Порядок в хаосе

Владимир Мордашев

Многомерность и хаос – не преграда для поиска эмпирических закономерностей.

ГДЕ ЖЕ ИСТИНА? ЧТО СЧИТАТЬ НАУЧНЫМ?

Существует 3 критерия научности знания:

1. Кратковременный «Научна та теория, чьи адепты ближе к действующей власти».

Например, Лысенко Т. Д. (1898–1976), президент ВАСХНИЛ в 1938–1956 и в 1961–1962 годы, в своих работах фактически не использовал статистику. Вот что он отвечал в 1940 г. Колмогорову А. Н. (1903–1987) [3]: «Нас, биологов… не интересуют математические выкладки, подтверждающие практически бесполезные статистические формулы менделистов. «Мы, биологи, не желаем подчиняться слепой случайности (хотя и математически допускаемой) и утверждаем, что биологические закономерности нельзя подменять математическими формулами и кривыми».

2. Глобальный «Научна та теория, которая позволяет быстрее, проще, надёжнее и эффективнее получать практический результат».

Пример — гидромеханика, позволяющая описывать достаточно сложные процессы, но в ее основе — математическая модель сплошной среды, как бы состоящей на микроуровне из твердых точек. Первым, кто смог произвести «ожижение гидромеханики», стал Князев В. А. (1939 г. р.) [4], не отягощенный научными званиями и степенями.

3. Фальсифицируемость «Теория научна, если существует методологическая возможность её опровержения путём постановки того или иного эксперимента».

В строгих науках (математике, физике) сложилась система познания, результатом которой должны оказываться аксиоматизированные теории. Согласно Попперу (1902–1994) [5], теорию можно назвать аксиоматизированной, если сформулировано множество высказываний-аксиом, удовлетворяющее следующим четырем фундаментальным требованиям:

(a) система аксиом должна быть непротиворечивой (то есть в ней не должно иметь места ни самопротиворечивых аксиом, ни противоречий между аксиомами),

(b) аксиомы данной системы должны быть независимыми, то есть система не должна содержать аксиом, выводимых из остальных аксиом,

(c) аксиомы должны быть достаточными для дедукции всех высказываний, принадлежащих к аксиоматизи — руемой теории, и

(d) необходимыми в том смысле, что система не должна содержать излишних предположений.

Вывод называется “индуктивным”, если он направлен от сингулярных (частных) высказываний типа отчетов о результатах наблюдений или экспериментов, к универсальным высказываниям типа гипотез или теорий. Он неизбежно ведет к логическим противоречиям, например, сколько бы примеров появления белых лебедей мы ни наблюдали, все это не оправдывает заключения: “Все лебеди белые”.

Теория дедуктивного метода проверки утверждает, что гипотезу можно проверить только эмпирически и только после того, как она была выдвинута, и в основном, путем проверки теории при помощи эмпирического применения выводимых из нее следствий. Правила проверки следует конструировать так, чтобы они не защищали от фальсификации (опровержения) ни одно из научных высказываний (принцип фальсифицируемости). Но на практике выполнение этого требования может встречать препятствия. Так, например, в работе [6] были измерены времена жизни отрицательных молекулярных ионов D₂ и HD, отличающиеся на 9 порядков от предсказанных теоретически. Был сделан практический вывод — не допускать ее на конкурс научных работ.

Но прежде, чем стать аксиоматизированной теория должна пройти этап эмпирической закономерности — визуализированного, геометрического, описания, зачастую более чем трехмерного.

Из-за неполноты исходных постулатов, в частности, из-за недостаточной многомерности исходных эмпирических закономерностей (неполный учет и достоверность влияющих факторов и их влияния), практические выводы гипотез и теорий (особенно, умозрительных, по Декарту) могут противоречить природе и наблюдениям. Примером может служить следующие общественно-значимые явления.

В основе теорий всех экономистов, от самых ранних до современных, лежит одно человеческое качество — корысть, которое выступает под разными понятиями: меркантилизм (Томас Ман, 1571–1641), физиократизм (Адам Смит, 1723–1790) и т. п.

Из теории К. Маркса (1818–1883) о частной собственности на средства производства следовало, что азиатская община, либо западная община, состоящая из свободных собственников земли, распадается на отдельные элементы [7, 8]. Он считал, что крестьянство должно исчезнуть, породив сельскую буржуазию и пролетариат. Поэтому социалистической революции в России быть не могло.

Но она произошла и победила потому, что в основе советского (ленинского) проекта был крестьянский общинный коммунизм, вытекающий из дониконианского православия (что не было известно марксистам, взявшим на вооружение воинствующий атеизм). Но победила она только в России, в гражданской войне. В других странах, Германии, Венгрии, Словакии и др. советские республики пали.

Отвечая на вопрос, возможно ли построить социализм в отдельно взятой стране, Ф. Энгельс (1820–1895) писал в своей работе «Принципы коммунизма» в 1847 году [9]: «Нет.… Коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, то есть, по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии».

В 1915 году в статье «О лозунге Соединённые штаты Европы» Ленин пишет [10] «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств»

На первом конгрессе Коминтерна Ленин 6 марта 1919 года, окрыленный победами в Гражданской войне, объявил, что «победа пролетарской революции во всем мире обеспечена. Грядет основание международной Советской республики» [11].

Но после поражения в войне с Польшей (август 1920 г.), где была опасность нарушения международных договоров (нарушение линии Керзона) и где неправильно было оценено влияние факторов классовой и национальной солидарности, надежды советских вождей на революцию в Европе рушатся.

После победы в гражданской войне страна встала перед выбором цели: прежде всего — Мировая революция (Троцкий) или прежде всего — построение социализма в Советском Союзе (Сталин). Теория о возможности построения социализма в СССР, стала официальной доктриной государства после XIV съезда ВКП(б) в 1925 году и поражения оппозиции во внутрипартийной борьбе 1923–1927 годов.

На седьмом конгрессе Коминтерна (25 июля — 20 августа 1935 г.) выявилось противоречие между внешней политикой Советской России, направленной в начале 1920-х годов на установление торгово-экономических связей с капиталистическими странами, и деятельностью Коминтерна, целью которого была мировая революция. [12]

В результате «Большого террора» 1937–1938 гг. многие секции Коминтерна оказались фактически ликвидированы. Коминтерн был формально распущен 15 мая 1943 года. Роспуск Коминтерна, фактически являлся требованием союзников для открытия второго фронта.

Таким образом, история, как правило, развивалась не столько в соответствии с господствующими теориями, сколько вопреки им, что вызывало недоумение у приверженцев теорий, разномыслие в социуме и партии.

Именно поэтому VI съезд РСДРП(б) (26 июля 1917 г.) единогласно, принял новый партийный устав, в первом параграфе которого впервые закреплен принцип «демократического централизма», согласно которому каждый член партии был обязан подчиняться всем постановлениям и решениям любых партийных органов, конференций и съездов. А резолюция о единстве партии, внесенная Лениным на 10 съезде РКП(б) в марте 1920 г, стала основой в политике партии вплоть до роспуска КПССС 6 ноября 1991 года. Она запретила создание фракций и групп, имеющих отличную от партийного руководства точку зрения. Следует особо подчеркнуть, что в основу организации советской власти всех уровней был также положен принцип «демократического централизма», в соответствии с которым устанавливалась жесткая соподчиненность нижестоящих органов советской власти вышестоящим, которым вменялось в обязанность исполнение всех решений вышестоящих Советов, не нарушавших их компетенцию [13].

Проект СССР, несмотря на жестокие репрессии при его осуществлении (а может быть, и благодаря им), продержался много десятилетий, выдержав, в том числе, агрессию объединенной Гитлером Европы.

А распался СССР потому, что после Сталина ни теоретиков, ни адекватной теории коммунизма не было (царило цитатничество и начетничество), «дорожной карты» построить было некому. При Сталине теоретики были вытравлены. Остался один он, а после смерти — никого.

Между тем, уже к середине XIX века Россия по сути уже была расколота пополам [14–16]. Миллионы русских людей не считали себя приверженцами официальной церкви и крайне враждебно относились к действующей власти (была жива и память о жестоких протестных самопожертвованиях — самосожжениях). в руках весьма успешных купцов-староверов концентрировались огромные (общинные) финансовые и промышленные ресурсы. По сути, была выстроена вторая, параллельная Россия. Знание закономерностей экономических, религиозных, морально-этических и прочих, действовавших в этой подпольной России, облегчило бы существование и развитие ленинско-сталинского проекта (например, исключило бы воинствующий атеизм большевиков), и помогло бы и нам, ныне живущим, яснее видеть и строить свое будущее. К сожалению, в истории России, особенно, доромановской еще много белых пятен, без прояснения которых трудно понять генезис нашего бытия и культуры. В частности, что было движущей силой разрушения в 20–30 годы церквей: воинствующий атеизм большевиков или скрытая ненависть староверства к официальной церкви? Судя по лицам и глазам на сохранившихся фото и кинодокументах, второе было не менее значимым.

Конец ознакомительного фрагмента.