Мечты Марии

Владислав Голов

По воле некой властной женщины, являющейся Маше в ночных кошмарах, с каждым днем жизнь Маши становится все более унылой и безрадостной. Любимый человек не любит и игнорирует девушку, верные подружки внезапно оказываются подлыми предательницами и даже мать кажется девушке суровым диктатором а не родным сердечным человеком. И только сны кажутся девушке единственным спасением и отрадой. Сны, в которых Маша видит другую жизнь, счастливую и безоблачную. Но что, если это не просто сны?

Глава 4

Солнце по-утреннему озаряло лесной берег «Камушек». Ветер шелестел над листвой и травой. Было тихо и спокойно. В этот будний день в кои-то веки на всем полуострове не было ни души, никто не пришел купаться и загорать. Это было на руку одиннадцатилетнему Владиславу, пришедшему сюда со своим этюдником и набором красок. Он давно хотел запечатлеть пейзаж этого места, при этом находясь в полном одиночестве, и наконец эта мечта сбылась. И вот он разложил на траве свои сумки с красками и бумагой, собрал этюдник, прикрепил лист бумаги и начал писать картину. Так прошло около часа. Картина была почти готова, он делал завершающие мазки. А потом решил поменять воду в стакане и отошел к берегу. В этот же миг из-за кустов неподалеку выскочила Маша. Прилив смелости охватил ее и она схватила рисунок и, не глядя на него, отбежала на несколько шагов от этюдника. К этому моменту маленький художник уже возвращался со стаканом воды, подчерпнутой из реки.

— Эй! Отдай его мне! — закричал мальчик.

— А ты забери! — крикнула ему в ответ Маша, радостно улыбаясь.

— Отдай мне! — повторил мальчик с еще большим отчаянием.

— Возьми его! — засмеялась Маша — поймай меня!

И она развернулась и кинулась бежать вглубь леса. Сейчас она почувствовала в себе такой прилив энергии, что не замечала ничего, не отдавала себе отчета, ей казалось, что она взлетела высоко в небо, что все вокруг прекрасно и удивительно. Однако художник был явно другого мнения.

— Стой! — раздалось позади нее.

— Поймай! — крикнула Маша и продолжила бежать.

Мальчик бежал за ней вдогонку.

Сердце в груди стучало так сильно, и Маша чувствовала, что задыхается. Скоро впереди стал виден берег и тут она подумала, что даже не посмотрела, что на том рисунке, который держала в руке. Она остановилась перевести дыхание и обернулась назад. Он догонял ее. На его лице был испуг. Маша задрала руку с зажатым в ней рисунком и крикнула весело:

— Вот он! Держи!

Но тут словно по волшебству поднялся сильный ветер и Маша не смогла удержать листок бумаги в пальцах. Ветер вырвал его из руки и подхватил высоко в небо. Маша и остановившийся неподалеку Влад смотрели, не двигаясь, как лист бумаги вращается и уносится вдаль к реке. А затем он начал опускаться и исчез за зарослями камышей.

Настала пауза. Маша явно не ожидала такого финала, случилось то, чего она не хотела. Ее желанием было вернуть лист бумаги его законному владельцу и сказать, что он хорошо рисует, похвалить его и назвать себя… Она с растерянностью оглянулась на художника. И тут ей стало совсем не до веселья.

— Что ты сделала? — дрогнувшим голосом спросил он, глядя на нее жалобно.

Маша не нашла чего ответить.

— Что ты наделала, дура?! — закричал Влад, переходя на визг.

И к ее изумлению, на его глаза навернулись слезы. Мальчик махнул на нее рукой и, круто развернувшись пошел прочь. Маша, опомнившись побежала к нему.

— Подожди! Ты… Прости, я не хотела…

— Отстань от меня! — взревел мальчик, снова отмахнувшись от нее рукой.

— Да я не специально, я же сама хотела его посмотреть… Я бы тебе его вернула…

— Я так долго рисовал его! — в истерике крикнул Влад — а ты отняла его! Отняла!

К этому моменту они вернулись к пустому этюднику и краскам, где Влад остановился и, схватившись рукой за этюдник, начал всхлипывать и вытирать раскрасневшееся лицо рукой.

— Ненавижу, когда у меня отнимают вещи! — истерично кричал он — ненавижу! Еще… Еще с первого класса!..

На Машу вдруг нахлынул ужас от того, что она натворила. Она и подумать не могла.

— Уйди от меня — прошипел он, давясь слезами — оставь меня в покое!

Девочка отошла на несколько шагов, пытаясь придумать, как спасти ситуацию. Но было уже поздно. Она побежала домой. Ей стало страшно и ужасно стыдно.

— Ой мама, мамочка, как же мне стыдно, как стыдно…

— Ну-ну-ну, будет тебе, милая, успокойся.

— Я такая дура, такая… дура!

— Не плачь, Машенька, лучше расскажи мне, что случилось.

И Маша рассказала, постоянно всхлипывая и икая, а мама баюкала ее как дитя в своих руках. Она наконец поняла, что натворила.

— Ты, конечно, не хорошо поступила, милая — задумавшись, сказала мама.

— Но ведь я ничего плохого не хотела! — начала оправдываться дочка — я же не виновата, что ветер его унес в воду.

— Ты думаешь, что причина только в этом? — усмехнулась мама, поглаживая ее по голове — думаешь, если бы ты вернула ему этот рисунок, он бы не стал плакать? Глупая моя, разве ты не поняла, что его обидело на самом деле?

Маша икала и смотрела на маму с горечью.

— Я поним… пони-ма-ю…

— Понимаешь… Не всем людям нравится, когда берут без спросу их вещи. Брать чужое — грех, запомни это.

— Но они сказали, что ему это понравится! Они говорили…

— Кто «они»? Кто тебе это посоветовал?

— Наташа и Вика.

— Значит вот кто тебя надоумил — протянула мама, посерьезнев в лице — твои подружки. По меньше бы ты слушала их.

— Но они сказали, что он побежит за мной.

— И он побежал… Но с восторгом ли он побежал? Разве он был счастлив, когда гонялся за тобой? Ты обидела его, дочка. Очень обидела. Ты говоришь, он художник? Значит, он творческий человек. Знаешь ли, творческие люди не такие, как мы все. Они немного другие.

— То есть… Что ты хочешь сказать, мама?

Маша смотрела на маму во все глаза.

— Я хочу сказать, Машуль, что творческие люди больше подвержены чувствам и эмоциям. Они более ранимые и чувствительные и их легко обидеть. И отнимать у него рисунок было как минимум глупым поступком. Подумай сама, ведь он так старался, вкладывал в него душу. Представь, если бы к нам на участок забежал бы кто-нибудь и сорвал цветы из твоей клумбы, над которой ты так старательно трудилась. Разве тебе бы это понравилось?

— Нет — медленно сказала Маша — совершенно не понравилось бы.

— Ну, вот теперь подумай, что чувствовал этот мальчик.

— Да я поняла. Поняла, что ужасно повела себя. Что же теперь делать, мама? Он, наверное, меня никогда не простит.

Мама понимающе смотрела на дочку, продолжая гладить ее волосы.

— Он простит — сказала она мягко — однажды простит. Не стоит так убиваться, в конце концов, это не конец света. Ты девочка сильная, надо отвечать за свои поступки. А мы завтра же с тобой пойдем на пляж и ты с ним помиришься. Вот увидишь. Я помогу тебе.