Позывной Ковчег. Книга первая. На этой стороне границы

Владислав Еремин, 2021

Предлагаю Вашему вниманию обычную историю из жизни офицеров агентурной разведки. Большая любовь и романтические отношения. Военные приключения и тайные операции, секретные донесения и агентурные сведения. Немного легкой иронии. В первой книге мои герои действуют на этой стороне границы, лишь изредка заглядывая за черту. Персонажи и происходящие с ними события полностью придуманы автором. Любые совпадения случайны. Историческая, политическая, статистическая и иные информации, приведенные в книге, взяты из открытых источников и не имеют грифа секретности.

Глава 4. Коля Бергер. Дорога в «Ковчег»

Десятый класс закончился. Выпускные экзамены Коля сдал на отлично, а Таня — на хорошо, так как больше думала о свадебном платье.

Они поженились в конце июня.

Татьяна подала документы в МГУ, а Николай поехал поступать в Серпуховское высшее военное командно-инженерное училище.

— Абитуриент Николай Бергер для прохождения приёмной комиссии прибыл! — бодро отрапортовал Коля, войдя в аудиторию, где за столом сидели минимум три генерала и несколько полковников.

— Бергер, говоришь, — чуть нахмурился генерал. — А что у товарища Бергера с оценками? — ни к кому не обращаясь, спросил он.

— Средний балл из школы: «четыре и восемь». Вступительные все на отлично, — доложил секретарь приёмной комиссии.

— Что же, товарищ курсант, поздравляю вас с поступлением в наше орденоносное командно-инженерное училище. Зачислить его в первую роту и назначить комсоргом. Готов, курсант?

— Готов, так точно!

— Молодец!

Первые три курса Николай прожил на казарменном положении, а по выходным его, как женатика, отпускали на сутки домой, и лишь начиная с четвертого курса, он получил разрешение на проживание дома. От Серпухова до Москвы электричка доезжала за два часа.

Учёба, наряды, караулы. Общеизвестно, что на флоте молодые воины, в силу своей неопытности, часто бывают объектом насмешек и шуточек со стороны старослужащих товарищей. Как оказалось, и в сухопутных военных училищах курсанты старших курсов, да и не только они, тоже не прочь повеселиться.

Телефонный звонок у тумбочки дневального по роте вывел курсанта Бергера из коматозного состояния. Дело было в понедельник, в прошлую ночь они с Татьяной почти не спали, и Николай боролся со сном из последних сил. Краники были надраены, шинели и табуретки выровнены. Тумбочки под тапочками или наоборот, как там надо, я уже забыл.

— Дневальный по роте курсант Бергер, — представился он в телефонную трубку.

— Помощник дежурного по училищу капитан Гыр-гыров. Вы почему, товарищ курсант, всё ещё не отнесли зубные щётки в санчасть на дезинфекцию, быстро исполнять…

— Может потому, что мы уже на третьем курсе. Телефоном ошиблись, товарищи, первый курс этажом ниже, звоните туда.

Николай положил трубку и вспомнил, что сапоги надо чистить с вечера, чтобы утром надеть их на свежую голову.

А ещё вспомнил, как сам два года назад во время «ПХД» (парково-хозяйственный день) бегал по складу арт-вооружения в поисках «алидады», будучи уверенным, что это какая-то жидкость, ведёрко которой срочно понадобилось прапорщику соседнего склада, куда Николая отправили за хозяйственным мылом с целью изготовления мастичного раствора для паркета.

Гораздо позже Николай узнал, что «алидада» — это подвижная часть теодолита, а в ту субботу ему пришлось побегать. Очень хотелось пойти в увольнение с ночёвкой, а для этого надо было успеть покрыть самодельной мастикой и затем натереть паркетные полы в казарме.

В конце третьего курса Николая назначили командиром отделения и комсоргом батальона, а на четвёртом курсе он был прикомандирован к первокурсникам на должность старшины. К окончанию учёбы Коля носил полностью золотые погоны и здоровался с преподавателями за руку.

Татьяна оканчивала свой университет и ждала рождения ребёнка. Сыночек родился в канун Нового года. Назвали Артёмом.

Старшина пятого курса Николай Бергер ждал выпуска со спокойным сердцем. После окончания учебы он оставался в Серпухове, в своём родном училище, на должности освобождённого комсорга…

* * *

…Старший лейтенант Бергер, как всегда бегом, мчался к заместителю начальника училища по политической части генерал-майору Михайлову Аркадию Борисовичу.

— Товарищ генерал-майор… — начал рапортовать он.

— А, Николай, как у нас дела с комсомолом? — прервал его замполит.

— Работаем по плану, товарищ генерал, готовимся к проведению мероприятий в честь годовщины Октябрьской революции, товарищ генерал.

— Хорошо, лейтенант. А дома как? Жена, сынишка?

— Всё отлично, Аркадий Борисович, Артёмка растёт, жена в отпуске по уходу за ребёнком.

— Ладно. В общем так, принято решение о твоём поступлении в Военно-политическую академию им. Владимира Ильича Ленина. Готовься на следующий год поступать.

— Есть поступать! Спасибо, товарищ генерал.

— Спасибом не отделаешься. Придётся послужить. И помни: ты теперь в кадровом резерве на серьёзные посты. Мы своих не бросаем…

* * *

…До окончания Военно-политической академии оставался один год, отличник боевой и политической подготовки капитан Бергер был доволен своей жизнью. Карьера складывается как нельзя удачно. Скоро выпуск из академии.

Своего благодетеля генерала Коля не забывал, приезжали к старику на дачу и на праздники, и на выходные. У генерала во время войны погибла вся семья, вот он и прикипел душой к Николаю и Татьяне. Артёмку называл внучком, часто баловал, дарил подарки и порой шутил по поводу того, что не только сыновья генералов, а иногда и сыновья инженеров могут стать генералами.

Как-то старик вызвал Николая для серьезного разговора.

— Тебе надо в личном деле запись о службе за пределами Московского военного гарнизона получить. Что ты думаешь насчет ГСВГ? Пойдёшь на должность заместителя командира полка по политической части? Получишь майора, а там, глядишь, и Академия Генерального штаба не за горами.

— Спасибо, Аркадий Борисович! Я готов Родине служить там, где прикажут.

— Вот и молодец. Я поговорю с кем надо.

Однако усилия генерал-майора Михайлова не давали ожидаемого результата. Ему вроде бы и не отказывали, но и ничего не делали.

За месяц до выпуска из академии Аркадий Борисович пригласил Николая к себе на дачу.

— Приезжай всей семьей.

— Конечно, приедем, Аркадий Борисович, вот только у Танечки ранний токсикоз, она плохо запахи еды переносит.

— Вот это новость, это что же, у меня ещё внучок или внучка будет?

— Мы пока не знаем, ранний срок. Врачи говорят, что беременность проходит хорошо.

— Вот и отлично, вместе приезжайте. Машина-то на ходу?

Машина, новый «ВАЗ 2101» в экспортном исполнении, была на ходу. Коля сам накопил половину её стоимости, а остальное дали его родители и тесть с тёщей. Очередь на новый автомобиль подошла у Аркадия Борисовича, и он уступил её Николаю.

Сам генерал предпочитал служебную «Волгу» с личным порученцем в звании майора, который по совместительству писал генералу докторскую диссертацию.

Летом Аркадий Борисович жил на служебной даче, где в просторном гараже играла наполированными боками ещё одна новая «Волга», купленная за чеки Внешпосылторга, заработанные им во время служебной командировки в одной из арабских стран всего за один год. Кстати, генерал теперь служил в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

После соблюдения необходимого ритуала обмена подарками и поцелуями Татьяна пошла погулять с сыном, а Аркадий Борисович начал разговор:

— Я тут подумал, что с ГСВГ, пожалуй, не надо горячиться. Но и на самотёк твою карьеру отпускать тоже нельзя. Ты какие языки знаешь?

— Английский в совершенстве, немецкий почти на отлично, а на испанском могу читать, переводить со словарём и ругаться. А что, есть задачи?

— Да, есть одна мысль. Мой давний товарищ, генерал-лейтенант, возглавляет одно управление. Он пообещал тебе поддержку в дальнейшем росте, но…

— Слушаю, Аркадий Борисович, — Николай был весь внимание.

— В общем, придётся тебе еще три годика поучиться в другой академии. Ты готов?

— Всегда готов!

— А я и не сомневался, вот завтра и поедешь на собеседование. Адрес запомни.

Всю последующую неделю Николай проходил собеседования с целью возможного поступления в ВДА (Военно-дипломатическую академию) — кузницу кадров для военной разведки. Из всего, что там проходило, могу описать пару примечательных случаев на этапе первоначальных тестирований.

Офицеров, претендующих на поступление в ВДА, собрали в большой аудитории в доме офицеров и предложили подождать начала мероприятия. Через 10–15 минут им раздали листы бумаги и карандаши и попросили убрать всё лишнее со столов. Ещё через полчаса ожидания в аудиторию вошёл человек в гражданском и дал задание собравшимся: максимально подробно описать человека, который раздавал листочки бумаги и карандаши. На всё про всё пять минут. Видимо, Николай дал правильное описание, и его пригласили на второй этап.

Следующее собеседование проходило в классе, где на стенах были развешаны плакаты с образцами различной советской военной техники. Претендентам опять раздали листочки с заданиями, после чего проверяющий предложил в случае необходимости задавать вопросы. У Николая было задание написать ТТХ (тактико-технические характеристики) образца военной техники под названием «ХУН-5». Николай впервые слышал эту абракадабру. Немного подумав, он поднял руку. К нему подошёл проверяющий:

— Можете задать один вопрос.

— Скажите, пожалуйста, чему соответствует «ХУН-5» в вооружениях нашей армии?

Проверяющий одобрительно улыбнулся и ответил:

— «ТУ-16».

Опять тест на сообразительность. Николай повертел головой и быстро переписал с одного из плакатов ТТХ советского бомбардировщика «ТУ-16» на свой листок…

* * *

…Три года в ВДА пролетели достаточно быстро.

Присвоение очередного воинского звания «майор», затем стажировка в войсках и распределение в ФРГ, на должность помощника военного атташе. В середине 1984 года Коля прибыл в Западную Германию.

Татьяна с ним не поехала. Они совместно решили подождать, когда Николай устроится на новом месте, и тогда она приедет с детьми.

Руководство дало Николаю один месяц на адаптацию. Он ездил на служебном «Мерседесе» по улицам, фиксировал расположения ориентиров, контрольных и реперных точек. Запоминал маршруты общественного транспорта, остановки метро, станции пересадок, изучал улицы, проверял наличие проходных дворов и заборов. Впитывал в себя нужные знания.

Николай жил на территории консульства в служебной квартире. Как-то вечером его вызвал руководитель и дал поручение:

— Сегодня ночью надо забрать закладку в виде булыжника, внутри контейнер с функцией самоуничтожения и фотопленка.

Коля изучил документы. Контейнер на фото действительно выглядел как обычный гладкий камень овальной формы.

Место закладки в парке он хорошо представлял, гулял там недавно. Николай уточнил места и формы меток на столбах и углах зданий, подтверждающих закладку. Рассчитал маршрут и варианты отхода до минуты.

В назначенное время он на служебном автомобиле с водителем покинул территорию консульства. Привычно попетляв по городским улицам, водитель на секунду притормозил в тёмном переулке, этого времени Коле хватило, чтобы незаметно покинуть машину. Через проходной двор он спокойно вышел на соседнюю улицу.

У обочины стоял неприметный фольксваген с немецкими номерами. Машина легко завелась, и после прогрева двигателя Коля неспешно поехал по маршруту. В это самое время водитель посольской машины колесил по городу, уводя за собой возможный хвост в другом направлении.

Все необходимые метки были на месте, время перевалило за полночь. Машин на улице становилось всё меньше и меньше. Увеличивался риск попасть на случайную проверку документов городскими полицейскими. Документы на подставное лицо с фотографией Николая лежали в бардачке машины, но лучше было их не светить.

Оставив машину в заранее установленном месте, Николай вошёл в парк через боковую калитку и, остановившись в тени деревьев, прислушался.

Тихо так, что слышны удары собственного сердца. Не торопясь, он прошёл по боковой аллее парка мимо скамейки, у которой стояла урна, обложенная по кругу камнями. Среди них Коля безошибочно увидел закладку.

Размеренной походкой прогуливающегося перед сном добропорядочного господина Николай прошествовал мимо урны, затем остановился и закурил сигарету. Спокойно сделав несколько затяжек, он оглянулся в поисках урны и кинул сигарету мимо. Заметив свою оплошность, Николай изобразил досаду, не очень грубо по-немецки выругался и нехотя вернулся к скамейке.

Рукой, затянутой в тугую кожаную перчатку, он поднял свой окурок и прихватил закладку. Распрямляясь и одновременно поворачиваясь к выходу, Коля выбросил окурок в урну. Сделав несколько шагов по аллее в сторону главного входа, он боковым зрением заметил за оградой какое-то нездоровое движение.

Согласно инструкции, разведчик должен нести камень в руке, чтобы при малейшей опасности избавиться от посылки внутри контейнера.

Изменив направление движения, Николай свернул на боковую аллею и вышел из парка. На хорошо освещённой улице, невзирая на позднее время суток, туда-сюда ходили праздные личности. Рассчитывая затеряться среди них, он успел сделать только один шаг, как с двух сторон его прихватили за локти.

— Не двигаться, не шуметь — полиция.

За секунду до этого, повинуясь какому-то импульсу, Коля придержал камень второй рукой и в последний момент смог провернуть его составные части на 45 градусов, чем привёл в действие механизм самоуничтожения содержимого контейнера. Затем его пальцы, удерживающие камень, разжались. Откуда-то появившиеся люди отсекли прохожих, а какой-то человек безуспешно попытался вложить упавший камень в руки Николая. Застрекотала кинокамера, и защёлкали вспышки фотоаппарата.

Через час он сидел в полицейском участке с наручниками на руках.

Перед Колей на столе лежали его дипломатический паспорт и расколотый камень. Внутри камня имелась полость искусственного происхождения, в которой скукожился расплавленный пластик микрофотоплёнки. Закладка была безвозвратно уничтожена при помощи химической реакции, вызвавшей высочайшую температуру.

Николай игнорировал многократно задаваемые ему вопросы:

— Что это? Что ты делал в парке? Ты красный шпион? Быстро говори правду.

В момент задержания он испытал сильный стресс, который сменился апатией. Коля не промолвил ни одного слова до момента, пока в дверях допросной появились сотрудники советского консульства. Ему помогли встать и дойти до машины.

К вечеру третьего дня он давал показания в одном из кабинетов контрразведки в Москве.

Правда, его не спрашивали по поводу провалившейся операции в Западной Германии. Контрразведчиков интересовала информация о его отношениях с генерал-майором Михайловым. Запротоколировав ответы Николая, его отпустили, и он поехал домой на метро.

Через месяц майор Бергер оказался в «Ковчеге». А ещё через пару недель во время ночного дежурства он познакомился с лейтенантом Холмогоровым.