Часть первая
I
К началу моей истории, я уже много лет работал профессором генной инженерии. Работа сама по себе не сложная и очень интересная.
У Ашли есть ген, отвечающий за развитие. Его синтетический прототип великолепно приживается на любой форме жизни, уверен и все остальные тоже легко бы прижились, но мы не имеем права действовать вопреки законам мироздания, да и кто знает, что бы получилось, если соединить наш полный набор генов с набором какого-нибудь другого низшего существа. Вдруг вселенная обидится и производным, естественно, будет коллапс.…
Вот пишу и размышляю, как она отреагирует на мою откровенность впоследствии? Ведь ей не обидно даже начинать всё заново — время для неё значения большого не имеет. Хотя, что мы знаем: Боги одних, рабы другой.…
После забавного дня, поэкспериментировав с различными формами жизни, имеющими задатки для удачного использования в плане создания рабочей планеты в их мирах обитания, я сидел на стуле, смотрел на спящие образцы и бормотал, растягивая слова:
— Странно, Вы никогда не узнаете, где были. Когда-нибудь ваши профессора будут строить забавные теории, но почти все они будут ложными.
Зашла Велгна — прекраснейший цветок нашей лаборатории. Я бы жил с ней вместе, но она уже несколько сотен лет до моего созревания в матери была с одним из нас и настойчиво оставалась с ним, а другую мне не хотелось — упёртый я, знаете ли… Наверно, моя половина ещё не встретила свою универсальную вторую. Это тоже только в компетенции вселенной, но я всегда был немного бунтарь и втихаря удивлялся дисгармонии — почему это многие из нас так долго одиноки?
— Велгна, лучезарная моя, ты ещё не ушла! Очень рад. Как твой супруг? Я не чувствую его в общем потоке. Он не рассеялся случаем?
— Не надейся, никуда он не денется от меня. Просто отключился. Ты же знаешь, иногда такая ревность от этой всеобщей любви накатывает — не поймешь, кого и к кому ревновать, — она усмехнулась.
— Знаю, я почти всегда отключён. Только во время работы с новыми образцами включаюсь — не дай великой заметить мои революционные наклонности. Да и желание слиться с тобой, Вэл, тоже повод для ревности твоему супругу.
— Ну, не расстраивайся так, малыш! Хочешь, я буду уделять тебе немного своего времени — ты так настойчиво ни с кем не сходишься, что я за тебя болею, а ведь люблю, как и всех.
— Нет, Вэл, мне нужна ты полностью. Я против простых слияний. Помнишь, ведь восемьдесят четыре года назад Арния сменила супруга. Надеюсь когда-нибудь это произойдёт и с тобой, — слова про слияние с трудом вылетали из меня, но я понимал, если это случится, то Вэл я захочу получить любым путём полностью, даже снизойдя до прерывания жизнелинии Оргнета, её супруга.
Вэл подошла и поцеловала меня в губы. Неужели она не понимает, что мучает меня? Ох уж эта любовь ко всем!
— Ты знаешь, что открыта новая планета с очень забавным материалом? Животные крайне схожи с нами физиологически, но чуть мельче, если ты понимаешь о чём я.
— Рост не важен, — я заинтересовался. — Мы прекрасно можем менять свои размеры от гигантских до микроскопических.
— Да, но почему-то придерживаемся определённых пропорций!
— А кто сказал, что эти пропорции были такими изначально? Вэл, ты слишком много времени проводишь подключённой!
— Я и сейчас подключена! — эти слова заставили меня поёжиться и поинтересоваться:
— Ну и как она отреагировала на некоторые из моих реплик?
— Сказала, что ты смешной и глупый, — Вэл улыбнулась. — Очень схоже с моим отношением к тебе.
— Вы, женщины, все одинаковы в некоторых случаях. Скажи нашей мисс вселенной, что я от неё торчу.
— Сам скажи. О, Иохим, ведь тебя назначили ответственным за эту планету! Я удивлена, что тебе не сообщили об этих тварях… Животных, прости великая, — она поправилась, покраснев, видимо получила упрёк.
— Твари — от слова творить, разве не так? — поддержал я Вэл, подключаясь, окунувшись в знобяще-омывающую нежность, реакция была привычно-приятной:
— Нет, не так. Разве не коробит тебя от этого производного? Для меня оно звучит подобно ругательству. Хотя им не является.
— Хорошо, великая, я постараюсь тоже не употреблять более это слово. Я выйду, если не нужен.
— Мне ты всегда нужен, Иохим, но я ценю и твоё уединение. Иди, я всегда тебя ожидаю.
Я отключился и посмотрел на Вэл. Она была великолепна. Попытавшись сосредоточиться, спросил:
— Ты думаешь из этого что-нибудь выйдет?
— Ну, если учесть, что у них физиологические данные, почти как у нас, сам думай, — хитро прищурившись, Вэл смотрела на меня. — Они даже размножаются так же!
— Не может быть! И великая о них не говорила до этого? — я съехидничал, хоть и стыдно было, конечно, но не удержался — Вэл слишком на меня действует.
— А когда она говорила о низших формах? Она нас контактирует только с другими «высшими», что не далеко ушли от нас. Конечно, они не такие важные, как мы и слегка туповаты.… Извиняюсь, великая, конечно!.. Короче, живут для себя, но всё же нам ровня и заслуживают любви и понимания. Совета, в крайнем случае. Да и дают, бывает, очень много инфо, о котором наша мадам… Хорошо, великая — мисс, не соизволяет распространяться сама. Она права — при изучении наши умы иной раз делают параллельные выводы и сотворяют что-нибудь новое! Спасибо, великая, — лицо Вэл заискрилось. Её видимо похвалили за здравость суждений. Я поморщился.
— Вэл, почему ты всё время подключена? Знаешь, как дико слушать твою речь прерывающуюся фразами: «Да, великая… Я сожалею… » и тому подобной мутью? Это вызывает у отключённого собеседника, ради которого ты стараешься, чувство агрессии и неудовлетворённости!
— Иохим, ты меня искушаешь! Я хочу быть кристально чистой и потому всегда с ней. Но если хочешь — ради тебя — я буду отключаться, чтобы не быть причиной гнева или раздора.
— Сделай милость, Вэл. Для меня это будет очень трогательной жертвой, — малюсенькая месть инфоматери за Вэл. Захотелось даже подключиться и высунуть мысленно язык, но я сдержался. Что это со мной такое происходит… Тут же я совершил ещё одну ошибку.
— Вэл, ты отключилась? — она кивнула головой. Я продолжил, — На счёт того времени, что ты обещала проводить со мной… Удели его мне сейчас, пожалуйста, — и взял её за руку.
II
Это было моё первое слияние.
Не трудно догадаться, что мне понравилось. Мир рассыпался и собрался заново. После всего Вэл смущённо сказала:
— Иохим, я не удержалась…
— Ты была в сети? — охнул я и усмехнулся чему-то. — Ну и как? — добавил через секунду.
— Великая скорбит за меня и Оргнета, но утешена, что ты счастлив. Оргнет рад, что я принесла в твою душу успокоение и надеется, что ты более не будешь преследовать меня.
Я подключилась на миг какой-то, а они как будто ждали! Не думала, что почувствую горечь от единения с великой. Мне очень хорошо было с тобой… Не ожидала я от Оргнета ревности, сам-то он часто по желанию наших одиночек сливается, и великая к нему благоволит за его откровенность и не осуждает в моих глазах. О тебе как-то правда она выражается туманно… — Вэл обычно немногословна, даже я удивлён — столько откровений.
— Вэл, я размышляю и прихожу к выводу, что мне не очень близка любовь ко всему, почему-то ты выделяешься для меня из общего потока. С тобой у меня всё по-другому.
— Ах, Иохим, просто для тебя это в первый раз и ты восхищён неиспытанным. Я ведь никогда не была ни с кем, кроме супруга. Я тоже восхищена, но боюсь, ты не понимаешь каково мне! Или быть с тем, кого предназначила себе навсегда под тёплыми руками инфоматери, благословляющей тебя, или, как сейчас, словно украденное что-то чужое… — на её прекрасных глазах показались слёзы. — Я не плакала уже лет тридцать, если не больше!
Я прижался к Вэл, успокаивая её, и прошептал:
— Я готов для тебя на всё. Я любил тебя еще, когда был мальчиком и никогда не разлюблю. Ты — моя вторая часть. Я не переживу, если не смогу быть с тобой. Услышь мои мысли, я разрешаю!
Вэл огромными глазами смотрела на меня, читая мои чувства по отношению к себе, и даже отшатнулась.
— Иохим… Это невероятно… Ты возносишь меня выше инфоматери? Это неправильно! Я не заслужила! Никто не чувствует так, никто! Как я теперь войду в сеть с таким знанием? Ты — ненормальный! Ты понимаешь, что обязываешь меня быть с тобой?
— Разве ты этого не хочешь? — я улыбался. Когда она читала мои сокровенные мысли, я узнал все её и понял, что супругом она втайне тяготится, а меня возлюбила искренне и уже давно. Это было прекрасно, иначе никто бы уже не смог отвечать с уверенностью за жизнелинию Оргнета, я бы позаботился.
— Хочу, конечно же, — она потянулась ко мне, и так произошло второе слияние в моей жизни.
После этого я осторожно вышел в сеть — привычная нежность и теплота:
— Вы — прекрасные дети мои, но ваши желания порой заставляют меня огорчаться и отвлекаться на пустяки междоусобиц. Вэл согласна? — без усилия великая перешла к сути дела.
— Да, сиятельная, — я, на удивление себе, назвал её высочайшим титулом. Таким мы пользовались, когда чувствовали особое сближение с инфоматерью. Её нежность стала глубже.
— Благословляю Вас. В душу Оргнету сама внесу успокоение и разум. Но, Иохим, я чувствую в тебе удаление от меня! Вернись ко мне, обрети свет покоя, наполни меня собой.
— Да, великая, — конечно, она чувствовала всё, но тактична, как всегда. Я отключился, послав импульс благодарности напоследок.
Сеть, где мы соединяемся мысленно, вообще универсальна, но так же и удивительна: там всегда тихо, а только спроси и услышишь ответ от того, к кому обратился, других не касаясь — там мы все рядом и все близки. Сеть — производное вселенной, часть её и она сама… Я не знаю о ней ничего. Я хочу знать о ней всё. Мне страшно, что я не понимаю её…
Вэл сказала:
— Я связалась с Арнией, она меня успокоила — главное чтобы мне было спокойно. Я буду с тобой, Иохим, всегда! Этого я не говорила Оргнету, а тебе обещаю.
— Я говорил с великой, она нас благословляет. Об Оргнете не беспокойся — позаботится.
— Знаешь, я ощущаю себя двухсотлетней девочкой, а не пятитысячелетней женщиной, — она, смеясь, держала меня за руку. Такой счастливой Вэл я ещё не видел и был горд сознанием своей значимости. Какие-то новые ощущения и необычный подъём самооценки, выше нормы!
— Ты не намного меня старше, не льсти себе, — почему-то из того значимого для меня так много дня, эти слова запомнились мне как последние.
III
Когда, наконец, мне принесли данные по планете, о которой уже упоминала Велгна, теперь моя супруга, я просматривал результаты о проделанной мной работе на других планетах и не нашёл в списках никаких записей, по крайней мере, о сорока трёх из двух тысяч нами задействованных в последнее время. Странно, некоторые из них так врезались мне в память — это были мои первые начинания и образцы для работы, что я прекрасно помнил все свои эксперименты: удачи и неудачи связанные с геновнедрением.
На одной из таких планет — я тогда ещё был практикантом — мой наставник, чьё место впоследствии я занял, рассказывал мне нечто подобное: вроде как накануне он не нашёл планет первых своих работ с образцами жизнеформ. Тогда я не придал этому значения и почти забыл об этом, а вскоре моего наставника Цвелита перевели на какой-то важный объект — у нас много лабораторий разных уровней — я не вдавался в подробности на какой именно. Сейчас почему-то вспомнилось. Вспомнилось потому, что именно этой планеты, на которой он мне рассказывал про такую же ситуацию — успех был несомненный — в списках не оказалось.
Я дал запрос в бюро архивов и каталогов, там напоролся на фразу: «Секретная информация. Данные в Спец-Хранилище Архива Великой.». Почему-то меня это задело, и я решил связаться с Цвелитом. Попытка не дала ничего, кроме нежности инфоматери:
— Иохим, Цвелит занят. Я могу дать ответ на интересующие тебя вопросы сама. Но хочешь ли ты связать свою жизнь с секретными данными? Подумай.
Я не хотел и вежливо отказался. Почему-то удивило, что есть секретная информация у матери даже для Ашли. Хотя почему бы и нет — кто познает всю полноту вселенной? Но, тем не менее, она, почему-то выдержав небольшую паузу после моего отказа, добавила:
— Ты, Иохим, узнаешь, когда придёт время. Я поразмыслила и решила, что ты подходишь, несмотря на то, что ты так молод.
Стало жутко. Великая никогда не предлагала сама ответа, хотя ответы давала всегда, не отказывая. Но тут другая схема: почти отказ, потом право выбора, ты выбрал, всё равно будешь знать — это как-то не укладывалось в моём сознании. Тем не менее, я спокойно ответил, добавив импульс нежности:
— Благодарю, о, великая. Буду ждать.
Тут пришли образцы с новой планеты, которую решили окрестить сначала «Эйурус», но почему-то остановились на странном названии «Сцемлия». И вот у меня на руках образцы нескольких видов сцемлиян: несколько воднодышаших, несколько приматов и один воздухоплавающий.
Воздухоплавающего я отверг сразу — для доминирующей формы слишком маленький мозг. У него, конечно, были крылья и две когтистые лапы, что давали ему преимущество перед другими, но основного определяющего не доставало. Наверняка, все остальные воздухоплавающие не сильно отличаются от этой особи, потому и привезли один экземпляр — наши пионеры-исследователи в своём деле мастера: и логичны, и независимы.
Из воднодышаших выбрал один вид для контактёров с великой — интеллект этого вида уже был на удивление высок. Почему-то только не было стремления идти к великой цели — раз их ещё нет в планах. Зачем-то стоял блок на одном из уровней развития… Великая тут же подтвердила, развеяв мои недоумения, что создавались эти особи, как информаторы или промежуточное звено планеты.
Конец ознакомительного фрагмента.
