8, 9 – аут. Сириз

Владимир Борисович Буров

Это первая книга о девушках-боксершах. Почти все они занялись боксом только для того, чтобы найти убийцу своей подруги, ибо убивал он именно девушек, занимающихся боксом. Официальное расследование ведет капитан милиции, но как журналист или как человек, собирающий информацию для кандидатской диссертации, а также тренирует некоторых девушек, как боксер, правда, только второго разряда. Для успеха дела этот парень старается заинтересовать девушек в своей особе, как человек, способный любить.

© Владимир Борисович Буров, 2017

ISBN 978-5-4485-2974-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

— Чай, кофе, квас? — спросил начальник милиции. Он пригласил Леху сесть, и открыл дверь холодильника.

— Спасибо, не надо, — ответил капитан.

— Ага! Тогда по пятьдесят коньячку.

— Я не пью.

— А я пью?

— Ну, хорошо, только ради вас.

Они выпили. Подполковник сказал:

— Знаешь, Алексей, я решил поручить тебе серьезное дело.

— Спасибо, я давно мечтал, расследовать что-нибудь запутанное.

— Ты слышал, что сегодня опять убили девушку?

— Нет. Как ее убили?

— Как двух предыдущих. Ножом. Но есть одна новая особенность.

— Ее изнасиловали? — спросил Леха.

— Да, — ответил подполковник, — как и предыдущих. Это, как ты понимаешь, не относится к выдающимся фактам.

— Что еще там было? — спросил капитан, и посмотрел на рюмку.

— Налить еще?

— Нет, спасибо. Я просто так посмотрел.

— Никаких просто так, парень. В этом деле появился смысл.

— Я бы хотел, наконец, узнать о нем, — нервно сказал капитан.

— Не надо так волноваться, Алексей. Все просто: на груди у убитой девушки была вырезана цифра семь.

— Цифра семь? — переспросил капитан.

— Семь? Я так сказал? — Подполковник Яблоков Сергей Сергеевич опять налил две рюмки. — Это не совсем точно.

— А именно?

— Что, а именно? Ах, а именно! — Он выпил и предложил выпить подчиненному.

— Простите Сергей Сергеич, но что вы тянете кота за хвост? Скажите прямо.

— Я вот знал твоего отца, Алексей, он не был таким придирчиво-нетерпеливым.

— Почему был? Он еще жив.

— Жив? Прекрасно. Я знаю. Но он уже не работает здесь. Он уступил место тебе. И скажу тебе по секрету, его попросили выйти на пенсию именно из-за этого знака.

— Из-за этой семерки?! Я ничего не знал.

— Ну, вот, теперь знаешь. Ты никому не должен говорить про этот знак. Официально, я имею в виду. Но будешь вести расследование именно в этом направлении.

— А если это просто шутка? — спросил Алексей.

— Шутка? Нет, мой милый, таких шуток не бывает. Поэтому это не шутка. Разве ты не знал постулат древних:

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда?

— Слышал, но до сегодняшнего дня не верил в его истинность.

— Теперь поверил? Правда?

— Да, действительно, зачем кому-то писать цифру семь, если можно написать шесть. Шесть уже похоже на три шестерки.

— А что такое три шестерки?

— Не знаю. Но говорят, что ничего хорошего. Правда.

— В данном случае шестерка запутала бы все дело. — Подполковник принес фотографию с последнего убийства. Римская цифра семь была написана, как зеркальное отражение. — Ты понял? Тогда бы это была четверка.

— А так?

— А так я не знаю, что это такое. Какая-то отраженная семерка. — Подполковник налил еще по одной. — Будешь?

— Спасибо, придется.

— Я бы сам до этого не додумался, — сказал подполковник. — Это не обычное отражение, а, как мне объяснили, перпендикулярное.

— Кто вам объяснил?

— Один старлей из группы, ведущей официальное расследование этого убийства. Но, повторяю, они не считают эти убийства, как серию. Запрещено.

— Почему?

— Что значит, почему? Ты с Луны свалился? У нас не бывает серийных убийств. Ты что впервые об этом слышишь? Поразительно.

— Ну, я не занимался убийствами до сих пор, — ответил Леха.

— Тем лучше, ты сможешь непредвзято посмотреть на это дело. Докладывать будешь только лично мне. Опергруппе ничего не сообщать.

— Что я могу им сообщить?

— Ну, как что? Свои мысли, разумеется. Ведь у тебя голова работает, не правда ли?

— Конечно. Но не сейчас. Я уже выпил три рюмки. Для меня это много.

— Хорошо. Точнее, плохо. Хочешь быть настоящим, как Шерлок Холмс детективом — тренируйся.

— Как?

— Ходи в ресторан, в бар. Ну, как все люди. И пей. Сначала по три рюмки, если не можешь выдержать больше. Потом прибавляй по одной.

— Это шутка?

— Почему?

— У меня нет денег на такие тренировки.

— Ну, хорошо, я тебе выпишу премию. Двадцать рублей.

— Это мало.

— Будешь получать премию каждую неделю. От меня лично. Понял. В кассу не ходи. Никто не поймет, за что ты получаешь каждую неделю премии.

— Теперь понял.

— Иди, боец невидимого фронта.

— Почему невидимого?

— Я уже тебе говорил. Никто не должен воспринимать всерьез твое расследование.

— Как я буду появляться на местах преступления?

— На местах преступления?

— Ну, если это Серийник, как вы думаете, то, очевидно, преступление будет не одно, а много. По крайней мере, несколько.

— Это верно. Ты будешь действовать, как мой личный представитель. И да:

— Чуть не забыл самое главное. Никто не должен знать, что это я подсказал тебе идею о существовании Серийника.

— Откуда тогда я об этом узнал?

— Откуда? Сам придумал.

— Я?

— А что в этом особенного. Ты же умный, молодой капитан, не отягченный грузом моральных представлений о мире наших старых работников. Например, они думают, что для поиска истины нужны:

— Дознаватели, следователи, опера, разные там заместители начальника. Да самих начальников много, вплоть до генерала.

— А это не так?

— Может и так. Но для того, чтобы ехать на машине, не надо знать устройства мотора. И, следовательно:

— Зачем всем рассказывать, что кроме детектива и его начальника здесь есть еще кто-то?

— Вы правы. Шерлок Холм ведь никого не имел, кроме Доктора Ватсона.

Алексей ушел.

— Ничего особенного ведь не произошло, — думал он по дороге домой. — Обычное дело:

— Я работаю под прикрытием.

На следующий день он зашел в кафе на другом конце города. Было пусто. Но одна девушка вертелась у стойки. Она пила коньяк и разговаривала с барменом.

— Буэнос диас, — сказал Алексей.

— Буэнос диас, — сказала девушка.

— Что это означает? — спросила барменша.

— Вы это просто так сказали? — сказала девушка. — Или на самом деле хотите угостить меня коньячком.

— Коньяком? — переспросил Алексей. — С утра?

— Скоро обед. Какое утро? С утра-то мы обычно занимаемся сексом. Кстати, вы не против?

— Против? Против чего? — Алексей уже начал краснеть.

Девушка покрутила головой.

— С вами надо работать. И знаете, много, очень много работать.

— Может быть, вас пригласить за стол?

— Охотно. И закажите что-нибудь поесть. Есть — слово на букву б — хочу.

— Даша, че ты ругаешься? — спросила ее подруга барменша.

— А — слово на букву х — мне не ругаться, я пьяная.

Алексей хотел бежать, но вспомнил, что надо попытаться что-то узнать об убийстве. Узнать, что думают о нем со стороны. Эти дамы должны знать.

— За какой стол мы сядем?: — спросила Даша.

— За последний, — ответил Алексей.

— Последний справа или последний слева?

— Последний… э… справа, у телевизора.

— Это мой любимый стол, — сказала Даша.

— Даша, че ты врешь? — сказала барменша.

— Я вру? Я никогда не вру. — И добавила: — Это моя подруга, она злится, что вы не дали ей на чай.

— Но я же ничего еще на брал, — удивился капитан милиции.

— Так по тебе видно, что и потом не дашь. И да:

— Давай заказывай. Ты что будешь?

— Выпейте текилы, — сказала барменша. И добавила: — А я люблю итальянский портвейн. Можно?

— Можно? Что можно, я не понял? — сказал Алексей.

— Не слушай ее, — сказала Даша. — Она хочет выпить за наш счет.

— Хорошее заведение, — сказал Алексей, оглядывая отделанный деревом и зверями зал. — Удивляет только одно.

— Что?

— Не успел я еще сделать заказ, а уже всем должен.

— Послушай, как тебя звать, Леха? Не грузись, Леха, наливай. Может, еще понравится.

Алексей внимательно прочитал меню, карту бара и заказал:

— Две отбивных с жареной картошкой и два баварских пива, безалкогольных.

— Мне алкогольное, — сказала Даша.

Поели они, выпили, значит, и Даша говорит:

— Ну, что, теперь потрахаться, наверное, хочешь?

Леха замялся. С одной стороны, неудобно, а с другой отказаться тоже нельзя.

— Да я бы… — че-то начал он мямлить.

— Можешь, — прервала его Даша, — но только при одном непременном условии. У тебя член должен быть, как эта бутылка. — Она повернула пустую пивную бутылку. — Вот, как это донышко.

Он постеснялся ответить, что у него меньше. Поэтому сказал:

— Хорошо.

Но дама не отстала. Она спросила:

— Спасибо, да? Или:

— Спасибо, нет?

— Я сказал, хорошо, — прохрипел парень.

— Ну, хорошо. Хорошо, да, или, хорошо, нет?

— Скажите, — спросил Алексей, несмотря на отсутствие перехода, — что вы думаете о последнем убийстве?

Далее, она дочь мэра, и не родная сестра трех убитых сестер.

— Бармен, дай ключ от банкетного зала! — громко сказала девушка.

— Зачем? — Барменша налила себе немного итальянского вермута и сделала глоток. Потом сказала:

— Я первая его увидела.

— Не ври. Дай ключ, я тебе сказала.

— Там открыто.

Они прошли по узкому проходу мимо кухни. Теперь не раньше, пространство экономили. Банкетный зал был завален коробками с пивом, вином, водкой, соками.

— Что будем делать? — спросил Леха.

— А ты что бы хотел?

— Ну, не знаю. Может быть, просто посидим?

— Сидя? Тебе нравится сидя?

— Я бы не сказал.

— Ну, че ты растерялся? Давай сидя, если хочешь.

— Лучше стоя.

— Стоя? А как?

Алексей поднял девушку, прижал к стене.

— У тебя так ничего не выйдет, — сказала Даша.

— Да выйдет, не бойся.

— Ты не с того начинаешь. Давай я тебе покажу сначала, как надо делать.

— Лучше я сам.

— Потом ты сам все сделаешь.

— Я уже все понял.

— Понял? Уверен?

— Уверен.

— Ну, давай, поехали.

— Он сказал… форвердз…

— Ну вот, пожалуйста, у тебя ничего не вышло. Ты что, только с Зоны вернулся?

— Извини, я сорвал тебе все удовольствие.

— На это ты лучше не надейся. Выпей вон виноградного сока, и начнем сначала.

Алексей послушно выпил почти всю литровую пачку сока.

— Ты мне оставил?

— Э литл.

— Это сколько?

— Сто грамм.

— Мне хватит. Теперь давай по-настоящему. Как ты умеешь.

— Прости, я не смогу.

— Почему?

— Прошло слишком мало времени. Я еще не восстановился.

— Восстановишься в процессе.

— Прости, но я даже не знаю, как начать.

— Не знаешь, как начать? Может быть, хочешь подумать?

— Да, я хочу подумать.

— Не надо думать. Давай мне сюда твою руку.

— Руку?

— Давай, давай, веди ее сюда, вниз. Ниже, еще ниже. Ну, вот, а говоришь:

— Не форвердз. Вперед, вперед, капитан. Давай, давай, можно, я буду звать тебя капитан?

— Тебе нравятся капитаны?

— Да, я люблю капитана дальнего плаванья.

— Мне не удобно.

— Встань по удобней. И да:

— Ты засек время?

— Время? Нет. Разве надо было засечь время? Я думал, как получится.

— В общем, да, но чтобы было не меньше тридцати минут.

— Долго.

— А ты как хочешь? На работе ты, сколько часов работаешь?

— Восемь. Как положено.

— Ну, вот, это тоже работа. Удовольствие, конечно, есть, но и работа.

— Я не люблю путать работу и удовольствие.

— А я люблю. Работать надо с удовольствием.

— А чтобы получать удовольствие, надо работать, — сказал Алексей.

— У тебя голова работает, — сказала Даша. — Ты умный парень. Кстати, кем ты работаешь?

— Это… как его?..

Девушка отстранила его от себя и посмотрела в глаза.

— Ты так увлекся, что забыл, где работаешь? Или ты студент?

— Я собираю эти… как их?..

— Пословицы и поговорки?

— Нет.

— Тосты?

— Нет.

— Что же ты тогда собираешь? Золотые украшения, что ли? Нет?

— Нет, конечно. Я собираю несчастные случаи. Точнее, убийства. Хочу написать диссертацию.

— Докторскую?

— Кандидатскую.

— Можно, я буду звать тебя:

— Доктор? Кстати, это психология?

— Да.

— Отлично! Я буду звать тебя Доктор Фрейд. Значит, у тебя сейчас отпуск, и ты собираешь материал для кандидатской диссертации. А я филолог. Я недавно сделала открытие, да все некогда его записать. Ты Шекспира читал когда-нибудь?

— Ты тоже пишешь кандидатскую?

— Нет, диэ чайлд, я еще не настолько стара. Я пишу курсовую по Шекспиру.

Через некоторое время Алексей сказал, что время скоро заканчивается.

— Ты смотрел на часы?

— Да.

— Сколько еще осталось?

— Пять минут.

— Хорошо, отработаешь эти пять, и еще пять в виде десерта.

— Хорошо.

Наконец, они оделись и сели на ящики.

— Прости меня, — сказал Алексей. — Я воспользовался тем, что ты была пьяна.

— Ты еще не видел меня пьяной, — сказала Даша.

— Теперь, как честный человек, — не слыша ее, продолжал Леха, — я должен сделать тебе предложение:

— Не хочешь ли ты стать моей законной женой?

— Ты меня тоже прости, Леха, но мне еще нет тридцати лет. Ты разве не в курсе, что порядочные девушки женятся, точнее, выходят замуж теперь в тридцать лет?

— Я думал, это шутка.

— Думаю, ты не слышал этого даже в шутку.

Дама ушла, а Леха больше всего боялся, что его заставят заплатить и за секс.

— Да ерунда, — сказал он сам себе, — если бы надо было платить и за это, меня бы предупредили. Должны были предупредить. Обязательно должны предупредить. Так это не делается. Да и вообще, у нас не принято платить за секс. Если только обед заставит оплатить. Но это нормально.

— Вы уже уходите? — спросила барменша, когда Леха появился из двери. Он хотел сразу повернуть направо, но она помахала счетом. — Вы сейчас заплатите?

— Разумеется, — ответил он. — Впрочем, я хотел покурить.

— Курите здесь. Впрочем, не надо. Сейчас могут прийти на обед.

— Хорошо, я заплачу сейчас. — Он взял счет из руки девушки в красной жилетке.

— Не понятно написано? — спросила барменша. — Две отбивных, две жареных картошки, два Баварских пива, сто граммов коньяка, это она пила при вас, сто граммов итальянского вермута, это я пила при вас. Всего на триста рублей. Плюс десять процентов на чай. Итого триста пятьдесят рублей. Все понятно?

— А это что? — спросил капитан.

— Где? А, это? Это сложный гарнир. Огурцы, помидоры, свекла, капуста, зеленый горошек Бондюэль, кукуруза Бондюэль, оливки, маслины, лимон.

— В сложный гарнир не должно входить больше четырех компонентов, — сказал Алексей.

— Да? Может быть, вам устроиться сюда директором? Нет? Тогда платите.

— Что это написано, не могу разобрать?

— Это зелень. Петрушка, укроп.

— Это пишется отдельно?

— Могу написать вместе.

— Спасибо, сойдет и так. — Он заплатил ровно триста пятьдесят рублей.

— На чай не дадите? — спросила барменша.

— Так вы уже там заранее написали десять процентов!

— А, да, сама чуть не забыла. Тогда все, спасибо. И да:

— Больше вы ничего не хотите?

— Что вы можете предложить?

— Десерт, может быть.

— Спасибо, не надо, десерт уже был.

— Да, вот еще, — он уже двинулся к выходу, но тут же сделал шаг назад: — Когда я опять могу увидеть эту девушку?

— Зачем?

— Я предложил ей выйти за меня замуж. Но она ничего не ответила.

— И вы хотите уточнить: она скажет:

— Да, — или она скажет:

— Нет?

— Да, она ведь не сказала:

— Нет.

— Напрасно ты рассчитываешь на положительный ответ, парень. Ты хоть знаешь, кто она?

— Студентка.

— Студентка это она. А вот папа у нее давно не студент. Да и мама тоже.

— А кто они?

— Папа мэр города. Мама зав поликлиникой.

— Да, это… Вы думаете, она откажется?

— Ну, не знаю. Думаю, да. Тем более, у нее есть жених.

— И они до сих пор не поженились?

— Мать ей не разрешает жениться, вернее, выходить замуж, пока не закончит институт.

— Она говорит, что не женится до тридцати лет.

— Не выйдет замуж, вы хотели сказать.

— Да, я еще не привык к этим словам, и путаю их.

— Я тоже. Впрочем, как все, кто еще не женился и не вышел замуж.

— Я постараюсь зайти завтра, — сказал капитан и ушел.

Уже на улице он понял, что абсолютно ничего не узнал об убийстве.