Гости из будущего. Дилогия. Часть первая. Коридор времени

Владимир А. Паутов

Руководство гитлеровской Германии на всём протяжении существования Третьего рейха всегда уделяло самое пристальное внимание эзотерическим знаниям, щедро финансируя данную отрасль знаний. Гитлер своей главной задачей считал установление контактов с внеземными цивилизациями и поиск артефактов, обладание которыми могло бы кардинально изменить ход всей мировой истории.

Глава первая

рассказывает о том, как неожиданно для самого себя можно стать участникам киносъёмочной экспедиции.

* * *

На съёмки фильма меня вытащил мой старинный и закадычный друг, Димка Сокольников. Но если быть точным, то впервые предложение об участии в фильме я услышал от своего бывшего начальника, генерала Корабелова. Иван Фёдорович как-то несколько месяцев позвонил и сказал мне, что ему предложили стать главным военным консультантом фильма о войне. Ну, а так как генерал был не в том возрасте, чтобы выезжать в далёкую киноэкспедицию на долгий срок, то он естественно обратился ко мне. Разговор долгим не был.

— Здравствуй, Саня! — поздоровался Корабелов, — ты сейчас временно безработный, вот я и решил предложить тебе хорошее и прибыльное дело. Сам-то я поехать на съёмки не могу, а ты человек молодой, здоровый, энергичный! К тому же, фильм о войне!

Отказывать генералу было неудобно, поэтому я согласился, да и самому как-то стало интересно поучаствовать в съёмках. Однако оказалось, что это дело не такое уж и скорое. Время шло, а генерал ничего мне не говорил о предстоящей работе. Да он и сам был удивлён, что человек, предложивший ему консультировать фильм, не давал о себе знать, будто сквозь землю провалился. Я уже и думать перестал о предложении моего бывшего начальника, как в середине июня неожиданно для меня вся эта история с кино завертелась вновь.

Мне тогда в какой-то степени повезло. Я холостяковал, так как моя жена отдыхала в санатории на море, а сын отправился в заграничную командировку. Был субботний день, время что-то около шести утра. Мне снился какой-то приятный сон, когда длинный и настойчивый звонок у входной двери прервал мои сновидения.

«Так может звонить только Димка Сокольников», — улыбаясь и не открывая глаза, подумал я. Хотя время было раннее, но настоящий друг не может обижаться на того, кого знает лет сорок, а может и больше, не имеет права. Вообще Димка всегда удивлял меня своими неожиданными предложениями.

«Что же у него за такое срочное дело, если он прикатил ко мне в столь ранний час?» — раздумывал я, ещё до конца, не проснувшись и стараясь на ощупь найти ногами около кровати свои домашние тапочки. Набросив на всякий случай на плечи халат, мало ли кто мог прийти, вдруг это не Сокольников, а скажем, участковый милиционер или того хуже какая-нибудь незнакомая женщина, я поспешил в коридор, громко крича: «Открываю, открываю!»

Звонок, не смотря на мой громкий крик, продолжал трезвонить. Я не ошибся. Это был мой друг. Димка словно ураган ворвался в квартиру после того, как я открыл ему дверь.

— Доброе утро, Саня! — закричал он с порога. — Подъём сорок пять секунд. Давай собирайся по-военному! Не разучился? Полчаса, надеюсь, тебе хватит? Я на машине!

— Здравствуй Димыч! — ответил я своему другу, — иди на кухню и поставь чайник! Пойду, умоюсь! А ты соберись с мыслями и объясни всё толком! Да, и заодно свари кофе!

— А может омлет приготовить? У тебя есть колбаса, яйца, молоко?

Всё есть! Посмотри в холодильнике!

Пока я плескался в ванной, Димка хозяйничал на кухне. До моего слуха доносились звук миксера, звон ножа и вилок, шкворчащего масла на сковороде и весёлое Димкино пение. Он исполнял старинный русский романс «Вечерний звон», а это означало, что мой друг подошёл к приготовлению завтрака вполне серьёзно. Такие песни Сокольников исполнял в самые торжественные и важные минуты, а приготовление еды он считал именно таковыми.

— Рассказывай, куда мне надо так срочно собираться? — спросил я, входя на кухню и вытираясь полотенцем.

— Садись, Саня, завтракай, а я пока подробно доложу, — ответил Димка, ставя на стол, аппетитно скворчащий на сковороде, омлет с кусочками поджаренного сала и репчатого лука.

— Короче так! Нас пригласили на съёмки фильма. Генерал мне позвонил и просил за тобой заехать.

— А чего же он мне не позвонил?

— Пробовал, но ты ведь телефоны на ночь отключаешь!

Да, действительно, в последнее время я стал отключать свой мобильный телефон на ночь. Скажу честно, Димкино сообщения меня не очень обрадовало, оно меня скорее поставило в неловкое положение. Ещё пару месяцев назад у меня не возникло бы ни малейшего сомнения относительно участия в съёмках фильма. Но летом тратить время на пустяки, не хотелось. Да и разговор с генералом насчёт фильма успел забыться. За полгода, что прошли с того звонка бывшего моего начальника, у меня, естественно, появились другие планы. Я, например, хотел съездить к жене в санаторий, отдохнуть недельку на берегу моря, позагорать под южным солнцем и вернуться вместе с ней в Москву.

Правда, у меня имелся небольшой кинематографический опыт: однажды довелось консультировать документальный фильм о работе войск специального назначения. Выступал я тогда под вымышленной фамилией, так как был действующим офицером спецподразделения ГРУ. Да и фильм, нужно сказать, снимался в учебных целях. Однако времени на него было затрачено много, поэтому именно сейчас участие в фильме у меня особого энтузиазма не вызвало.

— Ну, чего молчишь? — нетерпеливо спросил Сокольников.

— Да вот думаю, шутка это или нет? — усмехаясь, спросил я. — Ты часом не ведаешь, приглашают нас на главные роли?

— Только без иронии, Саша! На главные роли нас никто не зовёт, но вот в качестве консультантов приглашают.

— Да-а-а? И кого же мы будем консультировать?

— А генерал тебе разве ничего не говорил? Он мне сказал, что уже с тобой беседовал на эту тему!

— Да у нас весь разговор ровно минуту занял. Иван Фёдорович спросил, мол, согласен ли я вместо него поехать, вроде как представителем, и всё! И полгода мы к этому разговору не возвращались. А сейчас здравствуйте вам, нате! Я, вон, к жене в санаторий хотел поехать, кости погреть на песочке, в море поплескаться.

— Да, ладно тебе, Саня! Там выезд-то на пару недель. Успеешь и на море!

— Ну, хорошо! А что за фильм-то? Кто режиссёр?

— И этого генерал не сказал?

— Да он сам тогда толком ничего не знал!

— Режиссёр, Саня, самый именитый в нашем отечестве! Степан Зеркалович-Романовский!

— О-го-го!

— Да, да!

— А что за фильм будет снимать наш обладатель кучи премий Зеркалович-Романовский?

— О войне!

— Да, что ты?

— А ты как думал? Решил увековечить себя в военной теме. А то, по его мнению, никто до сих пор не снял правдивый фильм, реалистично не показал трагедию народа и власти в первые дни войны.

— Правда, у меня есть сомнения в его непредвзятости! К тому же ты, Дима, знаешь моё отношение к этому режиссёру и его творчеству.

— Так и мне он не нравится, и Корабелову так же. Я, кстати, генералу об этом сразу сказал. Но наш старик человек мудрый. Он мне ответил, что ежели мы откажемся, то Зеркалович — Романовский всё равно найдёт людей, которые согласятся консультировать фильм, или вообще без них обойдётся. А потом Миша парень во всех вопросах дока, а фильм о войне, не хотелось бы, чтобы там были всякие и разные несуразности.

— Дима, ну мы же не общевойсковики, мы с тобой всю службу тащили в спецназе, — попробовал возразить я другу, очень уж мне не хотелось принимать участие в этом предприятии.

— Я те же самые слова сказал генералу, а он в ответ мне: вы в первую очередь офицеры и наша задача, чтобы в фильме не было хотя бы вопиющего вранья относительно всяких деталей, ну вроде тех отвратительных ляпов, как в фильме «Диверсант», «Штрафбат» и пр. А я, говорит, постараюсь общую канву выдержать. И гонорар нам за это заплатят, и фамилии в титрах пойдут. Мелочь, но приятно.

— Полезное с приятным совместить? — усмехнулся я.

— А что делать, Саша? Ведь переврёт, перевернёт всё с ног на голову и обратно! Опять сварганит конъюнктуру.

— А ты думаешь, мы сможем предотвратить что-то?

— Давай попробуем, может и выйдет что. Да и генерал на связи будет!

— А чего же ты меня не разыскал вчера?

— Самого вчера в Москве не было!

— А куда ехать-то? Далеко?

— Да, далековато! Съёмки проводятся на натуре! Придётся на моей машине догонять киношную группу. На реку Березина поедем, под Бобруйск!

— Белоруссия?! — воскликнул я, — точно далековато! И надолго?

— Я же тебе сказал, на пару-тройку недель! А тебе-то что? Ты жену в санаторий до конца месяца отправил, думаю, успеешь её забрать. И опять же для жены сюрприз сделаешь, гонорар хороший получишь!

— А что это вдруг нашу кинематографическую светоч под Бобруйск понесло?

— Ты сценарий не читал?

— Пролистал!

— Короче, у него там комдива Мартова, личного друга Сталина, арестовывают сотрудники НКВД?

— Помню такое дело! Но это единственный эпизод, который я прочитал внимательно, а в остальном как-то особенно в детали не вдавался.

— Ладно! Введу тогда тебя в курс дела. Комдива этого самого опять же по личному приказу Сталина освобождают и прямо из лагеря отправляют на фронт!

— В штрафбат что ли? Хотя в 1941-ом их ещё не было!

— Вообще мысль интересная, — хохотнул Сокольников, — надо бы режиссёру её подсказать. Но, по замыслу автора, комдив Мартов даже не предполагает, что его везут на фронт и там сразу назначат командиром какого-то крупного соединения.

— Глубоко копает Зеркалович-Романовский!

— Да уж, не мельчит!

— Смысл фильма ясен! Сталин напуган, растерян и подавлен, пребывает в прострации, командиры все в тюрьмах, поэтому он их сразу с нар и командующими. Это вроде как Константин Константинович Рокоссовский?

— Да, вроде бы как Рокоссовский!

— Дима, а откуда у тебя такие познания о будущем фильме? Прямо как будто ты сам лично с Зеркалович-Романовским сценарий писал?

— Иван Фёдорович по телефону рассказал. Мы с ним наверно целый час разговаривали. Ты ведь знаешь, что его довольно часто приглашали в качестве главного консультанта в художественные фильмы. А он человек серьёзный, обстоятельный, сразу потребовал сценарий. Правда, сценарий ему не показался хорошим, и он режиссёру об этом сказал. Однако режиссёр наш замечания генерала проглотил, ведь он ему нужен. У Ивана Фёдоровича хорошие контакты с белорусским руководством. Зеркалович-Романовский его лично упрашивал. А генерал ему свои условия, мол, сам не могу, стар стал, а вот два моих парня толковых поедут. Ну, что едем?

— Уговорил! А почему бы не поехать, Димыч? — после долгих раздумий я, наконец, решился, — в каких только переплётах мы с тобой не побывали, но в киношном впервые! Согласен!

Не знал я тогда, что мои слова относительно «переплёта» окажутся пророческими. Мы действительно на съёмках попадём с моим другом в столь необычную ситуация, сравнить которую можно будет только с крутым голливудским боевиком из разряда фэнтези. К сожалению, у меня нет никаких конкретных доказательств того, что с нами произошло, было в реальности. Я могу в своём рассказе уповать исключительно на веру читателя. Однако не стану забегать вперёд, чтобы моё повествование не выглядело бы сумбурным, хотя волнения переполняют меня до сих пор, как только я вспоминаю о тех давних и необычных, можно сказать, фантастических событиях, которые произошли на Березине-реке тёплым летом 20… года.