Мерцающий в тени

Владимир Владимирович Нащёкин, 2021

Знаменитый Мерцающий отправляется по следу убийц ученика, но на его пути встают слишком влиятельные силы. Лаэрту придётся распутать коварный заговор и решить для себя, чем он готов пожертвовать, чтобы спасти мир от падения в бездну, ведь каждый выбор толкает в пропасть его самого.

Глава 1. Старые знакомые

«Настоящего друга найти труднее, чем породистого

скакуна. Мельчают люди в душе»

Элорн Хоримский «Трактат о Дружбе»

Вокруг невысокого холма, поросшего густым мхом-серебряником, танцевали тёмно-синими тенями таленги, празднуя ещё одну возможность оказаться за гранью Вуали Теней.

Существа взлетали над холмом, рассыпались фиолетовыми огнями, чтобы через минуту-другую соединиться вновь, принимая облик разных причудливых созданий.

Если бы кто-то оказался в этот момент в лесу, он бы надолго запомнил представление, но на поляне никого не было.

Таленги закружились быстрее, отблески тёмного пламени, падали на землю, превращаясь в мрачные силуэты людей.

Когда танец обернулся диким, необузданным вихрем красок, картина стала гораздо отчётливей.

Над лесом фантастическим миражом поднималась Арена, на которую выводили худощавого парня в грязной рясе служителя Радуги. В отсветах пламени таленгов можно было различить перекошенные от неописуемого восторга лица зрителей.

Они ликовали. Хотели крови. Безумного зрелища, способного заполнить хоть ненадолго пустоту в их душах.

В холм ударила сверкающей стрелой молния. Мох зашевелился, напоминая сотни крошечных змей. Лес загудел, потревоженный необычным явлением.

На поверхности появилась серебристая сфера, увеличивающаяся в размерах. В центре странной фигуры проступили очертания силуэта.

Не прошло и минуты, как на поляну из сверкающего круга вышел длинноволосый мужчина в кожаной куртке фехтовальщика, за спиной у него висел длинный меч.

Лесной гость замер, как только увидел представление: фантомы носились по призрачной Арене, будто от этого зависела их жизнь. С каждой минутой лицо незнакомца менялось, а в пронзительных синих глазах заблестели искры, когда клерик схватился с Охотником.

Картина оказалась настолько чёткой, что рука странника невольно потянулась к мечу. В памяти сразу вспыхнули последние минуты прощания с учеником, его восхищённое, почти детское выражение лица…

Ксано, простодушного мальчишку, когда-то бросившегося на защиту принцессы, теперь вышвырнули на Арену как последнего убийцу или разбойника!

У судьбы весьма чёрное чувство юмора или этот мир сходит с ума.

Когда начался второй раунд, Мерцающий помрачнел. Если бы случайный путник заглянул на поляну и увидел его перед танцем таленгов, то дал бы ему не больше двадцати. Сейчас он выглядел глубоко за сорок.

Незнакомец сгорбился, опустил голову. Мысли, отчаянные мысли закружились в голове бешеным хороводом.

Так вот как Император платит за помощь Мерцающих, спасших молодую Империю от мора и нашествия варваров. Довольно оригинальный способ узнать секреты Разрушенной Башни, убив ученика твинклера.

Неужели Ахав решил открыто бросить вызов мерцающим, которые десятки веков хранили равновесие в мире?

Ночь взорвалась леденящим хохотом таленгов. Они предвкушали новое представление.

***

Охотник передвигался между густыми ветвями будто бесшумный призрак. Ни один звук, ни один шорох не выдал его присутствие.

Райлин с завистью наблюдал за каждым движением главаря, понимая, что даже если вывернется наизнанку, никогда не научится этому.

— Он в лесу, — глухо прорычал рыцарь, резко повернувшись. Глаза полыхнули в прорези тяжёлого шлема зелёным пламенем.

Райлин поёжился. Он с трудом представлял, что за существа эти Охотники. Неутомимые убийцы, которых специально выбирали инквизиторы для каких-то чудовищных экспериментов? Бездушные машины смерти или пришельцы из других миров, вооружённые орудиями убийства, за которые многие короли отдали бы половину состояния?

Лейтенант не знал, но с каждой минутой чувствовал себя всё хуже: не самое радостное занятие бродить по лесу в качестве марионетки палача, ведь от него можно ожидать что угодно.

Но опытный воин постарался не подавать виду.

— Как ты узнал? Здесь нет никаких следов.

— Почувствовал, — из шлема раздался хрипловатый смех. — Только мерцающие оставляют такую ауру, похожую на отблеск молнии на небе.

Райлин пожал могучими плечами. Видимо, такое объяснение Охотник посчитал достаточным.

Лейтенант дал знак солдатам, лучники натянули тетивы, готовясь в любую минуту превратить попавшегося неудачника в ежа.

Охота началась.

***

Мерцающий прислушался.

Совы-полуночницы нарушали тишину глухим уханьем, ветер выл в кронах деревьев. Лес засыпал, предсказывая кошмары. Но было ещё кое-что в ночном воздухе.

Тревога. Дикая, безумная тревога. Она разрывала вуаль сна резким приближением незнакомцев.

Мерцающий усмехнулся. Достал из кожаной сумки эликсир и сделал пару медленных глотков.

Лес застонал как армия проснувшихся великанов, деревья закружились, словно бойцы в смертельной схватке. Чувства, обострённые зельем, позволяли узнать гораздо больше, чем доступно обычному человеку.

Парень присел на землю, прислушался. Через минуту он знал о врагах почти всё: целый отряд головорезов, они вполне могут доставить хлопот, но гораздо больше внимания заслуживал чёрный силуэт. Холодный, почти бесплотный. Он вёл за собой воина.

Надо же, у гвардейца сильная воля, но недостаточная для сопротивления приказам этого создания мрака.

Хм, наверное, какой-то очередной амулет из арсенала инквизиторов — пора бы уже взяться за этих скользких выродков, но Мерцающие откладывали дело, предпочитая сохранять нейтралитет… Порой гармония в этом безумном мире обходится слишком дорого.

Красная молния метнулась вверх по ветке, исполинского дуба, затем соскочила вниз и прыгнула на плечо парню.

Он улыбнулся, вытянул руку. Бельчонок скользнул по ней, коснулся длинным пушистым хвостом лица мерцающего и замер, уставившись на него умными глазами-бусинками.

Огненные белки, или чуули, как их называли твинклеры, не боялись людей. Забавные создания больше всего на свете любили следовать за путниками и находить что-то новое. Однако не все знали об их удивительных способностях.

— Ну что, проказник, какие дела? — он погладил зверушку по взъерошенной головке. Бельчонок от удовольствия закрыл глаза, вцепившись лапками в рукав одежды. — Уверен, ты можешь мне помочь сократить дорогу? Перемещение отняло у меня слишком много сил.

Зверёк поднял мордочку и кивнул, распушив от гордости ярко-красный хвост. Прыгнул на ладонь новому другу, давая понять, что готов сотрудничать.

Мерцающий почесал за ушком у зверька и протянул приготовленное угощение: орешки Серебряного Кедра. Бельчонок заурчал, подскочил от восторга и принялся за лакомство. При этом его хвост раскачивался из стороны в сторону как огненный маятник.

Когда лакомство закончилось, кончик хвоста чуули вспыхнул ярко-оранжевым.

Парень терпеливо ждал, оглядывая лес. Главное успеть до прихода гостей, иначе придётся туго: в чаще не развернуться, а у головорезов наверняка были луки. К тому же не стоило недооценивать рыцаря, он вполне мог спутать все карты.

В последнее время имперцы совсем распоясались: после того как Ахав приказал поймать последних Мерцающих, уцелевших несмотря на происки инквизиции в Ламерии, разбои и грабежи стали случаться всё чаще. Больше некому было приструнить барона, забивающего крестьян до смерти или купца, готового за горсть серебряных монет устроить поджог в деревне, чтобы продать едва получивших свободу людей в рабство.

Гости приближались, наивно стараясь двигаться бесшумно — мерцающему не нужно было слышать их шаги, чтобы почувствовать человеческие ауры. Они подрагивали от переполняющего солдат страха.

Пожалуй, есть немного времени для маленького сюрприза. Очень изящного, эффектного сюрприза — Ксано бы оценил. Но увы, его больше нет рядом.

Парень криво усмехнулся, начертил в воздухе знак, напоминающий причудливую снежинку. Таленги с нескрываемым любопытством выглянули из-за деревьев, уставившись на такое чудо. В их огромных сияющих глазах отразилась снежинка.

Она вспыхнула и медленно рассыпалась инеем. Таленги беззвучно зааплодировали — шутка удалась.

Чуули с гордостью задрал хвост. Ему тоже понравилась идея. Она почему-то пахла приключениями, сражением и тайной. А главное — новым угощением. Ради этого всегда стоит немного потерпеть.

Мерцающий погладил бельчонка, а тот зажмурился от удовольствия, задорно размахивая хвостом.

Пусть приходят.

***

Наместник всегда чувствовал себя неуютно в личном кабинете Императора. Казалось, даже деревянные львы на подлокотниках резного кресла мстительно смотрели на него, ожидая удобного момента, чтобы стряхнуть сон и броситься на Холлинга.

Ахав молчал, остановив тяжёлый взгляд на мужчине. Это могло означать только одно: о событиях в деревне уже известно, поэтому придётся воспользоваться невероятным талантом, чтобы выкрутиться из истории.

— Ты слышал, что произошло на Арене? — алый рубин зловеще сверкнул в королевском перстне.

— Повелитель, это моя вина. Клерик оказался недостаточно силён, чтобы стать достойным соперником для Охотника, но я… я уверен, в следующий раз…

— Недостаточно силён, значит? Недостаточно? Да у тебя горячка случилась? Что-то ты резко побледнел.

— В последнее время мне… и правда нездоровится, мой Император.

— Тебе станет ещё хуже, когда увидишь, что случилось с Ареной, которую строили несколько лет.

Сердце Холлинга замерло в груди. На несколько секунд он вообще забыл, как дышать, на лбу выступила испарина.

— Ну и рожа у тебя! — усмехнулся Ахав. — Острозубы удавились бы от жалости.

— Думаю… я уверен, Повелитель, после небольшого ремонта, то есть, если найти опытных хромлов — через пару недель Арена просто засияет! Да-да, засияет как новенькая! Потребуются, разумеется, незначительные вложения, надеюсь, купцы будут не против…

Император с удивлением слушал лепет Наместника, затем захохотал так, что стоящие в конце комнаты слуги шарахнулись в ужасе, едва не уронив подносы с экзотическими фруктами.

— Ха-ха-ха! А ты шутник, Холлинг, — Император ласково погладил перстень, но его взгляд стал совершенно диким, словно ему стоило больших сил, чтобы сдержать внутренних демонов. — Арены больше нет. Её уничтожило какое-то существо, вызванное с перепугу твоим «недостаточно сильным» клериком.

Наместник побледнел ещё сильнее, не в силах представить подобную картину.

— Виноват, Повелитель. Недосмотрел, — одними губами прошептал мужчина, соображая, какую казнь ему придумает Ахав. — Вы просили поймать одного из учеников мерцающих, чтобы оценить их реальные возможности.

— Оценить возможности, Холлинг, и уничтожить Арену вместе со всеми гостями — принципиально разные вещи. Можешь ли ты представить, Наместник, чего стоит мерцающий, если его ученик сравнял с землёй здание, которое строили сотни хромлов и карликов так, чтобы оно выдержало даже осаду варваров?

Нам любой ценой нужно поймать этого мерцающего, чтобы узнать секреты его Силы, пока он не скрылся в подземельях Разрушенной Башни! Ты понял меня, Наместник?!

***

Он пробирался по лесу как призрак, стараясь запутать следы: нужно выиграть немного времени, чтобы как следует подготовиться к встрече. Лезть в лапы к целому отряду головорезов — безумие, какие бы сплетни не распускали о способностях Мерцающих. Ни одного из них ещё не видели среди пациентов Семи Мучеников.

Мысль о том, что стражники стали охотиться на мерцающих, заставляла парня клокотать внутри. Неужели Ахав решил нарушить данное обещание и разорвать договор о нейтралитете?

Он просчитывал варианты в голове со скоростью молнии, но никак не мог найти решение: клубок ниток ещё больше запутывался, заставляя углубляться всё дальше в сплетение дворцовых интриг.

Император давно прославился жестокостью к подданным, он мог приказать повесить всех родных на глазах уличённого в краже капитана стражи, мог стравить соседние королевства, чтобы одним ударом присоединить истерзанные земли к Империи, но Ахав никогда не нарушал слова.

По крайней мере, так было, пока мир не начал сходить с ума.

Чуули кивнул, с хвоста посыпались искры — он тоже такого не помнил. Но люди вообще очень странные звери. Как можно им доверять, если не угощают орешками вперёд?

***

Холлинг с большим трудом подавил волнение и поклонился. Он уже надеялся, что малоприятный разговор с Ахавом скоро закончится, но Повелитель подал знак, и слуги скрылись из виду.

Худшие опасения Наместника начинали сбываться.

— Я слышал, одна из деревень, расположенная на границе с Кливией сгорела. Ты знаешь что-нибудь об этом?

— Мой Император, в это время года в Ламерии часто случаются пожары, из-за отрезанности многие деревни… испытывают серьёзные проблемы и не могут получить помощь вовремя. Мы работаем над этим, но, к сожалению, не все дворяне хотят улучшить быт крестьян. Если простолюдинам создать слишком хорошие условия, они могут получить свободу, тогда некому будет платить налоги и кормить наших доблестных вассалов.

— Неужели? — бровь Ахава взлетела вверх. — Приказываю выделить деньги, чтобы погорельцы могли отстроиться заново, потрудись, чтобы все выжившие получили средства из казны. Нам не нужны бунты. Особенно на границе с мятежной Кливией.

— Слушаюсь, — сдавлено ответил Холлинг. Он уже представил, как будет искать выживших среди пепелища. Иногда поступки Императора не укладывались в образ жестокого деспота, известного зверствами во многих королевствах.

— Да что с тобой, Наместник, ты не в себе?

— Повелитель, позвольте сказать, — Ахав прищурился, выдержал паузу. Кивнул. — Деревни горят часто, а крестьян в Империи больше, чем мух около кучи навоза. Если мы будем выплачивать из казны каждому недотёпе, который не удосужился… э-эм… погасить пожар прежде, чем огонь подпалит его зад, то от казны ничего не останется.

— Хм, — Император почесал подбородок. — Иногда ты просто поражаешь меня своей прозорливостью, Холлинг!

— Служу Империи, Господин.

— Похвально, если хотя бы половина моих чиновников работала так же, как ты, мы завоевали бы уже полмира! И что же ты предлагаешь?

— Если вместо разрушенной деревни построить новую Арену, то мы сможем прикончить двоих острозубов одной стрелой: район получит новую экономическую зону, отличный заповедник на территории Ламерийского леса, а кливяне вместо восстаний будут выступать на Арене.

— Клянусь Радугой, это лучшее предложение, что я слышал за последние годы! Приготовь подробный план, я внимательно изучу и выделю средства.

— План уже готов, — Холлинг с поклоном протянул пергамент.

— Завидная работоспособность, ты научился читать мои мысли?

— О нет, я просто подумал, что Повелитель, возможно, не откажется от столько выгодного проекта и решил набросать кое-что.

— Хм, набросать, значит… — Ахав погладил перстень с императорской печатью и стал изучать пергамент.

Верховный Наместник замер в ожидании, на его лице засияла многозначительная улыбка.

Пока всё идёт как задумано. А если Охотник поймает этого твинклера, объятого скорбью после потери единственного ученика, то ничто не сможет помешать планам.

Но как узнать наверняка? Вчера к нему привели карлика — тот утверждал, что может соединять Нити Судьбы, открывая будущее. И он якобы видел, к каким последствиям может привести появление Шарги, если не остановить кошмары с помощью Осколков.

За свою скромную услугу карлик попросил сундук с золотом. Тогда Ахав засмеялся ему в лицо и пообещал повесить, если увиденное окажется очередным фокусом.

Но карлик даже не дрогнул. Только жадные глаза заблестели, когда он ударил посохом, окутывая Ахава дымкой. Видение потрясло Императора до глубины души. Виски загудели от напряжения, а внутри всё съёжилось, словно он не Чёрный Мясник, а обычный нищий, который лежит на дороге в блевотине и грязи.

Туман окутывал тронный зал, захватывая воображение Императора. Он в ужасе стиснул морды оскаленных львов на подлокотниках трона.

Ахав стоял на лесной поляне, вокруг него почему-то клубились небольшие ледяные смерчи, а рядом фантомом возвышалась призрачная Арена.

Зачем всё это? Кто посмел показывать ему, Императору это безумие? Смерчи подпрыгнули, словно смеясь.

Вот раненый клерик на Арене коснулся медальона — и Ахав невольно закрыл лицо руками от огненного шторма. Он поднимался всё выше, издеваясь над безволием самого Чёрного Палача.

Ты думал, что стал всесильным, Ахав? Скинул Эйриха с трона и стал правителем всех Срединных Земель? Но чего ты будешь стоить, когда увидишь хотя бы немногие последствия собственных ошибок?

Ахав сжал кулаки, пытаясь мысленно вернуться в Тронный Зал, но видение не отпускало.

Вот шторм поднялся над лесом, закружился, взревел и обрушился на Императора. Он упал, поднялся тяжело дыша.

Вот же его комната! Он вернулся! Вернулся, хвала Павшему Лучу! Сейчас же прикажет повесить безумного карлика и…

Ахав остолбенел. Сердце гулко забилось, а по вискам потекли струи пота. Прямо во дворце бушевало пламя.

— Я приказываю остановить! Приказываю… — но его голос потонул в рёве огня.

Рядом с ухмылкой стоял карлик, нежно поглаживая посох — словно давая понять: если он отпустит Нити Судьбы сейчас, их сила похоронит Императора под развалинами дворца.

— Тебе послание от Меедорна, мой Повелитель, — с учтивой театральностью заметил карлик. — Ты знаешь, кто он?

— Неужели… Мерцающий? — Ахав собрал всю волю, чтобы выглядеть достойно. И это у него получилось.

— Прошу заметить, Императору неприлично забывать это имя, — огонь опустился перед лицом Ахава алыми струями на карту, лежащую на столе. Правитель похолодел.

— Не дерзи мне. Отвечай! — прорычал он, повернувшись к посланнику. Карлик сделал издевательски изящное танцевальное па и поклонился.

— Меедорн — глава Мерцающих Школы Единорога. Он просит тебя остановить жестокость, бессмысленные казни и угрозы. Заняться проблемами людей. Иначе последствия будут…

С карты закапала кровь, потекла к ногам Повелителя, он отшатнулся, но брызги попали на его роскошную мантию. Затем алые ручьи побежали во все комнаты дворца.

— Даю слово, — стиснув зубы, прошептал Ахав. — Я не повторю ошибок идиота Эйриха, не способного даже оценить содержание ночного горшка!

— Хм, похвальная самоирония. Но Меедорну нужны дела. Иначе он потребует плату за спасение от Мора и тёмных жрецов прямо сейчас.

— Я прикажу снизить налоги. И выпустить половину заключённых из камер Инквизиции, — Ахав решил принять игру карлика. В душе злость боролась с любопытством — и последнее побеждало. Кошмар притягивал настолько, что хотелось увидеть всю картину. — Такой компромисс устроит уважаемого Меедорна?

— Вполне. Если ты сдержишь слово, — карлик подпрыгнул, виртуозно размахивая посохом — языки пламени вокруг танцевали, напоминая дрессированных саламандр. — Не хочу показаться назойливым, но мой Повелитель на примере почившего короля Эйриха знает, какими забывчивыми порой бывают правители. Особенно когда дело касается выполнения обещаний.

— Слово Чёрного Мясника, — бросил Ахав.

— Ага! Вот это уже кое-что, — карлик захихикал. — Не хочу утруждать моего Императора другими… деталями кошмара. Картина слишком малопривлекательна для достойных очей самого Ахава. Мне удалиться и остановить видение?

— Подожди, — ему нужно пройти путь до конца, чтобы не закончить как проклятый Эйрих. А посланник Меедорна просто играет с ним, надеясь прочитать ложь. — Я хочу увидеть всё.

— Мудрость Императора вызывает слёзы умиления, — пропищал карлик фальцетом, взмахнув посохом. — Тогда смотри: сегодня у тебя счастливый день, мой Повелитель.

Дворец содрогнулся от мощного рёва, а по изящным мраморным ступеням поползли золотистые змеи, оставляя ледяные следы. Император Ахав стиснул зубы, чтобы скрыть страх.

Неужели он увидит будущее, которое нельзя остановить? И скоро найдётся кто-то, способный свергнуть его, как он неудачника-Эйриха?

Вихрь взметнулся перед троном, едва не сбив Императора с ног. Он ухватился за оскаленную морду льва.

Образы закружились перед глазами, сплетаясь в непонятную цепочку.

Старая Мельница и детский смех. Запах парного молока. Поляна Изумрудника. Девочка с мышастиком на плече. Наместник в лесу. Вой пауковолка. Выстрелы из арбалета.

Новые образы вспыхивают друг за другом, заставляя задуматься.

Гладиаторская Арена падает под ураганом. А ведь под развалинами мог оказаться и он, Император, если бы его не отвлекли разборки с сектантами. Тогда Ахаву пришлось лично отбирать лучших людей, чтобы очистить районы Мерегоста.

Неужели всё это было напрасно?

Принцесса Шиала — взрослая, с луком за плечом. Величественный Замок Мерегоста и покушение на короля. Квартал хромлов и победа на ставках какого-то паренька. Время явно смеялось над Императором — вот этот же парень спасает Шиалу, принимая выстрел арбалета на себя.

И снова принцесса. Она с холодным презрением смотрит на Ахава, целясь в него. Император почему-то уверен — выстрел не даст промаха. Пот ручьями стекает по его лицу, но Ахав не отводит взгляд.

Он должен увидеть всех демонов прошлого прежде, чем они вцепятся в него. Иначе для чего ещё нужна корона, если не показывать, каким дерьмом ты стал?

Снова образы.

Деревня, объятая пламенем. Свист стрел. Охотник в чаще. Смех Наместника. Но последнее почему-то захватило воображением Ахава сильнее всего.

Он увидел в этом образе себя, когда за ним по лесу гнались отряды Эйриха. На плече парня сидел рыжий бельчонок. У незнакомца мерцали глаза, освещая самые тёмные уголки души Императора…

***

Мерцающий услышал тревожный стрёкот бельчонка, сидящего на его плече, и остановился. Несмотря на бешеную гонку, преследователи приближались, будто их подстегивали огненными кнутами безумные карлики.

Впереди лес уже не был таким густым, невдалеке маячили окутанные тенями холмы, покрытые стройными сосенками.

Давно пора понять, что за противник этот рыцарь и как он заставил подчиняться целую толпу стражников.

Он вспомнил, как дарил медальон Ксано — у того лицо сияло от счастья. Мог ли ученик тогда представить, что подарок разрушит целую арену вместе с обезумевшими от крови зрителями?

Охотник. Судя по представлению таленгов, клерик достойно сражался против него. Но что-то накачивало его силой — иначе Ксано выиграл бы.

Бельчонок притих, прижавшись к щеке нового друга. Зачем волноваться из-за каких-то охотников, когда в лесу столько орешков — и уж они точно полезней всяких некультурных стражников.

— Мне бы твою логику, малыш, — прошептал Маорт. — Но сейчас у нас другая задача, верно?

Чуули застрекотал, рисуя лапками перстень. Злой, нехороший перстень, какой он видел у того двуногого. С ним в деревню пришли другие звери с палками — те плевались огнём.

Изображение вспыхнуло. Мерцающий прищурился — бельчонок не мог передать каждую деталь, но Маорт уловил мрачную ауру, исходящую от перстня.

Интересный ход, Наместник. Ты решил поднять ставки ещё больше, но сможешь ли удержать в зубах кусок, какой пытаешься оторвать?

Чуули взмахнул хвостом, а рисунок рассыпался тревожными искрами.

***

Гвардейцы приблизились к небольшой полянке. Таленги закружились, тут же принимая образы стражников, словно дети, которые вспомнили про любимую игру.

Долговязый лучник недовольно покосился на собственную копию, она маячила и дразнила невдалеке. Рука потянулась за стрелой.

Прежде чем Райлин успел его одёрнуть, засвистела стрела. Прошла через как нож сквозь масло. Существо разлетелось ярко-фиолетовыми брызгами, а те приняли форму причудливых стрекоз с жутковатыми человеческими лицами.

Создания вспорхнули и закружились над отрядом, издавая противное гудение.

— Идиот хренов! Кто тебя просил руки распускать? — зарычал лейтенант.

— А чего эта падла дразнится! — огрызнулся гвардеец, но опустил оружие.

— Заткнись. Всем не шевелиться, — ледяным тоном сказал Райлин. — От этих существ можно ожидать чего угодно.

Стрекозы порхали над воинами, в блеске крохотных крылышек всем почудилось что-то угрожающее. Таленги появились из-за деревьев с невероятной быстротой. Потянулись к людям, вытягивая длинные, постоянно меняющие форму лапы.

Охотник с презрением поморщился, вынул металлическую трубку, на её конце тут же сверкнул зловещий огонёк. Тени на секунду остановились, десятки фиолетовых глазищ с нескрываемым любопытством смотрели на странное двуногое существо, посмевшее нарушить их танец.

Через мгновение стрекозы поднялись выше, загудели ещё сильнее, напоминая рой насекомых из бездны.

Воины тут же с истошными криками схватились за головы, словно боялись, что они вот-вот лопнут от мерзкого, разрывающего сознание звука.

Охотник взмахнул странным оружием: сноп ослепительно-изумрудных искр фонтаном вырвался из трубки, освещая ночь. Огни с шипением ударили в таленгов, вызывая хаос в их сумеречных рядах. Послышались странные, леденящие душу стоны, одна за другой тени теряли очертания, расплываясь кляксами в воздухе.

Стрекозы тут же ринулись на воинов, которые уже катались по земле, издавая душераздирающие вопли, но следующий выстрел рыцаря окатил насекомых яростным зелёным пламенем. В нём изящные создания погибли, как мотыльки в костре.

Пусть был свободен. Райлин с трудом поднялся на ноги, вытер пот. Охотник не сказал ни слова, но сама его фигура и тёмный шлем, закрывающий лицо, вызывали такой ужас, что никто даже не решился сказать слово.

Но только пришедшие в себя солдаты достигли края полянки, как раздался хрустальный звон.

В воздухе серебристой звездой вспыхнула снежинка, затем взорвалась дождём ледяных игл. Большинство воинов даже не успели поднять руки, чтобы защититься. Троих солдат, идущих впереди отряда, пронзило тончайшими осколками. Прежде чем неудачники рухнули на землю, ещё несколько воинов получили ранения.

Повинуясь странному чувству, которое никогда не подводило его в сражениях, Райлин рухнул на землю, закрываясь щитом. Остальные последовали его примеру.

Судя по воплям и ругательствам, которые дикой волной боли пронеслись по лесу, они сделали это слишком поздно. Лейтенант услышал, как иглы забарабанили по щиту и сильнее вжался в землю.

Через минуту гвардеец поймал себя на мысли, что испытывает уважение к неизвестному противнику. Ублюдок знал своё дело. Не хотел бы он встретиться с таким опытным мастером в бою.

Когда Райлин поднял голову и увидел окровавленные, пронзённые насквозь тела с выпавшими внутренностями, он понял: отряд опытных головорезов — не так уж и много для того, чтобы поймать одного мерцающего, разорви его острозуб!

***

Маорт остановился. По спине побежали мурашки — Знак сработал. Судя по мощной волне паники и боли несчастных идиотов, сработал весьма эффектно.

Интересно, потеря нескольких товарищей заставит этих глупцов отказаться от преследования? Не хотелось убивать марионеток: они не виноваты, что за их спинами скрывается фанатичный кукловод, который дёргает за верёвочки.

Но кто прячется за всем хаосом, поджогом деревни и убийством Ксано? Если к этому прибавить ещё восстание в Кливии, сектантов Багряной Луны, настойчивые попытки Инквизиции попасть в Мерцающую Башню и активные поиски осколков Ока, картина получается впечатляющей.

Он задумался. Ниточки вели к десяткам людей и существ, способных устроить подобное, чтобы неплохо заработать или подняться повыше.

Допустим, один из крупных баронов мог подготовить восстание, пытаясь позже завладеть землями соседей. Слишком просто: подобные истории случаются по несколько раз в год, а большинство неудачливых кукловодов кормит ворон на виселицах.

Нет, здесь игрок покрупнее… Какой-нибудь глава фанатичного Ордена, которых расплодилось в Империи больше, чем вшей на собаке?

Парень перебирал в голове возможные варианты, и с каждой минутой на душе становилось всё мрачнее.

Не стоило оставлять Ксано одного в деревне, он подавал слишком большие надежды, чтобы закончить на Арене, вместе с убийцами и психопатами. А через несколько лет клерик вполне мог стать мерцающим, для этого были все задатки…

Он вздохнул и сжал кулак — по руке пробежали ослепительные серебристые молнии.

Бельчонок, сидящий на плече твинклера встрепенулся, осторожно погладил парня по щеке. Маорт стиснул зубы и пнул лежащую ветку.

Мерцающий с большим удовольствием вышел бы на Арену и показал всем этим зажравшимся дворянам, обезумевшим от власти инквизиторам, купцам и прочей шушере на что способен, бросив вызов Охотникам. А затем прикончил Императора, отомстив за своего ученика! Единственного ученика за десятки лет скитаний в поисках талантливого ребёнка!

Он готов был поставить свой серебряный клинок, что ответ повлияет на многое, не исключено, от него будет зависеть судьба многих королевств.

А теперь пора приготовить новый сюрприз. Клянусь Павшим Лучом, Охотник его оценит.

***

— Ну что, поможешь мне? — спросил Маорт, когда чуули закончил с очередным лакомством, подобрав орешки со скоростью голодного острозуба.

Бельчонок отряхнул огненно-рыжую шерсть, расправил хвост, забавно причмокнул совсем как человек и выпрямился на ладони мерцающего, вероятно, обдумывая вопрос.

Заухали совы-полуночницы, мигая из чащи леса жёлтыми глазищами. Они не очень любили незнакомцев. Но странный двуногий вызывал у них страх.

— Тебе понравились орешки, маленький лакомка? — спросил Маорт, начиная понемногу терять терпение. — Бельчонок кивнул. — Поможешь сделать небольшой прыжок к Сумеречным Холмам — получишь ещё! — Зверёк отрицательно мотнул мордочкой и протянул пушистую лапку. Его хитрые глазки засверкали огоньками.

— Ах ты, рыжий вымогатель! — парень достал из кармана крупный орех и показал зверьку. Тот подпрыгнул и, вытянувшись в воздухе, схватил лакомство, отправив в рот, прежде чем опустился на землю.

Ну и шустрила! Мерцающий невольно рассмеялся. Существо могло дать сто очков любому императорскому стражнику, а в акробатике потягалось бы с опытным гимнастом.

Видимо, бельчонок понял, что больше ничего не получит, поэтому тут же запрыгнул обратно на плечо. Зверёк вытянул лапки, при этом его хвост поднялся вверх, напоминая факел.

Совы заворчали в глубине леса, предчувствуя забавное представление. Лес замер в ожидании. Лишь в самой чаще хрипло завыл одинокий волк.

Пора начинать.

Бельчонок спрыгнул на землю и стал аккуратно рисовать правой лапкой в воздухе.

Маорт закрыл глаза и прислушался, стараясь почувствовать погоню и не вспугнуть зверька проявлением силы. Огненные белки-чуули весьма добродушные существа, но очень непредсказуемые и капризные, совсем как избалованные дети — их легко обидеть или вывести из себя. Лучше потерпеть, и всё получится…

Через минуту ночь озарилась пламенной вспышкой, птицы в испуге взметнулись с веток.

Перед самым носом бельчонка расцвёл огненный цветок, в разные стороны ударили яркие лучи, похожие на клинки белого пламени.

Раздалось мелодичное пение, оно странным образом сливалось с криками сов и других птиц, разбуженных действиями зверька. Наверное, все создания леса откликнулись на зов, отдавая силу.

Цветок снова вспыхнул, вверх вместо искр полетели удивительные существа, похожие на огненных мотыльков, каждый из них оставлял шлейф тёмно-красного пламени.

Существа поднялись на несколько метров, образуя пламенную арку. Маорт вытер пот со лба. Запахло чем-то нежным как весенний поцелуй нимфы. Парень мог поклясться, что уловил аромат диких цветов. Откуда они взялись здесь? Сердце гулко забилось, хотя мерцающий считал, что его уже ничто не сможет удивить.

Бельчонок провёл лапкой какую-то линию, мотыльки затрепетали и начали стали медленно таять, превращаясь в сияющий бутон, лепестки которого едва заметно подрагивали на ветру. Мерцающий коснулся кончиками пальцев груди и прошептал давно готовые слова, чувствуя, как сердце закололо от прикосновения чистой, как дыхание ветра, Силы Леса.

Серебристый луч сорвался с его пальцев, нежно, почти незаметно тронул лепестки. Бутон начал открываться, словно дивное создание, просыпающееся ото сна.

Это было невероятно! Бесподобно. Чарующе. Великолепно.

Даже секреты Мерцающих не могли сравниться с природной красотой.

Лес озарился белым пламенем, которое вырывалось из бутона юркими язычками. С каждой секундой свет становился всё ярче, но глаза совершенно не слезились. Не отрываясь, Маорт следил за удивительным зрелищем, вкладывая всю Силу, чтобы полностью открыть цветок.

Сердце отсчитывало бесконечные секунды, вырываясь из груди.

Через минуту длинною в целую вечность бутон раскрылся, волны тёплого света окатили поляну.

Цветок открылся, арка огненных мотыльков вспыхнула, подгоняя путника. Не раздумывая, он шагнул внутрь.

По щекам текли серебристые струйки пота. А бельчонок отдыхал на плече друга, пытаясь заглянуть в карман, где, возможно, ещё оставались орешки — судя по всему, такие путешествия были для него обычным делом.

Лес застыл, поражённый картиной. Протяжно запели встревоженные птицы, их крики сливались с воем волков.

Через минуту на поляне появился отряд измотанных, злых стражников. Они с удивлением уставились на гигантский цветок, а тот сиял в воздухе насмешливым огненным рисунком, в центре которого таяли ворота.

Представление удалось…

Глава 2. Награда Наместника

«Иногда мы в мыслях возвращаемся в прошлое,

но время смеётся над нами: ошибки

как демоны, грызут изнутри»

Король Аспин перед эшафотом

«Настоящий друг ценнее двух мечей —

даже если он пахнет лесом,

прыгает по деревьям и рисует

хвостом твой диагноз»

Меедорн

«Молодые идиоты быстро превращаются

в старых предателей — меня всегда умиляло,

как они пытаются оправдать горы трупов

высшими ценностями»

офицер Сарх

«Обычно я приношу боль, кошмары и

весёлых фантомов. Выбирайте в

любой последовательности. Если нельзя

от души поразвлечься, то какой

ещё толк в людях?»

Птенец Совести

В богато обставленной спальне царил одинокий полумрак. Знаменитые короли прошлого, мудрецы и философы, изображённые на картинах известных художников, наблюдали за спящим хозяином. Холлинг любил окружать себя дорогими вещами, это помогало ему на время заполнить странную пустоту внутри.

Наместник часто останавливался у картин и долго смотрел на Великих героев, стараясь найти ответы на мучившие его в последнее время вопросы. Многие посчитали бы такое поведение сумасшествием, но у богатых, как известно, свои причуды.

Однако сейчас изображённые полководцы и победители чудовищ ничем не могли помочь хозяину, потому что каждую ночь он оставался наедине с собственными монстрами.

Наместник ворочался в роскошной кровати резного дерева, пытаясь заснуть. После того безумно кровавого случая в деревне сон будто решил отомстить ему, нападая всякий раз тенью кошмаров. Они преследовали его, заставляя вскакивать с кровати в холодном поту почти каждую ночь.

Сегодня жуткий сон повторился.

Холлинг вновь увидел себя на Арене. Он был наг, как последний нищий, валяющийся у дверей трактира. Сердце замирало в груди от колючего страха, а из ворот выбегало двухголовое чудовище, похожее на тигра, чтобы напасть на него и разорвать на части.

Но не это было самым ужасным: в лицах зрителей он с отчаянием узнавал тех самых крестьян, которые заживо сгорели по его приказу. Они смотрели на него, их глаза были красноречивей любых слов.

Люди напоминали призраков, которые пришли к нему, чтобы отомстить за все мучения.

Дети показывали на него и что-то шептали обожжёнными губами, прижимаясь к родителям.

Крестьяне молчали, и это было хуже всего! Холлингу хотелось, чтобы они закричали, затем один из них бросился на него с оружием, одним ударом, оборвав мучительное ожидание, но они просто сидели и наблюдали. Наблюдали, как охотник за агонией подстреленного оленя.

Странная тишина зависла над Ареной, сдавливая горло тугой петлёй. Ноги стали ватными, руки тряслись, как у пьяницы.

А хищник медленно готовился к прыжку, сверкая жадными глазами, в них отражались мёртвые зрители. Из двух оскаленных пастей вырывалось синее пламя.

Холлинг попятился, но спина тут же упёрлась в холодную каменную стену. Сердце упало вниз.

Ирр издал яростный рык и, сверкнув кинжальными клыками, прыгнул, на мгновение застыв в полёте. Последнее, что увидел Наместник — рыжеволосую девочку, она смотрела на него с немым укором откуда-то с нижнего яруса.

Холлинг вскрикнул, глотая воздух, как умирающая рыба и едва не упал на пол.

Опять этот сон! Почему? Зачем? Да кто вообще позволил так издеваться над ним, Верховным Наместником самого Императора! Неужели нельзя забыть тот проклятый день?

Он вытер холодный пот и сел на кровати, чувствуя, как голова разрывается от боли.

За окном смеялся рассвет, но Наместник знал, что новый день не принесёт ничего хорошего, потому что снова придёт ночь.

— Вы звали меня, Господин? — раздался тихий голос, от которого Наместник вздрогнул, словно от удара кнутом.

В дверях стояла фигура в монашеской рясе. Рука потянулась к кинжалу, который Наместник постоянно держал под подушкой, иначе просто не мог заснуть.

— К-кто-о ты? Зачем? Убирайся, я позову стражу! — взвизгнул он, выставив лезвие перед собой.

— Простите, если напугал вас, — монах поклонился. — Но вы приказали явиться, если будут важные новости. — Последнее слово незнакомец произнёс так тихо, словно боялся, что стены разболтают его секрет.

Холлинг уставился на монаха. Отшвырнул кинжал в сторону.

— Выкладывай. Что случилось? Вы обнаружили тайный храм Мерцающих? Или вход в их Разрушенную Башню, будь она трижды проклята? Если нет, тогда прикажу спустить собак за то, что посмел явиться в такую рань!

— Храм надёжно спрятан, — спокойно ответил монах, словно угроза Наместника адресовалась не ему. — Его невозможно найти. Но мы выяснили кое-что интереснее…

— Неужели? — бровь Холлинга изогнулась дугой. Он уже почти пришёл в себя. — Ты начинаешь испытывать моё терпение. Мне это не нравится.

— Император Ахав готовится к новой войне, — слова ударили словно молния. — Скорее всего, он нападёт на Хорим. Легионы уже выступили к границе. Вы понимаете, Наместник, к чему это приведёт?

Холлинг даже не отреагировал на резкий выпад. В глазах потемнело от волнения, кровь застучала в висках.

Хорим, одно из богатейших королевств юга, которое несколько лет терзают варвары и дикие племена. Этот поход напрашивался давно, но Император не спешил, собирая армии и пользуясь тем, что некогда сильнейшее королевство слабело с каждым годом, напоминая смертельно больного узника. Давно пора было оборвать эти мучения.

Оружие, спрятанное в подземельях Разрушенной Башни поможет раздавить хоримскую армию одним внезапным ударом! По слухам, твинклеры хранили смертоносные реликвии Просветлённых, которые те передали им до того, как покинули мир. Одним из таких сокровищ считалось Око.

О возможностях таинственного предмета рассказывали такие легенды, что даже у искушённых вояк волосы на голове вставали дыбом.

Но Мерцающие и тут смогли обойти всех на несколько шагов: они разбили Око на осколки, каждый из которых подчинялся только им, а затем спрятали заветные кусочки Силы. Многие века найденные могущественные артефакты оставались дорогими безделушками для простых смертных.

Ахав не собирался нападать на Хорим, пока его люди не найдут способ собрать Око. Значит…

Впрочем, один Осколок до сих пор находился у Наместника. Тогда к чему вся эта суета? Император не станет отправлять легионы для того, чтобы пустить кому-то пыль в глаза.

— Так почему же ты не пришёл сразу, а? Почему не пришёл, забери тебя шарга? — взвыл Холлинг, сжав кулаки. — Если Император соберёт все осколки и сумеет открыть портал Просветлённых, это может привести к непоправимым последствиям! Тем более, его Сила совершенно не изучена…

Армия будет далеко, и никто не сможет остановить одуревших от крови фанатиков и всяких сумасшедших, готовых проложить себе дорогу к власти по трупам!

Тут он осёкся, пристально посмотрел на монаха, который невозмутимо стоял в дверях, сложив руки на груди.

— Насколько я понял, высокомудрый Наместник хотел что-то объяснить скромному слуге, — мужчина кивнул головой.

Холлинг почувствовал, как внутри натянулись невидимые струны. Обсуждение действий Императора каралось смертной казнью, независимо от ранга и заслуг. На прошлой неделе два генерала мотались на виселице под улюлюканья толпы только за то, что один осмелился оспорить решение Ахава атаковать племена диких людоедов, а второй его не остановил.

— Тебе послышалось, друг мой, — ласково улыбнулся Холлинг. — Я лишь хотел просить тебя продолжить рассказ… о, да! Ты так увлекательно повествуешь о Шаргах! На чём же мы остановились? Говорят, одно из этих… хм, странных существ видели над Ареной, перед тем как она самым неожиданным образом превратилась в груду развалин…

— Воистину, проницательность и терпение Наместника достойны высочайшего уважения. Мои люди принесли весточку о том, что среди жителей деревни, откуда забрали того самого клерика, устроившего великолепные разрушения там, где ещё недавно была Арена, есть выжившие, но едва ли острый ум Холлинга впечатлит мой скромный доклад, поэтому не могу более задерживать…

Наместник побледнел так, словно его только что приговорили к мучительной казни. Перед ним кровавой вязью проплыли картины недавнего сна.

— Ты прав, — он с трудом справился с волнением, подошёл к столику и взял увесистый кошель. — Такие мелочи меня не интересуют. Совсем. Слава Императору, простой народ любит и хм… чтит его!

Впрочем, стоит найти выживших — ты знаешь, как они будут благодарны заботе, — кошелёк полетел прямо в руки монаху, который с проворством фокусника поймал награду.

— Верно говорят люди: мудрость и доброта Наместника не знают границ, — гость усмехнулся и выскользнул из дома. В ухмылке Холлингу почудилось нечто зловещее.

Он долго смотрел вслед гостю. Пальцы выстукивали барабанную дробь на резной спинке кровати. Хотелось напиться, поскорее напиться вина и забыть обо всём!

В окно ворвался рассвет, пронзив багряными клинками чёрное небо — самая подходящая картина для такого утомительного начала дня. Может, хоть кто-нибудь отплатит ему, верному Наместнику Императора, все труды, бессонные ночи и неукоснительную защиту благородных принципов?

Глава 3. Мерцание Ночи

«Мне довелось увидеть незабываемую картину:

молодой радужный дракон, которого

выслеживали опытные охотники несколько недель,

загнал их в ловушку, а затем

зверски расправился с каждым.

Зрелище было потрясающим»

старый следопыт Шойни

Пламя с грохотом обрушивало один за другим деревянные домики, вверх чёрными птицами поднимались столбы дыма.

Огонь наступал, окружал, атаковал всё вокруг. Крики, ругань и стоны сгорающих заживо людей сливались в один жуткий ураган, сметающий всё на пути.

А где-то невдалеке белоснежным бутоном появился сияющий цветок. Нужно успеть добраться! Что-то обрушилось рядом с громким грохотом, в разные стороны полетели пылающие доски.

Темнота. Злая. Обманчивая. Кусачая. Страш-но-вас-та-я темнота. Очень-очень вредная.

Резкий шорох заставил открыть глаза. Девочка вскочила и с удивлением огляделась, ничего не понимая. Как же она могла оказаться здесь?

***

— Если вы, ходячие мешки мяса, не узнаете, куда отправился этот твинклер, прикажу повесить! — рявкнул Охотник, мрачно оглядывая чащу, будто хотел уловить невидимый след Маорта. Глаза в прорезях шлема полыхали бешеным пламенем.

— Прикажете отправить Ищеек? — Райлин поклонился до самой земли, чтобы никто не видел, как на его лице играют желваки. Ещё не хватало ему, воину личной Гвардии Императора, выслушивать угрозы от какого-то ублюдка!

— Идиот, это нужно было сделать час назад! — Рыцарь в ярости поднял зеленоватую трубку, которая тут же вспыхнула.

Сверкающий шар ударил в ствол векового дуба, изумрудное пламя вспыхнуло, жадно охватывая ветви дерева. Две птицы вспорхнули с веток, пытаясь укрыться от угрозы. Словно живые змеи за ними взметнулись языки огня. Через мгновение два обугленных тела упали на землю.

Лес застонал голосами перепуганного зверья, когда огонь перекинулся на соседние деревья, будто пламенное чудовище, наконец-то вырвавшееся на волю.

Лейтенант заметно побледнел, вытер пот со лба и достал ящик с рунами. Не успел он открыть крышку, как в ночное небо устремились три крылатые змеи.

Охотник проводил их недовольным взглядом, затем посмотрел на Райлина так, что его, опытного воина едва не ударило в дрожь.

— Если он уйдёт, твой отряд отправится на корм острозубам, тварь. От вас толку меньше, чем от жалких трупов!

Намёк получился более чем ясным. Лейтенант ещё раз молча поклонился. Стражники переглянулись, кто-то недовольно хмыкнул, но вслух ничего не сказали. Прошло время, когда ими командовал строгий, но уважаемый всеми солдатами Райлин. Да по сравнению с этим припадочным ублюдком, чтоб у него руки отсохли, лейтенант казался самой справедливостью!

Когда отряд двинулся в путь, пламя охватило всю поляну, животные бросились вглубь леса, но многие из них умирали от едкого ядовитого дыма.

Охота продолжалась.

***

Мерцающий почувствовал осторожное прикосновение к лицу. Открыл глаза. На груди сидел бельчонок, трогая лапкой его нос.

Парень встал, огляделся. Вдалеке виднелся лес, а над ним зловеще поблёскивало странное зеленоватое марево — если бы цвет хоть отдалённо напоминал красный, можно было подумать на пожар. Кто же мог сделать такое?

Если об этом узнают друиды, бессменные хранители лесного покоя, то чудак, вздумавший поиграться с Силой в самом сердце царства зелёных великанов, протянет недолго.

Едва ли тупоголовые стражники сумели применить кое-что из алхимического арсенала карликов. Значит, по следу идёт один из Охотников.

До сих пор Мерцающие не встречались с этими тёмными сущностями. Маорт собирался совершить ещё один прыжок в пространстве. Надо оказаться поближе к сожжённой деревне, которую защищал его ученик, и как следует осмотреть место. Возможно, убийцы оставили следы. Но в глубине души твинклер надеялся найти выживших: кое-кто мог убежать в лес и протянуть там несколько дней.

Кровожадность, с какой Охотник уничтожал редчайшие деревья друидов, заставила изменить планы.

Одно дело мечтать о встрече с имперскими выродками лицом к лицу, и совсем другое — знать, что один из них идёт по твоему следу, выжигая на пути вековой лес, на что не решались даже варвары!

— Нужно спешить, — сказал он зверьку. — Мы совсем недалеко от цели, но я не могу оставить всё так. Ты понимаешь, дружок?

Бельчонок с интересом выслушал его, затем запрыгнул на плечо. Путники отправились по тропинке. Отсюда было не так далеко до Холма Древних. Чутьё подсказывало мерцающему: отряд Охотника мог остановиться там, ведь многие до сих пор верили в легенду, что рядом находится вход в сокровищницу.

Наивные глупцы. Они даже не предполагали, что любые сокровища людей не стоят и сотой доли того, что на самом деле хранит Спящий Холм.

Лес провожал их тревожными голосами зверей и птиц. Зелёное пламя за спиной твинклера вспыхнуло, словно хотело отправиться в погоню.

Лес ждал это сражение как никогда. Нимфы выглядывали из-за деревьев, переговаривались и делали ставки.

***

Девочка осторожно огляделась, но не увидела ничего кроме веточек, которые переплетались в необычные узоры. Шорох, разбудивший её, повторился, на этот раз гораздо настойчивее.

— Эй, — прошептала она. — Кто здесь? Мне… становится страшно. Одной. Здесь.

— Десь! Десь! Десь! Ра-ба-башненько! — пискнуло откуда-то сверху.

— Ой, — она подняла голову и заметила Кыша, тот отчаянно цеплялся коготками за веточки, пытаясь спуститься. Его большущие ушки развевались, словно крылышки ночной бабочки. — Кыши-и-ик! Осторожно, только не упади! Цепляйся за эту веточку, ага, вот так. Теперь ползи вниз и хватайся за тот стебелёк. Молодчина! Ползи, ползи, но сюда лучше не хватайся… ай! Мамочки!

Зверёк сорвался и полетел вниз.

Миа прыгнула изо всех сил, расставила руки и…

Пушистый друг упал прямо к ней в ладошки!

— Уфф, я жутко испугалась, что ты разобьёшься.

— Ра-ба-дьёшься! — пискнул Кыш и ткнулся мокрым носиком в щёчку хозяйки.

— Ты знаешь, как мы здесь оказались?

— Ррру-рриды, ру-рра-иды!

— Не рычи, ну пожалуйста, не рычи, Кыш, — на глазах заблестели слёзы. — Мы должны найти маму с папой, Ромла, Арена и остальных, хорошо?

— Шо-шо! — зверёк улыбнулся и расправил уши.

— Только давай сначала выберемся отсюда.

Миа огляделась вокруг, но не заметила ничего кроме густых ветвей. Зашумел холодный ветер. Что-то протяжно заскрипело, девочка от неожиданности вздрогнула.

Расскажешь кому-нибудь о таких приключениях — не поверят ведь. Обидно.

Миа сделала несколько шагов туда, где поблёскивали весёлые светлячки. Они напоминали ей о доме и друзьях: летом детвора любила лазить по лесу, собирая сверкающих жучков.

Миа сделала шаг вперёд, голова тут же закружилась. Она судорожно вцепилась в ближайшую ветку чтобы не упасть. Мигающие огоньки оказались вовсе не светлячками, нет! Это были… самые взаправдашние звёздочки!

Ветер затянул протяжную, тоскливую песнь. Девочка и мышастик прижались друг к другу, а где-то совсем недалеко, одетая в тёмное бархатное платье приближалась Королева Ночи.

Листва зашелестела что-то тревожное на языке леса. Невдалеке на деревьях завыли разбуженные пауковолки.

***

Маорт вышел на развилку. Уже совсем недалеко было до тракта, но в город парень не собирался, хотя было бы неплохо выпить доброго вина в ближайшей таверне. Сначала нужно разобраться с Охотником и его марионетками, пока они не спалили весь лес.

Деревьев вокруг росли всё реже, поэтому парень превратился в лёгкую мишень. Бельчонок что-то оживлённо запищал, дёргая его за ухо.

— Эй, полегче! — возмутился Маорт, с трудом подавив желание скинуть капризного зверька на землю. — Почему ты решил, что нам стоит лезть дальше? Представляешь, что случится, если нас найдут здесь?

Зверёк фыркнул и отвесил парню подзатыльник. Затем вцепился мёртвой хваткой в мочку уха.

— Отпусти! — прошипел мерцающий. — Если ты оторвешь мне ухо, больше не получишь никаких орехов! — Зверёк отпустил покрасневшее ухо и показал вдаль, где тёмной громадой возвышался холм.

— Выглядит как прибежище призраков, — ухмыльнулся парень. И он был прав: не смотря рассвет, у подножия холма кружились вихрями мрачные тени. Оставалось надеяться, что это резвились миролюбивые таленги, а не голодные Пожиратели Мрака — свирепые создания, какие охотились на всех, кто попадался на пути.

Мерцающий вытянул руку, нарисовал Знак Молний — вокруг тут же заплясали сверкающие клубки. Тени исчезли, словно испугавшись яркого света.

Значит, всё-таки таленги — Пожирателей Мрака такими фокусами не напугать.

Парень прибавил шаг. Осталось получше использовать выигранное время, чтобы задуманный план сработал.

Интересно, что чувствует Охотник, когда понимает: жертва вот-вот захлопнёт перед ним западню? Маорт готов был отдать даже серебряный клинок, чтобы узнать это именно сейчас.

В чаще леса издал булькающие звуки одинокий кварг — он тоже хотел бы узнать ответ на вопрос.

***

Отряд остановился у развилки. Рыцарь поднял одетую в чёрную шипастую перчатку руку, на неё тут же опустился крылатый змей. Красные глаза Ищейки возбуждённо поблёскивали.

Охотник погладил существо и удовлетворённо хмыкнул. Мерцающему не скрыться, несмотря на все его фокусы.

Конец ознакомительного фрагмента.