Моряк – не профессия, это образ жизни

Владимир Самохин, 2021

Русский моряк в Анголе спасает жизнь португальскому моряку, который устраивает его на судно контрабандистов и дарит старинный перстень- оберег. В Венесуэле перстень узнают, и хотят отнять силой, но ему удается уйти от преследования, и добыть еще один, из четырех существующих. За годы в море ему удается сколотить состояние. Вернувшись в Европу через тринадцать лет, встречает девушку всей жизни. Она пробуждает в нем давно забытые чувства. Ее обаяние и красота заставляют вспомнить, кто он есть на самом деле. Вместе они разыскивают ее предков в Красноярском крае и на берегу Охотского моря, находят могилу ее прадеда – казака, погибшего еще в Японскую 1905г. Он вернулся на Родину, потому, что нашел себя. Она, не пожелав обрывать свою родословную нить на исторической Родине, решает остаться в России. Не случайно двое разных людей находят друг друга, но за счастье нужно платить высокую цену. Содержит нецензурную брань.

Глава вторая

Таллинн

Часть первая

23.30 ночи. В каюте третьего механика открывается дверь, включается свет. Голос моториста с вахты четвертого.

— Вахта, подъем!

— Подожди, я не сплю. Что там?

— На рейде. Сейчас уже подадут буксир.

— Спасибо.

Владимир смотрит в иллюминатор на ночной город и в огнях порт. На каком-то здании большие неоновые буквы «TALLINN».

— Давненько уже не бывал.

Уже к девяти утра он вошел в пункт обмена валюты на главпочтамт, спустился по экскалатору вниз, но взглядом зацепил междугородний телефон. Несколько подумав, подошел к нему и уверенно набирал номер.

— Серегаа!

— Оооо, пропащая душа, а мы только сегодня вспоминали тебя.

— Бичуешь?

— Ну, так уже вторая дочь родилась, пока в порт перешел.

— Во, блин! Ну, поздравляю. А что там в порту?

— Аттестации принимаю у таких как ты.

— Так можно и человеком стать.

Серега искренне смеется.

— А ты где?

— На Таллинн пришли ночью.

— Да вы, что там сговорились? Олег пришел вчера на Таллинн!

— Таа ты шооо!

— Звонил мне вчера уж под вечер, просил подкинуть на бедность. Что-то у него с товаром там нелады пока. Да я бы и отправил, не вопрос, так почта не принимает переводы на Эстонию, там вроде валюта поменялась.

— Так уж давненько, я сейчас только из обменника.

— Маринка тебе машет из кухни, видишь?

— Ей воздушный. Ну, ладно, меня распирает, поеду к Олегу. А судно то, судно какое?

— Не знаю, да смотри на порт приписки. Там порт то со спичечный коробок.

— Все, пока.

— Сам будь здоров, звони!

Владимир поднимается по парадному трапу. Чуть в стороне, облокотившись на планшир, стоит вахтенный у трапа с повязкой на рукаве.

— Вы к кому?

— Я из фонда помощи друзьям Мурманчанам, расслабься!

И, не обращая внимания на вахтенного, прошел в надстройку.

Стоит возле дверей каюты, стучится, оттуда слышен недовольный голос:

— Дааа!

Владимир переступил комингс и в то же мгновение разразился истошный вопль:

— Уааааа! Я ща выпаду из гнездаа. Володькааааа!

Раздался шлепок ладоней в рукопожатии и хлестко закрылась дверь с табличкой «III МЕХАНИК».

Каюта Олега. На столе небрежно лежат три листа по сто баксов. Бутылка водки с нехитрой закуской, две стопки, пачка Camel, пепельница и зажигалка.

— Плюсни мне третью, я ее даже занюхивать не буду. За рейс нажрешься всякой гадости, так водочка теперь как Божья роса.

— Дааа, с нашими документами нигде нет хода и здесь уже тесно. Вон смотри, тусуюсь в частной компании уже два года — грустно! За бугром на берег перестал выходить. Дальше….

— А что за пароход?

— Вот тот. — Показывает в иллюминатор. — Да нееет, правее.

— У, ё!

— Вот и я так думаю.

— Что это у тебя за «гайка» на пальце, вроде раньше не был замечен как карась первогодок. И припечатало где-то.

Олег показывает на шрам от щеки до лба.

— Да, так…. Уже не в обиде…. Мне на Лиссабон надо. А дальше Дюнкерка не ходим. Кореш у меня там, обещал помочь, это его вещица! Так, вы куда после выгрузки?

— На Турку, там фанера иии…, а нет потом на Бильбао и фанера на Пакистан вроде или Джидду.

— Бильбао от Лиссабона не так далеко. Может, я притулюсь здесь у тебя до Бильбао?

— Ты это серьезно?

— Более чем!

— Да мне то что, туберкулез что ли, пошли, раз надо!

Слушааай, у меня в отделе линий есть знакомый, ему приплатить, так он на Португалию груз найдет, так-то легче, а то и на Лиссабон.

Владимир перебил его не дав договорить:

— Звони! Звони!

Разлили по стопарям, закурили.

— Ну, а так? Что припер?

— Пеньковый трос из Бразилии.

Владимир смотрит на него удивленно.

— Мне до твоих тросов, знаешь?

— А! Анн… Кофе есть, тридцать мешков.

— Зеленый?

— Нее, готовый жареный.

— Тогда не догоняю, почему без бабла скучаешь?

— Да, бля!!

Не может начать от злости.

— Весь груз заказан у нас в Питере, мы же сюда…, что б их… В Таллинне у меня ни-ко-го! Самое херовое то, что кофе проведен как судовой груз.

— Ого! Мастер в теме?

— Неет, он малохольный с диагнозом, вот мы со вторым и чифом….

— Так сколько всего то?

— Больше ста мешков!

— Ага, пять строп, значит два грузовика. Что по цене?

— Ну, ты…, у нас так выбор, хоть в могилу прямо сразу. Ты представляешь, если мы его увезем с собой и еще сверху фанерой привалим? Это катастрофа!

Владимир несколько подумав:

— Телефон у трапа есть?

— Есть! Я номера не знаю, щас позвоню…

— Не надо, я на почтамт, у трапа нет межгорода. Сиди пока, доедай. Там в пакете еще одна.

Он вышел через проходную и, как на удачу, к ней подкатило такси с пассажиром.

На почтамте по межгороду набрал номер оператора пейджинговых услуг и продиктовал:

«Абоненту 40121. Надо бы встретиться, я в порту Таллинна».

На обратном пути в такси на его пейджер пришел ответ:

«Через час на том же месте».

В каюту Олега входит Владимир и с порога:

— Считай, что товар пристроен. Насыпай, по чашке кофе и вперед, здесь недалеко. Мне нужен пустой мешок из-под этого кофе и кило зерен для пробы! Мускатный найдется погрызть? Выхлоп у нас с водяры отстойный!

Эти баксы я пока забираю, не знаю, как там сложится. Надо и на проходной дать, крановщику, машины найти. Но обычно эти парни сами все разруливают — это будет еще проще. Главное, чтобы товар был ходовой.

Часть вторая

В каюте Олега на столе небольшая, дорогого вида красивая кожаная дорожная сумка еще с необорванной этикеткой.

— Ну, что? Давайте делить наши деньги?

Владимир откусывает зубами нитку этикетки.

— У меня сегодняшний день как во сне. Ты где их нарыл?

— Цэховики, при совках я им возил рублевые червонцы в Амстердам и Антверпен на обмен. А сейчас у них кабаки, кафе, притончики там всякие. Такой кофе в Таллинне и Риге — золотая жила. Листочек мы писали, где он?

— Этот?

— Тааак… Общий вес — есть. О! Аж самому не верится. Впарили больше пяти тонн. Ни с чего в «ази» попал…, — считает на калькуляторе, — на эту сумму иииии получаем….

Поднимает и показывает Олегу цифры.

— Да!

Сам считай свои, из расчета твоего веса.

— Ну, вот моя сумма.

Владимир вынимает из сумки три пресса неновых баксов разного достоинства, обмотанные резинкой. Отсчитывает Олегу.

— Вот, это полная сумма от общего веса, согласно нашей договоренности. Договоренность, вот она, написана нами накануне.

— Так и есть.

— Остальное — мои!

— Законно!

— Считай! Отстегни свои, остальное сразу унеси и отдай людям!

Олег наскоро посчитал, свои распихал во внутренние карманы куртки, а остальные положил в легкий пакет и хлопнул дверями каюты.

Владимир встал, посмотрел на свое судно в иллюминатор.

— Списаться надо по-человечьи. О, и комп забрать!

Входит Олег и принялся на радости поколачивать Владимира кулаками в грудь.

— Ну, Володька! Сучий твой глаз!

— Погодь, это еще не все.

— Что не все?

Владимир вынул из сумки еще пресс баксов перевязанный резинкой.

— Ты мне что вещал? Что кофе из Бразилии?

— Пенек, трос из Бразилии, а кофе мы брали в Венесуэле.

— То-то и оно! На мешках же написано для слабоумных «Колумбия».

— Рожай ты быстрее, в чем фишка?

— Колумбийский кофе ценится намного выше, я так и тусовал покупателю, поэтому вот возьми, разница между договорной суммой и той, что я впарил!

— Уй, я! Да что говорить? Я же всегда пью Нэскафе. Неее, не знал тонкостей.

— Ладно, но учись пока я живой!

— У чифа от удачи чуть сердечко не встало.

— Думаю с «янтаркой» до Бильбао не будет напряга.

— Она наша, мы туда дверь пинком открывать будем! Куда сегодня зарулим вспрыснуть?

В холле первоклассного ресторана уютная обстановка с приглушенным светом. Владимир и Олег стоят в ожидании программы варьете. К ним подходит красивая, стройная, шикарно одетая, ухоженная девушка лет двадцати. Улыбается от радости встречи, кладет свои руки на оба плеча Владимира.

— Володяяяя! Уже и не думала. Володя, мужчина моей мечты!

Девушка, уверенная в своей неотразимости, разговаривает нараспев. Игривая улыбчивая кокетка.

— Света??? Сколько же световых лет!

Умница парирует:

— Свете уже двадцать, она уже не малолетка, как при прошлой нашей встрече.

— Подумай, как летит время.

— Вышел на охоту к началу варьете? Даааа, там обновленный состав девочек, тебе понравится.

— А ты вышла на работу?

— Милый мой человек, я девушка преуспевающая, нет, это не моя стезя. Так что, я все еще не твой размер? — Тянется к его уху сказать по секрету. — Может, ты боишься, что я лопну?

— Свеееета! С таких красивых губ слетают пошлости… Сплюнь!

Она, шутя, не отрывая от него глаз чуть поворачивает головку в сторону.

— Тьфу.

И заливается смехом.

— Почему ты не знакомишь меня со своим другом?

— А! Это…

Она перебивает его, быстро зачирикав.

— Ой, ща-ща-ща, подожди. Володя не уходите я скоро!

И побежала к своим знакомым.

Олег смотрит ей в след.

–Это твоя бывшая?

— Неет, ее подруга, Рита была мой подружкой. Она тогда здесь танцевала.

Возвращается Света.

— Это мой, один из истинных друзей — Олег! Чистых кровей!

— Света.

И протягивает Олегу руку для поцелуя.

Олег взял кисть руки прикоснулся к ней губами и, не отпуская ее, начал целовать все выше и выше до локтя. Света с восторгом и нарочитым испугом негромко взвизгнула и вырвала ее. Смотрит на Владимира.

— Ну все! Теперь он обязан на мне жениться!

— А что? Женюсь! Но жить будем в Питере!

— Олег, я девушка глубоко русская, с блестящим образованием, а ты мне подаешь Питер, как вроде, в наказание. Для меня это было бы за счастье…

Друзья переглянулись, Владимир украдкой моргнул Олегу, тот утвердительно и незаметно кивнул. Тогда они начали раскручивать, еще не смышленую девушку, как профессиональные ловеласы.

— Мама до сих пор вспоминает тебя добрым словом. Швейная машинка работает бе-зуп-реч-но!

— О, Володь, ты наверное ее смазал?

— Бери выше, я правильно продел нитку!

— Володя, на самом деле, лукавит. Она была такая вот, — и показывает пальчиками сумбур, — а когда привез ее из рейса, она стала конфеткой.

— Свет, я должен сказать, что не я ее делал. Я отдал ее Рудольфу.

— А, кто это?

— Да ты его не знаешь, Рудольф Дизель, но у него не было времени, и он отдал Зингеру, вот он то и сделал ее.

— Странно, ты обычно отдавал Канту, что в этот раз…

— А это еще кто?

— Это высший спец по швейным машинам.

Света только поворачивает головку, то к Олегу, то к Владимиру.

— Но это же стоило денег?

— Неет, Свет, не волнуйся, просто Рудольф мне торчал немного, а так долг списали и всех делов! Ну что, ребят, на счет женитьбы? Надо вам обо всем подумать. Вот что! Я сейчас сниму для вас люкс, вы сядете и конкретно поговорите, ну как?

Света передразнивает:

— Ага, ляжете и договоритесь.

— Знаешь, Светуль, Олег только с рейса, устал и с ним теперь лучше договориться только лежа!

— Володенька, я тебя огорчу. Снять в Олимпии люкс человеку, простите, с улицы… Маловероятно, скорее невозможно.

— Милая Светочка! Нет не дающих — есть плохо просящие.

Вся компания отравляется вверх по широкой лестнице от ресторана варьете к портье гостиницы. Света берет Владимира под руку.

— Свет, человек, можно сказать, уже без пяти минут твой муж, он почти уже тебе сделал предложение, а ты флиртуешь на его глазах!

— Ой, прости Олег!

И берет его под руку. Владимир жестом показал подождать его на диване с журнальными столиками, а сам отправился на ресепшен. Взяв там форму для заполнения, вернулся к ожидавшим.

— На эстонском заполнить можешь?

— Я же говорю, у меня блестящее образование.

Владимир взял готовую форму вложил ее в ПАСПОРТ МОРЯКА Олега, затем из своего бумажника вложил туда же два листа по сто баксов. Лицо Светы вытянулось…

— Что? Да, ты права, их же там трое, — и добавил еще сто, — а то еще осудят…

Встал, положил паспорт с содержимым в задний карман модных дорогих брюк и уверенно, но не спеша зашагал к стойке администратора.

— А почему Володя пошел к администратору?

— Уважающий себя человек идет не к окну кассы, а к окну администратора. Ильф и Петров «Золотой теленок», страница… не помню!

Администратор, красивая молодая дама, довольно высокая и стройная лет двадцати восьми. Безупречно одета, с вышколенными манерами. Готовая помочь, встала, выпрямилась, чуть вздернула голову и застыла в улыбке.

Света и Олег могли только наблюдать, как Владимир подошел и начал разговор с ней. Из-за легкого шума в холле были слышны только отдельные слова на английском.

Владимир держался как джентльмен. Говорил в полголоса, ни жестов, ни гримас. Уверенность сквозила в его осанке.

Дама поначалу слушала внимательно, но по мере продолжения разговора от догадки, что ее разводят, начала улыбаться и утвердительно медленно качать головой (ну-ну трынди, а я дура, да?) в знак понимания подлога. Владимир еле заметно показал рукой в сторону Светы и Олега, тогда дама не выдержала и прыснула смехом. Но тут же опомнилась и, стараясь бороться с приступами, молча улыбаясь, только выпускала воздух через нос.

Владимир, стараясь незаметнее, вынул паспорт и положил его перед ней на стол. Дама приподняла несколько листов, как будто боясь запачкаться, двумя пальчиками, опустила глаза и закрыла паспорт. Потом взяла его и постукала ребром о стол несколько раз, думая как поступить дальше. Олег и Света только наблюдали, что она утвердительно кивнула. Но неожиданно от следующей фразы Владимира вдруг отрицательно замотала головой и свободной рукой мелко затрясла в жесте означающем «нет-нет, что вы!».

Владимир вернулся к ожидающим его Олегу и Свете.

Света издевательски:

— Что, Володь, не удалось закадрить девушку?

— Еще не вечер!

— У тебя меняются приоритеты?

— Да, раньше девушке я утирал слезы и сопли, при этом чувствовал себя мужчиной, теперь я хочу просто отдыхать и чувствовать себя мужчиной. Улавливаешь разницу?

— Это ты о Рите?

— Как она, кстати?

— Ничего, родила, вышла замуж.

— Ты правильно поставила местами части речи?

— Ааа… Ты подумал, что как-то причастен? Да нет, все в порядке. Вышла замуж и родила.

Олег с каменным лицом:

— Володька девственник, он не может быть причастен!

Администратор вышла из кабинета на ресепшен, подняла два пальчика вверх, приглашая Владимира подойти. Он подошел, расплатился, взял ключ от номера, поблагодарил всех и пошел обратно. Проходя мимо стойки администратора, посмотрел в сторону дамы, она жестом попросила его подойти и обратилась по-русски.

— Амм… Простите, вы говорите по русски?

— Чаще чем по-английски.

Дама окончательно поняла тонкость шутки. Ослепительно улыбаясь, от удивления, медленно покачала головой вверх и вниз. А Владимир продолжил:

— Так как на счет приглашения поужинать со мной?-Дама, продолжая улыбаться, криво прикусив нижнюю губу, несколько оценивающе посмотрела на Владимира. — Вы не будете мне ничем обязаны.

— Но только не здесь!

— Я подожду Вас в этом баре и кивнул в сторону выхода слева.

Владимир подошел к Свете и Олегу:

— Свет, я добыл тебе счастье!

И сунул ей в руки ключ от номера.

Света сидит рядом с Олегом не в настроении, нервно дергая ногой в красивой туфельке. В ладони перебирает ключ от номера. На лице исчезла улыбка, губки поджимает и пытается улыбаться. Но встала и пошла вместе со всеми к лифту.

— Что, ребят, я откланяюсь, вы же не спешите жениться, надо все хорошенько взвесить.

— Володь, я так не могу, вы меня простите, все это не в моих правилах. Вот так…

— Света, ты сказала, что я обязан и я пообещал. Володя сказал — сделал. Но ты свободна, кто тебя неволит? Нет, так нет. Не держишь слово, значит…

Владимир его перебил:

— Девочка, пойди сюда на минутку, Олег извини….

Отвел ее в сторону.

— Я тебе открою секрет! Я не шучу сейчас! Никто не принесет тебе тарелку с голубой каемкой. Только ты сама можешь это сделать. Иди и сделай так, чтобы запах твоего тела его преследовал, чтобы он погиб. Вот тогда он вернется к тебе. В другом случае он послезавтра уйдет в море и вряд ли вспомнит твою внешность. Но ты свободна, Олег правильно говорит, кто тебя неволит?

— Да, но ты заплатил такие деньги.

— Не волнуйся, номер не пропадет.

— Да уж, у вас он не пропадет.

— Ты скажешь ему через пять минут, мол, Олег это не мой размер и он отвалит, вот и вся интрига которой нет!

В ожидании дамы Владимир сидит за стойкой бара, смакуя кофе.

Видит как она, проходя к выходу, посмотрела в его сторону, еще посидел несколько секунд и вышел вслед за ней.

Отель «Олимпия», двадцать шестой этаж, южная сторона. Гриль-бар.

Из широких окон открывается несравненный вид на город. Отчетливо виден парк Кадриорг с Екатериненским дворцом и домиком Петра I, морским портом, стоящими судами на рейде и доро́гой, ведущей в Пирита.

Света и Олег сидят за столиком цвета черного мрамора. Олег принес от стойки и ставит на стол два бокала, два кофе и одно пирожное в розетке.

— Что это?

— Коктейль — шампанское и Вана Таллинн.

— Да, я такой люблю.

— Кушать хочешь?

— Нет.

Разговор не клеится.

— И все-таки он меня обманул. С машинкой… Я думала, что это он ее отремонтировал.

Олег смотрит на Свету, умиленно улыбаясь, не по́шло, чуть склонив голову, с видом «птичка в клетке» и куда ты денешься?

— Ладно, приоткрою тебе ширму… Рудольф Дизель — это величайший в истории немецкий изобретатель. А умер он еще в начале этого века. Причем его могилы нет, он ушел и оставил загадку, ее не могут разгадать до сих пор!

— Да? Ааа этот, этот.

— Зингер? Он, конструктор и тоже немецкий, основал одноименную фирму по производству швейных машин, как у твоей мамы, в прошлом веке, сейчас это очень дорогой бренд.

Света склонила голову, взялась за виски обеими руками, потирает их и отрицательно качает головой.

— Господи, какая же я дура! С блестящим образованием… Ведь этот Кант… Его могила в… в Калининграде?

Олег только утвердительно, улыбаясь, качает головой.

— Какая же я дура!

Ее вдруг пробил смех, она, стараясь не привлекать внимание, вначале смеется в ладони, но потом смех вырывается наружу. Несколько посетителей, улыбаясь, смотрят в их сторону.

Оправившись от смеха, Света вытирает бумажной салфеткой глаза.

— А знаешь, пойдем посмотрим, что там за люкс? Не зря же Володя старался…

— Пойдем.

— Как ты думаешь, туда можно заказать ужин?

— Железно!

Света посмотрела на занятые лифты в холле 26 этажа.

— Да, что его ждать, давай спустимся по лестнице и взяла его под руку.

Часть третья

Владимир нервно топчется у междугороднего телефона автомата.

— Не, не понимаю! Как так можно было сделать?

На обратной стороне провода мужской голос человека недалекого, лишенного эмоций, с безразличием в голосе.

— А что тут понимать, тебя не было в завещании.

— Какое может быть завещание, если хата на деде, а он жив.

— Ну и чё?

— И что, он дал согласие на продажу?

— Значит дал.

— Да ну нахер! Эту хату, на Большом, деду дали после войны за особые боевые заслуги, понял ты, дебил! Она принадлежит семье!

— Ты что ли семья?

В трубке появляется женский визжащий голос.

— Знаешь, Вовка! Ты никогда не принимал участие в семейной жизни. То ты по госпиталям, то по морям, так и ходи, кто тебе мешает?

— Тебя мой брат взял в жены, чтобы драть тебя, когда ему захочется, чтобы ты ему детей рожала, сопли им вытирала, в школу водила. А ты занимаешься продажей недвижимости всей семьи, семьи в которую ты вошла! Кто дал тебе таких прав?

— Сколько для тебя не делали — никакой благодарности. Ни одного подарка не сделал племянникам.

— Шмотки берите на «гостинке». Я ими не форцую.

— А он еще!

— Что вы для меня сделали?

— Да, все!

Параллельно в трубке слышен мужской голос.

— Да чё ты с ним разговариваешь? Он и человеком то не был никогда!

Владимир отнимает от уха трубку, с уже не разборчивой тирадой, вешает ее на аппарат.

— Овца, под хрен заточенная…

Ну, все! Теперь меня уже здесь ничего не держит!

Из иллюминатора каюты Олега видны огни ночного города, они удаляются и вскоре вовсе пропадают из вида. И только по левому борту еще просматриваются проблесковые маяки.

В дверях каюты повернулся ключ и вошел Олег.

— Вот, я наменял тебе в дорогу. До Лиссабона мотор подадут в три часа, уже оплатил, вот бумага. В пути четыре часа. Что бы еще твой приятель был дома, а то приедешь и….

— Да, он отошел от дел. Прорвемся как всегда!

— Мне не дает покоя… Знаю, не легко говорить, но…. Короче, на мой выпуклый, нечисто все с твоими родаками.

— Тысячу и один раз думал об этом. Ты понимаешь, какая заточка… Я пришел тогда из морей, сунулся тачку посмотреть, а ее нет!

— Как? Куда же она девалась? Для ментов это же вещьдок!

— Док да не док. Все битые, сгоревшие после аварий сваливали на штраф стоянку, а там ребята суетятся, продают по запчастям. А ведь отец тогда взял мою тачилу, поскольку своя была в сервисе.

— Так может и продали?

— Я смотрел фотки после аварии, там брать нечего было. Покопаться бы мне в ней, может и нарыл бы чего. Меня что ли кто пас? Отец сел в нее случайно, понимаешь?

— Не может же и тебе и мне казаться?

— Вот, я дам тебе телефон моего армейского друга, он пробивной. Не позвонил я ему на отходе, так что извинись там за меня…

Плюсни по полной! Опять за живое задели, ну так что делать…

— Не мы сопливые — жизнь такая!

— Юрка пусть ковырнет нотариуса, что дедову хату оформлял на Большом. Он парень железный, так что передай буквально — мер не принимать! Я сам, мне это будет приятнее. Продажа и авария… Что-то здесь не так.

— Уйдешь через полчаса, на моей вахте в три ночи. Плохо, что пришвартовались правым бортом. На причале в это время суета с грузом, докеры, ухмана — затеряешься… Вроде, все!

— Как? А на посошок!

— Святое дело!

Владимир смотрит на пустой коридор по левому борту. В конце его возле трапа на нижнюю палубу стоит моторист Олега, кивает ему.

Владимир быстрым бесшумным шагом проходит до трапа, спускается, видит Олега. Он держит руку ладонью на Владимира, наконец поворачивает ее, показывает пальцами — можно. У выхода в надстройку стоит вахтенный у трапа и кивает головой. Друзья прощаются, молча пожав друг другу крепко руки и глядя в глаза.

Олег смотрит как Владимир, не оборачиваясь, пересек причал и скрылся, повернув за ангар с надписью NO SMOKING.

Олег выдыхает:

–В никуда…