясь скрыть улыбку, смотрел себе под ноги.

Дворник погладил бороду, не сводя глаз с ребят, а потом сделал шаг в их сторону, топнув ногой. Так, шутливо, как будто — я вам покажу!

Мальчишки соскочили с лавки и кинулись в дом, громко смеясь. Но в этот момент из дверей показалась хозяйка — Екатерина Анатольевна. Она расставила в стороны руки и поймала сорванцов.

— А ну, постойте! — строго сказала она.

Дворник, увидев хозяйку, повернулся спиной, наклонился, незаметно поднял яблоко, положил его себе в карман и продолжил мести двор.

— Да, тетя?

— Что, матушка? — в один голос спросили ребята.

— Кто из вас, сорванцов, в дворника Кузьму яблоком бросил?

Екатерина Анатольевна посмотрела строго на Михаила, потом перевела взгляд на Сергея.

— Я не бросал, — проговорил тот.

Она вновь перевела взгляд на Михаила.

Тот пожал плечами.

— Не знаю, матушка, — соврал он, глядя себе под ноги.

— А я ведь в окошко-то все видела. Лгать, Миша, низко.

Дворник мел двор, но незаметно прислушивался к беседе.

— Итак, зачем же ты, Мишенька, надкусанным яблоком бросил в дворника Кузьму? — продолжала она отчитывать сына. — Поступок некрасивый и недостойный.

— Красивый, некрасивый, — вызывающе заговорил тот. — А чего он бурчит? Нечесаный весь, как леший. Одно слово — холоп!

— А хоть и так, однако человек он. И в кого ты такой?

— В отца, — не сомневаясь, выпалил Михаил.

— Не путай строгость отца с неуважением. А вот, к примеру, ждановский мальчишка, как его звали? Тот самый, который на рыбалке утонул в прошлом году.

— Еремка, — подсказал Сергей.

— Еремка, — повторила она. — Он был ваш друг? — обратилась к обоим мальчикам.

— Да, тетя, — кивнул Сергей.

— А все одно — холоп, — настаивал Михаил.

— Не холоп он, Миша, — проговорил Сергей, глядя на брата.

— А кто ж? Крестьянский сын, стало быть — холоп.

— Он был наш друг.

— Да ладно тебе, Сережа! Заладил! — и Михаил толкнул Сергея в плечо.

— А вот и не ладно. Сам заладил! — не остался в долгу тот и толкнул двумя руками Михаила в грудь.

Тот подскочил к Сергею и обхватил его за шею, намереваясь повалить на землю.

— А я вот вам сейчас, — Екатерина Анатольевна схватила сорванцов за уши и развела в стороны.

— Ой, матушка! — притворно и слащаво заговорил Михаил, морщась от боли. — Тебе на лицо комарик присел.

Екатерина Анатольевна отпустила уши ребят и стала отмахиваться от комара.

— Бежим, — крикнул Михаил и кинулся прочь со двора.

Сергей было припустил за ним, но остановился.

— Тетя, — начал он как-то нерешительно, но замолк.

— Чего стоишь? Беги уж следом, — перебила его Екатерина Анатольевна. «Извиниться, наверно, хотел, — подумала она. — Хороший паренек растет. Мише бы у него поучиться».

Сергей в этот момент рванул за Михаилом.

Пробегая мимо дворника, он весело закричал:

— Ох, ёшки-матрёшки!

Тот перестал мести. Покачал головой и неодобрительно зацокал языком.

— Башибузуки форменные! — проговорила Екатерина Анатольевна. — Сережа, не забудь, что завтра на могилу твоей матери пойдем. Годовщина ведь! — прокричала она.

— Хорошо, тетя, — послышался удаляющийся голос.

— Мальчишки, — со вздохом проговорила Екатерина Анатольевна. — Наступят еще времена, когда жизнь будет сполна с них спрашивать за самые незначительные проделки.

Она повернулась и вошла в дом.