Эволюция религиозных верований. Курс лекций (1927–1928)

Владимир Тан-Богораз, 2019

Первое издание вышло в 2019 г. при финансовой поддержке Российского научного фонда (РНФ). Книга представляет собой расшифрованную стенограмму курса лекций «Эволюция религиозных верований», который выдающийся отечественный этнограф и историк религии Владимир Германович Богораз (1865–1936) читал на отделении этнографии географического факультета Ленинградского университета в 1927/1928 учебном году. Для специалистов в области религиоведения, а также для всех, кто интересуется историей религии и историей ее изучения в России.

Лекция первая. 20/Х 1927 г.

Курс наш называется «Эволюция религиозных верований».

Эволюция методов, эволюция элементов означает развитие. Значит, нам надо изложить развитие верований от самых первобытных к менее первобытным по стадиям развития первобытных религий и указать потом переход от религии низшей к так называемой религии высшей, которая тоже имеет несколько стадий. Итак, мы будем заниматься исследованием эволюции религиозных верований.

Прежде чем идти вперед, надо дать некоторое определение — терминологию. Есть религиозные верования, и есть религия, и это надо с самого начала разграничить. Кроме религии есть церковь, и это надо тоже разграничить, потому что религия и церковь постоянно смешиваются. Например, христианская религия и христианская церковь, говорится «религия», говорится и «церковь». Итак, вопросы: Что такое религия? Что такое религиозные верования? Что такое церковь?

Религия есть система религиозных верований, это есть организованная система. Поэтому, когда мы говорим, что мы будем заниматься религиозными верованиями, значит, мы будем заниматься религиозными верованиями еще в той стадии, когда они находятся вне определенной системы, ибо никакое явление духовной культуры, социальной культуры, не является сразу организованным. Это первое отличие. Второе — следующее: понятие «религиозные верования» с «религией» не совпадает, «религия» шире. Теперь мы имеем религию организованную, в которую древние религиозные верования входят как элементы. Религиозные верования, это есть элементы религии, это тот материал, из которого религия организуется как система. Самый яркий пример такой, что если мы возьмем православную церковь, христианскую религию, то сюда входят в том числе элементы древнего язычества, древнего анимизма, и входят как неразрывное целое. Если мы возьмем поклонение святым у православных, то это, несомненно, элемент ранних религиозных верований — это поклонение местным духам-хозяевам. Точно так же и злые духи получили отображение в христианстве как «граждане преисподней». Это, действительно, древние элементы, которые вошли в систему христианской религии.

Что касается церкви, то это есть организация социально-религиозная. В этом отношении я укажу только на одно типичное различие. Возьмите христианскую церковь и религию. Христианская религия, несомненно, существует, а христианская церковь не существует, потому что христианство распалось на отдельные части, и каждая часть имеет свою собственную церковь. Есть христианские церкви, а христианская религия есть одна. Церкви есть: католическая, православная, лютеранская, кальвинистская и т. д. и т. д. Правда, можно и для религии сказать так, что есть католическая религия, католическая форма христианской религии, православная форма и т. д. Но тут мы отмечаем общее для этих религий — христианское верование. А для организаций надо подчеркнуть различие, а не единство.

Мы будем изучать следующие элементы религиозных верований: шаманство, магию; будем изучать материальные элементы религии: амулеты, фетиши, потом будем изучать цикл религиозно-трудовых процессов, т. к. одни силы надвигаются на другие и составляются циклические надстройки; далее будем изучать образование новейших религий, в частности пантеон в системе религий. Пантеон это есть группа богов, которые формально находятся в центре религиозных верований, а других мелких богов они подчинили себе. Я укажу, например, на греческий политеизм, греческое многобожие. Центральная группа богов, это Зевс с его братом Посейдоном и Гадесом. Эта система богов — пантеон — называется так от греческого слова «пан», что значит — все, и «теос» — бог, т. е. «всебожие», или центральная группа богов. Такой пантеон есть во всех религиях. В христианской религии, конечно, тоже есть такой же центральный пантеон. Это группа Ягве, Йеговы, отчасти семейная, отчасти триадная: бог-отец, бог-сын и бог-дух святой, и еще введена в виде члена богородица. Это, конечно, такая же самая группа — семейная триадная и такая же центральная, как и во всех других религиях. Пантеон в христианстве — это пантеон триадный — троица.

Кроме того, мы должны изучить религию этнографически и географически. Первобытный человек имеет представление о вселенной насквозь космогенное. Это одна из наиболее любопытных частей религии, особенно для этнографа. В представлении первобытного человека мир, окружающий нас, в котором мы живем, земля, небо и подземный мир, они разделены; небо делится на столько-то ярусов, подземный мир тоже делится на столько-то ярусов. Кто там живет? Покойники, злые духи, добрые духи. Мы будем изучать, что это за духи. Так как у первобытного человека представление о космогонии и о частях мира весьма баснословное, то у него постоянно смешиваются понятия. Племенам духов он противопоставляет группы, живущие где-то на окраинах мира, а также и такие, которые живут на небесах, и другие, которые живут под землей. Эти духи — покойники и живые — у него постоянно смешиваются. Возьмем, например, у Гомера — циклопы. Это баснословные великаны, которые обитали где-то к западу от Трои, где-то в области Италии. В описании циклопов мы имеем подход этнографический: они людоеды, живут в пещерах, занимаются овцеводством и т. д. С другой стороны, они дети бога Посейдона и обладают бессмертием. Такое же представление о людях-великанах есть у чукчей, гиляков, эскимосов и самоедов. Мы должны будем подводить под эти представления анализ и отделять элементы этнографические или географические от элементов мифологических и религиозных.

Дальше мы должны изучить процесс образования высших религий. Затем вопрос о косности в религии и революции в религии. С одной стороны, религиозные явления отличаются наибольшим консерватизмом и косностью вплоть до рясы, которую носят священники и которая является сирийской одеждой, и до латинского языка, который живет в католической церкви, славянского языка в православной церкви и древнееврейского в иудаизме. Консерватизм постоянно сплетается с революцией. Новые религии всегда возникают в виде революции, и обычно новая религия всегда подавляет старую. Революционные пороги не только политически революционны, они глубже. Христианская религия, которая заменила еврейскую, является одним из порогов. Точно так же возьмите вопрос об отмене язычества и введении христианства. Для древней, языческой Руси введение христианства было порогом. Нам нужно будет с вами проанализировать элементы консервативные и элементы революционные в религии. Причем, как вы увидите из дальнейшего изложения, наш подход будет не только подходом социологическим, но будет подходом социально-психологическим. Общественная психология в прошлом отодвигалась на задний план, а теперь выдвигается вперед. Возьмите хотя бы переход древних франков в VI веке при Меровингах и славян при Владимире от язычества к христианству, и представьте себе тогдашний языческий народ, всю социальную надстройку. Это были язычники, шаманисты. Какой силой заставили их шаманство отбросить и взять еще большее шаманство, потому что христианство им представлялось тоже как шаманство. Владимир и его дружина сбросили старых идолов, но силой не могли заставить народ окончательно отречься от своих святых. Этот процесс общественной психологии нам надо будет проанализировать. Старый языческий Перун, сброшенный с места, нисколько не умирал, а продолжал жить в том же самом христианстве. Этот момент надо будет проанализировать и уловить его общественно-психологическую сущность.

Затем я пользуюсь этой лекцией в виде введения, чтобы указать вам, что я постараюсь, насколько это возможно, построить свой курс религии не только на первобытных примерах, т. е. на чукчах, коряках и эскимосах, но хочу ввести в свой анализ элементы российских религиозных верований, первобытные элементы, которые есть в православной религии, остатки прежних языческих верований. Я буду цитировать фольклор не только туземцев, но и русских, поскольку он доступен.

Кроме этого, нужно будет в развитии религии, и именно в развитии высшей религии, подчеркнуть и другие не менее любопытные элементы. Кроме вопроса о революции и консерватизме (это момент социологический), придется ввести и момент психологический в развитии религии, это момент стилизации. Религия развивается таким образом, что старые элементы начинают преображаться, поскольку теряют свою прежнюю сущность и начинают приобретать какие-то новые формы. Для того чтобы вы поняли, что такое стилизация и символизация, приведу несколько примеров. Жертвоприношения — когда-то это были кровавые жертвы, которых убивали богам. Каждый охотник приносил жертву богу и убивал животных. Я думаю, вы помните из Библии, когда вели овна на заклание и т. д. Это были кровавые приношения. По мере того как еврейская религия начинает развиваться, жертвоприношения кровавые медленно начинают отступать на задний план, человеческие жертвоприношения заменяются жертвоприношениями животных, как известно из истории с Исааком, Авраамом и овном. Потом и кровавые жертвоприношения животных отступают. Бог говорит: надоели мне ваши жертвы, обратите лучше ваши сердца к богу и приносите не кровь и мясо, а ваши помыслы и добрые дела; убивайте меньше животных, а не обижайте вдов и сирот. Это одна стилизация. Рядом с этим идет стилизация другая. Кровавые жертвы подменяют, и вместо них появляется курение ладана, благовонные масла и т. д. В христианской церкви и до сих пор это сохранилось. Вот вам линия стилизации: от человеческих жертвоприношений к жертвоприношениям животных; затем от мяса переход к разным курениям и потом дальнейший переход от жертвоприношений к молитвам и добрым делам и т. д. Эту стилизацию нам предстоит развернуть довольно широко.

Возьмем другую чрезвычайно интересную стилизацию — мифологическую. «Песнь песней». Кто ее читал, тот, вероятно, знает, что это не что иное, как любовная эпопея, песнь любви не только брачной, но и внебрачной. Между тем эта книга попала каким-то чудом в Священное писание и трактуется сторонниками единобожия, еврейской и христианской церковью стилистически, что это есть союз любви с богом — в еврействе и союз с Христом — в христианстве. Суламифь — любовница Соломона, трактуется как прообраз церкви. Это стилизация чрезвычайно яркая. Мы видим, таким образом, что стилизация, несмотря на разногласия, проводится в религии от начальных древних форм до современных. Надо уяснить, что значит процесс стилизации, и одновременно, что значит процесс формирования пережитков в религии. Пережитков в религии очень много, и они гораздо более устойчивы, гораздо более цепки, чем пережитки социологические или пережитки материальной культуры.

Наконец, в дальнейшем нам придется выделить еще два элемента, не менее любопытных, но и не менее примитивных, — это классовые элементы в религии. Класс жрецов надо будет проанализировать от начала до современных типов, вплоть до христианских жрецов культа.

Затем, диалектический подход к религии. Ввести только материалистический и экономический подходы в изучение религии недостаточно, необходим диалектический метод, и я буду стараться ввести его в анализ религиозных верований. Я не буду объяснять, что такое диалектический метод, но укажу один чрезвычайно красочный пример диалектики в религии. Божба. В божбе, которая имеет дело с богом, берутся элементы божественные, и эти элементы порочат и топчут в грязь, применяют их для самой безобразной и низкой ругани. Причем встречается это решительно везде, у всех европейских народов: от Италии, Франции и Англии, до восточной Европы, а также и у многих первобытных народов тоже встречаем божбу, только там она другого характера. Мы упоминаем веру, кровь и крест. Английское слово: «damn» — «проклятие», заменяется словом «darn» — «штопать», и тоже считается неприличным. «Blood» — «кровь», заменяется словом «bloom» — «цветок», получающим неприличное значение. Все это идет по пути стилизации, по пути раздвоения. Это пример диалектики в религии. Другой пример из материальной части духовной культуры. В Южной Америке есть два племени: хиваро, которые носят амулеты из головы человека, причем кости выбрасываются, а кожу и мясо высушивают и, таким образом, получается маленькая человеческая голова, которая является амулетом. Рядом же с этим племенем есть племя мондруки, у них тоже голова покойника служит амулетом, но тут мясо выбрасывают, а из кости делают амулет. Это несомненная антиномия, и похожие примеры встречаются во множестве религий. Возьмем, например, череп Святослава, из которого печенеги сделали чашу, и американские скальпы, которые являются как раз противоположностью. Там выбрасывают кожу, а здесь даже с живого человека можно снять скальп, кости не нужны, срезают кожу вместе с мясом. Такими примерами развитие религии полно вплоть до современности. Взять хотя бы дуалистические элементы в космогонии: Сатаниил и бог; черная и белая магия и т. д. Если мы возьмем современную постройку космогенную христианскую, то там мы найдем и древние элементы, принесенные из Сирии и элементы, пришедшие из греческого и римского язычества, и элементы языческие, анимистические. Вы видите с некоторым удивлением, что космогония христианская построена опять-таки по принципу антиномии. Мы проникнуты до такой степени этим, что если вы возьмете драму или оперу «Фауст», то увидите, что и они тоже построены диалектически. Этот процесс мышления и процесс бытия, чрезвычайно глубоко лежащий в мироздании и человеческой жизни, в религии тоже проявляется. Мы будем эти элементы прослеживать.

Я обрисовал вам те элементы, которые мы с вами будем изучать, и считаю предисловие законченным. Теперь постараюсь перейти к изложению курса, к лекции первой.

Прежде чем заниматься изучением религии и религиозных явлений, надо дать более точное определение того, что такое религия. Вы знаете, что этнография изучает вообще культуру и затем высшую культуру. Надо определить отношение религии к культуре. Религия есть, как вы знаете, опять-таки часть духовной культуры, и мне придется, прежде всего, напомнить вам очень кратко то отношение, которое мы имеем в духовной культуре к религии. Процесс развития духовной культуры по своей сложности и, я сказал бы, по своей физической неделимости, до сих пор лишь отчасти поддается научному исследованию. Процесс развития духовной культуры можно назвать иррациональным, то есть не подлежащим наглядному прямому рассмотрению, ибо изучение процессов духовной культуры во всех ее областях: в языке, в письменности, в искусстве, в фольклоре, в музыке — имеет по преимуществу внутренний характер, то есть мы координируем и сравниваем наши собственные внутренние наблюдения с описанием таких же наблюдений, сообщенных другими людьми. Мы в основу изучения кладем собственные наши внутренние элементы, которые мы анализируем, конечно научно, но путем самопознавания, саморассмотрения. С другой стороны, современные наблюдения фактов, отражающих духовную культуру, убеждают нас в том, что эта область культуры, конечно, подчиняется тоже естественным законам, и что эти внутренние процессы вполне сопоставительны процессам материальным и общественным. Тем не менее процесс развития духовной культуры представляет много неожиданностей, не исследованных и не объясненных до сих пор. Возьмем, например, происхождение музыки и характер волнения, вызываемого ею в человеческой психике — и индивидуальной, и общественной. Музыка связана с ритмом, с двухчленной симметрией человеческого тела и с гармонией движений, но это объяснение имеет не научный, а только эмпирический характер. Мы знаем, что они связаны. Но как? Мы знаем также, что начало воздействия музыки на психику относится еще к зоологическому миру. Музыка, таким образом, древнее языка, и влияние ее на человека глубже, чем от слов и живой речи; но в чем суть этого влияния, мы определить не можем до сих пор. Нужно было бы, конечно, иметь подход к изучению духовной культуры физиологический. Мы знаем, что психические процессы соединяются в человеческом мозгу с нервными клетками, но как соединяются, какая связь между нервным процессом и процессом психическим, до сих пор еще мы не подошли к этому исследованию. Мы знаем только, что это один и тот же процесс, это две стороны одного и того же процесса. Теперь опыты профессора Павлова и его школы пытаются поставить на рассмотрение это соотношение между нервным и психическим процессом. Если такие трудности встречаются в исследовании духовной культуры индивидуальной, то тем более они встречаются в исследовании духовной культуры социальной, общественной, в исследовании общественной психологии. Если Павлов изучает психические процессы условными рефлексами, изучает их звонками на собаках, на их слюнных железах и мозгу и т. д., то общественные психологические процессы установить так нельзя, потому что общество не имеет ни мозга, ни слюнных желез, и нельзя никаких опытов над обществом производить. Тем не менее общественная психология существует как факт и имеет специальные свои проявления, которые проявляются во взаимоотношениях наших мозгов между собой. Может быть, наши умственные и мозговые центры сообщаются при помощи каких-то излучений в природе, относительно которых школа другого великого русского физиолога, физика Лазарева^[6], только сейчас ставит вопрос об их изучении. Говорить о материальной основе, о материальном изучении духовной культуры сейчас нет возможности. Мы можем только установить, что духовная культура, это такая же материальная культура, которая имеет материальную базу, но изучение ее мы должны вести путем самонаблюдения. Мы знаем путем собственного анализа, что когда работаешь среди русских по социальной культуре или над психологией общественной, то это очень легко, потому что вы знаете язык и на все термины подводите свое собственное внутреннее знание. Но когда вы работаете среди туземцев, когда у вас нет общего с ними языка, вы лишены орудия, потому что вы не можете подложить под процесс, который вы наблюдаете, свою собственную внутреннюю психологию. У вас нет ключа. И ключ получается только тогда, когда вы собственный мозг, собственную психику настраиваете созвучно, когда вы знаете их язык, когда их психика живет в вашем собственном психическом процессе. Это есть духовная культура.

Но из областей духовной культуры самой сложной и самой неожиданной и наименее изученной является религия. Прежде чем идти дальше, я хочу определить те элементы религиозных явлений, которые можно расчленить, и которые вначале, пока не построен комплекс, будет удобнее изучать отдельно.

Наше изучение культуры распадается на три части: на материальную культуру, духовную культуру и культуру социальную. Таким образом, надо нам и религии выделить и изучать элементы материальные, элементы социальные и элементы духовные, элементы психологические, в том числе и элементы общественно-психологические.

Начинать, конечно, нужно прежде всего с элементов материальных, ибо о них говорить легче всего. Какие есть материальные элементы в религии? Попросту буду их перечислять и каждому предмету менее понятному буду давать объяснение. Мы имеем: амулеты, изображения (идолы, иконы), чудеса.

Между прочим, чудеса, это, конечно, явление материальное. Когда какого-нибудь чудотворца заворачивают пеленой^[7] (это повсюду совершают, и это факт), то явление претендует быть приписано к материальной культуре. Иначе чудо и нельзя рассматривать. Чудо не духовно, оно всегда материально.

Во избежание недоразумений я должен сказать, что в религии мы исследуем верования и представления, поэтому то, что я буду называть в религии фактами, есть факты условные, и когда я буду говорить «чудо», то не буду оговариваться «якобы чудо». Каждый раз, когда буду цитировать, то буду говорить «восшествие Христа на небеса» или «поднятие шамана на 9-е небо», а не буду прибавлять «якобы», я это пропускаю. Для нас это условные факты, которые мы изучаем. В дальнейшем, когда мы изучим это, то, может быть, мы постараемся определить саму природу религиозных верований. С этой точки зрения понятно, что чудо есть явление материальное. Если вам хочется, то можете прибавлять мысленно постоянно: «якобы чудо».

Вот моя книга, которая печатается^[8], была на рассмотрении, и в том месте, где я говорю, что у шаманов есть процесс кровавого пота (процесс, который я лично дважды наблюдал, очень интересное явление, которое, очевидно, есть то же самое явление кровавого пота, которым Христос потел в Гефсиманском саду), то на полях написали замечание, что пота не было, так как Христос — миф, и всего этого тоже не было. Ясно, что это миф, никто и не говорит, что это не миф, но нельзя постоянно говорить «якобы». Это мне напоминает цензуру XIX века. Когда Сумароков в своей трагедии выводит Магомета и одного фантастического магометанина, который говорит: «клянусь своим пророком», то цензор везде вычеркнул «пророком» и написал: «клянусь лжепророком», потому что Магомет не мог считаться в православной церкви пророком. Цензоры, очевидно, везде одинаковы, и у них всегда одинаковый подход.

Итак, примите это как условные научные факты, и я к этому вопросу возвращаться больше не буду.

Значит, имеем: чудо, различные раки, мавзолеи, храмы, священные книги, скрижали, данные богом. Причем, должен вам сказать, что я, изучая эти моменты, постараюсь выделить эти, хотя и материальные элементы, как элементы социологические, и притом как элементы, которые есть и в древней религии, и в новой религии, и даже есть в советском подходе к религии, в состоянии совершенно безбожном или состоянии, не имеющим к религии никакого отношения. Возьмем раки, храмы, мавзолеи и всякие останки святых. Имею в виду вам напомнить, что во Франции и в Америке построено два мавзолея: во Франции мавзолей Наполеона, а в Америке мавзолей Гранта. Я в обеих странах был и могу сказать, что это нечто величественное и наводит вас на размышление о великом. Наполеон и Грант, как запечатлелись эти фигуры в представлении французов и американцев? Хотя это фигуры и не религиозные, но они имеют обыкновенные мифологически-религиозные черты. Наполеон, например, представляется в стихотворении Лермонтова «Воздушный корабль» как «непобедимый, как великий океан». На самом деле Наполеон был маленький, толстый и довольно женственный, и был, кроме того, по-женски застенчив. Если вы анализируете его настоящий образ, то он очень чужд изображению, поставленному у входа в гробницу. Если возьмете Гранта, который в Америке приобрел почти божественный характер, то с ним связана история о военных поставках, на которых он сделал себе карьеру, и история дала о нем заключение довольно незавидное. Правда, в Америке взятка есть явление необычайно вошедшее в нравы, но все же если вы сравните, чем был Грант на самом деле, и то представление, которое имеют о нем американцы сейчас, то ясно, что тут есть элемент мифический, который и выражается в его мавзолее. Мавзолеи Наполеона и Гранта ничем не отличаются от других мавзолеев, начиная от древнейших храмов, где помещались боги. Возьмите Пантеон, эту систему святых в смысле храма. Строился особый храм, который посвящался всем святым, всем богам. Между прочим, в нашу советскую культуру пантеон вошел, как посвященный всем героям. Во Франции пантеон, это место последнего успокоения героев как военных, так и общественных, политических и революционных. Этот пантеон принят, так сказать, и советской мифологией. Так что тут есть некоторая преемственность российского пантеона и французского пантеона, которую можно легко проследить и которая до сих пор живет.

Скрижали. В скрижалях я возьму два примера. Есть скрижали, данные Моисею, каменные пластинки. Они являются все-таки элементом материальным. Это есть самые древние скрижали в еврейской и в христианской церкви. Самые новые скрижали — это скрижали мормонов.

Мормонская церковь образовалась в 30-х годах XIX века в Америке из различных элементов, они построили нечто вроде фарисейского провозглашения древнего еврейства и грубых христианских элементов. Вероучителем этой церкви был Джозеф Смит. Он ввел многоженство, что является антихристианским элементом и христианской церкви совершенно противно. Само собой, что к нему относились враждебно и священники, и толпа. Он получил скрижали в штате Иллинойс. Это были золотые доски, на которых было написано по-английски. Эти скрижали, как говорят, до сих пор целы и лежат в храме мормонов в городе Соленого озера. Скрижали Моисея не сохранились. Это чрезвычайно важный момент. Вы видите, что эти материальные элементы в религии существуют не в настоящих подлинниках, а в копиях, подделках, которые являются такими же священными элементами.

Мы имеем в религии музыкальные инструменты: бубны, трещотки, кимвалы, тимпаны, вплоть до органа в современной церкви. Затем имеем: курение, жертвоприношение, миро, масло, ладан, окуривание. Причем часть этих курений и окуриваний направлена на внушение и приведение себя в экстаз. Вспомним в Греции пифию в Дельфах, которая выходила и садилась на треножник, пары ее опьяняли и в этом состоянии она предвещала. Шаманы американские и российские опьяняются курением для приведения себя в экстаз. Это все элементы материальные.

Это есть материальные элементы религиозных явлений, религиозных верований. С другой стороны, при всей важности материального подхода надо подчеркнуть, что материальное свойство предмета имеет второстепенное значение. Главное значение имеет тут психологическое и общественно-психологическое толкование и освещение, которое человечество и отдельные люди вкладывают в этот материальный предмет. Возьмем обыкновенный пример: мясо жертвенное и мясо не жертвенное. По внешности оно ничуть не разнится. Мясо жертвенное и не жертвенное одинаково съедается жрецами и богами, так что материальной разницы нет, но разница в толковании, разница психологически-общественная огромная.

Затем надо еще упомянуть в материальной части религии, я сказал бы, ее общественно-материальную сторону: обряды, заклинания, порчи. В этих обрядах есть материальные элементы индивидуальные, но есть и большие материальные элементы общественные. Общественные праздники, пиршества — это тоже явления материальные. Это будет нам служить переходом к социальным элементам в религии.

Социальные элементы — это общие обряды, общая материальная сторона религии, общественная сторона. Циклическая форма религиозных обрядов совпадает и объединяется с элементами материальными, и мы будем изучать не столько их материальную сторону, сколько тот общественно-религиозный подход в толковании и освещении, который с ними тесно связан. Но, конечно, в анализе религии важнее всего не материальный момент и не момент социологический, а момент психологический. И вот этот психологический момент, этот момент духовной культуры мы будем изучать двояко, в двойном проявлении: в индивидуальном и в массовом, ибо религия как раз в своей внутренней сущности тоже имеет оба элемента: индивидуальный и общественные. Для лучшего понимания я приведу примеры.

Например, вы знаете, что в начале христианской религии лежит рассказ об уходе Христа в пустыню, где он был 40 дней, имел видения, был искушаем дьяволом и выработал там, очевидно, основу христианского миросозерцания и религиозных верований. Приведу другой пример, подобный тоже, из моментов христианской церкви — молитва Христа в Гефсиманском саду. Другой пример еще: в протестантстве Лютер тоже выработал основной подход к протестантизму, тоже был в уединении и тоже был искушаем дьяволом. Это опять-таки подход к внутренним переживаниям человека, подход идейный. Это элемент индивидуальный.

Что касается элементов общественных, то можно привести множество чрезвычайно типичных примеров общественной психологии. Общественное колдовство, массовые пляски, как например, те, которые ведут карабари негритянские. Бубны, трещотки — это материальные элементы в общественной религии, а социальный момент — это тот, что они вместе пляшут, вместе кружатся, тут есть соотношения полов, соотношение возраста, они вместе должны касаться бубна и т. д. Этот момент общественный тоже чрезвычайно силен в религии. Возьмем христианские так называемые глоссолалии апостолов. Христианство имеет два этапа: Христос в пустыне, это момент индивидуальный, и апостолов, это первая общественная ячейка — 12 апостолов, а дальнейшая — 70 апостолов. Этот момент является общественной формой. Когда они сидели вместе, и дух святой сошел на них, и стали они выкрикивать на различных языках (глосса — язык; лалео — говорю; отсюда название: глоссолалия), то это, конечно, момент общественной психологии, и не социальный, а духовный. Это был общественный экстаз, который поднял их над обычным мышлением и обычным языком. Этот общественный экстаз мы можем видеть на любом общественном собрании хлыстов или скопцов. На хлыстовских радениях и на скопцовских кружениях берутся за руки, поют песни, пляшут, и дух святой на них находит. Истерическое плясание и выкрикивание совершенно непонятных вещей, это такое проявление общественного возбуждения. Но то, что мы будем здесь анализировать, это элементы общественной психологии. Первоисточник, это момент индивидуальной психологии, который я вам уже охарактеризовал. Я уже раньше сказал, что анализ этих моментов индивидуальной психологии, и тем более общественной, усложняется тем, что у нас нет никакого измерительного подхода, не только материального, но, что еще хуже, что внести измерительный элемент в религию невозможно. Мы наблюдаем только изнутри и понимаем только постольку, поскольку наша психика является камертоном, приемлемым для этих общественно-психологических явлений. Между прочим, я должен еще сказать, что если вы сопоставите оба элемента, то, конечно, элемент социологический, элемент общественной психологии, несравненно важнее в образовании религии элемента индивидуального.

Объясняют еще до сих пор традиционно, что построение религии было всегда связано с индивидуальным лицом и с индивидуальным моментом. Между прочим, все высшие религии имеют высший характер. Они названы и организованы по имени их вождей, начиная с иудаизма еврейского, который впервые выдвинул этот момент индивидуальный, и вплоть до христианства. Даже в христианстве имеем отдельные имена, в различных христианских частях, как лютеранство, кальвинизм, и вплоть до самых мелких разделений. Каждая секта, каждое согласие русского раскола, старообрядчество и сектантство тоже имеют имена возглавления. Например, Феодосеевское согласие, Филипповское согласие и т. д.

При изучении религии постоянно выдвигается элемент индивидуальный, не только в разрезе личности, но и в разрезе общественном. Религия выдвигается с этой точки зрения двояко: как ощущение индивидуального человека, это индивидуальная часть, а общественная часть выдвигается как дело внушения, продукция религиозных вождей. Между тем вопрос о роли вождя в религии и вообще во всех общественных выявлениях чрезвычайно преувеличен. Общественные явления имеют в себе характер массового движения и характер массовой импульсивности. Человек есть такая маленькая фигура, которая рождается и умирает, проходит, как листья на деревьях, и не только маленький человек, но и всякий другой. Если бы вожди религиозные были бессмертны, то, конечно, и подход к ним был бы другой. Но если тот же Христос жил 33 года, а Магомет 55 лет, то они такие же проходящие, как и все другие люди. Не вождь создает религию, а религия создает вождя. Создание религии — общественный постулат. В целом ряде религий, в маздаизме и в христианстве вождь, царь — центральная фигура, стоящая в их центре, является мифологической или полумифологической. До сих пор в анализе христианства ведутся споры о том, что был ли Христос, которому придается огромное значение и сторонниками, и противниками. Все активные религиозные моменты, все религиозные книги, от маленьких до больших, наполнены этим фактом. С нашей точки зрения, это очень важно. Тот Христос, который стоит сейчас в центре христианства, и та легенда, которая создана, они далеки друг от друга. Взять хотя бы евангельскую философию: как большое горчичное дерево далеко от маленького горчичного зернышка, так же и тут. Правда, и в дальнейших религиях: в протестантстве, лютеранстве, кальвинизме и магометанстве мы видим вождей, но тем не менее можно спорить.

Взять хотя бы, например, личность Магомета и анализировать, какую роль играл Магомет в развитии магометанства. Как раз не Магомет играл роль, а играли, с одной стороны, основы жизни экономические и хозяйственные и общественная психология тогдашнего мира. В развитии магометанства, с другой стороны, ученики Магомета играли бóльшую роль, чем он сам, точно так же, как в развитии христианства Павел-Саул играл бóльшую роль, чем сам Христос, ибо относительно Павла-Саула у нас есть сведения, а о Христе, если они и был, но никаких реальных сведений о нем не осталось.

Можно привести еще такой пример. Приблизительно в половине прошлого века в Африке среди негров произошел страшный взрыв. Появился Магди, пророк вроде Магомета, который повел дело объединения Африки^[9] и если бы не огромная варварская техника европейского оружия, то мы имели бы огромную арабскую религию, которая перекинулась бы из Африки и затопила бы весь мир. Но она оказалась бы бессильна и была затоплена в крови. Магди в этом играл маленькую роль, большую роль играло негритянское окружение, которое развило такую силу и которое жертвовало жизнью.

Попутно я скажу, что когда строим анализ будущих войн, будущих столкновений, то много говорят о том, какое значение имеет техника. До сих пор значения техники в войне практически не было. Настоящий переворот в стратегическом отношении произвела последняя мировая война, которая была построена так, что на обеих сторонах были страны с высшей технической культурой. Германия на одной стороне и Североамериканские соединенные Штаты — на другой, и на обеих сторонах были нации менее культурные, которые могли поставлять огромный человеческий материал, как например, Россия, с одной стороны, и африканские и индусские массы, которые стояли на английской стороне; так что, весы были уравновешены.

Я считаю, что если искать социологический прогноз, то есть один пример столкновения могущества и религиозной войны, это негритянский магдизм, который располагал многими сотнями тысяч воинов как негритянских, так и арабских, и который вначале, благодаря этому имел успех. Магдисты взяли Хартум, англичан перебили и самого Гордона^[10] зверски убили, но тем не менее потом английская техника, которая хотя и не была так высока, но от негритянской была очень далека, расправила шаги и эту новую мировую религию, народную религию, которая рождалась на новой почве, но почве полной власти, она стерла с лица земли.

Я это привел для того, чтобы выделить социальный элемент. Особенно же ярко общественно-психологические явления проявлялись в первобытности. Первобытность вся наполнена массовым психозом и массовым восприятием элементов религии. Начиная от чукотского шаманства и переходя последовательно к средним векам и вплоть до последнего времени, мы видим эти элементы чрезвычайно ярко развитыми.

Например, взять хотя бы крестовые походы, в которых несомненно была массовая волна. Возьмите крестовые походы детей, когда подняли десятки тысяч детей, большая часть которых поумирали с голода, а часть наконец, дошли до морского берега, большую часть детей продали в рабство, наполовину эти дети погибли, а часть сделалась потом африканскими воинами. Тут был массовый момент.

Такой же момент имеем в шаманстве, хотя там группа и небольшая, но все же массовый момент нисколько не теряется.

Возьмем еще один пример из Средневековья. Флагеллянты, чтобы каяться в грехах, целыми толпами ходили и избивали себя почти до смерти. В это движение входили все новые и новые люди. Государство спохватилось, но не сразу это можно было подавить, так как это шло как волна.

Возьмите наши массовые моления на Пороховых^[11]. Десятки и сотни людей сходились, и не надо ни учителя, ни вождя, масса создает из себя настроение.

Эти массовые моменты отображены в произведениях литературных. Сделаю литературную ссылку. Некоторые, вероятно, читали «Савву» Андреева^[12]. Рекомендую последний акт «Саввы» Андреева, где народ убивает Савву, и мимо проходит крестный ход. Единственная сестра Саввы бросается в этот ход и совершенно тонет в нем. Такие стихийные настроения в православии ярко выражаются. Вы видите на сцене, как Савва и его сестра — люди маленькие и как велика толпа и общее создаваемое ею настроение.

Надо, однако, сказать, что этот подход к изучению общественных моментов в религии в значительной степени является только пожеланием, так как сейчас разработка религии стоит на такой стадии, что ввести этот момент в изучение полностью невозможно. Особенно это невозможно ввести в изучение первобытных религий, общественный момент, который в них замечается, надо изучать гораздо подробнее, чем они были изучены до настоящего времени. Все, что вы изучали в первобытных религиях, были моменты индивидуальные. Вы изучали человека и душу, анимизм, преанимизм, все это была религия человека, а не человечества, не человеческой массы. Человеческую душу вы изучали, и не только вы, но и вообще современный анализ религии изучает как душу индивидуальную, душу одного человека. Даже вопрос об общественной душе, вопрос об элементах общественно-психологических изучается только формальным образом. Я это упомянул для того, чтобы указать, насколько в первобытных религиях коллективный момент важен и силен и что душа первобытного человека есть тоже коллективное явление. Я должен предупредить вас, что при современном состоянии знаний о первобытных религиях мы бессильны дать анализ общественно-психологический.

Мой анализ, конечно, тоже будет анализом индивидуального момента, анализом взаимоотношения человека с божественными элементами, восприятие верований и восприятие мира. По моему мнению, современная наука дает возможность построить первобытную религию в таком разрезе: индивидуальное восприятие массового момента. До сих пор это было индивидуальное восприятие индивидуального момента, вера, обыкновенные религиозные воззрения. Я считаю, что мы можем построить индивидуальное восприятие массового момента. Вы увидите в дальнейшем, как это важно. Я буду говорить не о религиозной идее, а об религиозном ощущении. Вот то новое, что при современном состоянии знаний я внесу и что вносится нашими новейшими учеными, нашими великими современниками, которые работают в этой области, в частности Фрезером, новейшую книгу которого я с вами анализировать здесь не буду, но, может быть, буду анализировать в нашем семинарии.

Что касается анализа общественного, моментов общественной психологии, то я смогу вводить это только как отдельные экскурсы, а не как что-то большое. Между тем общественно-психологический момент в религии самый прочный, и прочность его усугубляется тем, что в самых первобытных религиях и вплоть до нашей современности, в так называемых высших культурах этот общественно-психологический момент вполне живет. Я вам давеча сделал некоторые указания насчет материальной религиозной культуры и выделил один момент, как он живет, и в светском подходе, это — мавзолеи, но что касается верований, то я тоже приведу ряд примеров, так называемого легковерия или суеверия. Это есть легковерие и суеверие толпы, а не легковерие и суеверие отдельного человека. Если оно индивидуально, то оно выветривается, а общественное имеет очень крепкий и стойкий корень. Чтобы вам это осветить, я скажу, что общество как таковое, поскольку оно является чем-то организованным, оно имеет в себе элементы первобытные гораздо более ярко выраженные, чем у отдельного человека. Мы сами как личности переживаем глубоко позднее развитие, от века железного к веку паровому и веку электричества, но когда мы сходимся вместе и начинаем превращаться в толпу, то у нас просыпается соответствующая, лично нам неизвестная, общественная психология, древняя, я бы сказал даже палеолитическая. Я процитирую в этом отношении выдержку из книги Лебона: «Масса чрезвычайно легко поддается внушению. Она легковерна, лишена критики, невероятное для нее не существует. Она мыслит картинами, которые вызывают одна другую в том же порядке, как у свободно фантазирующего человека. Чувства массы всегда очень просты и чрезмерны. Она не знает ни сомнений, ни колебаний. Она переходит немедленно к самым крайним действиям. Подозрение превращается у нее тотчас же в неопровержимую уверенность, зародыш антипатии — в дикую ненависть»^[13].

Другую цитату приведу из Фрейда насчет соответствующей социальной психологии в религиозном разрезе: «Религия — хотя бы она и называлась религией любви — должна быть жестока и немилосердна к тем, кто к ней не принадлежит. Каждая религия в основе является религией любви для тех, кого она объединяет. И каждой религии свойственна жестокость и нетерпимость ко всем тем, кто не является ее последователем. Если эта нетерпимость не проявляется в настоящее время столь грубо и столь жестоко, как в прежние века, то из этого едва ли можно сделать вывод о смягчении человеческих нравов. Напротив, причину этого смягчения следует искать в непрерывном ослаблении религиозных чувств и зависящих от них общественных привязанностей. Если место религиозной массы займет другая масса (в настоящее время это как будто удается социалистической массе), то результатом будет та же самая нетерпимость ко внестоящим, как и во времена религиозных войн. Если бы различие научных взглядов имело больше значения для масс, то и в этой области повторился бы тот же самый результат»^[14].

Другая цитата, самая известная, что если бы азбучная истина «дважды два — четыре» или Пифагорова формула задевала бы человеческие интересы и была бы связана с человеческой группой, то, конечно, всегда были бы партии, которые бы боролись за это и не позволили бы этому установиться. Тут, конечно, дело идет о группах меньших, научных, которые могут образоваться вокруг такого математического положения.

Если мы считаем, что масса первобытна, то в связи с этим мы видим, что элементы верований и самые грубые элементы: легковерие и суеверие, они живут и в современной массе, и в массе не безграмотной, а в массе хорошо грамотной и даже высокограмотной.

С одной стороны, укажу, что суеверие религиозное, которое сейчас уже слабеет, указывает все-таки на массовый момент чрезвычайно крепко. Возьмите знаменитое возжигание пасхального огня. В христианском вероисповедании есть момент известный, что с неба сходит огонь, и вот зачем зажигают свечу, факел и раздают верующим, причем сотням тысяч верующих, огонь.

В Неаполе происходит чудо святого Януария. В баночке, считается, сохраняется немножко его крови (если бы это была настоящая кровь, то она должна была разложиться). В день — в праздник этого чуда, выносят баночку, и кровь закипает, и чем скорее это закипание совершается, тем больше счастья сулит неаполитанцам. Когда кровь как-то не закипала, то говорили, что это за грехи итальянского правительства, которое преследовало католическую церковь. Толпа вообще легковерна и сначала верили все, а потом стали ругать святого Януария самыми скверными словами. Это переход диалектический, о котором я уже говорил, что то, что святое, то и поносим.

С другой стороны, должен сказать, что и без так называемого религиозного подхода этот момент чуда также живет и сейчас. Возьмем, например, оракулы, чудесное лечение, знахари, чудотворцы. Знахари и чудотворцы связаны не только формально с религией, они существуют в огромном размере. Человечество приходит к ним слепо, ни на что не обращая внимание. Если бы сейчас появился какой-нибудь чудотворец, который бы напечатал в газете, что он лечит от смерти, что, если принести к нему мертвеца, то он его поднимет (надо сказать, что смерть является вещью неприемлемой для индивидуального убеждения человека), то я убежден, что нашлись бы люди, которые приносили бы к нему мертвецов.

Подход материальный врачей именно имеет характер чудотворный. Я недавно, например, читал, что один человек убил врача за то, что тот не вылечил его племянника. Из-за этого потом был показательный процесс. Этот человек, очевидно, требовал от врача чуда.

Укажу ряд чудес, теперь живущих. Золотуху до XVIII века лечили прикосновением, причем это по закону стилизации перешло в обряд. Так, к французскому королю приносили всех золотушных детей для исцеления. Здесь есть момент массового внушения, который я потом проанализирую. И в нашей истории есть такой момент, правда момент индивидуального внушения, как Распутин лечил наследника Алексея от гемофилии. Он приказывал ему спать, приказывал крови остановиться. И это установлено, это факт. Я привожу этот пример, потому что распутинская история имеет массовый характер. Здесь есть момент индивидуальный и массовый момент. Еще более интересный пример — современная реклама. Она в области врачебной и в области косметической имеет характер совершенно чудесный. Если сравнить легковерие высокограмотных людей, вплоть даже до профессоров без исключения, и сравнить его с легковерием Древнего мира, то, конечно, современное легковерие является более чудесным, потому что тогда были оракулы, храмы Эскулапа или Дельфы, никто ничего не видел, были лишь слухи о делах, являлся прохожий безграмотный и излечивал. А теперь современная реклама, написанная в газете черным по белому, является оплаченной, и это всем известно, и мы сами знаем, что оплачено, но все же читаем эти рекламы самые нелепые, и тем не менее на нас они действуют. Реклама имеет воздействие, и поэтому современные капиталистические предприятия тратят чудовищные деньги на рекламу, такие чудовищные, что невольно задаешься вопросом, оплачивается ли та польза, которую дает реклама. Когда я был в Париже, то я видел, как над самым крупным автомобильным заводом Ситроэн’а каждый раз вспыхивала реклама в виде огромной электрической вывески автомобиля. Несомненно, что такая штука стоит многих денег. Или такие рекламы, как рекламы на Эйфелевой башне. Очевидно, это есть такая часть общественной психологии, которая не умирает, и должны быть такие люди, которые ее читают и воспринимают, и поэтому капиталисты идут по этому пути.

Приведу вам пример массового момента, который я наблюдал в прошлом году в Италии на Сканнском озере. Там устраивается праздник вина. Этот древнейший праздник вина пришел к нам от Древнего мира, прошел через Средние века и до сих пор живет в Италии. В этот день главный фонтан в городе начинает бить вином, и публика, более ста тысяч человек, подходит, и все пьют, и это называется чудо священного вина. Это конечно, совершенно языческий подход. Между прочим, там и в газете было напечатано, что будет чудо священного вина. Чудо было такое, что, действительно, все фонтаны забили вином, но так как мы имеем культуру материальную, капиталистическую, то для питья раздавались пергаментные стаканчики и этими стаканчиками пили. Я не мог подойти, у меня стаканчик вышибли из рук, но мой спутник, русский профессор, пробрался и даже два раза выпил. На самом фонтане надпись была такая, что из этого фонтана вы пьете священное вино, и еще такая вещь, еще более чудесная, что вы можете купить вино в погребе Аннибала Пинтолетти в Риме на такой-то улице, и на стаканчике тоже было написано, причем не было сказано, что производилось за его счет. Тут элемент легковерия несомненно был.

Есть продажные финансовые статьи за границей, которые печатаются в иностранных газетах, причем эта продажа имеет чудовищный характер. Самые крупные газеты во Франции и половина американских газет живут от продажи таких статей, за которые им платят. Денежный капитал владеет производством, а производство владеет человечеством. На скачках руководствуются опять-таки этим же фавориты. Я не знаю, как у нас фавориты печатаются, но за границей, конечно, каждое указание фаворита оплачивается огромными деньгами той стороной, которая держит пари, которой выгодно выигрывать. Нечего говорить, что реклама имеет такой же лечебный характер, как оракулы; все эти патентованные средства являются магнезией, жиром и т. п., но тем не менее все эти средства в полном ходу у человечества и распространение их нисколько не слабеет.

Элементы легковерия совершенно необоснованны, и легковерие мифологическое до сих пор живо и нисколько не умирало. Насчет финансов я сделаю опять прекрасную литературную ссылку и процитирую один из рассказов Марка Твена о том, как черт ловил людей. Он сел на крышу дома, надевал соблазны различные на удочку и вытаскивал так человека за человеком. Наконец, он вытащил жирного биржевика, который ругался, и сказал ему: «Ты не умеешь делать, дай мне». Он вынул из кармана рекламу об акциях и надел на удочку и стал ловить. Черт очень обрадовался и пошел гулять, потому что ему уже надоело ловить этих плюгавых, поганых людишек. А тот начал таскать людей, и чем дальше, тем больше. Вот он стал тащить кого-то, думает, что кита, так как очень трудно, тащит, тащит, и все не поддается, наконец, с огромным напряжением, он вытащил, и вы думаете кого? — самого черта. Вот что такое подход легковерия человечества. Здесь есть несомненно элементы мифологические, и эти элементы надо будет рассмотреть, и не только в религиях прошлых, но и в религиях современных, в самых высших.

Еще укажу мифологический момент, который выходит из области религии и входит в область гражданской общественности. У римлян был ряд отвлеченных божеств: добродетель, скромность, богатство, которым так и поклонялись без всякого более подробного имени. Если вы возьмете наш подход к нашим идеям, то этот подход имеет тоже мифологический характер. Например, представление о французской революции — свобода, равенство и братство — это тоже, конечно, представление необоснованное и такое же мифологическое, как у римлян было представление о добродетели, богатстве, скромности и о силе. Есть французская тюрьма, около которой и теперь происходят публичные казни. Ясно, что там заключенные мрут как мухи, но тем не менее на этой тюрьме есть надпись: равенство и братство. Тут вы видите, что подход к этому элементу, с одной стороны, религиозный, а с другой стороны, по моменту стилизации, является подходом формальным.

Все эти элементы мы будем изучать. Я общего определения еще не даю, а только должен сказать следующее: что было бы хорошо, если бы мы в то изучение, которое нам доступно, могли бы ввести элементы физиологические, потому что религия, как общественное явление, имеет характер клинический, она связана с истерией, и истерия связана с религиозным экстазом. Но истерия не есть болезнь, истерия есть одно из нормальных извращений человеческой психики, и она захватывает и некоторые массовые моменты. Если бы мы могли ввести этот клинический элемент, то было бы хорошо, но мы его ввести, к сожалению, не можем, а между тем этот элемент имеет два подхода: подход индивидуальный и подход общественный.

Есть явление так называемых стигматов, которое проявляется больше у женщин. Некоторые монахини, девицы, девственницы, посвятившие себя Христу, настолько думают о Христе, об его страданиях и его язвах, что у них это выражается в виде красных и синих пятен на ногах, руках, у некоторых на бедрах. Это бывает также у мужчин, но чаще всего у женщин. Это явление до сих пор отрицалось. Говорили, что этого явления стигматов на самом деле нет, но некоторые представители этих стигматов были подвергнуты клиническому наблюдению, и это явление было установлено с большой точностью. Это момент индивидуальный.

С другой стороны, есть массовые психозы. Вспомним, например, процессы монахинь и ведьм в Средние века, которые заявляли, что общались со злым духом, вплоть до полового общения с ним. Вопрос о ведьмах и колдовских шабашах — это до такой степени запутанный вопрос, что, по-видимому, есть основание предполагать, что нечто такое существовало в действительности, что это было последнее проявление языческого обряда. Во всяком случае, в этих процессах монахов и других истерических процессах есть огромный процент массовой истерии. К этому анализу надо будет подойти клинически и исследовать превращение пола в чукотском шаманстве и всяком другом — превращение женщины в мужчину, шаманский брак и тому подобное. В шаманстве есть такой момент, что есть представление о духе-помощнике, который является женой, и, наоборот, есть мужской дух, который является мужем. Эти элементы в чрезвычайной силе у шаманов. Суккуб — это налегающий дух снизу — жена, а инкуб, налегающий сверху, это муж. Сверхъестественная жена как колдовской помощник; колдуны устраивают массовые общения, это, конечно, физиологический подход, но тем не менее в этой физиологии есть подход глубоко истерический.

Примечания

6

Лазарев Петр Петрович (1878–1942) — физик, биофизик, с 1917 г. действительный член Академии наук (примеч. сост.).

7

Имеются в виду мощи святых (примеч. сост.).

8

Имеется в виду книга: Богораз В. Г. Христианство в свете этнографии. М.; Л., 1928 (примеч. сост.).

9

В 1881 г. в Судане египтянин Магомет Ахмет стал выдавать себя за магди — последнего посланника Аллаха (примеч. сост.).

10

Английский генерал Ч. Дж. Гордон был убит в 1885 г. в Хартуме во время Махдистского восстания в Судане (примеч. сост.).

11

Вероятно, В. Г. Богораз имеет в виду крестные ходы из Петербурга на Охту, в храм Пророка Ильи при Охтинском пороховом заводе, которые собирали огромное количество верующих в 1910-х гг. (примеч. сост).

12

Пьеса Леонида Андреева «Савва» была запрещена в 1906 г. вскоре после ее написания (примеч. сост.).

13

Г. Лебон «Психология народов и масс». Пер. с франц. СПб., 1896, стр. 186.

14

Фрейд, Зигмунд, «Психология масс и анализ человеческого Я». Пер. с немецкого, Москва, 1925, стр. 41.