Лагерь

Владислав Максимович Бахтин, 2021

Россия в своём историческом развитии переживает глубокий кризис. Кто сможет ей помочь? Четверым подросткам 14-15 лет, чьё сознание свободно и способно к неожиданным решениям, придётся создать проект «Счастливая Россия будущего». Смогут ли они справиться с заданием, которое не по плечу сильным мира сего? Четверка, сама не ведая того, станет участником операции под кодовым названием «Лагерь».

Глава 2

Встреча

На восьмой платформе Курского вокзала собралась огромная толпа из отъезжающих и провожающих в Лагерь людей. В страшной сумятице мама Володи Русова кидалась от одного вагона к другому, пытаясь выяснить у туроператоров «Подсолнуха», в какой вагон определили её сына. Двухэтажный поезд «Москва-Туапсе» был безучастен к происходящему, поэтому высокомерно посматривал на суетившихся. За пять минут до отправления началась посадка. Сопровождающий ребят парень, в зелёном галстуке, начал выкрикивать фамилии сочным басовитым голосом. Мама Володи в который раз напутствовала сына:

— Веди себя прилично. Раз в неделю у вас будет возможность звонить домой ― звони, я буду ждать. Почаще купайся ― не протухни. Подстирывай вещи ― с девочками ведь будешь общаться. Одеколон и дезодорант положила. И не вздумай устраивать сухую стирку, как в «Артеке»: грязное бельё в шкаф и туда дезиком. Додумался.

— Я весь отряд такой стирке научил. Мы пахли лучше всех в лагере, ― шёпотом заметил Вова, улыбаясь.

И тут раздалось:

— Русов!

— Я! Здесь! ― громко отозвался Володя так, что мама вздрогнула.

Вдвоём они начали пробираться сквозь толпу. Вова взлетел в вагон. Сопровождавший ему вслед крикнул:

— А маму поцеловать?

— Всё нормально. Иди. Устраивайся. ― Мама махнула сыну рукой, и оба улыбнулись друг другу.

В купе уже сидела девушка. Она была примерно того же возраста, что и Володя, но выглядела устрашающе. Полголовы было выстрижено наголо, а вторая половина окрашена в ядовито-розовый цвет. Уши, нос, нижняя губа были проколоты. «Наверное, и на языке прокол, ― подумал Володя, ― точно ЛГБТшница. Чтоб их…». Но виду не показал, постарался разговаривать дружелюбнее: целые сутки ехать.

— Привет! Кажется, я буду твоим попутчиком, ― сказал и одновременно засунул под нижнюю полку свою дорожную сумку, с раздувшимися бесформенными боками.

Девушка промолчала.

— У меня 6-е место. Верхнее, ― стараясь быть как можно более естественным, сообщил Вова.

— Верхнее займу я, ― вызывающим тоном, не терпящим возражения, заявила бритоголовая.

— Окей, как хочешь, я не против. Считается, что нижнее элитное, так сказать, но, если ты хочешь сверху, я уступлю даме ― проблем нет.

— Какая я тебе дама? Ты эти мужланские приколы брось! У нас равноправие, если что. Ты не в курсе? ― Бритоголовая вызывающе посмотрела на Вову.

— Как скажешь, я только «за», ― Вова постарался ретироваться и тут же понял, что со стороны выглядит, как щенок, виляющий хвостом перед своим хозяином. Обстановку разрядила появившаяся в дверях купе девушка.

«О чёрт, ― ругнулся про себя Володя, ― я тут с бабами, что ли, до конца дороги буду куковать. Эта тоже из партии независимых?» Парень пристально посмотрел на новенькую. «На ЛГБТшку не похожа. Может, из адекваток?»

— Всем привет! Я Оля. А вас как зовут?

— Привет! Меня Володя зовут. Ты сама чемодан закинешь наверх?

— А у нас рыцари перевелись? ― Ольга засмеялась бубенчатым голосом.

— Тебе повезло. Остался последний. Он перед тобой. ― Легко схватив тяжёлый чемодан, Володя забросил его на антресоль купе, воскликнув: ― Вуаля!

Ольга развела руками:

— Там же мои вещи, в которые я хотела переодеться.

Володя понял, что поторопился с помощью, взлетел на нижние полки буквой «л» и поставил чемодан перед девушкой.

— Вуаси!

— Иваси! ― прокомментировала бурную Володину деятельность розоголовая.

«Хорошо, что так срифмовала, могло быть и хуже», ― подумал Вова.

— Меня, кстати, зовут Ксюша. Я из Саратова. А ты? ― полностью игноря Вову, спросила она.

— Я из Ярославля. Володя, а ты? ― присаживаясь рядом с Ксюшей, поинтересовалась Ольга.

— Я из Жуковского, ― выпалил Володя. ― Слышали о таком?

— Первый раз слышу, ― отворачиваясь к окну, пренебрежительно заметила Ксюша.

— Что ты! Это легендарный город! У нас проводят МАКСы ― это шоу самолётов. Да и сами самолёты разрабатывают, испытывают их, ― всё больше воодушевляясь, заводился Вова.

— Какие-такие самолёты? Ты МС-21 называешь самолётом? Да ни одно уважающее себя государство это корыто с крыльями не купит.

Вова только хотел было возразить, как дверь купе отворилась и на пороге появился долговязый парень с толстым рюкзаком за плечами. Он улыбнулся так по-детски широко и открыто, что девушки в ответ ему заулыбались.

— А меня к вам направили. Всем привет! Меня зовут Лев, но я травоядный.

— Веган, что ли? ― морщась, спросил Вова.

— Ага! ― восхищённо ответил Лев. ― Животных не ем, мне их жалко.

«Блин, ну и компания. А я затарился на дорогу тушёнкой. Где мне её есть?» ― подумал Вова, а вслух спросил:

— Ты откуда, Лев?

— А ты не знаешь, где водятся львы? ― ехидно спросила Ксюша.

— Я из Москвы! ― гордо заметил Лев. ― Из самого сердца нашей родины.

— Из Кремля? ― иронично подковырнул Вова.

— Точно!

Все вытаращили глаза на Льва.

— Да шучу. Из Домодедово.

— Ещё один лётчик, ― кивнув в сторону Вовы, заметила Ксюша.

Поезд нехотя тронулся. Молодежь замахала руками родителям, которые во все глаза смотрели на своих чад. Через час к кое-как познакомившейся компании в купе заглянул парень в зелёном галстуке, сел рядом со Львом.

— Меня зовут Олег, я буду вас сопровождать до Лагеря и обратно. Присаживайтесь поудобнее. Скоро вас покормят обедом. Если что надо ― я на первом этаже, как раз под вами. Да, биотуалеты работают в круглосуточном режиме. Большая просьба: не кидайте в унитаз посторонних предметов.

— Так в унитаз обычно только посторонние и выбрасывают, ― резонно заметил Вова.

— А ты ещё и острячок? ― иронично спросила Ксюша.

— Эх ты, да у вас тут высокие градусы. Не шипите! Вы даже не представляете, какие вы счастливчики! ― Олег похлопал Вову по плечу и вышел.

— Зашебись! Я никогда ещё себя не чувствовала такой счастливой, как в компании этих недоносков, ― кивнув в сторону парней, заявила Ксюша, обращаясь к Ольге.

— Поверь мне, бывает и хуже, ― уже подмигивая парням, сказала Оля.

— Это кого ты недоноском назвала? ― спросил Володя, обалдевший от хамства попутчицы.

— Меня! ― примиряюще сказал Лев. ― Я родился шестимесячным. Меня и за человека-то не считали. Думали: окочурюсь. Такой выкидыш без имени. А я ничего. Выкарабкался. Окреп. Жить, видимо, хотел больше, чем умереть, ― и так по-детски простодушно засмеялся, что все подхватили его смех, и обстановка сама собой разрядилась.

В дверь купе постучали. Работник ресторана из огромного чёрного мусорного пакета начал доставать контейнеры с первым, вторым и третьим блюдами.

— Спасибо, ― за всех поблагодарил Лев.

— Так, посмотрим на дармовые харчи, ― вытирая руки влажной салфеткой, произнёс Володя, решив для себя, что на колкости розовой Ксюши он вообще никак не будет реагировать: нет человека в купе ― испарилась вместе с химическим запахом, который исходил от супа. ― Боже мой, какая вкуснятина: кубик «Магги» на первое. О, в этой жиже плавает даже лаврушка. Лев, ― обратился Вова к соседу, ― всё как ты любишь.

Лев замурчал:

— Ням-ням-ням, ням-ням-ням ― ничего искусственнее в жизни не едал.

Володя жалостливым голосом попросил:

— Слушай, будь человеком, составь компанию. У меня превосходный законсервированный в собственном соку ягнёнок. Ну ты же Лев?

— Прости, дружище, ― хлебая то, что называлось супом, отозвался приятель, ― ты путаешь меня с Волком из басни Крылова. Это тот был любителем жаркого. А я любитель травки.

Девочки отставили хлёбово и открыли контейнеры со вторым.

Ксюша брезгливо поморщилась:

— Это жратва для нищебродов.

Володя воскликнул с презрением:

— Как раз для меня! Кто у нас нищеброд? Я нищеброд! Господи, пошли этой полулысой розовой головке терпения, чтобы она пережила весь этот кошмар дороги. Аминь!

Ксюша поморщила губы:

— Всё сказал?

— А тебе этого мало? ― зло огрызнулся парень.

— Ну, с меня хватит… ― Не подобрав нужного слова, крутанула рукой по воздуху и полезла на верхнюю полку.

— А я так надеялся, что ты выпрыгнешь в окно. ― Затем обратился ко Льву: ― Так ты будешь ягнёнка?

— В собственном соку?

— В нём.

— А давай! Будем стресс заедать.

Ольга, всё это время сидевшая напротив мальчиков, казалась безучастной. Она попробовала суп ― отставила, немного поела овощного рагу с курицей ― отставила, отпила жидкости под названием компот, прибрала за всеми и залезла на свою верхнюю полку с электронной книжкой.

— Наконец мы с тобой остались одни, ― таинственно заявил Вова. ― Тебя как в этот Лагерь занесло?

Сев напротив нового приятеля, сытый Лев заговорил:

— Странная история произошла. Всё дело в том, что я ― поэт.

— Кто? ― Володя поперхнулся компотом. ― А сейчас такие водятся?

— Как видишь! ― сценичным жестом указав на себя, сказал Лев. ― Я ― поэт! Помнишь пророчества великого Гоголя: «Пушкин ― это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».

— Так то Пушкин, а у тебя как фамилия?

— Махалов! Лев Махалов! Но это не важно. Прошло 200 лет. И он родился! В моём обличье! Александр Пушкин XIX века ― это Лев Махалов XXI века! ― театрально подытожил парень.

— Не, ты серьёзно? ― начиная сомневаться в реальности происходящего, спросил Вова.

— Да, конечно, шучу. Просто мне нравятся его стихи. Я их все знаю наизусть. И сам пописываю. Слушай:

Чередой больных дождей

Я пытался грусть запить

И года из серых дней

Я нанизывал на нить.

— Я плохо воспринимаю рифмованные строчки. Поэзию не слышу, что ли. А ты о чём пишешь-то? О любви?

— Почему сразу о любви? О жизни во всём её многообразии.

— И получается? ― сочувственно поинтересовался Вова.

— Да! Я выиграл во всероссийском поэтическом конкурсе «Глаголица». Вот, послушай, ― и вмиг преобразившись, Лев прочитал своё стихотворение:

Нам всегда хватало неба и земли,

Для любви ― цветов, а для стихов ― бумаги,

Но жажда крови у правителей в крови ―

Вновь поднимает военные флаги.

Для повода достаточно причин,

Историки во всём найдут прикрасы.

И вот уже идут полки мужчин

Войне на корм, на пушечное мясо.

— Ну как? ― спросил Лев и даже немного зажмурился, боясь услышать разнос.

— Поражён! ―искренне удивился Вова.

Выдохнув, вернувшись к своему повседневному образу, Лев продолжил:

— Ко мне подошёл Антон Павлович Чехов и вручил мне путёвку в Лагерь. Так я оказался в этом поезде.

— Кто к тебе подошёл?

— Ты всё правильно услышал. Именно он. У меня такая же была поначалу реакция. А потом мой преподаватель литературы сказала, что великие не умирают.

С верхних полок одновременно свесились две девчачьи головы.

— Так, ― сказала Ольга, ― кажется, нам есть о чём поговорить.

И Ксюша, и Оля спрыгнули с полок. Одна подсела к Володе, другая ― ко Льву.

— А ты как здесь очутился? ― спросила Ольга, и все уставились на Володю.

— А мне сам Пётр Ильич Чайковский путёвку вручил, ― бросил, как плюнул, в сторону ребят свою историю Володя.

— За что ты её получил? ― спросила Ксюша.

— Не твоё розовое дело? ― зло ответил Вова.

— Послушайте, ребята, наша поездка начинает приобретать какой-то смысл, ― заговорчески проговорила Ольга. ― Мы же все с вами понимаем, кто такие Чехов, Чайковский, в моём случае Дмитрий Менделеев.

— Чёрт! ― ругнулась Ксюша. ― А меня навестил Миша Ломоносов.

— Хорошо, что не Вася. Как-то ты с великом по-панибратски? ― заметил Володя.

— А почему бы и нет, если он мой дальний родственник.

Все вытаращились на Ксюшу.

— Ну да. У Ломоносова была дочь Елена в замужестве Константинова, у неё родилась дочь Софья в замужестве Раевская, у неё ― Мария в замужестве Волконская, у них родился Михаил, у Михаила Пётр, у Петра Андрей, у Андрея мой батя Пеэтер.

— Звучит, как начало Библии! ― восхитился Лев.

— Кто твой батя? ― с вылупленными глазами спросил Володя.

— Пеэтер, то есть Пётр. Пётр Андреевич Волконский. Он эстонец. Рок-музыкант, композитор, актёр, режиссёр.

— Значит, твоя фамилия Волконская? ― заметил Лев. ― Как это романтично!

— Моя фамилия Нерусова. Ксюша Нерусова. Я незаконнорожденная дочь. И отец о моём существовании, скорее всего, не догадывается. А ставить его перед фактом ― не собираюсь. Меня всё устраивает.

— Нерусова ― это антоним Русову. Мы с тобой даже на фамильном уровне непримиримые враги. Теперь всё проясняется, ― сощурив глаза, закивал головой Володя. ― Если бы Михайло Васильевич смог увидеть своего потомка в твоём лице, он бы, наверное, обалдел, ― задумчиво сказал Вова.

–Да видел он меня. Не переживай: даже ручку поцеловал.

— Дивны дела твои, Господи, ― заключил Лев, а затем обратился к Ольге, которая всё это время не подавала признаков жизни:

— А Менделеев тоже твоя родня?