Сталинград-2042

Владимир Эдуардович Черпилло, 2019

Хотя действие книги «Сталинград-2042» разворачивается в далеком 2042 году, от узнаваемости действующих персонажей и обстоятельств, предшествующих началу ядерной войны становится не по себе. Ее героям придется на себе испытать, к чему приводит безответственность политиков и равнодушие простых людей. Тем, кто не готов был ни чем пожертвовать ради свободы и справедливости, через несколько лет придется заплатить страшную цену. "Может быть, третья мировая давно началась, а мы не заметили этого?" – говорит один из главных героев и, возможно он недалек от истины, судя по выпускам новостей.

Глава 3

Вечер трудного дня

Ребята вернулись к ресторану, не сговариваясь, словно их тянуло обратно, к тому последнему месту, где они еще были счастливы. Андрей попытался открыть двери своей придавленной автобусом машины, но не смог. Тогда он пролез через разбитое окно к бардачку и забрал все документы.

— Для страховой компании, — пояснил он, — я же еще даже кредит по ней не выплатил. Попытался сфотографировать место аварии, но его мобильный не работал. Ребята проверили свои, но не работал ни один.

— Это электромагнитный импульс, он выводит из строя всю электронику вблизи от взрыва, — пояснил начитанный Юра.

И тут неожиданно заплакала Катя.

— У меня мама сейчас из Москвы на «Стриже» в Нижний должна приехать, куда же она теперь доедет, вокзал то разрушен, и созвониться нельзя.

Ее тут же поддержала ревом Маша, они стояли, обнявшись, и рыдали в голос, хотя все время до этого держались. Видно, состояние шока не давало расслабиться. Парни окружили их, и они дружно обнялись, замерев и не зная, что говорить в таких случаях.

Первым молчание нарушил Дима.

— Надо решить, кто у кого ночевать будет. У Ивана и Андрея жилья теперь нет, предлагаю ко мне поехать, мои родители на даче сегодня, комната свободная есть.

— Можно ко мне, у меня тоже никого нет, — попытался возразить Юра.

— Тебе надо к Кате поехать, мама, если доберется до Нижнего, к себе поедет, волноваться будет, если дочку дома не застанет, а ты поддержишь ее пока, — Иван все разобрал логично, будто по полочкам.

— Я Ваню тоже не брошу в такой момент, когда он отца потерял, — Маша сквозь слезы обвела всех упрямым взглядом, — но и бабушку одну дома нельзя оставлять, она там, наверное, с ума сходит, пусть у нас переночует, комната свободная есть.

— Хорошо, тогда Андрюха едет ночевать ко мне, Юра к Кате, Иван к Маше, а завтра давайте встретимся, обсудим, что делать дальше, — согласился Дима, — где встречаемся?

— А вам не кажется, что могут и еще ракеты прилететь, думаете это последние, — спросила Катя и обвела всех залитым тушью лицом, может лучше бомбоубежище вместе поискать?

— Не думаю, что умереть в подвале веселее, только мучиться дольше придется, — сказал, как отрезал Андрей, — ладно, до завтра, пошли, Димон к тебе, завтра в десять у Машки встречаемся, все знают, где она живет?

Юра и Дима помнили тот дом рядом с усадьбой Рукавишниковых, а квартиру как-нибудь найдут, крикнут под окном, в крайнем случае. Распрощавшись, все разошлись парами в разные стороны по разгромленным улицам, озираясь на зияющие пустыми глазницами окна и прислушиваясь к крикам и стонам, доносящимся из всех домов.

Маша с Иваном, крепко обнявшись, пошли в сторону непривычно темной Верхневолжской набережной, свернули на ней влево и, миновав погруженную в мрак старинную усадьбу, вышли к сталинской пятиэтажке, украшенной пилонами и колоннами. В окнах света не было, но на втором этаже виднелась освещенная свечой растрепанная седая голова бабушки Лены.

— Машенька, внученька, — заголосила Елена Владимировна, — ты жива, слава богу!

— Да, бабуль, можно Ваня у нас переночует, его общагу разбомбили, ему жить негде, — спросила Маша и опять слезы полились из ее глаз.

— Конечно, детки, поднимайтесь скорее, — бабушка, успокоившись, стала закрывать окно.

— Странно, а здесь стекла не выбило, — удивился Иван, — наверное, волна по касательной прошла, а может стеклопакеты хорошие.

Они вошли в подъезд, заметив, что даже магнитный замок не работает, и тут же услышали голоса. Жители дома собрались во дворе, устроив импровизированное собрание, а поскольку подъезд был проходной, через открытую дверь во двор все было слышно. Маша захотела послушать немного, и они вышли во двор.

Народ шумел, все говорили одновременно, но было понятно, что обсуждали предложение старшей по дому переждать ночь в подвале.

— Да не спасет вас этот подвал, фильтров и принудительной вентиляции там нет, от радиации он не защитит, похороните себя только заживо и не выберетесь наружу, — кричал мужчина, по всему видно, пессимист.

— Главное пережить ударную волну и излучение, дозу радиации все равно в подвале меньше получим, главное несите запас воды на два-три дня и еды побольше, — упрямо повторяла старшая, и завершила собрание, — в общем, кто хочет, спускайтесь, дверь в подвал будет открыта в среднем подъезде.

Народ стал медленно расходиться и Маша с Иваном поднялись на второй этаж. Бабушка уже ждала их в распахнутом дверном проеме со свечкой в руке. Они обнялись и зашли в квартиру. Первым делом Маша с Иваном по очереди умылись в ванной под тонкой струйкой воды, смыв кровь и копоть с лица и рук, потом прошли на кухню к хлопотавшей там бабушке.

— Бабуль, а ты чего на собрание не пошла, — Маша обняла ее и поцеловала, — там, в подвал всем жильцам предлагали спуститься.

— Из окна на кухне слушала, старая я уже от бомб прятаться, это вам, молодым жить да жить еще, вот вы и спускайтесь, я в своей квартире умереть хочу, даром, что ли такой ремонт дорогой отгрохала, чтобы все это бросить?

— Ну, мы тебя тоже не оставим, да, Ваня? — Машка повернула заплаканное лицо к Ивану.

— Я как ты, мне все равно, лишь бы с тобой, — растерянно проговорил он, думая, как там мама одна в разрушенном Сталинграде.

Как ни странно, газ на кухне пока горел, и бабушка заварила чай, вместо пьезозажигалки используя спички. Они расселись за столом, и Маша рассказала о том, что довелось им увидеть и о смерти Ваниного отца, о ядерных взрывах в Сталинграде и Горьком.

Посокрушавшись и всплакнув, Елена Владимировна сказала, что слышала на собрании, что ударам подверглось много российских городов, по радио передавали вечером, и там говорилось о двух десятках примерно.

— А у вас радио нет? — спросил Иван, словно очнувшись.

— Отродясь не было, разве что в машине, а телевизоры отключились сразу, электричества то нет.

— Так у вас машина есть? — удивился Иван, — о ней ему Маша никогда не рассказывала.

— Есть, старая правда, мы на ней давно уже не ездили, когда сын новую купил, хотели эту продать, да жалко, она же еще импортная, настоящая шведка.

— Вольво, что ли?

— Да, «Вольво Кросс-Кантри» еще 2018 года, старушка.

— Ого, раритет, — удивился Иван.

— Тебе же к маме съездить надо, она там одна осталась, если сможешь завести, забирай — бабушка обняла его — езжай на ней в Сталинград, на самолете или поезде сейчас вряд ли доберешься, скорее всего, аэропорты и железнодорожные вокзалы везде разрушены.

— Ваня у нас же инженер-механик по профессии, все починит, — задумчиво произнесла Маша, и опечалилась сразу, не хотелось ей, в такое время расставаться с любимым, хоть и понимала, конечно, мать есть мать, ехать надо.

— Господи, как там родители твои в Москве, да дедушка в Питере, живы ли, — снова запричитали бабушка, — связи никакой, вокзал разрушен, как доберутся то домой?

— У папы машина есть, может, как то свяжутся с дедом и втроем доедут, у него ведь джип, даже если дороги разбомбили, везде объехать сможет, — Маша сказала это и с надеждой посмотрела на Ивана, но тот только пожал плечами.

— Главное, чтобы живы были, — только и мог сказать он, — а какой у него джип?

— «Патриот» последней модели.

— Ну, на этом везде доедет, — успокоил ее Иван и все встали, чтобы перейти в гостиную, посмотреть, что на улице творится.

— О, а газа то больше нет, — заметила Елена Владимировна, и вода еле течет, скоро, видно закончится.

— Надо набрать в пластиковые бутылки свободные.

— Я уже давно все, что были, заполнила, даже кастрюли, вон, в ванной стоят.

— Правильно, я читал, что при обстреле самое безопасное место это ванная, туда надо все ценные вещи, воду и продукты сложить, все равно холодильник не работает.

Они открыли окно и выглянули на темную улицу. Как ни странно, за Волгой светились кое-где огни, там значит было еще электричество и мирно жили люди, не знавшие обстрелов. С Нижневолжской набережной раздавались сирены скорой помощи и пожарных машин. На реке ближе к Борскому мосту догорало несколько кораблей, больших и поменьше, а прямо напротив дома Волгу пересекал паром, набитый машинами и людьми. Почему-то народ посчитал, что хоть Горький и подвергся ракетно-ядерному обстрелу, на западном берегу все-таки будет спокойней, чем на восточном.

— Неужели они боятся, что китайцы могут пройти две тысячи километров так быстро? — удивился этому зрелищу Иван.

— Кстати, у меня же старые телефоны остались, жалко выбрасывать было, — вспомнила вдруг бабушка, может ты, Ваня сможешь их реанимировать?

Она порылась в ящиках книжного шкафа и достала оттуда целую кучу самых разных смартфонов и планшетов, «самсунгов», «сони» и других малоизвестных сейчас фирм. Вывалив все на журнальный столик, положила на него включенный электрический фонарик, и только после этого до нее дошло, что все бесполезно.

— Они же все разряжены, как мы их зарядить то сможем без электричества?

— У меня переносной аккумулятор есть, — встрепенулась Маша и убежала с фонариком в свою комнату. Через минуту вернулась, отдала аккумулятор Ивану и тот начал перебирать провода от зарядок, пробуя, какая от какого гаджета. Сначала попробовал реанимировать свой и Машкин, потом бабушкин, но понял, что все включенные в момент взрыва сгорели безвозвратно. Надежда была только на те, которые были не под напряжением. Вытащил все сим-карты и начал вставлять их по очереди в старые гаджеты. Найдя три подходящих, подобрал к ним нужные провода зарядки и подключил первый с Машкиной симкой к аккумулятору.

— Надеюсь, на три мобильных зарядки хватит, — проверив уровень тока аккумулятора, заключил он.

— После Машиного заряди свой, нам с ней одного мобильника хватит, чтобы с родителями и дедом связаться, а тебе с мамой надо будет общаться, пока до нее доедешь — рассудительно заключила Елена Владимировна, — я спать пойду, ребятки, еле на ногах держусь.

— Спокойной ночи, — хором вылетело у Маши с Иваном и они переглянулись, понимая, что звучит это теперь фальшиво.

— Ты в гостиной постели Ване, белье сама знаешь, где.

— Хорошо, бабушка, — Машка смущенно взглянула на Ивана, и тот даже в темноте заметил, как ее лицо залилось краской.

Бабушка, может быть, тоже это заметила, но не подала виду и, немного покряхтев, пошаркала в свою, смежную с гостиной комнату.

Между тем, «самсунг» уже ожил и Иван из любопытства, а скорее на автомате открыл файлы из его памяти. Первое, что он увидел, был фильм «Вечер трудного дня» о британской группе «Битлз». Он слышал первую песню, которой начинался фильм и выключил, как только песня закончилась, подумав, что неудобно копаться в чужом мобильнике.

— Это дедушкин старый коммуникатор, — вспомнила Маша, — он еще говорил, что этот фильм сняли в 1964 году, как раз в год его рождения, может, поэтому и хранил его.

Иван, конечно, не запомнил телефон соседа, с которого ему звонила мама, поэтому первым делом он набрал ее мобильный. Тот был еще не доступен и тогда он на всякий случай набрал городской номер. Как ни странно, через несколько гудков в трубке раздался голос матери.

— Мамуля, привет! Это я, Иван, как ты там?

— Господи, Ванечка, я совсем забыла про городской телефон, даже не поняла, откуда звонок идет, давно им не пользовалась, а он, оказывается, работает, — мама опять стала всхлипывать, и было понятно, что скоро опять разрыдается, — у вас там все хорошо?

— Ничего хорошего, мама, — произнес Иван и почувствовал, что голос предательски садится, — на Горький тоже две ядерные ракеты упали, полгорода в развалинах, как раз где мой завод и общага были, повезло, что мы у Машиного дома в кафе сидели, но много друзей и знакомых погибло.

— Храни вас господь, — запричитала мама, и было слышно, как голос сотрясается в рыданиях, — а мы отца вечером похоронили, соседи же наши татары, они сказали надо в тот же день до заката хоронить, к тому же сейчас столько погибших, никто на кладбище не повезет, закопали прямо на склоне набережной в парке.

— Жалко, не удастся повидать и проститься, как положено, — расстроился Иван, — но я все равно к тебе приеду, бабушка Маши свою машину одолжила, завтра утром выезжаю.

— А ты ее сюда привози, вместе легче будет в такое время продержаться, — предложила Маша, которая слышала весь разговор.

Иван посмотрел на нее, рассеянно кивнул, попрощался с матерью и отключил мобильник.

— Маш, меня все равно теперь в армию заберут, завод же разрушен, бронь не действует.

— Тем более, маму сюда привези, а то если тебя заберут, она там совсем одна останется, родственников у вас же нет.

— Спасибо тебе, милая, — Иван с благодарностью поцеловал Машу в губы.

Вдруг с улицы раздался непонятный шум, и они подбежали к окну. Раскрыли створку, и в комнату ворвался нарастающий грохот. Над домом через Волгу на восток на всю видимую ширину горизонта летели светящиеся метеоры — баллистические ракеты. Ниже летели реактивные бомбардировщики, еще ниже можно было различить крылатые ракеты, от которых и шел основной рев.

— А вот и «ответка» полетела, — громко сказал Иван, чтобы перекричать шум.

— Ужас, это же, скорее всего ядерные заряды, я читала, если взорвут все атомные бомбы на земле, наступит ледниковый период и человечество вымрет.

— Последние исследования опровергают эту версию, пыль осядет через несколько дней и земля не успеет замерзнуть, но почти вся территория подвергнется радиоактивному заражению и все равно мало кто выживет, разве только в Австралии или на отдаленных островах.

— Слушай, мне страшно, может все-таки, спустимся в подвал, — Маша испуганно посмотрела на Ивана, — вдруг теперь Китай все оставшиеся ракеты запустит?

— Я не думаю, что подвал спасет от ядерного удара, это же не специальное бомбоубежище, только дольше умирать будем, — Иван внимательно посмотрел на Машу и, подумав, добавил, — но если там тебе спокойней будет, то давай спустимся.

Маша забежала в комнату к бабушке, та еще не спала, но спускаться отказалась наотрез.

— Вы идите, конечно, вам еще жить да жить, а я в своей постели умереть хочу.

Ребята взяли с собой аккумулятор и телефоны для зарядки, бутылку воды, и вышли из квартиры.

Дверь в подвал была заперта, из-за нее слышались приглушенные голоса. Маша постучала, через минуту загремел засов и дверь открылась. Знакомый сосед пропустил их в подвал, и они уселись на импровизированную скамью из досок. В углу шумел дизельный генератор, под потолком тускло горела подсоединенная к нему электрическая лампочка, несколько переносных аккумуляторов и мобильников тоже заряжались от него. Один мужчина возился с радиоприемником, другой с переносным телевизором.

— Тут как то веселее, среди людей, — шепнула Маша Ивану на ухо и тот согласно кивнул.

Вдруг захрипел очнувшийся радиоприемник, мужчина начал крутить рукоятку, пытаясь среди иностранных радиостанций найти какую-нибудь русскую волну. Наконец, в динамике сквозь треск и шипение помех раздался женский голос русского диктора.

— Подвал сигнал глушит, антенну бы на улицу протянуть, можно из проволоки сделать, — предложил мужичок из соседнего подъезда, но на него зашикали. Передавали что-то важное.

Понять можно было только то, что Москва подверглась ядерной бомбардировке, но многоуровневая система ПВО смогла сбить большую часть ракет еще на подлете. До Москвы долетело только две, — одна упала под Жуковским, разрушив военный аэродром в Раменском, другая — в лесу между Железнодорожным и Балашихой, уничтожив несколько воинских частей и батарею стратегических ракет, одна из которых, сдетонировав, увеличила мощность взрыва многократно. Но сбитые в воздухе десятки ядерных зарядов подвергли радиоактивному заражению огромные территории на востоке от Москвы. Так же были подвергнуты обстрелу ядерными ракетами города Ленинград, Сталинград, Горький, Севастополь, Свердловск, Челябинск, Нижний Тагил, а также множество военных и промышленных объектов по всей стране, степень разрушений уточняется. Всего по Российской Федерации было выпущено около 300 ракет ориентировочной мощностью от 300 килотонн до 1 мегатонны, больше половины достигли своих целей. Стратегические ракеты мощностью до 50 мегатонн были сбиты почти все еще в атмосфере, долетели лишь крылатые ракеты большой дальности, но с меньшей мощностью заряда ввиду их низкой траектории полета, невидимой для радаров. Россия немедленно даст адекватный ответ китайскому агрессору, победа будет за нами, закончила диктор свое выступление и осеклась в конце, сорвавшись.

— Как говаривал Уинстон Черчилль, историю пишут победители, — задумчиво произнес сидевший рядом старичок, — но в этой войне ее писать будет некому.

После паузы слово взял специальный корреспондент, который поделился информацией, только поступившей в СМИ. Оказывается, вчера китайские войска попытались захватить космодром «Восточный» и ракетные шахты подземного базирования в их зоне оккупации, но остающиеся по договору под российской юрисдикцией. Российская охрана приняла бой, но ввиду того, что силы были неравные, было принято решение об их подрыве. Космодром «Восточный» был взорван, чтобы не достался врагу, а ракетчики дали ответный залп по территории Китая. Пока нет данных о причиненном Китаю ущербе, но космическая разведка докладывает о многочисленных разрушениях на его территории.

— Так вот, оказывается, с чего все началось, — прошептал Маше на ухо Иван.

Тут же слово опять взяла диктор и сообщила о многотысячных демонстрациях на улицах Москвы, Ленинграда и других городов, подвергшихся ядерным бомбардировкам. На сторону демонстрантов перешла часть армии и полиции. Росгвардия пыталась сдержать народ, но была разоружена и примкнула к восставшим. По сообщениям СМИ в Кремле патриотично настроенными офицерами арестовано заседавшее там правительство с несколькими олигархами. Власть перешла к Совету Спасения России — ССР, который возглавил генерал Беркут. Главе государства Подорожному с его ближайшими советниками Чубакину и Кудряйсу удалось бежать, сейчас их местонахождение выясняется.

— Удрали, все-таки, сволочи, — зашумел народ.

И тут по радио раздался громовой голос генерала Беркута. В нем чувствовалась такая мощь, что сразу вспомнился любимец народа конца 90-х генерал Лебедь.

— Я. Генерал Александр Иванович Беркут, от лица Совета Спасения России, созданного сегодня в чрезвычайных обстоятельствах из-за прямой угрозы самого существования России принимаю на себя всю ответственность за оборону государства и ее жителей ввиду абсолютной беспомощности бывшего коррумпированного правительства, фактически продавшего половину страны китайским агрессорам. У нас есть неопровержимые доказательства преступного сговора кучки высокопоставленных предателей, которые были собраны благодаря работе патриотично настроенных офицеров и генералов в органах ФСБ, ГРУ, МВД, Министерства обороны и Генпрокуратуры. Продажное руководство этих структур, поддерживающее преступный режим, арестовано. Также взято под стражу все руководство остальных министерств и ведомств, для проведения следственных действий по их причастности к той критической ситуации, которая сложилась в стране. Арестованы также все их банковские счета, движимое и недвижимое имущество, задержаны родственники, на которых оно оформлено. Вводится военное положение, установлен комендантский час во всех населенных пунктах России. Действие Конституции временно приостанавливается до окончания военных действий, после чего в нее будут внесены изменения на основании всенародного референдума с целью восстановления независимости России, нарушенной некоторыми ее положениями. В ней также будут исключены все статьи о постах президента, главе государства. Россия должна стать парламентской республикой, что исключит в дальнейшем саму возможность экспроприации власти какой-то кучкой негодяев, и создание любой бесконтрольной личной власти. Совет Федерации ликвидируется, его члены арестованы, Госдума с сегодняшнего дня считается распущенной до следующих выборов в новый Российский парламент, которые состоятся после окончания военных действий и нашей победы. Федеративное устройство российского государства, эта бомба замедленного действия, заложенная еще большевиками, упраздняется. В дальнейшем республики будут именоваться губерниями, что исключит их привязку к национальному признаку. Мы подтверждаем принцип равенства всех коренных наций, населяющих территорию России, но делить их искусственными границами по национальностям — это прямой путь к сепаратизму. Временно вся полнота власти на территории губерний переходит к военным комиссариатам, которые сейчас создаются по всей стране ввиду чрезвычайного положения. Все ключевые объекты будут взяты под контроль армией уже к утру. Мобилизация, объявленная прошлым режимом, не отменяется, но до завтра будут заменены все военкомы, подозреваемые в коррупции. Я обещаю вам, что это позорное явление будет навсегда искорено в России в самое ближайшее время. Ввиду военного положения за особо тяжкие преступления, перечень которых скоро будет опубликован, временно возвращается смертная казнь. Осуществлять судебное производство ввиду повсеместной продажности нынешней судебной системы возложено на военные трибуналы, которые создаются сейчас по всей стране. В их состав войдут пенсионеры МВД, Министерства обороны и других силовых структур, не запятнавшие себя в коррупционных и других преступлениях. Поверьте, мы имеем базу данных на всех, ни один предатель не сможет просочиться в органы новой военной власти. Я призываю многонациональный народ России сплотиться в эти тяжелые дни для самоотверженного отпора агрессору. После победы и очищения от гнили в верхах мы с вами создадим Россию будущего, о которой мы все с вами столько мечтали, — Российскую Социалистическую Республику, где все недра и ее богатства принадлежат народу, а не кучке олигархов. И ради этой мечты передать детям такую страну нам и смерть не страшна. Помните, товарищи, кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет, победа будет за нами!

Все в подвале притихли, пораженные, но тут по радио заиграла мелодия Гимна России без слов. Некоторые встали, кто-то остался сидеть, пришибленный этой речью, кто-то тихо плакал, от счастья или горя, непонятно, но равнодушных не было точно.

— Пойдем в квартиру, может это последняя наша ночь вместе, — шепнула Маша Ивану на ухо.

Они тихо поднялись, прихватив воду, и тихонько вышли из подвала. Зайдя в квартиру, Маша подошла к спальне бабушки и прислушалась. Та спокойно похрапывала, и она прикрыла дверь в ее комнату.

— Не зря бабуля говорила, что у нее эмпатии не хватает, спит, как младенец, будто ничего не случилось, — улыбнулась Маша и за руку потянула Ивана в свою комнату.

Там они слились в жарком, липком поцелуе, пытаясь заглушить своей молодой нерастраченной страстью всю боль, страх и растерянность, обрушившиеся на них в этот ужасный день.