Ардикт

Владислав Евгеньевич Афанасьев, 2017

Ардикт – мир, который однажды пришел ко мне во сне. Мир чья идея плотно засела в моей голове. Он показал, как глупо делить людей на хороших и плохих, как фатально слепо следовать за чужими идеями. Надежды, переживания, разочарование я в полной мере постарался передать те моменты, что пронеслись в моей голове. Слово в слово описать ту сказку, что превратилась в кошмар.

Глава 4.

Гости. Гость.

Золотистая карета, запряжённая двумя белыми медведями, вздымая снежные комья, быстро приближалась к городским воротам. По обеим сторонам неслись одетые в серебряные доспехи, верхом на белых конях, величавые всадники Эпифирата, славившиеся своей храбростью и стойкостью. Позади золотой кареты ехали и другие, сделанные из обычного дерева, по большей части из двусезонных елей, которые достигали до десяти метров в высоту, а после окончания пятого года своей жизни уменьшались в размерах, пока не погибнут.

Приближаясь к встречающим, медведи замедлили свой ход, а после и вовсе остановились, их примеру последовали и другие. Кучер, восседавший на королевской карете, был одет в великолепную серую двубортную шубу с золотыми «крыльями», на его ногах красовались двое белых сапог, а на голове была того же цвета высокая шапка. Остановив медведей, он ловко соскочил со своего места и окликнул двух сидевших позади пажей. Те так же, не мешкая, подбежали к дверям кареты и, словно давно репетируя, синхронно распахнули её.

Изабель Феодарис была девушкой небольшого роста и хрупкого телосложения, её бархатного цвета кожа, изящные тонкие дамские ручки, прекрасные алые губы, огненно-рыжие длинные кудрявые волосы аккуратно собранные за спиной. В этой девушке, казалось, всё дышало жизнью и лучом небесного света, всё, кроме глаз… Глаза её были черны, как смола, заглянув в них, можно было поклясться, что смотришь в глубокую бездну, полную злобы и ненависти. Из одежды на ней была чёрная поглощающая свет шуба со вставленной в ней серебряной розой и того же цвета кожаные сапоги.

За Изабель из кареты последовала ещё одна девушка, одетая в серебряный плащ с двойным меховым воротником и спрятанными в муфте руками. Елена Феодарис мало чем была похожа на свою старшую сестру: короткие тёмно-русые волосы, яркие зелёные глаза, небольшой рост, более спортивное телосложение, и лишь их лица имели некое сходство. В вопросах характера сёстры были словно огонь и вода. Изабель, как старшая сестра, с детства воспитывалась в строгости, её отец Артур Феодарис так хотел мальчика, что чуть не убил жену, когда та родила ему дочь. Елена же была желанным ребенком в семье, а её рвение к воинскому делу сделала ей репутацию в глазах отца. И пока старшая занималась бумажными делами поместья, младшая участвовала в различного рода соревнованиях, не уступая своим ровесникам, даже мужского пола.

— Большая честь приветствовать вас в моем городе, — произнес Габриэль и поклонился, его примеру последовали все вокруг.

— Позвольте и мне выразить свою благодарность в столь тёплом приёме, — ответила Изабель и поклонилась в ответ.

Когда обмен любезностями произошёл, из остальных карет тоже стали выходить люди крупных мастей. Политики, торговцы, маги — до сегодняшнего дня такого никогда не было, посему день был очень важен как для города, так и для самого Габриэля.

— Надеюсь, вы хорошо добрались? — спросил он.

— Отлично ехать по заснеженным тропам в этих санях-каретах, весьма удобно, правда, прохладно, — сказала Изабель.

— Вы очень удивитесь, насколько далеко мы сумели продвинуться, обитая здесь.

Герцог учтиво поклонился и жестом предложил девушкам пройти за ним.

Экскурсия по городу началась с торгового района, который хорошо подчистили, избавив улицы не только от мелкого мусора, но и от попрошаек. В тот день торговцем было велено выставить на прилавки всё самое лучшее: прекрасные золотые ожерелья, украшенные тёмно-зелёными алмазами, серебряные перстни самой необычной ковки, мастерски выполненные шкатулки из красного дерева и всевозможные наряды. Разумеется, подумали и о других гостях, поэтому иных товаров тоже хватало в избытке. Провернуть такое было крайне сложно: торговая гильдия, правившая этим кварталом, крайне негативно отнеслась к приходу гостей такого масштаба, несмотря на привлечение множества путников и покупателей с других городов — по закону эти две барышни могли позволить себе взять всё, что они хотят, абсолютно даром.

К концу экскурсии за девушками шли две доверху нагруженные тележки, что, конечно, немного расстроило купцов. Но помимо бесплатной раздачи было продано и множество другого товара, который ушёл неместным гостям. Вобщем, все были довольны, и экскурсия перенеслась на Имперский мост, где Габриэль затянул долгую лекцию. Герцог поведал и о ширине моста, и об особенностях его постройки, даже рассказывал о том, как лично армия самого генерала Франце ходила по этим камням, а там немного-немало шестьдесят тысяч человек, а из них двадцать тысяч одна только конница. Гости какое-то время интересовались, а порой восхищались, но к концу доклада выглядели, словно сонные мухи.

Венцом же творения всё же стала площадь; зайдя на неё, поражению и удивлению гостей не было предела. Зевающие бароны с оживлением принялись рассматривать стоящую перед ними огромную статую, пытаясь понять, откуда в этих краях столько золота. Приехавшие священнослужители, не упуская возможности, быстро зашагали в сторону храма. Что же касается магов, то они довольствовались лекциями Габриэля и обществом различных высокопоставленных людей.

Площадь была отличным местом для такой разношёрстной кампании, но, сколько бы сил герцог не прилагал, а рабов спрятать на открытой местности гораздо сложнее, чем на том же рынке.

— Если Вы не против, — обратился Габриэль к Изабель, — то нам не стоит надолго тут задерживаться.

— Я согласна…

— А я нет! — вмешалась Елена.

— Но, мадам, я считаю, что столь представительным девушкам не стоит находиться настолько близко к этим животным.

— Елена, герцог прав, нам тут не место, — повторила Изабель.

— Это такие же люди, и я не вижу смысла нам…

— Простите!

Возмущения Елены прервал детский крик, исходивший от толпы, идущей за ними. Герцог и девушки в недоумении обернулись и пошли посмотреть, что же произошло. Придя к месту происшествия, они увидели, как толпа гостей и жителей обступили небольшой участок. Подойдя поближе, девушки увидели, как маленький мальчик лет десяти плакал, съежившись от боли, а над ним стоял разъяренный маг.

— Что тут происходит!? — выступила Елена.

— Этот раб оскорбил меня! — сильнее разозлился маг и сжал руку в кулак, от чего мальчик закричал еще сильнее.

— Живо прекратить, это приказ Никанор! — прокричала Елена, — я сказала — это приказ!

Маг оскалился, но руку всё же отпустил, крик прекратился, мальчик, еле дыша, лежал на земле. Елена медленно оглянулась на свою сестру и герцога, те неодобрительным и холодным взглядом смотрели на неё. Толпа так же негодовала, тяжёлое молчание прерывалось в короткие перешёптывания.

— Червь! — отрезал маг и вытянул вперёд руку.

Толпу озарила яркая вспышка, стоявший неподалеку Годрик быстро вытянул Елену и укрыл своим плащом.

Мальчик молча лежал на холодной земле, он не понимал, жив или мёртв, глаза не слушались от страха, руки тряслись, а ноги были тяжелее железа. Он не знал, сколько пролежал, сколько должен пролежать, но через какое-то время снова услышал голос мага, только в этот раз не злобный, а скулящий и жалкий. Медленно мальчик открыл глаза и осторожно поднялся. Картина, представшая перед его глазами, казалась простым помешательством, дурным сном или галлюцинациями, чем угодно, но не правдой. Некогда могущественный маг, который пытал его, сейчас катался по земле, словно бешеная собака, и жалко скулил от боли, а его рука валялась неподалеку.

Елена очнулась достаточно быстро. Она, не раздумывая, оттолкнула Годрика и шагнула вперёд, но тут же замерла. Перед ней стоял воин, облаченный в серую шкуру волка и чёрные легкие доспехи, на его плечах красовались два стальных демонических черепа, руки были одеты в коричневые кожаные перчатки. Окружающие были поражены, неизвестный молча смотрел на страдающего мага, словно он был отстранён от этого мира и случившееся ни как не касается его.

Первым очнулся Габриэль.

— Схватите его! — прорычал он в ярости.

Стражники подступили к неподвижному воину, но тут же были отогнаны двумя магами, которые недавно подбежали к собравшейся толпе.

— Ничтожество! Да как ты посмел поднять руку на мага?! — кричал один из них — Ещё и на нашего брата?!

— За эту неслыханную дерзость, — начал второй и поднял руки, — ты будешь сожжён заживо.

Воин стоял всё так же неподвижно, он не внимал ни одному из слов двух братьев, а те тем временем, закинув капюшоны, они образовывали на своих руках языки огненного пламени. Годрик, оторвав свой взор от происходящего, начал глазами искать Елену, которая, буквально минуту назад, стояла практически рядом с ним, а сейчас пропала и она, и мальчик.

Маги могли призывать большое количество различных заклинаний от простых огненных шаров, которые испепеляют противника, до специальных огненных змей, чьё предназначение пытать и медленно поглощать свою жертву. Разница состояла лишь во времени подготовки каждого заклинания — одни вызывались в долю секунды, на другие требовалось чуть больше времени. Важно было и то, какую магию, какой школы изучал волшебник — их могло быть две, три или пять. Заклинание, направленное на незнакомца, должно было подвергнуть его адской пытке — огонь, что обжигает, но не убивает.

Люди уже в предвкушении машинально съёжились в ожидании адского пламени. Когда два мага закончили заклинания, на незнакомца ринулись две огненные твари, по виду напоминающие змей. С шипением и яростью они рассекали воздух, несясь к своей жертве. Словно два хищника, языки пламени приблизились к незваному гостю, желая впиться в его плоть, но стоило огню коснуться незнакомца, как он тут же погас. Оба волшебника застыли в недоумении, а воин, не теряя боле ни секунды, двумя взмахами топора раскроил черепа братьев, которые пали на землю в мгновение ока.

Шокированные люди завопили в ужасе и бросились бежать прочь от воина, тот же перевёл свой взгляд на свою первую жертву. Волшебник уже смешался с толпой и улепётывал, чуть ли не впереди всех, забыв о своём обидчике и братьях.

— Довольно, — холодно ответил Габриэль и поднял правую руку.

Солдаты и лучники ринулись со всех сторон, окружив незнакомца. Страх пронизывал их с ног до головы — перед ними стоял человек, которому впервые за сотни лет удалось убить мага, человек, чьи возможности им были неизвестны.

— Положи оружие, и ты будешь жить! — громко скомандовал один из солдат.

Поначалу незнакомец всё так же отстранённо смотрел на трупы двух братьев, не выказывая ни какого интереса к словам солдата, но через некоторое время он медленно поднял свой тяжёлый звериный взгляд. Стража уже тряслась в ужасе, еле сдерживаясь от того, чтобы пуститься в бега, как вдруг воин поднял над головой свой меч и с грохотом вонзил его в цельный камень брусчатки.

— Она, — указал он после в солдат, — пусть она заберет его.

Елена находилось за защитниками города, и очень удивилась: «Как ему удалось понять, что я не убежала вместе с остальной толпой, а осталась здесь». Стражники расступились, стараясь не упускать из виду незнакомца. Девушка, сама того не ведая, медленно зашагала в сторону меча.

— Не стоит рисковать, миледи, — остановил ее Годрик, — нам хватит и этого, взять его!

Стражники принялись осторожно обступать воина со всех сторон, и с не меньшей осторожностью связали ему руки. Гость молча смотрел на Елену, которая стояла на том же месте, где её и остановил Годрик.

— Сержант! — крикнул маг.

— Слушаю, Ваше Превосходительство.

— Проводите юную Елену к её сестре.

— Есть! — отсалютовал сержант, — А с этим? И трупы…

— Этого…

— Этого в тюрьму, — перебил Годрика Габриэль, — Там я уже найду ему применение.

— При всём уважении к вам, герцог, — возмутился Годрик, — этот человек должен быть повешен.

— Я ценю твои старания, мой мальчик, но законы обязуют меня провести суд над ним, а уже потом выносить приговор, мы должны считаться с правилами, иначе наступит хаос и анархия, которая погубит устои империи, а потом и саму империю.

Годрика такое не устраивало, его кровь пылала, желая смерти незнакомцу, но, уняв свой пыл, он сделал шаг назад.

— Прошу прощения, герцог, — поклонился Годрик, гневно взирая на заключённого.

Габриэль кивнул в ответ. Герцог приказал увести воина и поместить в темницу своего дворца, а сам быстро удалился в том же направлении.

— Господин Годрик, — обратился один из стражей.

Парень обернулся.

— Что делать с трупами? — продолжил солдат.

— Вы слышали приказ герцога — нужно навести тут порядок, так что передайте тела их брату и выясните, откуда взялся этот убийца и как он попал в город.

Сержант отсалютовал магу и быстро удалился в сторону жилых кварталов. Годрик же, проводив его взглядом, невольно обратил внимание на торчащую из земли рукоять — на нём была какая-то надпись, которая отражала солнечные лучи. Подойдя поближе и присев рядом с ним, маг провёл руками и прочёл про себя странные закорючки.

— Праксикс, — еле слышно прочел он.

— Феникс, — добавил Роланд, возникший буквально из ниоткуда.