Похищение неправильной собаки

Владимир Сотников, 2006

Летние каникулы казались Емеле Щукину скучными – он ждал какого-нибудь необыкновенного и веселого события. Но вместо этого случилось грустное: пропала любимая собачка Тяпа… Вполне возможно, что ее похитили. Ведь Емеля давно заметил, что Тяпа – собака необычная. Она обладает экстрасенсорными способностями. Наверняка загадочный преступник узнал это. Чтобы найти ее, Емеля прочесал дачный поселок, пробрался в мастерскую чучельника и даже… выступал в роли привидения! Но мало найти собачку – надо еще освободить ее из неприступной крепости…

Глава II

Выездной зверинец

После прогулок Емеля всегда провожал домой Галку с Тяпой, которые жили на улице Кленовой аллеи. На этой улице почему-то, вопреки названию, не было никакой кленовой аллеи. И даже ни одного клена не было. А еще на ней не было привычных многоквартирных домов, таких, в каком жил Емеля. Вдоль улицы далеко друг от друга под старыми тополями стояли дома-особняки. Наверное, когда-то в прошлом это был дачный поселок для состоятельных людей. Сейчас некоторые из этих особняков были в полуразрушенном состоянии, некоторые стояли в строительных лесах, а Галкин дом сиял свежей краской, обновленными карнизами с лепниной и колоннами на парадном крыльце. Потому что Галкин отец после покупки дома уже успел произвести реставрацию — не ремонт, а именно реставрацию, сохранив дом в первозданном виде. Емеля, приходя к Галке, убедился в том, какой это тяжелый и кропотливый труд — реставрация. Ее отец целыми днями мог заниматься одной дверью, сверяясь по каким-то книгам, шлифуя поверхность, на которой из-под старой облезлой краски проступала старинная резьба. И когда Галка стеснялась того, что живет чуть ли не во дворце, Емеля ее успокаивал:

— Ведь твой отец — настоящий художник! А художники и должны жить во дворцах. Тем более если эти дворцы отреставрированы собственными руками.

Вообще-то Галкин отец был бизнесменом. Реставрация была его любимым занятием в свободное время. Емеля был уверен, что это занятие — настоящее искусство, потому что обновленный дом казался ожившим. И даже старинный паркет в комнатах, поскрипывая нод ногами, будто рассказывал о своей столетней жизни.

Емеля открыл калитку сбоку от ворот и увидел, что во дворе стоит незнакомая машина. Галка недовольно поморщилась:

— Опять этот странный художник приехал…

— Странный? — переспросил Емеля. — Тебе не нравятся его картины?

— При чем тут картины? — пожала плечами Галка. — Я ни одной и не видела. Но он какой-то неприятный художник. Пойдем, сам в этом убедишься.

— Ну, неудобно… — замялся Емеля. — Там, наверное, важный разговор.

— Это нельзя назвать разговором, — хмыкнула Галка. — Этот художник почти все время только один и говорит. И только о себе. Хвастается своими произведениями, если их так можно назвать. Наверное, опять убеждает папу, что они должны украсить наш дом, потому что сейчас это очень модно. Я только думаю, неужели находятся покупатели его экспонатов?

Ребята прошли мимо машины, поздоровавшись с дремлющим водителем. А тот обратил внимание только на Тяпу, обнюхивающую колесо.

— Метиска ваша мне шины не прокусит? — насмешливо спросил он.

Емеля нахмурился. Да что же это такое происходит сегодня с людьми? То неправильной называют Тяпу, то метиской какой-то… Понятно, что водитель намекал на беспородистость Тяпы.

— Не волнуйтесь, — нарочито безразличным тоном успокоил водителя Емеля. — Метиска, как вы выразились, просто проверяет, хорошо ли вы их вылизали.

— Зачем же грубить? — усмехнулся водитель. — Я же ничего обидного не сказал. Смешанную породу принято называть метисами… Что ж тут поделаешь. От судьбы не уйдешь!

Почему-то эти слова еще больше рассердили Емелю.

— А у вас у самого все в порядке? — спросил он.

— В смысле? — не понял водитель.

— Ну, в смысле судьбы. Вы кто будете? Дворняжка или породистый?

— Ну ладно, ладно, не кипятись, — рассмеялся водитель. — Пусть буду и я метис. Много во мне разных пород намешано…

— Вот себя и обзывайте, если вам так нравится, — проворчал Емеля. — А собаку нечего неправильной считать.

От волнения он перепутал — ведь не водитель, а тетенька в парке назвала Тяпу неправильной. Это заметила Галка:

— Емеля, успокойся, ну что ты пристал к человеку! К тому же он и не произносил такого слова — неправильная.

— Вот-вот, — подтвердил со своей неизменной улыбкой водитель. — Хоть я и не чистопородный, но лаяться не люблю.

Наверное, он так сказал, потому что Тяпа как раз несколько раз пролаяла. А может, намекал на то, что это Емеля лается, то есть, попросту говоря, спорит. Во всяком случае, эти слова не успокоили Емелю. Совсем испортилось у него настроение…

— Все-таки в собачьих породах надо разбираться, — наставительно произнес он. — А между прочим, перед вами самый настоящий английский ушастый чипохвост. Единственный экземпляр в Москве, если вас это интересует.

При этих словах даже Тяпа удивленно посмотрела на Емелю. Не говоря уже про Галку и про водителя.

— Как? — переспросил водитель. — Чипо… хвост? Первый раз слышу!

Галка прыснула смешком.

— Вообще-то, правильное название этой редчайшей породы трудно и выговорить, — с улыбкой пояснила она. — Что-то типа чтшиппохауаст… Конечно, так на русском языке говорить неудобно, вот люди и упростили название. Чипохвост. Тем более… Вы знаете, что такое чип?

— Ну, приблизительно, — покрутил рукой водитель.

— Оказывается, у этой породы собак в хвостике очень много всякой информации заложено, — на ходу фантазировала Галка. — То есть всяких чувств. И получается, что такое название — чипохвост — очень даже подходит нашей Тяпе!

— Подходит, подходит, — с усмешкой согласился водитель. — Вон как вертит своим чипом! Дорогая, наверное, собачка? Конечно, дорогущая, — ответил он сам себе. — Дешевую в таком доме держать бы не стали…

Он зевнул, закрыл глаза и махнул рукой. Мол, идите себе, ребятки, своей дорогой со своей дорогущей собакой.

Тяпа смотрела на всех по очереди — на Емелю, на Галку, на водителя. Наверное, ожидала следующей фразы, в которой прозвучит ее имя. Любила она быть центром внимания! Оттого и вертела хвостиком, не хотела прекращать разговор о себе, хотя сама в нем не участвовала.

Емеля возмутился. В каком «таком» доме? Да этот дом Галкин отец почти весь своими руками сделал! Ну, конечно, с помощью рабочих-строителей… Но ведь в одиночку никто не работает! А Тяпа… Никакая она не дорогущая, а самая обычная. Но бесценная, потому что самая хорошая на свете.

Только Емеля не успел ничего этого сказать, потому что Тяпа вдруг стала принюхиваться, потом посмотрела на дом и бросилась к нему со всех своих лап. Ребята удивленно переглянулись и побежали за ней. Не бывало такого, чтобы она спешила домой как на пожар!

Когда Емеля с Галкой вбежали в гостиную, то увидели странную картину: припадая на передние лапы, то отпрыгивая, то устремляясь вперед, Тяпа отчаянно облаивала… самого настоящего волка! Правда, волк не обращал на нее никакого внимания и оставался совершенно неподвижным.

Сидевшие за столом Галкины родители и гости тоже замерли, как мгновенно заколдованные.

Гостей было трое — наверное, это были папа, мама и их сын.

— Ни-че-го себе! Вот это волкодав! — совершенно серьезно сказал гость-папа и удивленно повел головой.

И все вдруг захохотали. Тяпин лай, вплетаясь в этот смех, казался тоже чем-то вроде собачьего смеха. Но Емеля чувствовал, что на самом деле Тяпе очень даже страшно. Это люди видели с первого взгляда, что перед ними не настоящий волк, а чучело, а Тяпа, наверное, доверялась своим животным инстинктам. А инстинкты говорили ей: «Волк!» Хочешь не хочешь, а залаешь…

— Тяпочка! — нежно воскликнула Галкина мама. — Наша защитница!

— Фу, Тяпа! — приказала Галка. — Фу, прекрати лаять!

Емеля подхватил Тяпу на руки — так она быстрей должна была успокоиться. Тем более что кроме чучела волка в гостиной застыли в неподвижности маленький медведь и рысь. Все эти манекены Тяпа могла бы облаивать до завтрашнего утра. Но что за зоопарк появился в Галкином доме в одночасье?

— Вот видите, Игорь Петрович, — сказал лысый человек, назвавший Тяпу волкодавом, — какую атмосферу в доме создают мои произведения? Это только кажется, что они неживые. Картинка-то, в которой они участвуют, вмиг оживилась!

Он с удовольствием потер маленькие пухлые ручки и провел ими по своей бородке, торчащей клинышком. Видно было, что это его любимый жест. Даже за короткое время, которое Емеля видел этого человека, он повторил его несколько раз.

— Да уж, — вздохнул Галкин папа. — Веселья хоть отбавляй. Вы понимаете, Виталий, у моей жены аллергия. Это тот самый случай, когда болезнь эта меня… гм… ограждает, что ли. От вашего предложения. Потому что я и сам не хотел бы иметь в доме чучела животных. Вот, — показал он на Тяпу, — достаточно и живого существа. А красоты этих застывших тушек я не понимаю.

Лысый с бородкой наставительно поднял палец:

— Мода! Престиж! Вы думаете, это пустые слова? Да благодаря им мы как раз и принадлежим к элите общества. А вы отворачиваетесь от того, что уже принято в определенных кругах. Знаете, как обставлены подобными, как вы говорите, тушками лучшие дома Подмосковья? Если их собрать вместе, ни в какой зоопарк не поместятся.

«Элита общества! — подумал Емеля. — Как это можно самого себя внести в элиту? То же самое, что говорить «я самый лучший» и гладить себя по лысой голове».

Что и говорить, гость-папа ему сразу не понравился. Если бы хоть молчал… К тому же рядом с ним сидел мальчишка, примерно их с Галкой ровесник, и почему-то корчил Тяпе рожи. Разве может нормальный человек в чужом доме кривляться перед собакой? Ну, показал ей один раз язык, но не постоянно же растягивать свои уши руками, оскаливать зубы и тихонько рычать. При этом вообще не обращая внимания на замечания своей мамы, сидевшей рядом, которая, смущаясь, все время говорит:

— Кирилл, ну перестань, веди себя прилично!

Галкин папа сказал:

— Ну что вы, Галя, Емеля? Присаживайтесь. Может, вы меня поддержите? Вот, Виталий предлагает мне обставить дом чучелами животных. Видите ли, это сейчас модно. А он как раз изготавливает такие чучела.

— Но тебе же этого действительно не хочется, — удивилась Галка. — Зачем же нам тебя поддерживать? И мне этого не хочется. Наверное, и маме. Как она еще терпит эту выставку с ее аллергией?

— Ничего-ничего, — махнула рукой мама, — я выпила лекарство. К тому же, наверное, Тяпа меня немного приучила. Ее-то я совсем уже не боюсь, — улыбнулась она.

— Не понимаю, Виталий, — сказала гостья-мама. — Почему ты так настойчив? Твоя настойчивость уже превращается в назойливость, а это неприлично. Люди не хотят разделять твоих взглядов, значит, надо говорить о другом. Давайте о чем-нибудь высоком и светлом поговорим!

При этих словах Тяпа взвизгнула, и все засмеялись.

— Вот, — сказал Виталий, — ваша собачка уже высказалась о высоком и светлом.

Емеля с удивлением оглянулся и увидел, что, оказывается, Кирилл стоит совсем рядом. По тому, как Тяпа укоризненно смотрела на вредного мальчишку, можно было понять, что он тайком дернул ее за хвост. Но что мог сделать Емеля? Он же этого не заметил. На всякий случай он опустил Тяпу на пол, подальше от чучел. Она уже не лаяла на них, а только с интересом поглядывала.

— Кстати, о высоком, — сказал Виталий. — Я все-таки не ухожу от своей любимой темы, как ты, Светочка, меня призываешь. Так как считаю: человек должен говорить то, что думает, — это и есть приличие. Ведь это не просто чучела. Вспомните рыцарские времена, представьте себе средневековые замки. Их украшали не только картины и скульптуры, но и целые коллекции специально сделанных чучел. Что ни говорите, а это настоящие произведения искусства. Тем более я ведь изготавливаю не просто тушки, как вы изволили выразиться. Я создаю композиции! Сюжетные, стилевые, пейзажные. Настроенческие, если хотите! Посмотрит человек на такую сценку, и это будет для него нечто вроде спектакля из жизни природы.

— Ну, если так необходимо видеть дома жизнь природы, то можно повесить картину, — сказал Галкин папа. — Извините, но в этих чучелах я вижу прежде всего что-то… — Он откашлялся. — Неживое.

— Напрасно, — обиженно сказал Виталий. — Я вкладываю в них столько фантазии, сил, вдохновения! Мне кажется, это шедевры! Посмотрите на этих красавцев.

— Виталий, ну хватит, — громко шепнула его жена Светочка.

В комнате повисла неловкая пауза.

— А знаете, что мы заметили за нашей Тяпой? — весело сказала Галка. Она явно хотела разрядить атмосферу. — Знаете, что она умеет?

— Неужели заговорила? — улыбнулась мама. — Мне кажется, это единственное, что отличало ее от тебя.

— Нет, я серьезно. Оказывается, Тяпа умеет разряжать батарейки и гипнотизировать злых собак.

— Что она у вас волкодав, мы убедились, — снова заговорил Виталий. Видно, молчать он долго не умел. — А что же она с батарейками делает? Языком их разряжает, что ли?

— Почему языком? Просто у нее ошейник на батарейках, — объяснила Галка. — Японский. Он показывает, чего она хочет: есть, спать, гулять. Игрушка, конечно, но мы уже привыкли надевать его на Тяпу. Так вот, батарейки хватает буквально на пять минут.

— Батарейки надо покупать вовремя и в нормальном магазине, а не в последнюю минуту неизвестно где, — сказала Галкина мама. — Они просто поддельные.

— Батарейки хорошие, — отмахнулась Галка. — Дело не в них. Дело в Тяпе! Ее сигналы на ошейник такие сильные, что батарейки сразу садятся. Наверное, и на злых собак она точно так же действует. Представляете, она успокоила огромную овчарку. Овчарка уже готова была броситься, но Тяпа посмотрела на нее — и все! Наверное, загипнотизировала.

— Хорошо, что еще не разорвала на части, — ухмыльнулся Виталий.

— Просто все знают, что с нашей Тяпой лучше не связываться, — улыбнулась Галкина мама. — Как начнет играть, ни у кого сил не хватит соревноваться с ней в прыжках и кульбитах.

— Гав! Гав! — вдруг услышали все и, оглянувшись, увидели Кирилла, стоящего на четвереньках.

На шее у него был… Тяпин ошейник. Его мама прямо подпрыгнула на стуле и метнулась к сыночку.

— Кирилл, прекрати! Если тебе кажется, что это смешно, то ты ошибаешься.

— Надо сказать «фу», — шепнул Галке Емеля. — Может, он только собачьи команды понимает. Тоже артист нашелся!

Все смущенно заулыбались. Виталий потер ручки, погладил бородку и сказал:

— Светочка, посмотри на ошейник, не пора ли заменить батарейку? Неужели у нашего Кирилла меньше способностей, чем у… как вы сказали, Чуши?

«Сам ты Чушь», — подумал Емеля.

А Галкина мама вежливо ответила:

— Тяпа. Можно Растяпа, это ее полное имя.

— Извините, милейшая Растяпа, — поклонился Виталий. — Больше я не ошибусь. К сожалению, нам уже пора. — Он посмотрел на часы. — Обещали заехать еще к одним знакомым, они интересуются чучелами…

— Посидите еще немного, — предложила Галкина мама. — Дети ведь только пришли, еще даже не начали играть.

— Да нет, наш уже разыгрался, — ответила Светочка. — Абсолютно не умеет себя вести в гостях! Не хотелось бы через минуту увидеть его в наморднике.

Кирилл сердито насупился. Емеля заметил, что он незаметно гладит Тяпу по шерстке. Емеле даже стало его жалко, он уже хотел предложить в самом деле поиграть в Галкиной комнате на компьютере или просто побегать в саду вместе с Тяпой… Но Виталий взял чучело рыси и вышел из комнаты.

— Жалко, что мои зверюшки не могут уйти сами, — сказал он.

Через минуту пришел водитель и забрал волка с медведем.

— Извините, мы как будто навязывать товар приехали, — сказала Светочка. — Конечно, хотелось бы просто пообщаться. Но муж так увлечен своим делом, он считает, что лучшие произведения должен прежде всего предложить друзьям.

— Что вы, что вы! — в один голос воскликнули Галкины родители. — Виталий такой творческий человек! И любое увлечение вызывает уважение.

— Мне кажется, он чересчур увлечен, — вздохнула Светочка и развела руками. — Но что делать? Приезжайте и вы к нам. Вместе с вашей милой собачкой. У нас ей будет кого облаивать.

«Нет уж, — подумал Емеля. — Представляю, что творится у них дома! Мертвый зоопарк, сплошной ужастик».

Хозяева вместе с Емелей вышли на крыльцо, чтобы проводить гостей. Глядя, как водитель укладывает в багажник и на заднее сиденье машины чучела животных, Галкина мама вздохнула:

— Цирк какой-то бродячий. А точнее, зверинец. Выездной.

Когда махали руками вслед выезжающей за ворота машине, Емеле показалось, что Тяпа тоже пытается поднять лапку, подражая людям. А может, она просто радовалась, что уезжают эти страшные чучела?