Суд Счастья

Евгений Владимирович Кузнецов, 2022

Роман «Суд Счастья» продолжает эпопею «Быт Бога»: ему предшествовали романы «Быт Бога», «Жизнь, живи!», «Рад Разум». Всё тот же герой – и всё те же житейские и житийные искания. – Поскольку мир – увы! – новейшими вопросами лишь озадачивает: называя, впрочем, их прогрессом… Человек является на этот свет, да, – чтобы побывать и чтобы себя всячески отдавать… Но почему именно в данное конкретное тело впадает уникальная душа?! – Вот же примеры драм и трагедий, связанных с опытами креоники… Человек тогда лишь и человек, когда он сам осмысливает своё пребывание в этом мире. Оказывается, в сложном мире – следует начинать с того, чтобы РАДОВАТЬСЯ! Автора интересует прежде всего человек как таковой. Роман публикуется в авторской редакции. На обложке фото из личного архива автора.

Глава первая

Не я ищу Бога — а Бог ищет меня!

Чтобы я помнил о Нём.

И уже нашёл.

Чтобы я помнил — только о Нём!

Уже, значит, нашёл.

- — У меня никого нет…

Впервые так сказалось.

Только сегодня, сейчас — решась идти просто прямо — и сказал себе так.

Сказалось, но не вполне понялось.

Хотя — хотя и в самом деле нет, нет у меня никого, — где вот мама? где вот папа? где братья? — и случись со мною что-нибудь, тут, здесь, неприятное — стыдиться, стыдиться по-настоящему было бы не перед кем… а всё-таки и теперь во мне настроение боязливого напряжения — то же.

Получается тогда — как? — А при них, при живых, — стыдно мне бывало… перед кем?!..

Стыдно — по моей теперешней неприятной ситуации — и сию минуту.

И стыд этот — реальный, реальный! — Живой, сегодняшний. — Ни убедить, ни убежать…

Так как же: «никого нет»?..

Шёл себе да шёл.

Лишь бы идти, идти…

Получилось же: иду из города вон!..

Сделалось волнительно и весело.

Жил несколько лет на этой улице… и не знал — куда она, куда.

Вон и столб с названием города.

Пройти разве ещё немного…

Жаль, что солнце непокрытую голову жгло.

Еле преодолел шоссе широкое, злящееся и воющее.

…А там был — лес!

Настоящий. С соснами. И даже кое-где с черничником.

Сердце забилось найденно. И уединённо, и открыто.

Лес был обновлённый, свежий, майский.

Тут и солнце было другое — словно обрызнутое.

Радостно думалось, что кроме города и забот городских, есть вот… нечто настоящее: стволы, кроны…

«Хвоя», «мох»… — Смешили по-детски сами слова.

Впереди загорелась полоса яркой поляны.

Она манила к себе как пробуждение!

На поляну вышел: за нею бежали всегда лёгкие, всегда свободные берёзы, берёзки!..

Тут на краю леса, под самым солнцем, — кое-где цветочки мелкие земляники.

Солнце, мягкое, усыпанное листьями, тоже, казалось, стало пахнуть земляникой.

А глянул право, влево — прямо ошалел…

…Ландыши!

Сочно-густые, тёмно-зелёные стаи — словно с заботливым усердием посаженные. — Острые, ровные, один к одному, листья… сахарные, крохотные, нежные бубенчики!..

Глаза заслезились… от оголённости правды — Правды.

Живая ценность эта — есть, есть!..

Ценность эта — живая; живость эта — ценная.

Я стоял… и почему-то оглянулся…

Никого вокруг не было и не могло быть — до грибного-то и ягодного урожая; пока, пока…

А под ногами была — роскошь. Бессмысленным казалось куда-либо двигаться…

Ландыши!.. — Мечта о каком-то ещё прекрасном вдруг взволновала меня.

Неужели я — уйду, просто уйду?..

И уже составлял букет, настоящий букет!

Как положено, ножку букета обкрутил и завязал длинной прочной травинкой.

Букет был готов. — Аромат! Холодок! Сон!..

Главное же, однако: если букет — сейчас, то он дар — в следующую минуту…

Букет не бывает просто букет.

А он — для кого-то.

Так — для кого?..

…Между тем уже шествовал к городу.

Торопил и ветер, порывистый и грозящий.

Букет держал — не мог иначе — перед собой у груди.

Но он становился — не предназначенный — явно тяжёлым… Он ощутимо просился обратно, в лес…

Ландыши, ландыши…

Я стал их, цветы, словно бы уговаривать…

…Прекрасное в жизни — есть. И надо его — переместить. Ведь мне хочется. С места на место. То есть — из души в душу.

А обо мне — то вот та моя обречённость: нельзя уйти без цветов — и есть счастье!

При-частность.

К чему?..

Если я шёл куда идётся… если я потом никуда не собирался…

Если у меня вообще (и в том, липко-сладком, смысле — тоже…) никого нет…

Так причастность — к чему?..

Запах белый, запах влажный…

…Только бы вот — ей.

Были мы школьники. Шестиклассники, что ли. Была зима. Был урок физкультуры. Мы катались на лыжах. Я, по лыжне, обгонял её, одноклассницу… И — так вышло — наедине… И — в пустом поле…

– — Голубцов, не упади!

– — Не бойся…

Почему не сказал ей тогда — о счастье?

Которое — уже во мне было.

Прошло, минуло…

Где?.. Как?..

Слышу!

Спасибо.

Не упал?..

Не знаю.

Знаю, что плачу.

Сентименты?..

А то, что мне сейчас — никуда не хочется идти и — никого не хочется видеть…

А то, что жизнь — одна… и кратка… и вздорна…

Тоже сентименты?!..

Знаю хоть то: что плачу от счастья — что могу плакать.

И вот: почему букет сейчас — прежде всего бы ей?

А потому что была она — прежде всех.

Почему-то же — именно она!

КТО или ЧТО так устроило?..

Может, к ЭТОМУ и есть моя и нынешняя, и постоянная причастность?..