Голая и жестокая

Владимир Колычев, 2016

Варвара – ведущая танцовщица эротического театра. Молодая, «упакованная». И любовник у нее что надо: лихой подельник криминального авторитета. Казалось бы, живи да радуйся. Но нет покоя Варваре, пока на сцене вместе с ней танцует юная красавица Ольга. Прима решает устранить соперницу: заказывает дубликаты ключей от квартиры Ольги, записывает на магнитофон голос ее любовника, известного адвоката, готовит себе алиби. Но Варвара не догадывается, что ее «коллега» не так проста, как кажется на первый взгляд, и что козни примы повлекут за собой череду ужасных последствий.

Глава 5

Зима на носу. Ночи становятся все длиннее, дни — короче. Света не хватает и воздуха. За несколько часов досыта не надышишься. А кислородное голодание — это упадок сил, быстрая утомляемость.

Может, потому Архаров и чувствовал себя разбитым, из постели вылезать не хотел. Но ничего, он себя пересилит. Даже зарядку сделает, а потом отправится в торговый центр, расположенный под окнами его дома. Там кафе недорогое, слойки пекут отличные. Кофе тоже неплохой.

На тумбочке зазвонил телефон. Архаров не возмутился. Даже хорошо, что кто-то побеспокоил, можно лишних несколько секунд в постели провести.

На дисплее высветилось «Клюев».

Вряд ли Вадим озадачит его так, что придется лететь на службу сломя голову, но все-таки Архаров ответил на звонок с некоторым напряжением:

— Случилось что?

— Если я вас, товарищ майор, разбудил, то уже случилось, — натянуто пошутил Вадим. — Я вчера ночью в «Хрустальных ключах» был. Так вот, меня на полчаса женщина какая-то опередила. Она за пакетом приходила, в котором, по-моему, находились вещественные доказательства.

— Какие именно?

— Я думаю, емкость из-под кислоты, бахилы, перчатки. Она за этим пакетом приходила и зачем-то в шестьдесят четвертую квартиру зашла. Ее соседка видела со спины. В лицо не запомнила.

— Ты сейчас где? — спросил Архаров.

— Дома.

— Отец как?

— В управление к нам собирается.

— А в прокуратуру?

— На меня жаловаться?

— Ну да. Пусть отец твой пока отдыхает, а ты давай в «Хрустальные ключи». Там мы с тобой и поговорим. — Архаров положил телефон, потянулся, глянул на часы.

Он почти на две минуты в постели задержался. В этом был и еще один плюс. Теперь зарядку не надо было делать. Некогда уже. А завтраком его Клюев угостит. С него причитается.

Одной рукой Вадим показал на батарею, а другой повел в сторону лестничного пролета, уходящего вверх.

— Забрала пакет и туда, — сказал он. — Дядечка с красной рожей по фамилии Соловаров ее вспугнул, она и убежала. Преследовать он ее не стал. Но и с площадки не ушел, стоял, курил. Думаю, она на лифте спустилась до второго этажа, оттуда вышла на пожарную лестницу и скрылась. Если ее кто-то и видел, то вряд ли смог запомнить в лицо. Капюшон у нее был, шарф.

— А с чего ты взял, что в пакете склянка из-под кислоты лежала?

— А что еще? Должна же она была ее спрятать, когда уходила.

— А почему мы этот пакет не нашли?

— Потому что не искали.

— Хорошая мысля приходит опосля. — Архаров невесело усмехнулся.

Он действительно не сумел вчера правильно поставить задачу. Мало ли, вдруг на склянке с кислотой отпечатки пальцев остались? На простейшей задачке засыпались. Если, конечно, в пакете находились именно улики.

— Или она приходит после того, как вожжа под хвост попадет? Отца беда коснулась, вот и зачесалось у тебя, так?

— Да, так оно и есть, — подтвердил Вадим.

— А если не было никаких улик в том пакете? Может, там что-то другое лежало?

— А что там еще могло быть?

— Да все, что угодно. Вплоть до расчлененки.

— Уши сушеные. — Вадим кисло усмехнулся.

— Да, от мертвого осла. Докажи, что это не так.

— Вы мне не верите?

— Следователь должен поверить. Тот самый, который будет вести дело твоего отца. Потерпевшая слышала голос Дениса Викторовича. Ее кто-то сильно толкнул. Такое мог сделать скорее мужчина. Женщина — вряд ли. У твоего отца нет алиби. Зато у него были ключи от квартиры.

— Преступник мог снять с них слепки. — Вадим вышел на площадку перед лифтами, встал возле окна, достал из кармана платок, в котором находилась связка ключей. — Вот они. На них следы пластилина.

— Бурных аплодисментов не будет, — заявил Архаров и покачал головой.

— Да я их и не жду, — проговорил парень и заметно смутился.

— Ждешь. Но их не будет. А следователь спросит в лоб. Почему, мол, я должен тебе верить? Может, ты, лейтенант, сам ключи пластилином измазал?

— И женщины в куртке с капюшоном не было?

— Не исключено, что это твоя сестра была. Сколько ей лет?

— Восемнадцать.

— Стройная, длинноногая.

— Можно и так сказать. — Клюев поджал губы, косо глянул на начальника.

— Еще раз говорю, что я с тобой с позиции следователя разговариваю. И не надо на меня волком смотреть.

— Нет, какой волк?.. — Вадим отвел взгляд в сторону.

— Я понимаю, ты хочешь выгородить своего отца. Это нормально. Иного и быть не может. Отец есть отец. Но того, что ты накопал, мало для того, чтобы снять с него подозрения. Девушка-то, может, и была, но кто видел ее в лицо? Пакет был, но никто не видел его содержимого.

— Надо обследовать батарею, за которой лежал пакет. Возможно, на ней следы остались, — четко проговорил Клюев, стараясь совладать со своими эмоциями.

— Это уже что-то, — сказал Архаров.

— Да и квартиру надо бы осмотреть.

— Смотрели уже.

— Еще раз надо глянуть и сравнить с тем, что вы уже видели. Вдруг что-то пропало?

— Что, например?

— Может, какая-нибудь фотография, на которой потерпевшая находится рядом с преступницей.

— Фотографии сейчас в компьютерах хранятся, — заявил Архаров и задумался.

— А у Платоновой был компьютер?

— Да, стационарный стоял. Ты в квартиру заходил?

— Нет.

— Точно не заходил?

— Абсолютно. Мастику с ключей боялся стереть.

— Никто тебе с мастикой не поверит. Давай сюда ключи!

Архаров и Клюев пешком поднялись на шестнадцатый этаж, осторожно зашли в квартиру. Монитор и системный блок стояли на месте. Майор нажал на кнопку, но компьютер не подавал признаков жизни.

Вадим, не снимая перчаток, вынул блок из ниши стола, поставил на пол. Съемную часть корпуса даже не пришлось отвинчивать. Она снялась сама по себе.

— Жесткий диск увели. Похоже, совсем недавно. Вы включали вчера компьютер? — спросил Клюев.

— Включали. Но не смотрели. Запаролен он был. — Архаров озадаченно поскреб щеку.

А ведь была у него вчера мысль спросить у Платоновой пароль компьютера, но ветер склерозных пустынь выдул ее из головы. Да и квартиру вчера не опечатали, но это уже вина следователя. Впрочем, майор должен был сказать ему об этом. Преступная халатность — явление уголовно наказуемое. Об этом нужно помнить и делать выводы.

— Брагина придется вызывать, — сказал Егор, переставляя пальцы с одной щеки на другую.

Возможно, женщина, о которой говорил Клюев, действительно заходила в квартиру. Она тайком проникла туда, сняла с компьютера жесткий диск и утащила его в своем рюкзачке. Увела улики, сброшенные прежде. Еще и посмеялась над тупыми ментами, которые должны были обыскать подъезд, но не сделали этого. Компьютер тоже нужно было изъять, но и здесь промашка вышла. Скорее всего, преступник уже сделал вывод, что имеет дело с дилетантами. Но глупо надеяться, что это его расхолодит.

От Соловарова несло перегаром и гнилыми зубами, но все это зловоние таяло в облаках табачного дыма.

— Ну да, была баба, пакет из-за батареи вынула, — сказал мужик и выпустил из легких новую бурую струю.

— А что в пакете было? — Егор затянулся сигаретой и поморщился.

Курить приятно даже на пустой желудок, но удовольствие это вредное. И на сердце влияет, и на легкие, а главное, на мозги.

— Да я-то откуда знаю? В том пакете, который ваш лейтенант вытащил, бычки лежали, — с ухмылкой проговорил Соловаров. — Пленка порвалась. Это добро ему на руку высыпалось.

— Разозлился он?

— Как зыркнул на меня!..

— Значит, искал он пакет?

— Кто? Ваш лейтенант? Ну да, искал.

— А ты к нему незаметно подошел?

— Ну да, незаметно.

— Он не ожидал?

— Не ожидал. — Соловаров удивленно посмотрел на Егора.

Он не мог понять, почему начальник расспрашивал про подчиненного. Зато Архаров прекрасно знал, зачем ему это нужно. Если Клюев не ждал встречи с Соловаровым, значит, он не устраивал спектакль, действительно искал пакет с уликами, а нашел другое. Но вместе с тем Вадим выцепил и Соловарова, которого можно было рассматривать как прекрасное дополнение к гражданке Беляевой, соседке Ольги Платоновой.

У него имелись причины подозревать Клюева в мистификации. Но разговор с одним, а затем и со вторым свидетелем если и не развеял до конца его сомнения, то сделал их зыбкими, как утренний туман.

Архаров услышал шаги. По лестнице кто-то спускался. Показался Брагин со своим чемоданчиком. За ним шел расстроенный Клюев.

Брагин глянул на Соловарова и молча покачал головой. Это значило, что ничего интересного он не обнаружил. А раз так, то преступник сработал чисто.

Денис Викторович держался с достоинством человека, цену которому знали уважаемые люди. Если верить Вадиму, выпил он вчера весьма прилично, но Егор не сказал бы, что его мучило похмелье. Да, вид у известного адвоката расстроенный, глаза красноватые, но в целом он выглядел свежо и бодро, как человек, привыкший выпутываться из патовых и даже матовых ситуаций.

Но если раньше Денис Викторович по сходной цене вытягивал из беды кого-то, то сейчас ему нужно было вытаскивать из болота за волосы самого себя. Причем совершенно бесплатно. Именно на это он и настраивался.

— Денис Викторович, я так понимаю, адвокат вам не нужен, — с улыбкой проговорил Архаров.

— Давайте без предисловий. — Клюев-старший поморщился.

— Без предисловий не выйдет. Все-таки я начальник вашего сына. Вы не чужой для нас человек. Без предисловий — это у следователя. Решение о возбуждении дела принято, работа идет. Ваш сын вчера ночью был в «Хрустальных ключах», нашел там кое-какую информацию к размышлению. Скажите, у кого еще могли быть ключи от квартиры, кроме вас и Ольги?

— Ни у кого. Только у меня и у нее.

— Скажите, с ваших ключей кто-то мог снять слепки?

— Такое вряд ли возможно.

— Когда вы в последний раз были у Татьяны Чиркиной?

— Вчера. Что бы она там ни говорила, но находилась дома.

— Вы вступали с ней в интимные отношения?

— Нет, вчера ничего такого не было.

— А обычно случалось?

— Это имеет какое-то отношение к делу?.. Черт! — Клюев-старший экспрессивно шлепнул себя ладонью по лбу. — Да как я сразу не понял!

— Что такое, Денис Викторович?

— Интимные отношения можно доказать! Взять анализ, провести экспертизу! Но у нас ничего не было. Значит, и я там не присутствовал.

— Когда вы приехали к Чиркиной?

— Где-то в половине четвертого.

— Когда уехали?

— В районе семнадцати.

— Кто видел, как вы к ней заходили?

— Консьержки у нее в подъезде нет. Она ведь это знала! — Денис Викторович приподнял руки, как будто для того, чтобы шлепнуть себя ладонями по коленкам, но сдержал свой порыв.

— Кто из соседей видел? Кого вы встретили на своем пути?

— Вы полагаете, что я об этом не думал? Конечно же, вспомнил. Не было никого! Никто меня не видел. Если только из окна. Я весь этот чертов дом на уши поставлю, подключу своих людей. Мы найдем свидетелей, которые видели, как я выходил из дома. Да, можно еще и провести локализацию моего телефона, определить его расположение в районе шестнадцати часов. Вы убедитесь в том, что в это время он находился в квартире Чиркиной.

— Ваш телефон мог пребывать где-то в районе ее квартиры. Лежать, допустим, за какой-нибудь батареей.

— Зачем?

— Вы же известный адвокат, Денис Викторович, у вас богатая практика. Давайте не будем отнимать друг у друга драгоценное время! — выдал Архаров и усмехнулся.

— Вы думаете, что я устроил себе алиби?

— Думать будет следователь. Мое дело — обеспечить его фактами.

— Фактами и выводами, — добавил Клюев-старший.

— Выводы будут. Но потом. Сначала давайте о фактах. А по ним выходит, что ваше алиби находится в руках у Чиркиной.

— Да, получается так.

— Тогда почему она не хочет помочь вам?

— А Татьяна вовсе не для того заманивала меня в ловушку, чтобы я оттуда выбрался.

— А для чего?

— Меня подставили! Я точно знаю, что так оно и было!

— С вами пытаются свести счеты?

— Да, именно это и происходит.

— Чиркина играет на стороне этих людей?

— Да, Татьяна забила гол в мои ворота.

— А может, она сама сводит с вами счеты?

— Нет, вряд ли. У нее не хватит на это ума.

— Брошенная женщина опасна. Она могла жестоко отомстить и вам, и своей сопернице. Татьяна знала про Ольгу?

— Нет, я ей ничего не говорил. Она, конечно, могла догадываться.

— А с Ольгой она отношения выяснять не пыталась?

— Нет, не пыталась. Во всяком случае, Ольга мне ничего не говорила.

— Она могла и не выяснять, просто молча принять решение и так же тихо исполнить его. — Архаров постучал по столу тупым кончиком карандаша.

— Как Татьяна сумела плеснуть в Ольгу кислотой, если в момент преступления она находилась со мной?

Егор усмехнулся, удивленно вскинул брови. Ход следствия должен раскручиваться по спирали. Очень плохо, когда он входит в замкнутый круг. Впрочем, даже на этот случай может найтись винт с хитрой резьбой.

Чиркиной кто-то звонил вчера ночью, в два часа сорок четыре минуты. После того как лейтенант Клюев побывал в «Хрустальных ключах», а как незнакомку с рюкзаком и в рыжих ботинках заметили соседи Ольги.

Архаров обвел маркером номер телефона, прошелся глазами по списку, нашел такую же комбинацию цифр. Два звонка в течение вчерашнего дня — и оба входящие.

Егор взял телефон, набрал номер, но дозвониться до абонента не смог.

В дверь постучали, появился капитан Пирожников, никогда не унывающий человек-непоседа с улыбкой, которую мог погасить только фотограф объективом своей камеры. Этот субъект выглядел серьезным только на снимках.

— Товарищ майор, мир спасать будете? — весело спросил он.

Архаров знал, за кем ездил Пирожников, поэтому сообразил, к чему клонит этот пройдоха.

— А красоту привез?

— Так точно! — Пирожников отошел в сторонку, освобождая путь для Татьяны Чиркиной. — Проходим, гражданка! Раздеваемся! — Семен поднял руки, потер пальцами, собранными в щепотку.

Он помог женщине снять пальто, весело подмигнул ей и был таков. Она невольно улыбнулась ему вслед.

— Орел! — с усмешкой сказал Архаров.

— Да, что-то в нем есть, — проговорила Чиркина, усаживаясь на стул.

— Мой вам совет, Татьяна, если он к вам в камеру вдруг залетит, гоните его прочь.

— Ко мне в камеру? — опешила женщина.

— Не буду ходить вокруг да около. — Архаров смахнул со стола протоколы допроса и положил их перед Чиркиной. — Это показания свидетелей, которые видели вас вчера ночью, когда вы выходили из квартиры гражданки Платоновой.

— Меня?! Ночью?! — Татьяна захлопала глазами, удивленно и растерянно посмотрела на него.

— Вы почитайте, вам все станет ясно.

Егор практически не сомневался в том, что Чиркина отмахнется от нудной процедуры. Но женщина взяла один протокол, сначала бегло просмотрела текст, а потом стала вчитываться в него.

Архаров надеялся, что Татьяна не сможет осилить документ, но она одолела его до конца.

— А с чего вы взяли, что гражданка Беляева видела именно меня? Тут же ясно написано, что лицо она не разглядела. — Чиркина смотрела на него с глупым видом, но Архаров уже понял, что имеет дело с умной женщиной, которая только прикидывается тупицей. — Да и серой куртки у меня нет. Темно-синие джинсы есть, а рыжих ботинок тоже не найдется.

— Проведем обыск — найдем.

— Обыск вы проведете потом, а обманываете меня сейчас. — Татьяна смотрела на него как маленькая девочка, которую обидел взрослый дядя.

— Еще у вас есть ключи от квартиры Ольги Платоновой, — сказал Архаров, настраиваясь на серьезное противостояние с этой хитрой бестией.

— Откуда?

— Вы сняли слепки с ключей вашего любовника и по ним изготовили дубликаты.

— Где это написано? — Татьяна взяла второй протокол, стала вчитываться в текст.

Егор едва удержался от искушения отобрать у нее бумаги.

— Там этого нет, — сказал он.

— А что есть? — не отрываясь от чтения, спросила она.

— Есть свидетель, который видел ту же самую женщину, которую заметила и гражданка Беляева.

— Где здесь написано, что это была я? «Ее лицо я увидеть не смог, поскольку она была повернута ко мне спиной и боком». Как это, сразу и тем, и другим?

— Гражданин находился в движении. Сначала женщина стояла к нему спиной, а потом — боком.

— Вы сказали «женщина». Я так понимаю, неустановленная, да? Время здесь указано. В этот момент я находилась дома.

— Кто может это подтвердить?

— Лейтенант Клюев. Он уехал, а я осталась дома.

— Не было его у вас.

— Как это не было! — возмутилась Чиркина.

— А Денис Викторович Клюев у вас был?

— Это что, шантаж? — Голос женщины едва не сорвался на визг.

— А Денис Викторович был у вас!

— Да, это шантаж! — всплеснув руками, заявила Татьяна. — Я думала, что имею дело с серьезными людьми, а здесь сплошной обман и давление!

— Может, хватит валять дурочку?

— Обман и грубость.

— Денис Викторович вас бросил. Вы решили ему отомстить, заманили его к себе, сняли слепки с ключей, изготовили дубликат. Вчера позвонили Клюеву, он приехал к вам, но не застал дома. Пока Денис Викторович вас ждал, вы проникли в квартиру Платоновой, дождались ее, облили кислотой, после чего благополучно скрылись.

— Никто ничего не докажет, — заявила Чиркина.

— Почему вы так думаете?

— Я не думаю, а знаю. Невозможно найти в темной комнате черную кошку, особенно если ее там нет. Я не проникала в квартиру к Платоновой, не обливала ее кислотой и не скрывалась. У меня есть алиби.

— В момент совершения преступления вы находились у себя дома в компании с гражданином Клюевым, не так ли?

— Абсолютно верно. Он может это подтвердить.

— Значит, и у него есть алиби?

— Совершенно верно.

Чиркину можно было сравнить с прожженной проституткой, которая изображала перед клиентом святую невинность. Причем достаточно убедительно. Только вот Егор ей уже не верил.

— Значит, вы отказываетесь от своих прежних показаний?

— Я и не собиралась настаивать на них.

— Зачем вы оговорили гражданина Клюева?

— Я хотела над ним пошутить.

— Это зло карается законом.

— Какое же наказание мне грозит? — Чиркина захлопала глазами в наивном, явно показном испуге.

На самом деле она понимала, что ничего серьезного ей за оговор не будет. Дело-то заведут, но дойдет ли оно до суда? Под стражу ее заключать оснований нет. Подписка о невыезде — это максимум. Даже если состоится процесс, она отделается или штрафом, или условным сроком.

— Кто вам звонил сегодня ночью? — жестко спросил Архаров.

У него не было никакого желания разводить антимонии.

— А кто мне звонил ночью?

— Можете ознакомиться с распечаткой звонков с вашего телефонного номера. Он протянул ей лист бумаги.

Чиркина не стала воротить от него нос.

— Неужели все так серьезно? — с расстроенным видом проговорила она.

Женщина приложила к груди растопыренную ладонь и пошевелила пальчиками так, как будто пыталась нащупать точки соприкосновения с собственной душой.

— Один номер обведен маркером, — сказал Архаров, усмешкой отвечая на ее ужимки. — Чей это телефон?

— А я разве вам не говорила?

— Чей это телефон?

— Кто-то надо мной жестоко пошутил, дал таджикам мой номер. Как будто я дешевая проститутка. Вот один привязался, звонит каждый день. Нияз его зовут. Странно, почему я вам не сказала, когда вы приходили.

— Я вам не верю.

— Вы позвоните, узнайте.

— Я обязательно так и сделаю, узнаю, как зовут вашего сообщника. Вернее, сообщницу. Ту самую, которую сегодня ночью в «Хрустальных ключах» люди видели.

— Вас не поймешь. — Чиркина надуто посмотрела на Егора. — То меня в «Хрустальных ключах» видели, то мою сообщницу.

— А где это, «Хрустальные ключи»?

— Понятия не имею. Вы сказали, я повторила.

— В протоколах допроса свидетелей про «Хрустальные ключи» ничего не сказано.

— Так вы же сказали. Нет, если вы меня в чем-то подозреваете, можете арестовать. Я женщина слабая, со мной справиться легко, — выдала Чиркина и пронзительно вздохнула.

— Слабая или нет, а Дениса Викторовича Клюева вы подставили.

— Я не нарочно. Я на него злая тогда была, когда вы пришли. Он мне нагрубил, а тут вы про алиби спросили. Вот я и сказала, что не было его у меня.

— У вас очень хорошо получилось морочить мне голову, — сказал Архаров и совсем невесело усмехнулся.

— Да? Не заметила.

— Я заметил. И тогда вы мне голову морочили, и сейчас тем же самым изволите заниматься.

— Извините, если я сделала что-то не так. — Татьяна покаянно опустила голову на грудь.

— Артистка! — Егор покачал головой.

— Я ни в чем не виновата, — уныло проговорила она, рассматривая ноготки на своей руке.

— А дача ложных показаний?

— Да, глупо получилось.

— Очень даже. Только вот не вышло у вас подставить Клюева. Засветилась ваша подельница, не выгорел ваш план. Потому и позвонила вам ваша сообщница, а вы теперь отказываетесь от оговора.

— Нет у меня никакой подельницы. И сообщницы тоже. Просто зло на Клюева взяло. Почему он меня бросил?

— Ольга Платонова была вашей подругой?

— Нет, не была.

— Зачем же ваша сообщница сняла жесткий диск с компьютера? Там были ваши с Ольгой фотографии?

— Не могло там быть таких фотографий.

— Может, вы вели с ней переписку?

— Нет, не вела. Я ни в чем не виновата! — Татьяна жалостливо посмотрела на Архарова.

Но она зря рассчитывала на пощаду. Егор собирался вытрясти из нее все — где она работала до того, как перешла на содержание к щедрому Клюеву, с кем дружила прежде и общается сейчас. Он обязательно докопается до истины и загонит в угол эту хитромудрую особу.