Юная Кармен

Владимир Александрович Жуков, 2020

Сборник эпических, лирических и сатирических рассказов о событиях минувших лет, связанных с работой автора в крымской прессе, в милиции. А также о явлениях и тенденциях современной жизни, характере взаимоотношений людей в среде лукавой политики и экономики

Пахарь и К-750

Гулко хлопнул выстрел из ракетницы, в небе вспыхнула рубиновая звезда. Десять тракторов Т-74, взревев моторами и выбросив из труб клубки синего дыма, устремились к противоположному краю размеченных красными флажками, делянок. Вокруг толпились возбужденные зрители, съехавшиеся из окрестных сел района. Они шумно обсуждали зрелище, происходящее на желтеющем стерней осеннем поле.

Я, тогда еще молодой литературный сотрудник районной газеты, впервые по заданию редактора прибыл, чтобы осветить в печати это мероприятие — соревнование на звание «Лучший пахарь района». Внимательно следил за всем, что происходит, стараясь не упустить ни одной яркой детали, которая могла бы украсить мой репортаж. Фотокор сразу включился в дело, норовя поймать в объектив высокое начальство, которому льстило подобное усердие и чинопочитание. Чиновники любили лицезреть свои портреты на первой странице районной газеты и очень обижались, давая нагоняй послушному редактору, когда кто-то из них был обделен вниманием.

После ритуала открытия соревнования и торжественных речей персоны устроились так, чтобы не затеряться среди пестрой, в основном крестьянской, в фуфайках, бушлатах и робах пестрой публики. Напротив делянок по центру симметрично на подиуме возвышался длинный, драпированный красной тканью и с надписью «Слава труженикам села!», стол. За ним гордо восседало жюри во главе с тучным, словно боров-хряк, начальником райсельхозуправления и почетные гости — первые лица местной власти в добротных костюмах в галстуках, фетровых шляпах. Чуть поодаль под бдительной охраной стражей правопорядка были выставлены призы: мотоцикл «Днепр» К-750 с коляской, цветной телевизор «Фотон» и холодильник «ЗИЛ».

На поле динамично, азартно совершалось действо, сопровождаемое криками и одобрения, и досады. Сверкали в ярких лучах осеннего солнца, отшлифованные до блеска лемеха плугов, выворачивающие пласты почвы. Клубилась, уносимая ветром, пыль, ревели моторы и лихорадочно блестели глаза на лицах, одержимых жаждой победы механизаторов. У свежевспаханных борозд, словно грачи, сновали контролеры, замеряли глубину вспашки, чтобы при подведении итогов уличить бракоделов и снизить баллы за низкое качество пахоты. По условиям победителем соревнования признавался тот, кто быстрее и с высоким качеством вспашет делянку.

Через полтора часа лихорадочной гонки в натужном гуле моторов, на последних метрах победу у своих соперников вырвал механизатор колхоза «Россия» сорокалетний Михаил Корнеев. Заглушил двигатель Т-74, он оторвал руки от горячих рукояток рычагов. С белозубой, как у шахтера, улыбкой на запыленном лице, устало спрыгнул с гусеницы на землю. И сразу попал в плотное кольцо земляков. В тот же миг, подхваченный десятком крепких рук, взлетел в воздух.

— Ура, Мишка, браво, молодец! Прославил себя и родной колхоз! — кричали довольные исходом соревнований односельчане. Краем глаза я заметил, что фотокор успела удачно снять. Мне же в суете не удалось у победителя взять интервью. Вскоре состоялась церемония награждения. Трактористам, занявшим три места, были через плечи повязаны алые ленты, Корнееву с надписью «Лучший пахарь», вручены дипломы и призы. Главный приз — мотоцикл «Днепр» К-750 с коляской — достался Михаилу. Председатель колхоза «Россия», седовласый мужчина с пышными усами ходил павлином от распиравшей его гордости, словно выигрыш приза его личная заслуга. Земляки лучшего пахаря, недолго думая, погрузили мотоцикл в кузов грузовика. Корнеев не прочь был его оседлать и проехать с ветерком. Но героя ни на секунду не оставляли без внимания, крепко пожимали его широкую ладонь, одобрительно похлопывали по крутому плечу, желали столь же убедительной победы на областных соревнованиях, где в качестве главного приза был легковой автомобиль «Лада».

–Пресса, пресса! — размахивая удостоверением, тщетно пытался я пробиться к победителю сквозь плотное кольцо его земляков.

— Погоди, корреспондент, потом. Не суетись, спешка нужна при ловле блох, — оттеснил меня кто-то. — Понимать надо, у Мишки в горле пересохло, деренчить, надо срочно промочить. Запарился человек…

Все же я перебросился с ним несколькими фразами, которых было достаточно, чтобы оживить репортаж прямой речью. Но, увы, слишком мало для очерка, который так и просился на бумагу о статном и веселом с вихрастым рыжим чубом трактористе. Даже без творческих мук родился заголовок «Трудная борозда».

–Понимаешь, — извиняясь, развел он руками, когда его чуть не силой затолкали в черную председательскую «Волгу». — Приезжай через пару дней, тогда и поговорим.

«Волга» в кортеже других автомобилей высоких начальников с проселочной дороги выехала на большак. Куда поехали, меня тогда этот вопрос же очень занимал. На своем потрепанном УАЗе мы с фотокором поспешили в редакцию готовить фоторепортаж в номер.

Мой замысел удачно совпал с заданием редактора написать о Корнееве очерк в четыреста-пятьсот строк. Через три дня я выехал в колхоз. В конторе дородная, располневшая, словно сдоба, секретарша, оторвавшись от журнала, полусонным голосом сообщила:

— Голова колгоспу у степу.

Сообщение вызвало ироническую улыбку, ведь председатель соседнего колхоза, регулярно пребывавший «у степу» и отходивший после запоя, был снят с должности. Единственно, чем помогла секретарша — указала маршрут к дому Михаила Корнеева.

— Бажаю успиху, — загадочно улыбнулась, озадачив меня. Почти у самой околицы отыскал дом. Ворота были распахнуты. В моей памяти всплыла поговорка: пришла беда — отворяй ворота. Хотя вопреки ей, здесь триумф пахаря.

По краю бетонированной дорожки была протянута проволока, что подкрепило мои опасения насчет злой собаки, которая в любой момент может наброситься на чужака.

— Корнеев! Михаил Иванович! — напряг я свои голосовые связки. Прислушался, зорко наблюдая за проволокой, готовый отступить при первых признаках опасности. Но проволока не шелохнулась, никто не подал голоса, ни человечьего, ни собачьего. Во дворе увидел мотоцикл, украшенный разноцветными лентами и шарами, будто отставший от свадебного кортежа.

Водитель Василий остался в машине, а я, подождав минуту, осторожно крадучись, пробрался к веранде. Дверь оказалась незапертой. Вошел в веранду, затем в комнату и опешил. За столом, заставленным тарелками со снедью, пустыми и початыми бутылками с самогоном и вином сидел незнакомый мужчина. Поднял всклокоченную голову с посоловевшими глазами и живым огоньком.

— Извините, кажется, ошибся адресом, — отступил я назад.

— Не ап-шип-ся, заходи, усе идут по этому адресу, — неуклюже, звеня стаканами, попытался он подняться навстречу,. — Давай мы с тобой хряпнем за моего свояка. Молодец Мишка, мотык выиграл, едри его дышло, усем нос утер. Праздник устроил. Теперь на «Ладу» замахнулся…

Он схватил со стола бутылку с остатками самогона и плеснул в граненый стакан.

— Садись, в ногах правды нет. В одиночку только алкаши пьют, а я тверезый, ни в одном глазу, — с трудом ворочал он языком.

— Спасибо, я при исполнении, — отказался вежливо. — Подскажите, где Михаил Корнеев? Я приехал писать о нем очерк.

— Я тоже при исполнении. Запомни: от работы кони дохнут. Ты щас в гостях, — поучал меня мужчина. — Где Мишка? Черт его знает. Пришел, а дверь настежь, я сразу за стол. Как говорят мужики в моем селе, пришел, увидел, выпил и закусил.

— Вы исказили изречение Юлия Цезаря, — заметил я.

— В каком он селе живет, кто такой? Почему не знаю?

— Знаменитый древнеримский император и полководец, живший до нашей эры. Это ему принадлежат слова: пришел, увидел, победил!.

— А,а, он всего лишь победил, а я еще выпил и закусил, — рассмеялся он, довольный своею смекалкой. — Теперь эти слова принадлежат нашим мужикам. Если скажу, что Цезарю, то посчитают, что свихнулся, так как у соседа есть пес по кличке Цезарь. Такие вот пироги.

Он перевел дыхание и продолжил:

— Второй день мотык обмываю. Чтобы было, чем земляков угощать, помог Мишке заколоть хряка. Отведай свежины, вкуснятина, пальчики оближешь.

— Не в рабочее время, — заметил я, чувствуя, что легко от него не избавиться, сказал. — Меня ждет водитель на улице.

— Живо зови его, первача, вина на всех хватит. Имеем полное право уважить героя. Так и запиши в своей газете, что свояк Борька Зуйко первым поздравил ударника..

Из гостиной с бражным «букетом», запахами мяса и квашеной капусты, я вышел во двор.

— Корнеев! Лучший пахарь! — крикнул я, огорчаясь, что впустую проехали от райцентра до села Пушкино больше двадцати километров. Вдруг послышался скрип двери, из погреба вылез заросший щетиной с паутиной на золотисто-рыжей шевелюре мужчина, в котором я узнал пахаря. В тот же миг из конуры, звякнув цепью, выполз черный с белыми подпалинами пес. Сипло залаял и, сконфузившись, глянул на хозяина.

— Ничего, Тишка, побереги голос, — тракторист потрепал его по густой шерсти. — Переживем этот сабантуй. Совсем голос потерял, никогда так много не лаял.

— Что произошло? Почему прячетесь? — спросил я.

— Все нормально, без паники, — произнес он уныло. — У меня, почитай, все село родня: братья, сваты, крестные, друзья. Как приехал с соревнований, так ворота и двери в доме не закрываются — идут косяком с раннего утра до поздней ночи. Жена Анютка не выдержала и на вторые сутки уехала с сыном к теще на блины. Если не уважишь, не выпьешь — обидятся. Я на столе все оставил: выпивку, закуску. Кому захочется, приходят, пьют, на следующий день опохмеляются.

— Почему не за рычагами трактора? — поинтересовался я.

— Председатель дал три дня на сабантуй. — ответил Михаил. — Сам прячусь то в погребе, то в сарае. Невмоготу тосты поддерживать. Несколько десятков раз пожелали мне сибирского здоровья и кавказского долголетия, мотоцикл много раз обмыли. Разве кто от халявы не откажется. Все песни, которые знали, спели, плясали до упаду. Почитай, настоящий плантаж. Глубоко мужики и бабы пашут… Сам, если хошь выпить, так не стесняйся. Иди в хату и по полной программе, а я свой лимит выбрал. Не все коту масленица, пора и честь знать, завтра на работу.

Он рассмеялся, расчесал пятерней непослушные жесткие волосы.

— Тишка, не грусти, выдюжим, не впервой.

Пес доверчиво вильнул хвостом. Возле ворот послышались возбужденные мужские голоса.

— Мишка, накрывай стол, «трубы горят», — подошли два сельчанина, один из которых с гармонью на груди. — Пить будем, гулять будем, один раз на свете живем…

— Мужики имейте совесть. Вы меня вчера поздравляли, до полуночи квасили и анекдоты травили?

— Помним, что поздравляли, а теперь желаем оказать почести, заодно обмоем мотык, а потом прокатимся по селу. Тебе крупно повезло, машина-зверь, можно землю пахать, не то, что наши драндулеты с хилыми моторчиками. Теперь ты без него шагу не ступишь, — произнес один из них, а второй сходу взял быка за рога:

— Кореш, не будь жлобом. Знаем, что твоя Анюта закуски, деликатесов приготовила на целый эскадрон, не пропадать же добру.

— Милости просим, — указал Михаил на веранду, хотя его так и подмывало послать их подальше, но при мне сдержал эмоции. С блеском в глазах мужики скрылись в веранде.

— Захаживают, словно в кабак, — пояснил Корнеев. — Уже полтора бидона вина выпили и половину хряка съели.

Об объеме выпитого самогона он умолчал, а я заметил, как у ворот столпилась ватага ребятишек мал, мала, меньше Старший из них русоволосый мальчишка озвучил общее желание:

— Дядя Миша, покатай на мотыке.

— Потом, потом, приходите в воскресенье, — пообещал Корнеев. Ребятишки радостно зашумели, решая, кто первым сядет в коляску.

Обернувшись ко мне, Михаил посетовал:

— Представляешь, что будет, если на областных соревнованиях я возьму главный приз — автомобиль «Лада»? Жители из всех сел колхоза пожалуют в гости.

— Пусть тогда председатель и парторг позаботятся о чествовании с чаепитием, — предложил я.

— Да, чаепитие с водкой, вином, брагой, музыкой и плясками земляки обожают. Умеют ударно потрудиться и от души повеселиться.

Искренне посочувствовал Корнееву, ибо слава оказалась обременительной.. Очерк о лучшем пахаре был опубликован, добавив ему популярности. Но о том, что сейчас поведал, тогда не могло быть и речи. По мнению редактора, это бросило бы тень на светлый облик тружеников села. Хотя в жизни немало курьезных и забавных случаев. Твердо убедился, что Михаил — лучший пахарь и свой парень в доску.

К сожалению, нынче подобные соревнования на мастерство механизаторов не проводятся, что не способствует престижу главной сельской профессии. Вместо этого организаторы бизнес-проектов в балке Тубай, что вблизи Симферополя и в рыбацкой деревне «Черные камни» в Бахчисарайском районе устраивают тракт-ралли, джип-фестивали и прочие ток-шоу, где водители, ради развлечения, гоняют по бездорожью, месят почву, на колесных тракторах, джипах и квадрациклах.