Где правда, брат?

Владимир Колычев, 2014

Бывший спецназовец Степан Ветров приезжает в Москву на заработки и в первый же день ввязывается в криминальные разборки. Он помогает бизнесмену Роману Захарскому отбиться от столичных «братков». В благодарность Роман устраивает его в свою службу охраны, и начинается у бывшего спецназовца совсем другая жизнь: сытая, легкая, веселая. Но в один прекрасный момент все меняется. Степан заводит роман с красавицей Еленой, и его вдруг без причины начинают «прессовать» бандиты. Особенно старается наркоторговец по прозвищу Феликс. Может, Елена стала тому причиной?

Глава 6

Кто-то воевал, а кто-то бизнесом в это время занимался, магазины открывал, дома себе строил. Одни умирали от вражеских пуль там, на Кавказе, а другие жировали здесь, в Москве.

Степан зачищал Аргунское ущелье, а Роман Захарский в это время дом свой под Москвой строил. У него сейчас ни кола ни двора, а у его шефа — коттедж в элитном поселке, бизнес, машины, о которых можно только мечтать.

Именно к этому коттеджу Степа и вез Захарского. Машину он поставит в гараж, а сам пойдет в баню. Не в том смысле, что его туда посылают, живет он там, в комнате на втором этаже.

Степану приходилось умирать. И ножом его в спину били, и осколком живот резало так, что кишки приходилось руками собирать. А каким злым он был, когда в армейскую свою бытность с войны попадал в мирную жизнь! Он жизнью своей рисковал, а кто-то с бабами в это время гулял. И только после увольнения он понял, что злиться ни на кого не надо — не смешно это, но точно глупо. У каждого своя судьба, и кому какая карта ляжет, тот так свою жизнь и проведет… Может, потому и не заладилась его жизнь на гражданке, может, потому и записался на контрактную службу, в часть обратно вернулся.

В прошлом году Степан уволился. Понял вдруг, что служба в мирное время не для него, и подал рапорт. Вернулся домой, устроился на работу в автосервис, а потом сестра позвала его в Москву. Там, говорит, зарплата больше. Ну, Степан и приехал.

Зарплата здесь действительно солидная. Восемьдесят тысяч в родном поселке за месяц точно не заработаешь. За год, если экономить, может набежать очень солидная сумма. Через пару лет такой работы Степан мог вернуться домой и построить дом, как он этого хотел. Построить дом, посадить дерево и вырастить сына… Правда, сына еще родить надо, а для этого нужна женщина. С этим у Степана пока глухо. Не попалась ему еще девушка, с которой он хотел бы связать свою судьбу. Но ему всего двадцать шесть лет, у него все впереди. Его отец в тридцать восемь женился, и ничего. Семьей обзавелся, дом построил, сына воспитал. И у Степана все это будет.

А то, что в бане жить приходится, не беда. Может, и скучно там, зато условия более чем приличные, даже лучше, чем в гостиничном номере. К тому же за комнату платить не надо, а это серьезная экономия, и машина всегда под рукой.

А машина у Захарского крутая — новенький «Гелендваген», водить такое чудо — одно удовольствие. А если еще за это и деньги платят…

Но платили Степану не столько за вождение, сколько за охрану, и он прекрасно это понимал. Более того, готов был рисковать своей жизнью, не привык халтурить.

— Оп-ля! Это что такое? — всколыхнулся Роман.

Посреди дороги, перегораживая путь, стоял грузовик с высокой будкой. А место безлюдное — с одной стороны речка с заболоченной поймой, с другой — березовая роща. Ни одного дома рядом, хотя почти на всем протяжении от Москвы до коттеджного поселка — застроенная территория. Уж не засада ли это?

Машина чуть наклонена набок. Мужик со снятым колесом возится. Такая проблема может возникнуть у всякого, но что, если это какая-то ловушка? Вдруг тот же Феликс на тропу войны вышел? А он, если верить Роману, любит появляться в самых неожиданных местах.

Степан остановил «Гелендваген», не доезжая до грузовика метров пятьдесят, вышел из машины, осматриваясь по сторонам, подошел к водителю. И ничего с ним не произошло. Водитель оказался обычным, затурканным жизнью трудягой. Колесо у него лопнуло, потому и машину повело.

Можно было предложить ему помощь, чтобы он поскорее освободил дорогу, и Степан обязательно бы это сделал, если бы не служба. Подозрения он вроде бы отвел, но опасность все-таки оставалась, и, чтобы вовремя отреагировать на изменение в обстановке, ему нельзя отвлекаться.

Он вернулся в машину, заблокировал двери.

— Что там? — настороженно спросил Роман.

— Да колесо лопнуло. Сейчас запаску поставит и съедет.

— А мы ждать будем?

— Ну, если есть объездной путь, то можно и не ждать.

— Есть объездной путь, но это три дня лесом, три дня раком.

Действительно, был такой путь, но Роман не знал, можно ли по нему проехать. На всякий случай он ознакомился с картой местности, но ведь неизвестно, насколько она точная. Дорога грунтовая, лесная, может, ее давно уже не существует. Да и зачем искать лиха, если тут работы максимум на пять минут?

— Я тут насчет лицензии охранника пробиваю. — Роман зажег сигарету, глубокого затянулся и быстро выпустил дым. Влево глянул, вправо. Тревожно ему на душе, а ведь Феликс уже недели три как исчез из виду. — Это такой геморрой. Свидетельство об окончании курсов получить, потом экзамен. А экзамен менты принимают. А надо на шестой разряд сдать, только тогда право на оружие дадут. Ну, и еще куча документов…

— Геморрой, — кивнул Степан. Он знал, что шеф собирается вооружить его, и, в принципе, не возражал.

— А в жизни всякое бывает.

— Трудно жить без пистолета, когда у соседа пулемет.

— Вот и я о том же… А если вдруг в этого соседа стрелять придется?

— Всякое может быть.

— Хорошо, если он не прав по всем статьям. А если тебя в превышении обороны обвинят?

— Ну, и такое может быть.

— Тебе это надо?

— Нет.

— Не, лицензию я пробью. Все продается, все покупается, вопрос только в цене. Из твоей зарплаты вычитать не буду, не переживай. Только вот вопрос, нужен ли тебе легальный «ствол»? Может, тебя «левым» «стволом» подковать?

Общаясь с Романом, Степан все больше убеждался в том, что не просто бизнесменом он был в прошлом, а бандитом. И жаргон соответствующий, и манеры. Особенно это перло из него, когда он волновался, как сейчас. Да еще и жена его это подтвердила, в пылу семейной ссоры назвав его бандитом. Не в шутку назвала, а всерьез. Бандюком был, сказала, бандюком и остался.

Милые бранятся — только тешатся. Только не милые они, Роман и Маргарита Захарские, не живут они, а терпят друг друга. И нетрудно понять, почему Роман завел себе любовницу.

Только вот плохо, что любовницей оказалась сестра Степана. Варваре муж нужен, а не спонсор. Это больная для него тема, но поднимать он ее не станет. Вот если вдруг Роман обидит сестру, тогда он скажет ему все, что о нем думает. И не только скажет…

— Зачем?

— Ну, с легальным «стволом» тебя по пуле могут вычислить, а если «ствол» «левый», то меньше шансов.

Степан понимал, о чем речь. Легальные пистолеты отстреливаются, данные о них заносятся в специальную пулегильзотеку. А нелегальное оружие потому так и называется, что у него нет законного владельца — в случае убийства одной баллистической экспертизы будет мало.

Только непонятно, зачем Степану такой «ствол».

— Я же отстреливаться буду, а не нападать, — покачал он головой.

— А если нападать придется? — пристально посмотрел на него Роман.

— Зачем?

— Ну, лучшая оборона — это нападение.

— А от кого обороняться? От Феликса?

— Ну, хотя бы от него.

— Убить его надо?

— Ну, а вдруг?

— Нет, я в такие игры не играю.

— Варя говорила, что ты воевал.

— И что?

— В спецназе, да?

— Неважно…

— Людей убивал?

— Бандитов, — уточнил Степан.

— А Феликс, по-твоему, не бандит?

— Это у вас нервное, Роман Дмитриевич, — глядя, как отъезжает к обочине грузовик, ответил Степан. — Сейчас приедем домой, примете горячую ванну и успокоитесь.

Он плавно тронул машину с места и поехал дальше. До поселка осталось всего пару километров.

— Да нет, это ты успокойся, парень, — криво усмехнулся Роман. — Это я тебя на вшивость проверял.

— Я так и понял, — кивнул Степан.

Да, ему приходилось убивать, и он хорошо умеет это делать. И лучшая защита — это действительно нападение. Нервничает Захарский, страшно ему — вдруг Феликс нанесет удар и поставит его этим на колени. Но ведь можно и самому нанести превентивный удар. Чужими руками…

Можно было понять Захарского, но Степан к нему в киллеры не нанимался. Так что пусть оставит свои желания при себе, а то ведь и без водителя можно остаться…

Парилку Степан любил. С веничком или без него — не важно, главное, чтобы жару побольше. Сначала сухой пар должен разогреть кости, затем на раскаленные камни выливается ковшик воды, чтобы кожу ошпарило и пот вышибло.

Сауна у шефа отличная, и, главное, Степан мог ею пользоваться в свое удовольствие хоть каждый день, лишь бы порядок оставался. Ковшик с водой уже под рукой, надо только капнуть туда эвкалиптового масла для забористости.

Степан уже собрался плеснуть воду на каменку, как дверь вдруг открылась.

Он с легкостью мог стрелять из автомата с одной руки, причем довольно метко — настолько у него крепкие мышцы. И человека убить рука бы не дрогнула. Но сейчас пальцы вдруг разжались, и ковшик с водой бухнулся на пол.

На пороге стояла Маргарита Викторовна, хозяйка дома. И стояла она в чем мать родила. Волосы распущены, плечи расправлены, грудь, насколько это возможно, приподнята. А бюст у нее большой, с коричневыми, бросающимися в глаза сосками. Полная она женщина, жир на животе, но стояла она так, что все складки разгладились. Степан в недоумении открыл рот, с затаенным восторгом глядя на женщину.

Он ничего не имел против худых девушек, но нравились ему те, которые — кровь с молоком. Мясо на костях должно быть, а не сухожилия. И мясо, и упругий жирок… Маргарита Викторовна, можно сказать, была в его вкусе. Но, во-первых, она жена шефа, хозяйка этого дома, а во-вторых, возраст у нее. Степан и сам уже немолод, но Захарская старше его лет на десять. Впрочем, все это не мешало смотреть на нее с восхищением. И с оторопью…

Маргарита Викторовна удивленно вскинула брови, глядя на Степана. Дескать, не ожидала она его здесь увидеть. Но смущения в ее глазах не было, не закрыла она пугливо дверь и сама перед ним не закрылась — как будто не голышом стояла, а в деловом костюме.

— Ты что здесь делаешь?

— Так Роман Дмитриевич разрешил. — Степан присел, поднял с полу ковшик и закрылся им, насколько это было возможно.

Полночь уже, поздно, к этому времени жизнь в доме Захарских замирает. И сауной уж точно никто не пользуется. Тем более будний день сегодня…

Была бы каменка электрической, вопросов бы не было. Включил рубильник и жди, когда парилка прогреется. А так печку растопить надо, дровишек натаскать, огонь поддерживать, потом еще и убрать за собой. Дело это для Степана несложное, но все равно напрягаться надо. Захарских эта возня уже утомляет, потому и баньку они раз-два в месяц топят. Первое время, когда ее построили, они каждую неделю здесь парились, а потом приелось им это дело. Потому и удивительно, что Маргарита Викторовна вдруг решила помыться здесь, причем в ночь на будний день.

Ведь знала же она, что банька не сама по себе натопилась. Если дым здесь коромыслом, значит, кто-то уже парится. Кроме Степана, некому здесь быть, а она глаза удивленные делает.

Может, решила, что Степан уже спит? Но в таком случае она могла поинтересоваться, где он. А может, все знала и нарочно пришла сюда?

— Роман Дмитриевич разрешил, — передразнила его женщина.

Ее ничуть не смущала собственная нагота, но при этом она смотрела на Степана без всякого заигрывания. Как будто не мужчина он, а женщина, причем подчиненная ей.

— Ну, если нельзя, то я пойду.

Степан попытался выйти, но Захарская даже не шелохнулась, чтобы пропустить его. А она стояла в дверях, и мимо нее так просто не пройдешь. А непросто — это надо прижиматься к ней, огибая. На это Степан пойти не мог, поэтому остановился.

— Почему нельзя? Если Роман Дмитриевич разрешил, то можно. Он к твоей сестре поехал, да? — с сарказмом спросила она.

— К моей сестре? Поехал?! Его что, дома нет?

— Нет. Друг ему позвонил, сказал, что проблемы у него. Но я-то знаю, какие у него проблемы, — язвительно улыбнулась Захарская. — Или ты думаешь, что мне неизвестно про твою сестру?

— Ну, может, и известно, — неловко пожал плечами Степан.

— Только вот не понимаю, почему Роман Дмитриевич тебя с собой не взял? Может, у вас какой-то коварный план? — Она вдруг шагнула к Степану, одну руку положила ему на плечо, другой взяла за подбородок, направляя голову так, чтобы он смотрел ей в глаза. — Может, ты должен совратить меня?

— Я?! Вас?!

— Ну, а что? Мы с тобой ложимся в постель, Рома приезжает, застукивает нас вместе и разводится со мной. Чтобы затем жениться на твоей сестре. И ей хорошо, и тебе, или я не права?

— Да нет у нас никакого плана! — мотнул головой Степан.

— А вдруг?

— Да нет ничего…

— Тогда почему Рома тебя с собой не взял?

— Не знаю. Поздно уже…

— А ты что, кисейная барышня? Тебе по ночам работать нельзя?

— Можно.

— Тогда в чем дело? — Чем больше злости он слышал в ее голосе, тем сильнее она прижималась к нему.

— Я не знаю… Я уже все, мне пора…

Степан попытался уйти, но она поймала его за руку.

— А как же ваш план? Удобный случай, ты не находишь? — Взгляд ее замаслился, голос насытился игривыми нотками. Она больше не злилась на него.

— Нет никакого плана.

— А вдруг появится? Вдруг Роман Дмитриевич попробует поймать меня на живца? А живец у тебя хороший, мне нравится…

— Когда попробует, тогда и поговорим.

— Вот видишь, я добилась своего. Ты предупредишь меня, если вдруг что, да?

— Ну, я не думаю, что так будет.

— Да, но ты же меня уже совращаешь. — Она приложила к своему бюсту его руку.

А он стоял, как истукан, не зная, что делать.

В какой-то степени эта женщина нравилась ему, да и Захарскому не раб, и его барского гнева не боялся. Если вдруг что, просто уволится, и все… Но ведь он человек, и у него есть понятия о чести.

— Я не совращаю.

— А что твои руки делают у меня на груди?

Степан отдернул руки, вызвав у Маргариты нервно-веселый смех.

— Я пойду.

— Пойдешь расскажешь Роме? — ехидно спросила она, снова поймав его за руку.

— Не расскажу.

— Точно не расскажешь?

— Точно, — спокойно и уверенно ответил он.

— Я тебе нравлюсь? Как женщина нравлюсь? Только честно! — Захарская с надеждой смотрела на него.

— Если честно, то нравишься.

— Ты меня хочешь?

— Да.

— Так в чем же дело?

— Нельзя.

Захарская вдруг подобралась, нахмурилась и, надменно глянув на него, произнесла:

— Все правильно, так и должно быть. Считай, что проверку ты прошел. Теперь я в тебе уверена, можешь работать дальше.

Она приложила к щеке Степана указательный палец, нажала на него, отвернув от себя его голову, и вышла из парилки, закрыв за собой дверь. С гордым видом вышла, но при этом с разочарованием в душе. Не оправдал Степан возложенных надежд… Зато проверку выдержал.

Только не было никакой проверки на вшивость, и Степан прекрасно это понимал. Захарская реально собиралась сделать его кучером для тела. Но ведь это мелочь по сравнению с тем, чего хотел от него ее муж. Ей нужен был зависящий от нее любовник, а ему — персональный киллер. И у нее «проверка», и у Романа, но ведь хорошо, что Степан все это выдержал. Для него хорошо, а личные проблемы своих работодателей за свой счет он решать не намерен.