Простофиля и заклятье древних духов

Владимир Сотников, 2002

Повезло неразлучным друзьям – Филе, Дане и близняшкам Асе с Аней! Они едут в настоящую археологическую экспедицию в Египет. Ребята уверены, что сумеют найти таинственную гробницу, о которой они прочитали в старом папирусе. Но оказывается, отыскать сокровища – это только полдела. Кто-то похищает найденные археологами древности прямо из лагеря экспедиции. Поиски похитителя, начатые ребятами в египетском подземном лабиринте, продолжаются и по возвращении домой. А разоблачить преступника помогает… статуэтка египетской кошки.

Глава IV. ПАЛЕСТИНСКИЙ СОСУД

Ваза российской археологической экспедиции находилась совсем рядом с египетской деревней, поэтому ехать пришлось по узким деревенским улочкам. Джип еле протискивался между выступами домов — и сразу становилось понятно, что строились эти маленькие домики давно. Когда никаких автомобилей здесь не было. Поэтому и не рассчитаны были улочки для проезда машин. Разве только для проезда какой-нибудь арбы, которую тащит ослик.

Когда джип наконец остановился и ребята вылезли из него, их встретил загорелый до невозможности бородач в шортах, панаме и сандалиях.

— С приездом, Иван Сергеевич, — кивнул он. — А у меня для вас сюрприз!

— Уже не сюрприз, Вадим, знаю! И поздравляю от всей души. Дашь взглянуть на свое сокровище?

Вадим довольно улыбался — одними глазами, потому что рот был скрыт под усами и бородой.

Филя пробормотал, будто спросил самого себя:

— Странно, неужели нельзя было объехать вокруг деревни? Наш джип везде проедет.

Его услышал Витя Огурцов.

— Нельзя, — пояснил он. — Здесь вообще многое нельзя. Нельзя, как ты говоришь, ездить там, где хочется, нельзя фотографировать музейные экспонаты, нельзя делать раскопки в неположенном месте и без специального разрешения. Не говоря уже о том, что ничего нельзя из Египта вывозить.

У ребят совершенно одинаково отвисли четыре челюсти. Правда, у Ани она отвисла чуть-чуть меньше. То ли она привыкла следить за собой, то ли была менее эмоциональная, чем Филя с Даней и особенно Аська.

— А зачем… — прошептал Филя, подтянув кверху свою челюсть. — Зачем мы тогда сюда приехали? Если ничего нельзя… нельзя вывозить? Зачем тогда нам находить это захоронение? Для чего?

Он облизал пересохшие от волнения губы и посмотрел на друзей. У них тоже был совершенно непонимающий вид.

Пока Витя Огурцов размышлял, что ответить, подошли Иван Сергеевич с Вадимом.

— Наверное, ожидали, что мы сразу к пирамидам поедем? — спросил Данин папа. — Честно говоря, я собирался так и сделать. Но вот, жалко, американцы отвлекли. Давно не виделись с коллегами, столько новостей, да и неудобно было просто так, без разговора, мимо проскочить. Не торопитесь, успеем и к пирамидам. Отсюда идти до них совсем недолго — минут пятнадцать. Жалко вот, что скалы закрывают такой замечательный вид. А то можно было бы любоваться пирамидами все время. Вы что, из-за этого такие растерянные? Но ведь, ребята, надо и вещи разгрузить. Всему свое время.

Филя подтолкнул Даню — спрашивай, мол, ты.

— Пап, — осторожно начал Даня, — а какой смысл в наших раскопках, если все найденные ценности будут… не нашими?

— Это я им сказал, Иван Сергеевич, — объяснил Витя Огурцов. — Честно говоря, мне самому это никогда не было понятно. Работаем-работаем, а получается… для египтян.

— Ну, тебе, Виктор, это не к лицу — таких вещей не понимать, — откашлявшись, сказал Иван Сергеевич. — Ты же профессионал. А вот что я раньше этого ребятам не объяснил, моя оплошность. Не для египтян мы работаем! Точнее, не только для египтян. А для всех людей, которые будут посещать музеи. Да и не только в музеях дело. В первую очередь по древним находкам ученые составляют представление о прошедшей жизни, пишут историю, я бы сказал. А найденные здесь исторические ценности остаются на территории этой страны — так же, как найденные в России принадлежат нашей. По-моему, это справедливо.

Вадим оказался не очень разговорчивым. Он просто стоял рядом с Иваном Сергеевичем и кивал головой в подтверждение его слов.

— Вот и надо нам тогда у себя искать, а им у себя, — заявил Филя.

— Ничего ты, Филя, не понимаешь, — вступила в разговор Аня. — История ведь всем принадлежит. Мы же в школе изучаем Древний Египет.

— Ой-ой-ой, — отмахнулся Филя. — Будешь мне сейчас умные вещи говорить. А когда мне таким тоном говорят эти самые умные вещи, они кажутся глупостями! Все я понимаю — и про историю, и про музеи. А все равно обидно.

Аня только плечами пожала. Она вообще не любила вступать в бессмысленные споры. Филя в жизни не видел такой спокойной девчонки! Ему иногда даже не верилось, что Аня — родная Аськина сестра, да еще близняшка.

— А тебе медаль дадут — золотую, — хихикнула Аська. — За то, что нашел какого-нибудь фараона! И не будет обидно.

— Дурочка, — ляпнул Филя.

От того, что он сказал это совсем не свойственное ему слово в Аськин адрес, да еще с таким злым выражением, как будто мяч влепил в стену, — Филе стало еще обиднее. Не из-за того, что не достанутся ему все сокровища фараона, а просто из-за глупого оскорбительного слова, которое вырвалось непонятным образом.

Аська смотрела на него такими ясными и широко раскрытыми глазами… И они все больше и больше блестели. Потому что становились влажными.

Филя шмыгнул носом:

— Я хотел сказать — глупости говоришь, Аська. А ляпнул другое. Никакая ты не дурочка. Но глупости иногда говоришь.

Аська заморгала и улыбнулась. Все-таки не умела она обижаться. Она могла только сильно удивляться несправедливости. И сейчас, наверное, просто удивилась, что Филя сказал о ней с такой грубой интонацией. Как будто она ему враг.

— Ну почему обидно, Филь! — Даня хлопнул его по плечу, чтобы сгладить возникшую неловкость. — Ты же знаешь, что самое главное — открытие. Мы же не кладоискатели какие-нибудь, которые только золото и сокровища ищут. Не все ли равно, в каком музее будут храниться экспонаты? Я вообще считаю, что и это несправедливо, — надо вообще оставлять все на месте.

Витя Огурцов хмыкнул:

— Самое лучшее предложение! Ну что, сворачиваем удочки, уезжаем обратно? Пусть все ценности остаются под песком и в гробницах.

— Я имею в виду, — поправился Даня, — находить их надо. Но не трогать, а на месте и рассматривать. Сделать музей прямо здесь.

И он обвел рукой пространство вокруг.

— Сначала этот музей найти надо, — вздохнул Филя.

— Все-все-все! — воскликнул Иван Сергеевич. — Позвольте прекратить наш диспут. Учеными разговорами мы будем заниматься за вечерним чаепитием. Смотрите, Нонна Матвеевна решила, что мы просто болтуны. И бездельники.

Нонна Матвеевна, действительно, стояла у джипа и переводила насмешливый взгляд с чемоданов и сумок на спорящих. Взгляд ее словно говорил: «А разгружать кто будет? Тутанхамон? Или, по крайней мере, Ахмед Радван?»

Египтянин без всякого напоминания сам принялся за работу. Он уже сделал несколько рейсов от джипа к белым вагончикам, когда ему на помощь пришли ребята.

Работа была закончена в считанные минуты.

— Ну, а где наши лопаты? — спросила Аська. — Давайте учиться копать!

— Ася, ты что, думаешь, это как грядку копать, да? — засмеялась Аня.

— А ты как думаешь? — быстренько переспросила ее Аська. — Скажи, скажи! Тоже ничегошеньки не знаешь, а всех учишь. Копать, — значит, копать. Видела лопаты? Лопаты, метелки там стоят… Вот мне и хочется быстрее попробовать.

— А ведь Аська права! — воскликнул Даня. — Надо потренироваться на пустом месте. Поучиться. А то не пустят нас на раскопки.

— Пустят, пустят, — успокоил проходящий мимо Витя Огурцов. — Куда же вас девать? Только вряд ли вам выдадут лопаты. Основной слой там давно снят. Не лопатой, а скорее совком надо работать.

— Это ерунда, — махнула рукой Аська. — Знаете, сколько я песка в песочнице за свое детство совком перекопала? Тысячи тонн!

Витя Огурцов расхохотался:

— Значит, точно быть тебе археологом!

— Нет, — ответила Аська. — Я не знаю еще своей профессии. В этом году буду выбирать.

— А почему в этом? — послышался смех невидимой Нонны Матвеевны.

Ребята стояли рядом с палаткой, в которой работала Нонна Матвеевна. Она расшифровывала какую-то надпись. После разгрузки джипа так и сказала:

— А сейчас мне не мешать. Осталось расшифровать один иероглиф.

И скрылась в палатке.

А ребята вот стоят рядом и болтают. Мешают, конечно. Но по голосу слышно, что Нонна Матвеевна не очень сердится.

— Почему именно в этом году, Ася? — повторила она свой вопрос.

— Потому что мне исполнится двенадцать лет. Пора уже, — пожала плечами Аська. — Сколько можно тянуть?

Через стенку палатки раздался еще более веселый смех.

— Ася, я уверяю тебя, — сказала Нонна Матвеевна, — что еще пару лет на размышления у тебя есть. Так что не торопись с выбором. Хорошо?

— Ладно, — согласилась Аська. — Не буду торопиться. А то и правда — стану кем-нибудь другим.

— Ой, не могу! — со смехом воскликнула Нонна Матвеевна. — Держите меня, а то упаду со складного стула! Мне кажется, наша скучная жизнь благополучно завершилась с приездом этого чуда!

Ребята поняли, что имеет в виду Нонна Матвеевна. Точнее, кого. Конечно, Аську. И ни капельки не обиделись, что Нонна Матвеевна назвала Аську чудом, а их нет. Ведь Аська смешная, а для взрослых это самое забавное свойство в детях. В смысле — в подростках, конечно. Взрослая жизнь такая серьезная и скучная, что даже малейшая необычность привлекает их, как блеск драгоценности.

— Совок могла бы и свой прихватить, — подсказал Аське Филя. — Или ты его в песочнице забыла?

— Если я его там и забыла, то он должен давно истлеть, — быстро отреагировала Аська. — От времени.

— Ну что ж, пойдемте в нашу гробницу, — предложил Витя Огурцов.

Ребята вздрогнули. Ничего себе звучит с непривычки! «В нашу гробницу!» Хорошо еще, что захоронение называется гробницей. А то ведь если сказать: «Пойдемте разойдемся по нашим гробам», — то это прозвучит уже совсем мрачновато. И нелепо.

Конец ознакомительного фрагмента.