Черный ворон, я не твой

Владимир Колычев, 2007

Плачет тюрьма по семейке Казимировых, лихо грабящей банки и не оставляющей живых свидетелей. И сыновья, и племянники Станислава Казимирова знают свое дело, да и племянница – яркая красотка Римма, играет не последнюю роль в семейной банде. Именно с ее помощью удалось подставить работника следственного изолятора Андрея Сизова, слишком много узнавшего об их промысле. Теперь Андрей между молотом и наковальней: и свои обвиняют в убийстве инкассатора, и бандиты грозят расправой. Это та самая патовая ситуация, когда надеяться остается разве что на самого себя…

Глава 3

Андрей отправлялся на обед к себе домой, он совсем не планировал ехать на перекресток с Московским шоссе. Прежде всего далеко. Зато там Римма, и он мог хотя бы издали увидеть ее. Поэтому он и заехал в «Беллиссимо».

Он хотел побывать здесь еще вчера и позавчера, но не смог — заступил в дежурную смену. Зато сегодня у него свободный день — в том смысле, что вечером он ничем не занят. И если бы договориться с Риммой о встрече…

Заведение пользовалось спросом, посетителей хватало — официантки без дела не сидели. К Андрею подошла Вероника, поздоровалась с ним так, как будто видела впервые, с дежурной улыбкой спросила заказ. Он показал на мясную лазанью и стакан томатного сока.

Пока ждал заказ, высматривал Римму, но ее нигде не было. Пришлось снова, как в прошлый раз, потревожить Веронику.

— А могу я увидеть старшего официанта? — спросил он.

— Я что-то не так сделала? — обеспокоилась девушка.

— Нет, но все же…

— Хорошо, сейчас…

Вернулась она минут через пять, с подносом, поставила на стол блюдо с лазаньей и тарелочку с сыром.

— А старший официант где?

— Подождите немного…

Она подошла к Андрею, когда он закончил трапезу. Сначала рассчитала его и только затем поманила за собой. Завела его в подсобное помещение за дверью возле стойки бара, по узкому коридору вывела на улицу, в заставленный пустой тарой дворик. И сразу же исчезла, едва только зазвучал трубный и грубый мужской голос.

— Кому тут старший официант нужен?

На Андрея надвигался знакомый парень — скуластый, с ежиком светлых волос. Он был не один, его спутник был очень похож на него, как будто был родным братом. Такой же склад лица и фигуры, только возрастом помоложе.

Андрей осмотрелся по сторонам. Место, в общем-то, безлюдное, и, если эти двое вознамерятся дать волю своим кулакам, помешать им будет некому. А судя по всему, настроены они были весьма агрессивно.

— Мне нужен.

Вера в свои силы позволила ему сохранить внешнее и внутреннее спокойствие.

— Я за старшего официанта!

Парень вплотную подошел к нему, дыхнул на него тяжелым запахом сала и чеснока. Похоже, он не был поклонником итальянской кухни.

— Мне Римма нужна, а не ты, — покачал головой Андрей.

— Да я-то уже понял, кто тебе нужен… Я же тебя предупреждал. А ты слов не понимаешь… И что мне с тобой сделать, а?

— Скажи, где Римма.

— Нет, ну ты посмотри на него! — Не переставляя ног, парень обернулся к своему спутнику — якобы для того, чтобы показать на смешного и глупого человека.

Но это была часть маневра, который Андрей легко предугадал. И так же легко перехватил летящую в него руку. Прием из арсенала боевого самбо, и первый противник носом вспахал землю. Добивать его Андрей не стал, поскольку всерьез воспринимал угрозу нападения со стороны второго. Поэтому вовремя поймал летящую в него ногу — блок, подсечка, добивающий удар в солнечное сплетение. Все как по нотам.

— Не, ну ты попал! — поднимаясь с земли, но не рискуя атаковать вновь, угрожающе сквозь зубы процедил задира.

— Римма где?

— Ты идиот, да? Пулю ты в башку получишь, а не Римму!

— Как страшно! — презрительно усмехнулся Андрей.

На этой ноте с видом победителя он и покинул негостеприимное заведение.

* * *

Напрасно он ездил в «Беллиссимо». Во-первых, не нашел ту, которую искал. Во-вторых, опоздал. В-третьих, в глупой драке пострадал погон на рубашке — наполовину оторвался и сейчас жалко висел на одной нитке.

Он спешил, поэтому, подъезжая к воротам изолятора, мимолетно глянул на площадку перед входными дверями контрольно-пропускного пункта. Взгляд скользнул по яркой темноволосой девушке, но тут же уперся в зеленую шероховатость тяжелых раздвижных ворот. С надрывным скрежетом дернулась основная створка, чтобы отойти в сторону, и только тогда подсознание сформировало зрительный импульс в понятную картинку. Яркая девушка у пропускного пункта и старшая официантка Римма — одно и то же лицо.

Андрей хлопнул себя по лбу, махнул рукой дежурному прапорщику, чтобы он вернул ворота на место, подъехал туда, где среди прочих людей находилась Римма. Вышел из машины. Волнуясь, подошел к ней.

Все та же короткая до пупка футболка, джинсы низко на бедрах, но прежде распущенные по плечам волосы собраны в конский хвост на затылке. На подходящего к ней Андрея она смотрела с недоумением. И напряжение во взгляде угадывалось — похоже, она пыталась вспомнить, где могла видеть его прежде, но тщетно.

— Здравствуйте, — с искренним ликованием в душе, но скованно улыбнулся он. — Я вас на днях видел, в «Беллиссимо». Мы с моим начальником заезжали к вам. Вас Римма зовут…

— Да, да, что-то припоминаю… Да, вы тот военный…

Сначала взгляд ее прояснился, затем подернулся пеленой не очень приятных воспоминаний. Возможно, у нее был разговор с ревнивцем, кто знает, может, он наговорил ей таких гадостей, что ее до сих пор от них мутит.

— Я хотел найти вас. Но кое-кто был против.

— Да, Гера… Он говорил мне, что вы… Хотя это неважно…

— Что неважно?

— Я что, правда, вам нравлюсь? — на фоне глубоких раздумий с поверхностным кокетством спросила она.

— Да. А разве это удивительно?

— Ну нет, в общем… А что это у вас такое?

Она протянула к нему руку, словно собираясь положить ее на плечо. Андрей невольно замер в ожидании приятного прикосновения, но Римма всего лишь вернула его свисающий погон на место.

— Черт, совсем забыл… Ваш Гера постарался.

— Гера?! Когда?

— Да только что. Я в «Беллиссимо» ездил обедать. Про вас спрашивал. А он меня за это хотел спросить. Ну и…

— Он вас бил?

— Скорее, наоборот… А вы что здесь делаете?

— А вы? — вопросом на вопрос ответила она.

— Я здесь работаю. Служу то есть.

— Служите? Здесь, в тюрьме? — скорее обрадовалась, чем огорчилась Римма.

— В следственном изоляторе, — поправил ее Андрей.

— А что, есть разница?

— Тюрьма — для осужденных, а у нас осужденных сразу на этап отправляют…

— А осуждают всех?

— Кого всех?

— Ну, кто сидит…

— Нет, конечно. Кого-то оправдывают… А у вас кто здесь?

Андрею уже не надо было объяснять, какая нужда привела Римму к тюремным стенам. Он и сам все понял.

— Дядя… Дядя мой родной…

Она с надеждой посмотрела на него — как будто он мог прямо сейчас взять да выпустить ее родственника.

— Печально… Печальное место… И наверняка печальная история, — натянуто и совсем не весело улыбнулся он.

Понятное дело, помочь освободить ее дядю он не мог. Но в то же время мог оказать кое-какую помощь — перевести на щадящий режим содержания, организовать свидание, передать посылку… Римма так увлекла его, что ради нее он готов был на многое.

— Печальная… — кивнула она, соглашаясь, — Но скорее, глупая…

— Отойдем в сторонку.

Он взял ее под руку, чтобы отвести подальше от любопытных глаз и ушей. Ему приятно было ощутить бархатисто-нежную и теплую гладь ее кожи, почувствовать хмельной запах ее волос, сдобренный легким ароматом хороших духов.

— Фамилия, имя и отчество? — спросил он.

— Казимиров Станислав Севастьянович, — ошарашила его Римма.

— М-да, — многозначительно протянул он.

— Вы его знаете?

— В какой-то степени… Ваш дядя самых честных правил, когда не в шутку…

— Занемог?

— Нет, со здоровьем у него все в порядке. Но уважать он себя заставил…

— Кого?

— Меня… С матерыми уголовниками сцепился. Другой бы на его месте испугался, а он в драку полез… Это, конечно, плохо, но лучше так, чем смириться. Так бы зашпыняли вашего дядю…

— Зашпынять? Моего дядю?! — с гордостью за своего родственника возмутилась Римма. — Он сам кого хочешь зашпыняет!..

— Верю, верю. — У Андрея не было никакого желания спорить с ней, равно как и соглашаться.

— Где он сейчас?

— В карцере.

Андрей самолично водворил Казимирова в карцер, он же и рапорт начальнику СИЗО подал, чтобы тот назначил ему десять суток штрафного заключения. Сегодня уже вторые сутки пошли…

— Карцер — это что-то нехорошее.

— Ну, скажем так, приятного мало.

— А посылку ему передадут?

— Нет, посылку отправят на склад и передадут ему по истечении срока заключения. Через десять суток, вернее, уже через девять… Так что посылку лучше попридержите.

— Но я уже отдала…

— Надеюсь, скоропортящиеся продукты вы ему не передавали.

— Нет… То есть не знаю… — замялась она. — Я с женщиной договорилась, ну, которая на приемке, она все взяла…

Андрей знал женщину, о которой шла речь. Договориться с ней было нетрудно, но только за деньги. Чем больше заплатишь, тем больше вероятности, что посылка дойдет до адресата в целости и сохранности. Если же приемщице нечем будет поделиться с контролерами на досмотре, то те посылку существенно облегчат…

— Что вы ему передали, пиццу с итальянскими колбасками? — чтобы сгладить возникшее напряжение, в мажорном духе спросил Андрей.

— Итальянские колбаски, да, — с самым серьезным видом кивнула Римма. — Сыр тоже передала… Он любит итальянскую кухню…

— Он — итальянец?

— Нет. Но у него кафе с итальянской кухней… Ну вы должны знать, вы же были у нас.

— В «Беллиссимо»?

— Да. Кафе, гостиница, автосервис — этим всем дядя владеет…

— Не знал.

Андрей ознакомился с личным делом заключенного Казимирова, но не нашел там места работы, просто частный предприниматель. Прежде не судим, не привлекался, приводов не имел. Женат, трое детей, все сыновья… Андрей напряг память. Кажется, одного звали Германом…

— Скажите, а Герман — его сын? — спросил он.

— Да. Средний сын. Есть еще Герберт, он самый старший…

— Так я не понял, а кто из них Гера?

— Тот, кто вам погон оторвал, — без капли ехидства во взгляде усмехнулась она. — Герберт на такое не способен. Он хоть и старший, но совсем безобидный. Мухи не обидит. Да и слабенький он, от рождения… Это у Германа и Себастьяна здоровья хоть отбавляй… А то, что Герман вас невзлюбил, так он сейчас такой со всеми. Вы его должны понять, у него мать погибла…

— От руки отца.

— Это в порыве гнева… Но Герман не понимает. Поэтому и ходит злой как черт, на всех бросается… Ничего, рано или поздно успокоится…

— Лучше рано… Насколько я знаю, ваш дядя — русский.

— Русский, — подтвердила Римма.

— А у детей какие-то немецкие имена.

— Он по паспорту русский. А в душе… Корни у него немецкие. Его отца Себастьяном назвали, а в паспорт Севастьян вписали…

— Корни немецкие, а кухня итальянская.

— Сначала ему все немецкое нравилось, потом итальянское. Но у него и сейчас немецкий порядок во всем…

— У вас тоже немецкие корни?

— И немецкие. Но больше — итальянские. Моя мама — итальянка по отцу. Мать у нее русская, а отец итальянец…

— Мне кажется, я видел вашу маму.

— Возможно. Она гостиницей заведует. Вы ее за стойкой администратора могли видеть…

— Вы на нее похожи.

— Все так говорят…

Римма взяла паузу. По напряженному взгляду можно было догадаться, что она собирается о чем-то просить Андрея. Собирается, но не решается начать.

Наконец решилась.

— А вы не могли бы помочь моему дяде? — не без смущения спросила она.

— Если вам это интересно, меня Андрей зовут.

— Да, интересно, — спохватившись, кивнула она. — Извините, что сразу не спросила… Вы-то знаете, как меня зовут, вот я и подумала…

— В чем я могу вам помочь?

— Вы говорите, что мой дядя в карцере. Это же плохо, да?

— Ничего хорошего.

— Его же можно оттуда вытащить?

— Нет ничего невозможного…

— Вы можете это сделать?

— Все, что в моих силах… Прямо сейчас и займусь этим… А где мы с вами встретимся?

— Встретимся?

— Ну да, я же должен рассказать вам, как продвигается дело…

— Ах, ну да… Да, конечно, нам нужно встретиться. Можно сегодня, конечно же, не здесь… Правда, я сегодня работаю…

— Где?

— В «Беллиссимо», конечно… Но в общем-то я могу и подмениться… Наверное, так и сделаю. Да, давайте встретимся. Только не в «Беллиссимо»…

— Да я и сам бы там не хотел, — усмехнулся Андрей. — Ваш брат обещал меня застрелить…

— Мой брат? — встрепенулась Римма. — Герман?!.. Кто вам сказал, что он мой брат?

— Сам догадался. Если Станислав Казимиров — ваш дядя, значит, его сыновья — ваши двоюродные братья.

— Двоюродные?!.. Да, двоюродные… Да, братья… Вы извините меня, я волнуюсь. За дядю переживаю. Говорю одно, думаю о другом…

— Я это заметил.

— Мне надо расслабиться. В «Ночном Раю» отдохнуть можно. Вы как, не против?

— Только «за».

— Тогда до встречи… Погон у вас с плеча спал…

Римма снова поправила сползший погон, но на этот раз мягко и даже, как показалось ему, ласково провела пальчиками немного вниз по руке. Сказать, что Андрею было приятно, значило ничего не сказать. Он испытал самое настоящее блаженство — но почему-то не возбуждающее, а какое-то пьяняще-убаюкивающее. Остро захотелось оказаться с Риммой где-нибудь в укромном и уютном местечке, где бы она снова прикоснулась к нему и гладила бы, гладила, и каждая клеточка его тела трепетала бы от наслаждения…

Она помахала ему ручкой, повернулась к нему спиной и направилась к дороге, у обочины которой стояли машины. В одну из них она и села — на переднее пассажирское сиденье. Это был «Форд», кажется, «Фокус»… Но Андрея волновала не сама машина, а человек, который находился за рулем. Это был мужчина…

* * *

Не успел Андрей зайти в кабинет, как его вызвал к себе начальник.

— Почему опаздываешь? — строго спросил он.

И тут же скупо, но понимающе улыбнулся.

— Видел я тебя с твоей красавицей.

— Она, конечно, красавица, но я вас не заметил…

— Вот именно, я перед воротами минуты три стоял, а ты и не заметил. Что, так увлекся?

— Похоже на то.

— Она к тебе приходила?

— Если бы… Дядя у нее здесь сидит.

— Кто такой?

— Казимиров его фамилия.

— Этот, которого ты в карцер посадил?

— Теперь обратно бы вытащить.

— Она просила? — нахмурился Каракулев.

— Она даже и не знала, что он в карцере. Посылку ему передала…

— Через кого?

— В установленном порядке…

— Я думал, через тебя…

— А если бы и через меня? — Андрей пристально посмотрел на своего начальника. — Я же не из корысти…

— А из наилучших побуждений… Влюбился?

— Это мое личное дело.

— Твое личное дело в отделе кадров… Ладно, не горячись. Любовь дело серьезное…

— Рано еще о любви говорить.

— А ты и не говори… Ты слушай. Меня слушай… Посылку ты, конечно, можешь передать, можешь даже на щадящий режим этого Казимирова перевести, я поспособствую: все мы люди, все мы человеки… Но будь осторожен, парень, как бы эта девица тебя под монастырь не подвела… Ты должен знать, за что Казимиров под следствием.

— Знаю, за убийство жены.

— Вот именно. И он этого не отрицает. А что это значит?

— Если в перспективе, то лет десять-пятнадцать строгого режима…

— Совершенно верно. Когда человек лишен законной возможности обрести свободу, он ищет незаконную. Законной возможности у Казимирова нет, как бы он не начал искать незаконную. И как бы ты ему в этом не помог…

— Исключено, — мотнул головой Андрей. — Я на такое никогда не пойду.

— Ты сейчас в этом уверен. Как и я сейчас уверен в тебе. Но любовь такая штука — так может завертеть, что мозги наизнанку выкрутит…

— Не выкрутит.

Андрей еще не чувствовал, что влюблен в Римму. Но если даже это случится, тормоза его не откажут. Если она вдруг попросит организовать Казимирову побег, например, он ни за что на свете не вступит с ней в преступный сговор… Да и не станет она его просить об этом. Она же не дура, чтобы впутывать и его, и прежде всего себя в столь гиблое дело. Да и не отец ей Казимиров, чтобы идти ради него на безрассудство, он всего лишь дядя…