Семья в законе

Владимир Колычев, 2010

Весь город подмяла под себя сплоченная, жестокая семья Савелия Бурыбина по кличке Бурбон. Ни сам папаша, ни четверо его сыновей отступать не умеют, никому ничего не прощают, делиться ни с кем не хотят – все у них схвачено, куплено, завязано. А с теми, кто не хочет жить по их законам, разговор короткий – пуля или удавка. Так бы победно и катилась мафиозная колесница, подминая под себя все, если бы не строптивый майор милиции Павел Никифоров. Криминальная семейка убила его жену, нажив таким образом себе лютого кровного врага. Теперь он как кость в горле у всемогущей Семьи – ничего не боится, взятки не берет, от своих принципов не отрекается. Что ж, Бурбон приготовил для мента такой хитроумный крючок, с которого простому смертному вовек не сорваться. Вот только Павел оказался отнюдь не простым смертным...

Глава 4

Из квартиры на самом верхнем этаже элитной высотки открывался прекрасный вид на город. Парковая зона с колесом обозрения, переливающаяся на солнце змейка реки, дома частного сектора, многоэтажные микрорайоны, дымящие вдалеке заводы… В квартире царило траурное уныние, зеркала завешаны, пахло ладаном и горечью невосполнимой утраты. А на балконе свежий воздух, и легкий ветерок сдувает зеленую тоску похмелья. Именно поэтому вдова погибшего Блинкова провела Павла сюда.

Он стоял у открытого проема в раме остекления, смотрел на город, и скорее почувствовал, чем услышал, как на балкон зашла хозяйка. Она поставила на столик серебряный поднос, сняла с него две фарфоровые чашечки с дымящимся кофе. Сама села в плетеное кресло, Павлу показала на другое.

— Спасибо вам!

Он с жадностью сделал первый глоток, зажмурился от удовольствия, чувствуя, как обжигающе горячая влага растекается по горлу, пряным ароматом будоражит сознание.

— Вам нездоровится? — спросила Маргарита Витальевна.

Если бы не тоска во взгляде, этот подначивающий вопрос мог бы прозвучать весело. А так это выглядело не более чем сухая констатация фактов.

— Да, жену помянул.

Павел не хотел говорить об этом, но ему нужно было войти в доверие к вдове потерпевшего, а ничто так не сближает людей, как общее горе. К тому же он вдруг ощутил потребность рассказать, какая чудесная у него была жена.

— Помянули? — непонимающе посмотрела на него женщина.

— Да… Я очень ее люблю. Она у меня была самая лучшая… Была… Ее убили, в марте этого года. Она была у меня учительницей… Самой лучшей учительницей. Возвращалась домой из школы… Ее убили, забрали сумочку…

— И что, убийц нашли? — заинтригованно смотрела на него Маргарита Витальевна.

— Нет… Я сделал все, что мог, но увы… Может, с вашим мужем повезет больше?

— Ну, найдете вы его убийц, и что? — горько усмехнулась женщина. — Олега уже не вернешь… Но вы их найдите. Я заклинаю, найдите!

Она порывисто повернулась к Павлу, отчего рукой невольно сбила со стола чашечку, и кофе пролился ей на брюки. Но женщина этого как будто и не заметила. Может, настолько сильна была ее душевная боль, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. А ведь кофе горячий…

— Вы должны их найти!

— Все, что в наших силах… Вы бы сходили, переоделись.

— Да, конечно…

Пока Маргарита Витальевна приводила себя в порядок, Никифоров, смакуя, выпил кофе под сигарету. Но удовольствия не получил. На душе тяжело. Зачем он рассказал про покойную жену? Да, она действительно у него самая лучшая — была, есть и будет. Но, если задуматься, он откровенно спекулировал на своем горе.

Женщина вышла к нему в домашнем халате, и они продолжили разговор.

— Маргарита Витальевна, следствие рассматривает две версии. Основная — убийство в целях ограбления. Но есть предположение, что это было заказное убийство. У вашего мужа были враги?

— Враги?.. Да нет, Олег ни с кем старался не ссориться. Правда, был недавно инцидент… Из-за магазина. У нас небольшой универсам на Космонавтов. Там еще казино «Седьмая орбита», может, знаете?

— А почему «орбита»?

— Наверное потому, что на улице Космонавтов, — пожала плечами женщина. — Но вы лучше у хозяина казино спросите.

— А стоит?

— Не знаю… Скажу только, что Олегу угрожали.

— Вот это уже интересно. Кто угрожал вашему мужу?

— Приходили какие-то люди, просили, чтобы он съехал. Он столько сил в свое время потратил, чтобы эту площадь в бессрочную аренду оформить, а тут приходят какие-то и просят подвинуться. Разумеется, Олег отказался. Магазин приносил стабильную и очень хорошую прибыль. Район вроде бы не очень бойкий, но активность покупателей высокая. И в казино люди ходили, там тоже дела шли успешно. Настолько успешно, что казино решило расширяться за счет нас…

— Значит, из казино люди приходили?

— Не знаю. Я вот сейчас вам скажу да, а окажется, что это не так. Дело в том, что эти люди не говорили, чьи интересы они представляют. Просто сказали, что хотят купить магазин. А Олег отказался наотрез. Они сказали, что его жена, то есть я, может очень сильно об этом пожалеть… И это правда, я очень жалею о том, что Олег не отдал этот чертов магазин!.. — Женщина закрыла лицо руками и заплакала.

Павел решил дождаться, когда она успокоится. А когда она прекратила всхлипывать, спросил:

— А что это за люди, как их зовут?

— Не знаю, он не говорил. Сказал только, что пришли двое, деловые, в костюмах, а глаза, говорит, страшные… Еще он сказал, что это мафия.

— Какая мафия?

— Он не уточнял. Просто сказал, что мафия…

— Мафия понятие растяжимое.

Если читать прессу и слушать одурманенных ею людей, то мафия в России существует везде. В мэрии, в милиции, на заводах и фабриках, не говоря уже об улицах, где много-много диких обезьяноподобных людей, живущих по законам джунглей. А однажды Павел слышал, как мафией назвали обычную шиномонтажную будку, где работали три обычных русских парня. И всему виной было то, что пункт этот не испытывал недостатка в заказчиках, поэтому цены там были выше среднего. И сразу мафия… Ну, а милиция — это само собой, там только тем и занимаются, что вымогают у граждан деньги. Вот и сейчас Павел пришел к Маргарите Витальевне, чтобы задарма попить с ней кофе. Какая-никакая, а цена за участие в делах ее покойного мужа. Вот он сейчас попросит ее подать вторую чашечку, и она не посмеет отказать. Ведь российский народ, доведенный до отчаяния всепоглощающей коррупцией, не смеет отказать милиции. А если вдруг Маргарита Витальевна не захочет еще раз угостить его кофе, то придется подбросить ей в карман пакетик с героином, чтобы затем ею занялись борцы с наркотиками. А как же иначе, когда мафия сплошь и рядом?

— Ну, он так сказал, что из мафии, а что там конкретно, он не уточнял.

— А может, кто-то из магазина об этом знает?

— Может быть, — кивнула женщина. — Вы спросите у главного администратора, он, наверное, в курсе… Если вы прямо сейчас хотите встретиться с ним, то я ему позвоню.

Маргарита Витальевна выжидательно смотрела на Павла. В ее взгляде был заключен намек, что пора прощаться.

— Вижу, что утомил вас. Поэтому, понимая ваше состояние, ухожу. Но, думаю, мы еще с вами встретимся.

Женщина заверила, что готова отвечать на его вопросы в любое время дня и даже вечером, после чего проводила до двери.

Высотный дом на улице Космонавтов тянулся вдоль широкого четырехполосного шоссе. Универсам «Марго», магазин «Автозапчасти», святящиеся гирляндами зашторенные окна казино. Чтобы пройти к магазинам, нужно было припарковать машину прямо к обочине, затем по мощеным плиткой дорожкам через зеленый газон выйти на широкий тротуар, тянувшийся вдоль всего здания. Но вся левая сторона дороги была заставлена автомобилями, и только возле казино имелись свободные места. Это был самый настоящий парковочный карман автомобилей на двадцать. Сейчас там стояло машин пять. И когда Павел поставил между ними свою «девятку», с крыльца казино к нему немедленно направился парень в черных брюках и белой рубашке. Он был среднего роста, худощавый, но, видимо, чувствовал за спиной более значимую силу, чем представлял собой сам, поэтому двигался вальяжно, несуетливо, расправив плечи так, будто в них косая сажа. На лице лениво-небрежная улыбка.

— Вы в казино? — с надменной какой-то вежливостью спросил он.

Павел глянул на электронное табло, висевшее над входом в заведение. Половина второго пополудни.

— А оно что, уже работает?

— Да, у нас отличный зал автоматов.

— Нет, мне в универсам надо, — признался Никифоров.

И паренек мгновенно изменился в лице.

— Тогда переставьте машину, здесь стоянка только для клиентов казино.

— Какие, говоришь, у вас автоматы? — достав служебное удостоверение, спросил Павел. — «АКМ» или «ППШ»? Может, еще и пистолеты есть?

— Э-э, нет у нас ничего такого, — смутился парень.

— Так мы можем проверить.

— Не надо, — махнул рукой он, удаляясь.

Вопрос с парковкой был решен, и Никифоров отправился в универсам за бесплатной, но, возможно, ценной информацией. Он проходил мимо автомагазина, когда столкнулся со своим гражданским зятем. Столкнулся в буквальном смысле, поскольку тот спешил ему наперерез, не разбирая дороги.

Слава обладал внушительной комплекцией, а после того, как его некогда спортивная фигура подернулась жирком, стал весить больше центнера. К тому же он спешил, и скорость, с которой он двигался, заметно увеличивала его инертную массу. Словом, врезавшись на полном ходу в Павла, он должен был сбить его с ног, но вместо этого сам отскочил, как мячик. Не так просто было сдвинуть с места капитана Никифорова.

— Щекин, у тебя с головой все в порядке? — глядя на растерянного парня, спросил он.

От удара у него заныло плечо, но это его не очень-то смущало. Слава, в отличие от него, пострадал больше: не очень приятно на скорости налететь солнечным сплетением на подставленный локоть.

— Паша… Э-э, Павел Михайлович, — изумленно хлопал глазами парень. — Ну, ты, в натуре, и глыба!

— А это потому, что мужским делом занимаюсь…

— Ага, знаю, как вы там делом занимаетесь! — пренебрежительно скривился парень. — Людей среди дня мочат! Беспредел!

Он невольно кивнул в сторону казино, отчего его бульдожьи щеки колыхнулись, как холодец.

— Это каких таких людей мочат? — подозрительно сощурился Никифоров.

— Да был тут один, — Павел снова повел головой, но в другую сторону.

— Олег Блинков?

— А ты что, его знаешь?

— Ты что, не знаешь, где я работаю?

— Что, по этому делу?

— Ни о чем со мной поговорить не хочешь? — Павел пристально, с нажимом смотрел на Славу.

— А о чем надо?

— Я смотрю, тебя казино смущает.

— Да нет, не смущает.

Глазки у Славы пугливо забегали, и это подсказало Никифорову, что направление удара он выбрал верно.

— Вынужден с тобой не согласиться, зятек… Маша говорила, что проблемы у тебя. Вроде бы ты собирался во всем разобраться. А мне кажется, что это у тебя не получается.

— Ну, когда кажется, сам знаешь, что делать надо.

— Я знаю, что делать. Только не знаю, успеешь ли ты перекреститься. Вот ты сейчас куда-то идешь. И Блинков домой шел, когда с ним это случилось. Подъехала машина, и ага…

— А тебе что, известно что-то? — не на шутку встревожился Слава.

— Известно. А с тобой поговорю, так еще больше узнаю.

— Ну, ладно, пошли.

В салоне автомагазина пахло новой резиной, и настолько сильно, что другие запахи просто не замечались. Просторное, хорошо освещенное помещение, заставленное стеллажами с товаром, касса, три рабочих места продавца. Слава провел Павла в подсобку, где в одном из помещений у него было нечто вроде кабинета, совмещенного со складом. Коробки, канистры с маслом, лобовые стекла, глушители, колесные диски.

— Это не самый главный мой офис, хотя и не последний, — усаживаясь в директорское кресло, сказал Слава. Павлу показал на единственный свободный стул. — Хотя и не последний. Торговля хорошо идет…

— И в «Марго» дела хорошо идут. Может, Блинкова за это и порешили? — Никифоров пристально смотрел на своего собеседника, будто пытался его загипнотизировать.

— Да запросто. Я вот эту лавочку тоже, наверное, сверну. Да не наверное, а точно. Я еще пожить хочу…

— Что, все так серьезно?

— Да я думал, что не очень. Хотя сразу просек, что люди серьезные. А теперь я точно знаю, откуда уши растут…

— Если можно, давай с самого начала.

— Да что тут начинать, когда уже заканчивать пора. Ну, пришли ко мне двое, так, мол, и так, магазин продать надо. Ну, я, само собой, отказался. Столько нервов потратил, чтобы в собственность все оформить, а тут какой-то умный подвалил на все готовое. Да и торговля неплохая здесь… В общем, отказал им. А они, смотри, говорят, не пожалей… Я еще подумал, кому мой магазин нужен? А «Седьмой орбите» он нужен. Директор казино ко мне как-то подходил, так, мол, и так, может, отдашь магазин, нам расширяться надо, а для этого площади нужны. Я ему тогда отказал. И забыл. А тут эти двое. Они про «Седьмую орбиту» ничего не говорили, но я еще подумал, может, оттуда? Ну, думаю, если так, то подожду немного, подойдут снова, а я им цену подниму. Жду, а сам нервничаю, может, неправильно что делаю, может, позвонить надо, сказать, что передумал. А сегодня утром узнаю, что Блинкова завалили. Он же тоже отказался… Ну, думаю, все — приплыли. Этим позвонил, сказал, что согласен…

— Значит, из казино ветер дует?

— Ну, точно не скажу… Хотя да, оттуда. «Седьмая орбита» под нас роет. Но я думал, что это у них не очень серьезно. И Олег тоже так думал. А зря… Если его грохнули, значит, все очень серьезно.

— А ты уверен, что его из-за этого убили? Насколько я знаю, его убили, чтобы ограбить…

— А ты думаешь, киллеры у Бурбона дураки? Совсем нет. Поэтому под ограбление и сработали. Из-за магазина Олега убили, из-за магазина. У Бурбона это запросто…

Павел не нуждался в объяснениях, он и без того знал, кто такой Бурбон. Очень известная личность в криминальном мире, хотя, насколько он знал, в лицо его видели немногие. Человек этот вел скрытный образ жизни, на людях появлялся редко, в делах воровской общины участия не принимал, в сходках не участвовал, хотя в свое время отсидел срок за вооруженный разбой. Дружбы с кем-нибудь из сильных мира сего он особой не водил, но знали его многие. Знали и боялись. Потому что Бурбон умел отвечать ударом на удар. Даже принцип «око за око» к нему не очень-то был применим. Выбьешь ему глаз — так он в ответ голову оторвет. Вся его сила держалась на страхе, который он умел нагнетать. Поэтому одно только его имя наводило на Славу ужас…

— А причем здесь Бурбон? — озадаченно спросил Павел.

— Да ведь это казино его семье принадлежит.

— Семье?

— А чего тут такого? У него реальная семья. Сынки у него такие же отморозки, как и он сам… Ему и бригада не нужна, у него четыре сына, им только покажи, — любого порвут. Он и без того весь город за яйца держит…

— Весь?!

— Слушай, Павел Михайлович, ты что, — с луны свалился? У него два рынка в городе, Центральный и Северный. Раньше как было? Раньше братва эти рынки держала, а сейчас он ими реально владеет, на законных, так сказать, основаниях. И рынки уже не те, сам знаешь, как там все поднялось. Крытые павильоны, крытые ряды…

— Плавали, знаем, — кивнул Павел.

Действительно, оба рынка, о которых говорил Слава, за последние годы расцвели пластиковым светом, чистоту там навели, порядок, приятно ходить по рядам, по светлым павильонам.

— Ты хоть представляешь, какие там бабки крутятся? Мне лично такие и не снились. А контрабанды там сколько, а контрафакта! — разошелся Слава.

— Сколько?

— Э-э, я тебе ничего не говорил, — тут же осекся парень. — Нет там ничего такого…

— Ну не говорил и не говорил…

— Говорил. Про рынки говорил. И про казино, через которые Бурбон деньги отмывает. Думаешь, только свои деньги? На эти рынки городская администрация круто завязана, кто там, чего и сколько — этого я не знаю. Но мафия там, я тебе скажу, реальная. Вот потому я и говорю, что Бурбон имеет весь город… А знаешь, кто рынки охраняет?

— Я не знаю, кто рынки охраняет. Я знаю, кто охраняет весь город.

— Я тебя умоляю! Только не говори, что милиция!

— Ну, милиция само собой. И еще охранная фирма «Гарант». Но лучше бы ее назвали «Паук», в честь ее основателя Паука, пардон, Шестакова Леонида… Вот отчество запамятовал, не так часто я с ним пересекаюсь, чтобы запомнить…

— Да я тоже не знаю отчества. Знаю только, что Паук — такая глыба, что весь город под ним…

— Что-то я не понял. То Бурбону город принадлежит, то Пауку. Ты уж как-нибудь определись, — насмешливо посоветовал Павел.

Впрочем, ничего смешного в том, о чем они говорили не было. Впервые Паук дал о себе знать в середине девяностых, а к началу нового тысячелетия от бандитских группировок, деливших город между собой, не осталось и следа. Паук со своими бригадами попросту их сожрал, полностью оправдав свою кличку. Если поместить в одну банку дюжину пауков, рано или поздно, в ней останется только один, самый сильный и прожорливый. Сейчас Паук, он же депутат городской думы — Леонид Шестаков, владел охранной фирмой «Гарант», которая, как гигантская паутина, опутывала весь город. Все, что было можно, охранялось в городе именно этим предприятием, за приличные, разумеется, деньги. Легальное крышевание коммерческих и даже государственных объектов — иначе эту схему и не назовешь. Единственно, кого Шестаков допускал в эту сферу, была вневедомственная охрана. Но тут он просто вынужден был подвинуться, потому что конфликтовать с милицией — себе дороже. Можно договориться с кем-то из ГУВД, но всю систему подчинить себе невозможно. Подобное существует только в головах журналистов-фантастов…

— А чего тут определяться? — фыркнул Слава. — Один имеет город в хвост, другой — в гриву. И ничего, летит себе вертолет и не падает. А потому что Бурбон и Паук умеют договариваться. Потому я и спрашиваю, кто охраняет рынки? Фирма «Гарант» охраняет, и Бурбон конкретно Пауку за крышу отстегивает. И с ворами у них все на мази, если тебе это, конечно, интересно.

— Все-то ты знаешь? — усмехнулся Никифоров. — Может, сам когда-то с Пауком зажигал, а, Слава?

Разумеется, он в свое время наводил справки о своем гражданском зяте, но ничего криминального за ним не нашел. Не судим, приводов не имел, в криминальных сводках не значился. Но это вовсе не значило, что с ним все чисто. Есть же преступники, о которых ничего неизвестно.

— Может, и зажигал. Но не с Пауком. Хобот был, его потом Паук сожрал, еще в девяносто седьмом. Но я там так, по мелочи был, мокрого за мной ничего не числится, на разборы ездили, вот и все дела… Но на деньги немного поднялся, вот бизнес раскрутил, четыре магазина… Блин, уже три.

— А чего три? Ты же крутой, вспомни молодость, поставь Бурбона на понятия.

— Э-эх, Павел Михайлович, издеваешься! — укоризненно покачал головой Слава. — Я тебе душу, так сказать, открыл, а ты ежа мне кидаешь! Расклады, как на духу, дал, а ты?

— Ну, извини, если обидел.

— Да я никогда не обижаюсь. Разозлиться могу, а обидеться — нет, не в моих это правилах. Не надо было мне душу открывать…

— Ты мне лучше скажи, почему ты ее открыл? Страшно стало, потому и открыл… Я так понимаю, помочь тебе никто не сможет. Нет у тебя силы, чтобы тягаться с Бурбоном.

— Что правда, то правда. Но то Бурбон, а то ты. Вот пошлю тебя сейчас куда подальше, чтоб не подкалывал.

— Так пошли, в чем проблема?

— Ну да, а кто меня потом в курсе будет держать? Ты же Блинковым занялся, а меня это дело конкретно интересует. Как бы самому потерпевшим не стать, да?

— Но ты же уже позвонил этим, которые к тебе приходили. Чего тогда переживаешь?

— Да, позвонил. Только они сказали мне, что подумают. Место, говорят, здесь неспокойное, людей убивают. Знают, что Блинкова завалили. Знают! Сами к этому руку приложили, а теперь еще и воду мутят. Район неспокойный… Знаешь, почему они так сказали? А поняли, что я на измену сел. Ну, то есть испугался… Чего теперь со мной церемониться? Дадут бросовую цену, попробуй, потом откажись. А ведь дадут…

— А ты им говорил, почему сдаешься? Про убийство Блинкова говорил?

— Нет. Но ведь они в курсе. Сами про него сказали. Они, они за этим делом стоят, можешь не сомневаться…

— А кто они, эти люди? Они же как-то представлялись?

— Да нет, не представлялись. Просто сказали, что интерес имеют… А если бы представились, я бы тебе, Павел Михайлович, не сказал, — откровенно признался Слава. — Мне Блинков другом не был, я за него подписываться не стану. Что знал, то сказал, а больше от меня ничего не жди. Мне, сам должен понимать, жизнь дорога. Да и о Машке подумай. Если вдруг что, то и ей может достаться…

— Логично, — кивнул Павел. — Поэтому я и не буду впутывать тебя в это дело. Но за информацию спасибо…

Насколько он понимал, Слава Щекин владел своим магазином на правах собственности, Блинков же арендовал торговую площадь. Поэтому Бурбон с него и начал. Если это, конечно, Бурбон и его семья… Он заказал Блинкова или нет, но в любом случае в этом убийстве просматривалась четкая логика. Арендатор погиб, и нет никакого смысла договариваться с его женой, которая особых прав на торговую площадь не имела. Вопрос будет решаться через мэрию, а если у Бурбона там связи, то это право перейдет к нему. А заодно мафия запугала Славу, который морально уже готов уступить свой магазин по бросовой цене.

Слава мог бы побороться за свое право на место у печки, но Павел не хотел, чтобы он сопротивлялся. И все из-за дочери. Не хотел он, чтобы Маша пострадала…

Павел представил, как Слава и Маша идут по городу, и вдруг перед ними останавливается машина. Из нее выходит тот самый киллер, который убил Блинкова. Это нервный человек, суетливый, ему нужен только Щекин, но в суматохе он может выстрелить и в Машу. А еще он может в это время потерять очки или у него отклеится борода. Маша станет еще и опасным свидетелем. Тогда ее точно уберут…

Слава собирался отказаться от магазина. Но вдруг он передумает? Вдруг Бурбон приговорит и его, а вместе с ним и Машу? Нет, не стоит полагаться на Щекина, на его добрую, затравленную волю. Надо найти заказчика, вырвать ядовитый зуб.

Никифоров отправился в универсам, нашел там главного администратора — холеного розовощекого толстячка, но тот от комментариев отказался. Сказал, что Блинкову действительно предлагали освободить место, но кто это сделал, когда и зачем — все это было скрыто за пугливым «не знаю».