Простофиля и заклятье древних духов

Владимир Сотников, 2002

Повезло неразлучным друзьям – Филе, Дане и близняшкам Асе с Аней! Они едут в настоящую археологическую экспедицию в Египет. Ребята уверены, что сумеют найти таинственную гробницу, о которой они прочитали в старом папирусе. Но оказывается, отыскать сокровища – это только полдела. Кто-то похищает найденные археологами древности прямо из лагеря экспедиции. Поиски похитителя, начатые ребятами в египетском подземном лабиринте, продолжаются и по возвращении домой. А разоблачить преступника помогает… статуэтка египетской кошки.

Глава II. ПРИМЕТЫ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Ранним утром — таким ранним, что его вполне еще можно было назвать ночью, — микроавтобус стоял у подъезда дома на углу Садового кольца. В салоне горел свет.

Даня с Филей вышли из подъезда первыми. Они еще вечером договорились об этом. Подойдя к машине, Даня толкнул Филю:

— Правда, похоже на самолет? Как будто висит где-то в ночном небе — и светятся окна…

— Сигнализации на хвосте и под брюхом — а-ауа! — не хватает, — сквозь продолжительный зевок ответил Филя. — Рано про самолет думать. Лучше вспоминай, не забыл ли чего.

— По-моему, это неизбежно, — махнул рукой Даня. — Одна забытая вещь перед дорогой — обязательна.

— Что это за правило такое? — удивленно посмотрел на друга Филя. — Кто его придумал?

— Так папа всегда говорит. А он уезжал из дома в эти самые экспедиции, наверное, сотни раз. И знаешь, как он иногда ухитряется? — засмеялся Даня. — Специально забывает что-нибудь ненужное. Ну, положит рядом с сумкой, будто собирается взять, какую-нибудь не очень нужную книгу и делает вид, что забывает ее.

— Какое-то жертвоприношение, — хмыкнул Филя. — Каким-нибудь духам забывчивости, если они существуют.

— Вот-вот, — поднял вверх палец Даня. — Я почти то же самое ему говорил: твое поведение, уважаемый профессор археологии, ничем не отличается от поведения дикаря какого-нибудь племени. Ведь никаких духов нет, а если они есть, их не обманешь! Все равно что-нибудь забудется.

— Почему-то мне кажется, что мы вполне можем забыть сегодня сразу две вещи, — сказал Филя. — И я знаю, как их зовут. Аська и Аня. Где эти девчонки? И вообще, где народ?

Действительно, никакого «народа», кроме Дани и Фили, возле микроавтобуса не было. А утро было зябкое. Мерзкое утро, точнее говоря. Конец марта в Москве, да еще в эту предрассветную пору, — страшное время. Ветер мечется по двору, стучит какими-то жестянками, сверху летит дождь или мокрый снег, как-то тревожно раскачиваются фонари… И холодно. Филя представил, как уютно сейчас свернулась на диване Дуська, как во сне шевелит ушком, прислушиваясь к шороху троса за стеной, — она уже привыкла к этому звуку и не особенно на него реагировала…

Чтобы не испортить самому себе настроение мыслями о кошке, не расстроиться, Филя сразу же попытался представить жаркую пустыню, верблюдов, пирамиды. Честно говоря, не очень-то это у него получилось.

— Не верится даже, — поежившись от холода, пробормотал он.

— Во что? — откликнулся Даня.

— Что через несколько часов будем совсем в другом месте. Там тепло, там солнышко… — Филя мечтательно закатил глаза, но тут же встрепенулся. — Да что же это? Может, мы и не летим никуда?

— Летите, летите, — засмеялся водитель, который тем временем незаметно сел на свое место и захлопнул дверцу. — Садитесь, не мерзните. Счас взлетим! А чего это вы так рано выскочили? Иван Сергеевич сказал в шесть подъехать. А я чуток раньше, на всякий случай. Полчаса еще спать можно было.

— Спать… — проворчал Филя. — Что мы, девчонки?

И вдруг подъезд наполнился шумом. Наверное, сначала из лифта вывалилась целая толпа народу, потом к ним присоединились вышедшие из квартиры на первом этаже. Люди все шмыгали и шмыгали из подъезда, окружали машину, и уже через минуту Филе показалось, что столько сумок и чемоданов, сколько они вынесли с собой, не войдет и в пять микроавтобусов.

— Говорил же всем, объяснял, что попрощаться лучше вечером, а утром пусть кто-нибудь из родителей тихонько выведет своего ребенка вниз! — воскликнул Иван Сергеевич.

— О ком это он? — тихонько шепнул Филя Дане. — Его же ребенок — ты, а я тоже сам вышел. Неужели весь шум из-за девчонок?

— Конечно, из-за девчонок, — улыбнулся Даня. — И маленьких, и больших. Вон моя мама что-то папе внушает, и твоя от нее не отстает. Ну, и Аськина-Анина, конечно. Бедный, бедный папа! В такой обстановке не забыл бы он что-нибудь на самом деле.

И Даня бросился к отцу на выручку. Он стал настойчиво выхватывать сумки и чемоданы из рук взрослых и заталкивать в машину. Хоть каким-то образом старался ускорить процедуру прощания.

Филя не остался в стороне.

— Все, дорогие провожающие мамы! — выкрикнул он, как какой-нибудь проводник поезда. — Укладывайте быстрее вещи, мы опаздываем!

Потом Филя встал на цыпочки, чмокнул свою маму в щеку и шмыгнул в дверь микроавтобуса. Чтобы его уже никто оттуда не вытащил. И отчаянно замахал руками друзьям, — мол, берите с меня пример!

Филя оказался прав. Когда Даня и Аська с Аней друг за дружкой запрыгнули в машину, мамам ничего не оставалось, как отступить.

— В окошко можно махать сколько влезет, — разрешил Филя. — Это даже успокаивает нервы провожающих.

Мотор завелся, и через минуту родной дом остался позади.

— Ничего не забыли? — весело крикнул, обернувшись к ребятам, Иван Сергеевич.

Даня с Филей расхохотались так, что Аська с Аней посмотрели на них как на сумасшедших.

— Не понимаю, что смешного, — удивленно сказала Аня.

Аська почему-то молчала. Наверное, она впервые в жизни грустила.

— А вот одного человека мы забыли! — воскликнул Иван Сергеевич.

Машина резко затормозила.

— Нет-нет, — замахал он руками, — поезжайте, поезжайте! Это я неудачно пошутил. Просто хотел ребят развеселить. Этого человека мы не забыли, а захватим по дороге.

Водитель недовольно проворчал:

— Развеселить… Такой хохот стоит, что и веселить никого не надо. Предупреждайте в следующий раз о своих шутках.

— М-да… — только и произнес обескураженный Иван Сергеевич.

Автобус быстро пронесся по пустынным утренним улицам и остановился только на самом выезде из города. На тротуаре стоял человек и два больших чемодана рядом.

— А вот и наш Витя, — сказал Иван Сергеевич. — Витя Огурцов, лаборант нашей экспедиции.

— Замерз как черт, Иван Сергеевич! — Витя Огурцов весело засмеялся, будто сказал что-то необычайно радостное, и запрыгнул в салон. — Ого, полна коробочка! Значит, все на месте?

— Да, теперь прямо в аэропорт, пожалуйста, — попросил Иван Сергеевич водителя и обернулся. — Знакомьтесь, ребята, Витя ваш будущий товарищ, помощник и начальник — все в одном лице.

— Помощник и начальник? — удивилась Аська. — Странно. Значит, он мне что-нибудь скомандует, а я ему сразу: вот вы сами и делайте?

Иван Сергеевич рассмеялся:

— Верно! Но не совсем. Витя будет указывать вам, что делать, но одновременно и помогать. Потому и помощник. Помощник в учебе и работе.

— Ладно, — добродушно проворчал Витя, — на месте разберемся. Вы же знаете, Иван Сергеевич, как в экспедиции путаются все роли. Каждый может быть и поваром, и рабочим, и лаборантом…

–… и начальником экспедиции, — засмеялся Иван Сергеевич.

— Нет уж, — не согласился лаборант, — такую ответственную роль никто, кроме вас, не потянет. Знаний маловато! Я говорил про всякую другую, мелкую работу.

— Да, мелкой работы у нас много, — вздохнул Иван Сергеевич, — а местных рабочих нанимать дорого. Хочется деньги сэкономить для более важных целей. Одни переезды сколько стоят! Вот и приходится самим не только раскапывать культурный слой захоронений, но и просто песок копать. А его многовато…

— Перекопаем! — воскликнул Филя. — Песок легко копать. Нам главное — место нужное найти. А там — хоть на сто метров глубины!

— Вот для этого и едем, — мечтательно улыбнулся Иван Сергеевич. — Чтобы нужное место найти…

И сразу все замолчали. Потому что подумали об одном и том же: о таинственном захоронении, на поиски которого направлялись в Египет. Для успеха экспедиции у них было все: подробное описание места, где скрыт потайной вход, отсутствие любых преград… Никаким искателям кладов не снились такие комфортные условия! Копай в указанном месте, пожалуйста!

В Шереметьево они приехали раньше, чем началась регистрация.

— Как же я не люблю заранее приезжать, — вздохнул Данин папа. — И никак не научусь спокойно ждать. Хотя прождал, наверное, за свою жизнь столько часов, что хватило бы на полет к Марсу.

— А вы пока думайте о чем-нибудь, — подсказала Аська. — Когда мне скучно, я всегда стараюсь думать о том, что…

–… что еще бы пожевать, — громким шепотом подсказал ей Филя. — Ты что это болтаешь? Что советуешь взрослому человеку? Между прочим, профессору! Ну ты, Аська, даешь…

Но Иван Сергеевич не заметил в Аськином совете ни капельки бестактности.

— Как ни странно, Ася, не получается у меня думать в неподходящих условиях. Так, всякая ерунда в голову лезет. А думать получается только в своем кабинете.

— А мне казалось, ученые все время думают, — отмахнувшись от Филиного замечания, продолжила Аська. — И рассеянные поэтому. Им говоришь — здрасьте, а они отвечают — да-да, конечно…

Иван Сергеевич расхохотался:

— Так вот, оказывается, как выглядят мои коллеги в глазах молодого поколения! По-моему, это глупые фильмы виноваты. В них такими изображают ученых. Между прочим, совершенно неверно. У меня все друзья — нормальные люди. А один биолог вообще похож на известного американского актера. И никто никогда не скажет, что этот большой и сильный человек занимается нежнейшей наукой. Он очень похож на Шварцнеггера. Знаете такого?

Еще бы! Кто же не знает Шварца? Как только Иван Сергеевич сказал про биолога, Филя вздрогнул. Его же папа — биолог! Может, это о нем идет речь? Но упоминание про Шварцнеггера заставило Филю улыбнуться. Нет, не очень похож на него папа. Мама говорит, что он похож на смешного человечка из цветочного магазина. На голове у такого человечка, если поливать ее каждый день, вырастает трава. А скорее папа похож на… Нет, ни на кого не похож. Папа такой один и единственный.

Прав Иван Сергеевич. Не очень интересно ждать — даже перед такой поездкой, даже в таком аэропорту, как Шереметьево. Ожидание — оно всегда томительно. Аська вот придумала развлечение — скользить по полу. Разгонится и скользит. Как на ледянке, любимом ее зимнем развлечении. Филя попробовал повторить — не получилось. Совсем из другого, нескользкого, материала у него подошвы.

И вдруг он услышал такой вскрик отчаяния, что у него волосы зашевелились на голове от ужаса. Во-первых, голос принадлежал Ивану Сергеевичу, а во-вторых, интонация была такой, будто вот-вот наступит конец света. И знает об этом пока только один Иван Сергеевич.

— Пап, ты что? — воскликнул Даня. — Что-то случилось?

Иван Сергеевич безвольно опустил руки. Потом стремительно вскинул левую, всматриваясь в часы.

— Витя, посмотри, уехал наш водитель? Я так и знал, я так и знал!

Иван Сергеевич рычал и стонал, и окружающие уже с опаской поглядывали на него.

Витя Огурцов метнулся к выходу, а Даня просто вцепился в отца:

— Что-то забыл?!

Еще один глубокий вздох и обреченный кивок головы были ответом на этот простой вопрос. Через секунду Иван Сергеевич назвал забытый предмет:

— Папирус.

Тот самый папирус, на котором был зашифрован план захоронения! Это уже было слишком! Забыть перед поездкой самую необходимую вещь?! Наверное, если бы предложить ребятам придумать подобную нелепицу, до такого они просто не додумались бы. Ну, сказали бы, что забыли билеты на самолет, или деньги, или пару-тройку чемоданов. Но папирус?! А как же тогда искать древнеегипетское захоронение? И зачем тогда вообще лететь в Египет?…

Аня ойкнула, а у Фили с Даней просто отнялось дыхание. От ужаса. И неизвестно, вернулась бы к ним способность дышать, если бы не спокойная и совершенно глупая Аськина фраза:

— Улицы Москвы в это время абсолютно свободны.

— Чего-о? — Филя покрутил пальцем у виска. — Ты чего несешь? Какие улицы? От чего свободны? Сбрендила от волнения, да?

— Улицы Москвы, — повторила Аська. — Нет никаких пробок, и доехать до дома можно, — она быстренько взглянула на часы, — туда-обратно за сорок минут, я засекла, сколько мы ехали сюда. Двадцать минут.

Иван Сергеевич внимательно посмотрел на Аську.

— Ты — молодчина, — сказал он. — Просто молодчина! И даже если мы не успеем — ты молодчина. Потому что первая не растерялась. Вообще-то у меня хорошая память, я и так отлично помню изображение на этом папирусе. К тому же я собирался взять с собой, конечно, не сам папирус, а копию. Но в поисках такого рода необходимо учитывать мельчайшие детали. А вдруг моя память все-таки не настолько фотографична? Даня, срочно найди Витю!

Но лаборант уже сам спешил обратно:

— Конечно, уехал автобус. А что случилось?

— Понимаешь, Виктор, я хочу тебя попросить об одном одолжении… — начал Иван Сергеевич.

Филя с Даней даже завыли от нетерпения, словно у них вдруг одновременно разболелись сразу все зубы. Да что же такое происходит?! Сейчас надо в одну секунду отдать приказание, а не обращаться к лаборанту с витиевато-вежливыми фразами, на которые уходит столько времени!

— Пап, быстрей! — заскулил Даня.

— Надо срочно поехать ко мне домой. Я позвоню, и жена вынесет мою планшетку, в которую я положил копию. Витя, срочно туда и обратно, хватай такси и проси ехать побыстрее!

Витя Огурцов оказался человеком сообразительным. Ребята даже восхитились его мгновенным исчезновением.

— Вот это да-а! — протянул Филя. — Даже не удивился, не переспросил ничего. Услышал приказ и рванулся его исполнять. Хороший у нас начальник-помощник!

— Надо было мне с ним ехать, — вздохнула Аська. — Я бы дорогу показала.

— Не в лесу, — проворчал Филя. — Что он, не знает, где Иван Сергеевич живет?

В это время Иван Сергеевич нажимал в кнопочки мобильного телефона, от волнения, несколько раз перенабирая номер, — промахивался.

–… лежит? На столе? Какой же я растяпа! — услышали ребята. — Но ничего, сейчас подъедет наш сотрудник, вынеси, пожалуйста, планшетку минут через пятнадцать, хорошо? Его Витя зовут. Да, Огурцов. Как дела в остальном? В остальном все нормально, ждем регистрации. Не волнуйся.

— Да уж, не волнуйся! — тихо, чтобы не услышал его папа, произнес Даня. — Мама теперь и охает, и ахает и, конечно же, не станет ждать никаких пятнадцать минут, а будет стоять внизу, у подъезда, уже через минуту. Только бы оделась потеплее.

— А вот теперь интереснее ждать, да? — хихикнула Аська, хитренько взглянув на Ивана Сергеевича.

Филе опять пришлось сделать ей замечание. Только на этот раз при помощи жеста. Он дернул Аську сзади за волосы — не очень больно, но ощутимо. И странно — Аська сразу поняла, что не надо сейчас говорить таким тоном. Не время подшучивать друг над другом. И лучше вообще не говорить. Вон как переживает и нервничает Иван Сергеевич! Да и у самих ребят руки-ноги от волнения трясутся.

— А если… Огурцов не успеет? — спросил Даня. — Что будем делать, пап?

— Будем ждать до самого конца регистрации. Что делать — придется лететь без Вити. Во-первых, лучше ему одному купить новый билет, чем нам всем. Завтра Огурцов догонит нас в Египте. Во-вторых, можно искать захоронение по памяти. Я же помню рисунок и его расшифровку. Но все-таки, я надеюсь, Витя успеет. Он и не в таких переделках бывал.

Данин папа хоть и говорил спокойно, но выглядел таким виноватым и несчастным, что Филя не удержался:

— Не переживайте, Иван Сергеевич! Вы же знаете, что перед любой поездкой что-то забывается. И чем важнее забытая вещь, тем удачнее будет поездка. Значит, впереди у нас оч-чень крупная удача!

— А знаешь, — улыбнулся Иван Сергеевич, — пожалуй, надо принять твою теорию. Очень она какая-то… приятная, что ли. Настроение, во всяком случае, поднимает. А, ребята?

Девчонки тоже заулыбались. Аня молча, а Аська, конечно же, не удержалась от комментария:

— Забытая вещь — к счастью.

И тайком что-то быстро переправила из кармана в рот. Хруста орешков никто не услышал из-за общего смеха.