Левенхет: Каменный берег

Владимир Калашник, 2023

Княжество – страна, ставшая домом для миллионов, наконец-то увидела долгожданный мир и вновь обрела своего законного правителя. Казалось бы, что одна из чёрных станиц истории этого мира осталась позади, и впереди Междумирье ожидает лишь счастливое будущее. Война в пустыне продолжается, и каких же проблем Ант может ожидать у себя в тылу? Какая напасть может свалиться на голову Лесного Королевства? Насколько сильным окажется удар старого врага Красной Империи? Все беды ещё далеки от завершения. Холодные земли, скрытые тенью великой Небесной гряды уже более тысячи лет остаются забытыми, никто не желает нарушать покой хозяев этих берегов. Но кто бы мог подумать, что именно там должна определиться судьба целого мира.

2 глава

«Тот, кто смотрит»

38 день Масата, 537 г., город Хикари, оккупированная территория Ливрийского Савихата.

С того самого момента, как антийское командование покинуло Хикари, прошло не так уж много времени, но судьба распорядилась таким образом, что основным войскам вновь пришлось вернуться сюда, в то самое место, ставшее начальной точкой череды громогласных побед великой антийской машины войны. Этот плотный песчаный город-лабиринт с очень узкими улицами и невысокими зданиями, распростёршийся на раскалённом полотне подобно гигантскому жёлтому пятну, не претерпел никаких изменений, всё такое же запустение и разруха, оставшиеся здесь после захвата его антийской армией. Афы давно покинули это место, забрали всё, что могли уместить в повозки и воздушные корабли, оставили некогда самые плодородные хикарийские поля, с которых ежегодно Савихат собирал больше половины урожая ливрийских ягод и даже пшеницы, выращиваемой у главного русла Глубоководной. Но эти времена прошли. Государство афов уже потеряло половину своих земель и подавляющую часть войска и теперь находится на грани исчезновения. Кто же мог подумать, что кара за подобные злодеяния настигнет Ант в самый неподходящий момент.

Посреди гигантского лабиринта однотипных построек находилась обширная торговая площадь, где когда-то, ещё совсем недавно, располагался огромнейший рынок, куда приходили торговцы со всех уголков ливрийской пустыни, а также огромное количество гильдий, что стремились обогатиться за счёт торговли с пустынниками, для которых даже самый обыкновенный товар с большой земли будет считаться некой диковинной вещью, что притянет к себе значительное количество монет. Сейчас же здесь не осталось ничего кроме разбитых деревянных лавок и сгоревших навесов, а на небольших площадях располагались громоздкие шатры, между которыми сновали солдаты, обеспокоенные последними событиями, что командование так и не смогло от них скрыть. Грозный седой старик в ухоженном офицерском кителе стоял внутри одного из шатров у приоткрытого входа и своими уставшими глазами, с сильно выделяющимися мешками под ними, читал сообщение на небольшой бумажке, переписанной ему чародеем. Лорд-генерал терпеть не мог магических выродков и даже не желал выслушивать послание из их уст, а всегда требовал передавать тексты, перенесённые пером на бумагу. С десяток высших офицеров, полковники и генералы Анта, стояли в ожидании в плохо освещаемом пространстве шатра за большим деревянным столом, и, при наблюдении за озлобленным взглядом Акефорна, каждый из них понимал, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Дочитав послание, Акефорн смял кусок бумаги и, стиснув зубы, швырнул его на стол, вновь заняв место во главе. Больше он не проронил ни слова, лишь уставил свой гневный, но сдержанный взгляд в одну точку на столе.

— Лорд-генерал, — проявил смелость генерал Комбрит и обратился к Акефорну.

Верховному главнокомандующему стоило только посмотреть в глаза генералу, чтобы тот из осмелевшего командира превратился в испуганного сопляка, виновато опустившего свою голову. Он забыл главное правило: присутствующие здесь получают право голоса только тогда, когда Акефорн того позволит.

— Все поселения к югу от Брильтода потеряны, — с трудом выцедил из себя лорд-генерал, — эти твари продолжают рваться в город. Скорее всего, он падёт в ближайшее время.

— А как же корабли, которые мы отправили к южному побережью? — поинтересовался генерал Латпур.

— Моряки видели лишь пожары и чёртово искажающееся пространство по всей территории берега, Старый Причал также потерян. — Акефорн зло стиснул зубы после чего сплюнул на пол, — Грязные проделки союза большой земли… Такого удара в тыл я точно не ожидал. Проклятая магия.

— При всём моём уважении, лорд-генерал, — слово решил взять светловолосый генерал Саомир Фурм, стоявший у противоположной от Акефорна части стола, — но, судя по магическим докладам чародеев и солдат Брильтода, это совсем не похоже на волшебство. Наши боевые чародеи сообщают, что враги не поддаются воздействию магии разрушения, а также не содержат в себе никаких искр, чтобы их можно было почувствовать…

— Как я погляжу, вы у нас стали экспертом в магии, генерал Фурм, — Акефорн говорил пренебрежительно, с явной неприязнью к речи своего подчинённого, — нам всем очень будет интересно узнать, что же ваши друзья-чародеи думают по этому поводу.

— Они ничего не знают… Вообще ничего.

— Вот как? — после этих слов лорд-генерал сильно ударил по столу, разбив кулаком стеклянное блюдце и принялся кричать на Фурма, — Потому что ваши магические выродки — всё такой же бесполезный ресурс, каким они были в самом начале нашей новой истории! Будь от них хоть какой-то толк — вся пустыня была бы уже под нашим контролем, а антийские батальоны ступали бы по зелёной траве большой земли! И уж тем более у нас бы не произошло того, что творится сейчас в Анте! С каждым новым днём мы теряем всё больше и больше поселений, а также людей, которых можно было бы ставить в строй, а вы желаете рассуждать о природе тварей, что напали на нас?!

— Виноват, лорд-генерал, — с завидным спокойствие сказал Фурм.

— Вы извиняетесь передо мной с тех самых пор, как ваша самая верная шавка решила дезертировать из армии и прикончить свидетелей, которые могли бы подтвердить это непростительное преступление. Страна многим вам обязана, генерал Фурм, но моё терпение существует отдельно от этих законов, поэтому не стоит вновь создавать ситуацию, при которой вам опять придётся извиняться. — немного успокоившись, Акефорн обратил свой взор на другого командира за столом, — Полковник Сейфер, вы уже рассчитали сколько времени понадобится основным силам, чтобы преодолеть Проклятые пески и добраться до Хикари?

— Да, лорд-генерал, — кивнул полковник, — передовые батальоны прибудут сюда уже в течение пятнадцати-двадцати дней, но танковым группам понадобится вдвое больше времени. Дирижабли доставили нас сюда за несколько дней, так быть может отправить их обратно и начать переправлять солдат? Так мы существенно сократим время.

— Я спрашивал какие вы предлагаете варианты? — Акефорн заткнул рот очередному офицеру, — Только ресурсы тратить на транспортировку сотни-другой солдат… На данный момент Ант держится только за счёт гарнизонов городов, а также новобранцев, которых не успели отправить в пустыню. Враг решил поиграть с тёмной магией, но мы не должны упасть в грязь лицом. Сначала мы отстоим свой дом, выровняем ситуацию, а затем наш удар будет гораздо сильнее и беспощаднее, чем когда-либо. Но нам нужно пересмотреть стратегию… Генерал Нормус продолжит сдерживать чудищ в Анте, будет бросать в бой любого антийца, способного держать в руках винтовку. Он выиграет нам время, чтобы наша ударная армия вернулась с Проклятых песков и сразу же бросилась в новый бой, но теперь на нашей территории.

— Лорд-генерал, — обратился к нему генерал Комбрит, — но что же мы будем делать с восточным фронтом?

Ответ последовал моментально.

— Оборону будем держать здесь, в Хикари, на тот случай, если зверьки и выродки со светящейся кожей осмелятся броситься за нами в погоню. Превратить город в непреступную крепость и не уступать ни пяди этой земли, даже если каждая такая пядь будет стоить жизни сотни солдат. Что касается Ксфирских ущелий, — на мгновение Акефорн задумался, — сколько резервов задействовано на обороне северной линии?

— Пятьдесят тысяч, — ответил полковник Сейфер.

— Пускай там и стоят. Это приказ! Будут сражаться до последней капли крови.

— Но, лорд-генерал, — взволнованный Фурм вновь решил взять слово.

— Вновь желаете извиниться, Фурм? — Акефорн даже не посмотрел на него, — Или же есть действительно насущный момент?

— Я лишь хочу уточнить наши действия. Мы и впрямь собираемся оставить у Ксфирских ущелий пятьдесят тысяч человек без какой-либо поддержки? Это же четверть всей нашей армии в пустыне! Они там стоят уже довольно долго в надежде на подкрепления и припасы, что им понадобятся совсем скоро, когда войска союза пойдут в наступление, чтобы пробить блокаду. Эти солдаты исправно выполняли свой долг и даже смогли заманить огромное войско врага в ловушку и до сих пор продолжают сдерживать его там…

— Вы правильно заметили, генерал Фурм, — повысив голос, Акефорн вышел из-за стола и медленно зашагал в сторону генерал, пожирая его своим злобным взглядом, — совсем скоро союз большой земли пойдёт в наступление на нашу эшелонированную линию обороны у ущелий и попытается выйти из блокады! Вы думаете события в Анте обойдут их уши стороной? Скоро они воспользуются данным моментом, и кто же по-вашему должен их встретить?! Те самые пятьдесят тысяч солдат, что обязаны отдать кровавый долг своей стране! Если им суждено погибнуть, значит так тому и быть, но они сдержат вражеское войско до того момента, пока мы не стабилизируем обстановку в своём тылу и вновь не пойдём в наступление на север и восток!

— Речь идёт о пятидесяти тысячах жизней, лорд-генерал, они ведь верят в нашу идеологию, верят в своё командование…

— Закрой свой рот, генерал, — уставшие глаза Акефорна смотрели прямо в глаза Фурма, но тот даже не думал опускать взгляда, — мои предупреждения о твоём положении так ничего тебе не донесли? Вы вновь хотите извиниться передо мной?

— Нет, лорд-генерал, — ответил Фурм, всё также смотря в глаза старому безумцу.

— Вот и славно, — Акефорн развернулся и отправился к своему месту, — будем считать, что эта чёртова жара так на вас влияет… Потеря такого количества солдат для нас не проблема. Их будет ещё много, но для этого необходимо вернуться в Ант. Оружия у нас навалом, на складах в регионе Сиракира будет ещё больше, так что отправьте сообщения боеспособным частям, чтобы ставили в строй любого антийца, которого удастся спасти, независимо от пола. Будут противиться — тогда наши штабные толстяки прекрасно знают, что делать в подобных случаях. Несколько расстрелов и другие сразу же умолкнут и будут повиноваться. Всё по законам военного времени. Теперь этот вопрос считаю закрытым, всем выполнять свои обязанности.

— Лорд-генерал, могу ли я обратиться? — решился на слово Фурм.

— Вы начинаете раздражать меня, генерал. На этот раз вас спасёт только тот факт, что ваш вопрос действительно будет важным.

— Данный вопрос касается столицы.

— И что же с ней?

— Пока ничего, но это пока. Сообщения чародеев указывают на то, что со стороны Брильтода на запад надвигается колоссальное искажение, а за ним следуют полчища тварей.

— И что вы предлагаете? Рано или поздно они дойдут до Аратода.

— Окрестности Аратода всё ещё находятся под частичным контролем наших войск, в там проживает почти миллион наших граждан, десятая часть населения. Это потенциальная живая сила, что может быть задействована для защиты страны. К тому же там остаётся большое количество наших солдат, боеприпасов и фабрик с некоторыми образцами оружия, мы можем потерять это всё в мгновение. Или же спасти. Я прошу разрешения взять несколько дирижаблей, один батальон своих людей, а также отряды боевых чародеев и вместе с ними отправиться в Аратод. Там и я и мои люди принесём гораздо больше пользы чем здесь, сидя в пустыне. Мы возьмём столицу под контроль, соберём выживших и постараемся продержаться до прихода основных сил.

— А если нет?

— Значит вывезем всё, что сможем, на восток, ну или по крайней мере отвлечём на себя значительные силы врага.

Акефорн раздумывал недолго.

— Хорошо, — кивнул он, — можете взять три дирижабля с полным комплектом аэропланов и всех ваших магических выродков. Лишний раз не будут мозолить мне глаза. На этом собрание окончено, убирайтесь все отсюда.

***

38 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Очередной день, очередная рутина и заботы ожидали большинство жителей этой небольшой, но довольно шумной деревушки, однако один человек решительно был настроен идти против данного потока закономерностей, вырвавшись на свободу хоть на короткое время. Однако для этого всё равно придётся разобраться с некоторыми хлопотами, оставшимися с прошлого вечера. Декарн восседал в общем зале на первом этаже гильдии, удобно умостившись на своём безумно комфортном танталийском кресле, жевал маленькие кремовые пирожные с вишней, являющиеся его любимым лакомством, запивал их чаем из небольшой чашки и уже с нетерпением был готов закурить трубку. И вся эта идиллия сопровождалась прекрасной тишиной, ради которой старый чародей разогнал по своим делам всех иждивенцев деревни. Во всей этой тишине можно было услышать лишь спокойную возню Сантилия в баре, а также звуки пера, что непрерывно писало символ за символом на пожелтевших листках, схваченное заклинанием телекинеза Декарна. Жизнерадостная Фарти, как всегда, проснулась позже остальных и полная энергии соскользила по перилам лестницы, оказавшись на первом этаже, и с ходу запрыгнула на скамейку рядом с Декарном, уперев руки в щёки и став рассматривать записи, оставшиеся после пера. Маленькая хулиганка нарушила покой старика, но, увы, она являлась единственным человеком во всём Междумирье, на кого он никогда не посмеет повысить голос.

— Братишка! — крикнула она Сантилию, — Чем будешь кормить меня на завтрак?

— Не ори, — спокойно сказал Сантилий, разливая по маленьким стеклянным бутылкам некую белую жидкость, — ничего нет, всё съели. Нужно меньше дрыхнуть и вставать вовремя.

— Ты ведь не хочешь меня кормить только потому что злишься на то, что я вылила ту зловонную жёлтую жижу из твоего бара, верно?

— Ты вылила мой самогон? — удивился Сантилий, прервав занятие, — Ты в конец обнаглела, зараза ты мелкая?

— Ой, так ты не знал. Я просто вчера искала попить что-нибудь вкусное и случайно открыла ту большую бутылку. От запаха меня чуть не вывернуло. Я предположила, что это было что-то полезное только тогда, когда уже вылила её.

— Та чтоб тебя, — он громко стукнул бутылью о столешницу, на лице Сантилия возникла настоящая печаль, — у тебя совсем мозгов нет, ты хоть понимаешь какие ингредиенты ушли на его создание? Виктор и Асторн узнают и точно тебе башку оторвут! Мало мне одного антийского вредителя, что до сих пор продолжает таскать отсюда выпивку, так ещё и ты…

— Масат Всемогущий, — закатил глаза Декарн, — годы идут, а вы всё не меняетесь. Всё также собачитесь друг с другом и пререкаетесь. Сантилий, прошу пожарь ты ей какую-нибудь яичницу, это будет гораздо проще, чем весь день выслушивать её недовольство.

— Спасибо, Декарн. — улыбнулась Фарти и вновь принялась рассматривать записи, — Что это ты тут пишешь? Король Арайдор и принцесса Ширана? Решил составить биографию правящей семьи Алтании?

— Нет, — очередное пирожное поднялось в воздух и приземлилось прямо в рот Декарна, который принялся с удовольствием пережёвывать его, — это всё для Лайлы. Она давно просила, но руки дошли только сейчас. Княгиня готовится укрепить дипломатические отношения Княжества с остальными странами, в том числе и ОГМ, но ничего не знает о ключевых фигурах на этой большой доске, поэтому я пишу всё, что знаю о них. Характер личности, вредные и полезные привычки, показатель хитрости и многое другое. Всё это имеет смысл, если ты вынужден вступить в большую игру, особенно в такое сложное время.

Двери гильдии распахнулись, тяжёлый топот сапог предсказал о том, что кто-то из наёмников решил нарушить указание Декарна и испортить ему полноценный выходной. Этим наглецом оказался Каил-Бони, который подойдя к бару Сантилия и сорвав с него небольшой кусок висящей колбасы, устремился к одному из диванов и прыжком оказался в горизонтальном положении, принявшись смаковать мясное угощение. Зал наполнился звуками чавканья, а недовольный взгляд Декарна некоторое время был нацелен на бессовестные глаза Каила-Бони, в которых он не увидел ни капли стыда.

— И как это понимать, мой обнаглевший друг? — наконец поинтересовался Декарн.

— А я-то что? — пережёвывая кусок колбасы, спросил Каил-Бони, — Неужели я тебе мешаю, о всемогущий?

— Насчёт «мешаю» — пока нет, но вот насчёт «раздражаю» ответ очевиден.

— Брось, старый, ты же не настолько жесток, чтобы выгнать меня на улицу, как какую-то алькарскую псину. К тому же там слишком невыносимо. Командир «зелёные кости» с самого утра орёт на нашего антийского ночного ходока, соревнуясь в этой способности с Бракасом. Мне даже показалось, что Бракас начал ревновать свою любимую игрушку для битья к мертвяку. Виктор с трёхрукой и ещё некоторые свалили в столицу, а Даркли решил, что имеет привилегии раздавать поручения кому не попадя. Так что я лучше скрашу твой долгожданный выходной своей безупречной компанией.

— Тут бы я поспорил… Так погоди, а куда это Виктор с остальными направился?

— Ты серьёзно? — удивился наёмник, — Забыл? Сегодня тридцать восьмой день.

Лицо Декарна сразу же стало угрюмым, и он, не сказав ни слова, вновь вернулся к письму.

— Совсем забыл… Поскорее бы этот день закончился. Странно говорить так про свой выходной, не так ли?

— Это не очень похоже на выходной, Декарн, — сказала ему Фарти, — ты всё также что-то пишешь, а когда не пишешь, то думаешь о чём-то важном, после чего сразу же приступаешь к реализации. И долго тебе ещё описывать скверный характер Фатейдиса Просветлённого?

— Надеюсь, что до обеда управлюсь, — вздохнул Декарн, — после того, как Лайла заняла престол, я стал погружён в государственные дела гораздо больше, чем во времена, когда возглавлял круг чародеев. Я приобрёл это имение для того, чтобы коротать здесь спокойные старческие деньки, а не бегать в столицу чуть ли не каждый день.

— У девчонки Виктора ведь и без тебя хватает советников во дворце, — сказал Каил-Боин, доедая колбасу, — чего она в тебя так вцепилась?

— Пока что она может доверять только нашей гильдии, и мне в частности, — в голосе Декарна можно было заметить нотки хвастовства, — поэтому придётся помогать ей и далее, пока сама не освоится.

Из дальнего коридора послышались шаги, затем в общий зал вошёл оборотень Фридас, в его руке был небольшой конверт, явно предназначавшийся старику.

— Прости, Декарн, — Фридас подошёл к чародею и положил перед ним конверт на стол, — ты вчера явился совсем поздно, поэтому мы забыли тебе передать.

— Просто скажи, что это письмо с хорошими пожеланиями от какого-нибудь моего старого друга, которого я давным-давно забыл, и на этом мы разойдёмся, — Декарн принялся разворачивать письмо.

— Не совсем так, — помотал головой Фридас, — это письмо из квартиры ОГМ в Крове о неуплате пятипроцентного налога.

— Что? — от неожиданности Декарн поперхнулся чаем и принялся внимательно читать письмо, — Что значит неуплата? Мы же всё оплатили! Мы же всё оплатили?

— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Фридас.

— На меня даже не смотри, я только недавно вернулась, — сказала Фарти.

— Откуда у нас вообще взялся доход за прошедший свет Глора? Мы ведь занимались немного другими делами!

— Я вместе Тайфором по заказу утихомирил банду в Жеблено, которые совершали налёты на поселение, — ответил Каил-Бони, — потом Скафка брала заказ на драконьего вепря и чуть не пристрелила деревенского старосту за неуплату, из-за чего поимела гораздо больше, чем мы со стальнозадым. Ах да, и не забывай про фрюдера в Ночном пути и Бракаса-наркомана.

— Вот же, — хотел было выругаться Декарн, но сдержался, далее читая письмо, — сумма и впрямь небольшая, но Цитадель обратит внимание именно на факт неуплаты. Старину Келебрайна злить не стоит, особенно нашей гильдии. Кто вообще должен заниматься всей этой скучной бухгалтерией?!

— Минас, — ответил Сантилий.

— Так и почему он этого не сделал… А, ну да. Масат Всемогущий, как-то я это не учёл, когда отпускал его на север. — после этих слов Декарн жалобно застонал и прикрыл письмом глаза, — Вы хоть представляете сколько данных нужно отравить в Цитадель, чтобы с нас сняли это клеймо? Объяснительные, повторное снятие данных медальонов наёмников, отзыв от наблюдателей Крова, которые в жизни не напишут его без моего присутствия. Как это недоразумение могло со мной произойти?

Он был настолько сильно возмущён данной неприятностью, что даже не заметил, как со второго этажа спустилась Милона и вывалила ему на стол целую стопку бумаг и три кристалла архивного помощника с частицами искры старика.

— Прости за то, что отвлекла, но всё это ты должен сделать до завтрашнего дня, — светлая чародейка просто поставила Декарна перед фактом.

— Почему до завтрашнего? — спросил Декарн.

— Потому что завтра тебе нужно быть в столице по просьбе Лайлы и ещё по нескольким делам, из-за которых чуть позднее вся эта кипа бумаг от последствий станет ещё больше.

— Так, стой, — помотал головой Декарн в надежде рассеять дурную иллюзию и спасти свой выходной, — что это вообще такое?

— Парочка просроченных запросов о подтверждении, что гильдия Декарна Лорно базируется по своему старому местонахождению, рейтинговый отчёт о классификации выполненных заказов, необходимый квартире ОГМ в Крове, сообщения в архивных кристаллах, присланные лично для тебя из Цитадели, ответ на твою неявку в квартиру ОГМ на собрание, посвящённое заметному сокращению гильдий Крова, предложения о механизме стабилизации деятельности ОГМ на фоне войны и кризиса Княжества. Мне продолжать?

— Нет, у меня уже мозг закипел, — он пододвинул бумаги к Милоне, — зачем мне их принесла? Займись этим сама.

— Не могу, — Милона настойчиво отодвинула бумаги назад к Декарну, сбивая с места поднос с пирожными, — у меня своих дел по горло. Фимало сейчас в таком состоянии, что ему постоянно нужна поддержка светлой магии.

— Значит, передай это Даркли.

— Если ты не в курсе, то Даркли, хоть на вид этого и не скажешь, отлынивает от подобной работы гораздо профессиональнее тебя.

— А Минас? Где, Масат его подери, носит этого прохиндея?

— У Минаса с недавних пор появились немного другие интересы, — на лице Милоны возникла хитрая улыбка, — так что на него тоже не рассчитывай. Тем более, что некоторые поручения требуют твоего личного визита в квартиру ОГМ, а также магических сообщений. Прости, Декарн, но отвертеться не получится. Всю эту формальную возню с делами гильдии никто не отменял.

— За что мне всё это, — совсем опечалился чародей, откинувшись на спинку кресла, — у меня ведь ещё осталось много дел в подземелье с нашим гостем из другого измерения. Потом ещё и столица… Эх.

— Не печалься, — попыталась подбодрить его Фарти, — ещё пара сотен лет и ты точно отправишься на заслуженный отдых.

— Скорее в могилу, — пошутил Каил-Бони.

Немного успокоившись, Декарн вновь сунул свою курительную трубку в рот и щелчком пальцев обновил в ней табак, начав задумчиво раскуривать его. У него явно была замечательная мысль как немного исправить своё положение, и прямо сейчас старый чародей планировал поделиться ею со всеми остальными.

— Я давно думаю кое о чём, но как-то до этого не доходили руки, однако выбора у меня теперь не осталось. В последние дни у меня совершенно нет времени заниматься делами гильдии в силу более важных обстоятельств. Увы, но так бывает, когда наступают сложные времена.

— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась Милона.

— Кто-нибудь знает, как там поживает Флуко?

От данных слов Каил-Боин резко привстал, вытаращив глаза на старика и чуть было не свалился с дивана, однако у других присутствующих это вызвало лишь радость, в особенности у Фарти.

— Ты серьёзно? — ещё сильнее заликовала чародейка, — Ты хочешь вернуть Флуко? Это же здорово, я так по ней соскучилась! Сколько лет уже прошло?

— Три года, — ответила Милона.

— Два года, три света и пятьдесят три дня, — уточнил взволнованный Каил-Бони, — старик, ты совсем ополоумел предлагать такие вещи? Ты же прекрасно знаешь, что я и Флуко…

— Заткнись, Бони, — неожиданно резко высказалась добродушная Милона, — сам виноват в том, что случилось, а возвращению Флуко здесь будет рада каждая душа.

— Но…

— Молчи. Так ты настроен вернуть её назад, Декарн?

— Ещё бы, — усмехнулся чародей, — её способности здорово выручали всех нас в прошлом, она отлично и быстро справлялась со всей этой рутинной работой, и дела гильдии всегда находились в полном порядке. С тех пор, как она ушла со своим гвардейцем, её обязанности пришлось разбросать между всеми остальными, что не привело нас к лучшему результату. В любом случае сейчас она нужна мне как никто другой. — внезапно Декарн ударил себя по лбу и нахмурился, — Вот же чёрт. Я совсем забыл, что она сейчас живёт в Аратабии. Вряд ли Флуко согласится перебраться сюда со всей семьёй.

Слишком подозрительная улыбка Милоны всё говорила сама за себя. Девушка что-то знала и выжидала нужный момент, что Декарн и заметил.

— Говори, — с интересом приготовился слушать старик.

— Когда она ушла, то я довольно часто отправляла ей письма, на которые она охотно отвечала, однако три света назад письма от неё перестали поступать. В начале света Нура ко мне всё-таки дошло письмо, в котором она рассказывала, что вернулась в Княжество и передала мне сведения о своём новом месте жительства.

— Ну же, не томи.

— Деревня Асильме.

— Так это относительно недалеко, — удивился Фридас, — километров пятьдесят от Крова. Почему она так и не навестила нас?

— Это мы у неё и узнаем, — полный решительности Декарн встал со своего кресла, прогнулся назад, разминая спину, и съел ещё одно кремовое пирожное.

— Ты прямо сейчас собрался идти туда? — удивилась Фарти, — А как же твой выходной?

— Придётся им пожертвовать, дабы спасти следующие, тем более моя синевласая девочка необходима мне прямо сейчас. Ещё утро, к ночи думаю успею дойти до деревни, а домой прибуду завтра. Скажите Даркли, чтобы передал Лайле мои извинения, так как я не смогу прибыть в столицу. Важные дела и всё такое, в общем придумаете что-нибудь.

— Здорово, — Фарти вскочила с лавки, — тогда я иду с тобой!

— Нет, девочка моя, ты останешься в гильдии, так как для этого небольшого дела мне понадобится другая грязная душа.

Взгляд Декарна упёрся в лежащего на диване Каила-Бони, который моментально разгадал затею Декарна, и в его глазах появилось редкое для данной личности смятение. Он стал подобен ребёнку, которого родители заставляют заниматься каким-нибудь нелюбимым делом.

— Даже не думай, старикан, — наотрез отказался наёмник, — ты прекрасно знаешь, что между нами было, и прекрасно знаешь, что я и ногой туда не сунусь.

— Прям не сунешься? — усмехнулся чародей.

— Она прогрызёт мне горло, как только увидит мою мерзкую рожу. Не забывай, что вместе с ней живёт её ненаглядный муженёк, который вряд ли будет рад встрече со мной. Иди один.

— Нет, Каил, ты пойдёшь со мной именно потому что должен принести Флуко свои извинения, и тогда девочка вернётся в гильдию без мыслей о том, что придётся вновь встретиться с хамом и глупцом вроде тебя, не зная о возможных последствиях. В своё время ты сильно провинился, так что будь мужчиной и умей смотреть в лицо своим мерзким поступкам.

— Вы, как всегда, всё раздуваете, — закатил глаза Каил-Бони, — больно ранимые личности в этой шайке людоедов и неудачников. Ты вообще обо мне подумал? Какой дискомфорт ты причинишь своему любимчику?

— Теперь я хочу вернуть Флуко ещё сильнее, — Декарн тихо захохотал, а затем стал максимально серьёзен и подошёл ближе к дивану, на котором лежал Каил-Бони, — я всегда реагирую на твой юмор и колкости в свой или чужой адрес с долей сарказма и спокойствия, но наступают такие моменты, когда мне придётся перейти черту, Бони. Ты пойдёшь со мной в любом случае, а в противном…

Внезапно свет внутри гильдии потускнел, хоть внутри здания не парило никаких магических светлячков, а солнечные лучи всё также проникали через большое круглое окно второго этажа. Затем всеобщее внимание привлёк неприятный резкий звук, одна из деревянных балок внезапно треснула, затем тоже самое произошло с одним столиком и несколькими стульями. Декарн выглядел слишком угрожающе, что заставило напрячься даже Кила-Бони. Через несколько секунд солнечный свет вновь полноценно озарил гильдию, а чародей присел на корточки рядом с лежащим наёмником.

— Выбирай, мой дорогой мальчик, либо ты идёшь со мной на своих ногах, либо до самого вечера будешь парить у меня за спиной крепко связанный неудобными цепями.

Декарн просто поставил Каила перед фактом дальнейшего развития событий, не предоставив наёмнику никакого выбора, что не могло не вызвать улыбку у других его собратьев по ремеслу.

— Ладно, — с обидой и сильным раздражением сказал Каил-Боин, поднимаясь на ноги, — всё-таки я ошибался, когда называл тебя вредным старикашкой. Оказывается, ты можешь быть ещё более вредным.

— Я стараюсь поддерживать себя в форме.

***

37 день Масата, 537 г., где-то в северной части Княжества.

После безжизненных пыльных нагорий, каньонов, таящих в себе множество опасностей, и ядовитых озёр бескрайних северных пустошей, а также недружелюбных джунглей и иссыхающей земли Кшкалахаса, родные цветущие земли Княжества не могли не радовать парочку путников, возвратившихся в свои родные края. Их путешествие было слишком долгим, слишком опасным и слишком изнуряющим, им чудом удалось выйти живыми из сложившейся истории, и они всем сердцем надеялись, что всё плохое осталось позади. Очень надеялись, что за ними больше никто не наблюдает.

Сероглазая молодая девушка с каштановыми волосами в яркой красной рубашке могла привлечь внимание любого путника, что соизволит помочь такой прекрасной даме и довести её до ближайшего городка на своём скакуне, если бы не её спутник. Пугающее существо, с виду очень похожее на человека, облачённое в тёмную тканевую мантию с капюшоном под которыми скрывается настолько чёрная плоть, что на её поверхности вряд ли что-либо удастся обнаружить кроме той сплошной тьмы, имеющей очертания тела. Своё имя Призрак получил не для устрашения врагов, а только потому что при виде его больше ничего другого не могло прийти на ум. Некогда грозный воин, которого страшились даже самые удачливые головорезы и благородные воины, теперь выглядел жалко, с трудом переставлял ноги и практически не мог передвигаться не опираясь на плечо Вининды. Рукой цвета чернее чёрного он постоянно держался за свою грудь и громко вздыхал, по его запястью, на пальце которого имелось серебряное кольцо с фиолетовым камнем, не прекращала стекать кровь, оставляя еле заметный след на зелёной траве.

— Сильно болит? — спросила Вининда, посмотрев на красные следы, хорошо выделяющиеся на чёрной плоти под плащом Призрака, — Может ещё раз сделаем привал? Нам, наверняка, осталось идти не так много, спешить некуда.

Призрак лишь мотнул головой и не прекратил шагать, всё-также опираясь рукой о плечо Вининды. Не требовалось никаких трудов для того, чтобы заметить какую боль доставлял ему каждый шаг, каких было уже слишком много с тех самых пор, как он получил прощальный подарок от своих старых знакомых. Спустя ещё десяток шагов, он всё-таки не выдержал, боль была невыносимой, а потому ноги подвели грозного война, и Вининде пришлось полностью закинуть его руку себе на плечо и уйти в сторону от тракта, где она усадила своего напарника на небольшой камень. Красные рукава её рубашки за всё время пройденного пути уже успели насквозь пропитаться кровью Призрака. Убедившись в том, что Призрак удобно расположился на камне, Вининда аккуратно сняла с него капюшон, открывая для солнечных лучей мрачную голову, обмотанную такими же чёрными, как и сам Призрак, тканями. Его уставшие чёрные глаза всё же хорошо выделялись на фоне остальной плоти, Вининда никак не могла привыкнуть видеть подобный взгляд своего возлюбленного. Он постоянно опускал глаза, дабы лишний раз не наблюдать жалость девушки, но в этот раз просто смиренно смотрел прямо на неё. Он слишком устал, возможно даже достиг своего предела.

— Отдать все драгоценности тому самовлюблённому кошаку было плохой идеей, — тихим голос произнёс он, — мы бы могли приобрести здесь парочку скакунов.

Несмотря на пугающий вид Призрака, он обладал самым обыкновенным мужским голосом.

— Меня радует, что ты начал разговаривать более сложными предложениями, — улыбнулась Вининда, пытаясь хоть немного поднять обоим настроение, — но боюсь, что за другую цену господин Рхшалаз вряд ли бы согласился принять нас на свой корабль. Хотя, — задумалась девушка, — можно было бы сразу запугать его тобой, пригрозив жуткой смертью в случае отказа.

Она заметила, как чёрный рот Призрака сложился в лёгкой улыбке, но затем последовала очередная гримаса боли, и он сильнее сжал пальцы на своей груди, с такой силой будто бы ещё чуть-чуть, и они проткнут его чёрную плоть. Кровь начала стекать по ладони ещё активнее. Вининда обняла Призрака, положив подбородок на его плечо, а правую руку прижала к злополучному месту на груди, положив её на чёрную ладонь и принявшись источать упорядоченное волшебство, перевоплощавшееся в целебные нити. Это хоть и немного, но всё же приносило небольшое облегчение.

— Потерпи, — нежным голосом прошептала она ему на ухо, — осталось ещё немного… Вот увидишь, Декарн придумает как вытащить это из твоей груди.

— Он скорее протолкнёт её как можно глубже, но не станет мне помогать.

— Все мы совершаем ошибки. Декарн поймёт тебя, как только узнает правду… Правду о том, кто ты есть на самом деле.

— Лучше бы эта правда придалась забвению, как и всё моё прошлое.

— Возможно, — согласилась Вининда, — но сейчас выбора у тебя как такового нет. Нужно как можно скорее добраться до гильдии, но для этого придётся ещё немного потерпеть.

Её ладонь легла на его щёку, чародейка вновь посмотрела в смиренные глаза. Он выдержит, она прекрасно знала об этом.

— Договорились? — улыбнулась Вининда.

Призрак лишь кивнул.

— Вот и хорошо. Давай помогу тебе встать.

Как только Вининда взялась за его руку, и он принялся подниматься на ноги, вдруг Призрака сковал настолько сильный приступ боли, что он впервые не сдержал стонов, сжав зубы так крепко, что казалось они вот-вот треснут. Ноги не выдержали, он упал, опёрся о камень и медленно сполз по нему на землю, обеими руками судорожно держась за свою грудь. Испуганная Вининда наблюдала за тем, как кровь по его ладоням принялась вытекать самым настоящим ручьём. Чародейку охватила паника.

— Призрак! — она упала на колени рядом с ним, — Призрак, что с тобой?! Скажи что-нибудь, взгляни на меня!

Глаза Призрака раскрылись, но боль никуда не ушла, она нарастала всё больше и больше, руки Вининды вновь были испачканы его кровью. Во взгляде чёрного воина можно было отчётливо увидеть страх.

— Нет, — вдруг произнёс Призрак, — только не это… Этого не может быть.

— Что происходит?! Объясни хоть что-нибудь!

— Он, — из-за сильной боли Призрак говорил с трудом, — он здесь. Он смотрит на меня… Смотрит своими чёртовыми глазами.

— Что? — Вининда не сразу догадалась о чём он говорит, — Этого не может быть. Как его взор добрался сюда? Ты ведь говорил, что это невозможно.

Призрак и сам не понимал, как такое могло произойти, но внезапно пришло осознание.

— Похоже, что я сам указал ему путь.

Он посмотрел на свою грудь, в то самое место, где в его плоти была сокрыта злополучная вещица, ставшая для него приговором. Вининда отследила его взгляд, отчаяние настигло её в мгновение. Страшная сила своим вниманием пронзила разум чародейки, заставила её запаниковать, а некое жуткое внимание ощущалось где-то высоко. Взглянув вверх, она наблюдала лишь голубой чистый небосвод, но её разум был не согласен с тем, что она видит перед собой. Хоть она и не видела этого, но в создании отображалась чёткая картина того, что пара огромных янтарных глаз расположилась прямо в небе и не сводит с путников пристального внимания.

— Уходим, — несмотря на свои мучения, Призрак поднимался на ноги, Вининда сразу же подхватила его руку на плечо, — нужно уходить как можно скорее, охота уже началась.

Он прекрасно осознавал тот факт, что от призрачного взгляда уже никуда не удастся скрыться, но инстинкты велели бежать как можно дальше, надеясь на незримую удачу, что сопровождала парочку все эти долгие три года. Не успев пройти и нескольких шагов, позади они слышали магический гул, предвещающий разрыв материального пространства. Это было похоже на то, будто бы воздух посреди пустого места начал покрываться ржавчиной, вырисовывая своими грязными узорами что-то вроде большой трещины. Спустя ещё несколько секунд это ржавое магическое пятно принялось раскрываться, открывая проход в тёмную непроглядную пустоту, откуда на них уже смотрела пара больших белых глаз. Высокое, примерно в три метра ростом, существо ступило своей ногой на траву, полностью демонстрируя ужасный облик своим жертвам. Тощая, но жилистая тварь с длинными сильными руками, тёмной кожей и черепообразным лицом, из глазниц которого всё также продолжали сиять два белых огонька. На его запястьях и шее красовались разнообразные золотые браслеты и большое ожерелье, а на макушке имелось какое-то подобие короны, из которой во все стороны торчали длинные перья. Практически вся его чёрная плоть была исписана неизвестными руническими символами. Это была не простая тварь гибельных пустошей, а самый настоящий ужас чуждых земель. Этот скард явился сюда только с одной целью.

— А вот и палач, — сказал Призрак, — пришёл по зову своего хозяина.

Костяная пасть незваного гостя невероятно широко открылась, и он издал душераздирающий звериный рёв, заставивший заколыхаться ближайшую траву. Из разорвавшегося пространства позади него появилось ещё несколько тварей: чёрные псы, такие же тощие, как и их хозяин, и с точно такими же череповидными головами и белыми глазами. У этих гончих не было привычных вытянутых морд, это больше похоже на то, будто бы им пришили человеческие головы, что только добавляло жути. Их высокому поводырю было достаточно всего лишь щёлкнуть пальцами, чтобы три этих зверя молча бросились в сторону путников.

— Вининда, уходи через портал! — выкрикнул Призрак, отталкивая девушку в сторону.

Один из псов уже совершил длинный прыжок, приготовившись сомкнуть челюсть на плоти своей добычи, но Призраку хватило времени, чтобы моментально выхватить меч за его спиной и широким махом разрубить чудовище пополам. Чёрный длинный клинок прочертил воздух, оставив на нём тёмный след, подобно перу, но вот только не преуспел в новой атаке. Вторая тварь уже накинулась на воина, сбив его с ног и впившись зубами в шею Призрака. Они оба упали на землю, перекатившись несколько раз и продолжив борьбу в текущем положении, однако бывший наёмник заметно уступал в силу своей старой раны, а потому молчаливый пёс продолжал трепать его словно тряпичную куклу.

Вопреки приказу Призрака, Вининда даже не думала о создании портала, чтобы убраться на более безопасное расстояние и попытаться скрыться. Её возлюбленный находился на волосок от смерти и ему необходимо помочь любым способом. Даже если им обоим суждено сегодня погибнуть. Третья гончая пропала из виду, Призрак боролся только с одной из них, в разум моментально пришло осознание того, что последняя из тварей выбрала себе иную цель. Вининда обнаружила зверя справа от себя в тот самый момент, когда он собирался наброситься на неё, но всё же успела создать защитное заклинание. Множественные яркие и нестабильные магические потоки вырвались из ладони, образовав нечто вроде полупрозрачной синей стены, полусферой отгородившей пространство перед девушкой. Чёрный пёс ударился своим черепом об эту колышущуюся магическую поверхность и его отбросило назад, сильно опалив серую кость голого черепа, а также спровоцировав на ней глубокую трещину. Защитный барьер из магии хаоса сильно отличался от щита упорядоченного тем, что мог не только защитить своего заклинателя, но и нанести вред его неприятелям. Благо Вининда без каких-либо проблем могла удерживать такое количество хаотичного непослушного волшебства. Однако этого оказалось мало. Пёс снова стоял на ногах и, вынеся урок, уже принялся оббегать защитный барьер. Чародейка могла бы ещё долго играть с ним подобным образом, но нужно как можно быстрее разобраться с данным врагом, чтобы помочь Призраку. Хаотичный щит пропал, вместо него в ладони образовалась очень насыщенная сфера хаоса, что в следующее мгновение отправилась навстречу псу, но Вининда недооценила своего врага. Невероятно быстрым движением он уклонился от заклинания, позади раздался мощный оглушительный взрыв потоков хаоса, а враг снова прыгнул в сторону девушки. Единственное, что она успела сделать — это создать в руках клинок хаоса, на который насадился зверь, пробивая свою грудину, прежде чем они с Вининдой повалились на землю. Оно всё ещё было живым, костяная челюсть без остановки щёлкала над лицом девушки, пытаясь добраться до её плоти, а сама чародейка со всех сил старалась сбросить с себя опасную тварь, продолжая поддерживать заклинание магического клинка.

Казалось, что конец уже совсем близок, но внезапно тварь очень ощутимо дёрнулась, белые огни её глаз погасли, и Вининде наконец удалось сбросить с себя её тушу. В черепе пса торчал чёрный клинок Призрака, пробивший его насквозь. Её напарнику всего на секунду удалось сбросить с себя чудовище, и он воспользовался этим моментом, чтобы метнуть свой меч и спасти чародейку, однако теперь он снова лежал на земле, а ненасытное создание вцепилось челюстями ему в область лопаток и пыталось вырвать кусок плоти. В этот раз Вининда не имеет права промахнуться. Набрав в свою ладонь большое скопление магии хаоса, она запустила этот сгусток в последнего зверя, стоявшего на спине Призрака. Синяя вспышка отбросила врага на десяток метров, приклеившись к нему словно смола, а после разорвалось ярким голубым облаком, после которого в земле осталась лишь небольшая воронка. Жаль, что это был ещё не конец.

Тяжёлые шаги справа заставили Вининду вспомнить о главной опасности. Трёхметровое могущественное существо было уже совсем рядом, ему стоило лишь протянуть свою длинную руку, чтобы схватить чародейку, но она вновь сумела быстро создать хаотический барьер. Враг стоял прямо перед ней, их разделяла лишь хрупкая магическая стена, его белые огоньки глаз смотрели прямо на Вининду, с интересом изучая магию чародейки. Ей было очень страшно. Этот взгляд безумно пугал, она не знала, что от него ожидать. Огромная нижняя челюсть псаря раскрылась, он издал необычные быстрые выдохи, больше походившие на смех, а затем замахнулся своей рукой. Потоки хаоса, из которых состоял барьер, будто бы сошли с ума, встретились с мощью, что превосходит их самих, а потому просто решили самоуничтожиться. Сильная магическая волна отбросила Вининду назад, больно опалив ладони. Враг смог так просто разбить её защиту? Стоит ли вообще на что-то надеяться? Несмотря магические ожоги обеих рук, она смогла создать довольно мощную сферу хаоса и швырнуть её в противника с такой силой, что у него не будет времени уклониться. Однако он даже не собирался этого делать. Широкая нижняя челюсть снова отвисла, и сфера хаоса залетела прямо ему в рот, сильно откинув голову и всю верхнюю часть тела назад. Изогнувшись дугой, враг стоял в таком положении ещё несколько секунд, после чего вернулся в привычную позу. Затем его живот всего на мгновение увеличился в несколько раз, внутри тела прозвучали отголоски магического взрыва. Он снова захохотал. Неизвестно какую силу он использовал в дальнейшем, но Вининда моргнула всего лишь раз, как вдруг увидела его уже перед собой. Не было никаких шансов сбежать. Ударом своей ноги он толкнул её на землю, затем присел на колено и схватил девушку за горло своей широкой рукой, полностью обхватывая шею. Широкая челюсть отвисла снова, было страшно представить, что он собирается с ней сделать. Чёрный силуэт, что она заметила за спиной врага, стал для неё последней надеждой. Призрак собирался напрыгнуть на противника сзади и попробовать задушить, но этому простому плану не суждено было сбыться, высокое существо, не оборачиваясь, неестественно выгнуло вторую руку назад и схватило Призрака за горло в прыжке. Они оба оказались в ловушке. Челюсть врага внезапно захлопнулась, его голова с хрустом повернулась в противоположную сторону, и теперь объектом его внимания стал чёрный воин, что попытался спасти свою напарницу. Хватка на шее Вининды ослабла, противник отпустил её, а затем встал в полный рост всё также держа Призрака и пристально осматривая его своими белыми огоньками глаз, постоянно наклоняя голову то вправо, то влево. Оба их взгляда говорили о том, что они прекрасно знали друг друга.

— Так и знал, что именно ты придёшь за мной, — с трудом выговорил Призрак.

Существо с череповидным лицом вновь зарычало и швырнуло Призрака в землю. Целые волны почвы взлетели вверх, поверхность содрогнулась, это было сравнимо с тем, будто бы в то место пришёлся мощный снаряд антийского орудия. Как только земляной ливень осел — Вининда заметила тело Призрака, лежавшее в центре образовавшейся ямы, к нему сразу же подошёл враг, дабы довершить свою работу. Он стоял над ним, закрывая своей тенью, а затем принялся топтать его ногой с такой силой, что вновь можно было приводить сравнения с разорвавшимися снарядами. Ни одно живое существо не сможет выдержать таких ударов. Но Призрак не был обычным смертным. Враг продолжал бить его по груди и нижней части живота, с каждым ударом изо рта чёрного воина выплёскивались брызги крови, злополучное место на груди также окрасилось в алый цвет. Ещё чуть-чуть, и никто не будет знать, чего можно ожидать, но внезапно удары прекратились. Псарь поднял избитое чёрное тело, повисшее на его руке, словно безжизненный кусок мяса, но Призрак всё ещё дышал. В отчаянии Вининда вновь попыталась использовать заклинание хаоса, но враг, не обращая на чародейку внимания, просто поймал синий сгусток ладонью, где тот окончательно исчез. Похоже, что это существо не собирается убивать Призрака, ему велели доставить его обратно живым.

Ко всеобщему удивлению, после полученных травм, Призрак всё же мог действовать, он поднял свою руку и невероятно мощным ударом сломал челюсть своему противнику. Однако тот даже не дрогнул. Он всего лишь поправил кость, поставив её на место и дальше продолжил смотреть в глаза жертве, раздражающе щёлкая челюстью, в ожидании неизвестно чего.

— Чего же ты ещё от меня хочешь, ублюдок? — у Призрака всё ещё оставались силы чтобы говорить.

Вининда не стала медлить. Чародейка использовала телекинез, чтобы схватить чёрный клинок, застрявший в черепе убитого пса, а затем бросила его Призраку. Уже через секунду чёрные пальцы сомкнулись на рукояти меча и его лезвие моментально отсекло руку существа, что удерживало пленника. Призрак упал на землю, Вининда использовала этот момент, чтобы создать под ним портал, благодаря чему напарник оказался рядом с ней, окончательно погружаясь в забытье от перенесённых травм. Псарь так и продолжил стоять на месте, неподвижно осматривая место отрубленной руки. Вининда не знала, что стоит от него ожидать. Отсечённая конечность разомкнула хватку на горле Призрака, и, быстро перебирая пальцами, поползла в сторону своего хозяина, как неуклюжее насекомое, оставляя за собой след из тёмной крови. Оказавшись у его ног, враг поднял руку и просто поставил её на место, прикручивая словно недостающую деталь. В этот раз заклинание Вининды достигло своей цели, враг был слишком отвлечён. Синяя вспышка волшебства хаоса сильно ударила по ушам, на мгновение полностью лишив слуха, магическое облако разлетелось во все стороны в том самом месте, где ещё мгновение назад находился враг. Что-то тяжёлое упало на землю. Как только остаточные магические потоки рассеялись — Вининда к своему глубокому разочарованию обнаружила псаря в десятке метров от места взрыва, он уже поднимался на ноги. Её мощное заклинание, которое не под силу создать обычному чародею, оставило на теле врага лишь чёрный дымящийся ожог на левой части живота. После этого она осознала, что магия против него бесполезна.

Данная выходка явно разозлила противника, он вновь взревел, будто бы впал в бешенство. Теперь ничем хорошим это точно не закончится, вряд ли он и дальше продолжит церемониться с надоедливой чародейкой. Призрак больше не в состоянии сражаться, он и так был на пределе ещё до появления этих тварей. Теперь скард прикончит Вининду, а после заберёт Призрака, и тогда весь этот путь, что они прошли, окажется напрасным. Как же обидно потерять всё почти в самом конце. Выбора не остаётся. Придётся пойти на самые крайние меры, чтобы попытаться спастись. Чародейка понимала, что данный трюк может стоить жизни им обоим, но уж лучше так, чем просто бездействовать. Вининда взяла чёрный клинок Призрака и сунула его в ножны у него на спине, после чего принялась концентрировать магию в своей искре. Волшебство хаоса стало разрастаться в её теле, словно чума, её озлобленные неконтролируемые потоки выжигали любое чужеродное волшебство. Это приносило боль девушке, но нужно вытерпеть. В конце концов, она оказалась полностью поглощена хаосом, её искра стала частью этой невероятной вселенской силы. Пора действовать, Вининда уже чувствовала, как иное измерение стремится заполучить свою собственность. Враг уже стоял на ногах, стремительно шагал в её сторону, рыча в бешенстве, но не успел пройти всего лишь десяток шагов. Главное успеть схватить Призрака, когда всё произойдёт. Чародейка высвободила силу своей искры, хаос выплеснулся наружу через ладони, её магический источник разрушил само пространство, рядом с Вининдой образовалась синяя трещина, поглотившая её вместе с Призраком. Заполучив своё, разлом закрылся, приводя псаря в ещё большее бешенство.

Это было подобно тому, будто бы человека с головой погружают в кипящую воду, вот только вместо неё бесконечный океан хаотичных магических потоков, стремящихся уничтожить всё что угодно. Это доставляет не меньшую боль, в особенности это касается чародеев. Любой другой волшебник не выдержал бы нахождения в измерении хаоса и одной секунды, сразу бы погиб от разрыва искры, но только не Вининда, с самого рождения имеющая уникальный магический источник, предрасположенный к подобной силе. Но даже имея такие привилегии, её жизнь на данный момент находится под очень большим вопросом. Огромный камень с грохотом свалился с души, ведь перед тем как разлом поглотил их, Вининде удалось схватить Призрака за руку, и на данный момент она всё ещё удерживала его, находясь в бешенном круговороте однородной силы. Она не могла раскрыть глаза и увидеть его, не могла даже услышать, подобные действия здесь невозможны, хаос просто подавляет все её органы чувств. При таких обстоятельствах она точно не рискнёт открыть глаза. Боль миллионами острых игл избивала всё тело, искра страдала не в состоянии воссоздавать иные магические потоки. Слишком больно. Потеряй она сознание и всё будет кончено. Необходимо перетерпеть ещё немного, нужно чтобы этот беснующий океан забросил их как можно дальше, прежде чем возвращаться обратно. Вининда могла с точностью до секунды сказать сколько им пришлось пребывать в этом кошмаре, но терпеть больше не было сил, а потому стоит пытаться искать путь назад. Выдавливать из своего тела потоки хаоса оказалось непросто, особенно в родном для них измерении, оно постоянно пыталось досуха истощить искру чародейки, выводя из неё всё новые и новые магические потоки хаоса, не давая шансов чужеродной магии на воссоздание. Вининда уже не раз проходила подобные трудности, этот случай не должен стать исключением. Спустя минуту, почти всё бешенное волшебство покинуло её тело, искру окутали потоки жизни, упорядоченного и смерти, вновь закрутившись в едином потоке. Данное измерение отреагировало на такую наглость по-своему, боль усилилась, их начало бросать в разные стороны, Вининда даже чуть не выпустила из хватки руку Призрака, не вытерпев приступ сильной боли. Через минуту всё было кончено. Хаос просто избавился от них, выбросил ненужную вещь туда, откуда и забрал.

Вновь почувствовав на своём теле силу прохладного ветерка, Вининда не спешила открывать глаза, страх всё ещё был сильнее. Лишь, когда многострадальные конечности ощутили траву и землю под собой, она подняла веки. Всё это время она продолжала очень крепко сжимать руку Призрака, боясь потерять его, он лежал рядом, но всё также не подавал признаков жизни. Неужели всё закончилось? Им удалось выжить. С трудом перебирая коленями, она подползла к Призраку, с её лица на его тело падали капли крови. Потоки хаоса местами изранили их тела, но они слишком легко отделались.

— Призрак! — Вининда трясла его голову, надеясь привести в чувство, — Любимый, очнись! Нужно уходить, он опять явится за нами.

Но Призрак не отвечал. Её успокаивал тот факт, что он всё ещё дышит, но вряд ли это поможет уйти от нового преследования. Когда Вининда осматривала его кровоточащую рану на груди, то внезапно ощутила огромное количество магической силы хаоса, которое было гораздо больше, чем искра любого чародея. Мощь была невероятна. Использовав магическое зрение, она увидела, что данную силу источает та самая вещица в его груди.

— Неужели всё это из-за нахождения в другом измерении? — удивилась чародейка, — Оно вместило в себя так много?

Похоже хаос вытеснил ту силу, что таилась в артефакте до него. Но надолго ли это? Им остаётся надеяться только на то, что какое-то время их никто не сможет отследить, а значит необходимо как можно скорее добраться до гильдии. Судя по местности, они всё ещё находятся в Княжестве, вот только теперь нужно узнать, как далеко их забросило, а для этого необходимо дойти до ближайшей деревни.

— Не волнуйся, я смогу доставить нас обоих до безопасного места… Ты только живи, не вздумай умирать.

Она поцеловала Призрака в лоб, не сдержав единственной слезинки, а затем принялась действовать. Вининда с трудом смогла закинуть на себя тело возлюбленного, помогая себе скоплением упорядоченного волшебства в руках, и медленно направилась в северную сторону. Впереди её ждал тяжёлый путь.

***

38 день Масата, 537 г., город Кров, Княжество.

— Слушай ещё раз и главное внимательно, — Дэни стояла возле гардеробной двери, её ладонь окутывали прозрачные магические потоки, — ты слишком сильно надеешься именно на эту дверь, а не на свои собственные силы. Надеешься, что всё произойдёт само по себе, как только ты откроешь её? Поверь, этого не будет. Дверь всего лишь проводник, её роль второстепенна, ты должна уделять всё своё внимание тому, что происходит в твоей искре и мыслях… Пробуй ещё раз.

Юная левейка с белоснежными крыльями и такого же цвета волосами в очередной раз подошла к двери, взявшись своей маленькой бледной ладошкой за дверную ручку. Рукав её длинного и тонкого серебристого платья, в котором она любила ходить по своим покоям, сильно мешал ей, но она так и не удосужилась исправить замечания своей наставницы. Создание прозрачных потоков всё ещё плохо давалось принцессе, однако Дэни обращала внимание именно на тот факт, что Илейф всё же научилась контролировать их в такой короткий срок. Левейка сконцентрировалась на собственных мыслях, не напрягалась, как ей и советовала Дэни, а затем резко отворила гардеробную дверь. За ней всё также располагалось небольшое помещение, заполненное различной женской одеждой и обувью. На мгновение Илейф снова расстроилась, но затем обе девушки заметили, как от краёв дверного прохода в стороны разлетаются остаточные потоки созидательной магии, растворяясь в пространстве.

— Слишком поспешила, — улыбнулась Дэни, — однако результат явно неплохой.

— У меня ведь не получилось создать мир, — с обидой заметила Илейф.

— Ошибаешься. Ты создала то, что хотела, ну или что-то на это похожее. Рассеивание потоков от дверного проёма — прямое тому доказательство. У тебя даже на долю секунды получилось воссоздать проход, вот только тебе не хватило концентрации удержать его до полного открытия. Так что можешь собой гордиться.

— Правда? — обрадовалась принцесса, — Всё не так плохо?

— Уверена, что через полсвета ты уже не будешь нуждаться в моих уроках и самостоятельно начнёшь познавать новое измерение.

— Дэни, — прозвучал другой девичий голос, — а что это вообще за другое измерение? Илейф и впрямь может создавать там абсолютно всё, что пожелает?

На большой кровати, застеленной меховым одеялом из тканей изумрудного цвета с привычной вышитой эмблемой Княжества в виде окровавленной розы, лежала Лайла, листая небольшую книжку, и играя своими маленькими ножками, задрав их кверху. Юная княгиня присутствовала на каждом занятии Дэни и Илейф, подбадривая последнюю, так как принцесса оказалась слишком ранимая даже к собственным неудачам. Вообще Илейф и Лайла с самого начала света Масата постоянно находились вместе, редко отходя друг от друга, так как наконец-то нашли то, чего им обеим так сильно не хватало в прошлом. Они нашли настоящую дружбу, а это является поистине ценной вещью, которую не купить ни за какие деньги.

— Да, Лайла, — кивнула Дэни, — она сможет создавать всё, что пожелает, единственное, что сможет её ограничить, так это её собственная фантазия.

— Поверь, Дэни, с фантазией у неё как раз-таки всё в порядке, — засмеялась Лайла, — просто по ней так сразу и не скажешь… Эх, на самом деле я даже немного завидую.

— Не печалься, Лайла, — улыбнулась Илейф, — я обязательно буду брать тебя с собой, воссоздам в том измерении и твои фантазии тоже.

— Мы говорим совершенно о другом измерении, — объясняла Дэни, — другой вселенной, если быть точнее. Тебе стоит учесть то, что любая другая вселенная живёт по совершенно иным законам, а в некоторых случаях даже не поддаётся восприятию нашего разума. Так что даже гуляя по измерению созидания, необходимо быть крайне осторожной… Однажды я там застряла, не могла вернуться домой, в то время как здесь прошло довольно много времени. Это один из немногих примеров ожидаемых сюрпризов.

— Ого, — удивилась Лайла, — даже подумать не могла, что могут существовать другие вселенные. И много их?

— Никто не знает. Это слишком сложный вопрос, наша гильдия знает только о нескольких: наша вселенная, измерение созидания, измерение хаоса, а также то загадочное измерение, что в последнее время так часто донимает Междумирье.

— Что ещё за измерение хаоса?

— Тут я тоже не смогу тебе ответить. Декарн так и не смог его изучить, так как оно оказалось слишком опасным и недружелюбным. Один из бывших членов нашей гильдии имел крепкую связь с тем измерением, подобно тому как я и Илейф имеем с измерением созидания.

Её разговор прервал звук урчания желудка, который принадлежал принцессе. Илейф стыдливо схватилась рукой за живот и мгновенно покраснела из-за неловкости, чем только рассмешила Лайлу и вызвала понимающий взгляд у Дэни.

— Тут нечего стыдиться, малышка, так уж сложилось, что даже разовое открытие разлома сжигает огромное количество питательных веществ в нашем теле. Так что на твоём месте я бы откармливалась как можно больше, особенно в твоём случае. Слишком уж ты у нас худенькая. Эй, Габриал, пошевеливайся со своим пирогом, у нас от запаха уже слюнки текут.

Помимо трёх девиц в покоях принцессы Илейф присутствовала ещё одна не менее интересная персона. Двухметровый здоровяк Габриал устроил на столе перед кроватью, на которой лежала Лайла, целое кулинарное представление, напялив на себя нелепый кухонный колпак и белый фартук, который был явно ему маловат, особенно это было видно на фоне больших мышц рук. С первых дней нахождения во дворце громила зарекомендовал себя перед княгиней как истинный любитель изысканных блюд, а также как рассказчик невероятных и смешных историй о собственных приключениях.

— Ха-ха-ха, — развеселился белокурый Габриал, — ещё бы у вас, мои хорошие, от подобного запаха не потекли слюнки. На данный момент я творю настоящую историю в области кулинарии! Этим рецептом со мной поделился один страшила-великан, живший на окраинах золотых лесов. Местные лоэра так сильно просили меня разобраться с чудовищем, что даже и подумать не могли, что бедолага отлично разбирается в готовке.

— И что же с ним случилось? — спросила Лайла.

— Пристроил его на кухню в замке Златоградья, его стряпня пришлась всем по вкусу. Так что всё у него хорошо, ха-ха-ха! — неожиданно Габриал с задумчивым видом почесал голову, — Было до того момента, пока он не распробовал мясо придворных… В общем, как вы поняли, визит в союз трёх торговых городов для меня закрыт.

На столе находилась небольшая металлическая пластина, на которую был приделан плоский изумрудный камень ампликата, из него выходило несколько небольших магических огоньков, что подогревали стальную закрытую ёмкость для пирога, держащуюся на специальной подставке. Ради этого Габриал перетащил сюда целую миниатюрную кухню, так как слишком серьёзно подошёл к просьбе Декарна о защите девочек, и старался лишний раз не оставлять их без присмотра. Пока мясной пирог с хрустящей корочкой, источающий невероятный аромат, томился в специальной ёмкости — жизнерадостный Габриал напевал мотив какой-то песенки, и размешивал ложкой жёлтый соус в тарелке, удерживая её словно младенца.

— У тебя ничего не меняется, стараешься сделать лучше, а выходит только хуже, — помотала головой Дэни, — просто скажи сколько нам ещё ждать.

— Творцу не стоит задавать подобных вопросов, женщина. Еда будет готова к подаче только тогда, когда творец решит, что время пришло. Так что я только ограничусь ответом: совсем скоро.

— Дэни, с вами всё хорошо? — обеспокоенным взглядом посмотрела на неё Илейф.

— От чего такой вопрос?

— Сегодня вы пытаетесь выглядеть весёлой, но… Просто я вижу, когда кому-то грустно.

Дэни перестала притворяться, улыбка ушла с её лица.

— Один мой друг, который вернулся с севера, сейчас находится в очень плохом состоянии. Он чуть не погиб и пока что не приходит в себя.

— Ваш друг? — уточнила Илейф.

— Да… Очень близкий сердцу друг.

— Мне очень жаль, Дэни, — у Илейф был виноватый вид, — простите, что я отвлекаю вас этими уроками. Вам нужно находится рядом с ним.

— Не нужно извиняться, здесь я хотя бы приношу пользу… Всё в порядке.

— Я слышала, что случилось с Фимой, — сказала Лайла, — мне сказали, что его тело будто бы полностью объяло пламя. Но я думаю, что он выкарабкается, с его-то запасом сил и глупости… Габриал, а ты случайно не прихватил с собой с кухни какой-нибудь десерт?

— Десерт? — Габриал мгновенно замер и удивлёнными хлопающими глазами смотрел на Лайлу, — Юная княгиня желает десерт? Но кто ест десерт в это время вместо вкуснейших первых и вторых блюд?

— Я, — с гордостью ответила Лайла, — просто мне не очень хочется мясо. Я бы съела чего-нибудь сладенького.

— Моя оплошность, — здоровяк заметно расстроился, сдёргивая колпак, — нужно было заранее спросить о пожеланиях моих маленьких правительниц.

— Ну ладно, ничего страшного, я поем позже. И даже не вздумай бежать на кухню, она на первом уровне дворца.

— Я сделаю это быстро, более коротким путём.

— Не смей прыгать с балкона! — забеспокоилась Лайла.

— Но мы всего лишь на четвёртом уровне, вы и оглянуться не успеете…

— Нет! Я и так устала объяснять твои подобные выходки дворцовой страже и новым баронам. Представь какого мне было, когда я рассказывала магистру Бурвину о том, что человек, выпрыгивающий вниз из окон дворца и не пользующийся дверями — это нормально. Лучше уж остаться без сладкого.

— Я этого не позволю, — прозвучал голос на входе в покои.

В открытом дверном проёме стоял мужчина с мечом, закреплённым в ножнах у него за спиной. Светящиеся синие глаза без малейших раздумий давали понять кто именно стоит перед ними. В руке он держал тарелку с малиновыми пирожными. Лайла не сдержала улыбки, радуясь больше не сладостям, а тому, кто их принёс.

— Виктор! — воскликнула княгиня.

Она быстро вскочила с кровати и побежала к наёмнику чуть было не сбив его с ног. Её маленькие руки обхватили крепкое тело наёмника, на что он с большим удовольствием ответил взаимностью, впервые за долгое время ощутив ни с чем несравнимые приятные эмоции от встречи с дочерью. Казалось она совсем забыла о предоставленных ей угощениях и простояла так продолжительное время.

— Наконец-то пришёл, — внезапно её тон стал более суровым, — чего так долго не навещал?

— Были кое-какие проблемы, но я их уже уладил, — оправдался Виктор и протянул ей небольшое блюдце, — так что прими это в качестве извинения.

— Мои любимые, — Лайла приняла у него угощения и сразу же схватила одно из пирожных, откусив кусочек и испачкав губы малиновым кремом, — значит, ты всё-таки запомнил… Ну хватит стоять в дверях, проходи, в ближайшие несколько часов я от тебя точно не отстану.

Княгиня задорной походкой вернулась на кровать, продолжая наслаждаться пирожным, Виктор последовал за ней, но остановился рядом с Габриалом, похлопав его по могущему плечу.

— Привет, здоровяк, — поздоровался он, — как я погляжу, тебе понравилось существовать в роли дворцового иждивенца.

— Ещё бы! — рассмеялся Габриал, — Ни в одном дворце Междумирья я не наслаждался такой свободой действий, как здесь. — Габриал в ответ похлопал по плечу Виктора, из-за чего наёмника немного подкосило, — Я тоже рад тебя видеть, старина. Раз уж ты поприветствовал меня первым и даже соизволил сделать при этом радостное выражение лица, значит я могу сделать вывод, что у тебя в жизни всё прекрасно.

— Хотелось бы в это верить, — пока Виктор разминал место хлопка от Габриала, он стал заметно мрачнее, его взгляд устремился на княгиню, — прости, Лайла, но боюсь, что тебе придётся перекусить в дороге.

Девочка также стала намного мрачнее, так как понимала к чему клонит Виктор.

— Мне обязательно там быть? — спросила она.

— Ты и без меня знаешь ответ на этот вопрос… Твоё решение — твоя ответственность. Былое ребячество придётся оставить в прошлом.

— Понимаю, — кивнула она, — ты пойдёшь со мной?

— По-другому быть и не может. Для этого я сюда и пришёл. Остальные уже находятся там.

— Хорошо, — Лайла положила на тарелку недоеденное пирожное и начала одевать свой изумрудный плащ, сложенный на кровати, — Дэни, Илейф, я покину вас ненадолго.

— Может быть… — хотела было сказать Илейф.

— Нет, вам не нужно на это смотреть. Оставайтесь здесь и продолжайте уроки… Это моё бремя.

— Мне отправиться с княгиней? — спросил Габриал.

— Не нужно, — ответил Виктор, — с ней буду я, так что можешь не беспокоиться.

***

За крепостными стенами к западу от Крова находилась небольшая долина, за которой распростёрлись многочисленные зеленеющие рощи княжеских земель. Именно в этой долине ещё во времена князя Атифа было построено колоссальное сооружение, представляющее собой высокие трибуны, что кольцом охватывали большую показательную арену. В мирные времена здесь проводились турниры, многие могучие гвардейцы и иные воины соревновались друг с другом в боевом искусстве, здесь устраивали дружественные поединки, и всё это на потеху многотысячной толпе зрителей, что охотно посещают подобные зрелища. В другое время данную арену постоянно эксплуатирует княжеское войско, в особенности суровая ударная гвардия, здесь ежедневно проходят тренировки личного состава, с гораздо более жёсткими условиями, чем при праздничных турнирах. Однако именно сегодня данное место превратилось в показательное место смерти, уже успевшее окропиться потоками крови.

Сегодняшний день на арене отличался от всех остальных по многим пунктам, одним из которых можно назвать тот, что практически все трибуны были заняты тысячами алькарских воинов, отблёскивающих на солнце своими чистейшими доспехами из алькарской стали и украшенные синими плащами. Тысячи голубых глаз этих северных громил были устремлены на центр арены, где уже с самого раннего утра не утихала беспощадная бойня. Помимо алькаров здесь присутствовали лишь немногочисленные гвардейцы княжеской гвардии, несущие службу у входов и выходов, а также занявшие свои посты на лестницах трибун, но всё же основной их задачей была охрана ликов от преждевременной расправы. По два десятка ликов и алькарских воинов бились насмерть на круглой арене, каждая пара вела свой собственный поединок, в который не имели права вмешиваться остальные. Награда за победу была только одна — право уйти живым из этого места. Княжеские гвардейцы только и занимались тем, что выносили мёртвые и искалеченные тела четырёхруких существ в помещения под трибунами, где их складировали для дальнейшей кремации, в то время как алькарские воины делали тоже самое со своими павшими, коих пока что числилось гораздо меньше. Глядя на ликов, готовящихся к бою, был виден только страх. Они боялись выходить на честный поединок один на один с алькарами, их одолевали сомнения насчёт собственной победы, их загнали сюда, не оставив никакого выбора, и всё ради того, чтобы расплатиться за грехи своих нескольких соплеменников. Алькары же, напротив, рвались в бой, каждый воин ожидал его с нетерпением, им было плевать на свою жизнь, лишь бы стать непосредственными участниками кровной мести своего народа. От гвардейцев дошли сведения о том, что днём ранее в алькарском войске проходил масштабный жребий, и тем, кому повезло, сегодня выйдут на кровавую арену.

Виктор и Лайла в сопровождении отряда княжеской гвардии пробрались через большой палаточный лагерь алькаров, окруживший всё сооружение арены, и уже поднимались по ступеням на главную смотровую площадку среди трибун. От утреннего жизнерадостного настроения княгини не осталось и следа. Она шагала вперёд и безжизненным взглядом смотрела туда, где сейчас проходили бои. Ей не хотелось этого, но так нужно. Именно по её решению сегодня должны оборваться пять тысяч жизней. Малая плата за предотвращение гораздо большего количества смертей. Так она пыталась себя успокоить. Несколько бездыханных серокожих тел лежало на арене в собственной крови, а физическая сила алькаров никак не могла обеспечить то, чтобы после смерти у трупов сохранился подобающий вид. Отрубленные конечности, вывалившиеся внутренности, растекающиеся лужи чёрной крови и разбитые белые маски, изображающие лица. Зрелище было не из приятных, но Лайла не отводила своего взгляда. Большую проблему ликам доставляло то, что им было запрещено снимать свои маски, так как это может привести к гибели алькарских воинов на трибунах и к возгоранию нового конфликта. Они сражались за счёт своих физических способностей, но сильно уступали закованным в непробиваемую броню голубоглазым громилам, размахивающим своими мечами. Почти все лики использовали короткие клинки, удерживая щит верхней частью рук, а княжеская гвардия также предоставляла им зачарованные серебристые доспехи, чтобы хоть как-то помочь своим соотечественникам. Кому-то из ликов всё же удавалось уклониться от длинных мечей и подобраться к алькарам вплотную и тогда им хватало всего лишь одного точного удара в лицо или шею, чтобы выйти победителями. Хоть лики и уступали физически, но всё же имели завидную ловкость и скорость движений.

— Княгиня Лайла, — как только они добрались до смотровой площадки — Лайлу сразу же поприветствовала Акфим, находящаяся здесь с самого утра вместе со своим отрядом левейцев, — не думала, что вы явитесь сюда… Здесь происходят довольно жуткие вещи.

— Я должна здесь быть, Акфим, — спокойно ответила Лайла.

Помимо левейки, у края площадки княгиня заметила новых баронов: Пеливри Хага и Ок Логаша, а также ещё нескольких придворных лиц и гвардейских командиров. Все они были напряжены, наблюдая за зверством алькарских воинов. На данный момент на арене сражался алькар, орудующий тяжёлым длинным копьём, в другой руке у него имелся короткий стальной молот. Его противником был крупный лик, он, в отличие от сородичей, сражался с помощью четырёх одноручных мечей, которые прекрасно удерживал в руках и без замедлений размахивал, пытаясь попасть по своему противнику. Алькара Виктор узнал сразу, это был воевода Бралкгар Станкалский, которому Виктор выбил клык в корчме Челока. Видимо алькарский командующий наконец заполучил шанс реабилитироваться за поражение наёмнику в схватке с текущим грозным на вид противником.

— Надо же! — со стороны левого подъёма прозвучал очень знакомый грубый голос, — Сама великая княгиня почтила своим визитом подобное зрелище!

Алькарский король Грыкхар Белгардский, могучий алькар, на пару голов превосходящий любого из своих соплеменников, шагал по деревянному полу тяжёлыми шагами своих закованных в сталь ног. Владыка северных земель был в очень приподнятом настроении, за ним следовали его верные подданные в лице воеводы Гаркхаса Дремучного и старейшины Крокхара Толпартского, что словно демон и ангел нашёптывали каждый свои советы. Король занял место у края смотровой площадки, упёршись руками в перила, и заставив попятиться всех остальных присутствующих, за исключением Лайлы. Княгиня и Виктор так и остались стоять рядом с огромным алькаром и наблюдать за сражением.

— Приветствую вас, король Грыкхар, — без эмоций сказала Лайла.

— Пока что это самый зрелищный бой за сегодняшний день, — сказал Грыкхар, — давненько никто не заставлял воеводу Бралкгара так изнурительно размахивать копьём и молотом. Должен признать, что у этого лика есть шансы победить одного из моих лучших воинов. Может заключим пари, княгиня? Поставите ли вы на победу своего верного подданного, что решил не бежать от своей судьбы?

— Это отвратительно. Я не стану заключать пари, когда на кону стоит чья-то жизнь. Если вы так и не поняли, ваше величество, то мне крайне прискорбно, что пришлось пойти на такое решение. И находится здесь, наблюдая за смертью моих подданных, я не желаю. Но должна. Я не нахожу развлечения в подобной жестокости.

— Этим мы с вами и отличаемся, — усмехнулся Грыкхар, — именно поэтому большая часть моих воинов уйдёт с этой арены победителями. Что может быть прекраснее того, чтобы наслаждаться хорошей и честной битвой? Осознавать тот факт, что чья-то жизнь может в любой момент оборваться только лишь по повелению твоего клинка. Постоянно ощущать дыхание смерти, что так сильно жаждет заполучить твою душу. Всё это — прямой путь к совершенствованию, которое и помогает нам, алькарам, выживать и становиться ещё сильнее. Зрелище поля, усыпанного трупами и залитого реками крови, доставляет нам удовольствие, даже если эта кровь чёрная подобно крови этих четырёхруких недоразумений.

— Вряд ли наши интересы когда-то совпадут.

— Согласен, — кивнул Грыкхар, — но кое-кто из ваших приближённых возможно будет со мной солидарен. Верно, наёмник?

Виктор не ответил, чем вызвал смех у алькарского короля. Между тем бой продолжался. Воевода беспощадно размахивал копьём, а также использовал свой молот, когда противник пытался поймать момент и сократить дистанцию, всё это сопровождалось бурным кличем тысяч алькаров на трибунах. Лик в свою очередь начал сдавать позиции, было видно, что он выдыхается и совсем скоро у него совсем не останется сил. Он это прекрасно осознавал, а потому решил пойти на рискованный шаг. Лик выбросил пару своих мечей, чтобы было легче сражаться с парой других, и вновь предпринял попытку подскочить к Бралкгару, попутно уклоняясь от копья. У него почти получилось, лезвие меча почти достигло лица алькара, но тот схватил его голой рукой, заранее выпустив свои копьё и молот, а после точно также блокировал и второй меч. Кровь стекала по ладоням воеводы, но тот лишь улыбнулся, так как этим самым его победа была предрешена. Он ударил лика своей головой, защищённой стальным шлемом, после чего противник упал на землю, и алькар немедля поднял копьё и вонзил его в брюхо лику. Бедолага закричал от боли, извивался на земле, когда воевода продолжал прокручивать древко, из-под маски и её глазниц хлынула чёрная кровь. Следующим движением воевода поднял лика, насаженного на копьё, и вонзил оружие другим концом в землю, оставляя врага подвешенным на нём. На этом ничего не кончилось, по мнению Бралкгара такая смерть была слишком лёгкой. Он поднял свой молот, а затем под усилившийся клич толпы со всей силы ударил им по голове своего противника. После такого удара от части тела лика не осталось ничего, кроме осколков маски и кусков плоти, разлетевшихся по арене. Воевода, заляпанный чёрной кровью, поднял свой молот вверх и победоносно взревел, получая взаимность от своих соплеменников на трибунах. На Лайле совсем не было лица, она продолжала смотреть даже в самые ужасные моменты данного поединка.

— Вот так воевода Бралкгар! — обрадовался король Грыкхар, — Всё-таки я никогда не ошибаюсь в тех воинах, которым дарую высокие титулы.

— Этого великого воина избили до полусмерти в грязной дыре Челока, оставив без клыка, — недовольно подметил воевода Гаркхас.

— Хочешь сказать, что я ошибся? — злобно посмотрел на него Грыкхар.

— Нет, мой король. Этот самородок из Станкала показал, что ещё на что-то годен.

— Почему выходцы из Дремучника так сильно недолюбливают воинов из западных баскатов?

— Есть свои причины.

Двое гвардейцев вышли на арену и унесли изувеченное тело погибшего лика, а это значит, что сейчас начнётся бой между новыми лицами. Виктор не думал, что так скоро увидит внизу знакомую белую маску. Из тёмного прохода под одной из трибун вышла пара фигур, одна из которых имела невысокий рост и три руки, а вторая была облачена в чёрный алькарский доспех. Шила двигалась к центру арены, Тайфор сопровождал её, так как от ближайших алькарских воинов можно было ожидать чего угодно. Он также о чём-то разговаривал с ней, наверняка, инструктируя перед предстоящим боем, предлагая ей тактику для решительной и лёгкой победы. Ликующий возглас алькаров сменился на ярость, каждый воин узнал в Шиле ту самую убийцу короля, которую Грыкхар Белгардский лишил одной из рук, проявив тем самым единственный случай милосердия за всю свою жизнь. Каждый алькар желал сегодня увидеть её труп, в том числе и сам Грыкхар.

— А вот и тот самый поединок, ради которого стоило вытерпеть многолетнее ожидание, — с презрением и злобой Грыкхар смотрел на Шилу, — кого ты выставил против неё, Гаркхас?

— Дортгана Белгардского, — ответил воевода, — всадник на криках. Лучший из лучших.

— Он сумеет разорвать на куски эту тварь?

— Не сомневаюсь.

— Сейчас мы это проверим, воевода.

Выход Шилы на арену кардинально отличался от всех остальных тем, что приковал к себе пристальное внимание всех собравшихся. Все поединки внезапно прекратились. Хоть и ненадолго, но кровопролитие было остановлено. Из-за масок всех остальных ликов было невозможно определить эмоции этих существ, но и так было ясно одно: своими тёмными глазницами они смотрели на Шилу с ненавистью, из-за того, что её ошибка прошлого стоила жизни тысячам их сородичей в настоящем. Злоба на арене просто зашкаливала, в её центре стояла низкорослая покалеченная убийца, которая вряд ли испытывала какой-либо дискомфорт в данный момент. Такой вывод Виктор сделал, основываясь на тех знаниях о Шиле, что он успел приобрести за дни знакомства, с тех самых пор, как они забрали её из пустыни.

Злобный рык алькаров вновь сменился на ликующий, а значит на арену вышел противник Шилы. С виду это был самый обыкновенный алькарский воин, с головы до ног закованный в блестящие стальные доспехи, но ростом и комплекцией превосходил большинство своих соплеменников, немного недотягивая до самого короля Грыкхара. Он шагал в самый центр арены, вытащив из ножен огромный тяжёлый меч, способный с лёгкостью разрубить Шилу напополам, если остриё настигнет свою цель. В этом бою не должно быть даже самых малейших ошибок. Все зрители и все сражающиеся замерли в ожидании главного поединка дня.

— Ну и бычара, — взглядом своего единственного глаза Тайфор оценивал алькара, — единственное, что сможет тебя спасти, так это надежда на его медлительность. Алькары хоть и сильны, но их движения зачастую скованны из-за доспехов, так что ты должна этим воспользоваться?

— По сути, ты прав, — согласилась Шила, — но как именно я должна этим воспользоваться?

— Издеваешься? Мы это уже проходили! Просто вспомни тренировки.

Он сунул обе руки себя за пояс и вытащил из ножен пару небольших изогнутых кинжалов, чьи лезвия светились магией хаоса, подобно клинкам стражей Челока.

— На твоей стороне скорость, — Тайфор вручил кинжалы Шиле, — попытайся подобраться к нему после первого же взмаха мечом и атакуй лицо.

— Это же его убьёт! — она возмутилась словно ребёнок, чем вызвала очередное раздражение у Тайфора.

— Хватит строить из себя идиотку. Это бой насмерть! Этот алькар освежует твоё тело без каких-либо сожалений, значит ты должна ответить тем же! Любая попытка милосердия может стоить тебе жизни.

— И всё-таки.

Тайфор вздохнул, понимая бесполезность дальнейшего спора.

— Твоё оружие зачаровано Декарном, так что пользуйся такой привилегией. Доспех алькаров больше всего уязвим на изгибах, там, где они защищены лишь кольчужной сцепкой.

— Спасибо, — весёлым голосом сказала Шила и быстро зашагала навстречу своему противнику.

Спустя несколько секунд лик и алькар встретились лицом к лицу. На удивление Шила вела себя слишком спокойно, она остановилась всего в нескольких метрах от воина и ожидала его дальнейших действий. Виктор пытался хоть как-то оценить её шансы на победу против алькарского всадника, ведь не каждый воин обладает такой силой, чтобы забраться на вершину карликовой горы Белгарда и попытаться не просто оседлать крика, но и приручить этих крылатых убийц. Многие алькары лишились жизни, дабы испытать себя, и сейчас один из более удачливых всадников получил честь разрубить на куски убийцу своего прошлого короля.

Алькары никогда не выделялись своей многословностью или любезностями, а потому пауза продолжалась недолго, чернокожий громила взревел, схватил свой меч обеими руками и бросился в атаку, надеясь разрубить Шилу на ходу. Не прошло и минуты, как вся арена утихла. Рыкгард Белгардский никак не рассчитывал увидеть то, что произошло прямо на его глазах. У алькарского воина были все шансы на победу, нужен был лишь один единственный удар, а такой точно рано или поздно, но появился бы, ведь Шила не могла уклоняться вечно. Но алькар успел произвести только лишь один взмах. Как только лезвие меча прошло выше головы лика, Шила с невероятной прыткостью мигом сократила дистанцию с алькаром и проскользнула у него под ногами. В следующий момент воин застонал и упал на колени, по его стальным поножам уже стекала кровь. Своими кинжалами Шила успела рассечь кольчужную защиту на изгибах задней части коленей и добралась до плоти. Алькар не спешил погибать, меч по-прежнему крепко лежал в его руках, он вновь пытался сделать взмах, чтобы атаковать врага сзади, но почувствовал резкую боль в области локтей. Очередная кольчужная защита, но на сей раз на руках, не выдержала зачарованного острия кинжалов, и теперь противник оказался практически полностью обездвижен. Декарн очень постарался, когда зачаровывал оружие Шилы, поэтому следующим мощным ударом ей даже удалось пробить верхнюю часть нагрудника и вонзить кинжал в плечо алькара, вызывая у того громкий болезненный стон.

Побеждённый и опозоренный воин лежал на земле, истекая кровью, он не смог исполнить волю своего короля, не смог отомстить за убийство его отца, а потому мог смыть такой позор только кровью. Презренный лик стоял над ним, черные глазницы белой маски смотрели в его голубые глаза, он не мог догадаться о её дальнейших действиях. Никто не мог этого предугадать. Шила просто могла перерезать ему горло, тем самым дав очередную громкую пощёчину всему алькарскому народу, но вместо этого просто развернулась и отправилась назад к Тайфору. Тишина продолжалась ещё какое-то время, после чего недовольные алькары вновь зашумели, они рычали и били кулаками в нагрудники, все они желали увидеть брызги чёрной крови. Гвардейцам пришлось встать в более плотную стену, так как они опасались, что чернокожие громилы попытаются вырваться на арену и самолично убить лика, но этого не произошло. Победа в поединке священна для алькаров, они уважают только битву один на один, и вынуждены уважать победителя, однако никто не мог сдерживать недовольства, которым всё и ограничилось.

— Благородно, — сказал Тайфор подошедшей к Шиле, — но я не одобряю такие методы. Если кто-то скрестил свои мечи в битве насмерть, значит, один из них должен умереть.

— Но ведь у меня не было меча, — удивилась Шила.

— Хватит меня бесить, ты поняла, что я имел ввиду. Хотя, хрен тебя знает.

— Больше ни один алькар не должен погибнуть от моей руки, — печально сказала Шила, — я не хочу, чтобы нечто подобное произошло вновь.

— Тебе нужно было убить его хотя бы из милосердия. Жизнь этого воина отныне не стоит ни гроша, он станет изгоем, а такие на севере заканчивают слишком плохо… Ладно, пошли отсюда, считай, что ты выиграла себе ещё несколько лет жизни, пока не вляпаешься в очередное дерьмо.

Грыкхар Белгардский смотрел вслед уходящей убийце своего отца, но злобы у него не прибавилось, что Лайла сочла слишком странным. Княгиня ожидала того, что король начнёт крушить всё вокруг, возможно даже сбросит вниз своего воеводу, который выставил против лика недостаточно сильного противника. Возможно даже нарушит договор и примется утолять свою жажду крови за счёт жизней несчастных ликов. Но ничего из этого не произошло. Он просто смотрел вслед Шиле, а воевода Гаркхас и старейшина Крокхар нервно ожидали от него хоть каких-нибудь слов.

— Повезло, — только лишь и произнёс Грыкхар.

— Мой король, — обратился к нему воевода, — мы просто позволим ей уйти?

— Бой окончен, воевода. Она победила. И в этом твоя вина. Нужно было мне самому подобрать кандидата для поединка.

Король потерял интерес к дальнейшим боям и отравился вниз с площадки, но внезапно остановился и посмотрел в центр арены, где до сих пор лежал один из его воинов, истекая кровью.

— Уберите его, — спокойно отдал он приказ.

Грыкхар покинул это место вместе со своими советниками, между тем бои продолжились. Озверевших от последнего поражения алькаров поразила жажда крови, они бросались на своих противников, не думая о защите, напарывались на острые клинки, но всё же хватали жертву и убивали голыми руками. Для ликов начался самый настоящий ад, который им нужно было пережить. Лайла больше не могла смотреть на это со спокойным выражением лица, от увиденного она закрыла глаза и была готова простоять так до самой ночи, лишь бы не видеть этого ужаса. Капитан левейской гвардии Акфим заметила это и попыталась увести княгиню, взяв её за руку, но девочка не сдвинулась с места. Она не могла показать слабость перед собравшимися.

Лики сражались за свои жизни, как только могли, алькары продолжали наседать, они разбивали им маски, кто-то даже погибал, увидев их незащищённые лица, кому-то громилы, повалив на землю, начинали отрывать конечности. Всё это сопровождалось ужасными криками агонии, что заполонили всю арену. Данное зрелище ужаснуло даже стойких гвардейцев княжеской гвардии, переживших битву при Нумне, одни лишь алькары кричали с трибун и требовали больше крови, больше зверств над ненавистными ликами. Вот оно, настоящее безумие. Виктор пристально наблюдал за происходящим, и слишком поздно осознал, что с ним начинает творится что-то неладное. Будто бы он и сам превратился в кровожадного алькара, но одного лишь лицезрения крови ему оказалось мало. В нём просыпался монстр. Жажда крови поглотила его целиком, он готов был стать частью всего этого безумия, он желал этого. Вновь атаковала головная боль, кровавая пелена затмила разум, всё начало происходить как во сне, но он не мог оторвать своих глаз от поединков. Больше крови, больше смерти, не нужно ничего кроме этого. Рука сама потянулась к рукояти меча на спине, но внезапно его взгляд остановился на Лайле, что так и продолжала стоять у края смотровой площадки, сжимая глаза от ужаса. Кровавая пелена на секунду исчезла, он осознал, что от большой ошибки его отделяют лишь мгновения. Виктор опустил взгляд, старался больше не смотреть на арену, но вдруг заметил кое-что гораздо хуже. На коже правой руки уже начинали проявляться загадочные чёрные узоры. Наёмник развернулся и поспешил убраться от лишних глаз, отталкивая в сторону гвардейцев, охраняющих Лайлу.

— Ты куда собрался, наёмник? — крикнула ему вслед Акфим, — Ты ведь сопровождал княгиню.

— Виктор? — взволнованная Лайла обернулась, отыскивая его испуганными глазами, ведь она не желала оставаться здесь без него.

— Я скоро вернусь, — на ходу сказал он, спускаясь с площадки.

Успев добраться до нижних ярусов, Виктор укрылся за одной из трибунных балок, где из живых существ могли быть разве что крысы, поселившиеся здесь целой колонией, а значит можно не сдерживаться. Кровожадность и гнев поглотили его рассудок, он принялся колотить кулаками по древесине, разбивая правую руку в кровь, чтобы хоть как-то утолить эту жажду, но получалось не особо удачно. Чёрные татуировки уже полностью охватили его правую руку и предплечье левой, а также часть лица. Когда же эта чертовщина закончится? Что могло произойти, достань он свой клинок там, наверху? Виктор поставил под угрозу свою дочь, на что нельзя просто так закрыть глаза. Послушать Декарна и прийти в столицу было ошибкой. Впредь такого допускать нельзя, иначе может случиться непоправимое. Нужно как можно скорее разобраться с этим недугом.

Разбив часть опорной балки, Виктор опустился на колени и сильно упёрся лбом в твёрдую поверхность, просидев так некоторое время, пока жажда крови не начала уходить. Это происходило не сразу, но спустя несколько минут он открыл глаза и увидел, что злополучные татуировки исчезли. Всё закончилось, но испытания всё ещё впереди. Нужно вернуться к Лайле, он обещал, что не оставит её одну посреди этого кошмара. Придётся всё вытерпеть, но наблюдать за поединками теперь небезопасно, это вновь может разбудить в нём монстра. Он достал из кармана перчатки, чтобы скрыть разбитую руку, привёл себя в порядок и отправился наверх, надеясь, что княгиня вскоре пожелает вернуться в город.

***

38 день Масата, 537 г., город Шаркай, Красная Империя.

Тонкая древесная кора дерева рапта, что служила предметом письма в Лесном Королевстве, неподвижно находилась в руках императора, чьё вечно улыбчивое усталое лицо постепенно наделялось эмоциями подозрения и негодования в адрес своих гостей. Фэй Ао поступил мудро, решив принять послов Лесного Королевство лично в своих покоях, а не предоставлять данную привилегию кому-либо из имперского совета. Предчувствие его не подвело.

— Говорите, что это письмо адресовано для меня лично от лесных владык?

— Вас что-то смущает, император Ао? — спросил один из послов.

Перед императором, в ограждённом красными шёлковыми занавесами пространстве посреди покоев, на мягком шерстяном полу восседали двое представителей Лесного Королевства, прибывшие с Полевска вчера вечером. Одним из них был рослый лоэра в толстой серой мантии, с большими деревянными рогами, увешанными амулетами Нура, а также лицом сильно обросшим древесной корой. Судя по всему, это был волхв из круга поклонения Нура, где он занимал далеко не последнее положение, раз лесные владыки отправили его на аудиенцию к самому императору. Второй посол был представителем народа броксов, ростом невысокий и предпочитал всё время молчать, у него отсутствовал один рог, а на большей области левой части лица не имелось привычной рыжей шерсти — свидетельство сильного ожога в прошлом. Хоть он был и одет в элегантную зелёную тунику своего народа, но император подозревал, что брокс является бывшим воином, возможно пережившим войну дерева и камня.

— Меня не смущает сам факт письменного послания лесных владык в эпоху существования магических сообщений, — с завидным спокойствием ответил император, — меня смущает его содержание.

— Именно поэтому мы здесь, — сказал лоэра, — чтобы ответить на вопросы повелителя Красной Империи, а также получить ответы на вопросы наших владык.

— Ну что ж, — вечная улыбка вновь вернулась на сонное лицо императора, он свернул древесную кору с посланием и положил рядом с собой, — ответ на обвинения владык о вмешательстве империи в дела Лесного Королевства будет очевиден: наша страна не имеет никаких интересов в недрах Дунгатана. Подземный город светящихся находится слишком далеко от нас, а его обитатели вряд ли пойдут на сотрудничество с кем-либо, чьи тела состоят из смертной плоти.

— Тогда как вы объясните вот это? — наконец-то взял слово молчаливый брокс.

Посол Лесного Королевства достал из своего кармана круглую золотую брошь в виде головы дракона, сделанной в профиль. На ней были следы засохшей крови. Брокс положил брошь перед собой на пол, после чего император подсел немного ближе, подбирая за собой свои длинные шёлковые одеяния, и взял украшение в руку. Несомненно, данная вещица была ему знакома.

— Узнаёте? — спросил брокс, — Символ Теннокари, такие броши носят убийцы из этого клана.

— Теннокари — один из имперских кланов, — пояснил лоэра, — они подчиняются только вам, император, — в следующий момент он повысил голос, будто бы стараясь чтобы кто-то ещё услышал его слова, — даже сейчас его члены находятся в этих покоях и слушают то, о чём мы говорим. Они никогда не оставят своего повелителя без присмотра, особенно наедине с кем-то вроде нас… Именно одного из них наши разведчики обнаружили в горах Дунгатана в компании светящихся, и именно ему принадлежит данная брошь.

— И ваши правители решили, что именно Красная Империя отправила убийцу Теннокари в Дунгатан?

— В письме всё было подробно расписано. Имя Шершень Хокку говорит вам о чём-нибудь? Это единственное, что нам удалось узнать от теннокари. Его имя, да и только. Общение с этим убийцей — процесс не из приятных, учитывая его подготовку, а также физические травмы, что он получил в Дунгатане.

— Я не могу знать имена каждого из своих теннокари, а потому имя Шершень Хокку ни о чём мне не говорит.

— Тем не менее, Лесное Королевство подозревает Красную Империю в сотрудничестве со светящимися, с которыми у нас уже не одно столетие складываются напряжённые отношения.

— И зачем же нам это нужно?

— Союз трёх торговых городов, — суровым тоном ответил брокс, — эти земли уже давно не дают вам покоя. Сильный конкурент на юге — всегда большая проблема для сильного государства, особенно для такого, как ваша империя. Для этого вы и решили использовать светящихся, не так ли? Дестабилизировать обстановку в регионе и перехватить торговую инициативу.

Император тихо засмеялся.

— Прошу простить мою бестактность, господа послы, но подобное заявление не могло не вызвать у меня смех. Я хочу вас заверить, что Красная Империя не имеет никаких планов по разрушению торговых позиций союза, поскольку они никак не угрожают благосостоянию нашего народа. Теннокари слушаются лишь моих приказов, ни один из них не имеет права своевольничать, а потому могу предположить, что убийца, найденный вами у Дунгатана, обыкновенный самозванец.

По выражению лиц послов можно было понять, что слова императора их не убедили. Представители Лесного Королевства не доверяли империи.

— Лесные владыки просили передать вам, император, что они крайне опечалены подобной ситуацией и недоверием, которое было вынуждено сформироваться в отношении вашей страны. Впредь Лесное Королевство предупреждает вас о том, что при выявлении ещё хотя бы одного признака вашего вмешательства, нашим отношениям придёт конец. Мы возвращаем вам эту брошь, но мы искренне надеемся, что этого не придётся делать вновь. Прощайте, император Ао, мы и так слишком задержались в Шаркае.

Послы поднялись со своих мест и покинули комнату покоя императора. Когда сквозь шёлковый занавес донёсся звук закрывающейся двери, Фэй Ао нахмурился, что с ним бывает крайне редко. Он держал в руке брошь в виде дракона, рассматривал каждый её изгиб и прекрасно понимал, что это не подделка. Как теннокари оказался в Дунгатане было для него самой большой загадкой. Охлаждение отношений с Лесным Королевством было совершенно не к месту в нынешнем мировом порядке, который и так стремительно начинает давать трещины.

— Ты всё слышала? — произнёс правитель.

Шёлковый занавес раздвинулся, на входе в комнату покоя стояла очень высокая красноглазая пилимка в чёрных одеяниях с красными узорами, а также длинным изогнутым клинком на поясе. Её волосы были заплетены в длинную косу, свисающую до самого пола, их цвет был привычным для сестёр Сокехита чёрным, но лишь наполовину. Левая часть волос, от ровной линии посередине имела белый цвет, как и у большей части её соплеменников. Всё это время пилимка тайно находилась в покоях императора, и теперь лично могла лицезреть знакомую брошь клана Теннокари.

— Только не говори, что подозреваешь меня, — она разговаривала с императором, будто бы была равна ему по статусу, улыбаясь при этом уголками губ.

— С чего ты взяла? — император изобразил виноватый вид.

— Меня не обманешь.

— Я должен предполагать любые варианты событий. Ты, как верховная сестра Сокехита, являешься старшим представителем имперских кланов в совете…

— Но это не даёт мне права отдавать приказы членам Теннокари, — перебила она императора, — тем более те, что идут против твоей воли.

— Шершень Хокку, — император с интересом рассматривал брошь, покрытую застывшей кровью, — теперь это твоя забота, Омеланфия. Узнай всё, что сможешь.

***

38 день Масата, 537 г., деревня Асильме, Княжество.

Найти нужный дом не составило никакого труда, деревня Асильме была небольшим поселением на обширных просторах Княжества, здесь проживала всего пара сотен жителей, каждый из которых знал всех своих соседей по именам, а потому первая же встречная деревенская девушка подсказала где отыскать жильё Флуко и её семьи. Небольшой каменный домик с ухоженным двориком, усаженным различными цветами, находился в относительном уединении от всех остальных, найдя идеальное место на небольшой возвышенности, откуда открывался замечательный вид на всю деревню, и Каил-Бони непременно решил воспользоваться этим фактом, чтобы замедлить шаг и хоть немного отсрочить свою встречу с давней подругой. Однако с Декарном подобные трюки не проходят, а потому Каил-Бони, делающий вид, что ему тяжело подниматься на некрутой клон, уже спустя пару минут стоял перед деревянной дверью.

— Старик, я тебе уже говорил, что ты самый настоящий подонок?

— Говорил, — кивнул Декарн, — я выслушивал от тебя подобное весь наш путь. Однако, я подонок не больше, чем ты сам, поэтому стучи в дверь и хватит испытывать моё терпение.

— Мне кажется, что будет лучше, если первое, что она увидит, будет именно твоя козлиная бородка, нежели моя лысеющая башка… Ну хватит, Декарн, не травмируй девчонке психику.

— Ты это сделал до меня.

Декарн легонько взял Каила-Бони за руку, и его хватка оказалась слишком крепкой и болезненной, а затем постучал в дверь, не давая наёмнику возможности сбежать. Вскоре дверь отворилась. На пороге стояла невысокая молодая девушка с нежно-синим цветом волос, обрезанными чуть выше плеч, она была одета в ничем непримечательное домашнее платье. В следующую же секунду серьёзное выражение лица наполнилось презрением, как только её серые глаза увидели перед собой Каила. Единственное, что додумался сделать наёмник, так это скорчить идиотскую улыбку, застыв на месте, словно поражённый заклинанием паралича. Она не стала долго рассматривать своего нежеланного гостя, поэтому быстро развернулась и ушла в дом, оставив дверь открытой.

— Нууу, — задумался Каил-Бони, поворачиваясь к Декарну, — вроде бы обошлось.

Флуко вернулась обратно, но на этот раз с кочергой в руках и, несильно замахнувшись, ударила Каила прямо по лицу. Наёмник вскрикнул и упал на землю, схватившись за место удара. Девушка, как ни в чём не бывало, поставила своё орудие мести рядом со входом, после чего искренне улыбнулась и с распростёртыми объятиями бросилась на чародея.

— Декарн, — счастливым голосом Флуко поприветствовала старика, обнимая словно родного отца, — как же я рада тебя видеть. Больше двух лет уже прошло.

— Ха-ха-ха, ты ни капли не изменилась, ни внешностью, ни характером. Привет, Флуко, прости, что не навещал раньше, я думал, что ты живёшь в Аратабии.

— Жила, но недолго. Ты тоже прости, что не дала тебе об этом знать.

— Ну что ж, так и будем стоять на пороге или в дом пригласишь? Уже довольно поздно, не хотелось бы слушать рыдание призрачных поганцев.

— Конечно, — спохватилась Флуко, открывая дверь шире, пропуская Декарна вперёд.

— Мне тоже можно? — спросил Каил-Бони, всё ещё валяясь на пороге.

— Ну а что ещё с тобой делать? — недовольным тоном сказала она.

Как только Декарн прошёл в дом, Флуко отправилась следом, и только потом Каил-Бони попытался на четвереньках заползти внутрь, но девушка в нужный момент начала закрывать дверь, ударив ему голову.

— Ой, прости, я специально, — сказала она.

— Я уже понял.

Внутри, как и ожидалось от Флуко, оказалось очень уютно, здесь царил абсолютный порядок, к которому так сильно привыкла девушка. Поражало большое количество шкафов, ими был заставлен весь коридор, в них хранились разномастные книги и горы писем, содержание каждого из них хозяйка помнила наизусть. Именно благодаря таким особенностям дела гильдии в своё время всегда находились в полном порядке. Флуко провела Декарна в небольшую кухню, где на круглом столике стоял поднос с фруктами и сладкой выпечкой.

— Как я погляжу, мы пришли вовремя, — усмехнулся Декарн, — путь был неблизкий, и я бы не прочь отведать твоего фирменного чая. Ты так и продолжаешь баловать себя сладостями.

— Ты же знаешь, что я без них жить не могу… И не только я.

Чьи-то быстрые шаги раздались в коридоре, они явно принадлежали не Каилу, который, наверняка, ещё никак не мог отойти от хорошего удара железом по лицу. На кухню забежала маленькая девочка четырёх лет от роду, она была практически идентичной копией самой Флуко, за исключением того, что имела зелёные глаза и более длинные волосы.

— Мама, у нас гости? — обрадовалась девочка, увидев новые лица.

— Верно, Нана, у нас гости, так что веди себя прилично.

Девочка подбежала к матери и обняла её, засмущавшись старого чародея. Флуко уселась на стул вместе с дочерью, заботливо поцеловав её в синюю макушку, и посмотрела на Декарна.

— Нана, это дедушка Декарн, ты, наверное, его не помнишь, но твоя мама раньше работала у него в гильдии. Поздоровайся с ним.

— Здравствуйте, дедушка Декарн, — Нана была очень стеснительна, а потому не посмотрела на старика, ограничившись лишь тем, что помахала ему ладошкой.

— Привет, Нана, — заулыбался Декарн, присаживаясь за стол, — как же ты выросла. А ведь я помню, как ты ещё совсем крохой бегала по моей гильдии. Всё-таки время — это самая великая сила нашего мира.

Каил-Бони наконец смог добраться до кухни, след от кочерги оставил на его щеке заметный след, он обиженным взглядом смотрел на Флуко и продолжал массировать место удара.

— Знай, женщина, что это был перебор. Нельзя спустя трёх лет разлуки так сильно лупить человека по лицу, да ещё и кочергой.

— Ещё скажи, что ты это не заслужил.

— Дядя Бони!

Ко всеобщему удивлению, Нана спрыгнула с коленей матери и подбежала к Каилу, обняв его за ногу. От её стеснения внезапно не осталось и следа.

— Привет, малявка, — Каил удивился не меньше, но всё же ответил девочке взаимностью, — смотри как вымахала. Подрастёшь ещё на несколько лет и сможешь размахивать кочергой не хуже собственной мамаши.

— Нана, — Флуко обратилась к дочери, — откуда ты его помнишь? Тебе ведь тогда даже двух лет не было.

— Хорошее всегда откладывается в памяти, — с важным видом заявил наёмник, — ну что, Нана, ты ведь помнишь грубияна Каила?

— Угу, — закивала она головой.

— Похоже, что девочка родилась твоей точной копией, — предположил Декарн, — переняла не только облик, но и способности. Не задумывалась об этом?

— Я никогда не замечала ничего подобного, — сказала удивлённая Флуко, — разве мутации передаются по наследству?

— В нашем мире возможно всё.

— Теперь ты у меня в долгу, — заявил Каил, — благодаря мне в твоей дочери раскрылся потенциал.

— Нана, дедушку Декарна ты тоже хорошо помнишь? — спросила Флуко.

— Да, — ответила Нана, — а тётя Милона тоже пришла?

— Ничего себе, — от наблюдения за происходящим Декарн даже достал свою трубку, принявшись раскуривать табак, — похоже, что моя догадка оказалась верна, у твоей дочери феноменальная память.

— Поживём увидим. Я налью всем нам чаю.

— Даже мне? — спросил Каил.

Флуко проигнорировала его вопрос, поставив на стол всего лишь три чашки.

— Да брось, — наёмник не стерпел такого отношения, — сначала треснула мне по голове, а теперь даже чаем не напоишь? Может ещё попросишь своего муженька меня отделать? Кстати где он, этот твой Маматри или Папатри?

— Каратри, — поправила его Флуко, разливая по чашкам чай, — ушёл на службу… Два света назад.

Подобный ответ вызвал непонимание у Декарна и Каила, поэтому они смотрели на Флуко в ожидании ответа.

— Так уж вышло, что ему не повезло заступить на охрану тронного зала в середине света Нура… Прямо в день принятия князем Леефом посла Ливрийского Савихата.

На этот раз никаких объяснений не требовалось, о судьбе её мужа всем стало понятно. Флуко продолжала улыбаться, но её улыбка была фальшивой, она старалась ради дочери, но в какой-то момент нотки печали стали прослеживаться на её лице, она взяла чашку горячего чая и сделала глоток, погрузившись в мысли о прошлом. Молчание слишком затянулось.

— Значит, — нарушил тишину Декарн, — он был там в тот день.

Девушка кивнула.

— Нам не отдали его тело, — продолжила она, — так как и отдавать было нечего… То, что там произошло было настоящим кошмаром.

— Да, — подтвердил Декарн, — это точно… Мне очень жаль, Флуко.

Нана подошла к печальной матери, залезла к ней на колени и обняла.

— Мама, папа ведь больше не вернётся?

— Нет, Нана… Не вернётся… Но он всегда будет с нами, и даже сейчас наблюдает за тобой.

— Правда? — обрадовалась девочка.

— Правда, я ведь тебя никогда не обманывала.

Нана обняла Флуко ещё крепче, было видно, что она очень скучает по своему отцу, и, слава Создателю, не имеет ни малейшего понятия о том, какая участь настигла одного из её родителей. Каил-Бони между тем стал сам на себя не похож, Декарн заметил в его взгляде сожаление, чего ещё никогда не замечалось за этим человеком.

— Вот чёрт, — тихо выругался наёмник, — прости, Флуко, я не… В общем… Да, мне тоже жаль, — он посмотрел на Декарна, а затем перевёл взгляд на дочь Флуко, — Эй, Нана, ну-ка иди к дяде Каилу, пускай старый, то есть, дедушка Декарн поговорит с мамой, а мы с тобой пойдём поиграем. Чем ты занимаешься, когда скучаешь?

— Наш сосед, дядя Порлио, мастерит тряпичных кукол и иногда дарит их мне. У меня их уже целых двенадцать штук.

— Я не очень похож на любителя кукол, но пропади оно всё пропадом. Пошли в комнату, покажешь мне свои богатства.

Довольная Нана соскочила с колен матери, подбежала к Каилу и, схватив его за руку, увела за собой в комнату, оставив Флуко и Декарна наедине. Некоторое время старик и девушка просто пили чай в полной тишине, чародей выискивал момент для начала серьёзного разговора, и такой момент настал, когда к Флуко снова вернулось серьёзное выражение лица.

— И с каких пор этот болван полюбил детей? — неожиданно Флуко опередила Декарна.

— Ни с каких, — Декарн отодвинул пустую чашку чая и вновь взялся за свою трубку, — он их терпеть не может. Но ради Наны сделал исключение, чему я собственно и сам удивился.

— Ещё скажи, что он изменился за эти три года.

— Ни капли. Всё такой же острый на язык болван, способный вывести из себя любого крепыша с хорошими нервами.

— Значит, ничего не меняется.

— Но ведь этим он тебя когда-то и привлёк…

— Вы ведь не просто так сюда пришли? — решила сменить тему Флуко.

— Верно, давай к делу… Когда Милона сказала, что в начале света Нура ты перебралась назад к Крову, я очень удивился, что ты так ни разу и не соизволила нас навестить. Теперь я понимаю из-за чего.

— После его смерти, я замкнулась в себе. Это какое-то проклятие. Все, кто так сильно был мне дорог, рано или поздно погибают, и Каратри не стал исключением… Мне было очень плохо, Декарн. Если бы не Нана, я не знаю, как бы я пережила весь этот кошмар.

— Когда я взял тебя в свою гильдию, то пообещал, что там всё будет иначе, и никто из твоих новых друзей не погибнет. Так и было, в какой-то момент ты даже научилась снова улыбаться. Ты обрела новую семью, и то одиночество, что преследовало тебя с самого детства, закончилось. Когда ты решила покинуть нас — я переживал, что всё может начаться заново… Предчувствие меня не подвело. Это не проклятие, Флуко, а просто судьба. И именно эта судьба указывает тебе на место, где ты впервые обрела своё счастье.

— Понятно, — кивнула Флуко, — с делами гильдии всё так плохо?

— Пффф, — изобразил удивление Декарн, — с чего ты взяла, у нас всё замечательно, ха-ха-ха… Ну, в общем, да, всё отвратительно, особенно сейчас. Мы вляпались в очень непростые дела, так что… Я могу тебе обо всём поведать, у нас вся ночь ещё впереди, но для начала я хотел бы увидеть твою заинтересованность в возвращении. — чародей посмотрел на серебряное кольцо с тёмно-синим самоцветом на её пальце, — Эта побрякушка доказывает, что ты не желаешь разрывать связи с недавним прошлым.

Флуко ответила не сразу.

— Я не знаю, Декарн. Я уже привыкла к этой рутинной деревенской жизни. Выращиваю цветы, помогаю парочке местных гильдий вести дела, вожусь с документами старосты… На жизнь хватает.

— Подумай о дочери. Долго ты ещё собираешься притворяться, что всё хорошо и тешить Нану историями о том, что отец наблюдает за ней с небес? Ей здесь одиноко, а в гильдии у неё будут друзья и чрезмерная забота. Или же ты переживаешь насчёт другого?

— Я переживаю за вас…

— Ну хватит, Флуко, никакое это не проклятие. Твои родители погибли из-за невезения нарваться на мирванов, а друзья из-за того, что связались с тёмными гильдиями. Дальнейшая их охота на тебя привела к смерти других близких тебе людей, но это нельзя назвать проклятием. Ты прожила с нами восемь лет и прекрасно знаешь, что мы способны защитить себя и твою семью… Возвращайся, все очень обрадовались, когда услышали, что я отправляюсь за тобой.

— Что, даже на колени готов встать? — усмехнулась она.

— Ну ты не переходи границы. Если хочешь, то я могу заставить Каила идти на коленях весь обратный путь.

— Звучит заманчиво, Нана как раз просила научить её кататься верхом.

Они оба засмеялись, представляя Каила-Бони в самом неловком для его персоны положении.

— К тому же ты не единственная, кто уже вернулся назад, а ещё у нас достаточно новых лиц. Фарти возвратилась из Челока, Беланда тоже чувствует себя прекрасно и уже вернулась из Кустовера. Ну ещё и Луя.

— Луя? — удивилась Флуко, — Она вернулась? Бедняжка ведь ещё жива после встречи с тобой?

— Ей повезло.

— Значит, Призрак и Вининда…

— Даже не начинай про них, — с серьёзным лицом сказал Декарн.

Флуко поняла, что подняла неприятную для чародея тему и решила не развивать дальнейший разговор. Ещё немного подумав, она всё-таки дала свой ответ.

— Ну хорошо. Мы отправимся с вами гильдию. Так уж и быть, приведу твои дела в порядок, если конечно вы не довели ситуацию до критической отметки.

— Боюсь, у тебя будет много работы.

— Возможно именно этого мне и не хватало… Я постелю вам в гостиной, придётся потесниться, если конечно ты не пожелаешь выгнать Каила на улицу спать с плакальщиками.

— Я уверен, что он и их сможет вывести из себя. Не волнуйся, завтра у тебя будет шанс отыграться на нём, когда будешь собирать вещи. Надеюсь у тебя их очень много.

— Не сомневайся, — хихикнула она, — а теперь лучше расскажи в какие такие неприятности вы уже успели вляпаться.

— О, да, нам предстоит долгий разговор. Не подольёшь ещё немного чаю?

***

38 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Если кто-нибудь однажды спросит какой день жизни в гильдии для Марка считается самым худшим, то он без каких-либо промедлений назовёт сегодняшний. С самого раннего утра, как только перестал рыдать последний плакальщик, дружелюбный мертвец Галтрис сдёрнул спящего парня с кровати и буквально выволок его во внутренний двор, где вновь начались эти бесполезные тренировки, суть которых не мог понять даже Даркли, что всё это время находился рядом. Чародей, чья правая часть лица навсегда осталась изуродована шрамами от ожогов, с большим интересом желал узреть новую силу Марка, но потратил много часов впустую. Галтрис даже отказывался отпускать мальчишку отдохнуть, поэтому ему приходилось всё это время делать вид будто бы он пытается нащупать внутри себя тот самый загадочный источник неизвестной силы, что слился с Марком в подземелье Гнилой земли. Уставший и подавленный мальчишка был готов на всё только чтобы поскорее уйти отсюда, но у мертвеца имелись свои планы. Галтрис просто просидел всё это время на веранде возле пруда, опустошив шесть бутылок белого вина, зачарованных магией смерти и умудрился не опьянеть. По правде говоря, он даже не смотрел на Марка, только лишь ворчал время от времени. В ладонях накапливалось несформированное волшебство хаоса, это происходило постепенно, чтобы удавалось привыкать к этой непослушной магии и затем сформировать заклинание. Если уж и торчать здесь, сидя на траве, то хотя бы заниматься полезным делом и продолжать осваивать магию.

— На севере ты времени зря не терял, — Даркли, сидевший недалеко у дерева с книжкой в руках, отвлёкся от чтения и вновь наблюдал за мальчишкой, — хорошо управляешься с потоками хаоса.

— Спасибо, у меня даже получалось создать клинок, но вот с более сложными заклинаниями пока всё плохо. Может научишь пока есть время?

— Как только накопишь достаточно много потоков, то сразу же придавай им физическое состояние, просто скрепив их все воедино, но тогда удерживать силу будет намного сложнее. У тебя получится заклинание кометы, при разъединении потоков происходит мощная взрывная волна и выброс разрушительной энергии. С другими заклинаниями пока повремени, та же самая сфера хаоса довольно сложна в создании.

— А чем вообще сфера отличается от кометы?

— Сфера имеет менее разрушительную силу, но при этом она более надёжна. В полёте комета стремительно теряет несформированные потоки, растворяясь в пространстве, а также имеет нестабильную траекторию движения. Сфера же наоборот, это достаточно сконцентрированные магические потоки, заключенные в некий барьер, плотно удерживающий в себе магию. Такое заклинание всегда идёт по ровной траектории и способно пролететь большое расстояние, не растеряв при этом потоков.

— Интересно, — задумался Марк, — значит нужно больше тренироваться удерживать волшебство хаоса, чтобы приступить к подобным заклинаниям…

Резкая боль в затылке заставила Марка рассеять магию в ладони и схватиться за пострадавшее место. Рядом с ним, на траве, лежала пустая бутылка от вина, которую в него швырнул Галтрис.

— Ты кого пытаешься обмануть, сопляк? — разозлился мертвец, — В твоих руках я должен наблюдать сияние мёртвой души, а не волшебство хаоса.

— Да сколько можно?! — не сдержался Марк, вставая на ноги, — Ты только и делаешь, что требуешь от меня того, что сам не знаешь, как использовать! И какого результата в таком случае ты ожидаешь?! Я сижу здесь с самого утра, и не вижу всему этому конца!

— Глупый мальчишка считает, что способен легко ощутить силу, о природе которой не имеет ни малейшего понятия? — по Галтрису невозможно было понять говорил ли он серьёзно или просто насмехался на Марком, — Какой результат ты желаешь увидеть, если даже не пытаешься стараться?

— Просто объясни мне, как пользоваться этой мёртвой душой. Если это обычная магия, тогда каким образом я должен различать её в своей искре.

— Магия, значит? — Галтрис взял со стола седьмую бутылку вина и своей челюстью вырвал пробку, — Это не магия, а невообразимая сила. Скажи, Марк, когда человек рождается его учат как правильно пользоваться сердцем? Его учат как правильно дышать? А как правильно сходить под себя?

— Нет, — спокойно ответил Марк.

— Вот именно, что нет, — Галтрис принялся выливать вино в свою челюсть, где оно бесследно пропадало, — мёртвая душа, с которой ты слился на севере, стала неотъемлемой частью тебя самого, и только ты способен узнать, как именно её использовать. Моя задача — дать тебе тот самый толчок, что станет инструментом для достижения цели. Ты много лет жил, не используя волшебство. Вспомни тот день, когда ты ощутил искру внутри себя и научился выводить из неё магию. Помнишь?

— Помню.

— Так вот сейчас тебе нужно вновь ощутить тоже самое! — к Галтрису вернулась его злобная манера общения, — И даже не вздумай ныть… Ты чародей, значит для тебя не будет проблемой отыскать силу внутри своего тела. Весь день ты должен был заниматься этими самыми поисками, а не тратить время на магические фокусы. А теперь закрой рот и возвращайся к работе.

Марк ничего не ответил, лишь вернулся к нудному занятию по поискам новой силы в своём теле, а Галтрис так и продолжил сидеть на веранде, любоваться закатом и пить его излюбленное белое вино. Однажды старый Йорл рассказывал Марку о том, что став живым мертвецом, существа могут утратить любое влечение к жизни, возненавидеть саму её суть и полностью отдаться во власть смерти. Галтрис явно не был из числа радикальной нежити, иногда Марку даже казалось, что мёртвый аберфол выглядит слишком печальным, хоть этого и не скажешь из-за отсутствия плоти на лице. Он всё также получал удовольствие от таких незначительных вещей, как заход солнца и алкоголь, по крайней мере старался получать. Галтрис не хотел, а возможно боялся, утерять любовь к жизни, боялся стать одним из тех, кого привык считать своими заклятыми врагами. Помощь Марку и следование приказам голубоглазой богини смерти было только ради одного: он хотел умереть, но на этот раз окончательно.

Скрип входной двери гильдии заставил всех отвлечься, во двор с довольным выражением лица выбежала антийка Элина. В руках она держала какой-то тканевый свёрток.

— Возвращаются, — сказала девушка, — я увидела их со второго этажа.

Она явно говорила о том, что заметила группу наёмников, что покинули гильдию и отправились в столицу сегодня утром, сопровождая Шилу на её поединок. Всё это время Марк старался не думать о том, что могло произойти с его подругой, он и так уже однажды успел похоронить её, а потому ему оставалось лишь верить в то, что ещё раз увидит её во дворе этой гильдии. Утром Галтрис запретил Марку идти в столицу поддержать Шилу перед смертельным сражением, ссылаясь на то, что мальчишка должен всё время заниматься освоением скрытых способностей. Первым во дворе появился Тайфор, рядом с ним шагал его жизнерадостный пёс Подонок, затем показалась Дэни, ушедшая в Кров ещё вчера, потом Яи, Асторн, Жак и Нака. Галтрис вновь разозлился, когда Марк поднялся с места, плюнув на тренировку, ведь позади всех он увидел знакомую белую маску низкорослого трёхрукого лика.

— Привет, Марк, — всеми руками помахала ему Шила, — смотри, я жива. Хотя меня чуть было не порубили на маленькие кусочки, ведь, по сути, тот алькарский воин был намного больше меня.

— Я знал, что ты вернёшься, — продолжал радоваться Марк, — верил в это… Рассказывай, тяжело пришлось? Всё-таки ты сражалась против алькарских воинов.

— По сути, рассказывать особо и нечего, — задумалась Шила, — всё произошло слишком быстро. А ещё я хочу есть.

— Вы как раз вовремя, — с порога гильдии крикнул Сантилий, — ужин как раз готов, так что прошу всех жрать за стол!

— Отлично! — счастью Шилы не было предела, — Поскорее бы залезть под стол, снять маску и хорошенько подкрепиться. Пошли, Марк, я так уж и быть расскажу тебе обо всём во время ужина.

Она схватила Марка за руку и повела в гильдию, что вызвало ещё большее недовольство у Галтриса. Мертвец ощущал себя так, будто бы у него, не спросив, отобрали любимую игрушку и обделили вниманием.

— Разве я сказал тебе идти в гильдию?! — кричал он вслед уходящему Марку, но не получил ответа, — По-твоему, я нянька, которая должна бегать за тобой по пятам?!

— Как же ты задрал, злобная груда костей, — мимо него в сторону гильдии проходил Бракас с дочерью, — с самого утра только и слышу твои вопли. Запомни, здесь только мой голос может действовать всем на нервы. Закрой уже свою пасть и пошли внутрь, ужин никто не отменял.

Подобные слова естественно не успокоили мертвеца, а только сильнее его разозлили, однако он также, как и все остальные, хотел отведать вкусной пищи, которой ему так не хватает после смерти, хоть мертвецы способны обходиться и без неё. Галтрис взял свою последнюю недопитую бутылку вина и отправился следом за остальными.

Когда большая часть наёмников уже вошла в гильдию — Виктор только появился во внутреннем дворе, однако желаемого одиночества и спокойствия он здесь не встретил. Элина всё это время дожидалась его у веранды, всё также держа в руках тканевый свёрток. Она не сдержала улыбки, когда увидела его светящиеся глаза и поспешила подойти, чему наёмник в данный момент не обрадовался. Он хотел, как можно скорее оказаться дома и забыть сегодняшнюю ситуацию на арене.

— Привет, — поприветствовала его Элина, — как всё прошло?

— Извини, я сейчас не в настроении общаться, — он поспешил пройти мимо девушки.

— Подожди, — она остановила его, схватив за рукав, — я понимаю, ты устал, но я не займу много твоего времени. Вспомни, что произошло десять дней назад, когда ты взял меня с собой на охоту.

— Когда я сказал, что не в настроении общаться — ты решила поиграть со мной в загадки? — грубо спросил Виктор.

— Но… Я ведь… Ладно, сама скажу. Ты погнался за вепрем и сильно зацепился за сучья упавшего дерева…

— У меня прекрасная память, если ты не в курсе. Послушай, Элина, давай отложим этот вопрос на потом, мне сейчас нужно отдохнуть.

— Я просто хотела…

— Я не в настроении.

Взгляд синих светящихся глаз наёмника был слишком озлобленным, настолько, что Элина даже испугалась и не осмелилась сказать что-либо в ответ. Виктор отправился к зданию гильдии, оставив девушку в смятии. Она развернула тот самый тканевый свёрток, что всё время держала в руках, это оказалась кожаная удлинённая куртка с заштопанными правым рукавом и воротником, которые ранее были безнадёжно разорваны. Элина уже давно начала чувствовать изменения в поведении Виктора, она решила, что наёмник стал слишком отдаляться от неё тогда, когда она впервые почувствовала подобное сближение с мужчиной, а потому решила хоть как-то поднять ему настроение. Это была его любимая куртка, в тот раз он целый день злился, когда порвал её.

— Что на этот раз?

Расстроенная Элина даже не заметила, как к ней подошла Луя. Рыжеволосая наёмница на удивление выглядела не очень хорошо, к покалеченной, лишённой трёх пальцев, руке добавилось болезненное выражение лица, а также ярко выраженные круги под некогда прекрасными зелёными глазами.

— Я просто хотела сделать ему приятное. Это была его любимая куртка… С тобой всё в порядке?

— Сильно заметно?

— У тебя болезненный вид.

— Наверное, немного приболела после замечательного северного климата. Больше отдыха и меньше нервничать, и совсем скоро буду, как раньше.

— Тебе всё-таки следует показаться Милоне. Пошли внутрь, Сантилий приготовил ужин.

— Нет, спасибо, я не голодна. Лучше пойду в дом, мне нужно отдохнуть.

***

Ужин прошёл в спокойной обстановке, без лишних криков и истерик, что очень бы понравилось Декарну, если бы старый чародей сегодня находился на привычном месте. Шила, как всегда принимающая пищу под столом, коротко поведала Марку о том, как ей удалось победить грозного противника на арене, и всё благодаря тренировкам Тайфора, который занимался с ней последние дни. Она без особого энтузиазма и задора разговаривала о сегодняшнем дне, Марк подозревал, что это связано с тем, что ей собственными глазами пришлось наблюдать как алькары убивают её сородичей. Всё из-за её ошибки прошлого. Сегодняшний ужин соизволил посетить даже антийский чародей Клафф, который всё это время старался держаться ото всех подальше, однако сегодня появился, как всегда, из неоткуда, молча съел свою порцию, не забывая с подозрением глазеть на Марка, и снова бесследно исчез. Нахождение с этим человеком в одном помещении вызывало у мальчишки злобу. Вчера Марка даже посетила мысль о том, чтобы сжечь антийца во сне, но приходилось сдерживаться ради общего дела. Вынужденный союз с этим человеком требовал соблюдений некоторых рамок. Остальные антийцы ни капли не раздражали парня, он даже успел познакомиться с Бермонтом, таким же чародеем, как и он, вот только ему не повезло стать узником магического концлагеря, с которого мальчишке помогли сбежать революционеры. Бермонт был очень удивлён тому, что Марк будучи магом провёл всё своё детство на свободе, хоть и прикованный к своей родной ферме. Элина была очень доброй и общительной девушкой в отличии от своего лысого братца, а зинташтарский пилот Дасберт и вовсе каждый день веселил Марка и всех остальных, особенно своими частыми перепалками с Сантилием из-за регулярного проникновения на запретную территорию бара.

Хоть Виктор и не желал находиться в компании своих товарищей, но всё же чувство голода со вчерашнего дня взяло над ним верх, поэтому он расположился у барной стойки, поедая ароматную кашу с мясной подливой из своей тарелки. Он чувствовал на себе множество удивлённых взглядов, но старался не придавать этому внимания, хоть данный факт сильно раздражал наёмника. Они начинают что-то подозревать, в последнее время Виктор слишком отстранился от всех остальных. Яи, как и раньше, решил составить ему компанию, поэтому ужинал рядом, но они так и не обмолвились ни словом. Виктор был уверен в том, что его голубоглазый товарищ уже знает о том, что с ним происходит, отсюда и повышенное внимание к его персоне, хоть Яи и старается хорошо это скрывать.

Как только Яи доел свою пищу, то решил более не раздражать Виктора своим присутствием и сразу же отправился по своим делам, вот только и в этот раз желаемое одиночество обошло наёмника стороной. Рядом с ним уселась та, кого он никак не ожидал увидеть. Энсфи по-прежнему раздражала Виктора своим изучающим взглядом, по выражению её лица наёмнику казалось, что она усмехается над ним. Его новоиспечённая коллега по гильдии продолжала нагло пялиться и пить чай из глубокой кружки.

— Не терпится выбить из меня это довольную ухмылку, верно? — внезапно спросила она.

— Ты даже не представляешь как, — ответил Виктор, доедая свой ужин, — за столом слишком мало мест?

— Достаточно, но там нет тебя. А ты мне интересен.

— Займись самоудовлетворением.

— Если ты думаешь, что мой интерес заключается в этом, то ты — синеглазый извращенец… За подобной просьбой я, пожалуй, обращусь к парню, который моложе и привлекательней тебя.

— Неужели Минас так легко смог растопить сердце хладнокровной убийцы из княжеской гвардии.

— Как погляжу, слухи распространяются быстро.

— У нас маленькая деревня, все знают про всех, — закончив с ужином, Виктор поднялся с места и собрался уходить, — не скажу, что было приятно поболтать, так что просто до встречи.

— Я бы подсела к тебе и раньше, если бы рядом не было других раздражающих личностей.

— Ты про Яи? — удивился Виктор, — Чем это он тебе не угодил?

— Есть причины, — коротко ответила Энсфи, — хочешь совет?

— Обойдусь, — он отправился в сторону выхода.

— Будешь сдерживать свою ярость, и тогда она будет становиться только сильнее… Сможешь ли ты сдержать её, когда наступит критический момент?

Эти слова заставили его остановиться. Обернувшись, он увидел, как Энсфи по-прежнему ухмылялась, смотря прямо ему в глаза, и продолжала пить свой остывший чай. Она что-то знает, теперь это очевидно. Ему показалось, что разговоры будут лишними, в этот раз девчонка снова уйдёт от темы, а потому наёмник просто поспешил покинуть гильдию и отравиться в свой дом.

***

Пребывание в месте, заполненном силой скверны, было сродни тому, будто тебя заставили с головой погрузиться в огромную кучу отбросов, источающую невыносимый смрадный запах, от которого нельзя было защититься. Здесь всё пропитано чужеродной силой, это было отвратительно, но Дотрасу приходилось терпеть. Он находится здесь не по своей воле, а потому что так ему велели, так что выбирать не приходилось. Право выбора давным-давно исчезло из его существования. Хотя, возможно, такой привилегии у него не было и при смертной жизни. Чёрная хижина, что буквально источала от себя тёмную силу, искажая само пространство, находилась на вершине холма, прямо посреди Мертвоземья, что являлось совершенно непростительным поступком со стороны того, кто посмел пустить эту грязь в земли смерти. С этим нужно покончить, пока тёмная зараза не принялась расползаться дальше.

Костяные череподавцы, что сопровождали Дотраса, остановились рядом с хижиной, защищённой чёрными потоками силы, представляющей опасность для существ смерти. Синее пламя, что вырывалось из треснутых черепов, разгорелось ещё сильнее, они подняли свои клинки, чтобы объять их этим огнём, после чего синхронно ударили по тёмному барьеру. Все тёмные потоки, окружавшие хижину, вспыхнули и рассеялись при попытке убежать вверх, деревянные стены с треском разрушились, образовывая проход внутрь. Череподавцы больше не сдвинулись с места, лишь образовали нечто вроде коридора для Дотраса и застыли подобно статуям. Зайдя в хижину, октас не встретил никакой опасности, единственный обитатель этого мрачного места восседал в дальней части помещения на трухлявом стуле, посреди чернеющей земли и сгнившего пола. Тёмная сила буквально пожирала это место. Мерзкое существо, укутанное в тёмные рванные одеяния, его правая рука больше напоминала выкорчеванный корень дерева, но по факту являлось омерзительным щупальцем, итогом того, что сделала с ним тёмная магия. Под чёрным капюшоном не было видно лица, лишь непроглядная тьма, но данный элемент одежды не являлся тому виной. Это существо просто не имело своего лика.

— Генерал Дотрас, — тварь разговаривала шёпотом, но этот омерзительный голос звучал отовсюду, — я ожидал кого-то вроде тебя.

— Тот, о ком ты говоришь, мёртв, — ответил ему Дотрас, — чего нельзя сказать о тебе, тёмная тварь… Вряд ли смерть примет твою грязную душу, однако я пришёл сюда не для того, чтобы даровать тебе покой, а для того, чтобы низвергнуть тебя в горнило вечных страданий.

— Моя душа была продана за слишком большую цену, узник смерти. Настолько дорого, что вечные страдания мне точно не грозят… Можешь ли ты похвастаться тем же самым?

— Довольно болтовни, — Дотрас достал из ножен свой клинок, от лезвия которого источались бирюзовые потоки силы смерти, — ты совершил непростительный поступок, пустив корни скверны в эту землю. Забыл в чьих именно владениях ты находишься? И всё ради чего? Чтобы просто дождаться своей гибели?

— Ха-ха-ха, — тихо засмеялся тёмный, — нет, Дотрас. Всё это для того, чтобы показать вам это.

Его левая целая ладонь раскрылась, на чёрной плоти лежал ржавый круглый медальон, покрытый знакомыми символами. В центре медальона находилась небольшая чистая область, где лежала капля алой крови. Она будто бы жила своей жизнью, меняла форму, перекатывалась с места на место, но ни в коем случае не покидала центра медальона. Дотрас подошёл ближе, опустив свой клинок. Он протянул руку к этой вещице и сразу же почувствовал тёмную силу скверны, которой медальон был наполнен.

— Ты ведь знаешь, что это такое? — насмешливым голосом спросил тёмный.

— Как тьма смогла подчинить его? Зачем ты это сделал?

— Я? — удивился тёмный, — Ха-ха, нет, Дотрас, этот ключ мне не интересен, как и то место, что он отпирает… Я хочу встретиться с ним. Теперь у нас есть общие интересы.

— Ты хоть понимаешь о том безумии, о котором ты меня просишь?

— Я уже совершил безумие, когда похитил эту безделушку и направился сюда. Поверь, Дотрас, мой господин внушает страх не меньше, чем твой… Я жду твоего ответа.

— Если я откажу и просто заберу ключ силой?

— Грядут большие перемены, генерал, и ты это прекрасно знаешь. Я могу вам пригодиться и ответить на множество вопросов. В прочем решать тебе.

Резкий приступ боли, который был лишь мимолётным мгновением, внезапно вывел его из забытья и вновь вернул в реальность. Дотрас снова исчез, остался только Марк, былые воспоминания мальчишки вернулись. Что произошло, и почему он опять ощущает эти знакомые чувства, что казались ему чем-то очень родным? Вскоре всё стало ясно, белая пустыня и холодное бирюзовое небо быстро дали ему понять, где он находится. И снова встреча со старой знакомой. Местная богиня смерти, всё также облачённая в изорванную чёрную мантию, стояла в десяти метрах от него, взгляд её ярких синих глаз был устремлён в сторону высокой башни, что по-прежнему сияла вдалеке, размазывая своим колоссальным лучом это необычное небо. Девушка выглядела задумчивой, но Марк, как и раньше, не спешил первым начинать разговор.

— Наверное, ты не успел по мне соскучиться, — её шёпот разносился повсюду, громким эхом прорезая слух, — и вот я снова вижу, что у тебя ко мне есть вопросы.

— Только один, — сказал Марк, — почему я здесь? Я ведь попадаю в это место только когда…

— Погибаешь, — кивнула она, — ты правильно мыслишь.

— Хочешь сказать, что я погиб?

Она тихо захихикала и медленно двинулась в сторону Марка, шагая босыми ногами по белому песку.

— В твою комнату пробралась незваная гостья. Ей удалось сделать то, что она задумывала. Как жаль, что бедняжка не в курсе, что мой дорогой Марк был мёртв уже задолго до её прихода… Ну, что скажешь, удивим эту нахалку?

— Нет, подожди, — затряс головой Марк, — кто она такая?

Внезапно всё исчезло.

***

Мир по ту сторону смерти пропал также неожиданно, как и появился, Марк больше не ощущал той безмятежной пустоты и приятного холода, что наполняли его тело. Все признаки смертной жизни словно камнем вновь свалились на него, и первое, что он почувствовал, была сильная боль. Эта боль неприятно царапала его горло, приступ кашля настиг моментально, но голова принялась биться о твёрдую поверхность. Похоже, что он лежал лицом на полу. Приподнявшись в тёмной комнате, Марк сразу же ощупал горло, оно было покрыто вязкой влагой, наверняка это кровь, но никаких ран на нём уже не было. Неужели он и вправду был убит во сне? Но кем? Ответ не заставил себя ждать. В темноте, прямо перед собой, он заметил чей-то силуэт, стоявший у приоткрытой двери. Похоже, что убийца уже собирался уходить, но внезапно оживший Марк заставил впасть его в ступор. Мальчишка, не теряя времени, вскочил на колени, сунул руку под подушку, вытащил оттуда светокамень и затряс его, обеспечивая освещение. Теперь он мог разглядеть незваного гостя. Это была низкорослая девушка, её белая кожа и небольшие роговые отростки на голове давали понять о принадлежности к народу пилимов из Красной Империи, однако в отличии от других её соплеменников её волосы были чёрного цвета. Внимание сразу же привлёк длинный шрам, пересекающий всё её лицо и проходящий через омертвевший бледный глаз. Её тонкий изогнутый клинок, каких Марку ещё не приходилось видеть, был испачкан кровью. Сказать, что пилимка была удивлена, было бы преуменьшением. Она была шокирована тем, что наблюдала в данный момент.

— Ты кто такая? — спросил испуганный Марк, ощупывая своё окровавленное горло, — Зачем ты это сделала?

Быстрый взмах изогнутого клинка и кровавый след прочертил правую стену комнаты до потолка. Глубокая рана осталась на лице мальчишки, очередная волна крови хлынула наружу, после такого он никак не мог выжить. Тело с изувеченным лицом снова рухнуло на пол, но теперь Аквилансия не спешила покидать эту гильдию, так как необходимо точно убедиться в смерти своей цели. Пилимка подошла к трупу мальчишки и уселась рядом с ним на корточки, схватив его за волосы и приподняв голову. Ошибки быть не может, он был мёртв, дыхание отсутствовало, как и остальные признаки жизни. Вот теперь можно уходить, пока никто не заметил чужого присутствия, на утро другие члены гильдии обнаружат тело, но Аквилансия будет уже далеко. Прямо перед самым выходом сердце сестры Сокехита будто бы остановилось, у неё даже перехватило дыхание от неожиданности. Позади неё раздались тихие стоны, а потом она услышала, как труп начал двигаться. Обернувшись, Аквилансия стала наблюдать за тем, как мальчишка, чья спальная одежда, была обильно покрыта кровью, приподнялся и принялся ощупывать испачканное лицо. От рубленной раны на нём не осталось и следа. Смятение — это единственное, что ощущала пилимка на данный момент.

— Кто ты такой? — выговорила она.

На этот раз мальчишка учёл прошлую ошибку, а потому схватил свой меч, что стоял в ножнах возле кровати, но не успел вытащить, так как Аквилансия вовремя оказалась рядом с ним и пронзила его тело в области сердца. Он хотел было закричать, но девушка закрыла ему рот, дождавшись, пока он снова умрёт. Что же теперь делать, неужели она поддаётся панике? Слишком непозволительная вещь для одной из кровавых невест Сокехита, нужно взять себя в руки. Враг её народа оказался не так прост, как показалось на первый взгляд, похоже, что он бессмертен, а значит поручение самого императора оказалось под угрозой провала. Она может и дальше убивать мальчишку до восхода солнца, но есть предчувствие, что это не принесёт нужно результата. Эта мысль подтвердилась, когда он вновь очнулся, хотя клинок Аквилансии всё ещё пронзал его сердце. На этот раз она свернула ему шею, отчётливо чувствуя хруст позвонков. Это не сработает. Здесь больше нельзя задерживаться, но и уйти, не выполнив задание, она не может. Необходимо забрать мальчишку, доставить его в Красную Империю, и уже там магистр Еамио разберётся что с ним делать.

В очередной раз убив бессмертного, Аквилансия крепко связала его руки и ноги кусками простыни, так чтобы он не смог двигаться, а затем проделала тоже самое с его ртом, предварительно засунув в его большой кусок скомканной ткани. Повезло, что мальчишка был не слишком тяжёлым, иначе Аквилансии пришлось бы тяжко таскать его на себе. Плакальщики станут большой проблемой, но она была уверена, что ей удастся добежать до леса, где находится её укрытие, а затем с первыми лучами солнца убраться отсюда как можно дальше. Взвалив пока ещё мёртвое тело на свои плечи, она вышла из комнаты и отправилась к лестнице.

— Проклятье, — тихо выругалась она.

В главном зале первого этажа было светло, практически у самого потолка летал одинокий светлячок, сформированный упорядоченным волшебством. Его здесь не было, когда она заходила внутрь, значит внизу кто-то есть. Мальчишка вновь начал шевелиться, но она быстрым движением вонзила ему тонкую метательную иглу в глаз, уже сбившись с подсчёта его смертей. Подойдя ближе к перилам, она увидела внизу человека, находившегося возле бара. Она видела его и раньше, когда последние несколько дней наблюдала за гильдией. Лысый суровый мужчина, которого по нелепому стечению обстоятельств мучала в это время бессонница, наливал чай в свою кружку, Аквилансия заметила, как его пальцы раскаляются докрасна, чтобы подогреть содержимое. Чародей. Только этого не хватало. Она надеялась, что налив себе чаю, он уйдёт назад в свою комнату, однако мужчина решил усесться за стол, куда выложил небольшую записную книжку из своего кармана, сделал небольшой глоток и принялся что-то записывать. Аквилансия сделала вывод, что это самая неудачная ночь за всю её жизнь. Похоже, что чародей засел здесь надолго, нужно придумать как уйти из гильдии. Возможно стоит вернуться назад в комнату и попробовать спуститься через окно, или же… Прикончить чародея. Второй вариант пришёлся кровавой невесте по душе, а лысый маг сам виноват в том, что встал у неё на пути.

Парнишка на её плечах снова зашевелился, но она отработанным движением проткнула ему глаз длинной метательной иглой. В этот момент чародей внизу дернулся, уставился куда-то в стену, прислушиваясь к своим ощущениям. Неужели что-то почувствовал? Медлить нельзя, она приготовилась метнуть свою иглу прямо ему шею, но в следующий момент чародей принялся подносить кружку к губам и неожиданно остановился. Он сидел неподвижно и просто смотрел на свой напиток, освещаемый лучами заклинания светлячка. Аквилансия медлила, не решалась выпустить свою иглу, пока не поймёт в чём дело. Осознание настигло её слишком поздно. Слишком поздно она поняла, что чародей смотрит на поверхность чая, в отражении которого смог разглядеть Аквилансию. Мгновение потребовалось на то, чтобы метнуть иглу во врага, но тот, словно молния, отпрыгнул в сторону и успел выпустить смертоносное заклинание. Пилимка увидела лишь мимолётную синюю вспышку, и спаслась только лишь благодаря своим инстинктам, отпрыгнув в сторону. Перила, у которых она находилась ещё мгновение назад, разлетелись в щепки. Быстро вскочив на ноги, Аквилансия схватила тело мальчишки и поволокла его обратно в комнату. Всё-таки стоит воспользоваться первым вариантом побега и как можно скорее.

Само собой, громкий магический хлопок не остался без внимания, не прошло и минуты как из своих комнат выскочили самые бдительные наёмники. Оказавшись внизу, Яи сразу же обратил внимание на уничтоженную часть перил на втором этаже, там же он заметил Клаффа.

— Что за шум? — Имперец появился с правой части коридора, где находится его комната.

— Пока не знаю, — ответил ему Яи, — Клафф, это ты здесь балуешься посреди ночи?

— У нас гости, — сказал антийский чародей, — идите наверх.

На втором этаже они обнаружили следы от крови, они вели прямиком в комнату Марка.

— Масат Всемогущий, этого ещё не хватало, — недовольным тоном произнёс Галтрис, — ты всё-таки решил прикончить мальчишку?

— Это была женщина, — спокойно ответил Клафф, — кровь не её. Она успела уклониться.

— Нет! — закричала Малия, стоящая перед комнатой мальчика, — Марк!

Остальные поспешили разобраться в происходящем, но мальчишки в комнате не оказалось, вместо него были лишь разорванная простыня, размазанные следы крови на стене и полу, а также разбитое окно, из которого доносилось рыдание ночных полупризраков.

***

Злополучная деревня осталась позади, присутствие плакальщиков сильно влияло на разум, навязывая страх. Аквилансия могла противостоять этому давлению, но полупризраки всё же имели возможность её видеть, а потому некоторые из них пытались плестись по пятам, заливаясь ручьями лазурных слёз и тряслись своими костлявыми телами. Долго так продолжаться не может, мальчишка оказался тяжеловат для её малого телосложения, постоянно убегать от плакальщиков не хватит сил, но хвала Масату, что укрытие находится совсем рядом, осталось пройти ещё немного по этому лесу. Мальчишка пока что оставался мёртвым, он снова сломал себе шею, когда Аквилансия выбросила его из окна, прежде чем спрыгнуть самой.

Спустя несколько минут бегства по лесу, где от преследующих её плакальщиков удавалось скрываться среди деревьев гораздо легче, чем на открытой местности, Аквилансия осознала, что её начинает одолевать усталость. Она даже осмелилась перейти на шаг, пользуясь возможностью меньшего скопления полупризраков. Главное — не поддаваться страху и не привлекать их внимание. Укрытие совсем рядом. Возле её уха раздались звуки, которые издавал оживший мальчишка с закупоренным ртом.

— Опять ожил? — измотавшимся голосом спросила Аквилансия, — Мы уже не в гильдии, так что твои друзья тебе не помогут, мне больше незачем тебя убивать… Но будешь сопротивляться — я снова перережу тебе горло, так что выбирай кем тебе больше нравиться быть, живым или мёртвым.

Такое количество смертей подряд слишком измотало Марка, его разум жутко устал от постоянного перемещения из реальности в загробный мир и обратно. Он даже подумать не мог, что это может так сильно истощать, поэтому противиться словам пилимки он не стал и смиренно болтался на её плечах. Кровь полностью залила левый глаз, но правым он смог разглядеть, что убийца тащит его по ночному лесу, местами освещаемому тусклыми костяными силуэтами плакальщиков, устроивших здесь плаксивый оркестр. Пилимка двигалась слишком медленно, она устала от подобного груза, а значит, что рядом явно находится её укрытие. Марку оставалось надеяться только на то, что наёмники уже спохватились его пропажей. Или же всё-таки стоит надеяться только на себя?

Его ладони были перевязаны по пальцам за спиной, таким образом, что они сжаты в кулаках и сильно затрудняли выход магических потоков, особенно в таком неудобном положении. Похоже, что пилимка знала о том, что он чародей. Можно попробовать накопить достаточное количество магии хаоса, но от этого не будет толку, так как Марк не успел освоить мощные заклинания. Пламя магии жизни также будет бесполезно, так как такой слабый огонь из заблокированных рук не причинит значительный вред убийце, а только разозлит её, и несостоявшийся чародей вновь отправится в мир смерти. Нужно думать, должен же быть хоть какой-то выход. Всё-таки он решился на использование магии, старался как можно шире разжать ладони и принялся выводить потоки из своей искры. И в такой критической ситуации, Марк ощутил что-то странное. Плачь плакальщиков звучал отовсюду, что-то внутри его тела отвечало им, но это был ни звук и не движения. Это было чем-то незримым и неосязаемым. Он уже испытывал подобное, но это было на севере, когда Малия своей силой исхудов смогла разбудить внутри него мёртвую душу. И вот она проснулась снова, услышав рыдание родных существ. Теперь Марк понял, что имел ввиду Галтрис, он отчётливо чувствовал нечто новое внутри себя, и имел некоторые представления о том, что ему нужно делать.

В какой-то момент всё его тело погрузилось в состояние пребывания в мире смерти. Междумирье стало для него чуждым, Марк больше не чувствовал ни боли, ни дискомфорта связанного тела. Зато теперь он чувствовал плакальщиков, каждого полупризрака, что находился неподалёку. И они также чувствовали его. Ужасный истошный плачь заставил Аквилансию насторожиться и от неожиданности замереть на месте. Взор всех полупризраков, что находились рядом, обратился именно на неё, их плачь усилился, но это было лишь началом необъяснимого. Разномастные, искривлённые скелеты, передвигающиеся на четырёх лапах, стали ярко сиять, освещая темное пространство леса. Ослепительный лазурный свет их призрачных тел являлся необычным явлением, пилимка была застигнута врасплох, на мгновение даже поддалась страху, за что мгновенно зацепились эти потусторонние существа. Рыдающие скелеты направились в сторону Аквилансии, она видела, как полупризраки подтягиваются и с других частей леса, яркий свет выдавал их расположение, а затем краем глаз она заметила лёгкое свечение на теле мальчишки. Его связанные ладони светились таким же мёртвым светом. Похоже, что его сюрпризы не ограничиваются одним лишь бессмертием.

— Да что ты за существо такое? Я ведь предупреждала.

Ловкое движение руки и с горла Марка в очередной раз стекала кровь, теперь есть какое-то время, чтобы укрыться от плакальщиков. Аквилансия надеялась, что эти существа не сунутся следом за ней, благо она уже находилась возле укрытия. Огромный дуб, возвышающийся над остальными деревьями, имел сильно оголённые корни, среди которых имелся вход в небольшую пещеру, куда прорыл нору какой-то большой зверь. Именно эта пещера и стала укрытием для Аквилансии в последние дни наблюдения за гильдией.

***

Со стороны главного здания гильдии, вот уже несколько минут доносился шум и голоса, что так сильно тревожили прекрасный слух Виктора. Снаружи всё ещё хозяйничала ночь, о чём свидетельствовал множественный плачь полупризраков. Было ясно, что случилось нечто серьёзное, именно это и заставило Виктора подняться с кровати, схватить свой меч и в лёгкой рубахе выскочить на улицу. Дверь гильдии была открыта, с порога, из темноты, на него смотрели два ярких голубых глаза Яи, чуть в стороне, около стены здания, сидел кто-то ещё, судя по всему, это был Клафф. Галтрис, Имперец, Даркли и кто-то ещё также находились там, при этом во дворе бродили плакальщики. Нужно узнать какое безумие заставило их выйти наружу в такое время.

— Хорошо, что ты проснулся? — Яи встретил пробежавшего через весь двор Виктора, — Как раз думал тебя разбудить… Вот чёрт, Астрорн!

Виктор привлёк к себе трёх полупризраков, начавших двигаться по следу наёмника, из-за чего Асторну пришлось прикончить их пулями из ночного стекла. Лазурные силуэты издали неприятный скрип и постепенно, кость за костью, в мгновение исчезли из этого мира, однако громкие выстрелы привлекли внимание новых плакальщиков.

— Ну всё, теперь они от нас не отстанут, — заявил стрелок, доставая второй пистолет.

— Клафф, что там у тебя? — спросил Яи.

— Ничего, — ответил чародей, сидя на корточках и ладонью прикрывая один глаз, — он лежал здесь, но затем след остаточных потоков обрывается. Она унесла его отсюда.

— Кто-то пропал? — догадался Виктор, — И судя по расположению разбитого окна, это Марк.

— В гильдию пробралась какая-то женщина, — объяснил Яи, — теперь Марк у неё. Она унесла его куда-то в ночи, сквозь орды рыдающих тварей… Неужели кто-то узнал о его способностях? Что будем делать? Галтрис?

Мертвец всё это время вёл себя слишком спокойно, просто стоял на пороге и наблюдал за полупризраками, в которых время от времени Асторн выпускал стеклянные пули. Он не спешил прибегать к каким-либо действиям, а затем и вовсе развернулся, и направился назад в гильдию.

— И куда это ты собрался? — удивился Яи, — Я думал, что Марк необходим тебе больше, чем кому-либо.

— Как найдётся — дайте мне знать. Буду в своей коморке.

— Как это понимать? — вслед за Яи настала очередь Даркли удивляться поведению мертвеца, — Ради него ты проделал весь этот путь и теперь готов бросить?

— Ночь — его время, а если не знает, как использовать это преимущество, то и толку от этого сопляка не будет. Силы для противостояния кому-либо у него тоже имеются. Либо он вернётся сам, либо этому миру и впрямь суждено быть обречённым.

— Ты это серьёзно?

— Да, — он уже скрылся в тёмном зале первого этажа, но напоследок обратился к наёмникам, — если вы и дальше собираетесь подтирать ему сопли, то советую открыть глаза. Если пацан вынес хоть какой-либо малейший урок из сегодняшнего дня, то скоро он сам даст о себе знать.

Галтрис ушёл, оставив наёмников наедине со своими мыслями, которыми они пытались выстроить план по возвращению своего друга. Астрон уже перезаряжал свои пистолеты, выстрелы привлекли слишком много плакальщиков, оставаться снаружи дальше было опасно.

— И что этот дохлый аберфол имел ввиду? — спросил Виктор.

Никто не ожидал, что ответ на вопрос будет настолько быстрым. Со стороны леса стали раздаваться невероятно громкие рыдающие голоса, совершенно непривычные для плакальщиков. Они слишком уж сильно выделялись на фоне своих призрачных собратьев, а когда среди деревьев стало прослеживаться яркое лазурное свечение, то ни у кого не возникло сомнений, где именно искать мальчишку.

— Похоже это он и имел ввиду, — сказал Яи, доставая из ножен свой клинок, — всё-таки придётся немного побегать под ночным небом.

***

Белая пустыня смерти в очередной раз не стала задерживать Марка надолго, и боль снова поразила всё его тело. Вкус крови во рту уже порядком надоел мальчишке, а эта непроглядная темнота начала действовать на нервы. В голове крутилась только мысль о том, чтобы похитительница вновь не отравила его на тот свет, однако он уже целую минуту находился в сознании, лёжа на прохладной земле. Рот был свободен, но руки и ноги по-прежнему связаны.

— Ты ведь здесь, верно? — измученным голосом спросил он у пустоты, — Хватит прятаться.

Яркий белый свет неприятно ударил в глаза, его источал точно такой же светокамень, каким Марк пользуется во время чтения перед сном. Пилимка сидела перед ним, в одной руке держа светокамень, а во второй свой клинок, в её глазах читалась неподдельная ненависть к мальчишке.

— По-твоему я прячусь? — спросила она, — Я редко испытываю злость к кому-либо. Это непозволительная роскошь. Сёстры Сокехита всегда должны сохранять хладнокровие и не поддаваться ненужным эмоциям, способным нарушить наше хрупкое равновесие… Должна признать, что ты сумел вывести меня из себя. Я никогда в жизни не испытывал столько гнева и страха одновременно. И всё из-за тебя.

— Что я тебе такого сделал? Я вообще не знаю кто ты такая.

— Зато я знаю кто ты такой. И император знает, и, к твоему великому сожалению, Шикру тоже. Ты желал скрыться ото всех в этой непримечательной деревушке, однако кара Красной Империи настигла тебя и здесь. Теперь нужно думать как с тобой поступить.

— Значит, ты знаешь о моей силе? И знаешь кто я такой?

— Знаю, — кивнула Аквилансия, — ты заклятый враг империи, и ты должен быть уничтожен.

— Надо же, — неожиданно усмехнулся Марк, — хоть кто-то знает и может объяснить мне мою сущность… Жаль, что не могу поведать тебе свою версию, так как понятия не имею кто я такой. Враг империи говоришь? Пусть будет так… Желаешь меня уничтожить? Боюсь, что ничего у тебя не получится. Она просто не даст тебе этого сделать.

— Она? — переспросила Аквилансия, — О ком ты говоришь?

— Поверь, уж лучше тебе не знать. И кстати говоря, ты начинаешь её раздражать.

Пилимка поднесла остриё своего клинка к лицу Марка.

— Либо ты сейчас же рассказываешь мне о ком ты говоришь, либо я обещаю, что буду делать тебе больно до тех пор, пока язык сам не начнёт выдавать нужные слова. Так ты не один? Сколько вас ещё, и где они скрываются?

Её слова вызвали у Марка смех.

— А говоришь, что знаешь кто я такой. Выходит, ты просто обыкновенная убийца, что выполняет приказ своего хозяина… Тебе плевать, кому проливать кровь… Я не вижу никакого смысла от разговора.

И вновь Марк сделал то, что, по словам пилимки, не удавалось ещё никому, он смог разозлить её. Она вскочила на ноги, бросила на землю светокамень и упёрла конец клинка в щёку Марка.

— Думаю, очередная смерть заставит вести тебя скромнее.

Меч уже успел прорезать щёку Марка насквозь, вызывая невыносимую боль, как вдруг он остановился. Даже невооружённым взглядом Марк заметил белесые полупрозрачные потоки, окутавшие оружие. Заклинание телекинеза одёрнуло клинок назад с большой силой, отбросив его вместе с Аквилансией в сторону. Свет от валяющего светокамня освещал небольшую нору, ведущую в эту пещеру под дубом, и прямо на входе в эту нору Марк заметил лысого чародея Клаффа, от рук которого и исходило упорядоченное волшебство. Пилимка уже поднялась на ноги и крепко удерживала в руке клинок, но вместо того, чтобы напасть на антийца, она сунула руку в карман и достала из него пару небольших шариков, метнув их в сторону норы. Шарики вспыхнули, словно наконечники спички, и оставили после себя красное облако. Клафф выпустил в пилимку парализующее заклинание, но, попав в облако, его потоки начали растворяться, и в итоге заклинание распалось, не долетев до цели.

— Сарфитовая пыль! — Марк распознал в темноте голос Виктора, — Не попадай под неё, иначе не сможешь колдовать!

Клафф услышал предупреждение и отпрянул от красного облака, но к нему навстречу уже бежала пилимка, однако ей пришлось столкнуться с другим противником. В сарфитовой пыли возникли светящиеся синие глаза, а затем из неё выскочил меч, чья поверхность была покрыта лазурными рунами, но Аквилансия сумела в последний момент уйти из-под удара. Виктор и сестра Сокехита вскоре сошлись в схватке посреди небольшой тёмной пещеры, пока Клафф, обойдя облако, поспешил на помощь связанному Марку. Он и подумать не мог, что однажды будет рад видеть человека, погубившего его спокойную жизнь.

Марку уже не раз приходилось видеть Виктора в деле, он знал на что был способен наёмник, но сейчас был вынужден наблюдать, лёжа на земле, за тем, как пилимка, облачённая в чёрно-красные шёлковые одеяния, двигалась вокруг наёмника с невероятной скоростью, вытанцовывая своего рода танец смерти. Виктор не успевал за её движениями, из-за чего вынужден был лишь оборонятся, отбивая удары её более лёгкого клинка. Она старалась измотать его, чтобы нанести неожиданный смертельный удар. Внезапно наёмника подкосило, на ногах он устоял, но с правой конечности капала кровь, однако в бою обращать внимание на подобную мелочь было непозволительно, он продолжал следить за движениями врага и похоже уже придумал план. В какой-то момент Аквилансия совершила обманный манёвр, уходя влево, но затем резко отскочила вправо, чего Виктор от неё и ожидал. Выбросив правую руку в сторону, он поймал её за шёлковый рукав, дернув на себя, однако тут же получил удар в запястье тонкой метательной иглой и на мгновение потерял бдительность. Пилимка почти достала клинком до его горла, но он заблокировал лезвие своим мечом, крепче схватил шёлковый рукав пробитой насквозь рукой и взмахнул вверх, поднимая Аквилансию в воздух, чтобы ударить её всем тело о землю. Прыткая убийца Сокехита одной рукой и ногами обхватила руку Виктора в тот момент, когда находилась над ним, и попыталась вонзить клинок ему в шею, но наёмник вовремя почувствовал опасность, поэтому колотая рана пришлась в область левой ключицы. Гримаса боли исказила лицо, Виктор разозлился и встряхнул Аквилансию со своей руки, но та ловко приземлилась на ноги и вновь бросилась в атаку. Как оказалось, далее шутки закончились. Виктор словно взбесился, трясся от злости, ухватил меч двумя руками и совершил взмах с такой силой, что Аквилансии не удалось удачно парировать его, из-за чего её отбросило назад. Чудом она успела подняться и принять боевую стойку, так как синеглазый монстр был уже рядом. В секунду он успевал наносить по три удара, наёмник уже не сражался, используя хитрые и профессиональные приёмы, а просто брал врага на измор. И у него это получалось. Аквилансия была застигнута врасплох таким бешенным поведением Виктора, ей чудом удавалось блокировать и уходить от тяжёлых ударов, а когда она пыталась зайти наёмнику за спину, то его скорость оказывалась в разы быстрее, и шквал атак начинался заново. Пилимка запаниковала, ещё чуть-чуть, и он точно выбьет меч у неё из рук. Необходимо предпринимать меры, чтобы выжить. После очередного мощного удара, она успела метнуть в наёмника острую иглу, попав ему в грудь, на таком маленьком расстоянии это было не смертельно, но этим приёмом она рассчитывала хоть немного вывести его из равновесия, а затем бросилась вперёд, выставив клинок. Виктор схватил лезвие голой рукой, разрезая себе ладонь, он скосил удар, поэтому меч пробил ему правое бедро. Собираясь нанести следующий удар, Аквилансия осознала, что не может вырвать свой клинок из хватки наёмника, он всё также удерживал его голой рукой. На его лице не было гримасы боли, только лишь непреодолимая жажда крови. Аквилансия растерялась, а затем сильный удар кулаком стальной руки Виктора пришёлся ей прямо по лицу.

Казалось, что поединок был окончен, пилимка с разбитым лицом лежала у ног наёмника безоружная и измотанная этим коротким боем, однако Виктор решил иначе. Жажда вновь поглотила разум, ему было мало крови, боль только лишь усиливала это чувство. То, что Аквилансия всё ещё жива для него было неприемлемо. Отбросив меч в сторону, Виктор набросился на пилимку сверху и кулаками своих сильных рук принялся наносить ей сокрушительные удары по лицу. От увиденного Марку стало не по себе, Виктор словно озверел, из него будто бы пропало всё человеческое, впустив на своё место животные инстинкты. Наёмник даже забыл о том, что в его ноге торчал изогнутый клинок, вызывавший кровотечение. Он просто продолжал избивать убийцу, его руки уже окрасились её кровью, возможно пилимка уже была мертва.

Подобное зрелище вызвало недоумение не только у Марка, но и у Клаффа, который не стал просто так наблюдать за безжалостным избиением. Освободив мальчишку, он подбежал к Виктору и обхватил его шею и голову руками, начав душить и валить на себя. Наёмник не поддавался.

— Хватит, она повержена, — удивительно спокойно сказал Клафф, — её нужно взять живой.

Но Виктор не слушал, не обращал внимание на удушье, руки его по-прежнему были свободны, и избиение продолжалось. В один момент Клаффу удалось повалить наёмника, но тот сразу же пустил в ход свои локти, ударяя чародея в бока, тот старался не отпускать его шею, так как к нему пришло понимание, что его может ожидать та же участь, что и девушку, если этому зверю удастся освободиться. Несмотря на боль, Марк также решил внести свой вклад в происходящее, он подбежал к Виктору и схватил его за правую руку, повалившись на землю, но совладать с его силой оказалось слишком сложно. Клафф, между тем, продолжал душить наёмника, надеясь лишить его сознания, и терпел удары левым локтём себе в бок.

— Что с тобой не так, синеглазый? — напрягаясь, выговорил Клафф.

Виктор взревел, подобно бешенному зверю, ухватился стальной ладонью за руку Клаффа и сжал её с такой силой, что чародей был вынужден отпустить шею, а затем и отбросил Марка в сторону. Неужели теперь, когда он встанет на ноги, то возьмётся и за своих товарищей точно также, как и за убийцу? Яи появился вовремя. Наёмник успел узреть данную картину, быстро оценил ситуацию и набросился на Виктора, сбивая его с ног. Несмотря на худое, на первый взгляд, телосложение, сила Яи превосходила его друга. Он не стал дожидаться пока Виктор поднимется снова, а потому схватил его за плечи и со всей силы ударил спиной о край пещеры, прижимая к твёрдой поверхности. Ноги взбесившегося наёмника оторвались от земли, он пытался вырваться, но всё было без толку, Яи хорошо блокировал его конечности, упирая локтевую часть руки ему в горло.

— Что на тебя нашло?! — выкрикнул он, — Посмотри на меня! Хочешь прикончить своих друзей?!

Силы Яи оказалось достаточно, чтобы угомонить наёмника, со временем Виктор начал задыхаться, прекратил дёргаться и больше не пытался вырваться, только тогда Яи решил ослабить хватку. Похоже, что его друг действительно начал приходить в себя, он тяжело дышал и больше не предпринимал попыток атаковать, но в глазах по-прежнему пылала жажда крови. В темноте пещеры, Яи заметил, как странные чёрные татуировки то проявляются, то исчезают на лице и руках Виктора, пульсируя словно кровеносные сосуды. Заметив это, голубоглазый наёмник оказался в замешательстве, но сильным удивлением назвать его реакцию нельзя.

— Как только поймёшь, что вся дурь выветрилась из твоей башки, дай мне знать, — грубо сказал ему Яи, окончательно отпуская наёмника.

Выдохшийся Виктор съехал спиной по каменной поверхности, опускаясь на землю и продолжил так сидеть, восстанавливая дыхание. Вскоре татуировки окончательно перестали проявляться на его теле. Убедившись, что Клафф и Марк не пострадали, Яи подошёл к покалеченной пилимке, чьё лицо было полностью измазано собственной кровью. Она либо была мертва, либо находится без сознания. Дотронувшись до её шеи, наёмник моментально сделал вывод о её состоянии.

— Выжила всё-таки… Надеюсь она переживёт эту ночь. Нам придётся остаться здесь… Снаружи слишком опасно.

— Не придётся, — сказал Марк, отплёвываясь кровью, — я проведу нас.

***

— Крепко связал? — спросил Яи.

— Из железных цепей она вряд ли вырвется, — ответил ему Даркли.

— Я бы не был так уверен. Сёстры Сокехита слишком непредсказуемы. Подготовка у них что надо. Видел, как она обработала Виктора?

— Да, — кивнул Даркли, — однако он обработал её намного лучше.

Двое наёмников находились в кладовой на первом этаже гильдии, где, прямо перед ними, на деревянном стуле сидела покалеченная убийца из клана Сокехит, крепко обмотанная тонкими цепями, усиленными магией. Девчонка даже пришла в себя, на её лице практически не было живого места, единственный целый глаз, налитый кровью, смотрел только наполовину, заплыв от сильного отёка. Виктор также умудрился выбить ей передние зубы и сломать переносицу, но всё же пилимка выжила после подобного избиения. Казалось, что сейчас она должна чувствовать невыносимую боль, однако её губы сложились в издевательской улыбке. Она смотрела на наёмников и тихо захихикала, а из её рта продолжали вытекать сгустки крови. Это было то ещё зрелище.

— Крепкая девчонка, — оценил Яи, — но что-то мне подсказывает, что у неё тронулся рассудок.

— После таких травм, у неё может быть кровоизлияние в голове. При таком раскладе она вряд ли переживёт эту ночь.

— Нужно позвать Милону, — предложил Яи, — пусть её вылечит, пока она тут всё не забрызгала кровью и не померла от ран. Пожалуй, я останусь здесь, мы не знаем, что можно ожидать от нашей гостьи.

— Хорошо, — согласился Даркли, — Декарн вернётся завтра, дождёмся его прибытия, он точно захочет поболтать со слугой императора, что напала на его гильдию.