Праздник, который уже не со мной

Владимир Влялько

Жизнь человека, будь он простой смертный или знаменитость – увлекательная и неповторимая книга. Сколько фактов, поступков, обстоятельств сопровождает нас. Сколько самых невероятных историй происходит с нами и вокруг нас.Автор пытается честно отразить происходящие с ним события в этом замечательном городе, который навсегда остался в его сердце.Пишите книги о своей жизни, и она станет еще интереснее!

КОММУНАЛКА

Квартирный вопрос:

Пять семей — одна кухня.

Есть о чем вспомнить.

(А лучше — забыть.)

Нельзя описывать город и жизнь в нем без упоминания о знаменитых ленинградских коммуналках. На моем веку их было четыре. Первая — двух комнатная квартира (одна из комнат — моя) была предоставлена мне портом спустя год, как молодому специалисту. Рядом находилась станция метро «Кировский завод». Соседку (это была пожилая одинокая женщина) припоминаю смутно. Квартира принадлежала к ведомственному фонду порта, и при увольнении я должен был освободить ее. Что делать? В моих жизненных планах уже просматривались другие перспективы, не связанные с работой в морском порту. Чуть позже мне удалось поменять эту комнату на другую, не ведомственную. Рядом метро «Технологический институт», всего десять минут до Невского проспекта.

Здесь проживали по-своему интересные соседи. Это были четыре семьи. Первая — чета Вишневецких: отец Владимир, мать Раиса, и дети — Ира и Леша. Глава семейства иногда пребывал в подвыпившем состоянии. Его жена — довольно часто. Владимир хромал после какой-то прошлой травмы, Рая не вынимала изо рта папиросу. Их широкоплечая дочь Ирина (занималась плаванием) и симпатичный сын Алексей (оба подростки) в отличие от родителей были тихими и скромными ребятами. Хорошо их помню. Как сложились их судьбы? Родители давно умерли.

Во второй комнате жила студентка Татьяна. Ничем особо не примечательна, поэтому вскользь о ней. А вот жильцы третьей комнаты — особенная пара, в частности, глава семейства Борис. Высокий, крепкий, со сломанным носом и вытравленной татуировкой на левом запястье парень. Ранее он за что-то отсидел в местах не столь отдаленных, но замашки тех времен остались.

— Борис, зачем ты берешь мой крем для обуви? — как-то спросил я его.

— Дело в том, что есть один способ его употребления, — ответил Борис, загадочно улыбаясь. — Намазываешь этот крем на ломоть хлеба, который впитывает спирт, затем соскребаешь крем и вкушаешь такой аппетитный бутерброд с небольшой долей алкоголя.

Я был поражен подобным рассказом «умельца». У этого невзрачного товарища была очень симпатичная жена Галина. Этот странный дуэт вызывал у многих неподдельное удивление.

А вот соседкой в четвертой комнате была немолодая Творогова Мария Павловна — женщина насыщенной событиями жизни и сложной судьбы. Ее муж был известным китаеведом. Но такие люди в тридцатые годы находились под пристальным вниманием соответствующих органов. В конце концов, Творогов был арестован и сгинул в Гулаге. А его жена, как член семьи врага народа, была отправлена на лесоповал. Женщина преодолела тяготы того времени и возвратилась в Ленинград. Далее устроилась на прежнюю работу телефонисткой, где ранее слышала телефонные разговоры высоких чинов. Эта скромная женщина в свое время общалась с вождем пролетариата — Лениным.

Это было (по ее рассказам) в начале 20-х годов после Кронштадтского мятежа. Творогова возглавляла в этот период женскую железно дорожную бригаду, отличившуюся тогда качественным ремонтом железнодорожного полотна. С желанием чем-то поощрить своих подопечных она записалась на прием к Ленину. Тот принял ее через два дня в Смольном. В углу небольшой комнаты, куда вошла наша героиня, стояла железная кровать. Ильич сидел за письменным столом и что-то читал с карандашом в руке.

— Здравствуйте, Владимир Ильич! — сказала Творогова.

— Здравствуйте, здравствуйте, матушка! — Ленин поднялся со стула. — Как ваши дела, в чем нуждаетесь? Я внимательно вас слушаю.

— Вот, недавно мы с девушками моей группы отремонтировали участок железной дороги, — ответила собеседница.

— Это хорошо, это очень хорошо! — прищурился Ильич. — Какие проблемы вы испытываете?

— Хотелось бы, Владимир Ильич, иметь больше дров в это холодное время, — опустила глаза просительница.

— Обязательно поможем. Оставьте адрес, — сказал Ленин. — Еще раз благодарю вас и ваших работниц. Это очень важно для нашей страны.

Через пару дней по указанному адресу Твороговой (она жила тогда в Лисьем Носу под Ленинградом) подъехала повозка с дровами. И, кроме того, посыльной передал женщине 16 бюстгальтеров для ее славной команды.

А в следующей комнате по соседству жила старушка — божий одуванчик. Вся квартира пропахла ароматом дешевой рыбы — бабушка Галя любила кошек. Она также попала в исторический водоворот, будучи молодой девушкой. И на митинге возле дома балерины Ксешинской голосовала уже не за Ленина, а за Троцкого.

Вот такие исторические старушки попались мне в моей коммунальной жизни в Ленинграде. И я нисколько не жалею об этой полосе бытия. И моя коммунальная жизнь в городе оставила все-таки светлые воспоминания.