Юмористическая история династии Романовых

Владимир Евгеньевич Солодихин, 2020

Юмористическая история России в период правления династии Романовых от 1613 до 1917.

Глава 1. Выборы 1612.

Династия Романовых пришла к власти в России в результате победы на выборах, которые состоялись в 1612 году.

Это были уже четвертые выборы русских царей, начиная с 1598 года.

На выборах царя в 1598 году убедительные победу одержал Борис Годунов (он был единственным безальтернативным кандидатом). Народ тогда так и ломился на избирательный участок в Земском соборе, надеясь, что после голосования его жизнь изменится к лучшему. Радостные улыбки, шутки-прибаутки, обязательные сто грамм после голосования и песни под гармошку сопровождали эти выборы.

В 1606 году боярина Шуйского и в 1610 году польского королевича Владислава избирали уже без песен и фанфар, зато при вопиющих нарушениях избирательного законодательства.

К 1612 году народ полностью разочаровался в выборах, не ожидая от них ничего хорошего.

К тому времени русские люди уже испытали на себе все прелести какие только могли им дать «выбранные» цари: голод, братоубийственную гражданскую войну, полное бесправие перед лицом многочисленных армий и банд, которые рыскали по стране, в поисках наживы.

На предпоследних выборах в 1610 лучшие люди страны, московские бояре, продавили на трон польского королевича Владислава и пустили в Москву польские войска, тем самым блестяще доказав, что олигархи во все времена являлись пятой колонной.

Вслед за Москвой Владиславу присягнул цвет высшей бюрократии, большинство провинциальных князей, митрополитов и множество других церковных и светский начальников.

Быть бы Владиславу новым русским царем, но ему помешал его собственный отец — польский король Сигизмунд.

— Это что получается? Мой сын будет править царством, которое больше Польши и Литвы вместе взятых?!Вы об этом подумали? — орал он на делегацию московский олигархов, которые прибыли для приглашения Владислава на трон в только что захваченный поляками Смоленск.

— Очень нам твой Владислав нравится! Такой мальчик, такой умница! Пусть он нами правит! А мы уж не подкачаем! Все как один жизнь за него отдадим! —

со слезами на глазах умолял глава делегации патриарх Филарет.

— А как же я!? — Сигизмунд в ярости затопал ногами по еще дымящимся развалинам Смоленска: — Про меня вы что забыли?!!!

— Тебя, батюшка, мы тоже очень любим! — испуганный таким приемом бормотал Филарет. — Только мы с Владиславом уже монеты отчеканили! Жалко монет…

— А меня вам не жалко?!

— Прости нас, батюшка! Бес попутал! Мы тебя на трон хотим! — упал перед ним на колени Филарет.

— Вот и хорошо. Нехорошо только, что я — католик, а вы — православные…Неделикатно!

— Может, перекрестишься, батюшка? — опустив глаза в землю, предложил патриарх Филарет.

— Ты с кем говоришь?! Это вы перекреститесь! — снова затопал ногами Сигизмунд.

— Мы?! — вздрогнул патриарх. — Нет, я лично готов. Я уже давно хотел и даже с огромным удовольствием. Но вот все ли поймут? Народ у нас темный.

— Ничего! Я их в тюрьме просвещу! — успокоил Сигизмунд. — Так что иди — перекрещивай Россию. Хотя лучше я сам перекрещу, а то ты какой-то мутный. Посиди пока в темнице.

Отправив патриарха под арестом в Польшу, Сигизмунд продолжил чудить со страшной силой. Вместо того, чтобы ехать в Москву, где его ждали с распростертыми объятьями, он зачем-то вернулся в Варшаву.

Бояре снова прислали делегацию, чтоб умолить его занять московский престол.

— Я сам не знаю, чего я хочу! — с идиотским смехом признался Сигизмунд. — Если на небе солнце — хочу туч, а если тучи — солнца. В Польше хотел быть русским царем, а на Руси — не хочу!

— Любим мы тебя! — плакали посланники.

— А я вас — нет! — отрезал он.

— Хоть сына пришли! — умоляли его.

— Не пришлю. Он у меня живопись любит, науками увлекается. А вы его чему научите? Как бабки пилить?

— Что же нам делать? — недоумевали олигархи.

— Идите вон и ждите, пока у меня настроение изменится! — посоветовал им несостоявшийся царь.

Надо сказать, что Сигизмунд отличился чудачествами не только у нас.

В Швеции, где он тоже одно время был королем, Сигизмунд сначала объявил о смене религии (с протестантизма на католичество), а потом сбежал, оставив после себя править дядю по имени Карл. Дядя Карл напрасно ждал указаний от племянника, как ему сделать шведом католиками, когда никто из них об этом и слышать не хотел. В конце концов, не дождавшись ответа, дядя Карл не стал настаивать на перемене веры. Тогда Сигизмунд жутко обиделся, объявил войну Швеции и долго воевал с собственным королевством.

Нарвавшись на такого чудака, российские олигархи пришли в замешательство (как говорится: нашла коса на камень).

— Что же нам делать? — удивлялся на заседании боярской думы ее глава князь Мстиславский. — Так все хорошо начиналось: избрали Владислава, пригласили в Москву доблестную польскую армию. Все вроде было на мази и вот на тебе: не едет к нам Сигизмунд и сына своего не отпускает! Есть у кого-нибудь мысли, что нам делать дальше?

— Давай я царем буду! — предложил боярин Голицын.

— Ага! Щас! Мой род не хуже твоего будет, и то не лезу! — недовольно пробурчал Мстиславский.

— Деловой такой! — поддержал его Воротынский.

— Надо же, чтоб кто-то взвалил на себя этот груз! — настаивал Голицын.

— Дуля тебе под нос, а не царство российское! — показал ему кукиш Мстиславский. — Знаю я тебя. Не один год вместе заседаем. И уж извини, дорогой Вася Голицын, ничего хорошего от такого царя, как ты, ждать не приходится!

Пока бояре-олигархи увязали в бесконечных спорах о новом царе, тогда же (1612 год) в Нижнем Новгороде проходил съезд промышленников и предпринимателей.

С резкой критикой ситуации в стране на нем выступил купец Кузьма Минин, который в частности сказал:

— Экономика в глубоком кризисе. Государственный сектор не работает. А чему удивляться, что он не работает, если нет самого государя?! Частный инвестор к нам не идет, поскольку нет власти. Реальное производство остановилось. Зато махровым цветов расцветает ростовщический капитал. Жиды выдают кредиторы под грабительские проценты и потом выбивают долги через польские отряды коллекторов. Мелкий и средний бизнес убиты. Отечество в опасности!

Речь оратора неоднократно прерывалась бурными аплодисментами. В тоже время в знак протеста против «неконструктивной критике правительства» съезд в полном составе покинули поляки и жиды-банкиры. После бурных и продолжительных дискуссий, бизнесмены приняли решение оказать спонсорскую помощь отряду князя Пожарского для освобождения Москвы от поляков.

Московские бояре — олигархи пришли в ярость.

— Совсем страх потеряли! — возмущался Мстиславский. — Будут нам всякие сявки, вши и тараканы, как жить указывать! Надо их примерно наказать!

— Предлагаю объявить участников съезда в Нижнем Новгороде террористами и сепаратистами! — важно почесал бороду князь Воротынский.

— Объявить можно. Только как бы за это от царя не получить! — осторожно заметил Голицын.

— От какого из них? — не понял Мстиславский.

— Без разницы. А ну как кто-нибудь из царей все-таки приедет и скажет: чего-то это вы тут без меня распоряжаетесь?! Больно самостоятельными стали. И головы с плеч!

Бояре приуныли. В конце концов, не зная, что делать, они еще раз обратились со слезным письмом к Сигизмунду (в копии к Владиславу) приехать и править ими. Ни тот не другой так и не ответили.

В ноябре 1612 князь Пожарский вышиб польский гарнизон из Москвы и объявил о старте предвыборной гонки.

Выборы проходили в два этапа (как сейчас выбирают президента в США). Сначала города и села избирали своих депутатов в Земской собор, а затем Земской собор выбирал царя.

Однако, почти сразу дело оказалось на грани срыва, т.к. к назначенному числу депутаты в Земской собор не явились (народ их просто не выбрал).

— Сами себя выбирайте! — отмахивались люди от агитаторов. — А нам ваши выборы одни только несчастья приносят.

Глава Центральной избирательной комиссии князь Пожарский разослал циркулярное письмо по городам, в котором предупредил, что в случае повторного срыва голосования, в дело вступит армия.

Депутаты, нехотя, стали съезжаться в Москву.

С опозданием в месяц Земской собор открылся. В отличии от демократических США, где обычно на пост президента выдвигаются всего два кандидата, у нас их было много.

Во-первых, активную избирательную компанию развернул трехлетний ребенок (так называемый принц Иван). Этот малолетка был сыном Лжедмитрия второго и его польской жены Марии Мнишек. На самом деле, Мария Мнишек первоначально повенчалась с Лжедмитрием первым, который правил Россией с 1605-1606 годы (см. мою книгу «Смутное время». После его убийства (1606 год) Мнишек, пользуясь отсутствием в ее веке фотоаппаратов и камер, просто признала своим мужем совершенно другого человека, оставшегося в истории как Лжедмитрий второй. Когда люди, которые знали ее первоначального мужа, попытались ее пристыдить, Мнишек рассмеялась им лицо:

— Какие у вас доказательства? Ваше слово против моего! Но мне, жене, самим богом дано лучше знать собственных мужей, чем вам!

В конце концов, многие поверили ей и признали Лжедмитрия второго ее мужем, т.е. Лжедмитрием первым. Однако вскоре Лжедмитрию второму не повезло (его убила собственная охрана (1610)).

После его кончины к Мнишек периодически стали заявляться мужчины, требующие признать их мужьями.

— Я твой муж! — кричал под ее окнами очередной подвыпивший мужик. — Открой, Маринка! Не убили меня!

Дело стало попахивать групповым изнасилованием, однако хитрая Мнишек провела всех вокруг пальца, внезапно родив сына Ивана и объявив его наследником Лжедмитрия (она твердо придерживалась версии, что он был один). На выборах 1612 года она и ее любовник казацкий атаман Заруцкий (видимо, подлинный отец ребенка) выдвинули малыша кандидатом на престол. Избирательную компанию он вел шумно, но поскольку говорить еще не умел, только кричал и стучал кулачком по трибуне.

Действующий царь Владислав, который так и не вступил в должность и по-прежнему находился в Польше, тоже решил участвовать в выборах заочно чисто из спортивного интереса (трон он занимать не хотел).

Все московские бояре выдвинули свои кандидатуры (вдруг по ошибке изберут).

До кучи английский король Яков I был выдвинут группой избирателей, представляющих олигархов, торгующих с Англией.

Несмотря на такое обилие кандидатов, народ остался недоволен:

— Это выборы без выбора. Владислава мы уже раз избирали, а он до сих пор неизвестно где шляется. Наши бояре — проститутки, на которых клейма негде ставить. С Ванькой вообще непонятно ни чей он сын, ни чего он бормочет!

Несмотря на серьезную рекламную компанию и многочисленные случаи прямого подкупа избирателей, кандидат «против всех» несколько раз получал абсолютное большинство голосов.

Наконец, боярин Шереметев предложил компромиссную фигуру никому неизвестного шестнадцатилетнего Михаила Романова.

Его отец, патриарх Филарет, был любимцем (в хорошем смысле слова) поочередно всех царей смутного времени: Лжедмитрия первого, Василия Шуйского и Лжедмитрия второго. Он запятнал себя во всех аферах и интригах того времени (вплоть до сдачи Москвы полякам). Так что при избрании на трон его сына боярская верхушка могла не опасаться возмездия за свои делишки в смутное время (в большинстве из них деятельное участие принимал сам Филарет).

Филарет находился в хороших отношениях со всеми российскими олигархами, польскими и западноукраинскими боевиками и прочей солью земли русской. Только бесчувственный Сигизмунд не понял его души, когда тот пришел умолять его занять российский престол, и заточил беднягу в тюрьму.

Русский народ жалел «сироту» Мишу Романова, а бояре уважали его отца за гибкость позвоночника.

Что касается Михаила, то, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Несмотря на юный возраст, он уже успел послужить у обоих Лжедмитриев и отметиться в числе москвичей, пустивших в Москву поляков. В день народного единства и согласия (4 ноября 1612 года) его самого вывели вместе с польским гарнизоном из Кремля и отправили под домашний арест в Кострому.

Глава Центризбиркома князь Пожарский заявил решительный протест против такой кандидатуры, однако к тому времени основная часть его отряда уже вернулась домой, а в столице распоряжались боевики из казацких отрядов с Украины, которых щедро финансировали московские олигархи. В результате самого Пожарского посадили под домашний арест и продолжили выборы без него.

Дело было на мази. Не хватало только самого кандидата в цари. Михаила попросили явиться на Собор для представления своей программы. Несколько раз к нему отправляли делегации, однако все они куда-то бесследно исчезали, а сам кандидат в цари в Москве так и не появлялся.

Об одном из его посещений членами избирательной комиссии чудом сохранился рассказ очевидца (француз, он работал поваром у будущего царя).

— А…Мои дорогие! — радостно встретил членов избиркома Михаил Романов у ворот своего дома в Костроме. — Далекий путь держали. И даже, как погляжу, не заблудились…

— Бог спас! Как из Москвы выехали, так и мчались к тебе без остановки, батюшка! — припадали к его руке изнуренные члены избиркома.

— Молодцы! Сейчас выпьете по чарке, согреемся, перекусим, чем бог послал, и пойдете смотреть мои угодья!

— Какие угодья, отец родной? Мы так к тебе неслись…Почитай весь Земской собор просит тебе передать, что ждет тебя на царствие вся русская земля! Спешить, батюшка, надо, пока ляхи, литва и свийсы нас окончательно не заели!

— Свийсы, говоришь? — задумчиво смотрел на них Михаил. — Но, без вина и закуски я вас равно не отпущу. Не по — царски это. И угодья мои вы посмотреть обязаны! Иначе вы меня, как царя, вообще не уважаете!

— Что ты, батюшка! Что ты… — испуганно крестились гости.

— А места тут красивые, кругом леса, озера да болота!

Делать нечего. Делегация садилась за стол. Под вечер они уже основательно набирались.

— Сейчас познакомлю вас с Сусаниным! — объявлял Михаил.

— Кто это? — изумленно переглядывались члены избиркома (опера «Жизнь за царя» в то время еще не была написана).

— Проводник. Или, как любят говорить поляки, экскурсовод. Весна наступает, на озерах полыньи, да и в лесу волки с медведями. А вдруг что с вами случится? Вот на этот случай у меня есть Сусанин. Он наши места как «Отче наш» назубок знает. Недавно поляков водил…

Разгоряченная вином делегация отправилась в турпоход. Больше о них никто не слышал. Видимо, Сусанин, так великолепно провел экскурсию, что эти люди, впечатленные красотой края, решили остаться в нем навсегда. Я лично в этом почти уверен, ведь слава туристической фирмы Сусанина пережила века и дожила до наших дней.

Что касается Михаила, то он так и не явился на собор и был избран царем заочно. Как выяснилось в дальнейшем, это была очень тонкая политика со стороны основателя династии. Ведь поскольку Михаил не давал никаких предвыборных обещаний, никто не мог упрекнуть ни его, ни его потомков из славного рода Романовых в обмане избирателей.