Юнцам тут не место

Владимир Привалов, 2021

Что может быть общего между восьмидесятилетним любителем поэзии, татуированным до бровей качком и профессиональным геймером? Правильно – ничего. Однако им суждено вместе выживать в новом мире, ведь неведомая сила закинула поезд дальнего следования на границу огромной степи, под сень древесных гигантов. Словно в насмешку, в поезде остались только старики и молодежь. Сумеют ли разные поколения найти общий язык и объединиться?Сквозь заросли на нежданных гостей уже смотрят нечеловеческие глаза…Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Свободы сеятель пустынный

От воды тянуло холодом и угрозой, Макс это чувствовал. Он забился глубже в заросли и вновь посмотрел на реку. Плеснула волна, и в ночи показалась мерцающая пара огромных нечеловеческих глаз. Макс замер от ужаса. Вновь плескануло, и рядом распахнулись еще глаза. И еще, и еще. Вскоре из воды на берег полезли приземистые фигуры мокрокрутов. Улыбаясь от уха до уха, монстры сжимали зелеными губами длинные стрелы с острыми наконечниками. Весь берег, на котором недавно свежевали речную корову, шевелился от скользких тел. Рядышком на волнах покачивался здоровенный, словно простыня, лист неведомого водного растения. Лист попирал главный мокрокрут с маленькой золотой короной на мокрой бородавчатой голове. Он опирался на трезубец и с гордостью поглядывал на свое воинство.

Вдруг в ночном небе посреди света звезд промелькнула огромная тень. Смертоносный черный дракон летел над рекой; хищный треугольный хвост чертил водную гладь. Мокрокруты восторженно заквакали, приветствуя союзника. Жаба-король воздел трезубец, разлепил зеленые губы и квакнул:

— Рота, подъем!

Макс дернулся всем телом, стукнулся головой о переборку и тотчас проснулся.

— Подъем, подъем! — захлопал в ладоши несносный Юрий Владимирович. — Солнце уже встало. Нас ждут великие дела!

— Получилось? — первым делом спросил Максим, войдя в вагон-ресторан.

Сергеич с непроницаемым лицом опустил половник в ведро, зачерпнул молочную густую кашу и плюхнул в миску. За спиной Макса прибывал народ. Гомонящий молодняк примолк, не понимая причины торжественности момента. В тишине Макс поддел ложкой с края тарелки, подул. Приятно пахнуло дымком. Как он и надеялся, каша по вкусу напоминала кукурузную, хоть и отсутствовал у варева привычный желтый цвет.

— Ну, как, Максимка?

— Не томи…

— А в чем прикол? Чо случилось-то?

— Макс Гречка местные семена обнаружил, а Там из них кашу сварганил. Вот, теперь дегустирует.

— Максим, сколько можно, чего молчишь?

— А чего говорить-то? — хмыкнул Макс, наворачивая вторую ложку. — Вы теперь еще пару часиков должны постоять рядышком, за мной понаблюдать — не окочурюсь ли я от такого деликатеса…

— Не, — замотал головой Сергеич и подмигнул окружающим. — Мы с мальцами уже поели, пока готовили. Полет нормальный.

— Тогда, налетай молодежь! — скомандовал Юрий и тут же заорал. — Куда?! Куда поперек батьки в пекло? После нас. В очередь, сукины дети, в очередь!

С шутками и прибаутками пропаданцы с мисками в руках становились друг за другом к раздаче. Начался новый день в новом мире.

— Есть у меня кое-какие соображения, — Прапор отставил пустую тарелку в сторону. Сергеич, раздав кашу, присел с краешка, прихлебывая горячий чай. — Военного характера.

— Ты, никак, Юра, уже и воевать собрался? — поинтересовался Маф.

— Собрался-не собрался, а быть готовым нужно. Пара беллум, сами понимаете… Так вот — Петрович, из строителей, который хотел из прутняка вершей навязать и наловить рыбки, приметил выход глины на берегу. Вечером мне признался — сразу за всеми треволнениями не сообразил, только потом до него дошло, что за богатство обнаружил.

— Подходил он со своей глиной и ко мне, — вытирая испарину, подтвердил Сергеич. — Грозился кирпичей обжечь, печку сложить простенькую… А и давно бы пора: сколько еще будем на костре готовить?

— Кстати, Сергеич! Ты золу, уголь собирай отдельно, — подскочил Макс. — Может, под вагоном хранить, чтоб дождем не замочило?

— Для удобрения?

— И на удобрение, и для защиты растений. Кроме того — щелок: посуду мыть, стирать…

— Ну, Дарья сказала, мыльно-рыльных, слава Богу, полно. На несколько лет хватит.

— Дарья? Кто такая, почему не знаю? — удивился Юрий.

— Это из моих бабулек, — улыбнулся Макс. — Завскладом работает.

— Отлично. Учет и контроль. Такой человек нам нужен. А теперь вернемся к нашим баранам, — Юрий обвел взглядом уплетающую за обе щеки молодежь. — Всё, что может послужить оружием, необходимо собрать. Ломы, топоры, лопаты. Железа вокруг хватает: щитов понаделать, копий, самострелов. Пора, давно пора нам вооружаться. Вдруг, водокруты из воды полезут, — чем отбиваться станем?

Макс вспомнил давешний сон и вздрогнул. Главдеды вокруг покачали головами и задумались.

***

— Итак, бакланы сущеглупые, а теперь о важности текущего момента…

Юрий Владимирович расхаживал перед неровным строем молодежи. У землян уже появились нехитрые традиции. Например, утреннее построение после завтрака и назначение на работы. Костяк команд Юрий нарочно оставлял неизменным, но небольшое количество участников раскидывал по новым направлениям. Так, основу отряда земледельцев, возглавляемый Максом, составляли геймеры. Поэтому Юрий часть геймеров отправлял на кухонные работы. Татуированные работают на сооружении засеки? Отлично, значит, кто-то из них непременно уйдет помогать строителям (главное при этом не забыть, что на кухню им вход заказан: не терпит Сергеич расписных помощников). Таким нехитрым образом члены коллектива знакомились между собой, и попутчики невольно притирались друг к другу. Макс втихомолку любовался организационными талантами громогласного дяди Юры и мотал на ус.

— Вчера неизвестными ихтиандрами, мать их рыбоголовую ети, была проведена диверсия. Приведены в негодность орудия лова. Поскольку о неприятеле покамест ничего не известно, объявляется повышенный уровень угрозы. На речку отныне ходим не менее, чем впятером… Владимир Сергеич, слышал? Тебя это тоже касается.

— Слышу, слышу, — Сергеич замочил котлы от остатков утренней каши и вполуха слушал речь Прапора.

Повар не выглядел довольным. У кашевара Тама за это время сложился свой распорядок дня. Для Сергеича обычным делом было послать с ведром на речку Болека с Лелеком. Или сходить самому, в одиночку.

— Как минимум трое из них должны быть вооружены топором, лопатой или ломом, — дядя Юра воткнул ломик и лопату перед собой в землю. — При возникновении малейших признаков угрозы нападения или изменения ситуации…

— Это если из воды полезут?.. — пискнули из строя.

— Так точно. Следует мигом, организованно и слаженно, прикрывая друг друга, отступить к поезду, громким криком предупреждая окружающих об опасности. Ясно?

— Ясно… — прогудел строй.

— Не слышу? — гаркнул Дикий Прапор.

— Ясно! — подобрались юнцы.

— Петрович! Когда отправитесь за глиной, чтоб организовал все, как положено!

Подвижный вертлявый Петрович дважды кивнул в ответ.

В последнем ряду шушукались и хихикали подростки, рассматривая что-то в смартфоне, который бледный паренек показывал соседям. Неподалеку хлопотал у костра Сергеич. Он с неудовольствием посмотрел на молодняк, отложил в сторону черпак на длинной ручке и спустился с железнодорожной насыпи. Гравий шумел под одутловатыми ногами, но парни были так увлечены зрелищем, что не слышали ничего вокруг. Толстый Там на цыпочках подобрался, заглянул через плечо…

— Ах ты, ибическая сила! — послышался возмущенный вопль.

Он выхватил у растерянного паренька из рук телефон и, расталкивая молодежь перед собой, потащил взъерошенного подростка за шкирку к замолчавшему Прапору.

— Юра Владимирович, ты глянь! — ткнул перед собой смартфоном Там и встряхнул подростка. — Пока ты им мозг ставишь, эти порнушкой любуются!

Сергеич продемонстрировал всем включенный широкоформатный дисплей смартфона. Улыбчивый самодовольный латинос припустил штаны, вывалив наружу огромный болт сантиметров двадцати пяти, не меньше. Напротив латиноса радостно вплеснула руками симпатичная девчонка, а рядом оценивающе заломила бровь толстая мамочка с сочной задницей и губами.

Молодняк предсказуемо заржал. Поднялся шум. Подросток выдрался из рук толстяка и густо покраснел.

— Смарты тупоголовые! — Сергеич разошелся не на шутку, брызгая слюной. — Мозги у вас не в головах, а в смартфонах этих идиотских!

Казалось, сейчас толстяк шваркнет телефон со всей дури об землю.

— Скоро последний проклятый смартфон сдохнет, — он опять ткнул картинкой в толпу перед собой, — и мозги у вас, тупоголовых, выключатся! У вас же вся жизнь в телефоне!

— Смарты… В точку, верно ты сказал, — прогудел Юрий Владимирович, мягко забирая смартфон и выключая дисплей. Оглядев строй сощуренным злым взглядом, он заорал так, что вопли Сергеича показались детской забавой.

— Вы тяжелее хера ничего в руках не держали! Вам, смартам, даже баба не нужна! Слишком хлопотно — ухаживать, цветы дарить. А тут — передернул затвор и все в порядке!

— Дуня Кулакова, — послышалось из толпы стариков.

— Ну ничего, — с угрозой в голосе протянул Юрий. — Я вам такую порнуху устрою… Все по-взрослому будет, без трусов. Только вот вам это не понравится.

— Верните телефон, — уткнувшись в землю, вымолвил подросток.

— Чего? — дядя Юра застыл на полушаге и резко развернулся к борзому юнцу. — Чего ты сказал?

— Смартфон верните, — упрямо повторил парень, подняв лицо и твердым взглядом смотря на Дикого Прапора.

— Ишь, как запел, сучонок…

— Я не сучонок! — с вызовом выкрикнул парень. — Я публичная личность! Меня многие знают! У меня и в инстаграме и в ютубе почти шесть тысяч подписчиков.

Сергеич и Юрий Владимирович посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Слыхал? Публичная личность, — передразнил Сергеич. — Как говорил товарищ Сталин: сколько у Папы Римского дивизий? Где они, твои тысячи подписчиков? Хотя бы сотенка, самых крепких. Нам свободные руки во как нужны.

— Девка ты публичная, — поддержал его Юрий. Парень вскинулся. — Что, не нравятся слова мои? Я не нравлюсь: как говорю, что делаю?! А ты забань меня! Это же так просто — нажал кнопочку и отправил в бан. И нет человека. Слабо?

Юнцы нахмурились. Юмор Прапора пришелся им не по нраву.

— Сдохнет смартфон твой скоро! А ты на что ресурс тратишь? На сиськи-письки? Возьми, что-нибудь нужное из электронных мозгов вытащи, пока можно!

— Нужное? Какое нужное? — набычился паренек. — Как вытаскивать-то?

— На бумажку перепиши, дятел! Информацию, которая нам всем жизнь облегчит. Как консервы делать, как избу класть, как капканы мастерить…

— Да нету у меня ничего такого! — возмутился парень. — Интернет же здесь не ловит!

— Интернетные душонки. Клоуны. Шланги гофрированные, — обводя строй, заорал Прапор, потрясая отобранным смартфоном.

— А чего вы раскомандовались? Кто вам право такое дал? Верните мой телефон, это моя собственность! — парень находился на грани истерики и нарочно накручивал себя, крича во все горло. Голос дал петуха. — Раз пистолет есть, значит, всех запугали?

Строй заволновался. Татуированные переглянулись. Славик вытянул шею.

— Что же ты сразу не сказал… Собственность, права, — покачал головой дядя Юра и поцокал языком. — Ну раз права, то конечно…

Дед протянул парню смартфон. Тот неуверенно поднял руку… и Прапор резким и точным лоукиком врезал парню по бедру. Нога подломилась, от резкой боли юнец охнул и тут же получил второй удар под дых.

Не вытаскивая оружия, дядя Юра положил ладонь на кобуру и развернулся к строю. Рядом хлюпал носом бедный парень, потирая отбитую ногу. О сопротивлении он и не думал. Взмахивая руками, как курица крыльями, через луг неслась к пострадавшему Лидия Петровна. Подскочив, она набрала воздуха в грудь для резкой отповеди, но Юрий опередил ее.

— Пострадавшего — в лазарет, — тоном, не терпящим возражений, приказал он. Повернувшись к строю, он как ни в чем не бывало продолжил:

— Повышенный уровень угрозы, повторяю для самых умственно отсталых. Вас скоро на пласты кромсать примутся, а вы все о правах и свободах пищите!.. Вам ясно дали понять, что нам здесь не рады. Мы не знаем ни количества противников, ни их возможностей. Даже как они выглядят — и то не имеем понятия. Очухайтесь, наконец! Хватит уже, — Юрий покачал смартфоном, — херней маяться.

Впрочем, должного эффекта речь Прапора на молодежь не произвела. Макс тащил ведро с тяжелыми, набухшими семенами для посадки, а впереди топали помощники-геймеры, громко возмущаясь диктаторскими замашками тупоголового Прапора и устроенному им беспределу.

— Вот мы потихоньку и обустраиваемся, — невпопад заметил Маф, скользя взглядом по составу. — Уже и столовая есть, — он махнул рукой на вагон-ресторан, — и оранжерея, и госпиталь даже образовался… — смущенный паренек, которого недавно боднул винторог, осторожно вылазил из тамбура, припадая на правую ногу. Вокруг паренька хлопотали сердобольные бабульки.

— В жопу раненый джигит далеко не убежит! — крикнули ему пробегающие мимо ребята, торопясь на помощь строителям.

— Древосок и вправду помог! — крикнула Максу обрадованная Лидия Петровна. — Отпоили Сереженьку, вот он уже и на ноги встал!

— Значит, эксперимент над болезным можно признать удачным… — хмыкнул Макс. — Ну, надеюсь, и второй эксперимент удастся. — Старик вопросительно приподнял бровь, и Максим пояснил. — Я семена для посадки замочил в растворе воды с древосоком. Как стимулятор роста. Думаю, хуже не будет.

— Посмотрим, Максимка, посмотрим, — Маф замялся. — Максим… Я тебя попросить хотел…

— Я весь внимание, Семен Михайлович.

— Хочу пшеницу и рожь твою первородную посеять. Сам, своими руками. Вижу, она уже наклюнулась. Ты ее как-то по-особому сажать собирался, по-научному? Как там его — по-пермакультурному? Или по старинке, вразброс?

— Вразброс. Погуще только.

— Вот. Доверишь старику? У меня есть опыт, ты не думай.

— Конечно, доверю. Кому доверять, как не вам?

Старик покачал головой, пожевал губами.

— Я ж каждый день помереть могу, Максимка. Старый уже… А так, по осени зерно соберете, будете хлебушек кушать — глядишь, и меня вспомните.

— Да куда вам помирать, Семен Михайлович, типун на язык. С местной-то экологией! Вы когда лопатой машете — даже мне не угнаться. Мы с вами, Семен Михайлович, еще деревья вместе сажать будем. Скоро бабульки мои отчитаются, что за семена удалось надыбать. Вон там, у подножия холма, в затишке, в разреженной тени школку для сеянцев устроим.

— Деревья — это хорошо. Это всегда хорошо, — улыбчивый дедок зажмурился. — У нас за домом дуб рос. В детстве. Огроменный! Нашим гигантам, правда, — старик приоткрыл глаз и глянул на холм. — Даже во внучата не годится. Но тоже немаленький. После войны голод такой стоял, что… Помню, есть хотелось постоянно. Так дуб всех нас спас. Желудей в один год было столько — весь подвал забили. Матушка и лепешки пекла, и кисель делала, и суп варила, и кашу. Так что, почитай, дуб меня в свое время и спас.

В молчании они подошли к полю. Первая грядка, обложенная по краям диким камнем, была закончена и готова к посадке. Макс, как и обещал, вручил старику ведро с пшеницей и отобрал для него нескольких помощников. Семен Михайлович разулся, подставил лицо солнцу, помолился, обмахивая себя крестным знамением. Пересыпал зерно в ведерко поменьше и двинулся по гряде, разбрасывая перед собой семена. Губы старика шептали что-то, босые ступни отпечатывались на черной взрыхленной меже. За ним следом двое юнцов катили тяжелый обрубок бревна, прикатывая землю и закрывая семена. На уплотненную почву остальные помощники раскладывали побуревшую прошлогоднюю листву. Можно было обойтись и без мульчи, но Макс решил все сделать правильно.

Глядя на то, как самозабвенно работает восьмидесятилетний старик с аляповатой панамкой на голове, втянулись и остальные. Одни геймеры накинулись на возведение следующей грядки, другие понеслись наперегонки в лесок — за листвой для мульчи и камней для бортов. Рядом, у насыпи, застучал топор, затрещали ветви — татуированные продолжили возводить засеку.

На противоположной стороне луга Сергеич и Лелек с Болеком тащили с опушки охапку валежника. Сборный отряд строителей и помощников выдвинулся к реке, на добычу глины. В окнах вагона-оранжереи мелькали довольные старушки, расставляющие на столах стаканчики с рассадой. Даже раненый не даром ел хлеб — он уселся на свернутый матрас у вагонного колеса и канцелярским ножиком разрезал по шву полиэтиленовые пакеты из-под постельного белья. Пакетов этих насобирали целую уйму, и бабульки, по совету Макса, решились-таки склеить из них единое прозрачное полотно для будущей теплички.

Работа нашлась всем. Максим постоял немного и отправился ниже по лугу, ближе к реке. Здесь, после недолгого размышления, Макс принял решение не возводить гряды. Время для посадки уходило, и Макс решил пустить семена, из которых сегодня с успехом приготовили кашу, на посадку. Один мешок он оставил на кухне, а другой принес с собой.

Конец ознакомительного фрагмента.