Малина со сливками

Владимир Яшин, 2020

Эта книга от начала и до конца придумана автором. События, места действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными. Все права защищены. Исключительные права на публикацию книги или использование ее в иных целях принадлежат автору. Перепечатка либо иное использование материала книги, полностью или частично, без разрешения автора запрещается.

Глава 3

Затянувшийся медовый месяц

После подачи заявления в загс и помолвки Людмила сразу же уволилась с работы, и ее жизнь завертелась с новой силой. Ей нравилось, что теперь она носит официальный статус невесты, а любимый Пётр стал ее женихом. С ним к ней пришла новая любовь, страстная и нежная, о которой она в прошлой своей жизни не смела даже и мечтать. Между майскими праздниками они заказали ей свадебное платье, а ему костюм — в одинаковых бежевых тонах. Всё это должно быть готово к тридцатому мая.

Сразу после майских праздников они вылетели в Париж на десятидневный тур. Пётр в первый же день их пребывания в Париже ей честно признался, что он после вальса с ней на приеме юбилея компании Виктора Степановича загадал, что первое зарубежное турне со своей невестой в лице Людмилы он обязательно совершит в Париж — город любви. Ранее они были здесь с женой и дочкой. Он думал, что укрепит семейные взаимоотношения со своей женой. Она же здесь встретила иностранца, который в нее влюбился и добился того, что через десять лет она развелась с Петром и вышла за него замуж. Оказывается, они тайно встречались ежегодно в Париже на протяжении всех этих десяти лет.

Из-за этих событий в своей жизни он больше не хотел посещать Париж. Сейчас иная ситуация. Рядом с ним любимая женщина, поэтому он счастлив, что предварительный медовый месяц у них начался по-настоящему в Париже, где везде они были вдвоем и только одни. Когда они вошли в свой номер, он обнял ее и начал целовать. Он ослабил свои объятья, и Людмила сказала:

— Дорогой мой Пётр, спасибо тебе за этот изумительный подарок, мне тоже с тобой очень хорошо в Париже. Я люблю тебя сильно, очень сильно, и клянусь, что я всегда буду рядом с тобой, где бы мы ни находились, пока смерть не разлучит нас.

— Я клянусь тебя любить крепко-крепко, пока смерть не разлучит нас.

После этих слов он предложил романтический ужин при свечах на вершине знаменитой на весь мир Эйфелевой башни, который у них запланирован на этот вечер. Красота вечернего города, которую они воочию увидели с высоты Эйфелевой башни, а также обстановка этого замечательного ужина позволила им целиком и полностью окунуться в атмосферу любви и романтики, так как этот прекрасный город Париж — велик и многолик. Их любовь в Париже раскрылась для них с новой силой. Завтракали они в гостинице, обедали и ужинали в кафе и ресторанах в тех местах, где было много цветов. Как только они попадали в номер, то они сливались в любовном танце, и вся ночь была в ярких удовольствиях, дарящих каждому из них светлую радость взаимной любви.

В Лувре он показал ей свои самые любимые картины, а она ему свои. Ее приятно удивило, что о каждой из них он рассказал историю ее создания, отзывы современников и свое видение шедевров искусства. Она поразила его тем, что в Лувре у них совпали впечатления от всех названных им картин. Она дополнительно назвала и показала ему еще две картины: Дюрер, «Автопортрет с чертополохом», 1493 г. и Корреджо, «Портрет молодого человека», 1665 г., которые очень нравились ей и которые он ранее не замечал, а теперь, как он признался, войдут в список его любимых картин. Аналогичное совпадение их вкусов было и в музее Орсе.

Ему очень понравилось обобщение их впечатлений о посещении этих двух музеев, сделанное Людмилой. Опираясь на мнение искусствоведов, она сказала, что посетители этих двух музеев получают не только эстетическое удовольствие от увиденных шедевров живописи, но одновременно изучают и историю самой живописи. В первую очередь это относится к Лувру, в котором можно проследить сколь разные задачи выполняла картина и художники в разные эпохи. Например, в XV веке картина — это пропускной билет в рай, в XVI веке — иллюзия жизни, в XVII веке — картина превращается в статусную вещь, в XVIII веке — она нужна для услады глаз. В XIX веке был кризис классицизма и начало эпохи импрессионизма, целью которого была передача мимолетных, изменчивых впечатлений художника от красоты мира. Эстетическое удовольствие они получали все пять дней пребывания в Париже от его архитектуры и разноцветия из-за обилия цветов и парков. Гуляя по Парижу, они сделали множество фотографий, снимали видеоролики обо всем, что радовало их глаза и души. На шестой день они отправились на Лазурный берег Франции.

Ницца встретила их солнечным теплом и ароматом цветов. Их гостиница была расположена недалеко от площади Салея, где всю неделю, кроме понедельника, работал замечательный цветочный и фруктовый базар, над которым в мае витал аромат пионов. Они с удовольствием на арендованных велосипедах прокатились вдоль Английской набережной, походили по пляжам. Вода в море была еще весьма прохладная, но загорать можно было без проблем. Пётр в Ницце бывал ежегодно, когда гостил у своей дочери, живущей в Сан-Ремо, расположенном достаточно близко, чтобы приехать в Ниццу на автомобиле.

Он с большим удовольствием показал и рассказал Людмиле много интересного про Английскую набережную, хранившую отпечаток той, давно ушедшей эпохи. От прошлых веков здесь остались изящные беседки, тихие садики и старые здания, чьи бесконечно элегантные фасады выходили на Лазурный берег. Во многих из них сейчас, как и сотню лет назад, размещались респектабельные отели.

По словам Петра, до революции Ницца считалась самым популярным курортом русской аристократии. В середине XIX века добрая половина дворцов и домов Лазурного берега принадлежала русской аристократии. В нашу эпоху старинная Английская набережная для многих россиян — практически синоним манящего словосочетания «Лазурный берег», где синие волны с шуршанием накатываются на прибрежную гальку бесконечных пляжей, вокруг растут разлапистые пальмы. Публика была разных национальностей в самых изысканных нарядах — от небрежно, но стильно одетых пожилых французов до русских див в золотых туфлях, ищущих модные бутики. По стилю одежды Пётр и Людмила больше походили на французов.

Конец ознакомительного фрагмента.