Черный ворон, я не твой

Владимир Колычев, 2007

Плачет тюрьма по семейке Казимировых, лихо грабящей банки и не оставляющей живых свидетелей. И сыновья, и племянники Станислава Казимирова знают свое дело, да и племянница – яркая красотка Римма, играет не последнюю роль в семейной банде. Именно с ее помощью удалось подставить работника следственного изолятора Андрея Сизова, слишком много узнавшего об их промысле. Теперь Андрей между молотом и наковальней: и свои обвиняют в убийстве инкассатора, и бандиты грозят расправой. Это та самая патовая ситуация, когда надеяться остается разве что на самого себя…

Глава 5

Римма появилась, когда клуб уже вовсю крутил свою программу. Андрей заплатил за вход, провел ее в зал, заполненный больше чем наполовину. Народ уже толпится и долбится в кислотных испарениях клубной музыки, лучшие столики возле эстрады с шестом уже заняты — после полуночи здесь могли появиться исполнительницы эротического танца, чтобы повысить градус всеобщего куража. Андрей не считал себя пуританином и к стриптизу относился с тем же чувством, с каким в позапрошлом веке люди воспринимали балет, где танцевали красивые и неприлично обнаженные, по меркам тех лет, красавицы — вроде искусство, но в то же время пища для страстных побуждений. Но сегодня его совсем не интересовало, будет стриптиз или нет. Рядом с Риммой он совершенно игнорировал других женщин. И было бы неплохо, если бы одна из них проигнорировала его самого. Об этом он подумал, когда увидел в толпе танцующих свою бывшую девушку.

Он бывал с Альбиной в «Ночном Раю». Два месяца он дружил с ней, пока отношения не сошли на нет. Иногда ему казалось, что это произошло само по себе, но чаще он склонялся к тому, что Альбина сама охладела к нему. Да и он совсем не расстроился, когда недавно увидел ее с другим парнем. Пустая она какая-то, да и ненадежная.

Альбина и сегодня была в ночном клубе. Смазливая грациозная блондинка, она спокойно извивалась в заданных темпах ритмичной музыки. Андрей случайно скользнул по ней взглядом, она заметила его, призывно улыбнулась.

Она должна была быть здесь со своим парнем, и то, что его рядом с ней не было, Андрея не удивило. Сидит, наверное, за каким-нибудь столиком да пускает дым в потолок. И пусть сидит. И Альбина пусть танцует. Ему все равно…

Но Альбина разрушила его чаяния. Выскочила из круга, настигла его, мягким движением тронула его за плечо.

— Хай! — певуче, на знакомом эротическом придыхании поздоровалась она.

И как ни в чем не бывало чмокнула его в щеку.

Выглядела она эффектно. Обтягивающий серебристый топик с открытыми плечами, облегающие короткие до неприличия шортики. На лбу белая ленточка, чтобы роскошные волосы не спадали на глаза.

— Извини, я не один, — показывая на Римму, покачал головой Андрей.

— А кто это? — перекрикивая шум, неприязненно спросила она.

Римма ответила ей тем же — глянула на нее вызывающе-презрительным взглядом. Держалась она при этом с достоинством и внешне спокойно, но Андрей уловил внутреннее волнение.

— Альбина, ты бы шла, а то сейчас твой бой объявится…

Всем своим видом он показывал, что нет у него никакого желания общаться с ней, но Альбину как заклинило.

— Ты про Жору? Нет его! Я свободна. И ты можешь проводить меня домой!

Андрей приложил губы к ее уху, шепнул несколько слов, и только после этого, гневно фыркнув, Альбина вернулась в свой круг.

Появившийся официант показал Андрею на свободный столик, он провел за него Римму, отодвинул кресло, помогая ей сесть.

Римма была все в том же привычном наряде — футболка и джинсы, выглядела не так вульгарно, как Альбина, но на порядок более сексуально. Андрей не сводил с нее глаз.

— Кто это? — кивнув головой на танцпол, с видимой небрежностью спросила она.

— Подружка. Бывшая.

— Может, настоящая?

— Настоящей у меня можешь быть только ты.

— Это что, признание? — польщенно и с некоторым стеснением улыбнулась она.

— Нет. Признание в такой обстановке не делается. Слишком здесь шумно для признаний…

Хоть и не сильно приходилось напрягать голосовые связки, но все же нужно было перекрикивать музыку. Да и слух напрягать надо было, чтобы слышать Римму.

— Может, пойдем туда, где тише? — в раздумье и без особого желания подниматься из-за столика спросила она.

— Ты же сама сюда хотела.

— И сейчас хочу. Побудем здесь и пойдем…

Она сама сделала заказ — фруктовый салат, рыбную нарезку и фирменный коктейль с мартини и ромом. Денег у Андрея хватало, поэтому он был спокоен.

— Что там с моим дядей? — спросила она.

Он не хотел заводить разговор на эту тему. Не очень приятно было осознавать, что Римма оказалась в компании с ним из родственного долга. Но ведь этот долг мог быть всего лишь поводом с ее стороны, чтобы провести с ним этот вечер, а может, и ночь.

— В хорошую камеру перевели. Посылку твою отдал…

— Спасибо тебе.

— Нормально все будет… Ну, относительно.

— Что значит, относительно?

— Твой дядя убил человека, его будут судить, он получит срок. Здесь я ему ничем не смогу помочь.

— Не убивал он никого.

— Как не убивал, если сознался?

— А-а… Если сознался, значит, убивал… — принужденно согласилась Римма.

— А может, не убивал? — пристально посмотрел на нее Андрей.

Она съежилась под его взглядом, изумленно посмотрела на него.

— Ты что, допрашивать меня собираешься?

Андрей понял, что переборщил.

— Извини, это условный рефлекс. Ты сказала, я среагировал…

— А если я петь начну?

— У меня на это рефлекса нет. Но если начнешь, может, станцую.

— Так в чем же дело?

Они выпили по коктейлю, заказали еще пару и отправились на танцпол.

Танцевать Римма умела — зажигательная энергия, чувство такта, пластика движений. Андрей не мог похвастаться успехами на этом поприще, но был не хуже многих, и этого вполне хватало, чтобы чувствовать себя комфортно в толпе танцующих.

Дискомфорт возник с появлением Альбины. То ли она распалилась в танце, то ли разгорячила доза спиртного или даже более крепкого стимулятора, может, и то и другое, но умом она тронулась. Вплотную подошла к Андрею, одной рукой обняла его за шею, в танце, извиваясь, отстранилась назад, крутнулась вокруг него — как будто он был шестом, а она стриптизершей. Прильнула к нему близко-близко, извивающейся змейкой просела в коленях, коснувшись лбом пряжки на его ремне. Только тогда Андрей взял ее под руки, оторвал от себя, поставил на ноги. Легонько тряхнул:

— Очнись!

Но Альбина ничего не поняла, улыбнулась иступленно-блудливо и полезла целоваться. Он более решительно оттолкнул ее от себя, но не настолько сильно, чтобы она упала. Все же Альбина потеряла равновесия и растянулась бы на полу, если бы ее не удержала Римма.

— Все в порядке? — участливо спросила она и даже мило ей улыбнулась.

Альбина какое-то время разглядывала ее, затем кивнула с язвительной усмешкой на губах. Но промолчала.

— Ей плохо, — обращаясь к Андрею, сказала Римма. — Ее холодной водой умыть надо.

Она дернула Альбину за руку и потащила за собой — как локомотив состыкованный с ним вагон. Андрей попробовал увязаться за ними, но Римма его осадила — знаками объяснив, что им нужно в женский туалет, куда ему хода нет.

Римма вернулась минут через десять, благодушно улыбнулась, опускаясь за столик.

— А где Альбина?

— Домой поехала. Перебрала девка…

— Ты злишься?

— На нее? Нет. А на тебя тем более… Кто ж виноват, что к тебе такие липнут? — Она продолжала мило улыбаться, но в ее голосе угадывались студено-язвительные нотки.

— Какие такие?

— Да такие… Мне уже пора. Проводишь меня?

— Может, еще останемся?

— Да, конечно, ты можешь оставаться.

Она поднялась с места, подхватила свою сумочку и направилась к выходу. Андрею же пришлось искать официантку, чтобы расплатиться.

Римму он нагнал на улице. Она стояла возле иномарки, а какой-то долговязый парень, похоже, не совсем трезвый, открывал ей дверцу. Рядом с ним стоял его дружок, низкорослый, но коренастый, повышенной плотности. Он плотоядно улыбался, глядя, как Римма садится в машину. Он чувствовал себя пауком, на чью паутину опустилась вкусная муха.

Дверца уже закрывалась, когда Андрей подставил ногу. Схватил Римму за руку, чуть ли не силой вытащил из салона.

— Эй, ты чо творишь? — возмущенно взвыл один паренек.

— Не, ну ты борзый! — вспенился второй.

— Извините, ребята, но это моя девушка! — сказал Андрей и слегка оттолкнул от себя Римму, закрывая ее от нагло-загребущих взоров.

— Раньше надо было думать! Она к нам в машину села, значит, наша!

— Мальчики, злые вы какие-то! Я лучше с ним поеду! — Римма вцепилась Андрею в руку так, словно это была веревка, брошенная с борта судна утопающему.

— Все, ребята, расходимся!

Андрею очень не хотелось ввязываться в драку, но… Первым его попытался ударить коренастый. Андрей резко пошел на сближение и, поднырнув под кулак, ударил его в солнечное сплетение. Парень с хрипом сложился пополам, не помышляя больше о продолжении атаки.

— Не, ну ты псих! Не мог нормально сказать, что девка твоя? Руки чего распускать!

Долговязый сотряс воздух, но дальше этого не пошел. Побоялся лечь рядом со своим дружком. Косо посматривая на молча стоящего Андрея, помог пострадавшему сесть в машину и увез его.

— И с этими трусами я собиралась ехать в ночь, — презрительно усмехнулась Римма.

— Куда?!

— Домой… Должен же был меня кто-то проводить…

— Ты же немного выпила.

— При чем здесь это?

— Ведешь себя глупо. Они бы тебя проводили. Сначала один, затем второй…

— Ты людей по себе судишь? — Она не зло, но с вызовом смотрела на него.

— Таких людей суд судит. Знаешь, сколько у нас в тюрьме таких «провожатых»?

— Ничего, я бы отбилась…

Она достала из сумочки и показала ему блестящий цилиндр довольно-таки мощного электрошокера.

— А если б нет?..

— Тогда бы ты был виноват. Почему сразу за мной не пошел?

— За стол надо было заплатить, ты не подумала?

— А, ну да…

Римма спрятала электрошокер, а взамен вытащила две тысячные купюры, протянула их Андрею.

— Зачем? — оскорблено нахмурился он.

— За ужин…

— Ты издеваешься?

— Нет… Так нечестно, ты за дядю моего хлопочешь, еще и за клуб платишь…

— Пошли.

Он подвел Римму к своей машине, открыл ей дверцу.

— Адрес? — спросил он, вставляя ключ в замок зажигания.

Он был немного под градусом, но это не мешало ему контролировать и себя, и машину. А гаишников он не очень боялся. После случая, когда один из них оказался в тюрьме за получение взятки, эти ребята внесли сотрудников СИЗО в свой негласный список привилегированных лиц.

— Улица Профсоюзная, сто четырнадцатый дом.

— Это как из города на московскую трассу ехать? — на всякий случай уточнил он.

— Так и ехать, — кивнула она. — Наш дом на самой окраине…

— И до «Беллиссимо» недалеко.

— Два километра триста метров.

— Пешком дойти можно.

— Я пешком не хочу. Меня возят.

— Кто?

Андрей вспомнил мужчину за рулем «Форда», на котором Римма отъезжала сегодня от тюрьмы.

— Тот, кто в ночной клуб не захотел меня везти…

— Твой парень? — с напряжением в голосе спросил он.

— Нет… А если да?.. У тебя Альбина есть, а у меня что, парня быть не может?

— Альбина давно уже в прошлом.

— Не знаю, не знаю.

— Это на нее нашло. Тебя увидела, и нашло. Если б ты какой-нибудь дурнушкой была, она бы и близко не подошла. А ты… Не дурнушка ты, поэтому ее заело…

— Не дурнушка, а какая? — заинтригованно спросила Римма.

— Уже без разницы…

— Почему без разницы?!

— Потому что я сейчас отвезу тебя домой. И мы больше с тобой не увидимся.

— Почему?

— Потому что ты плохо себя ведешь. Деньги мне предлагаешь, в машину к посторонним садишься…

— Я больше не буду! — с шутливой улыбкой, но проникновенно посмотрела на него Римма.

— На первый раз поверю.

— Так какая я?

— Красивая… Да ты и сама это знаешь…

— Когда сама знаешь — это одно, а когда мужчина подтверждает — совсем другое…

— Смотря какой мужчина.

— Да, чем мужчина лучше, тем приятней комплимент… Ты лучше…

— Кого лучше?

— Вообще… Может, не поедем домой? Может, по городу покатаемся?

— Можно на реку.

— Зачем?

— На берегу постоим.

— Музыку послушаем?

— Почему нет?

— Ты приставать будешь… — многозначительно посмотрела на него Римма.

— Не буду.

— Тогда вези меня домой.

— А если буду?

— Тогда хоть к самому черту!

До реки они не доехали, Андрей знал одно укромное место в городском парке, туда и загнал машину.

— Ты здесь уже не в первый раз? — подозрительно глянула на него Римма.

— Нет. Как-то раз пивка заехали сюда попить.

— С кем?

— С мужской компанией.

— Врешь!.. С Альбиной здесь был…

И с Альбиной здесь был, мысленно согласился Андрей, но вслух сказал, что Римма глубоко заблуждается.

— Ну и что, если с ней… — неловко махнула она рукой. — Сейчас же ты со мной?

— И сейчас, и всегда.

— Точно всегда?

Андрей хотел сказать «да», но у Риммы не хватило терпения. Она сама прильнула к нему, жадными губами накрыла его рот…

Он хотел снять с нее футболку, но она опередила его — извернулась под ним, разделась до пояса. Бюст у нее действительно был упругим и даже в горизонтальном положении возвышался так же гордо, как Эверест над уровнем моря. Нежные бархатистые округлости, спелые вишенки — одинаково прекрасные как на вид, так и на вкус… С джинсами возни было совсем не много — они сидели на ней так низко и туго, что, казалось, сами соскочили с бедер и жгутом скрутились на щиколотках. И здесь образцово-показательная гармония…

— Только не обмани, — прошептала она в ожидании последнего шага к полному слиянию.

— Не бойся.

Андрей сделал этот шаг, и они вместе понеслись навстречу взрывному блаженству…

* * *

Римма не торопилась одеваться. Набросила на бедра майку, оставляя на обозрение совершенной формы возвышенности.

— Это я отплатила тебе за своего дядю, — сказала она.

— Чего?! — встрепенулся Андрей.

— Это я не тебе, а себе говорю… Себя оправдываю. Перед собой…

— Ты о чем-то жалеешь?

— Жалею. О чем-то. О том, что этой встречи могло бы и не быть, если бы не дядя… А так ни о чем не жалею. Мне с тобой было очень… Надеюсь, что взаимно…

— Более чем…

— Ты не хочешь отвезти меня домой?

— Не хочу.

В машине было хорошо, единственно, что чехлы на сиденьях не очень чистые, а застлать их было нечем, так и лежали.

— И не отвози… Мне с тобой так спокойно…

— Мне тоже…

— Тебе, наверное, завтра на работу?

— Ничего. Я еще молодой, могу две-три ночи подряд не спать…

— Было такое?

— Случалось.

— И с кем это ты не спал? С Альбиной?

— Далась она тебе.

— Нет, это она тебе далась!

— Что было, то уже в прошлом. А ты что, ревнуешь?

— Сама понимаю, что это глупо… Не понравилась мне эта Альбина. Липучая она какая-то… И красивая… Это плохо, что я ревную?

— Не знаю.

— Зато я знаю. Это плохо. Для меня плохо. И для тебя… Ты сам хотел меня. Ты меня получил. И теперь ты не должен быть с кем-то, кроме меня…

Римма приподнялась на локте и с мягкой угрозой, но непоколебимо смотрела на Андрея.

— Я и не собираюсь…

Его не удивляло ее поведение. Обычное женское чувство собственничества, заложенное в ней самой природой.

— Вот и хорошо… А то я не только ревнивая, но и вредная… Если вдруг что, начну вредить… И не только я…

— Кто еще?

— Братья у меня, они тебе не простят…

— Встречался я с твоими братьями.

— Герман мне рассказывал. Побил ты их сильно…

— Злятся?

— Что-то в этом роде… Но у меня еще родные братья есть. Олегу — двадцать, Игорю — девятнадцать…

— Имена русские.

— Отец настоял. Он из иностранного только маму любил. И то до поры до времени…

— То есть?

— Разошлись они. Отец в Тольятти остался, с новой женой, а мы сюда переехали… Дядя дом большой построил, сказал, что места всем хватит…

— Хороший у тебя дядя.

— Да, хороший… Только жесткий очень. Всех в кулаке держит. Жесткий, но справедливый. Без дела никого никогда не обидит…

— А по делу?

— Ну, бывает…

— А жену свою… Ну это, за что с ней так?

— Он ее не убивал…

— А кто это сделал? — заинтересованно спросил Андрей.

— Не спрашивай меня об этом, — предостерегающе посмотрела на него Римма.

— Как это не спрашивай? У нас тюрьма переполнена, людей девать некуда, а она не спрашивай. Если дядя твой не виновен, тогда зачем его в тюрьме держать?

— А если он чужую вину на себя взял?

— Чью чужую?

— Ничью… Ничего я тебе не говорила, — мотнула головой Римма. — Ничего…

— Странно все это… И пистолет этот, откуда он мог взяться у владельца кафе и автосервиса? Он в оружейных магазинах не продается…

— Ты про «беретту»?.. Так это просто. Он ее у каких-то заезжих парней купил. Они предложили, а он купил. Потому что итальянского производства, потому и купил. Теперь понятно?

Объяснение могло показаться правдоподобным, тем более что Андрей знал о тяге Казимирова ко всему итальянскому.

— Понятно. И все равно странно…

— Странно то, что мы с тобой. И вдвойне странно, что мне с тобой хорошо…

— И ты хочешь остаться со мной?

— Втройне странно, что да…

— Но люди не могут быть вместе, если у них есть тайны друг от друга…

— Хорошо, тогда перечисли имена всех своих подружек…

— Ну, Альбина… Это в прошлом…

— Что, и все?

— Ну да.

— Врешь… Ты не думай, я тебя не пытаю. И ты меня не пытай…

— От того что у меня были девушки, не жарко и не холодно. А твой дядя в тюрьме…

— Он сам так захотел… Только не вздумай ему ничего говорить, — спохватившись, обеспокоилась Римма.

— Могу и сказать… Не забывай, кем и зачем я работаю.

— Кем ты работаешь? Охранником в тюрьме?

— Не совсем. Я служу в оперативной части.

— Я не разбираюсь в ваших тонкостях…

— Зато я разбираюсь. И занимаюсь оперативно-розыскной деятельностью. Личная безопасность осужденных — на мне, выявление готовящихся в СИЗО преступлений — на мне, содействие в выявлении и раскрытии преступлений, совершенных на свободе — тоже на мне… Такая вот я тягловая лошадка, тащу эту тележку и не фыркаю. Я еще молодой, мне все интересно. В том числе тайны, которые ты от меня скрываешь. Потому что они касаются заключенного, ответственность за которого возложена на меня. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Не знала я, что ты так много на себя берешь, — глуповато улыбнулась Римма, тем самым пытаясь скрыть серьезную озадаченность.

— И сам беру много, и ты мне хлопот добавила. В общем, мне очень интересно все, что связанно с твоим дядей. И если не он убил свою жену, то я должен знать, кто…

Римма думала недолго.

— Он убил.

— Но ты же говорила, что нет.

— Говорила… Хотела, чтобы ты относился к нему как к человеку…

— А может, все-таки не он убил?

— Нет-нет, он…

— Ты в этом уверена?

— Да!

С каждым сказанным словом ее голос звучал все уверенней. Но Андрей ей не верил. Отговорки это все, стрелы, пущенные вслед неосторожно вылетевшему слову-воробью.

— Я тебя понял. Ты хотела сделать лучше для дяди… Что ж, твое право.

— Ты мне веришь?

— Верю.

Он всего лишь сделал вид, что принял на веру ее отговорки. Но мысленно поставил перед собой задачу — разобраться в этом туманном деле.