Пароходы, люди и моря

Владимир Ильич Хардиков

Настоящая книга является продолжением цикла «Район плавания от Арктики до Антарктики», отличаясь тем, что содержание повествований более разнопланово и охватывает различные сферы жизни, как непосредственно связанные с морем, так и отвлеченные, прямо не касающиеся основной темы. Здесь уживаются различные по времени и людским характерам темы, не оставляющие равнодушными участников событий или обычных свидетелей настоящего времени и не такого далекого прошлого.

По рассказам капитана дальнего плавания Владимира Ильина

Коронавирусные злоключения еще бравого, но изрядно пожившего морехода-пенсионера

«Как мало пройдено дорог,

Как много сделано ошибок!»

Сергей Есенин

Прошло немногим более двух лет после обнаружения в биологической лаборатории не очень большого по китайским масштабам, а скорее среднего города Ухань в центральном Китае, с двенадцатимиллионным населением, неизвестного доселе вируса, получившего грозное, тогда еще неведомое название коронавирус. Источники его возникновения до сих пор не определены: одни вирусологи настаивают на его искусственном происхождении, вторые — на естественном. Но как бы то ни было, вирус неизвестным образом выбрался на волю и начал свое победное шествие по странам и континентам, начиная с породившего его города. Китайские власти сначала не придали этому серьезного значения, пытаясь изловить беглеца втихомолку, не поднимая лишнего шума. Но не тут-то было, однажды открыв ящик Пандоры, закрыть его было невозможно. Недаром «вирус» в переводе с латинского означает «яд». При всей дотошности и скрупулезности административно-командной системы огромной страны с поистине неограниченными возможностями, сия акция им не удалась, и если это не сделали китайцы, то вряд ли еще кто-то в мире смог бы совершить обратное.

Вирус, конечно, не элементарная частица, которую никому из землян еще не удалось увидеть, а лишь математически вычислить, любую из них он превосходит в размерах в бесчисленное количество раз, но все в этом мире относительно, и даже бактерии несравнимо больше вирусов, хотя они тоже различаются между собой по размерам во много раз. Владимир Высоцкий так охарактеризовал одну из элементарных частиц, хотя, по всей вероятности, вряд ли представлял, что это такое, как и подавляющее большинство наcеления: «Пусть не поймаешь нейтрино за бороду и не посадишь в пробирку — было бы здорово, чтоб Пантекорво (Пантекорво — советский физик итальянского происхождения) взял его крепче за шкирку». А если не знаешь предмета, на который обращен твой взор, то общаться с ним можно по своему усмотрению. Так что Высоцкий по-своему прав. Кстати, нейтрино, как и многие из семнадцати известных ныне элементарных частиц, практически не имеет массы и не обладает зарядом, способен проходить через любые препятствия, не встречая сопротивления, вследствие своей ничтожности и нулевой энергии, не реагируя с другими заряженными частицами, что вполне укладывается в эйнштейновскую теорию относительности, то есть живет как ему заблагорассудится, по законам, неизвестным человечеству. Разве что с магнитными полями у него особые отношения, судя по всему, он только их и «уважает». Нет сомнения, что людям еще предстоит открыть все еще неизвестные законы, определяющие роль элементарных частиц, как и «темной материи», которая таит порядка 80% всей энергии Вселенной.

Но в отличие от элементарных частиц, наделенных лишь определенной функцией законов физики на протяжении жизни Вселенной и обязанных выполнять единожды предписанные каноны, вирус не только можно наблюдать в микроскоп, но он еще и способен «думать» по-своему, то есть мутировать, принимая другую форму и свойства, позволяющие избежать или уменьшить опасность в борьбе за собственное выживание. Главная беда, идущая от невидимых злодеев, хотя далеко не все таковыми являются, происходит от их паразитической сущности, ибо самостоятельно существовать они не могут и источником выживания и продолжения жизни является живая клетка, в которую они внедряются, разрушая ее изнутри. Поэтому крайне важным для невидимых паразитов является их приспособляемость к своему донору и дальнейшее быстрое мутирование, то есть перерождение, в случае появления опасности, которой и являются используемые против них вакцины. Проще говоря, вирус борется за свое выживание с завидным упорством, и оно вряд ли под силу какому-либо иному выходцу из простейших белковых существ или представителей животного мира. Вот и вынужден вертеться, будто вошь на гребешке, чтобы как можно дольше продлить жизнь своего вида. При этом изменяясь, словно хамелеон, в случае малейшей угрозы своему бытию и стараясь в кратчайшие сроки перейти в другую форму, по крайней мере хотя бы на время недоступную для появившейся угрозы в ближайшем будущем, одновременно пытаясь ускорить темпы своего размножения, при малейшей возможности цепляясь за потенциальную жертву.

Вирусы неизмеримо старше человека и появились с момента возникновения жизни на Земле. По всей вероятности, эволюция без вирусов была бы невозможна на планете, но это уже совершенно иная история. Человечество вынуждено с ними уживаться на протяжении всего своего бытия. Они существуют внутри нас и, по сути дела, являются нашей неотъемлемой частью. Но окружающий мир многообразен, и в нем немало вирусов, как крайне опасных для человека, несущих смерть при бездействии или же отсутствии мер противодействия, способных нейтрализовать их губительную структуру, так и необходимых, без которых сама жизнь была бы невозможной. Никто не знает количество вирусов, существующих в нашем органическом и белковом мире, но в любом случае их гораздо больше, чем в Австралии кенгуру и кроликов, вместе взятых: полагают, что их количество исчисляется сотнями миллионов.

История человечества насчитывает множество случаев настоящих войн с невидимым противником, когда неожиданно возникшие болезни почти полностью выкашивали население многих густонаселенных регионов, целых стран и даже континентов. Особенно памятны Средние века с их мракобесием, отсутствием элементарной гигиены, церковными табу, создававшими плодородную почву для распространения многих вирусных заболеваний, считавшихся божьим наказанием. В свою очередь, католическая церковь, по сути дела, не только не боролась с эпидемиями, но находила им несомненное, обоснованное подтверждение, используя для усиления влияния на свою не слишком образованную паству. Церковь объясняла появление моровых поветрий божьим наказанием за грехи людей и ловко манипулировала глобальными бедствиями, которые оказывались как нельзя кстати для постоянного напоминания заблудшим овцам о своей близости к небесам. Говоря современным языком с большой долей сарказма, это было не что иное, как использование служебного положения в своих корыстных целях. По сути дела, клирики «приватизировали» вирусы, правда, последние об этом ничего не знали.

Очевидно, что такие сравнения и высказывания неуместны, когда речь идет о миллионах жертв, но так было на самом деле. По большому счету, клерикалам глубоко плевать даже на публичное покаяние папы спустя сотни лет, ведь действия их предшественников в те времена усилили влияние церкви на паству, которой стала вся человеческая популяция. Не вызывает ни малейшего сомнения то, что, если бы не драконовские, человеконенавистнические запреты церковного католического клира, лекарства от моровых язв Средневековья были бы созданы намного раньше, как и определены причины и источники их возникновения, сохранив жизни миллионов людей и не заморозив на многие годы дальнейший научно-технический прогресс в развитии человечества. Костры со сжигаемыми на них людьми, кричащими благим матом во все горло и обезумевшими от нестерпимой боли, пылали по всем странам Старого Света. Стоило лишь церковной инквизиции получить донос, что и случилось с великим ученым и монахом-бенедиктинцем, автором многих научных трактатов Джордано Бруно, сожженным на римской площади более четырехсот лет тому назад, как тут же подозреваемый превращался в преступника и оказывался на дыбе, на которой признавался во всех предъявляемых ему грехах, настоящих и придуманных, чтобы прекратить мучения, а там будь что будет. Но вскоре его ждал костер, словно логический финал собственных признаний, ибо, как говаривал несколько веков спустя генеральный прокурор Советского Союза Вышинский: «Признание есть царица доказательств», — а каким способом оно получено, никого не интересовало.

Следуя логике, прошедшие века должны были убедить человечество, что получение доказательств вины подобными методами не только антигуманно, но варварски жестоко, ведь даже самый безобидный человек с применением к нему бесчеловечных пыток признает себя виновным в чем угодно. Но не тут-то было, и зверские методы инквизиции были взяты на вооружение далекими потомками для осуществления самых низменных целей, позволяя без особых премудростей уничтожать любое количество оппонентов при единодушной поддержке населения огромной страны. Если же находились несогласные, то вскоре их ожидала та же участь, ибо собственное признание легализовало «справедливое» наказание. Для стран с диктаторскими режимами такие методы явились желанным наследием, и они использовали их с современными усовершенствованиями, обновляя изощренные способы и методы в соответствии с последними достижениями науки и прогресса. Всех хитрее оказался один лишь Галилео Галилей, который, так же как и его соотечественник Джордано Бруно, настаивал на гелиоцентрической системе мира, добавляя, что Земля к тому же вращается вокруг собственной оси. Ему грозила такая же участь, как и знаменитому предшественнику, но, поразмыслив, что его сожжение ничего в этом мире не изменит, а он уйдет в небытие, Галилей послушно отрекся перед церковным синклитом, и его оставили в живых. Но, уходя с такого близкого аутодафе, пробурчал себе под нос: «А все-таки она вертится». Конечно, это всего лишь приписываемое ему красивое выражение, ставшее крылатым, но оно имеет право на существование, ибо очень точно характеризует нравы того времени и истинную позицию католической церкви, которую она предпочитает не вспоминать. Было ли это в самом деле или нет, «науке это неизвестно», по высказыванию одного из типажных персонажей старого-престарого фильма «Карнавальная ночь» в исполнении Сергея Филиппова. На самом деле Галилей, хотя на протяжении практически всей жизни конфликтовал с церковью и был признан еретиком, не был приговорен к сожжению и умер своей смертью в семьдесят шесть лет, а такому долголетию в то время мог позавидовать каждый. Это лишь один из мифов, приписанных ему. Кстати, c испанской инквизицией покончил лишь Наполеон Бонапарт в тысяча восемьсот девятом году, настолько живучей она оказалась.

Ради справедливости стоит добавить: с падением императора церковная инквизиция вновь возродилась, но была уже не в том качестве и находилась на пороге издыхания. Все-таки шел девятнадцатый век, и во многом революционные, прогрессивные намерения падшего императора отрезвили папский клир, вынудив его пойти на значительные смягчения карательной политики. Интересующимся рекомендую прочесть книгу-исследование о римско-ватиканском папстве французского писателя, историка, критика католической церкви Лео Таксиля «Священный вертеп», изданную еще в самом конце девятнадцатого века, за которую он был отлучен от церкви и проклят. Времена были уже другие, и сжечь его уже не представлялось возможным, а то бы не миновать ему жертвенного костра. Способные наследники были у Торквемады, самого одиозного и жестокого главы испанской инквизиции, которая и являлась главным оплотом мракобесия в Европе. Лишь напоминание о безжалостном предводителе обскурантизма приводило в ужас его соплеменников, и многое из тех жестоких времен нам напоминает не такое уж далекое прошлое.

Чума, оспа и тиф, случалось, уносили более половины населения Европы. Пожарища в мертвых, опустевших городах и одинокая фигура монаха с факелом в руке на фоне этого апокалипсиса наиболее полно отражали эпоху безмерных человеческих страданий. Похожие ассоциации вызывает и гравюра Поля Фюрста тысяча шестьсот пятьдесят шестого года, на которой изображен в защитной одежде того времени доктор Шнабель фон Ром. «Шнобель» у него и в самом деле хищный и безжалостный. Историю древних веков и Средневековья мы подчас знаем лучше, чем недавнюю свою, которая, к тому же с каждым новым витком переписывается. Вот и думайте, зачем и кому это выгодно. Но, полагаю, американцы здесь ни при чем!

Развитие науки во многом подорвало влияние церкви на души малограмотного народа, и особенно веру в основополагающие святыни: туринская плащаница после радиоуглеродного анализа оказалась на тысячу лет моложе и никак не могла быть снята с тела казненного Христа, то же самое случилось со многими святыми мощами наиболее почитаемых мучеников. Хорошо, что не сумели найти или подменить священную чашу Грааля, избавив себя от очередной напасти — трудно было бы выкрутиться из матовой (шахматный термин) ситуации, хотя церкви такие фокусы были не впервой. Тем не менее мрачные годы жестокого, темного и безжалостного Средневековья, когда нормой являлось выбрасывание содержимого ночных горшков из окон на улицу, невзирая на лавирующих между грязными лужами прохожих, существовали во всей своей наготе. Многим случайно оказавшимся под такой бомбардировкой, оставалось лишь увертываться или злобно ругаться, получив порцию нечистот прямо на голову. Таковы были нравы того времени, и никого они не удивляли. Эти времена, которыми, казалось бы, нечего гордиться и стоило бы забыть, как кошмарные сны, являются самым ярким периодом в истории христианской церкви, временем ее наивысшего расцвета и бесконтрольного, ничем не ограниченного владения бесправным населением всей Западной Европы и обладания несметными богатствами. Немудрено, что в условиях крайней антисанитарии и отсутствия элементарной гигиены эпидемии следовали одна за другой.

Население многих стран, загнанное в смертельно опасные запреты папского клира на целые столетия, забыло достижения древнего мира: творения искусства, демократию и многие свершения эллинов и римлян, ставшие самой страшной ересью, которая немедленно каралась изуверскими наказаниями и казнями. Как следствие, замороженные столетия не выдвинули громких имен в науке, искусстве, литературе, как и мало-мальски серьезных открытий и изобретений на пути человеческого прогресса, вплоть до эпохи Возрождения, или Ренессанса, когда пришла пора вновь вспоминать и открывать многое давно забытое старое из античного прошлого. Эволюция дала задний ход, похоронив прежние достижения человечества за долгие годы, но однажды открытое уже невозможно скрыть никакими рестрикциями, запретами, угрозами или самыми жестокими мерами. Если кто-то впервые докопался до ранее неизведанного, то за последователями дело не станет, пусть пройдут и сотни лет самых немыслимых запретов. За первооткрывателем непременно придут последователи, и это как раз тот случай, когда количество обязательно превратится в качество, согласно утверждению древнегреческого философа Платона. И хотя прошло уже почти два с половиной тысячелетия, его фраза стала аксиомой и никем не подвергается сомнению.

Давно забытые в течение многих поколений Олимпийские игры возобновились спустя две с половиной тысячи лет в своем прародительском доме — древнегреческих Афинах, хотя проводились в течение многих столетий и насчитывали двести девяносто три олимпийских четырехлетия. Даже сама идея их возобновления не так уж давно казалась невозможной, да и мало кто знал об их существовании в глубокой древности. Они вместе с оливковыми венками древних победителей олицетворяли изначальное стремление человечества к всеобщему миру, ибо во время их проведения прекращались все войны. Иными словами, древние Олимпийские игры просуществовали более тысячи лет, и лишь в триста девяносто четвертом году уже нашей эры их запретил римский император Феодосий Первый, ссылаясь на то, что они являются языческим обрядом и ему, ревностному поборнику усиливающегося христианства, наказано единым всемогущим Богом прекратить дьявольскую бесовщину. На этом и закончился эллинский период Олимпиад, во время проведения которых прекращались войны и междоусобицы. Спустя полторы тысячи лет французский барон Пьер де Кубертен стал их новым основателем, вернее, продолжателем, и в 1896 году состоялись первые игры, положив начало их современному исчислению, нисколько не умаляя первенство древних игр, являющихся прародителями современных.

Эволюцию и развитие прогресса можно затормозить, но остановить невозможно. Наряду с этим эволюция не допускает перепрыгивание через общественно-политические формации, и многие эксперименты на эту тему закончились совершенно с противоположным результатом, с множеством безвинных жертв, не допустив ни единого исключения. Таким образом, законы природы и ее развития строго регламентированы, и никакие отклонения или колебания «вместе с линией партии» не допускаются, природа их просто не потерпит, и тупиковый финал обеспечен. Дарвиновское «Происхождение видов» в действии.

И лишь в восемнадцатом веке была выяснена вирусная причина эпидемий, уносящих миллионы человеческих жизней, хотя чисто интуитивно люди не только догадывались об этом, но, наблюдая за развитием очередного мора, давно выработали меры, ослабляющие и прекращающие его губительные последствия. Основной целью являлось уменьшение, а лучше всего — уничтожение и полное избавление от смертельно опасного невидимого врага. И прежде всего в основе борьбы лежали отсутствие контактов с уже зараженными и дезинфекция мест их скопления, для чего использовали негашеную известь, засыпая ею массовые захоронения и жилища многочисленных жертв, которые подвергали всепожирающему огню.

Собственно вирус был открыт совсем недавно, в конце девятнадцатого века, с появлением более совершенных микроскопов, способных различать мельчайшие частицы и исследовать живые клетки организма. Люди, опутанные крепкими сетями предрассудков, умирая, продолжали с завидной одержимостью верить глашатаям и герольдам церкви, грозящим всеми муками ада за использование разработанных противоядий. Памятен факт, который иначе как подвигом назвать невозможно. Российская императрица Екатерина Вторая (Великая) в 1768 году публично сделала себе и сыну, будущему императору Павлу Первому, прививку от «черной оспы», что и явилось началом массовой вакцинации населения страны. Иными способами убедить своих подданных было невозможно. Своим поступком императрица спасла жизнь миллионам жителей страны и положила конец массовым предрассудкам безграмотного населения, хотя православные церковники, не сильно отличаясь от своих католических собратьев, всячески противодействовали начавшейся кампании, вполне логично полагая и интуитивно ощущая мину замедленного действия, подложенную под их неограниченную власть над православными страны, которых считали своей вечной и послушной паствой, позволяющей привычно и беззастенчиво ее обирать. Они-то и являлись главным препятствием на пути противодействия инфекционным заболеваниям, прекрасно сознавая опасность предлагаемых мер по обузданию невидимых убийц. Лишение права манипулировать моровыми язвами равносильно потере влияния на миллионы соотечественников, сродни постепенному самоубийству. С народом тоже было не так уж и просто: «До Бога высоко, а до царя далеко!» Церковный приход совсем близко — вот и попробуй ему не угодить!

В России все-таки ситуация была значительно лучше, и по своим масштабам ей ой как далеко до ватиканской вседозволенности, ибо церковную власть ограничивала самодержавная светская. В Европе же все было наоборот, и римско-католический клир в лице папы присвоил себе верховную власть и фактически считал королей европейских стран своими подданными вассалами, хотя время от времени те и пробовали протестовать, но в итоге все возвращалось на круги своя, да еще с поверженным противником.

Самой показательной «поркой» и наукой для европейских монархов явилось Каносское (итальянская крепость) унижение императора Священной Римской империи Генриха Четвертого папой римским Григорием Седьмым в 1077 году, когда Генрих в сопровождении свиты, босиком, одетый во власяницу прибыл к воротам крепости и вынужден был три дня ожидать, пока папа примет его, и затем на коленях просить прощения, которое в итоге получил. Для усмирения всемогущего императора потребовалось лишь его отлучение от церкви, и далее он стал подобен Самсону, которому Далила отрезала волосы. Вся история довольно длинная, и полностью приводить ее на этих страницах не имеет смысла, как иную тему, уводящую от нашего повествования. И хотя с тех пор миновала почти тысяча лет, но выходящее из рамок событие до сих пор на слуху, а в свое время послужило грозным предупреждениям европейским властелинам, что их ожидает нечто подобное в случае ослушания верховного понтифика.

Китаю так и не удалось по-тихому вынести сор из избы, и вскоре мутная история с возникновением коронавируса стала достоянием всего мира. Между тем коварный вирус пересекал границы государств, не спрашивая виз и разрешения иммиграционных властей. Поначалу отношение к вновь появившейся напасти было почти безразличным, как к обычному насморку или гриппу. Возникло мнение, что инфекционному заболеванию подвержены лишь цветные, но не лица белой расы, которое через пару недель оказалось развеяно в пух и прах с обнаружением заражения у оседлых итальянцев, а вслед за ними и у других коренных жителей европейских стран.

Между тем коронавирус продолжал победное шествие по странам и континентам и вскоре распространился по всему земному шару превратившись в самую настоящую пандемию. И лишь тогда озаботились Всемирная организация здравоохранения, национальные медицинские органы и правительства государств, призвав крупные фармакологические и фармацевтические корпорации срочно создавать противоядия и медикаментозные средства, облегчающие течение болезни и излечивающие от нее же, как и срочно организовывать карантинные зоны, препятствующие вирусу беспредельничать где ему вздумается. Последовали закрытие границ и отмена многочисленных международных регулярных авиалиний вкупе с другими бесчисленными ограничениями, которые каждая страна вводила по собственному разумению, при этом оглядываясь на весь мир и поведение соседей. Учитывая разные возможности стран, одновременного и согласованного наступления на появившуюся напасть не могло произойти, и каждое государство сражалось с ней самостоятельно, используя свои ресурсы и возможности. Ну а дальше все пошло по известному всем кругу. «Каждый умирает в одиночку». Все же нужно отдать должное развитым странам, быстро наладившим выпуск противоядия, которым снабжали и другие, менее продвинутые государства, прекрасно осознавая, что бороться с вирусом нужно общими силами, в противном случае, даже загнанный в угол, он вскоре извернется и опять начнет косить людей, невзирая на границы.

Коронавирус в первую очередь поразил всю Европу, практически застав ее врасплох и начав свой черный беспредел с Апеннинского полуострова, заставил крупнейшие фармацевтические концерны срочно искать антитоксин против возникшей скверны. Хотя опыт показывает, что для создания эффективной вакцины требуется два-три года, но в этом случае нужно было уложиться в максимально короткие сроки, ибо на кону находились миллионы человеческих жизней, возможный коллапс мировой экономики с последующим сползанием в хаос всей мировой цивилизации. Человечество по-своему расслабилось, считая, что былые, самые опасные инфекционные эпидемии давно побеждены, а появления новых не предвидится, по крайней мере в обозримом будущем, за что последовала неминуемая безжалостная расплата.

У природы нет чувства жалости, и отвечать на ее вызовы можно лишь глубоко аргументированными доказательствами. Человеческие сентенции ей совершенно безразличны, она попросту не знает, что это такое, и ее эволюция зиждется на выживании сильнейшего. Естественный отбор — штука серьезная, неотвратимая и безжалостная. За многие миллионы лет исчезло бесчисленное количество разновидностей органической белковой жизни, не выдержав соревнования с природой и не оставив после себя никаких следов, будто их никогда и не было. Им на смену приходили многочисленные следующие, и их ждала та же незавидная доля. Не ждет ли подобная участь человечество, возомнившее себя покорителем природы? Справедливости ради стоит сказать, что неразумное самовосхваление собственной роли и лесть говорят о непонимании все нарастающей проблемы, которая может обернуться вселенской катастрофой и поставит очередную точку в более чем четырехмиллиардной истории планеты Земля, каковая в состоянии скинуть со своей поверхности всю нашу цивилизацию, как надоевшую муху, даже не заметив ее исчезновения. А самые-самые монументальные памятники человечества не продержатся на поверхности планеты дольше нескольких десятков тысячелетий, что само по себе ничтожно по сравнению с миллиардами лет предшествующего существования Земли.

Еще совсем недавно никто и предположить не мог, что вирусы вскоре могут быть созданы искусственным путем в пробирках лабораторий, тем самым увеличивая невидимую грозную опасность для всего человечества, а сейчас этим вряд ли кого удивишь. Биологическое оружие, по сути дела, является оружием массового поражения, превосходящим ядерное из-за своей непредсказуемости, неожиданности, скрытности, неограниченной продолжительности и способности уничтожать все живое без причинения малейшего вреда инфраструктуре. Но в то же время это палка о двух концах, и опасность самой разновидности убийственной угрозы человечеству состоит в том, что ее распространение очень трудно контролировать и при малейшей оплошности она может оказаться бумерангом, направленным против оригинального пользователя, собственного создателя. Впрочем, это в какой-то мере касается всех видов оружия массового поражения, что делает их применение невозможным из-за угрозы для самого агрессора. Но кто знает, не найдется ли маньяк, подобный Герострату?

В первые месяцы коронавирус России почти не коснулся, что дало право самым отъявленным «патриотам» и пропагандистам со скрытыми издевками и злой иронией обращаться к населению многих стран, охваченных пандемией, не называя никого конкретно, приглашать переждать апокалипсис в России. По словам писателя Владимира Войновича, автора знаменитого «Чонкина», «знавал он одного такого „патриота“, писавшего слово „Россия“ с одной „с“, а слово „Русь“ — с двумя». Тезис не радоваться чужому горю был напрочь забыт, но природа не прощает подобных античеловеческих высказываний и возвращает их сторицей, о чем и предупреждает русская пословица: «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться».

Впрочем, подобная эйфория продолжалась недолго, и вскоре эпидемия, превращаясь в пандемию, быстро охватила всю Россию, невзирая на запреты и уверения властей, что все под контролем. На самом же деле количество заразившихся стремительно росло, и первые умершие тоже не вдохновляли. Недавно прошедшая реформа здравоохранения, замаскированная резиново-банальным словом «оптимизация», сократившая количество медицинских учреждений минимум в полтора раза, а количество больничных коек и того больше, оказалась даром «данайцев», по словам вещей Кассандры, да еще в наиболее опасное время в огромной стране. Больший ущерб могла бы нанести разве что полноценная война. Сколько тысяч жизней унесено из-за последствий необдуманного волюнтаристского решения — неизвестно. А кажущаяся экономия обернулась многими тысячами потерянных жизней, не говоря об экономических потерях. Впрочем, как любил повторять вождь всех народов: «Одна смерть — трагедия, а много — статистика». Естественно, виновных не нашлось, да их никто и не искал, а в зеркало посмотреть не сподобились. Чья инициатива, кто ее поддерживал и рьяно исполнял — окутано мраком. В итоге «медвежья услуга», оказанная населению, явилась миной замедленного действия, которой не пришлось долго ждать своего часа. Потребовалось срочно возводить походные госпитали с привлечением военных, чтобы обеспечить койками самых тяжелых больных, срочно перепрофилировать многие медицинские учреждения и мобилизовать медицинский персонал всех уровней, включая врачей-пенсионеров.

Конец ознакомительного фрагмента.