Записки от старости. Ироническая проза

Владимир Иванович Данилушкин

Это записки малых форм моего героя, почти ровесника мне. Есть у киношников прием, называемый лупой времени: по кадрику, по кадрику, и на экране расцветает в несколько мгновений цветок: живи, живи на Колыме до упора, станешь трижды ветераном Крайнего Севера, а Магадан останется самым молодым городом Дальнего Востока. От него пусть исходит энергия и вдохновение, которыми ты с товарищами его зарядил.

Кино и Немцов

Ты имеешь право? А я имею лево!

Тем временем в Магадан приехал Немцов. Как Киркоров, только не поет, — говорят о нем с придыханием наши шикарные, не забалованные мужским вниманием женщины. (Правда ли, что в городе Горьком, когда выпивают, кричат: «Горько»? Нет. Кричат: «Низко», ведь город Горький обратно переименован в Нижний Новгород).

Магаданский Немецкий дом зашевелился, надеясь на встречу с Немцовым.

Один магаданский бизнесмэн выставлял кандидатуру на выборах, и кореша напутствовали его: мол, за тебя пасть порвем и ноги вырвем, а имиджмейкер сформулировал: «Ты вступаешь на трудный путь, и от тебя ждут, что твои брюки никогда не будут на людях расстегнутыми, а на них такие стрелки, будто ты из них изготовился стрелять из положения „лежа“, понял?». Вообще-то старая история, но с приездом человека из правительства она, как перелицованный пиджак, засияла новизной.

Прогуливаясь в центре Магадана по Аллее памяти, где, говорят, ветераны строительства социализма забывают собственный склероз, Немцов ответил на нападки городского диссидента, который выпускает частную газету, якобы на деньги ЦРУ. Диссидент за словом в карман не лезет, оно ему не по карману, но кого угодно в конфуз введет — словесным кун-фу.

Не на того напал. Борис Младший отшил его. Мол, лично я ничего не украл.

(Ты эстет, и я эстет. Оба мы эстеты. Ты кастет и я кастет, вынули кастеты).

Вообще-то иная кухарка, управляющая государством, чувствует себя не в своей тарелке, словно она прачка. Все дружно заговорили, что Немчик — родственник Свердлова, а немало магаданцев приехали из города, лишавшегося имени Якова Михайловича.

Там расстреляли царскую семью. Судя по аллилуйям и осаннам демократов, выражение «Нет пророка в своем Отечестве» относится и к императору Николаю II, «образованнейшему человеку Европы, автору мирных инициатив».

Магаданцам не в диковинку видеть на улице федеральное начальство. А Немчик такой кудрявый, свой в доску Почета.

Киркоров в столице Колымы тоже был, сравнение двух красавчиков родилось не на пустом месте, для Аллы купил в магазине «Алмаз» ожерелье, ему нашептали: мол, из колымского золота, самое лучшее.

Сочувствовали Филиппку: примадонна спелась с хором геев из Нью-Йорка. Мало ей Бори Моисеева.

Да не парься, и Пелагея пела про гея.

Мол, не удивимся, если Филя, в пику жене, выступит с хором женщин с острова Лесбос. Ему продемонстрировали наш стриптиз-бар, совмещенный с бистро «По-быстрому».

Но ажиотажа и в первом, и втором случае было меньше, чем когда приезжал Ельцин. Президент дал прежнему губеру, Михайлову, семь тонн нашего же золота — кредит для развития производительных сил. Новый глава администрации, Цветков пытался понять, куда, подобно растворимому кофе, девался тот драгоценный металл.

Когда у президента насморк, всю страну трясет лихорадка. А уж отдельно взятая область, хоть бы и Магаданская, — и подавно в семибальном землетрясении.

И второй вопрос: куда девалось сто тонн золота с Кубаки?

Кстати, если короля играет окружение, то телезвезду — короли. Одна наша местная хозяйка канала, когда выдавала в эфир заключительную передачу о пребывании Президента, как бы кричала на прощание «До свидания, Борис Николаевич. Приезжайте еще». Она подносила микрофон к самым губам, и, благодаря форсированной громкости создавалось ощущение, что дочь провожает родного папашу, именно ее слышит он и машет рукой именно ей. Телезрители имели возможность рассмотреть и оценить дорогую шубу ведущей, с точностью до рубля. Наша красавица и в Африке будет в шубе щеголять в жару.

Ой, к нам и Жириновский зачастил, молва уже прикатила, что будет баллотироваться в губернаторы. Всем невольно вспомнился лозунг прежних лет про Чукотку: «От жирника до атома». Жирик взял за моду выступать на площади у храма и, чтобы собрать аудиторию, раздает деньги. Направо и налево! Молва усиливала масштаб раздачи примерно в 9,5 раз.