Палач мафии

Владимир Колычев, 2003

Главарь банды Бекас полностью доверяет своему телохранителю Кириллу Астафьеву. Ведь тот неоднократно проверен в самых кровавых разборках. Причем парень не какой-нибудь отморозок – в безоружного стрелять не станет. А тот, кто не согласен на роль палача, не способен на заговор. Бекас в этом уверен. Ведь ему и в кошмарном сне не может присниться, что этот лихой парень, его лучший телохранитель, – на самом деле мент, внедренный в их банду, который к тому же мстит за своего родного брата...

Глава 4

1

Николай Павлович Бекарский, он же крутой бандитский авторитет по кличке Бекас, не относил себя к числу сентиментальных людей. Он был абсолютно равнодушен к лирике жизни. В любом деле его интересовала только практическая сторона.

Он не любил справлять дни рождения. Не потому, что боялся старости. Он был достаточно молод, чтобы думать об этом, — только-только четвертый десяток разменял. Просто все громкие даты для него были пустым звуком. Но тем не менее все праздники проходили пышно, с торжеством. Потому что так принято.

Ему не нравилось бывать на кладбищах. Его угнетал холод безжизненного пейзажа. Но ему приходилось хоронить своих бойцов. Он долго стоял у свежей могилы и уходил в числе последних. Ему не было жаль погибших парней. Но всякий раз по его щеке скатывалась на землю суровая мужская слеза. Он умел скорбеть как никто другой. И в этом он видел практический смысл. Братва должна была знать, что ему по-родственному дорог любой, даже самый последний человек из его команды.

Он не считал себя жестоким человеком и не любил убивать. Но мог отправить на тот свет любого, за любую, самую незначительную провинность. Тем самым он поддерживал в своих рядах железную дисциплину. И наводил ужас на подотчетных коммерсантов.

А еще ему не нравилась эта традиция — встречать с помпой своих людей, выпущенных из тюрьмы на волю. Все это пустое. Человек должен радоваться самому факту, что он на свободе. Но встречал он бывших арестантов лично. И с почетом. Потому что таков был обычай. И, пожалуй, он имел практический смысл. Если его человек знает, что его ждут и о нем заботятся, он с достоинством пройдет все тюремные испытания. И никогда ни за что не станет сдавать своих.

Встречал он и стукачей. Бывало и такое. Отступников окружали заботой и вниманием. Вывозили в лес и… Предателей нужно уничтожать. Это аксиома.

Сегодня Бекас встречал своего давнего друга — «бригадного генерала» Сашу Сырка. Его тоже вывезут в лес. Но убивать не станут. Если, конечно, его до смерти не изнасилуют русалки. Бекас знал одно прекрасное местечко на берегу лесного озера. Там небольшой кемпинг и замечательная сауна. Будет много водки, девочек и веселья. Само собой, и в этом был практический смысл. Даже лошадь загибается без хорошего отдыха. Про людей и говорить нечего. Особенно про тех, кто знает толк в шумных застольях и в отвязных оргиях. Вот как раз в этом Бекас толк знал. В конце концов, один раз живем…

Сырок не просто вышел за ворота КПП. Он намеренно зацепил плечом сержанта-контролера. Получалось, он оттолкнул его в сторону, чтобы освободить для себя проход. Что с него возьмешь, если натура у него такая.

Захлопали дверцы «шестисотых» «Мерседесов». Первым навстречу Сырку направился Бекас, за ним двинулись его телохранители. Все в одинаковых черных куртках из дорогой глянцевой кожи. Бекас никогда не служил в армии. Но ему всегда нравилось армейское однообразие. Во всем должен быть порядок.

Друзья уже давно не радовали Бекаса. Друг, не друг, какая разница? Человек должен приносить практическую пользу. Больше от него ничего не требуется. Но несмотря на свое равнодушие, Бекас убедительно разыграл радость встречи. По-братски крепко обнял Сырка.

— Слышал я, у тебя проблемы были? — уже в машине спросил Бекас.

Взгляд его опустел.

— Это не проблемы, — под гнетом страшных воспоминаний поежился Сырок. — Могла быть катастрофа. Меня могли опустить. Ты же знаешь, я бы не смог жить с таким позором…

— Ты сделал что-то не так?

— Нет, косяков с моей стороны не было. Это все урканы. С порога подлянами забросали. Ну и развели на пальцах… Это все Зосим. От него набой был, отвечаю. Я еще на хату не заехал, а меня там уже ждали…

— Это вызов, братан, — нахмурился Бекас. — Нам бросили вызов. Долбаный Зосим…

— Валить его, козла, надо.

До недавнего времени Бекас и Зосим умудрялись решать все вопросы миром. Ну бывали между ними стычки, ну трупы нет-нет да случались. Но до настоящей войны дело пока не доходило.

С недавних пор ситуация изменилась, и не в лучшую сторону. Камнем преткновения стало первое и пока единственное в городе казино. Это дело было организовано с подачи Бекаса. Естественно, со дня своего основания и открытия казино попало под его полный контроль.

Конечно, Зосим об этом знал. И первое время не дергался. Но когда понял, что казино — это по-настоящему золотое дно, заволновался. И набрался наглости заявить Бекасу, что и он имеет право на свою долю. Он не вложил в дело ни копья. Но это его не смущало.

«На то я и вор, чтобы стричь барыг!» — объяснял он.

«Это кто барыга?» — шалел от такой наглости Бекас.

Само собой, он дал вору от ворот поворот. При этом выставил его за дверь не в самой вежливой форме.

Зосим успокоился. Но обиду затаил. И при первой же возможности нанес удар в спину.

— Да не базар, с этим уркой надо что-то решать, — кивнул Бекас. — И как можно скорей… Менты мне в последнее время не нравятся. Тебя вот повязали.

— Так это опять же Зосим! — решил Сырок. — Он меня сдал. Чтобы на киче закрыть…

— Может, он. А может, не он… Тебя руоповцы закрыли. У Зосима на них завязок нет.

— Не было, а сейчас есть.

— Вряд ли.

Это чертово РУОП образовалось совсем недавно. До этого Бекас жил относительно спокойно. Менты получали из его рук щедрый прикорм и закрывали глаза на все его дела-делишки. А РУОП не хотел становиться домашним песиком. В одно мгновение вырос в бешеного волкодава.

С цепи этот злыдень пока еще не сорвался. Но нагадить уже успел.

Один очень ретивый опер поднял из архива уголовное дело.

В девяностом году, еще на заре своей бандитской карьеры, Бекас лично завалил одного барыгу. Сделал он это сгоряча, бездумно. Нашлись свидетели, с которых менты сняли показания. Бекаса закрыли в СИЗО. Но просидел он недолго. Пацаны из его бригады провели работу со свидетелями, заставили их изменить показания. Следователи и прокурор получили прикормку. Не облажались и адвокаты. В общем, дело закрыли, все материалы были сданы в архив.

И вот нашелся деятель, который решил повернуть колесо истории вспять. За три года много воды утекло. Бекас стал во много раз круче. У него самая мощная в городе команда, стада длинношерстных барыг, свой бизнес. Большие бабки, солидные связи, мощная ударная сила. Да он любого мента одним пальцем. А этот майор не испугался. И начал под него копать.

Хорошо, Бекас вовремя узнал, кто дует ему в спину. Вычислил этого майора. Предложил ему бабок. Не получилось. Тогда в ход пошли угрозы. Но майор снова не испугался. И продолжал копать.

Бекас не сдавался и сделал ход конем. Нашел давних свидетелей по его делу. И заставил их замолчать раз и навсегда. Всех. Кроме одного. Вернее, одной. Одна молодая сучка попала под личную охрану борзого мента. И пела под его дудку.

Бекас пошел ва-банк. Его бойцы проломили менту голову. Сняли с него золотое кольцо, распотрошили карманы. В общем, сработали под банальное ограбление…

— Нам бы самим пробить выход на этот херов РУОП, — сказал Сырок.

— Ты думаешь, не пробовали? Пробовали. Да только глухо. Там этот, Сытин, который всех в кулаке держит. Ни одна падла прикорм брать не хочет… Можно, конечно, на испуг взять. Но опять же, Сытин об этом узнает. И тогда нас точно по полной программе в оборот возьмут. А эти гады зубы наточили, я знаю. С ними лучше не связываться…

— А ты думаешь, они еще не взяли нас в оборот? — озабоченно спросил Сырок. — Из-за мента своего. Ну ты понял, про кого базар…

— Да понял… Думаешь, они знают, кто его сделал?

— Не знают. Но могут догадываться… Меня вот взяли. Может, это и есть прессовка?

— Все может быть. Так что надо ухо держать востро… Кстати, я так и не понял, как ты от блатных отмазался? — с едва уловимой насмешкой в голосе спросил Бекас.

Сырок уже давно ждал этого вопроса. Было заметно, как он разволновался.

— А ты что, думаешь, меня продырявили? — обеспокоенно спросил он.

— Если бы проткнули, я бы знал.

Блатные держат тюрьму, это верно. Но и у Бекаса там есть свои люди. Это они выдернули Сырка из карцера, они обеспечили ему более-менее сносную камеру. Оттуда он и вышел на свободу.

— Слышал я, тебя братва спортивная спасала.

— Ну так ты и без меня все знаешь! — натянуто улыбнулся Сырок.

— Все, да не все. Ты мне лучше скажи, как это их угораздило? Это ж не наши пацаны. Какой им интерес был тебя отмазывать? Сам знаешь, это не шутка — с ворами на крытке связываться. Им же теперь кранты…

— Да я базарил с одним. Барсук его кликуха.

— Не знаю такого? Чей он?

— А ничей. Сам по себе. Правда, говорит, что его к Страшиле обещали пристроить… Кстати, Страшиле надо поляну выставить. Его пацан мне здорово помог. Пастух его кликуха…

— Так это он толпу подбил?

— Да нет. Это Барсук все. Говорит, что сам не знает, зачем он в это дело влез. А я-то знаю! Он же под Страшилу отходит. Ему авторитет нужен. Вот он и встрял. Блин, если б не он…

— К тебе в бригаду не просился?

— Да нет. Не просился. Как раз наоборот. Я его к себе звал, а он за Страшилу держится. Типа, слово ему дал… А знаешь, я бы его к себе взял. Конкретный пацан. Есть в нем жила, это даже без базара. Машется будь здоров. Пять лет в спецназе служил. В Афгане воевал. Такими пацанами не швыряются, не базар. Я бы его под Пыжика подписал…

— Может, ему это и нужно.

— Что нужно? — не понял Сырок.

— К тебе в бригаду нужно. Что, если он спецом за тебя подписался. Чтобы в доверие влезть…

— А смысл?

— Слушай, тебе на крытке что, совсем мозги закупорило?.. Что, если этот Барсук — ментовской человек?

— Да ну!.. Хотя всяко может быть, — почесал затылок Сырок. — Да нет, он же ко мне не просился.

— Точно не просился?

— Говорю же, как раз наоборот. Я его к себе зову, а он к Страшиле тянется. Я бы его уболтал. Но нас по разным кондеям растащили… Слушай, если бы его менты под меня хотели подставить, он бы сам ко мне просился. А потом бы нас по разным кондеям не растаскивали. А так растащили. Больше я этого пацана не видел…

— А может, все-таки менты?.. Если Сытин всерьез за нас взялся, то без стукачей ему нельзя. Наших пацанов на измену крутить будет. Своих подсылать… Слушай, ради интереса, давай этого Барсука пробьем? Кто он такой, как на крытый попал, за что. А я своих людей с крытого на это дело крутану. Может, они что скажут?

— Да не вопрос, братуха. Хочешь, я сам этим займусь?

— Зачем тебе это? Тебе бы оттянуться после командировки…

— Да я вроде как и не устал. А пацана пробить в самом деле было бы неплохо. Вдруг что высветится. А если нет, я его точно к себе возьму. Мне такие нужны…

— Какие такие? — Бекас вперил в Сырка пристальный, читающий взгляд.

— Да говорю же — нормальный пацан. Из таких толк выходит. А у меня толковые пацаны в дефиците.

— Да? Ты про это?

— А что еще может быть?

— Да подумал тут. Что, если ты с этим Барсуком заодно?

— В смысле?

— Кто знает, может, ты теперь на Сытина работаешь?

Бекас знал, что это не так. По крайней мере, у него были основания так считать. Прикормленный мент из оперативной части изолятора дал подробный отчет о бригадире — когда, где и с кем он контактировал. Все было чисто.

Но Сытин еще тот жук. От него можно ждать чего угодно. И если Сырок вдруг скурвился, Бекас об этом сейчас узнает. Он нарочно спровоцировал нервозную ситуацию. Если в Сырке есть дерьмо, оно обязательно полезет наружу.

— Что ты сказал? — неестественно тихо спросил Сырок.

Нет фальшивого возмущения. Глаза не забегали. Как раз напротив, непоколебимо замерли и в упор уставились на Бекаса. Голос дрожал. Но не от страха, а от праведного гнева.

— Что слышал, — Бекас выдержал его взгляд.

И продолжал просвечивать его. Вдруг что-то всплывет. Но пока Сырок держался как надо.

— Скажи, что ты пошутил, — не попросил, а потребовал бригадир.

Если Бекас этого сейчас не сделает, то Сырок набросится на него и вцепится в его глотку. Во всяком случае, он всем своим видом давал это понять. Это была отнюдь не бравада. Сырок ни в чем не был виновен. И это давало ему право смыть оскорбление кровью. А ведь он способен на это.

— Это не шутка, — радушно улыбнулся Бекас. — Это просто пробивка. Типа тест на вшивость. Типа доверяй, но проверяй… Ты это, извини, конечно.

— Да извиняю, не базар, — махнул рукой Сырок. — А насчет пробивок ты прав. Я пока тут сидел, мыслю одну нащупал. Не хилая идея высвечивается.

— Если не хилая, тогда будем говорить, — кивнул Бекас.

Конспирация — на первом месте. Заканчиваются смутные времена. Менты и гэбисты уже оправляются от ударов железобетонной демократии. Поднимают голову. А еще РУОП образовался. Не за горой то время, когда братвой займутся всерьез. Это будет удар, к которому надо готовиться.

Но конспирация — это еще далеко не все. Чтобы там ни думали менты, команда Бекаса как была, так и останется серьезной организацией. И она будет не только увертываться, но и наносить ответные удары. Сама по себе хитрость ничего не стоит. Зато в альянсе с силовой мощью — это очень действенное оружие.

* * *

На улице жара. А в железном ларьке самое настоящее пекло. И это лишь июнь. Что же тогда будет в июле — даже подумать страшно.

Торговля шла из рук вон плохо. Люди сейчас брали в основном только воду, соки. А этого добра у Раисы на сегодня нет. Поставщик подвел. Есть «Сникерсы», «Марсы», орешки. Но на этот товар спроса почти нет. Нет торговли — нет выручки. А братки-рэкетиры вот-вот придут за данью.

В дверь постучались. Негромко, но требовательно. Так может стучаться только хозяин. А над Раисой хозяина не было. Она сама открыла этот ларек — сама директор, сама продавец. Хотя нет, хозяин над ней все-таки есть — бандитский бригадир по кличке Рэмбо. Не зря же она должна отчитываться перед ним о своих доходах. Ну и страна, ну и порядки… Впрочем, можно сколько угодно жаловаться на судьбу. Но слезами делу не поможешь. Так что приходится платить.

Раиса открыла дверь. В ларек вломился громила по кличке Пушок. Совсем молодой парень. Еще даже не бреется. Даже смешно смотреть, как он пытается строить из себя крутого мэна. Правда, в последнее время не до смеха. На прошлой неделе Пушок сделал ей непристойное предложение. И теперь ему нужен ответ.

— Привет, Раюха! — радушно и в то же время надменно поздоровался он. — Как дела?

Он вожделенно смотрел на нее. А смотреть было на что. Она хоть и не «мисс» какая-нибудь, но все у нее при себе. И на лицо очень даже симпатичная. Только она не шлюха. И нечего на нее так смотреть.

— Сергей, я хотела сказать…

— Ну и что ты хотела сказать? — похотливо улыбнулся он.

Протянул к ней руку, обнял за талию и притянул к себе.

Вообще-то парень он ничего. Внешность не отталкивающая. Даже приятная. Но ведь она не дешевка какая-то.

— С деньгами проблема, — сказала она и попыталась отстраниться от него.

Но не тут-то было. Пушок держал ее крепко.

— Торговли нет? — спросил он.

— Ну вот, ты знаешь…

— Знаю, — кивнул он. — Но в этом ты сама виновата. Не на том месте ларек поставила.

— Какое было.

— Тебе бы на Перекресток.

— Ну да, кто меня туда пустит?

— Я могу помочь. Будешь умницей, решим проблему.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Я о тебе заботиться буду.

Его рука сползла с талии, скользнула вниз по ягодицам. По телу разлилась приятная волна возбуждения. В конце концов, она живой человек.

— А ты точно мне Перекресток сделаешь? — тихо спросила она.

— Без проблем… Кстати, у меня для тебя подарок.

Он вышел из ларька и тут же снова вернулся. В руке он держал мощный вентилятор на высокой стойке.

— Ух ты! — восхитилась Раиса.

— Я же говорю, будешь умницей, я буду о тебе заботиться…

Он прикрыл за собой дверь, подошел к ней, взял за плечи и развернул к себе спиной. Раиса не сопротивлялась.

— Будешь умницей?

— Буду, — решилась она.

— Молодец!

Его руки полезли под юбку. Раиса позволила стянуть с себя трусики, широко развела ноги. А-а, была не была!..

— У-ух! Какая ты! — задыхаясь от вожделения, пробормотал Пушок.

Раиса ощутила горячую твердь его желания. Оно уже входит в нее. У-ух, как здорово!.. Еще, еще!..

Она уже была готова взорваться, когда в запертую дверь бесцеремонно забарабанили.

— Не обращай внимания! — шепнул на ухо Пушок.

Он не мог оторваться от процесса. Да и ей совсем не хотелось отвлекаться.

Но в дверь снова ударили. Еще сильней.

— Эй, открывайте! — послышалось извне.

Голос властный, грубый.

— Вот козлы! — разозлился Пушок.

Он отстранился от Раисы, застегнулся. Открыл дверь.

— Какого хрена! — зарычал он.

И тут же в живот ему ткнулся пистолет.

— Жить хочешь? — спросил грубый голос.

— Хочу, — вмиг раскис Пушок.

— Тогда заглохни.

Его выпихнули из ларька. И на его месте появился крутолобый парень. В руке он держал пистолет. Раиса обомлела от страха.

— Знаешь, что это такое? — хрипло спросил парень.

Она кивнула.

— Говорят, тебя в прошлом месяце ограбили. Это правда?

— Правда! — в ужасе кивнула она.

Неужели ее и сейчас ограбят? А ведь она под защитой Пушка… Да какой он защитник! Кобель паршивый!.. Раисе стало обидно до слез.

— Не бойся, грабить мы тебя не будем. Мы не по этой части… — ухмыльнулся громила.

Значит, изнасилует, решила Раиса.

Ну, когда же это все закончится!.. Все, пора заканчивать с этим гребаным бизнесом! Есть возможность устроиться секретаршей в одну приличную фирму… Но ведь и там придется давать. Ну что за жизнь, куда ни кинь, всюду клин!

— Я из милиции, — ошарашил ее громила.

Так она ему и поверила. Хотя, может, уже существует специальная бандитская милиция? В этой чокнутой России возможно все.

— Меня интересует один вопрос. Ты мне скажи, тебя реально ограбили или это все туфта?.. Не понимаешь? Повторяю для маленьких. Кто-нибудь договаривался с тобой насчет того, что тебя будут грабить?

— Кто со мной мог договариваться? — Раиса удивленно захлопала глазами. — Разве об этом договариваются?

— Значит, все реально было? Никто ни о чем с тобой не договаривался, грабителей ты не знала, так?

— Так. А как могло быть иначе?

— Да вот так. Менты могли с тобой добазариться. Типа, разыграть ограбление. Чтобы ты, типа, не сильно пострадала… Ты же не сильно пострадала, да?

— Ага, не сильно. До сих пор спать спокойно не могу, — кивнула Раиса.

— И на бабки попала, да?

— Нет, деньги мне вернули. Их грабители вместе с оружием сбросили, когда убегали. В этом мне повезло…

— Значит, никто ни о чем с тобой не договаривался?

— Говорю же, нет.

— Понял. Учти, если соврала, будешь отвечать. На хату тебя отведем, на хор поставим. До смерти ведь затрахаем.

Раиса представила, как ее бросают на толпу оголодавших братков, и в ужасе зажмурилась. Когда открыла глаза, громилы с пистолетом уже не было.

Зато появился Пушок. Подавленный, растерянный.

— О чем они тебя спрашивали?

Раиса рассказала.

— Чего ты на меня так смотришь? Презираешь, да?.. Так я один, а их много. И знаешь, кто это? Это Бекаса пацаны. А с Бекасом лучше не связываться… Это, мы же не закончили, да?

Он снова закрыл дверь, подошел к ней. Но Раиса оттолкнула его от себя.

Но Пушок и не думал отступать. Силу применил. Схватил ее в охапку, швырнул на кушетку и навалился всей тяжестью своего мускулистого тела.

Действовал он нахраписто. Поэтому не прошло и минуты, как кушетка тряслась и скрипела под натиском его похоти. Раиса не сопротивлялась. Но по ее щекам бежали слезы.

2

Две недели общей камеры, две недели карцера. Считай, целый месяц. И этот месяц тюремной жизни приравнивался к трем месяцам жизни обычной. Жаль, эта не совсем равноценная замена не найдет своего отражения в послужном списке. Но ничего, главное, все позади.

Хотя нет, все только начинается.

Похоже, план, разработанный Сытиным, дает свои плоды. Встреча с Сырком удалась. Кирилл сумел правильно себя поставить. Так что бандитский бригадир заинтересовался им всерьез. Еще в карцере он пытался переманить его на свою сторону. Чтобы не навлекать на себя подозрения, Кирилл отказался.

Но бандиты — совсем не дураки. Они на веру ничего не принимают. Сырок не отказался от планов взять его к себе в бригаду. Но не просто так. А после соответствующей проверки.

От Сытина не укрылись бандитские движения. Люди Бекаса прощупали тюремную оперчасть — пытались найти компромат на Кирилла. Братки Сырка наведались к потерпевшей Раисе Кучинской. Но везде все было чисто — комар носа не подточит. И все это благодаря Сытину. Не зря же он так тщательно составлял и претворял в жизнь план внедрения.

Дело об ограблении все еще в производстве. Закрывать его пока не собираются. И с Кирилла обвинения не сняты. Слишком рано. Но и в тюрьме держать его не было смысла. Слишком тяжело там, да и опасно. Поэтому адвокат — кстати, бесплатный — сумел добиться суда, и Кириллу изменили меру пресечения. Его отпустили под подписку о невыезде. И освободили из-под стражи прямо в здании суда.

Со Страшилой ничего не вышло. Пастух до сих пор был за решеткой. И у него не было никакой возможности решить этот вопрос. Да Кириллу этого и не требовалось.

Пару дней он погуляет. А потом начнет пробивать выходы на Сырка. Логика проста. Если он пролетел со Страшилой, то почему бы ему не податься в бригаду Сырка? Ведь бригадир сам звал его к себе.

Кирилл вышел из здания суда. Остановился. Поднял голову к небу. Полной грудью вдохнул в себя воздух свободы. Плевать, что этот воздух загажен пылью и выхлопными газами. После месяца в аду он казался намного чище, чем тот родной, деревенский, которым не так давно дышал Кирилл.

Он на свободе! От этой мысли приятно защекотало нервы, пьяно закружилась голова. А ведь он всего месяц провел в тюрьме…

— Забалдел, да? — спросил знакомый грубый голос.

Кирилл спустился с небес, оглянулся вокруг. Со стороны автостоянки к нему приближался Сырок собственной персоной.

В принципе, такой вариант не исключался. Бандиты вели пробивку на счет Кирилла, поэтому могли знать, когда его примерно отпустят. Но ведь просто так они делать ничего не будут. Если они его встречают, значит, он им для чего-то нужен. Хорошо, если только для того, чтобы пополнить свои ряды.

— Узнаешь? — спросил Сырок.

— Узнаю! — улыбнулся Кирилл. — Какими судьбами?

— Твоими. За тобой, Игорек, приехал.

— Да ну!

— А ты думаешь, я о тебе забыл? Нет, братуха, я умею помнить добро. Крепко ты меня тогда выручил. Я перед тобой в долгу. А я долги всегда отдаю… Ты сейчас куда мылишься? Домой?

— Не, — покачал головой Кирилл. — Дома мне делать нечего. Дома меня никто не ждет. Мать моя совсем спилась. Ей, кроме водки, ничего не нужно. А с пустыми руками я ей не нужен. Только с бабками…

На счет «родной деревни» Кирилла никто не проверял. Слишком далеко до деревни Ванечкино, верст триста. Пока доедешь… А если кто и доедет, бояться нечего. Там все чисто. В самом деле существует спившаяся женщина Марья Давыдовна. На ладан баба дышит. Все здоровье пропила. Разум помутнел и со зрением большие проблемы. Сын у нее в самом деле был. Барсуков Игорь Николаевич. Хотя она вряд ли помнит, как его зовут. Ей бутылку покажи, так она хоть дьявола родным сыном признает…

— А с бабками у тебя проблемы? — полувопросительно-полуутвердительно спросил Сырок.

— Да нет, какие проблемы? Бабок нет. И проблем тоже…

— Это верно, — весело оскалился бригадир. — Нет бабок — нет проблем… А домой далеко ехать?

— Если ехать сейчас, то завтра буду. Автобусом до райцентра. А там или пехом, или на попутке. Сейчас лето, дороги сухие. Правда, колдобин до хрена и больше. Но если на «уазике», то ехать можно. Или на лесовозе. Но машин в наших краях мало. Так что пехом идти придется…

— Да, веселая картинка, — хмыкнул Сырок. — Три версты лесом, три дня раком. Вот моя деревня, вот мой дом родной, гы-гы… Слушай, а на деревенского ты не больно похож.

— А ты думаешь, если деревня — то это лапти и косоворотка, да? — Кирилл готов был к этому вопросу. — Я, между прочим, после Афгана целых три года в Питере служил.

— В Питере, говоришь, служил? А где?

— Я же говорил, в спецназе. А если точней, разведрота десантно-штурмовой бригады.

Вот тут мог случиться конфуз. В архивных списках бригады числился прапорщик Астафьев Кирилл Авдеевич. Но никак не Барсуков Игорь Николаевич. И если бандиты доберутся до армейской канцелярии, могут возникнуть проблемы. Но это сложно. И ехать очень далеко. Да и вряд ли бандиты будут копать так глубоко. Хотя, конечно, всякое может быть.

— Круто, — Сырок уважительно выпятил нижнюю губу. — А я в морпехе служил. Тоже, между прочим, не хило… Слушай, а чего мы все стоим? В ногах правды нет. Давай ко мне в машину.

Кирилл отказываться не стал. Еще чего!

Сырок подвел его к новенькой черной иномарке.

— Крутая тачка, да? — не без гордости спросил он.

— Ничтяк! — восхищенно протянул Кирилл.

Машина и в самом деле нравилась ему. Даже больше, чем просто нравилась. Но губы он не раскатывал. Хорошо понимал, что его зарплаты не хватит даже на колесо от этой машины.

— «БМВ», пятьсот двадцатая модель. Последний писк моды. Садись, братуха!

Кирилл оказался в затемненном салоне. Опупеть — не встать. Не впечатления — а сплошная буря восторга. Уютно, удобно и чертовски комфортно. А запах натуральной кожи даже пьянил.

А вот Сырок учуял другой запах.

— Бахчит от тебя, братишка.

— Так это, в кондее душ сломался, — без всякого смущения отшутился Кирилл. — И свет отключили — стиральная машина не работает. А пьяница вертухай весь одеколон выжрал. Так что, друг, извиняй.

— Да ладно тебе. Сам, когда вышел, как падла фонил. Правда, мне шеф сауну организовал. Два дня подряд гудели. А телки какие были, тебе и не снились…

— А вот тут ты не прав. Знал бы, какие мне телки вчера снились! Чуть не обтрухался.

— Гы-гы! — развеселился Сырок. — Одно дело, когда снится, другое дело — реально… Я это к чему говорю, братан. В баньку тебе надо. Прямо счас… С бабками я могу вопрос решить. Но в твою деревню тебя не повезу. Далеко слишком. Поэтому в нашей бане будешь мыться.

— В городской?

— Ага, в общественной городской бане. Если тебе бытовой сифилис нужен, могу отвезти… Да не кисни ты. Я тебя в одно местечко свожу. Там сауна — полный отпад. Ничтяк все будет — водка, закусон. А если хочешь, телку тебе организую. Ну так что, поехали?

— Ну, если везешь, то поехали…

— А чего смурной такой?

— Да на халяву как-то неудобно.

— Какая халява, братан? Ты чо, гонишь, да? Ты меня от позора спас. И такое говоришь… Я не понял, ты чо, обидеть меня хочешь?

Вообще-то, Кирилл хотел обидеть Сырка. Но не по мелочи, нет. А так, чтобы собрать доказательства его участия в кровавых злодеяниях да предъявить ему по всей строгости закона. И его привлечь, и его босса, и всех, кто с ними заодно. Слишком много развелось в стране бандитской нечисти. Давно пора проводить зачистку.

Но сейчас Кирилл должен был забыть, кто он есть на самом деле. Он не младший лейтенант милиции Астафьев. Он кандидат в бандиты по кличке Барсук.

— Не, ну ты что, друг, какой обидеть! Не хочу я тебя обидеть… Если приглашаешь, поехали…

«БМВ» мягко шел по щербатому асфальту. Что ни говори, а за границей машины делать умеют.

— Есть тут в городе одна точка, — сказал Сырок. — Отличная сауна. Только мы туда не поедем. Опасно.

— Опасно? — удивился Кирилл.

Интересно, к чему клонит бригадир.

— Менты борзеют. Раньше нормально было, а сейчас жизни не дают. Мы сейчас в сауну, а они за нами. Ты же знаешь, что такое СОБР?

— Да слышал, на киче рассказывали. Слышать слышал, а видеть не видел. Что это за зверь такой?

— Точно, зверь. У меня пацаны как-то под раздачу попали. Так чуть без почек не остались…

— А разве менты — люди? — наполнился злобой Кирилл. — Меня когда допрашивали, знаешь, как били. Я думал, сдохну…

— За что они так?

— Про тещу анекдот не слышал? Спрашивают зятя, от чего теща умерла. Да грибов, говорит, объелась. А чего в синяках вся? Так есть не хотела… Так и у меня. Мы когда от ментов уходили, на гаражи нарвались. Серега, друган мой, по крышам ушел. А я не успел… В общем, менты меня на него крутили. Да хрен им по всей морде! Я друзей не сдаю!

Сырок преисполнился к нему еще большим уважением. Но в бригаду к себе пока не звал. Как будто чего-то выжидал.

Бригадир не соврал. Банька и в самом деле была отменная. Чуть ли не стерильная чистота, расслабляющий уют. И расклад в лучших традициях совковой элиты: трапезная, массажный кабинет, бильярдный зал. Ну и сауна!

— Нормально, да? — довольный произведенным впечатлением, спросил Сырок.

— Не то слово…

Кирилл с удовольствием снимал с себя грязную, вонючую одежду.

— Сюда когда-то самого Ельцина возили. Он, правда, тогда не был Президентом. Но все равно уровень!

— Все равно президентские апартаменты!

— Во, точняк! Скоро президентские девочки будут! Пальчики оближешь.

Было видно, что Кирилл нравится ему все больше и больше. Зато сам Кирилл все меньше нравился себе.

— Это что? — серьезно спросил Сырок.

Он рассматривал рваный багровый рубец на левом боку.

— Под Кандагаром шарахнуло.

— Осколком?

— Почти. Хвостовое оперение мины.

— Это ж убить могло!

— Да повезло. Жив остался. Даже не комиссовали. Через три месяца в строй вернулся.

— Много «духов» завалил?

— А не считал. Но с десяток, думаю, наберется.

— Не слабо… А просто так человека можешь завалить?

— Просто так? Нет, просто так не могу…

— Не можешь? А чего к Страшиле просился? Думаешь, он тебя к себе на пироги позовет?

— Ага, на пироги с тротиловой начинкой… Знаю, что так просто я никому не нужен. Но это же не значит, что обязательно убивать.

— А если значит? — сел на серьезную тему Сырок. — В нашем деле всяко ведь бывает.

— Да я понимаю. И готов к этому ко всякому… Только это, я не всякого смогу завалить…

— А кого можешь?

— Любого. Но если в бою… Ну, бывают же у вас «стрелки»? Я про те, которые с пальбой…

— Не без этого.

— Так тут я безо всякого. Тут война. Не ты, так тебя… Телохранителем тоже неплохо быть. Тут та же примерно ситуация. Возьмет меня Страшила к себе, так я за него костьми лягу, не вопрос. Все дело в цене…

— А если… — задумчиво потянул Сырок.

— Что — если?

— Да нет, ничего. Все нормально. Пошли мыться…

Кирилл с удовольствием забежал в парилку. Обалденное чувство, когда жаркий пар обволакивает сухое тело, нежно щиплет кожу, согревает ее сначала снаружи, затем изнутри. А какой кайф посидеть на горячих досках!

Но Кирилл не засиживался. Вернулся в душевую, подставил тело под хлесткие струи. А потом долго и остервенело тер кожу мочалкой, сдирал с нее тюремную грязь. Затем снова парилка. Приятно ощущать, как под нежным прикосновением сухого пара раскрываются поры, выпускают из себя остатки тюремного смрада.

— Балдеешь, плесень! — шутливо спросил Сырок. — Как насчет веничка?

— Спрашиваешь…

Парилка, дубовые веники, ледяная вода бассейна. Что может сравниться с таким кайфом? Разве что женщины?.. А если все это совместить?

Девчонки уже были на месте. И пока Кирилл барахтался в водно-мыльной нирване, они накрывали на стол.

Эти два очаровательных создания бросились в глаза, едва он только переступил порог трапезной. Больше ни о чем другом он уже не мог думать. Плотоядные мысли хлынули в голову плотным потоком и вытеснили из нее все остальное. Кирилл страшно хотел есть. Но на гирлянды шашлыков даже не взглянул. И аппетитные ароматы не трогали его.

Ему понравилась роскошная блондинка. Большие голубые глаза, прелестное личико, роскошные волосы, матовая кожа, полная грудь. Кроме символического купальника, на ней ничего не было, и Кирилл мог разглядеть все ее великолепное тело.

Ее подружка также могла привести в восхищение любого. Казалось, что длинноногая брюнетка только что сошла со страниц журнала «Плейбой».

Бригадир не церемонился. Он с порога поманил ее к себе пальцем. Она ярко улыбнулась, сделала стойку и повисла у него на руке. Ее нисколько не смущало, что Сырок освободил ее от бремени лифчика. Зато затрепетал Кирилл, когда увидел ее обнаженную грудь. Это было что-то…

— Привет, — виляя бедрами, подошла к нему блондинка. — Ты на Ирку не смотри, — распутно улыбнулась она. — Ты на меня смотри…

От лифчика она избавилась легко и непринужденно. Ее упругие, аккуратные грудки запрыгнули ему в глаза, проникли в носоглотку, по пищеводу спустились вниз, подняли его домкрат. Простыня в области бедер вздулась конусообразным пузырем.

— О-о! — хихикнула она. — Процесс пошел?

Ее рука коснулась причинного места. Как будто током его шарахнуло. Кирилл отстранился. Извержения вулкана не произошло. А такой конфуз мог случиться запросто. Уж больно хороша была фурия! Слишком сильное на него впечатление произвела.

Кирилл не обманывался в том, кто она такая. Это проститутка. И если она досталась ему, он может делать с ней все. Такая у нее работа…

— Как тебя зовут? — спросил Кирилл.

Тяжелый язык с трудом ворочался в пересохшем рту.

— Наташа.

— А меня Игорь…

От волнения он чуть не назвался Кириллом… Блин, надо брать себя в руки. А то ведь и до греха недалеко.

Сырок с интересом рассматривал Наташу. Но он привык к таким красоткам. А может, она даже и не кажется ему красивой.

Другое дело — Кирилл. В его жизни была крутобедрая доярка, с которой он согрешил по пьяни в семнадцать лет. Но та, конечно же, не шла с Наташей ни в какое сравнение. Снимал он девчонок и в Питере. Одна была очень даже ничего. Но, кроме триппера, никаких ярких воспоминаний она о себе не оставила. Последний год он частенько заглядывал к одной деревенской вдове. Пышная симпатичная баба, плевать, что ей уже далеко за тридцать. Но опять же, куда ей до Наташи…

На столе стояла водка. Но это, пожалуй, было лишним. Можно было опьянеть от одной только мысли, что Наташа — его женщина, и он хоть сейчас может увести ее в массажный кабинет.

Что ни говори, а романтика бандитской жизни — это не такой уж и пустой звук. Только одни девочки чего стоят… Вопрос другой: какой ценой все это достигается?

— Выпьем? — призывно улыбнулась Наташа.

И потянула Кирилла к столу. Он сел в кресло и тут же ощутил тепло ее руки. Она легла на его колено и медленно поползла вверх. Вот это номер! Кирилл хотел что-то сказать, но от волнения заклинило голосовые связки.

— Давай вмажем, братуха! — предложил Сырок.

Одной рукой он измерял температуру между ног своей пассии. А второй взял бутылку водки, сорвал зубами пробку и доверху наполнил два двухсотграммовых стакана. Девчонкам он плеснул чуть-чуть.

— Они на работе! — весело объяснил он.

— А не много? — спросил Кирилл.

— А тебе что, слабо?

— Да нет. За что пьем?

— За этих, тех и мать их всех!

Сырок залпом осушил стакан. С грохотом опустил его на стол. Сунул в рот кусок мяса. И вплотную занялся своей подружкой.

Он беспардонно снял с нее трусики, усадил ее к себе на колени спиной к столу.

— О! У них уже начинается! — с наигранной завистью заметила Наташа.

Девочка Ира подалась вперед и медленно впустила в себя мужское начало. Ее голова запрокинулась вверх, из груди вырвался сдавленный стон. Ни она, ни Сырок никого не стеснялись.

— А нам не пора? — спросила Наташа.

Кирилл взял Наташу за руку и повел в массажный кабинет. По пути его порядком качнуло. Это колыхнулась в нем хмельная волна. Не надо было пить до дна. На голодный желудок да с непривычки.

Впрочем, он ни в чем себя не упрекал. Пьяная волна поднималась медленно. И была такой же мягкой и нежной, как рука Наташи…

Он с ходу опрокинул ее на мягкую кушетку, раздвинул ноги.

3

Кирилл как с цепи сорвался. Наташа ублажила его раз, второй, третий. А ему все было мало.

Они вместе сходили в трапезную. Выпили, закусили. И Кирилл снова потащил ее в массажный кабинет, снова опрокинул на кушетку. Так, казалось, могло продолжаться до бесконечности.

И все-таки после четвертого раза он выдохся. И сейчас лежал в объятиях Наташи. Она тоже устала. Но виду не показывала. И готова была дальше исполнять все его желания.

А желаний было мало. И все самые невинные. Она нежно гладила его грудь, а он с упоением вдыхал в себя аромат ее кожи. Для счастья этого хватало вполне. Но это временное явление. Скоро он снова захочет более острых ощущений.

— Тебе хорошо со мной? — спросил он.

— Очень, — голос ее звучал убедительно.

Может, у них любовь?

— А мне с тобой знаешь, как хорошо… Я снова тебя хочу.

— Ты ненасытный, — улыбнулась она. — И это мне нравится.

— Я хочу тебя сейчас, буду хотеть завтра, буду хотеть всегда…

— Но это же чудесно!

— Правда?!

— Конечно же, правда!

— А если я признаюсь тебе в любви?

— Ты шутишь?

— Нисколько! Я от тебя в полном восторге!

— Быть в восторге и любить — это далеко не всегда одно и то же, — голос ее дрогнул, в нем зазвучали тоскливые нотки.

— Ну а вдруг я в самом деле тебя люблю!

— Врешь ты все! Ты знаешь, кто я такая. А придуряешься…

— Ты путана?

— А то ты не знаешь.

— Знаю. Но это ничего не меняет.

— Еще как меняет, — усмехнулась она. — Я путана, и это мое клеймо на всю жизнь.

— Ерунда все это. Ты всегда можешь вернуться к нормальной жизни.

— Нормальная жизнь — это как?

— Дом, семья, дети…

— И нудная работа за жалкие гроши? Хватит, я это уже проходила. Мне нравится моя нынешняя жизнь, и я ничего не собираюсь в ней менять…

— А если найдется мужчина, которого ты полюбишь?

— Слушай, какое тебе до меня дело? — Она уже не казалось той милой, нежной кошечкой, какой была несколько минут назад.

Она продолжала гладить Кирилла. Но уже не мягкими подушечками пальцев. Она бороздила кожу длинными ногтями ярко-красного цвета. С каждым разом они причиняли все большую боль.

— Как это какое дело?! — наивно удивился Кирилл. — Ты мне очень нравишься.

— Только что говорил, что любишь. А сейчас я тебе просто нравлюсь, — насмешливо фыркнула она. — Короче, дело к ночи. Что ты от меня хочешь? Встречаться со мной дальше?

— Ну, я бы очень этого хотел. А можно?

— Конечно, можно. Пятьсот баксов за ночь, и я вся твоя.

— Сколько-сколько? — опешил Кирилл.

— Пятьсот долларов за ночь. Или сто пятьдесят за час. Что, не устраивает?

— Ты… Ты за этот вечер заработала пятьсот долларов?

Теперь понятно, почему она была столь с ним любезна и обходительна. За одну только ночь она зарабатывала столько, сколько он зарабатывал за полгода…

— Могла бы заработать, — снова фыркнула Наташа.

— Почему могла?

— Да потому что я здесь на субботнике, понял? Саша Сырков — моя крыша. И может пользоваться мной бесплатно.

— И он тобой пользовался?

— И он пользовался. И другие пользовались… И ты вот пользуешься. Ах да, извини, ты ж как-никак по любви… Только я-то тебя не люблю. И любить не собираюсь. Разве что только за деньги… Ты меня, конечно, извини! — сменила она гнев на милость. И снова приласкалась к нему. От исцарапанной груди ее рука медленно поползла вниз. — Я немного погорячилась. Наболело, понимаешь…

— Я понимаю, — кивнул Кирилл. — Я тебя очень хорошо понимаю…

— Ничего ты не понимаешь!

Теперь вслед за рукой начала опускаться ее голова. Язык так приятно скользил по коже. Кирилл снова ощутил силу желания. Но вместо того чтобы придвинуться к ней, он мягко отстранился.

В конце концов, он не бандит. И бандитские субботники не для него…

— Ты обиделся? — потянулась за ним Наташа.

— Нет, — покачал головой Кирилл. — Просто хочется спать.

Его и в самом деле тянуло в сон. Тюремная усталость, много водки плюс непосильный труд на ниве половых утех — все это разом дало о себе знать. Веки наливались тяжестью.

Кирилл уже засыпал, когда дверь с грохотом открылась и в кабинет ввалился Сырок. Он был порядком пьян. Но при этом достаточно твердо стоял на ногах.

— Игорек, в натуре, побазарить надо.

— Может, завтра? Поздно уже.

— Ты не гони, да? Сегодня — это здесь, где мы с тобой. А завтра — это где-то там. Может, и не доживем до завтра. Или менты заметут… Или ты, братуха, не боишься ментов?

Что это, просто понты или провокация?

— Уже отбоялся.

— Ну так в чем проблемы, братишка? Пошли!

Он потянул его в трапезную. Кирилл думал — там бардак. Но нет, как раз наоборот. Мебель на местах, на столе порядок — даже что-то горячее дымится. Кириллу сразу захотелось есть. Да и выпить можно.

Ира сидела в кресле. Голова обмотана полотенцем, тело — простыней. Видно, только что из душа.

— Хочешь? — показал на нее Сырок. — Могу одолжить.

Барский жест. Но ведь Ира не шуба с чужого плеча. Она человек.

— Нет, — покачал головой Кирилл. — Может быть, как-нибудь в другой раз?

— Как хочешь… А я твою Наташку возьму. Не возражаешь?

— А если возражаю? — насупился Кирилл.

— Эй, пацан! Тебя чо, жаба душит? Или ты в нее втюкался? Ха, точно втюкался! Да ты не напрягайся. Ничего такого тут нет. Я ж тоже когда-то таким был. Типа, из леса вышел, ничего не видел, ничего не знал. А мне пацаны девочку подвели. Ох, и козырная девочка! Вон как Ирка. Ну, я по простоте душевной в нее, типа, втюкался. Правда, уже к утру остыл. Прошла любовь, завяли помидоры… Я это к чему, думаешь, вспомнил? Чтобы ты проникся и Наташку мне отдал? Да на кой она мне? А молодость свою боевую я чисто по делу вспомнил. Чтоб ты знал, что я не всю жизнь в бригадирах ходил. Сам салагой типа тебя был. Знаешь, кто меня к делу пристроил? Бекас. Три года назад это было. А я тебя к делу пристрою. И это будет сейчас… Ты думаешь, я не помню базар насчет Страшилы? Помню. Как я понял, ты чисто в пролете, да?

Ну вот и начался тот важный разговор, которого так долго ждал Кирилл. Только время для него не очень подходящее. Поздно уже, застоявшийся хмель тяжелит голову. Хотя спать уже не хочется. Все-таки не о бирюльках разговор идет.

— Не получилось со Страшилой, — кивнул Кирилл.

— Да и хрен с ним, — криво улыбнулся Сырок. И сердито посмотрел на свою Иру. — Слышь, ты, иди погуляй!

Девчонку как ветром сдуло.

— Ко мне пойдешь? — спросил бригадир.

— Если возьмешь, пойду, — не стал упрямиться Кирилл. — Здорово у тебя. Мне нравится.

— Ну да, сауна, девочки, выпивон с закусоном — это ничтяк. Только даром ничего не дается. Все это потом и кровью зарабатывается…

Как будто Кирилл этого не знал.

— Да я понимаю. И готов ко всему. Лишь бы только жизнь была в кайф.

— Ко всему ты готов? Человека завалить готов?.. Вот я тебе сейчас на Ирку покажу. Ты ее завалишь? — пошел на провокацию Сырок.

— За что?

— А ни за что. Просто так. Я тебе за нее пять штук баксов даю. Вот прямо сейчас — ровно пять штук баксов. Чисто наличман. А хочешь, десять отстегну? Тогда ты и Наташку кончишь… Сырок смотрел на него хищным, пронизывающим взглядом.

— Не буду я Ирку кончать. И Наташку тоже. Ни за какие бабки. Я с женщинами не воюю!

Кирилл сорвался со своего места и взволнованно заходил по комнате.

— А с мужиками! — продолжал пакостно допытываться Сырок. — Лох один оборзел. Крысятничает, в натуре. Разменять его надо. Возьмешься?

— Ты хочешь киллера из меня сделать?

— А почему бы и нет! Ты в Афгане был, с оружием на «ты». Тебе сам бог велел быть киллером.

— Бог как раз этого и не велел… Я могу завалить человека. Без проблем. Но только из обороны.

— Ты думаешь, я тебя в телохранители к себе возьму?

— Я бы не отказался.

— Может, и возьму. Только не сразу. Сначала ты преданность свою доказать должен… А как ты ее докажешь, если ты руки пачкать не хочешь?..

— Ты думаешь, я чистоплюй? Нет, я не чистоплюй. И знаю, на что иду. Но мясником быть не хочу. Не мой профиль…

Сырок долго и внимательно просвечивал его взглядом. О чем-то напряженно думал. Затем расслабился, миролюбиво улыбнулся.

— Ты это, не колотись. Сам не терплю мясников. Они же все шизанутые, не базар. А ты нормальный пацан. Мне как раз такой нужен. Я тебя чисто на боевое звено поставлю. Предупреждаю, работа не сахар. Стрелки, разборки, все такое прочее. Тут без крови не обойтись.

— Стрелки и разборки — это ж война. Или ты, или тебя… С этим без проблем. Я согласен!

— Значит, будем считать, что вопрос утрясли. Теперь ты мой солдат, а я твой бригадир. Расклад понятен? — начальственно спросил Сырок.

— Не вопрос, — кивнул Кирилл.

— На «вы» ко мне можешь не обращаться. Я тебе не сопливый интеллигент. По имени-отчеству тоже не надо. Обращаться будешь чисто по отчеству. С этого момента я для тебя Васильич. На «вы», говорю, не надо. Но шепотом! Понял?

Кирилл снова согласно кивнул. Если к Сырку нужно обращаться шепотом, то уж лучше совсем молчать.

— Теперь я для тебя большой начальник. Сам понимаешь, это ко многому тебя обязывает. Или нет?

Как подобает исполнительному подчиненному в присутствии начальника, Кирилл подобрался, изобразил угодливую улыбку.

— Конечно, да.

— Учти, я очень строгий начальник. И за любую провинность спрашиваю по всей строгости. Да ты не напрягайся, пацан. Расслабься, все путем… Кстати, как насчет Ирки? Заскучала девчонка. Надо бы ее развеселить. Займешься?

— Вы же уже спрашивали.

Сырок просил обращаться к нему на «ты». Но ему очень понравилось, когда в устах Кирилла прозвучало «вы».

— Не хочешь, как хочешь. Мое дело предложить — твое дело отказаться… А вот я от Наташки не откажусь. Пойду разомнусь!

И плевать ему, хочет того Кирилл или нет. Он начальник, ему можно все… Или он нарочно так поступает. Чтобы проследить за реакцией Кирилла. Ведь еще не поздно отказаться от его услуг. Если он сейчас пойдет против Сырка, ему попросту дадут пинка под зад. Хотя нет. Он уже в бригаде. Поэтому обратного выхода для него нет. Разве что только ногами вперед…

Его могли убить. И все же он готов был бросить вызов Сырку. Мог бы рискнуть ради той же Наташи. Но рисковать своей миссией — на это он пойти не мог. Он должен довести дело до победного конца, он должен отомстить за брата.

Сырок закрылся с Наташей в массажном кабинете…

Если разобраться, Наташа ему не так уж и дорога. Но все равно на душе было гадко. Сырок нарочно наплевал туда. Чтобы унизить Кирилла, показать ему его холопское место.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Ира.

Она тихо подошла к нему, мягко взяла его под руку.

— Сам не знаю, — пожал плечами Кирилл.

— А я знаю… Ты Наташку всерьез принял… И правильно. Мы, проститутки, — тоже люди. Нас тоже можно любить… Пошли, я тебя утешу.

Она повела его в душевую. Пустила воду. Сняла с себя простыню. Хотела раздеть его. Но не успела.

На входе громко хлопнула дверь. Послышался топот бегущих ног. Через пару мгновений в помещение ворвался человек в черной маске. Камуфляж, бронежилет, укороченный автомат. Так мог выглядеть боец милицейского спецназа. Возможно, это был СОБР, которого так боялся Сырок. Получается, накаркал.

Спецназовец наставил на Кирилла автомат, свободной рукой взял за плечо, с силой развернул к себе спиной.

— Лицом к стене! Руки за голову!

Его повели на выход.

Из массажного кабинета выводили растерянного Сырка. В одних плавках.

Их вывели на улицу, распластали на земле.

— В машину их, товарищ капитан? — спросил чей-то голос.

— Какой в машину? Эти уроды жену мою изнасиловали. А ты их в машину? Да их завтра же выпустят! А кто за жену мою ответит?..

В голосе незримого капитана слышались истерические нотки. Но Кирилл нисколько не осуждал его. Скорее напротив. Человек мстил не только за свою жену, он мстил за всех обесчещенных женщин… Только одно обстоятельство удручало его: он входил в число насильников. А он-то ведь как раз ни в чем и не виноват. Это Сырок мог кого-то изнасиловать. Это у него запросто. Его и нужно наказывать. А Кирилл здесь ни при чем…

— Никакой машины! — продолжал бушевать капитан. — В лес их тащите! Ну, кому сказал?

Кирилла бесцеремонно поставили на ноги, заставили заложить руки за голову и погнали в лес.

Июль. Жаркая ночь. Но Кирилла колотил озноб. Он уже догадывался, что с ними собираются сделать. Но ведь это несправедливо! Он не хотел умирать!..

Далеко уводить их не стали. Снова швырнули на землю. Краем глаза Кирилл пытался отслеживать ситуацию. Спецназовцев всего трое. Один держит под прицелом его. Второй — Сырка. Третий стоит в двух шагах от Кирилла. Автомат направлен на бригадира.

— Что будем с ними делать, товарищ капитан?

— Как что? В расход будем списывать! При попытке к бегству. Это без проблем…

Кирилл понял, что с ними не шутят. Сейчас убьют Сырка, а потом займутся им. Но ведь он ни в чем не виноват. И к тому же он свой. Свой!

Нет, эти ребята не должны тронуть его. Это несправедливо. Сейчас он скажет им, кто он такой. Сейчас…

— Э-э, мужики, вы чо, в натуре! — в паническом ужасе заорал Сырок. — Вы хоть соображайте, что вы делаете!.. Вас же за это на части разорвут!

— Это я тебя, гнида, на части разорву! — прошипел капитан.

Из-за маски Кирилл не мог видеть его лица. Зато он мог видеть его палец, лежащий на спусковом крючке.

Этот палец выбрал свободный ход. В уши ударил грохот автоматной очереди. Сырок громко вскрикнул и затих. Неужели все!

А что это за пятно темнеет на пальце?.. Кирилл присмотрелся. Блин, да это же выколотый перстень. Такие татуировки наносят себе преступники, мотавшие срок… И этого человека называют капитаном спецназа!..

— Пахомов, мать твою! Теперь твоя очередь! Этого вали! — показал он на Кирилла.

— Не могу, товарищ капитан. Не могу!

— Эх ты, сопля! Я с тобой еще разберусь!

«Капитан» медленно развернул ствол в сторону Кирилла. Сейчас он его застрелит… А нет, не застрелит. Не для того разыгран этот спектакль.

У этих «шутников» свой сценарий. А у Кирилла свой.

— Ваня, гаси его! — как резаный заорал он.

Он смотрел за спину «капитану». И обращался к несуществующему Ване.

«Капитан» как последний салага попался на эту дешевую уловку. Начал разворачивать корпус навстречу мнимой опасности. И в тот же миг Кирилл сорвался со своего места. Удачный старт с положения лежа, молниеносный рывок.

Противник ничего не успевает понять, а Кирилл уже крепко держит его за плечо, в полете разворачивает лицом к другим «спецназовцам». У него все получается. Сейчас он будет полностью прикрыт «капитаном». Осталось только завладеть автоматом. Это совсем не просто. Действовать нужно из неудобного положения да еще одной рукой.

Но ему везет. Он справляется с этой задачей. Растерянный противник без сопротивления уступает автомат. И тут же начинает задыхаться в тисках мертвой хватки.

Одной рукой Кирилл держал автомат, другой пережимал шею «капитану». Убивать он его не стал. Просто слегка придушил.

Он выстрелил под ноги «спецназовцам». В том, что автомат заряжен боевыми патронами, он не сомневался. Он уже слышал грохот предыдущей очереди. А холостые хлопки от боевых выстрелов он отличал не раз.

Под ногами «спецназовцев» вспузырилась земля. Так и есть, боевые патроны. Теперь можно поднимать ствол, наставлять его на живую цель.

— Бросай оружие! — заорал Кирилл. — Иначе стреляю на поражение… Считаю до одного…

«Спецназовцы» не стали пытать судьбу. Бросили автоматы.

— Менты, гады, урою! — бушевал Кирилл. — Всех замочу!

— Эй, братан, ты чего? — потянул к нему руки один из «спецназовцев».

— На землю, пидор! И молись!.. Всех загашу!

— Игорек, уймись! — воззвал к нему Сырок.

Он как ни в чем не бывало поднимался с земли.

— Ты жив? — Кирилл изобразил бурную радость.

Хотя на самом деле он был в таком состоянии, что запросто мог пустить ему кровь без всяких шуток.

— Жив, братуха! Жив!.. Брось пушку!

— Гонишь, да! Ментов мочить надо!

— Это не менты!

Снова пришлось изображать удивление.

— Это мои пацаны, братуха! — объявил Сырок. — Это шутка была, Игорек.

Кирилл больше не стал разыгрывать из себя героя. Бросил на землю полуживого «шутника». Но автомат сбрасывать не стал. Просто опустил к земле ствол.

Сырок устроил ему проверку. Парился с ним в баньке, грел девочкой, поил водкой — в общем, пудрил мозги. А под занавес проверка. И ведь неплохо разыграно. Если бы не татуировка на пальце, Кирилл бы продолжал заблуждаться. И, возможно, проболтался бы о том, кто он есть на самом деле. Ведь лучше засветиться, чем умереть…

Своим признанием он подписал бы себе смертный приговор. Но все обошлось. Он выдержал проверку. И теперь он двумя ногами стоит на скользкой бандитской дорожке.

4

Бекас слушал Сырка с нескрываемым равнодушием. Его мало интересовал какой-то там Барсук. Куда больше его напрягали другие, куда более важные дела. Хотя, если подумать, такие люди, как Барсук, ему как раз и нужны. В качестве пушечного мяса. А возможно, что скоро этого мяса потребуется как никогда много.

— Все нормально с пацаном, — говорил Сырок. — Я ему проверочку сделал. Все как по нотам разыграли. Было бы с ним нечисто, он бы стопудово колонулся. Видел бы ты, как он пацанов моих сделал. Натурально спецназ. Я бы так не смог…

Конец ознакомительного фрагмента.