Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ

Владимир Алеников, 2016

Владимир Алеников – известный писатель, кинорежиссёр и поэт-переводчик. Его книги о Петрове и Васечкине, а также снятые на их основе фильмы давно стали классикой, любимой детьми нескольких поколений. Новая книга Аленикова «Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии» – это сиквел его предыдущих книг: «Петров и Васечкин в стране Эргония» и «Петров и Васечкин в Африке». На этот раз закадычные друзья Петров и Васечкин, а также, разумеется, их кумир и одноклассница – красавица, спортсменка и отличница Маша Старцева – отправляются в Колумбию, на международную олимпиаду по математике. Как удачно, что в руки Васечкина попадает самая настоящая карта сокровищ, которые как раз закопаны в Колумбии! Но пока ребята мечтают найти клад, выясняется, что они не единственные, кто знает о существовании карты… Удастся ли нашим героям и на этот раз преодолеть все опасности и препятствия, спасти похищенную Машу и выбраться невредимыми из своих злоключений? Читателей снова ждёт захватывающая история, рассказанная с присущим автору юмором, в которой всем троим знаменитым персонажам вновь придётся применить свои лучшие качества.

Глава четвёртая,

в которой Васечкин неожиданно получает подарок, о котором мечтал, а также обретает и теряет нового друга

Рядом с ним стоял смуглый скуластый человек с длинными седыми волосами, выбивавшимися из-под шерстяной шапки и падающими на плечи. Был он худощав, росточка небольшого, примерно такого же, как и сам Васечкин. Из-под косматых бровей горели чёрные выразительные глаза.

— Комо эстас, Хуанито? — тихо спросил он.

«Это, кажется, по-испански. Он его тоже спрашивает, как дела», — догадался Васечкин.

От Хуанито, разумеется, никакого ответа не последовало, но на появление смуглого человека он явно отреагировал — подошёл чуть ближе и посмотрел на него.

Незнакомец широко улыбнулся, помахал Хуанито, потом присел на корточки, чтобы быть поближе к броненосцу, и разразился длинным монологом всё на том же чистейшем испанском языке. Хуанито с интересом прислушивался к импульсивной речи визитёра.

Васечкин, хотя и не понимал ни слова, тем не менее тоже остался на месте, наблюдая за происходящим.

Незнакомец говорил довольно долго, периодически темпераментно размахивая руками, чтобы придать сказанному большую убедительность. Броненосец слушал, чуть наклонив голову. Наконец, человек выговорился, сделал прощальный жест и выпрямился.

— Извините, — не выдержал сгоравший от любопытства Васечкин. — Вы вообще по-русски говорите?

— Си, сеньор, — кивнул человек. — Абло ррруссо. Моя уметь говорррить по-рррусски.

— А что вы ему рассказывали? — показал на броненосца Васечкин. — Да ещё так долго.

Незнакомец улыбнулся. Была в его улыбке какая-то печаль.

Он внимательно оглядел Васечкина, потом глаза его блеснули.

— Ты есть чико из телевизоррра? — спросил он в свою очередь, всё так же раскатисто произнося букву р. — Ты ездить Афрррика. Викторрриа над пиррраты^[3]. Устед эс герррой!

— Ну какой там герой… — смутился Васечкин. — Так просто получилось…

Но незнакомец не обратил никакого внимания на его слова. Он с уважением поклонился, а потом протянул Васечкину руку.

— Эстой муй контенто де коносер с такой герррой! — сказал он. — Ме йамо Пабло Ломас^[4].

— Мне тоже приятно познакомиться, — сообразил Васечкин. — Я — Васечкин. Пётр. Можно Петя. Или просто по фамилии.

Пабло Ломас закивал в ответ и опять улыбнулся. На этот раз улыбка была не такой печальной.

— Так о чём вы говорили с Хуанито? — снова спросил Васечкин.

К слову говоря, Хуанито, пока шло это знакомство, потерял к ним обоим интерес, отвернулся и направился в глубь вольера.

Пабло Ломас проводил его взглядом и снова обратился к Васечкину.

— Керрридо амиго, — сказал он, — дорррогой дррруг! Ррраз ты такой герррой, моя тебе всё рррасказать. Давай прррисядем.

При этом он сделал жест в сторону стоявшей внизу моста скамейки. Заинтригованный Васечкин охотно кивнул.

— Конечно, амиго! — ответил он. — Почему бы и не присесть. В ногах правды нет!

— Пррравда… — нахмурился Пабло Ломас, вспоминая значение слова. — О, вердад! Си, вердад. Пррравда!

Они спустились с Переходного моста и расположились на скамейке.

— Йо сой ун индио де Коломбиа^[5], — начал свой рассказ Пабло Ломас. — Ты знать Коломбиа?

— Колумбия? — переспросил Васечкин.

— Си, амиго.

— Конечно, знаю. Это в Латинской Америке.

— Си, керидо амиго, — обрадовался Пабло Ломас. — Йо сой ун индио. Тоторрро^[6].

Значение слова индио Васечкин понял. Что касается второго слова — тоторо — то оно так и осталось для него неизвестным.

— Вы индеец, правильно? — уточнил он. — Индеец из Колумбии.

— Си. Каррртахена. Ты знать Каррртахена?

— Это город такой, — вспомнил Васечкин. — Конечно, знаю. Там математическая олимипиада будет. Моя одноклассница скоро туда поедет. Маша Старцева.

Пабло Ломас с некоторым напряжением слушал Васечкина.

— Старррцева? — переспросил он.

— Ну да, Маша. Да вы не берите в голову. Это я так, к слову. Короче, Картахена — это город в Колумбии. Так? И вы оттуда? Правильно?

— Си, амиго.

— Ясно. А Хуанито тут при чём? Он что, тоже из Картахены?

Пабло Ломас вновь улыбнулся, и опять в этой улыбке сквозила какая-то печаль.

— Длинная рррассказка, — вздохнул он. — Я тебе рррасказать. Коломбиа эс ми каса.

— Колумбия ваш дом, — сообразил Васечкин. — Родина. Это я уже понял.

— Си, амиго. Крррасивая стрррана. Но там есть плохой люди. Очень плохой. Ты знать про каррртел?

— Про картель? — задумался Васечкин. — Что-то слыхал.

— Кокаина. Очень плохой, — повторил Пабло Ломас.

И в подтверждение своих слов зацокал языком и покачал головой.

— А-а… Всё понял, — оживился Васечкин. — Кокаин — это наркотик такой ужасный. А картель его производит. Я кино видел — «Возвращение героя». Со Шварценеггером^[7]. Он там наркобарона побеждает. Ну и весь этот картель. Так им и надо! Гады такие! Людей губят этой отравой!

— Си, амиго! — кивнул Пабло Ломас. — Наррркобарррон. Сантьяго Моррралес. Папа Пуньо.

— Чей папа? — не понял Васечкин.

— Так его называть. Пуньо — это вот.

И Пабло Ломас, подняв руку, продемонстрировал Васечкину сжатый кулак.

— А-а, — догадался тот. — Кулачище. Это кличка его?

— Си, амиго, — подтвердил Пабло Ломас. — Кулачище. Кулак. Папа Кулак. Папа Пуньо. Омбррре муй мало!. Очень плохой человек!. Ми тррравахо для Папа Пуньо, для Сантьяго. Моя был пеон.

— Работали у этого Моралеса? — уточнил Васечкин.

— Си, амиго. Не понимать сначала какой плохой. Потом понимать и бежать. Меня искать и догонять. Папа Пуньо велеть меня убить.

— Убить? — переспросил ошеломлённый Васечкин.

— Си, — матаррр! Убить. Моя прррятаться сельва.

— В сельву убежали? — уточнил Васечкин. — В смысле, в лес?

— Си, амиго. Но люди Сантьяго меня перррсекусьон. Пррреследовать. Хотеть поймать. Схватить. Но моя прррятаться норрра.

Пабло Ломас показал коричневым пальцем в сторону вольера.

— Вы спрятались в норе броненосца, — догадался Васечкин.

— Си, керрридо амиго. И бррроненосца меня спасать. Закрррыть нора. Вот так.

И Пабло Ломас расставил руки, изображая, как броненосец закрывал нору.

— Я понял, он расклинился! — обрадовался Васечкин. — Это я в курсе. Когда они расклиниваются, их нипочём не достать.

— Си, амиго. Люди Папа Пуньо меня не находить. Они меня искать, но бррроненосец всё закрррыть. И они уходить. Бррроненосец меня спасать.

— Это, что ли, был Хуанито? — осенило Васечкина. — Это он?

— Но, — покачал головой Пабло Ломас. — Но ло сэ. Моя не знать. Не знать пррравда. Может, да, может, нет. Может, не Хуанито. Может, дррругой бррроненосец. Но такой, как Хуанито. Может, его брррат. Хуанито тоже из Коломбиа. Из сельва. Поэтому моя к нему пррриходить. Он керрридо амиго. Как ты, Пётррр!

— Теперь понял, — закивал головой Васечкин. — Вы его навещаете в знак благодарности, что он вас спас. А дальше что было? Как вы в Москву попали?

— Сантьяго Моррралес очень плохой, понимать?

— Понимаю.

— Очень! Его люди пррродолжать меня искать. У Папа Пуньо везде амигос. Он им платить. И когда моя пррриходить сьюдад…

— В город?

— Си, амиго. Моя пррриходить сьюдад и меня там схватить. И поместить пррресьон!

Пабло Ломес поднял руки и скрестил пальцы, изображая решётку.

— В тюрьму посадили? — ахнул Васечкин.

— Си, амиго. Тюрррма. Моя думать это финал.

— Конец?

— Си. И моя рррассказать другой омбррре — Мигеле — там, сала де ла пррресьон…

— В тюремной камере?

— Си. Рассказать другой омбррре — секрррето де фамилиа.

— Рассказали сокамернику семейную тайну? — догадался Васечкин.

— Си, амиго, секрррето. Но потом моя бежать из пррресьон. И прррятаться. Меня искать, но не найти. Но моя бояться.

— Вы боитесь? Почему?

— Другой омбррре — Мигеле — мог рррассказать люди Сантьяго мой секрррето, и люди Папа Пуньо теперрр его знать. Они очень плохой и жадный люди. Если они его знать, они меня начать искать мучо мас фуэрррте йа! Везде!

И Пабло Ломас взволнованно развёл руками, как бы демонстрируя широкий круг поисков.

— Гораздо сильнее стали вас искать? — не менее взволнованно уточнил Васечкин.

Сердце его забилось. Он неожиданно для себя стал понимать по-испански и почувствовал, что в его жизни происходит что-то очень важное. Что благодаря этому неожиданному знакомству, он стоит на пороге новых невероятных приключений.

— Си, — подтвердил его новый друг. — Везде искать. И моя понимать, что надо бежать из Коломбиа далеко. Но хэй вида паррра ми.

— Там для вас жизни нет, — перевёл Васечкин.

— Си, амиго. И моя бежать сюда, Ррросссия. Теперрр моя тут. Но моя бояться. Люди Сантьяго меня найти и тут. Они как это… но дескансаррран!

— Не успокоятся, — подсказал Васечкин.

— Си, амиго, грррасьяс. Спасибо. Не успокоятся, пока меня не найти и схватить.

— А что им надо? Что за тайна такая?

Пабло Ломас неожиданно напрягся и стал зорко смотреть по сторонам.

Васечкин терпеливо ждал. Сердце его билось всё сильнее, чуть не выпрыгивало из груди.

Колумбиец, ничего подозрительного вокруг не обнаружив, вздохнул и несколько расслабился.

— Буэно, амиго, — сказал он наконец. — Моя рррасссказать тебе всё. Ты герррой и моя керрридо амиго. Люди Сантьяго Моррралес могут меня найти и матаррр эн куалкьеррр моменто.

— Убить в любой момент? — пересохшими губами повторил ужаснувшийся услышанному Васечкин.

— Си.

Индеец печально покачал головой.

— Моя не верррнуться Коломбиа. Вот моя секрррето де фамилиа.

С этими словами Пабло Ломас полез куда-то за пазуху, порылся там и извлёк кусок свёрнутой тряпки. По крайней мере именно так выглядело это для Васечкина.

Пабло Ломас положил свёрток на колени и аккуратно развернул его. Васечкин с трудом проглотил застрявшую в горле слюну. Перед глазами у него находилась удивительная, почти неправдоподобная вещь — старинная, начертанная чернилами карта.

— Что это? — не столько сказал, сколько прохрипел Васечкин.

— Эсто вьехо мапа, — как бы подтверждая, сказал индеец.

— Старая карта?

— Си, амиго. Карррта. Эль мапа муэстра лос тезорос эскондидос эн. Карррта показывать, где лежать лос тезорос.

Сердце у Васечкина внезапно перестало стучать и замерло.

— Лос тезорос? — прошептал он. — Сокровища?

— Си, амиго. Сокррровища. Лос тезорос тут.

Колумбиец ткнул пальцем в карту.

— Эсте уна исла, — сказал он.

— Это островок, — машинально перевёл Васечкин.

— Си, амиго. Исла Ла Торре.

— Это он так называется — Ла Торре?

— Си. Ла Торре. Эсте Ислас дель Росарррио.

— Острова Росарио…

— Си. Это острррова близко от Каррртахена.

— А это что? — спросил Васечкин, показывая на крестик, нанесённый на указанном островке.

— Тезоррро.

— Клад?

— Си, амиго. Ты очень умный чико. Тут эль рррока…

— Скала?

— Си. Эль рррока походить на эль торре.

И Пабло Ломас изобразил руками нечто большое и возвышенное.

— А-а… Эль торре — это башня, — догадался Васечкин. — Так скала называется, правда? Вердад?

— Си, вердад.

— Ясненько. Отсюда и название острова, да?

— Си, сеньор. Эль рррока, и тут, — индеец снова ткнул в карту, — дос пальмерррас.

— Чего тут ещё? — не понял Васечкин.

Пабло Ломас поднял руку, показал два пальца и снова повторил со значением:

— Дос пальмерррас.

— Две пальмы? — осенило Васечкина.

— Си, амиго. Комо эсте. Вот так.

И Пабло Ломас соединил пальцы на двух руках, демонстрируя крест.

— Дос пальмос эль крррузадос.

— Две скрещённые пальмы?

— Си. Тут зарррыть тезоррро.

— Тут клад?

— Си, ми амиго.

— Ясно. И кто его там зарыл?

— Фрррэнсис Дрррейк. Пирррата. Ми фамилиа….

Но тут индеец неожиданно осёкся, лицо его окаменело, и он остекленевшим от страха взглядом уставился куда-то за спину Васечкина. Васечкин обернулся.

На Переходном мосту, около вольера с Хуанито, стояла очередная толпа экскурсантов. Среди них Васечкин мгновенно выделил одетого в длинное пальто и меховую шапку смуглого человека лет сорока с чёрными тонкими усиками, в котором легко узнавался иностранец. Человек этот в свою очередь пристально смотрел в их сторону.

— Асесино! — помертвевшими губами прошептал индеец. — Эль эс эн асесино!

«Асесино… — быстро промелькнуло в голове у Васечкина, — знакомое слово… в каком-то фильме недавно слышал… про Джеймса Бонда, кажется… а-а… вспомнил!»

— Убийца? — ужаснулся он. — Вы уверены? Пабло Ломас ничего не ответил. Он судорожно оглядывался по сторонам в поисках места, где бы можно было укрыться.

Экскурсия у вольера в это время двинулась дальше. Усатый, однако, не торопился следовать за всеми. Он единственный остался на месте.

Васечкину показалось, что глаза его насмешливо блеснули.

— Может, полицию позвать? — спросил он у индейца. — Хотите?

Пабло Ломас по-прежнему не сказал ни слова. Он, очевидно, решил, куда ему бежать, и начал вставать со скамейки.

Васечкин быстро оглянулся на усатого и успел увидеть, как именно в эту секунду тот приложил к губам какую-то трубку и дунул.

Пабло Ломас коротко охнул, схватился за шею и, так и не успев толком выпрямиться, снова грузно осел на скамейку.

— Вам плохо? — прошептал Васечкин. — Что с вами?

Пабло Ломас посмотрел на него и судорожно сунул Васечкину в руку тряпичную карту.

— Прррятать! — прошептал он. — Твой теперрр! Теперрр ты владеть тезорррос!

Больше индеец ничего не сумел сказать, глаза его стали закатываться, и он стал медленно заваливаться на Васечкина.

— Помогите! — в отчаянии завопил тот. — Человеку плохо! На помощь!

Экскурсия, которая как раз проходила мимо, тут же приняла живейшее участие в происшедшем. Васечкин только успел сунуть карту в карман, как их уже обступила плотная толпа.

Пабло Ломаса уложили на скамейку, вызвали скорую.

— Ты его знаешь, паренёк? — спросил какой-то мужчина у Васечкина. — Вы вместе, что ли?

— Нет, мы только что познакомились, — честно ответил Васечкин, у которого зуб на зуб не попадал от ужаса.

У него было странное чувство. Казалось, что всё происходит, как в тумане. И люди в этом тумане двигались, словно в замедленном фильме. Он, конечно, много чего повидал и в антарктической Эргонии, и в Южной Африке, не раз сам оказывался на краю гибели, но чтобы преступление происходило вот так, посреди белого дня, при всём честном народе…. С такой вероломной жестокостью он ещё не сталкивался.

Васечкин проглотил застрявшую в горле слюну и с опаской оглянулся.

Но усатый исчез, на Переходном мосту уже никого не было.

Вокруг царила обычная тревожная суета, сопутствующая подобным происшествиям. Сердобольные женщины подложили Пабло Ломасу под голову сложенные шарфы, чтобы ему было удобно лежать, кто-то пытался делать ему искусственное дыхание, но всё оказалось бесполезно. Индеец в себя не приходил.

Вскоре появились санитары с носилками. Пабло Ломаса переложили на них и понесли к «скорой», которая уже ждала неподалёку.

Васечкин машинально поплёлся за ними. Туман в его голове наконец полностью рассеялся, и он уже было двинулся к врачам «скорой», чтобы рассказать им, что произошло на его глазах, как внезапно откуда ни возьмись прямо около машины появился усатый.

Васечкин словно окаменел. Хотел было шагнуть вперёд, но не мог, так и прирос к месту.

Усатый тем временем что-то энергично стал объяснять врачам, что именно, Васечкин не слышал. Затем усатый вытащил из кармана какой-то документ, то ли паспорт, то ли что-то ещё, показал докторам, после чего уселся в машину, рядом с лежащим на носилках Пабло Ломасом. Там он склонился над бедным индейцем и вроде как участливо провёл рукой по его лицу, а затем, как показалось Васечкину, что-то быстро выдернул у него из шеи. После чего якобы дружески погладил неподвижного индейца по груди.

— Он его ощупывает… Хочет карту найти! — догадался Васечкин.

Он преодолел сковавший его страх и ринулся вперёд с целью разоблачить коварного убийцу.

Усатый, видимо, что-то почувствовал, так как поднял голову и пристально посмотрел на приближающегося Васечкина. Потом сделал странный жест — поднял вверх палец. То ли это означало, что он, так же как и индеец, узнал Васечкина, то ли это был знак предостережения.

Васечкин на секунду резко остановился от неожиданности. Потом двинулся дальше, но этой секунды оказалось достаточно. Он опоздал. Один из санитаров, сидящих в машине, протянул руку, захлопнул дверцу, за которой остались Пабло Ломас и усатый убийца, и «скорая помощь» тут же укатила.

Толпа вокруг быстро рассеялась.

Васечкин безнадёжно посмотрел вслед уехавшей «скорой» и растерянно побрёл дальше, пытаясь осознать всё, что сейчас произошло у него на глазах. В таком состоянии его и обнаружили Петров и Маша, находившиеся в весёлом возбуждении.

— Ты куда пропал, Васечкин? — заорал Петров. — Тебе кое-кто привет передавал.

— Кто? — тихо спросил Васечкин, с трудом возвращаясь к обычной жизни.

— Дед Пихто! Белые медведи, ясно кто! — заржал Петров. — Поиграться с тобой хотели!

— Вот как… — то ли спросил, то ли просто уточнил Васечкин.

— Ты чего такой потерянный? — поинтересовалась Маша, заметившая его необычное состояние. — Ты, случайно, не заболел?

— Ты чего, Васечкин? — удивился и Петров, тоже наконец обративший внимание на то, что его лучший друг полностью потерял свой обычный задор. — Случилось чего?

— Случилось, — хмуро подтвердил Васечкин. — Много чего случилось. Пойдёмте отсюда. Разговор есть.

Петров, разом посерьёзневший, переглянулся с Машей, и оба они, уже больше ни о чём не спрашивая, направились к выходу вслед за быстро шагавшим впереди Васечкиным.

Примечания

3

Незнакомец намекает на историю, произошедшую с Петровым, Васечкиным и Машей в Кении и описанную в книге «Петров и Васечкин в Африке».

4

Я очень рад познакомиться с таким героем! Меня зовут Пабло Ломас. (исп.)

5

Я индеец из Колумбии. (исп.)

6

Да, дорогой друг. Я индеец. Тоторо. (исп.)

7

Арнольд Шварценеггер — актёр, голливудская кинозвезда.