Дракон

Владимир Владимирович Привалов, 2019

Притча, про мальчика, который захотел стать самым сильным человеком на земле. Содержит нецензурную брань.

«Будьте осторожны со своими желаниями, иногда они исполняются.»

Город спал, в доме номер 50 по улице Маршала Тухачевского в квартире номер 49 в большой комнате, обнявшись, спали мужчина и женщина, на кухне иногда тарахтел холодильник, в ванной комнате из крана капала вода, тикали настенные часы. В детской не спал мальчик. Он боялся темноты, проснулся ночью, трясясь под одеялом, и молился: «Господи, прошу тебя, укрепи меня! Сделай меня сильным, чтобы я никогда ничего не боялся, сделай меня самым сильным человеком на земле! Я на всё готов ради этого! Молю, Господи, услышь меня!». Мальчика звали Андрей, и, если бы он знал, какой ценой достаётся в этом мире сила, то никогда о ней бы не попросил.

Первый порог

С тех пор как папа потерял работу, родители стали ссорится. Андрей больше не просыпался среди ночи один, теперь он не мог заснуть и, лёжа в кровати, слушал ругань родителей на кухне. Это так глупо, когда родные люди мучают друг друга. Он спрашивал их: «Что случилось?», а они не отвечали, улыбались не по-настоящему и говорили: «Всё хорошо!». Потом бабушка, с которой его часто отправляли гулять и по магазинам, стала задавать странные вопросы: «А вот, если судья спросит: с кем ты хочешь жить — с мамой или с папой, ты что ответишь?». Странно, это как спрашивать: «Если придут фашисты и спросят: какую руку тебе отрезать, ты что ответишь?». Но бабушка всё спрашивала, фашистам Андрей бы ответил — «Режьте левую», бабушке — «С мамой». Потом они стали часто уезжать на выходные, это было нечестно, целые выходные: друзья, игрушки, своя комната, а вместо этого чужой дом и «Бабушку надо навещать». Там мама жаловалась на мужа, совершенно не обращая внимания на присутствие Андрея, он узнавал, какой папа плохой, как плохо относится к маме, сочувствовал ей и обещал «ничего не рассказывать отцу».

Однажды мать завела такой разговор:

— Твой отец ставит мне условия, говорит, что ему чувств не хватает, хочет, чтобы я изменилась. А я и так с трудом это всё терплю, мне здесь плохо, душно, что мне делать?

Андрей обнял маму и очень по-взрослому сказал:

— Мама, не надо терпеть.

Они съехали к бабушке весной, недоучившись один месяц, Андрей перешёл в новый класс новой школы. Нельзя просто уехать в один день, через неделю на выходных они приехали за вещами. Андрей не узнал своей комнаты, того места, где он прожил всю жизнь. Он помнил, как там стояла его детская кровать с решёткой, как потом появилась кушетка, свой письменный стол, он помнил, как скрепит каждая паркетная доска, каждую трещинку на потолке, это его дом, помнил, где оставлял свои вещи. Сейчас всё изменилось: полки отец забрал в другую комнату, игрушки просто вытряхнул из них, и они валялись на полу, часть машинок была раздавлена, кровать переставлена, шкаф отгонял своими открытыми дверцами и пустыми вешалками. В этот момент он возненавидел отца, понял, что у него больше нет дома и вряд ли когда-нибудь будет. Забирать Андрей из этой комнаты ничего не стал.

Второй порог

На пустыре за забором школы мальчик собирал свой портфель. Он доставал книги из грязи, вытирал их шапкой и складывал, по щекам текли слёзы. Книги не так обидно, самое противное — сменка, каждый уходя смачно харкнул в мешок, он отмоет всё, но знать, что несёшь домой свою обувь, оплёванную этими подонками, было гадко. Он давно не спрашивал их и себя: «За что?», «Что я вам такого сделал?», «Как это прекратить?», просто им нужно было над кем-то издеваться, и они издевались над ним, до того, как он попал в этот класс, они издевались над Толстым, теперь же сам Толстый, радуясь, что появился новый объект для нападок — частенько подстрекал одноклассников на новые «аттракционы». Это продолжалось изо дня в день, каждый день он сносил плевки из трубочек, пока учитель пишет на доске, тычки на переменах, он пытался быть незаметным, как-нибудь, может, сегодня обойдётся, может, о нём забудут, они не забывали. Каждый день он видел эти улыбки полные предвкушения забавы и, редко когда после школы ему удавалось сбежать. Девочки не принимали в этом участия, но многим нравилось смотреть, и на глазах у девчонок они издевались дольше и разнообразнее. Он пытался уходить позже, ходить разными дорогами, но его ждали везде. Это так классно, когда есть ничтожество, над которым можно измываться, он же сам этого наверняка хочет, раз такой слабак. Он уже не убегал, просто тупо ждал, когда наконец одноклассники накуражатся и уйдут. Он не жаловался учителям: во-первых, куда ужаснее было стать стукачом, тогда его будет гнобить уже вся школа, не только класс, во-вторых, учителя и так всё знали, возможно не в подробностях, но знали и ничего не могли поделать. Для них это неизбежное зло, всегда будет чужак, последний, мальчик для битья, ему просто не повезло.

Мальчик собирал портфель и в тысячный раз думал, что жизнь дерьмо. Тяжело, когда некому пожаловаться или просто рассказать (мать нельзя беспокоить, она и так целыми днями в слезах, ей ещё тяжелее). Жалость к себе и горечь утраты — вот то, во что он заворачивался от мира. На пустыре появился прохожий, подошёл к мальчику:

— Что случилось?

— Упал неудачно…

Прохожий хмыкнул:

— Я работаю рядом, окна сюда выходят, часто вижу, как ты падаешь.

Мальчик отвёл глаза в сторону:

— Зачем тогда спрашиваете?

— Помочь хочу.

— Как тут поможешь? Они все против меня…

— Неважно сколько их, ты всегда дерёшься с одним, не нужно быть сильнее всех, будь лучше каждого по очереди. — ответил прохожий. — Я тренер, могу тебя учить, что скажешь?

— Зачем это вам?

— Я готовлю чемпионов, из тебя может получиться чемпион. Обычные ребята приходят, чтобы стать сильнее, но они не бояться проиграть и поэтому проигрывают. Для тебя проигрыш — это валяться в грязи у ног подонков, поэтому ты никогда не будешь проигрывать.

Мальчик посмотрел с надеждой и очень тихо произнёс:

— Научите меня пожалуйста.

— Хорошо, тогда для школы ты заболел ангиной на две недели, будешь выходить из дома и приходить ко мне в зал, двух недель хватит, чтобы ты больше не падал. А там и к соревнованиям готовится начнём.

Третий порог

В старших классах Андрей упивался своей силой. Ему приятно было заходить в школу с пониманием, что он сильнее всех в этом здании, что может уложить любого, включая охранников. Было приятно внимание одноклассниц и уважение одноклассников. Удобно, что учителя не спрашивали с него строго и всегда чуть завышали оценки, как-же, знаменитость, гордость школы! Он не забыл то, что было раньше, но и зла не держал, был со всеми ровен, помогал решать конфликты, но после школы не тусил, близко ни с кем не сходился, объяснял всё отсутствием времени и постоянными тренировками.

Тренировок действительно было много, чем выше результат он показывал, тем сильнее тренер его гонял. Андрей был не против, он чувствовал, как становится лучшей версией себя, как каждый день он двигается быстрее, его удары точнее и техничнее. Кайф — делать то, что умеешь, что получается и делать с каждым днём всё лучше.

Его семья-инвалид окончательно перестала существовать, мать встретила нового мужчину, вышла замуж и переехала, он остался жить с бабушкой. Отец тоже женился, у них родился ребёнок, Андрей как-то раз даже заезжал в гости, зашёл в свою старую комнату, которая опять стала детской, но уже чужой, это было больно. Андрей иногда думал о детстве — жизни, которой не стало, которую все кроме него старались забыть. Кто он для своих родителей? Осколок прошлой жизни, ошибка молодости, упрёк? Когда такие мысли приходили, он шёл делать дополнительную тренировку.

Это был очень местечковый чемпионат, серьёзных соперников нет, просто нужно победить с минимальной затратой сил. Так совпало, что сегодня ещё и пять лет как не стало его семьи, вряд ли родители помнили об этом, но он помнил этот день до сих пор. Андрей готовился к бою и тут в раздевалку вошёл его противник, такого стараются не допускать, но иногда случается, особенно на плохо организованных соревнованиях, многие пытаются перед боем запугать соперника или вывести из равновесия. Парень заметно крупнее, с первого взгляда возникает вопрос: «А как он в этот вес пролез?», ему точно в другую категорию.

Конец ознакомительного фрагмента.