Город мертвой ночи

Владимир Мухин

Ночной банкомат, одержимый демонами. Призраки и потусторонние голоса. Даже закрывшись в квартире, нельзя сбежать от кошмара. Ожившая женщина без головы. Монстр, поедающий дома. Падающие с неба белые лампы. Откуда все это в небольшом городе? И как вернуть назад былую реальность…

Глава 7. Замечательный сосед

Неизвестно, было ли это на самом деле или это лишь инфантильная иллюзия воспалённого разума. Но Сергей испытал некое тепло. Некрашеные качели в его дворе, около которых он во время вылазки к банкомату видел подростков, казались до боли родными и милыми.

Лавка, где часто любили заседать сварливые бабки, манила его приятными воспоминаниями. Точнее, никаких воспоминаний, по сути, и не было. Но ему почему-то казалось, что они есть.

И от этого становилось приятно. А ведь он даже не родился здесь. Он не жил здесь в подростковый период. Да он даже не водил сюда сексуальную стерву Марину!

Просто снимал скромную коробку из бетона пару лет. И этого вполне оказалось достаточно. А вы говорите, высшие ценности. Великие идеалы…

— Фуххх, — выдохнул Максимов.

Он понимал, что состояние облегчения временное, обманчивое и лживое. Но так хотелось в него окунуться хотя бы ненадолго. Пусть даже путем циничного самообмана.

По мере того, как парень приближался к подъезду, страх перед съемной квартирой становился все больше. Какой гигантский контраст. Такая легкость в мокром, наполненном гнилыми листьями дворе. И такой ужас в относительно нормальной квартире. Но надо было идти дальше. Путей для отступления просто не оставалось.

Почти подойдя к старому щиту домофона, Сергей услышал странные звуки, доносящиеся издалека.

Кто-то кряхтел, пыхтел, ходил и вроде бы матерился на парковке. Там, в толще разного рода машин, на которые Максимов поначалу даже не обратил внимания.

Нельзя поддаваться на эту провокацию. Надо скорее забежать в дом. Надо как можно быстрее забаррикадировать двери. Тогда оно точно не пролезет вовнутрь.

Возгласы, сопение и шум нарастали. Сергей отчетливо слышал хриплую ругань. Это не могло оставить нервы не тронутыми.

— Заткнись, ублюдок! — Машинально проронил он. — Я тебя не боюсь, тварь! Мне плевать.

Максимов тут же заткнул рот рукой. Ему неожиданно захотелось взять любой предмет, который только попадется на глаза, и изничтожить каждого, кто притаился среди машин, провоцируя его страх.

— Не бузи! Ты чего так разговариваешь??? — Произнес в ответ сдавленный возглас.

Сергей замер. Неужели живая, человеческая речь?

— Серёжка, это ты что ли? Напился? Что не так?

Максимов присмотрелся к груде припаркованных железяк. Он сделал пару шагов вперед, чтобы рассмотреть хоть немного того, кто чуть не довел его до разрыва сердца.

Перед глазами отчётливо вырисовывался полноватый силуэт небольшого роста. Этот силуэт также начал движение. И вскоре Сергей распознал в незнакомце Вадимыча.

Застарелый, советский гражданин лет пятидесяти пяти. Он любил возиться в своей машине, пытаясь довести ее до несуществующего идеала. Кроме того, Вадимыч часто находил себе собеседников в толпе людей. И без их ведома становился для них давнем приятелем.

Максимов был одним из этих «счастливчиков». Обычно парень старался проскочить мимо Вадимыча как можно скорее, чтобы тот окончательно не достал рассказами про «светлое прошлое».

Но теперь мужчина был, как никогда раньше рад видеть этого старого автолюбителя, и слушать его однообразный треп хоть до самого утра. Если утро, конечно, вообще когда-то настанет.

— О, здорова! — Крикнул Вадимыч, подойдя немного ближе. — Вот капец же, делают, как попало. Одна финтифлюшка сломалась. Весь агрегат меняй! А стоит то сколько! Как будто не на Ладе, а на Феррари по городу катаюсь. Никакой зарплаты не напасёшься…

— Да. Да! — Воскликнул Сергей глядя в морщинистое лицо собеседника, который вытирал руки о сероватую тряпку.

— Ага. И я о том же. В Советском Союзе и запчасти были копеечными. И машин меньше было. А сейчас черте что натворили. Не власть, а банда проходимцев.

Сергей некоторое время не мог сформулировать вопрос. Поэтому ему пришлось узнать много не самых приятных вещей про ориентацию сегодняшнего правительства страны. Причем, критике подвергалась далеко не только политическая ориентация, как таковая, но и кое-что более глубокое.

— Стой, стой, Вадимыч! Я это все понял, — улучив момент, произнес клерк. — А ты не видел, не чувствовал здесь, сейчас или раньше кое-что странное?…

— Почувствуешь тут! — Оживился пенсионер. — Ни черта уже не почувствуешь! Прошло время, когда нормально жили. Прошло. Больше, ни свободы, ни отношения нормального не будет. Только олигархи. Введут закон, что у кого деньги есть, тот человек. А у кого нет, тот собака. И будешь на цепи, как бульдог лаять.

— Нет. Я не совсем то имею в виду, — Сергей посмотрел по сторонам, будто за ним пристально наблюдали. — Ты не видел здесь странных людей, вещей. Типа… (черт, что я несу) привидений, что ли? Или я даже не знаю.

Вадимыч резко затих. Такого поворота событий он даже не планировал ожидать.

— Чего? — Произнес дед, потирая лысину.

— Ну, мне кажется, что в городе происходит… колдовско какое-то. На работе, в баре, в квартире. Я вижу, в общем, кошмары. Хотя, точно не сплю. И думал, может у всех так. Такая болезнь или не могу сказать…

Парню было до ужаса тяжело выдавливать из себя слова. Но он собрался с силами, чтобы получить хоты бы призрачную возможность прояснить ситуацию.

— Этого я не знаю, — ответил старик, нахмурившись. Потом он вдруг резко улыбнулся и взглянул Сергею прямо в глаза. — Подожди, постой. А ты ничего не пил, не употреблял в последнее время?

Конечно, Максимов прекрасно знал, что он не мог до этого момента накачаться какими-либо «веселыми» веществами. Да если бы это было на самом деле так, то вряд ли он смог бы увидеть все в таком свете.

Нет, даже от самых тяжелых смесей и таблеток галлюцинации не могут быть настолько отчётливыми. Как бы не ругали наш мозг, но он является неплохим компьютером. И грань реальности в нем прописана более чем твердо.

— Да не.… Это вряд ли. Это не из-за этого… — Отозвался Сергей, смотря на мокрый асфальт.

— Как не из-за этого? А из-за чего тогда? Почему я здесь ничего не вижу, а ты вон не в себе весь? Значит, есть какое-то объяснение.

— Какое-то. Но не такое простое, как кажется.

Сергей понял, что ему стоит идти туда, куда он собирался. Необходимо как следует обдумать, почему проклятый мир вокруг видят лишь некоторые люди, а не все поголовно.

— Стой. Ты что идешь, куда-то что ли? — Завялил Вадимыч, когда парень уже намеревался его покинуть.

— Да, — коротко отрезал молодой человек.

— А может того? Ко мне зайдем. Расскажешь, что ты там вообще усмотрел такого, что на тебе лица нет. У меня чай есть на травах. Он сразу всю дрянь из башки выгоняет.

В любой другой день Сергей бы не за что не пошел домой к этому старому зануде. Но теперь перспектива оказаться в нормальном доме, а не в бункере, заваленном пылью, манила его приятными мыслями.

И вообще, ему более чем необходима была поддержка. Поддержка любого человека, даже если тот живет прошлым и обожает забивать мозги информационным мусором.

— В смысле, к вам в квартиру? А, конечно. Давайте. Я не против, — протараторил Максимов, подсознательно ругая себя за такой ответ.

— Ага, в нее, а куда ж еще? Ладно, сейчас закрою машину и пойдем. Чайку выпьем. А то холодно на улице, как не знаю где.

Вадимыч растворился в темноте. Какое-то время его не было, но зато была отчетливо слышна возня, несколько минут назад привлекшая внимание Сергея.

В скором времени мужчина, потирая руки, снова приблизился к собеседнику. Он произнес что-то похожее на «Давай» и быстрыми шагами направился к дому.

Двое за несколько секунд преодолели двор, вплотную приблизившись к двери подъезда. Домофон звучно пискнул, открывая свои стальные врата.

И вот они уже пробирались по темноватой лестнице к уютной, согласно надеждам Сергея, квартире, где просто обязан был закончиться весь сегодняшний ужас.

***

Простая кухня была обставлена не хитрыми, староватыми предметами интерьера. Шкафы на стене для хранения всяких припасов. Дребезжащий и немного поцарапанный холодильник. Чайник в углу на столе. Небольшая печь для выпечки, напоминающая микроволновку. И, конечно же, газовая плита, явно не новой модели.

Все это отдавало каким-то студенческим настроением, настраивало на нужный лад и прибавляло сил жить.

Сергей спокойно «тянул» горьковатую жидкость из кружки, глядя в чернеющее окно. Казалось, что ему действительно становится легче. И что все постепенно возвращается на места.

— Вот как бывает, а ты говоришь, — «проповедовал» Вадимыч. — Я раз тоже на даче с мужиками коньяка выпил. А он то ли разбавленный чем, то ли паленый.

Смотрю, будто в бане есть кто-то. Человек какой-то. Женщина вроде. Я туда ломанулся того, посмотреть чтобы. Мы-то баб с собой не брали. Откуда им тут взяться?

Захожу. А там и правда, дамочка. Да не одна, а несколько целых. И все голые. Сидят, вот так на меня смотрят, как ты сейчас.

Я-то мозгами понимаю, что такого бывать не может. Но оно прям реально все, как наяву.

И главное, вижу, что глаза у них у всех неживые. С того света эти барышни вернулись. Меня такой страх взял, что я как сумасшедший минут пять орал.

Меня потом еле в порядок привели. И с тех пор больше ничего не из магазина не пью совсем. А то так и с умом расстаться недолго.

— Да.… И правда, бывает, — спокойно ответил Сергей, понимая, что единичное видение старика и целый круговорот его собственного кошмара — мягко говоря, разные вещи.

Но спорить не было сил и желания. Поэтому Максимов решил для себя, что у него просто был плохой день. И что гораздо лучше быть обдолбанным наркоманом, чем свидетелем адских картин, происходящих в реальном мире.

Это не плохо его успокаивало. Вообще, сумасшествие всегда успокаивает. Оно не требует объяснений и ответов. Оно просто есть. И им можно прикрыть все что угодно, как ковром прикрывают мелкий мусор.

Примерно то же самое решил сделать Сергей. К счастью, это довольно неплохо получалось. Он еще какое-то время слушал россказни Вадимыча про его бурную молодость, и не только.

Парню уже начало казаться, что после работы он действительно принял успокоительное, чтобы Лидия Леоновна от него отвалила. Таблетки оказались просроченными или не совсем такими, как надо. В итоге, все вышло… как вышло.

Оставалось лишь только прийти в себя, успокоиться, напиться противного чая из какой-то соломы, и все точно изменится к лучшему.

Квартира вновь станет такой же нормальной, если она вообще таковой являлась. На работе будут находиться живые люди. В баре окажутся студенты, клерки и завсегдатые алкаши. А Лидия Леоновна получит свои деньги и спокойно от него отвалит. По крайне мере, на ближайшие тридцать дней.

Эти иллюзии настолько сильно возбудили сознание, что Максимов буквально вывалился из серой реальности старенькой, стариковской кухни.

— А баба у тебя хоть есть? — Голос Вадимыча прогремел, как странный, барабанный удар.

— А?

— Я говорю, ты не женился ещё, нет?

— Пока нет, — Максимов морщась, отхлебнул непонятного чая.

— Чего так?

Сергей ждал этого вопроса. Поэтому ответ родился сам собой, и выглядел вполне правдивым, хотя таковым не являлся.

— Пока не хочу. От женщин одни проблемы.

Совершенно ожидаемо Вадимыч громко рассмеялся, что на фоне маленькой комнаты выглядело как-то неловко. Сергей улыбнулся в такт хозяину квартиры.

Все было вполне уютно. Вполне хорошо. Можно сказать, что потусторонний ужас, наконец, отступил, давая понять, что все до этого было лишь глупой иллюзией.

— Да, брат. Ещё какие проблемы. Моя меня бывает так задолбает, что хоть в петлю лезь. У них там, в теле гормоны разные вырабатываются. И от того они постоянно на взводе. Скандалы, упрёки, чего хотят, не знают. Я долго с этим мучился. Не знал, что делать.

И одному не получится. И с ней, с женой, хуже могилы. Но вчера как-то само все решилось. Средство одно придумал, чтобы ее того, укротить.

Вадимыч говорил с воодушевлением, и это серьезно увлекло Максимова.

— Какое средство? — Спокойно, выпив из белой чашки, заявил он.

— Да очень простое, — воскликнул пенсионер. — У женщин все гормоны внутри тела бушуют. Так?

Сергей молча кивнул, весело улыбаясь и ожидая, что собеседник произнесет смешную глупость.

— Так вот. Смотри… Я голову ей ампутировал, чтобы тело ее с толку не сбивало.

Сергей выронил из рук чашку. Та упала на стол, но при этом не опрокинулась. Лишь несколько капель черного кипятка попали на клеёнку с потертыми розами.

— Извини, Вадимыч, ты, что именно сделал? А то я сегодня не в себе. Мне всякая дрянь кажется…

— Ну, это, ничего. Ещё отвар, наверное, не подействовал, — бодро ответил собеседник. — Я сказал, что жене голову отрезал. Она успокоилась сразу. Гормоны давить перестали. И все сразу само улеглось. В общем, так просто. Даже сам раньше не думал.

Глаза парня округлились, загоревшись темнотой. Он резко подпрыгнул со своего места, повалив увесистый табурет.

— Скажи, что ты пошутил! Я прошу, скажи, что ты шутишь!!!

— Чего здесь такого? Чего шутить?? Вон нож взял и того. Только там кости есть твердые. С ними повозиться пришлось. А так, даже крови немного вылилось.

Максимов бросил взгляд на кухонный стол. В углу лежала окровавленная доска, в которую был воткнут довольно мощный, заточенный тесак. Им при желании можно разрубить напополам курицу.

Судя по тому, что жидкость уже свернулась, ужасное действие произошло примерно сутки назад. Сергей ощутил приступ тошноты и желание заорать. Но злость на спятившего деда перекрыла все это, пробуждая внутри демоническую силу.

— Ты, чертов ублюдок! Убил свою жену и спокойно об этом говоришь!? Гребанный маньяк! Я всегда знал, что ты психопат!!!

— Да ты что, парень!? Никого я не убивал! Побойся Бога, — искренне возмутился Вадимыч.

— То есть, по твоему, если отрезать человеку башку, то он будет жить???

— Ну, я не знаю сам… — Всплеснул руками старик. — Я ее сонную артерию через розетку на двести двадцать запитал, чтобы ток поступал. И вроде нормально. Ничего с ней не сделалось.

Сергей резким рывком дотянулся до пластмассовой коробки с кухонными принадлежностями и выхватил оттуда что-то похожее на раздвоенную пику с пластиковой ручкой. Наверное, эта вещь применялась для проверки готовности блюд и извлечения чего-то горячего со дна сковородки.

Но сейчас, парень готов был использовать странную «вилку» совсем по иному назначению. Пусть только попробует старый маньяк косо посмотреть на него. В его глотку сразу вопьется острая на конце, пищевая сталь.

— Что ты несешь… Урод конченный… Я сейчас уйду.… И будут молить Бога, чтобы тебя пристрелили менты при задержании… — Шипел парень, сверкая глазами.

— Да я ничего. Я просто. Она сама понимаешь, орала дело не по делу, — шокировано оправдывался Вадимыч.

— Сейчас ты сам у меня заорешь, утырок чертов…

Сергей замолчал. Странный звук, похожий на работу какого-то двигателя послышался позади. Этот гул был неприятным и немного выводил из себя, рассеивая мысли в разные стороны.

— Это что такое? — Нахмурившись, спросил Максимов.

— Ну, жена… Она того, там в зале. Пылесосит, наверное.

Сергей оглянулся назад. Потом он посмотрел в круглое и немного напуганное лицо Вадимыча.

Максимов хотел сказать что-то еще, но странное чувство, напоминающее острое любопытство, увлекло его вглубь квартиры.

Изо всех сил надеясь, что на него не нападут со спины, он покинул кухню, плотно захлопнув за собой дверь.

По небольшому коридору парень проследовал до коричневатой двери, за которой явно слышался тяжелый, гудящий звук.

Он еще раз бросил взгляд в сторону кухни. Психопат пока не планировал бросаться в погоню.

Чувствуя тяжелейшее напряжение во всех мышцах, Сергей плавно приоткрыл дверь, будто стесняясь зайти.

Интерьер зала чем-то напоминал его съемную квартиру. От стен и ковра веяло застоявшимся «совком».

Сергей немного поморщился. И тут ему пришлось пронзительно и протяжно вскрикнуть. Ведь буквально перед ним стояло обезглавленное тело пожилой женщины.

Оно было одето в синеватую кофту, залитую кровью. К его шее, при помощи окровавленной изоленты, были подсоединены какие-то провода.

В руке у трупа находилась труба работающего пылесоса. А сам труп старательно совершал плавные движения по ковру гудящей щеткой, безуспешно пытаясь убрать кровавые пятна.

— О Боже, — произнес парень, выставляя перед собой «хлипкое оружие».

Его глаза метнулись в сторону тумбочки с телевизором, на которой кроме самого экрана стояло еще кое-что ужасное.

Оторванная женская голова. С закрытыми глазами и рыжими волосами, отдающими сединой. Выражение морщинистого лица было таким, будто женщина недавно заснула и теперь хмурится во сне, наблюдая не самые приятные видения.

— Нет! Нет! Твою ты мать! — Истошно заорал парень.

Голова резко открыла глаза, уставившись на него большими, серыми зрачками.

— Извини. У нас не убрано. Хочешь чаю? — Широко улыбаясь, проговорил мертвый рот синюшными губами.

Выронив из рук длинную вилку, Сергей кинулся прочь. Неизвестно как он смог открыть незнакомый замок квартиры. И непонятно каким образом спустился по лестнице. Ему чудилось, что старческий голос неживого человека преследует его по пятам, стараясь проникнуть глубоко в мозги.

Когда парень остановился, относительно придя в себя, то он понял, что находится в глубине двора.

— Господи прости. Господи, помилуй. Умоляю… Прошу тебя, — твердил Сергей, совершая нечто похожее на крестные знамения.

Но это не помогало, а нагоняло еще больше мистического страха, от которого невозможно было избавиться.

Осознавая, что «его товарищ» вполне может броситься в погоню, парень резкими шагами пересек двор и, перейдя еще один проулок, оказался возле довольно большого здания.

Вокруг была сплошная темнота. Не наблюдалось людей, бродячих животных, даже шорохов, которые говорили бы о присутствии хоть чего-то живого.

— Нет. Так дальше нельзя.… Так нельзя дальше. Надо что-то делать. Как можно скорее, — подумал он, оборачиваясь по сторонам в ожидании всевозможных опасностей.

Теперь мысль постучать в первое же попавшееся окно или позвонить в первый попавший домофон не казалась Сергею такой уж бредовой.

Окна были единственным источником света, который хоть как-то рассеивал скопившийся вокруг ужас. За этими окнами явно находился кто-то нормальный. А значит, у парня вполне оставался шанс на спасение от накатившего волной кошмара.

Забыв обо всех принципах и предрассудках, Максимов направился к ближайшему от него зданию.

Под ногами быстро промелькнули несколько метров. В абсолютной тишине шаги звучали слегка неприятно.

Максимов решительно поднялся на небольшое крыльцо с неоспоримым желанием набрать наугад любую квартиру на домофоне. А потом любыми средствами объяснить хозяевам этой квартиры сложившуюся ситуацию.

Стараясь смотреть только вперед, он ткнул в панель с кнопками. Что? Она была сделана не из металла, не из пластика и даже не из стекла. Материя. Странный материал, просто приклеенный к бетонному монолиту.

Сергей схватил ручку стальной двери. Картон. Картон, прилепленный к наскоро натянутой тряпке.

Не веря в это, он начал неистово дергать убогий занавес. Ткань с треском отделялась от стены, обнажая глухой камень.

— Чертова дрянь! Ненавижу! — Заорал мужчина, путаясь в довольно большом полотне.

Ему потребовалось сравнительно много времени, чтобы скомкать это все и бросить матерчатый клубок в кусты шиповника, растущие под порогом дома в импровизированном палисаднике.

— Вот так. Вот так, сука… — Тяжело дыша, прохрипел парень.

Поймав больной азарт, он буквально свалился с крыльца и бросился к светящемуся окну первого этажа.

— Люди, — вырывалось у него изо рта. — Мне нужны нормальные люди!

На благо Максимова окно было довольно низким. И он без труда смог в него постучать. Звука не было. Сергей ударил ещё сильнее. Глухой звук. Практически неслышимый человеческим ухом звук.

Это было далеко не стекло. А что-то мягкое, но при этом безжизненное и неприятное. Будто ткань набили поролоном. Не думая ни единого мгновения, клерк зацепил окно и потянул его на себя.

После применения небольшого усилия полотно отделилось. И в руке у него осталось нечто наполненное слегка подсвеченными кристаллами. Некий муляж настоящего, живого окна, сшитый на скорую руку. А под ним был все тот же холодный бетон. Бетон, которому наплевать.

Сергей тут же бросил светящуюся желтизной тряпку, сделав пару шагов назад. Какой-то куст упёрся ему в спину, заставляя содрогнуться от мысли, что это растение с острыми ветками может оказаться живым.

Дома, такие теплые и уютные. Они были лишь манекенами, бутафорскими конструкциями с незрячими окнами. Такие веселые, приятные квартиры — на деле лишь бетонные гробы, у которых нет выхода и входа.

Многометровые гробы посреди нескончаемой, осенней ночи. Им нет дела до чужих проблем. Они дремлют в вечном упокоении. Ждать помощи от них просто бессмысленно.

Глядя на груду серого монолита, парень испытал истерический приступ. Ему хотелось разрыдаться, как маленькому ребенку, которого оставила мама в темном лесу одного.

У него не было сил. У него не было желаний. Он просто пошел вглубь города, надеясь, что конец уже близок. Ну, или хотя бы он скоро свихнется, впав в такое необходимое сейчас безумие.