Портрет зла

Владимир Фидж

Может ли человек в отчаяние сойти с ума и заключить сделку с тёмными силами? Может. Ибо это произошло с Дмитрием Олеговичем Усовым. Человек с пережитой психологической травмой в детстве узнаёт, что его любимая жена изменяет ему, и от сильных переживаний с ним начинает происходить какая-то чертовщина. Его давно умерший младший брат начинает с ним разговаривать через портрет и давать советы. Дмитрий сходит с ума. Он постепенно прислушивается к ним, и всё это приводит его к ужасным последствиям.

Глава 2

Звук будильника напомнил о том, что уже шесть утра и надо вставать. Ночь была ужасная. Было душно. Дмитрий то и дело ворочался, а иногда и просыпался, переворачивая, влажную от пота, подушку. Июль в Батужинске выдался жарким, лето было в самом разгаре. Первая мысль, которая ему пришла в голову, это чашечка горячего кофе, чтобы хоть как-то взбодриться ото сна. Елена сидела за столиком перед зеркалом в спальне и выводила жидкой подводкой стрелочки на глазах.

— Как спалось? — тихо спросила она.

— Душно, то и дело просыпался, — потягиваясь и зевая, ответил Дмитрий.

— Надо из гостиной принести напольный вентилятор, я по прогнозу погоды смотрела, жара продержится ещё недели две.

— Надо. — Дмитрий встал и направился в ванную комнату.

Елена смотрела в зеркало, оценивая симметричность стрелочек на глазах. Потом она вздохнула и начала одеваться. Торопливо натягивая серые брюки, Лена подумала, что в такую жару хорошо бы надеть лёгкое летнее платье, но дресс-код офиса этого не позволял. Она работала в туристическом агентстве «Вояж» менеджером вот уже пять лет. Поначалу ей было тяжело, но потом приработалась, и даже стало нравиться. В её обязанность входило оказание квалифицированной помощи туристам в выборе и покупке туров. Если сказать проще, то просто подбирала для них места для отдыха и развлечений.

По дому шёл приятный аромат свежесваренного кофе. Дмитрий зашёл на кухню и увидел, что Елена уже допивает свой напиток и ставит чашку в посудомойку, его же чашечка, стоит на столе.

— Так быстро, — сказал Дмитрий.

— Я тороплюсь, долго собиралась, — нервно ответила Елена.

— Может подвезти тебя до работы?

— Нет, не надо, я сама. — Елена встала и вышла из кухни. — До вечера, — послышалось из коридора.

— До вечера, — тихо произнёс Дмитрий. Он видел, что Елена в последнее время обижалась на него, только за что Дмитрий не понимал. Допив кофе, он вышел из дома, сел в свой Форд фокус 2010 года выпуска и поехал на работу.

Лучи утреннего солнца озаряли четырёхэтажное здание больницы. Пристроив на парковке под больницей свою машину, Дмитрий отправился к лифту, он находился, неподалёку. По дороге ему встретилась старшая медсестра терапевтического отделения, она улыбнулась и поприветствовала Диму. В ответ он поздоровался с ней и зашёл в лифт. Небольшая кабинка медленно подняла Дмитрия на второй этаж, именно там находилось его рабочее место. Встретив ещё пару знакомых врачей, он вошёл в кабинет заведующего отделением. Там уже сидели его коллеги по работе.

«Кравчук Валерий Николаевич Зав. отделением» было написано на табличке двери. Мужчина крупного телосложения, лысый, но с густыми бровями, тёмными глазами, круглым лицом и чуть раздутым носом, сидел за столом и внимательно слушал доклад медсестёр.

Пятиминутка — это то, с чего начинается рабочий день в больнице, а именно в кабинете заведующего отделением. Там медсёстры докладывают о новых поступивших пациентах, о проведенном лечении, а врачи дают указания о том, что следует сделать с теми или иными больными в ближайшее время (в хорошем смысле). После пятиминутки следовал обход больных. Пациенты невролога — это, чаще всего, пожилые люди. Однако заболевания по его профилю стремительно молодели, может быть из-за плохой экологии или неправильного образа жизни и питания, никто не знает.

После обхода Дмитрий зашёл к себе в кабинет, на двери которого красовалась табличка «Врач невролог».

Кабинет был не самым большим в больнице, как например у врача терапевта или того же заведующего отделением, но Дмитрию хватало. Помещение квадратов восемнадцать, у окна был расположен стол, на котором стоял монитор компьютера, стеллажи с историями болезней, в углу кулер с водой и шкафчик с медицинской литературой. Увидев, как захламлён стол медицинскими картами, Дима, почесав затылок, сел в кресло и начал доделывать то, что не успел вчера. Время пролетело быстро, как и обычно бывает, когда ты чем-то занят. Посмотрев на часы, Дмитрий обрадовался, ведь уже наступило обеденное время, а кроме кофе его желудок ничего за это утро не видел. Он поспешил в буфет, который находился на первом этаже.

Когда Дмитрий пришёл туда, то прямо удивился, обычно в обед в буфете всегда была очередь, а иной раз простоишь в ней, и желание кушать пропадает. А сейчас как будто все забыли, что наступил обед. Радостный от такой идиллии, Дима подошёл к стойке буфета и сказал:

— Мне, пожалуйста, два пирожка с мясом и рисом и «Летний» салат.

— Пить что-нибудь будите? — прозвучал голос буфетчицы.

— Да, чай, если можно, — улыбаясь, ответил Дмитрий.

Рассчитавшись с ней и забрав поднос с едой, он пошёл к столику у входа. Устроившись поудобнее Дмитрий, приступил к обеду. Позади он почувствовал прикосновения чей-то руки к его плечу, обернувшись, он увидел старшую медсестру терапевтического отделения, с которой он утром здоровался на стоянке. Это была шикарная женщина, звали её Лариса, лет тридцати шести, длинные светлые волосы, курносый нос, пухлые губки, фигуристая. Больничный халат смотрелся на ней очень вызывающе, словно она из какого-то фильма для взрослых. Лариса устроилась в больницу недавно, с полгода назад, но все уже знали, что она разведёнка, муж бросил её и ушёл к какой-то молоденькой девушке, и что у неё тринадцатилетний сын. Дмитрий не любил сплетничать, но, как-то нехотя, услышал, как ей перемывают кости его коллеги. Наверное, в любом коллективе это любимое дело. Обсуждать чужую жизнь.

— Можно сюда присесть? — улыбаясь, спросила она.

— Да конечно, — ответил Дима, мельком посмотрев на её поднос и увидев там только овощной салат.

«Наверно, следит за фигурой», — подумал он.

— Такая суматоха в реанимационном отделении.

— А что случилось? — удивлённо спросил Дмитрий.

— Как, а ты не знаешь?! — выпучив глаза, она посмотрела на него. — К нам в больницу привезли самого Бабыкина Петра Алексеевича.

— Да ты что?! Дмитрий поначалу не понял, кто это, но потом сразу сообразил, про кого она говорит. Это был местный, очень влиятельный, богатый человек. Про него говорили, что он с криминальным прошлым, но это всё было на уровне сплетен и слухов.

— Что с ним произошло? — спросил Дима.

— Авария, его машина перевернулась на трассе д. 154, её так помяло, что спасателям пришлось постараться вытащить тела наружу, водителю не повезло, он скончался сразу.

— Беда, тут и сказать нечего! — грустно в полголоса произнёс Дмитрий.

— Беда, — повторила Лариса. — Ну, не будем о грустном, как твои дела?

— У меня-то? Да всё, вроде, хорошо.

— А знаешь, Дмитрий, ты мне сразу приглянулся. Ты не такой как все. Есть что-то в тебе такое привлекательное. — Улыбаясь, она игриво посмотрела на него, и, как будто бы невзначай, задела своей ногой ногу Дмитрия, от чего тот даже вздрогнул.

— Да что ты, я такой же, как все, — застенчиво улыбаясь, ответил Дмитрий. Понимая, к чему ведут эти действия от Ларисы, он поторопился доесть пирожок. Потом Дима встал из-за стола и сказал:

— Прошу прощения, Лариса Петровна, обед закончился, мне надо идти работать, очень приято было с тобой пообщаться.

— Ну что же ты, Дмитрий, даже не притронулся к салату?!

— Пироги оказались очень сытными, ещё раз спасибо за то, что составила компанию. До встречи, — сказал Дима и торопливо ушел из буфета.

— До скорой встречи, — загадочно улыбаясь, ответила Лариса. Она проводила его взглядом и медленно начала есть свой салат.

Дмитрий шёл до кабинета и размышлял:

«Да, с Ларисой надо быть осторожнее, если кто-нибудь увидит такие выпады в мою сторону от нее, то сразу по больнице пойдут сплетни».

Он не хотел этого. Репутация верного семьянина очень была важна для него. Дима сильно любил свою жену.

Дойдя до своего кабинета, он услышал, что на телефон пришло сообщение. Почему-то Дима подумал, что это от Елены, но это было совсем не так. Сообщение было от заведующего отделением: «Дима, зайди, срочный разговор».

— Надо, так надо, — тихо прошептал Дмитрий и пошёл по коридору дальше до кабинета Валерия Кравчука. Он постучал три раза в дверь и услышал с той стороны голос заведующего.

— Да, да, входите.

— Валерий Николаевич, вызывали?

— Да, Дима, заходи.

Дмитрий зашел и закрыл за собой дверь.

— Присаживайся.

— Спасибо, — ответил Дима и сел на стул.

— Тут такое дело, — начал разговор Валерий Николаевич. — Ты в курсе, кто к нам в реанимационное отделение поступил?

— Да, я слышал про Бабыкина, — неуверенно ответил Дмитрий.

— Короче, этого пациента как можно быстрее нужно поставить на ноги, сходи в реанимационное отделение, осмотри его. Анализы и КТ уже готовы, дай заключения по своему профилю и свои рекомендации по его лечению.

— Я понял вас, Валерий Николаевич.

— Ну, давай, с Богом, — с улыбкой на лице ответил заведующий.

Дима вышел из кабинета и подумал: «Понятно, почему к нему такое внимание. Деньги решают всё».

Он дошёл до коридора реанимационного отделения и там увидел большого мужчину в строгом чёрном костюме. С ним рядом стояла женщина, лет пятидесяти. Она вытирала слёзы платком и что-то говорила врачу терапевту. Дима понял, что женщина что-то спрашивала про Бабыкина, и тут он предположил, что она была женой Петра Алексеевича, который попал в реанимацию после аварии. Странным показалось то, что женщина была во всём чёрном, словно готовилась к худшему. Дима зашёл в реанимацию и, пройдя мимо двух тяжелобольных пациентов, увидел, как на одной из функциональных кроватей, подключённый к аппарату искусственной вентиляции лёгких, лежал перебинтованный Бабыкин П. А., об этом Дмитрий узнал по надписи на табличке. Окликнув медсестру, Дима попросил анализы и снимки КТ этого пациента, та с радостью согласилась помочь ему.

По результатам КТ у пациента обнаружилась черепно-мозговая травма. У него была обширная гематома головного мозга, из-за чего нарушилась дыхательная функция. Ко всему прочему, сломана ключица, два ребра и открытый перелом ноги. Пациенту через час была назначена операция на головном мозге. Дмитрий решил, что осмотрит его на следующий день после операции, там уже более мене будет всё ясно. Отдав карточку с анализами медсестре, он пошёл к себе в кабинет. По пути он встретил Андрея, нейрохирурга этой больницы, и решил поинтересоваться, кто будет оперировать Бабыкина.

— Здравствуй, Андрей.

— Привет, Дима, — радостно произнёс Андрей.

— Ты случайно не знаешь, кто будет оперировать Бабыкина?

— Да, знаю. Этот человек стоит перед тобой.

— Замечательно. Что скажешь по нему?

— Что там говорить, вскроем, почистим, заштопаем, будет как новенький. Конечно, состояние у него пока что плохое, но думаю, что всё будет хорошо. Ты у Кравчука был?

— Да!

— Так значит, знаешь, как этот пациент важен этой больнице, сам Йося держит на личном контроле и уже третий раз вызывает всех заведующих на ковёр.

Йося — это короткое прозвище главврача этой больницы. Полное имя Зильбер Иосиф Абрамович. Старый, умный и очень хитрый человек.

— Серьёзно?!

— Ага. Деньги, Дима, Деньги решают всё. Ну, будь здоров, мне бежать пора, давай, увидимся ещё.

— Пока, — сказал Дима и пошёл к себе в отделение.

Как только он дошёл до своего кабинета и начал вставлять ключ в замочную скважину, на телефон пришло сообщение. Дмитрий подумал, что это Кравчук его вызывает, спросить про Бабыкина, но это написала Елена: «Дима, я сегодня задержусь на два часа на работе».

Елена часто задерживалась на работе, особенно в летние месяцы, когда народ толпами едет отдыхать. К этому Дмитрий уже начал привыкать. Ответив целующим смайликом ей, он зашёл в кабинет. Уже было четыре часа и рабочий день подходил к концу. Дима сел за стол и начал убирать лишнюю макулатуру на нём. Все события дня крутились в его голове, Лариса, Кравчук, Пациент, у которого очень много денег, благодаря которым он здесь VIP клиент. «Интересно, если бы у моих родителей было много денег, они бы были алкоголиками? Наверное, было бы всё по-другому, и Сашка был бы живой», — подумал Дима. И тут на него нахлынули воспоминания.

Это было самое ужасное, что произошло в жизни Дмитрия. Хоть прошло очень много времени с того случая, та ночь, в которую трагически погиб его младший брат, прочно засела в памяти, и эти воспоминания часто посещали его. Размышляя дома в кабинете и рисуя портреты, Дмитрий даже нарисовал портрет брата, нет, не маленького, а такого, каким бы он мог быть сейчас. Бред, конечно, но это успокаивало его.

Что же произошло в ту ночь? Что стало кошмаром для Дмитрия на всю жизнь?!

Это случилось зимой. Диме было двенадцать, а его младшему брату девять. На часах уже было одиннадцать вечера. Родителей, если их так можно назвать, не было дома, такое было довольно часто, и мальчики привыкли к этому. Так как электричества не было, отрезали за неуплату, на столе в граненом стакане стояла горящая свечка. Сашка сидел на полу у печки и перебирал обломки старых игрушек, Дима же сидел за столом и рассматривал картинки в старом, потрепанном детском журнале. За окном завывала метель, погода в ту зиму не радовала, стояли жуткие морозы. Дмитрий уже подумал, что пора ложиться спать, как вдруг погасла свеча, ему показалось это странным, ведь дома не было сквозняка, как будто её кто-то задул. Мурашки по коже, очень неприятное состояние присутствия кого-то ещё в комнате ощущалось в темноте. Нащупав на столе спички, Дима зажёг свечку, и комната опять озарилась тёплым светом. Вздохнув с облегчением, он сказал Сашке, что уже пора ложиться спать. Тот даже не обратил внимания на брата, продолжил дальше перебирать игрушки. Вдруг на улице раздался визг, мальчики сразу поняли, что это визжала их собака Данка. Обычно в морозы она пряталась в будку, но её сожгли в печке ещё по осени, и, поэтому собака спала у разобранной на половину стены дома. Там когда-то была комната мальчиков, до того, как её начали разбирать, чтобы не замёрзнуть. Причём отец это делал очень небрежно, а точнее, как ему удобнее. Он выковыривал нижние брёвна и пилил их ручной пилой, от того три оставшихся от стены массивных бревна нависали в воздухе на высоте примерно полутора метров. Чтобы они не упали, от стены, где была кухня, наискосок он прибил доску на ржавые гвозди к двум брёвнам. Играя на улице днём, мальчики даже побаивались подходить близко к ним, брёвна могли упасть и придавить. Визг собаки продолжался, мальчики запаниковали, догадываясь, что могло произойти с собакой. «Её явно придавило бревном», — эта была первая мысль в голове у Димы.

— Данка, я иду! — прокричал Сашка, одевая отцовскую старую, большую фуфайку. — Потерпи, я сейчас. — Он выбежал на улицу.

— Сашка! Ты куда? — крикнул Дмитрий и сам начал надевать куртку, а потом валенки. Выбежав за ним, он увидел, как тот лезет под эти самые брёвна.

— Сашка, ты куда, нельзя, придавит же! — закричал Дима, голос его дрожал от волнения.

— Собак-к-ка, Дима, она тут, она застряла, ей больно, я вытащу её.

Данка визжала так, как будто её режут, этот звук был невыносим. Она выкопала проход под домом в подпол кухни, где находилась печка, видать, оттуда веяло теплом, и, не рассчитав размеры своего собачьего тела, залезла наполовину туда, потом, поняв, что не получится пролезть дальше, развернулась и поползла обратно, и там-то её лапка зацепилась за что-то. Чем больше она дергалась, тем плотнее застревала её задняя лапа. Сашка залез туда, обнял одной рукой собаку, а другой рукой попробовал дотянуться до застрявшей лапы. Метель была страшной, ветер сбивал с ног. Визг Данки прекратился, и Дмитрий увидел, как она выбежала из-под нижних бревен, где был подкоп. Сашка закричал радостно: «Всё! Спас собаку».

Дмитрий вздохнул с облегчением и крикнул: «Вылезай оттуда, пошли домой». Сашка полез, но случайно зацепился за край доски, которая была кое-как прибита к брёвнам. Он начал со всей силой тянуть на себя фуфайку.

— Ты что там так долго! — крикнул Дмитрий, — Я тут задубел уже.

— Фуфайка застряла, — отозвался Сашка.

Тут раздался глухой треск, и доска, прибитая к двум верхним брёвнам, оторвалась. Два верхних бревна упали с права от Сашки, а самое верхнее угодило прямо на него. Дмитрий услышал хриплый короткий визг, сердце застучало с огромной силой, будто хотело выпрыгнуть из груди.

— Сссашка, ты чего?! — голос стал заикаться от волнения. — Сссашка, я сссейчас! Он подбежал к бревну, обхватил его за ледяную корку и начал поднимать, но бревно не поддавалось ему.

— Сссашка, держись, я сейчас! — побежав в сторону крыльца дома, он увидел согнутый железный лом, взяв его, поторопился на помощь брату. Казалось, что погода хотела помешать ему, ветер буквально сбивал с ног, но Дима добежал, воткнул лом в замёрзшую землю и попытался сдвинуть бревно, но у него ничего не получалось. Слёзы замерзали на щеках, он, задыхаясь от волнения и усталости, посмотрел на Сашку, тот спокойно лежал под бревном, на лбу краснела от крови рана, он будто спал спокойным сном.

— Яяя сейчас, Сашка, я до соседей, потерпи, пожалуйста! — Димка со всех ног побежал к соседям через дорогу, там жила семья, Дядя Витя с тётей Клавой, в возрасте уже, но ещё работали на ферме. Света в окне не было, было поздно, и Дима понял, что они спят. Он начал долбить по двери и кричать:

— Тётя Клава, открооой! Ттёття Клаваа! Дяяядь Витя, Сссашку, Сссашку придавилоооо!

Тут включился свет и, с заспанным лицом, дверь открыл дядя Витя.

— Ты чего это так поздно? — спросил грубо он.

— Сашку придавило, дядь Вить, помоги!

Дядя Витя быстро обулся и, прихватив фонарь, крикнул Димке, чтобы тот отвёл его. Они добежали до места. Дядя Витя схватил лом, воткнув его под бревно, и резким движением скатил его в бок.

Сашка лежал смирно, лицо его было бледным, бледным, и снежинки, лежащие на его щеках, уже не таяли.

Дмитрий сидел в кабинете больницы, слеза текла по его щеке, шмыгнув носом, он вытер её рукавом халата. Он и не заметил, как быстро пролетело время, посмотрев на часы, Дима подумал: «Да, за эти два часа мне никто не заплатит». Выключив компьютер, он отправился домой.

Уже начало темнеть, Дмитрий полчаса простоял в пробке, выезжая из города. Подъехав к своему дому, он не увидел света в окошках, это означало, что Елена ещё не пришла.

«Поскорее бы добраться до дивана», — подумал Дима, открывая входную дверь дома.

Тишина, это самое приятное и долгожданное после трудного рабочего дня. Дмитрий сел на диван и на секунду закрыл глаза и уже почти начал засыпать, как вдруг услышал, что открывается входная дверь. Это была Елена. Она прошла до гостиной и, увидев Дмитрия, сказала:

— Привет.

— Привет, — ответил Дима.

— Ты ужинал?

— Нет.

— Разогреть овощное рагу?

— Да, конечно. Давай поедим, — вставая с дивана, ответил Дмитрий, и они пошли на кухню.

Елена вытащила из холодильника рагу и поставила подогреваться. Минут через десять кухню начал заполнять аромат еды. Поставив чашки с овощным рагу на стол, Елена сказала Диме:

— Приятного аппетита!

И они приступили к еде.

За столом Дмитрий заметил, что с Еленой что-то не так. Доедая свой ужин, он решил спросить её:

— Лена, у тебя всё хорошо?

Елена, ковыряя еду ложкой, вдруг остановилась, подняла голову и ответила:

— Представляешь, Дима, — спокойным тоном сказала она. — Тамарка мне сегодня сказала, по секрету, что она беременна.

— Тамара, это с которой ты работаешь?

— Да, Дима, эта та, с которой я работаю.

Елена терпеть не могла, когда Дмитрий задавал глупые вопросы.

— Ну, так это же хорошо, — улыбнувшись, ответил Дима.

— Хорошо. Только мне от этого грустно как-то. Дима, сколько мы уже вместе живём? У нас до сих пор нет детей. Сначала у нас не было дома, и ты говорил мне, что рано ещё, подожди, вот только дом купим. Потом мы взяли эту чёртову ипотеку, ты сказал, подожди, вот выплатим немного, а что потом? Дима, мне 27 лет. У всех моих подруг уже по два ребёнка.

— Лена, я всё это знаю, считаешь, я не думал об этом?!

— Нет, не думал, что касается детей, ты всё время говоришь, подожди! — Она бросила ложку на стол, встала и ушла из кухни.

Дмитрий уставился пустым взглядом на остатки еды в тарелке, думая над словами Елены. «Я просто хочу, чтобы всё было нормально, без долгов, чтобы ребёнок рос в полном достатке». Убрав тарелки с ложками в посудомойку, Дмитрий отправился в спальню. Елены там не было. Он сел на кровать и включил телевизор. Полистав каналы, он остановился на чёрно-белом фильме, это был, какой-то старый американский мюзикл. Елена вышла из ванной комнаты. На ней уже был надет ночной халатик. Поправляя волосы, она улеглась на кровать. Дмитрий посмотрел на неё, его рука дотронулась её шеи и нежно гладя, пододвинулся к ней поближе. Он уже было хотел поцеловать её, но Елена строго сказала:

— Стоп, Дима, я так не могу. Особенно после нашего разговора. У меня нет настроения.

Она выключила телевизор и накрылась одеялом.

— Всё, я спать. Спокойной ночи. Выключи свет, пожалуйста.

— Да, конечно. Спокойной ночи. — Дмитрий встал, выключил свет и пошёл в ванную комнату. Спустя минут двадцать Дмитрий вернулся. Укладываясь в постель, он посмотрел на Елену, она спала, отвёрнувшись от него. Изгибы её тела легко просматривались через одеяло. Он прижался к ней сзади. Она проснулась и вроде бы сначала начала отталкивать его, но потом успокоилась и покорно стала ждать того, что у них очень редко случалось в последнее время. Закончив это, он встал с кровати, надел свой ночной халат и направился на кухню утолить жажду. Набирая воду, он почувствовал себя как-то странно, будто холодок прошёл сквозь него. Голова резко закружилась, но спустя секунды три, всё стало нормально.

«Что-то новое», — подумал он и пошёл наверх, в спальню.

Кабинет Дмитрия находился на втором этаже, напротив спальни. Проходя мимо него, он услышал, какие-то звуки. Открыв дверь, он включил свет, всё было вроде на своих местах, кроме портрета брата, он каким-то образом оказался на полу. Дмитрий взял его в руки, и холодок вновь прошёл сквозь него. Ему даже показалось, что он услышал, как кто-то произносит его имя так протяжно, Дииииимаааа, еле слышно. Мурашки пошли по всему телу, и немного опять закружилась голова. Дмитрий сел в рабочее кресло за столом, положил портрет брата и закрыл рукой глаза. — Дииииммаааа, — Опять тихо повторилось в комнате. Дмитрий подумал: «Это, наверное, слуховые галлюцинации. Я, наверное, переработал сегодня или жара всему виной».

Он посмотрел на портрет и удивился. У брата, нарисованного им, была ухмылка, но Дмитрий точно помнил, что такого он не рисовал, лицо на портрете, наоборот, получалось хмурым.

«Очень странно, наверное, это всё переутомление пора ложиться спать», — подумал он и, встав из-за стола, отправился к себе в спальню.