Без вести пропавшие солдаты Манштейна. Часть вторая

Владимир Царанцев

Неожиданная встреча в ночном овраге с солдатами Вермахта 1943 года, которые готовились к генеральному наступлению на Курской дуге, поставила автора этих строк перед выбором: помочь людям, неожиданно оказавшимся в сложной ситуации, или отомстить им как захватчикам только за то, что на них надета гитлеровская форма времён Второй мировой войны.Всё-таки с природой что-то случилось, иначе откуда вдруг в наше время появились настоящие немцы, а на землю Украины пришли проклятые людьми бандеровцы.

Глава 11

Это приключение, увиденное нами от пролога, начавшегося на дороге, до эпилога, разыгравшегося в деревне, подарило такое хорошее настроение, что его нам и правда хватило до самого въезда в город. И если бы не было так жарко даже с открытыми окнами, то можно было бы заехать и посмотреть диораму Курской битвы, для общего развития моих оккупантов. Но ехать в центр города по этому пеклу совершенно не хотелось, а сменить обувку парням на что-то лёгкое всё-таки нужно! Иначе они в своих кроссовках совсем сгорят.

Если их удивили красивые дома пригорода, то от городских многоэтажек они были просто в восторге. Чтобы их удивить ещё раз, а заодно и сделать кое-какие покупки, я заехал на стоянку около нового супермаркета и повёл их на экскурсию в недавно построенный современный магазин. Первое, что их поразило, были двери, которые открывались сами по себе, как только к ним подходил человек. Они долго старались понять, в чём же здесь секрет и кто же так терпеливо открывает им двери, что я уже не выдержал и потащил их к громадному аквариуму с океанскими рыбками разнообразных форм и расцветок. Около этого аквариума можно стоять часами, заворожённо рассматривая медленно плавающих рыб, которые уже не обращали никакого внимания на людей, и только стая акул патрулировала его по всему пространству, косо поглядывая на любопытных людей. Я не знал, был ли у них дома аквариум, но вид такого громадного объёма воды за стеклом даже меня всегда завораживает.

Поднявшись на верхний этаж на прозрачном лифте, я вдруг понял, что появляться здесь с моими пришельцами из Зазеркалья, не нужно было бы! Зал был полон разными игровыми автоматами, которые стреляли, летали и ездили! Это надо было видеть, с каким интересом и желанием они смотрели и учились у детей, пришедших с папами, как стрелять, что крутить, чтобы машина ехала, а мотоцикл куда-то нёсся по бесконечной дороге. Или на что там нажимать, чтобы мячик попал в кольцо, а руки сами уже доставали из карманов мятые рейхсмарки, чтобы разменять их на монеты. И видя, с каким желанием они хотели бы поиграть в эти не виденные ими ранее игрушки, мне пришлось объяснять Генриху, что сотрудники в обменных пунктах валюты не знают, по какому курсу обмениваются рейхсмарки на рубли. Хорошо хоть добрые люди подсказали, что сначала нужно обменять рейхсмарку на монгольский тугрик, но для этого нужно найти монгола с его валютой, а они — нечастые гости в нашем городе. В общем, получается большая морока! А вы, лбы здоровые — повоевать в «Звёздные войны» можете бесплатно и дома, а вместо строптивого, «ковбойского быка» и на моём Бладе поездите.

— Пошли лучше подберём вам нормальную одежду, а то на вас уже стали обращать внимание, как на интернатовских переростков! Вместо этих игрушек идите вон лучше на искусственном льду покатайтесь!

— Но у нас ведь коньков нет! — Генрих смотрел на меня таким взглядом, будто только сейчас заметил, что у меня не всё в порядке с головой.

— А чего вы тогда приехали в Россию и не взяли с собой коньки? Знали ведь, что у нас льда и снега, больше чем песка в Сахаре! Пошли тогда искать вам одежду!

Подойдя к эскалатору, мы столкнулись с ещё одной проблемой в виде куда-то убегающих ступенек, на которые становиться никому из моих героев добровольно не хотелось, а протолкавшаяся сквозь них стайка мальчишек плавно поехала вниз, о чём-то оживлённо хвастаясь друг перед другом. Волей-неволей и им пришлось сделать этот страшный первый шаг, который понравился им так, что всем захотелось его повторить и спуститься вниз, но уже на поднимающейся вверх лестнице. И это так понравилось молодым туристам из-за границы, что им сделал замечание бдительный сотрудник охраны. Пришлось мне извиняться за них и объяснять человеку, что ребята из далёкой Лапландии и эскалатор видят первый раз в жизни — видите, какие у них счастливые лица?

Охранник тоже оказался с юмором и предложил одному из парней подняться вверх по движущемуся эскалатору вниз — наверное, для того, что бы хоть как-то разнообразить свою нелёгкую смену дежурства. Теперь пришлось уже Генриху напоминать, что он не кто-то там, а ефрейтор, и Курт долго шагал по лестнице, под весёлый смех своих друзей и посетителей магазина. Даже улыбающийся охранник показал мне кулак с поднятым вверх большим пальцем.

Обилие товаров, чистота и весь интерьер супермаркета поражали не только ребят, но и нас, современных людей, кто первый раз вошёл в него. Продуманность была во всём: в торговых секциях и в освещении, в подборе продаваемого товара и в его расположении по этажам, в детском развлечении и в обслуживании продавцами покупателей, быстро подобравших для моих ребят лёгкие летние рубашки и брюки. С выбором сандалий тоже проблем не было, и, переодевшись в обновки, они ничем не отличались от своих сверстников, кроме как хорошим знанием немецкого языка и синевой под глазами.

Оставив Генриху деньги, чтобы он сам расплачивался за сделанные покупки, я пошёл искать отдел, где продаются диски с фильмами. Расспросив, где он находится у встретившегося сотрудника магазина, я купил для просмотра своим пленным диск с трилогией фильмов «Курская дуга», «Освобождение» и «Взятие Берлина». И только выйдя из отдела, я обратил внимание на приклеенную к стеклу бумажку с объявлением: «Не дайте обмануть себя в другом месте! Покупайте у нас!».

Вот теперь всё, можно ехать домой, если найду свою пехоту. Но мои гренадёры сами меня нашли, а вернее натолкнулись на меня, несясь куда-то сломя голову.

— Мы вас потеряли, — голос Генриха был явно испуган.

— Ну, молодцы, что нашли! На сегодня развлекательная программа исчерпана, так что сейчас отвезу вас домой и, наконец-то, поставлю машину в гараж. Пошли на выход, гренадёры! Вперёд, к светлому будущему!

Дорога к моему дому не заняла много времени, и вскорости показался сосновый лес, в котором и находился наш посёлок. Лёгкий ветерок, пахнущий сосновой смолой, приятно освежил наши лица, когда мы вышли из машины и вздохнули полной грудью чистый воздух. А показавшиеся крупные собачьи лапы из-под закрытых ворот, говорили нам, что дома нас ждали, но очень обиделись! Блад всегда обижался, когда его надолго оставляли одного дома, но миска с едой была полная и другая с водой стояла не перевёрнутая — значит, наша соседка недавно приходила кормить собаку и налила ему свежей водички. Спасибо ей за заботу. Надо бы ей, не забыть, цветы подарить.

Вот только прикрыть двери вольера мне всё-таки пришлось не из-за того, что мой охранник мог броситься на незнакомых людей, а потому что эти люди не хотели выходить из машины, куда заскочили, увидев, что я пошёл открывать калитку. Чужой человек мог зайти во двор и даже переступить через лежащую собаку, но вот выйти ему уже не разрешалось и пресекалось очень жёстко. Далеко не каждый мог бы рискнуть поспорить с этим сильным и умным псом.

Один мой знакомый, придя ко мне за электродрелью, стал укорять меня за такого флегматичного пса:

— Ну что ты, не мог приобрести себе хорошую овчарку? Нужно злобную, чтобы все боялись пройти даже мимо дома, а это что за собака? Жрёт и спит целыми днями!

— А с чего это ты взял, что у меня Блад такой ленивый? Ни чего подобного! Во-первых, он хороший хозяин двора и без его разрешения ни чего со двора не вынесешь, и не выйдешь, уже без моего разрешения.

— Кто, вот этот жирный телёнок хозяин двора? Да он и сейчас спит, аж храпит! Мимо него хоть толпа будет ходить, туда-сюда, он и не проснётся!

Блад одним глазом посматривал на нас, положив свою голову на лапы, и делал вид, будто не о нём был разговор.

— Да что же ты такой упёртый! Кто лучше его знает, я или ты?

— Так я и так вижу что это за пёс! Он у тебя начинает шевелиться только тогда, когда свою миску увидит, или когда блохи его совсем затопчут своими копытами!

— Да, он любит покушать! Не отрицаю! А разве он виноват в том, что я плохо готовлю и поэтому ему, достаётся больше чем мне!

— Всё равно я бы его не кормил!

— Вот у тебя и козёл твой такой же упёртый и бодливый, как и ты!

— Зато на него мясо не нужно тратить! Козёл, на то и козёл чтобы быть с рогами!

— Ну, вы с ним прямо родня! Подожди здесь, сейчас дрель тебе принесу!

Меня эти слова тогда очень задели, и я, сходив в гараж за дрелью, положил её на землю около его ног и просто показал на неё пальцем Бладу.

— Ну и что дальше? — с недоумением спросил меня человек.

— Ничего, можешь брать, если не боишься!

Мужик пожал плечами, хмыкнул и нагнулся за дрелью, а разогнуться уже не смог… А я, мысленно послав его в пешее сексуальное путешествие, спокойно ушёл на полчаса в наш поселковый магазин. И всё это время, человек простоял в согнувшемся положении, даже не шелохнувшись! Очень он обиделся на меня, и даже нашу улицу теперь обходит где-то стороной, но зато зауважал моего Блада:

— Зверюга, а не собака! Разве можно такого зверя держать у себя дома? Только шевельнусь… да какой там шевельнусь — моргнуть не мог! Он такой оскал показывает, прямо ужас пробирает! И главное — я даже не заметил, когда он подошёл! Только взял в руку дрель, голову поднимаю — и нос в нос… Думаешь приятно было видеть перед своим носом этот жуткий оскал? Так всё время и простоял! Я думал у меня спина треснет!

Так-то! Обидел собаку — обидел хозяина!

В конце концов, в каждой избушке свои погремушки.

— Эй, пехота, выходите, хватит уже сидеть в машине! — позвал я своих интуристов.

Из-за забора послышались звуки закрываемых в машине дверей, тихий разговор, и из осторожно открывшейся калитки показалась голова самого смелого, кому поручили проверить — закрыт или не закрыт Блад в вольере.

— Заходите уже! Никто вас не съест! Что же вы, гренадёры, такую смирную собачку испугались?

Вот народ! Отправили на разведку самого слабого и худого — наверное, в надежде, что Блад подавится костями Иоганна, и пока этот зверь будет его пережёвывать, они успеют проскочить в дом.

После небольшого разговора остальные ребята стали осторожно заходить во двор и окончательно убедившись, что Блад сидит в надёжном вольере за закрытой дверью, осмелели и даже стали с интересом осматривать двор и дом, куда их привезли.

— Генрих, ты объясни ребятам, что сейчас мы будем знакомиться с хозяином двора, и пусть они не нервничают, как девки на выданье, а стоят спокойно, когда к ним подойдёт Блад. И запомните, он очень не любит трусов и сразу их чувствует, хорошо?

Ефрейтор и сам был не в восторге от моего предложения, но видя смир — но стоявшую собаку в надёжно закрытом вольере, храбро перевёл мои слова и что-то ещё добавил от себя, отчего вся команда вздохнула совсем свободно.

— Блад, дружок, выходи уже знакомиться!

Услышав мои слова, Генрих непроизвольно икнул и, бочком-бочком, сразу встал ближе ко мне, а пёс, толкнув головой дверь вольера, не спеша подошёл к нам и присев на задние лапы, стал с интересом разглядывать гостей, смешно наклоняя свою голову то к правому плечу, то к левому. Пересмотрев таким образом всю компанию, он подошёл к Курту и уселся у его ног.

— А почему он сел около Курта? — удивлённо спросил шёпотом Генрих, не понимая, почему именно на этого парня пал выбор моей собаки.

— Это он мне показывает, кого он начнёт жрать первым! Но если ты что-то имеешь против, то можешь поменяться с Куртом местами! Я не возражаю! — так же шёпотом ответил я парню.

— Ну, нет уж! Пускай жрёт Курта!

— Блад! Ко мне! Это свои! Не трогать! Они не вкусные! Так себе, как консервы из сайгака — не прожуёшь! Даже не полуфабрикаты! Ну, а вы что стоите? Проходите в дом, а мне ещё надо машину в гараж поставить и искупить вину перед Бладом за своё долгое отсутствие.

Поставив машину в гараж и закрыв въездные ворота, мы затеяли с моим очень большим другом дружескую борьбу, которая всегда доставляла нам обоим большую радость, а если быть точнее, то радость получал только один Блад. Бороться с вёртким телёнком, который любил положить свои лапы на ваши плечи и повалить вас на землю — удовольствие маленькое, но необходимое!

Наконец-то я дома!

Наш мордастый котяра, шотландской национальности по кличке Барон, лежал как всегда на своём любимом месте, которым служила ему лестничная площадка лестницы, шедшая на второй этаж дома. Отсюда ему удобно было наблюдать за тем, что делается в доме, что принесли вкусного из магазина в холодильник, и, главное, следить за миской Блада у его вольера — отошёл ли пёс от неё или ещё нет. И если собаки небыло рядом с ней, кот стрелой летел на второй этаж, прыгал на яблоневую ветку, которая нависала над перилами балкона, бегом спускался по стволу дерева на землю и пулей нёсся к миске.

И ведь этот паршивец проделывал такое даже тогда, когда он не был голоден. Вот такое он у нас габдо! Этот крупный кот дымчатого цвета, с противным громким голосом, с вечно сердитой и нахальной мордой, был до ужаса вредным, злопамятным и мстительным. Он не позволял ни кому себя гладить и тем более брать на руки, и если вдруг кто-то позволял себе такие вольности, то всегда слышалось протяжное недовольно-хриплое мяуканье, громкое шипение рассерженного кота и сразу звучный вскрик «Ай!» или «Вот зараза!» прозвучавшие от неожиданного удара когтистой лапы. А если кот за это получал сразу по шеям, то обязательно старался своему обидчику отомстить не сегодня, так при следующей встрече, неожиданно выскакивая из засады и глубоко кусая его ногу так, что раны заживали неделями.

Он и на меня такими глазами смотрит, будто это я нахально живу у него дома и на его взгляд, очень здесь загостился, и не пора бы мне уже иметь совесть и подумать, куда бы съехать подальше. И только с Бладом он лапы не распускал и старался меньше попадаться ему на глаза. А уж если пути-дорожки у них встречались, то он что-то там чуть слышно блеял тонким голоском, отвернув в сторону голову, и после ухода своего врага, метил, паразит, свою территорию очень тщательно.

А в зале, на диване, сидели ребята с таким несчастным видом, как будто они были очень бедными и дальними родственниками, у которых сгорел дом. И теперь они пришли с просьбой пустить их только на одну ночь, не зная, как об этом сказать и как это будет воспринято мною.

— Генрих, какая вас муха укусила? Чего вы сидите с таким видом, как будто у вас спёрли последние рейхсмарки? Иоганн, «ауфштейн унд ком цу мир»! — и поманив парня пальцем, повёл его в ванную комнату, где показал, как открывается и смешивается вода, какое нужно взять мыло и шампуни, чтобы отмыть пыль чужих планет с молодых тел землян. И вернувшись в зал, застал ту же картину с сидящими молча ребятами.

— Что это за секреты от партизана? А ну, быстро выкладывайте! Не то вас всех Бладу скормлю!

— Дядя Максим, всё, что Вы нам говорили раньше, оказалось чистой правдой! Абсолютно всё! Мы и правда оказались в далёком будущем! И как же мы из этого положения выберемся?

Чувствовалось, что сейчас парень расплачется, а глядя на него, реветь примутся и остальные. И что мне тогда делать? Сопли им вытирать?

— Послушай, Генрих! Выхода нет только из гроба! Так что сидите и не нойте! Вам стоит только позавидовать, а они нюни распустили! До вас как до жирафов доходит! Это я в том овраге побывал в далёком прошлом, и притом не в самое лучшее его время! И сейчас постоянно стараюсь заставить вас посмотреть на ваше светлое прошлое и приспособить вас к настоящему. Долдоны немецкие! Вы лучше посмотрите и послушайте голос далёкой своей родины, которую вы ещё не знаете!

С этими словами, я с помощью дистанционного пульта включил телевизор, с подключённой к нему спутниковой тарелкой.

— Смотри, вот этой кнопкой, если её нажимать, будут переключаться телеканалы, в этом маленьком домашнем кинотеатре. Там их чёртова уйма! Найди немецкую речь, и ты будешь как дома, понятно? У вас дома, в Гамбурге, небыло ещё телевизора? В Берлине они уже стали появляться в некоторых домах. Что ты смотришь на меня? Не знаешь? Ну да ладно! Тогда я пойду на кухню и поставлю на плиту чайник. А заодно нужно срезать штук пять роз для соседки, а то забуду.

Я возился на кухне, готовясь не упасть в грязь лицом перед Европой, в зале диктор что-то говорил на немецком языке, а из ванны слышалась тихая лирическая песня, чем-то похожая на песню «Аты-баты, шли солдаты…» — значит один вылечился окончательно! Мне их надо было сразу, всем скопом, искупать, а я самогоном их отпаивал!

Набрав номер телефона наших соседей и поблагодарив хозяйку за заботу о моей собаке, я начал отвечать на массу вопросов о здоровье моей тёщи, хорошо ли несутся куры, хозяйничает ли во дворе ворона, жива ли ещё Марфушка и откуда у меня появилось столько много молодых племянников? Откуда-откуда, на дороге нашёл! Вот бабы! И углядела ведь! Дочка у неё на выданье, вот и беспокоится.

— Ой, сосед, я совсем забыла! Ты ведь мне кофе в зёрнах дать обещал! А то у меня мой совсем закончился! Сейчас прибегу!

— Ну, приходи, и дочку свою с собой захвати, а то ведь одна не донесёшь!

А что я ещё должен был сказать? Нет, дорогая, извини, они ещё в трусах перед ванной стоят, выстроившись в линеечку? Так она ещё быстрей прибежит, чтобы весь экстерьер рассмотреть, а так хоть время у нас будет в запасе, пока они прихорашиваются перед зеркалом. Ведь её легче не пустить, чем потом выгнать! Хорошо что позвонила, а то я про цветы совсем забыл.

Диктор в зале продолжал что-то объяснять своим новым слушателям, а эти святые души смотрели на него с таким вниманием, как будто вот сейчас на экране обязательно покажутся их родные матери.

— Это правда, что сейчас в Германии канцлер женщина?

— Правда, а что здесь такого? За неё, когда-то давно, проголосовали больше половины жителей вашей страны. И не глупая, вроде бы, баба, но не следит за своим макияжем. Ей бы очень пошли хорошие тени вокруг глаз, но для этого этой фрау мужа надо хорошего, чтобы иногда мозги вправлял ей на место! А то она как перевёртыш — говорит одно, делает другое! Недавно она даже размечталась поменять власть в Кремле, чтобы Обаме жилось спокойнее. Да и с глазными нервами у неё не всё в порядке — в сторону России она даже боится посмотреть. Лечиться старухе нужно, а она всё трудится на благо Америки!

— Поразительно! Такого в истории Германии ещё никогда не было!

— Чего не было? Красивых синяков вокруг глаз у Федерального канцлера или косоглазия? Ну, так это дело наживное!

— Да нет! Женщины-канцлера!

— Привыкай, парень, я ведь тебе обещал, что ты увидишь много нового. Вот теперь и переваривай всё! Отправь-ка ты Отто, что ли, в ванную к Иоганну, спину потереть. А то он там, как на Канарах, нежится! К нам дамы придут скоро, а ещё четверым мыться нужно! Вы должны быть все чистенькие как ангелочки, потому что мне вас, старых сморчков, ещё нужно каким-нибудь красоткам сбагрить, пока моя жена не приехала. Только вашими солдатскими книжками перед ними не хвастайтесь! И ещё! Ты мой племянник, а остальные просто твои друзья по институту и спортивной секции. Понятно?

— Это для вас так важно или так нужно?

— Это очень важно! Ты думаешь, соседка успокоится на этом визите? Увидев вас, она ведь теперь будет Бладу каждый день сосиски килограммами таскать и обязательно пристанет к моей жене с расспросами, а мне это нужно? А так, трое друзей по институту, попросили Генку показать Прохоровское танковое поле. Генка, кстати, — это ты! Геннадий, Гена, Геночка — это всё ты! Всё понятно? Ну и хорошо, я надеюсь, что ты справишься!

К нам в зал вошёл Иоганн, чистенький, аж светился своей вымытой кожей и даже синяки куда-то расплылись, став менее заметными.

— Ты спроси у него, он помыл после себя ванну, или Отто залез в неё, как в корыто, в котором мылось половина взвода?

— Говорит, что помыл, но не очень, его Отто выгнал.

— Чувствуются гены в крови экономной Германии. Приедет домой — ещё экономней станет!

Раз будут у нас гости, значит, ужинать будем на большой веранде. Там и просторнее, и уютней будет от пылающего камина при наступающем вечере.

Я люблю свою веранду с большими, до пола, окнами, выходящими на фруктовый сад, со спрятавшейся в нём увитой виноградом беседкой, небольшим прудиком с каскадным водопадом и журчащей по камням водой, стекающей от водопада обратно в пруд. Здесь всегда легко дышится, здесь можно спокойно отдыхать и принимать своих друзей, приглашённых на шашлыки. А вечерами сами собой загораются фонарики, освещая дорожку от дома к беседке и вокруг воды, создавая какую-то декорацию к маленькой сказке о маленьком гноме с фонарём, который спрятался под лапой стелющегося казацкого можжевельника, лежащей на крупном речном валуне. А зимними вечерами, когда распахнуты шторы на больших окнах, всегда кажется, что белые сугробы ещё чуть-чуть и шагнут прямо в тёплую веранду. И только горящее пламя в большой топке камина не даёт зиме сделать этот опрометчивый шаг.

У дверей веранды нетерпеливо топтался Блад, ожидая, когда его впустят, чтобы полежать на своём любимом месте у камина, какое он никому не уступал. Нельзя заставлять ждать своего верного друга перед закрытой дверью, иначе он будет потом дуться весь день и вечером не уляжется у моих ног смотреть телевизор. Впустив премудрого пса, я принялся разжигать огонь в топке камина, обложенного крупными речными голышами, отчего сам камин выглядел древним, а обрамляющая его каминная полка, сделанная из проструганных двух шпал, очень хорошо подходила к натуральным камням.

Два года назад, провозившись с постройкой этой веранды до поздней осени, я всё-таки сделал так, как было задумано прошлыми зимними вечерами. Особенно много сил было затрачено на изготовление паркетного пола, выложенного цветочным рисунком из разных пород дерева, что вместе с камином и потолочными балками создавало интерьер средневекового замка. Эта веранда для нашей семьи была и местом отдыха, и столовой для большого числа людей, и спортивным залом, где меня вечерами обыгрывали в настольный теннис мои внуки, и большой лоджией для комнат второго этажа, с уложенной, вместо надоевшего линолеума, искусственной травой футбольного поля во всю веранду.

Наконец-то пришли мои долгожданные соседки на свои смотрины с большим подносом только что испечённых пирожков, и дом сразу наполнился женской трескотнёй, запахами парфюмерии и вкусного печёного теста. Вот теперь пускай покрутится Генрих со своим переводом на немецкий язык своим друзьям неумолкающей болтовни пришедших гостей, а я хоть немного передохну от вопросов и ответов. Даже Блад, услышав знакомые голоса, поднял голову и, тяжело вздохнув, уронил её снова на протянутые свои лапы. Он всегда считал, что этим женщинам следует прощать абсолютно всё, ввиду их врождённой умственной ограниченности.

Вручив цветы и получив в ответ слова благодарности: — Небось на кладбище надрал?! Я ушёл на веранду.

До меня доносились голоса троих людей, которых я понимал, с изредка вплетающимся немецким говором, и теперь уже мне пришлось удивляться, когда это Генка научился так складно брехать лучше меня. Но получалось это у него очень убедительно, и, наверное, лапша у моих милых женщин на ушах висела густо!

Ко мне на веранду впорхнула моя крупнотелая соседка с перебинтованной рукой, раскрасневшаяся, со счастливыми глазами от увиденного.

— Господи, что случилось? Ты руку поломала?

— Ай, не обращай внимания! Меня вчера какая-то собака на улице укусила.

— Что значит «какая-то»? Бешеная, наверное, была?

— Да нет, нормальная!. Что я совсем дура бешеную за хвост дёргать?!

— Ну, слава богу, а то ты меня совсем испугала. Врач-то хоть тебя смотрел?

— Да он всё время как я пропалываю огород, за мной наблюдает из-за занавески! Ой, да ладно, не обращай внимание.

Конечно, я понимаю, что баба с прицепом, но и я ведь не Путин!

— А вот ты, сосед, меня и уди-ви-ил! Какой у тебя умный и воспитанный племянник! Он так чисто говорит на немецком языке, просто стоит восхищаться его произношением — ну просто не отличишь от настоящего немца! Где он так научился?

— Да он же с детского садика посещал кружок немецкого языка, потом школа с углублённым знанием и дорогой домашний репетитор, блестящие знания истории Германии и нешуточный интерес к гематологии, потом поступил в МГИМО…

— О боже! — прошептала она. — Это же институт золотой молодёжи… Какая удача! Господи! Какая у парня целеустремлённость! Какая умница! Это ж сколько ему лет? Жениться ещё не собирается?

— Да куда ему жениться? Ты что? Только восемнадцать парню стукнуло! Вот в армию сходит, отслужит на благо своего фатерлянда, а там видно будет.

— В армию… — сказала и задумалась.

— Давай я его от армии откуплю, а ты с его родителями и всеми вашими родственниками деньги на свадьбу соберёте. Ведь мужик без бабы, что собака без блох. А так, с каждого по чуть-чуть, вот тебе и детям свадебка с домиком.

— Ну, ты, соседка, и даёшь!! Всех уже успела подсчитать!

— А как ты хотел? Дело то серьёзное! Курочка по зёрнышку клюёт, а весь двор в говне! У тебя есть возможность откладывать деньги на свадьбу своего племянника?

— Возможность есть, денег нет!

— Так ты чё, не отложил себе на чёрный день?

— О, конечно отложил! Вот теперь я, с нетерпением, и жду, когда же он наступит, пока моей дома нет!

— Ну да, так я тебе и поверила! Совести у тебя нет! Единственному племяннику тебе денег жалко! Да тебя всю жизнь совесть будет грызть за это!

— Моя совесть правильно воспитана и своего хозяина грызть не будет!

Послушай, у тебя случайно нет какой-либо наследственности?

— Конечно, есть! Стремянка, с которой я недавно упала. Она досталась мне ещё от моей бабушки. А что?

— Да нет, ничего, я просто так спросил.

— А чего они все в синяках?

— В поезде с какой-то толпой пьяных мужиков подрались! Они же все каким-то восточным единоборством занимаются! Говорят, что многих из вагона «скорая» забрала. Ну, как всегда в этих случаях, остановили поезд, полиция там разная, но всё обошлось! Всё-таки иностранцы, как-никак, и трезвые…

— Ну да, ну да! Нет, но какой умница, просто умница! Какое стремление к знаниям! А что такое «гематология»?

— Это такая наука о чистоте крови.

— Ой, моя Ленка с него просто глаз не сводит! А когда жена твоя приезжает? Что-то она у тебя загостилась! У тебя, случайно, нет желания заняться сексом?

— Когда у меня появляется желание заняться сексом, я ложусь на диван и жду, когда это желание само пройдёт!

— А остальные что, совсем ничего не понимают по-русски?

— Ни бум-бум! Они же только неделю назад в Россию приехали! Не успели научиться. У меня Блад лучше них всё понимает и говорит! Уже стал чисто выговаривать слово «муа-ма», правда, только когда спать ему хочется. Давай лучше на стол накрывать — молодёжь там и без нас разберётся!

Разложив на веранде теннисный стол и расстелив на нём белоснежную скатерть (меня убьёт жена, если на ней будет хоть пятнышко!), расставив стулья, мы с соседкой сообща накрыли стол и позвали золотую молодёжь.

К безмерной радости мамаши, первыми появились, чуть ли не под ручку, сияющая Ленка и Генрих. Её сарафан, со вкусом пошитый под русский национальный наряд, выгодно подчёркивал все её достоинства. Даже я отметил, с какой грацией вошла она к нам на веранду, покачивая бёдрами и ища глазами, где бы ей сесть за стол так, чтобы выглядеть ещё неотразимей, рядом с моим галантным аксакалом. Следом за ними, пропуская в дверях друг-друга вперёд, появились ребята, успевшие причесаться и переодеться в новую одежду, вошли, шлёпая по паркету голыми ступнями, оставляя на полу свои мокрые следы. И наверняка сейчас Отто сидит в ванне и стирает вонючие носки, в спешке снятые с немытых ног его друзей и брошенные к нему в воду, чтобы не воняли на весь дом.

Вошли парни на веранду с лёгкой улыбкой на лицах, вызванной скорее запахом ароматного кофе и свежих пирожков, чем присутствием за столом дам. Генрих, как истинный офицер Кайзера, ухаживал за молоденькой соседкой, предлагая ей пирожки с таким видом, будто это он только что их сам испёк и ждёт услышать заслуженную похвалу. А Ленка, за оказанное ей внимание, смотрела на парня так, как когда-то Лариса Голубкина смотрела на поручика Ржевского, в фильме «Гусарская баллада», и точь-в-точь, как и она улыбалась, хлопая своими накрашенными ресницами.

Забывая о том, что мои гости ни бельмеса не понимают по-русски, моя соседка что-то принималась им рассказывать, но тихое «нихт ферштейн» на время заставляло её замолкать. Тишина длилась недолго, и она вновь принималась их расспрашивать о новостях культуры и ценах в магазинах Гамбурга.

— Ой, сосед, ты меня прости, но я совсем забываю о том, что они не понимают по-нашему! А отвлекать Геночку от разговора с моей Леночкой я не могу! Они прямо подходят друг другу, посмотри сам, ну просто голубки! Как ты думаешь, может быть, они встретятся сегодня со своей любовью? Какое счастье для меня было бы, если бы моя Леночка понравилась Геночке!

— Э-хе-хе! Всё может быть! Но знаешь, в наше время можно встретить та-кую любовь, что лучше бы сразу застрелиться! И потом у нас с тобой разное понятие о счастье. Моё счастье, это когда дети и внуки сыты, обуты и одеты, здоровы и племянников нет рядом! А на счёт того чтобы тебя понимали эти иностранцы — ты закрой рот и показывай всё, что хочешь сказать, на пальцах, как наши глухонемые за границей делают!

— И что, их понимают там?

— Ещё бы, конечно, понимают! Ведь это французский жестовой язык! Такие вещи, соседка, стыдно не знать! Его все на Западе знают! А если в хорошей компании они примут ещё и по стакану хорошего дринка, то могут сообща и диссертацию написать! Только ты, пожалуйста, своими пальцами русскую азбуку не изображай перед ними, всё равно они её не поймут — лучше молча сиди, им будет гораздо приятнее так тебя слушать. А то напишешь, не дай бог, что нибудь не так и всё, международный конфликт и опять «Гитлер капут!» Ферштейн?

— Чего?

Открылась дверь, и к нам на веранду вошел сияющий Отто, и ожидаемый сурдоразговор не начался.

— Знакомьтесь, это Отто, ещё один друг нашего Геннадия!

— Гуттен абенд! — парень с достоинством кивнул всем головой и, заняв пустующий стул по другую сторону от «фройлен», принялся за кофе с истинными манерами вышколенного аристократа. Откуда он такого нахватался — понятия не имею, но не в ванной же, и навряд ли этому его научили в потустороннем мире. Но наша Леночка мгновенно углядела в нём древнюю кровь Нибелунга, и её распахнутые настежь ресницы так и остались открытыми, как ставенки сельского домика. Что она могла увидеть в этом увальне, я даже представить себе не мог, но по забеспокоившейся мамаше, мне сразу стало понятно, что её дочка спутала все мамины карты! Генрих, получив неожиданную передышку, ушёл на кухню с чашкой в руке — наверное, за новой порцией кофе, и над столом повисла тишина, разделённая языковым барьером.

Я своим соседкам был совсем не интересен, и с уходом Генриха между двумя чистокровными нациями возникла языковая стена, которую кто-то очень хотел преодолеть, а кто-то — тихо за ней отсидеться. Ребята налегли на пирожки, долгие годы не входившие в их рацион, чем очень радовали мою соседку, расстроенную неожиданным дочкиным выбором. Я представляю, как ей дома влетит от матери по первое число, и она за этот вечер ещё не раз будет ревмя реветь! Но сейчас для любящей мамаши не всё ещё было потеряно, и она, умоляюще глядя на меня, сказала:

— Сосед, дорогой, выручай меня! У тебя дома есть музыка?

Но меня опередил умница Курт, услышав знакомое слово «музыка». Он сразу стал хлопать себя руками по карманам рубашки и брюкам в поиске своей губной гармошки, но догадливый Отто показал тому свой кулак, чем быстро пресёк стремление музыкального вундеркинда блеснуть перед дамами своими талантами. Слава богу, и спасибо догадливому Отто, а то я уже представил, как будет разрываться сердце моего Блада, когда он примется подпевать под звуки этого мини-органа своим голосом, похожим на рёв рассерженного медведя.

Сегодня обязательно нужно будет сделать доброе дело и отправить Курта с его гармошкой, вместе с Бланом, под Ленкины окна — пусть исполнят какую-нибудь серенаду, на ночь глядя. Крепче спать девка будет! Да и Курт выполнит, наконец-то, свою давнюю мечту и успокоит плачущую девчонку, никак не решившую ещё, какого рыцаря выбрать себе в суженые.

Вернулся Генрих с большим бокалом кофе, но пирожки на столе уже закончились, и он опять ушёл на кухню, что-нибудь там найти пожевать, и вечер был окончательно испорчен, да и соседка заторопилась домой:

— Уже поздно, а завтра на работу, да и темно на дворе!

— Геночка, будь другом, наши гости уходят — проводи их до самого дома! Пойдём, соседка, я тебе отсыплю обещанный кофе, а то как-то неудобно мне — ты так старалась все эти дни для меня, а я про кофе забыл! Да и вечер не удался!

— Ничего, я ей дома покажу, как глазками стрелять не в ту сторону!

Ребята пошли провожать наших соседей, а я поставил диск с фильмами о той войне в видеомагнитофон, чтобы они реально увидали её своими глазами, ту войну, до которой они так и не дошли, встретившись с чем-то непонятным и страшным.

Мне не даёт покоя этот случай, с каким я столкнулся в том овраге, и участившиеся случаи появления НЛО, зафиксированные людьми в разных точках земного шара, как в небе, так и в водах океанов. Не будем говорить о несущихся из глубин космоса в сторону Земли мелких и крупных астероидов в форме булыжников. А вот из каких глубин космоса прилетел и чуть не столкнулся с Землёй абсолютно круглый шар диаметром ни меньше 5 километров, чистенький как шарик от новенького подшипника, и рядом с ним, и чуть выше, был такой же круглый, но раза в три меньше размером, и такой же блестящий. Цвет поверхности был светло-золотой, с перламутровыми разводами, и прошли они, в абсолютной тишине, между Луной и Землёй. Если у маленького его спутника кометный хвост был похож на форму рыбки скалярии, но без хвоста, то за крупным шариком тянулся след в форме пламени пропановой горелки, длиной несколько тысяч километров. Пролёт космических пришельцев мимо Земли я наблюдал осенним вечером в восемьдесят четвёртом или восемьдесят пятом году, без бинокля. Этих гостей видели люди в Луганской (я с одним очевидцем разговаривал), в Донецкой, Николаевской и Одесской областях, которые также испытали, наверное, дикий ужас от увиденного зрелища. Это был не обломок какой-то планеты, и не гаечный ключ утерянный космонавтами, как писала «Комсомольская правда», а сделанный космический корабль руками какого-то далёкого разума, где-то в других галактиках. А скорость их полёта превышала скорость нашей космической станции раза в четыре, если не больше.

Но этот любитель дальних круизов по задворкам большого космоса пролетел тогда мимо нас, а как понимать НЛО, снующие у нас, на Земле, где можно и нельзя, и невозможно в нашем понимании? А случай с этими ребятами вообще выходит за рамки как-то его осмыслить, но сильно настораживает и заставляет думать, что чужой внеземной и очень опасный разум уже рядом с нами собирает о землянах нужную для него информацию. И мы все находимся у него как на ладони, под любопытным и недобрым взглядом, противостоять которому абсолютно не в силах.

На входной веранде послышались голоса пришедших ребят, они вошли, продолжая какой-то начатый ещё на улице разговор между собой, даже не желая делиться со мной своими секретами.

— Ну, рассказывайте, как прошла прогулка с нашими дамами? Надеюсь, что вы доставили их домой целыми и невредимыми? А как вам понравилась наша юная «фройлен»?

Машинально сделав перевод моих слов, Генрих, сам рассмеялся и безнадёжно махнув рукой, глянул на Отто. Ребята уже не скрывали своего смеха, и Отто, насупившись, ушёл на диван. Курт, давясь от смеха, пытался на своей дудке сыграть марш Мендельсона, под рёв охрипшего контральто моего Блада. Но верхняя нота псу не удалась, и он замолчал.

— Как говорила моя любимая бабушка, сегодня вечером кое-кому предстоит принять большую клизму! Но это к нам не относится!

Понятно, мои прогнозы начинают сбываться!

— Скажите, пожалуйста, Вы не скажете, почему ваши соседи живут в такой роскоши?

— Да чёрт его знает! Наверное, из-за недостатка доказательств! Курт, ты не хочешь сегодня ночью попеть вместе с Бладом под окнами этой девушки? Всё-таки жизнь нам даётся только один раз, и её нужно прожить так, чтобы не было скучно соседям! Как ты думаешь?

На мой вопрос и генриховский перевод уже смеялись все, и даже Блад, и Отто на диване!

— Тоже мне, кавалеры! Пошли тогда смотреть интересный фильм, в котором вы могли бы реально поучаствовать! Но сначала разложите диван! Нет, у вас не получится! Вы его скорее разломаете, чем разложите! Подтаскивайте лучше к дивану кресла и ставьте с ним рядом.

Разложив диван с креслами и выложив все постельные принадлежности для сна, я включил телевизор, а гости, разобравшись, кто-где спит и подложив под головы подушки, приготовились смотреть кино на дому. Курорт моим оккупантам был полный!

Чтобы не мешать ребятам в просмотре фильма, я позвал своего верного друга, и мы поднялись к себе наверх, но в спальне было душно, да и ложиться спать было ещё рановато, и мы вышли на балкон, который Блад не очень любил — из-за искусственного покрытия, имитирующего зелёную траву, но коловшая лапы и тем не менее он не упускал случая поваляться на нём, устраивая себе массаж спины. А вот когда поздним вечером включали подсветку на дне пруда, Блад высовывал голову за перила балкона и с интересом наблюдал сверху за плавающими рыбами, высматривая, какую бы ему рыбу поймать, чтобы осталось ещё и на завтра.

Вечер был тихий и тёплый, сильно пахло разогретой за целый день на ярком солнце сосновой смолой, и даже вездесущие комары ещё не разыскали человека на балконе. И только доносившийся громкий голос из открытого окна соседского дома напоминал о том, что ты не один в лесу, а среди цивилизованных людей, которые ведут жёсткий подбор зятя для тёщи и мужа для дочки.

–…скормила целый поднос пирожков, которые пекла весь вечер для твоего папы, а ты, вертихвостка, стала крутить юбкой перед совершенно другим, а не…

Голос рассерженной женщины то затухал, то усиливал своё звучание, не успевая за ходившей по комнате соседкой, чтобы целиком донести до меня весь разговор, который я и так знал от начала до конца.

–… для чего она висит у тебя в спальне? Когда я была молодая, я каждый вечер молилась Богу вместе с мамой, чтобы он дал мне хорошего мужа. И Бог дал мне хорошего мужа. А вот за моего мужа никто не молился, и он не молился, и ему досталось то, что досталось — даже дочку не научила брать то, что само идёт в руки!.. Да будь я на твоём месте, я бы…

Ребята были правы: клизму, Ленка, получает по полной программе!

–…стараюсь найти достойного для тебя мужа, а не голодранца местного! Имея таких родителей как у тебя, ты должна в шоколаде жить! Мужа себе с умом нужно выбирать, моя дорогая, и до тех пор, пока не попадётся стоящий. Не для того я тебя рожала, растила, не досыпала и не доедала, чтобы отдать какому-то тупому дебилу, который и рубля заработать не может. А ты отвернулась от умного парня, а второй отвернулся сам от тебя! Чему я тебя…

–… я очень старалась, мама! Но он всё время говорил мне о своем родственнике, в каком-то Фатерлянде по фамилии Вермахт!

Да уж, шоколад такая штука, растает и не заметишь!

Блад откровенно зевал и упорно разучивал слово «ма-ма», но пока это у него получалось плохо, и он виновато посматривал на меня своими умными глазами, как бы говоря, что всё равно научусь, только вот мне непонятно, почему твой телевизор смотрят сегодня чужие, а не ты? Они даже не пахнут как люди! Может быть, мне их разогнать по углам потолка?

— Да ладно тебе! Лежи спокойно и стереги своих рыб, чтобы не убежали! Пойду, принесу тебе что-нибудь вкусненькое.

Этот пёс понимал всё, что ему говорит человек. А когда внуки были ещё маленькие и близко подходили к берегу пруда, Блад, невзирая ни на какие протесты, как бы они ни возмущались ещё одной нянькой-деспотом, настойчиво оттирал их подальше от воды своим мощным туловищем. А когда пацаны подросли, то он мог и рявкнуть так, что всякое желание искупаться у них пропадало напрочь. Но обидней всего было то, что жаловаться на Блада родителям было нельзя — попадало ещё больше! Даже моя соседка, после одной незначительной стычки между нами, оставила Блада и меня в покое.

А дело было так. Она всегда, работая в огороде, любила петь песни, но так как бог слуха ей не дал, а голосина был ого-го, то мой Блад, по своей доброте, старался всегда ей в этом помочь, когда она орала в своё удовольствие. То ли она завидовала, что у моего пса голос был лучше поставлен, то ли слух у него был тоньше, и он попадал в ноты, но она, однажды дождавшись меня у забора, сказала:

— Сосед! Ты не мог бы куда нибудь деть своего пса?

— О, а это ещё зачем? Чем он тебе помешал?

— Да он воет, когда я начинаю петь!

Мне ничего не пришло в голову, как ей сказать:

— Но ведь ты же сама первой начинаешь…

— Но я же так не вою?!

— А мне вообще кажется, что вы поёте в одной тональности! Но ты же знаешь, я в музыке не силён — мне ещё в детстве медведь на ухо наступил, когда я с мамкой в лес за малиной ходил.

Соседка месяц со мной не разговаривала!

А в зале гремела Курская дуга, и мешать ребятам в её просмотре не хотелось — они заочно знали об этой битве больше, чем Манштейн! Пусть увидят и почувствуют хотя бы десятую долю процента всего ужаса и крови от того сражения, ставшего последним крупным наступлением гитлеровцев на Восточном фронте.

Пока мои немцы лежат «в засаде» на диване, укрывшись белыми маскхалатами, нужно сварить кашу моему другу, а то он как-то косо смотрит на моих гостей, да и себе чего-нибудь жиденького не мешало приготовить.

Занимаясь стряпнёй на кухне, не замечаешь, как быстро бежит время, и вроде бы всё кипит и булькает, но если чего-то забыл положить или не хватает, тогда ищешь это необходимое по всем ящичкам и полочкам, а находишь в баночке с (чуть было не сказал, в баночке с шурупами) из-под чая! Вот и сейчас, пока я искал, куда жена сунула лавровый лист, закончился фильм, и разгромленные немцы появились у меня на кухне, но без белого флага, а скорее всего, привлечённые вкусным запахом каши моего Блада.

— Ну как, понравился вам фильм?

— Если нам так страшно было смотреть этот фильм, то, что творилось на самом деле на поле боя? Как вовремя вы нас вытащили оттуда!

— Ну, да, и катал вас на своей машине семьдесят лет! Налей-ка лучше воды в чайник. Будем чаёвничать с вафлями и вареньем. Любите варенье? У меня есть вкусное клубничное варенье, но оно очень сладкое, так что много сахара не сыпьте в чашку, а то ещё что-то слипнется!

Каша с кусочками мяса была готова, да и суп на косточке уже подходил к готовности, осталось только приправить зеленью и дать немного потомиться.

Конец ознакомительного фрагмента.