Мой уникальный партнер

Влада Софина, 2020

Максим и Лиза – две абсолютных противоположности: она – роскошная элитная стриптизерша, он – простой водитель «Скорой помощи», правда, обладающий некоторыми не совсем обычными способностями. У них нет ровным счетом ничего общего, и их пути никогда бы не пересеклись… если бы в один прекрасный день их насильно не приставили друг к другу, заставив вместе выполнять миссию государственной важности и объявив, что от результатов их партнерства теперь зависит будущее страны…

Часть 3. Москва

Самолет стремительно набирал высоту. Взлетная полоса, чуть тронутая наледью, унеслась куда-то вниз и очень быстро превратилась в едва различимую точку, которая затем вовсе исчезла из виду, растворившись в ландшафте.

Он пристально вглядывался в иллюминатор. В каждом полете это было его обязательным ритуалом — до последнего смотреть вниз на землю, словно договариваясь с ней о следующей встрече. Нет, он не боялся летать, но свято верил в незыблемость традиций, и экипаж почтительно разделял с ним эту веру.

Он давно потерял счет полетам, и, насколько прочно они вошли в его жизнь и стали частью его повседневности, настолько же неотделимо вошли в нее и эти люди. Они точно знали, что он любит есть на обед, завтрак или ужин, через какое время после взлета ему нужно подать воду без газа и зеленый чай, а в какое лучше не беспокоить, потому что он погружен в работу.

На борту Ил-96 он уже давно был дорогим и важным гостем. О нем заботились, как о Главном пассажире, и он ценил эту заботу, потому что знал: в любом деле надежный и преданный экипаж — это половина успеха. Сейчас успех был нужен ему, как никогда.

Огни Санкт-Петербурга остались позади, теперь за иллюминатором медленно проплывали кучевые облака. Он отстегнул ремень безопасности, и к нему тут же подошла бортпроводница — ее даже не надо было звать. Лена обслуживала пассажиров Ил-96 много лет и точно знала, что и в какое время для них нужно делать.

— Чаю, Вадим Вадимович? — уточнила она с неизменно искренней и заботливой улыбкой.

— Да, — он вежливо кивнул и благодарно улыбнулся в ответ. — Спасибо.

Бросив на нее короткий, отточенный до автоматизма взгляд, он с неожиданной теплотой подумал, как было бы здорово, если бы все могли относиться к своей работе так, как она — как к призванию. Кто знает, может, тогда меньше было бы закулисных интриг, подковерных игр и прочих тщательно продуманных комбинаций… Если бы все работали, как слаженный экипаж самолета, каждый выполнял свою задачу и не лез в чужую ипостась — бортпроводники ведь не вторгаются в зону ответственности пилотов, а те не вмешиваются в процесс организации обслуживания и питания… Жаль, что такая простая и эффективная схема в мире большой политики оказывается совершенно нежизнеспособной.

Когда-то он попал сюда совершенно случайно, это не было мечтой или Великой целью. Если бы не Шеф, которому он обязан всем, который поверил в него и открыл перед ним двери — все это было бы невозможно. Да, если бы не Шеф, он бы сейчас здесь не сидел.

Воспоминания давались нелегко, и, чтобы не погружаться в них, он открыл дипломат и разложил бумаги на широком столе из темного карельского дерева. Лена принесла чай, заваренный ровно так, как он любил, и аккуратно поставила чуть в стороне, чтобы не мешать. Под равномерный гул турбин он поудобнее устроился в просторном кожаном кресле и взял в руки первый документ, однако тут же поймал себя на том, что плохо понимает, что в нем написано. Буквы кружились в затейливом хороводе, но в слова и предложения никак не складывались. Почему-то перед глазами настойчиво всплывал далекий 1990-й год…

Он всегда смотрел на него снизу вверх и ощущал себя рядом с ним полнейшим мальчишкой. Бывают такие люди, которых можно слушать бесконечно долго, потому что, когда они говорят, у тебя возникает ни с чем не сравнимое чувство, что наконец-то ты слышишь то, что всегда знал, но не осмеливался произнести вслух.

Шеф с первой встречи стал для него кумиром, которому он сначала долго молчаливо и преданно внимал издалека — а потом набрался смелости, чтобы подойти и предложить свои услуги.

Наверно, он никогда не забудет этот день, когда решительно растолкал народ, жадно ловивший каждое слово этого мудрого и харизматичного лидера, пробился к трибунам и, не скрывая своего волнения, попросил:

— Уважаемый Александр Анатольевич! Я ваш преданный поклонник, и мне бы очень хотелось что-то для вас сделать. Разрешите, я буду помогать вам, чем угодно?..

Шеф посмотрел на него с дружелюбным любопытством, в котором не было ни капли высокомерия, и весело ответил:

— Помощь, она никогда не лишняя. А что вы умеете делать?

И он, не веря своей удаче, как можно быстрее, чтобы не упустить момент, ляпнул:

— Хотите, я буду вашим шофером?..

Так он стал сначала водителем, затем личным помощником. Тогда он еще не знал, что с этого момента началась его карьера, которая, закручиваясь стремительно, по спирали, в конце концов приведет его в точку настоящего. Только кто же он в этой точке — здесь и сейчас?..

Самолет ощутимо тряхнуло, словно напоминая о том, что пора возвращаться к насущным вопросам. Он во второй раз решительно взял в руки документ, на котором в самом верху строгим официальным шрифтом без засечек красовался заголовок «План предвыборной кампании Президента Российской Федерации». Ниже шел мелкий убористый текст, разделенный на пункты и подпункты, миссии и цели, плавно переходящие в задачи и подзадачи. Он усилием воли заставил себя сконцентрироваться на них, примерить, как костюм, представить, как планомерно будет все это реализовывать — он ведь умеет достигать поставленных целей… Да, но вот только его ли это цели?..

Неожиданно совершенно некстати в памяти всплыли слова шефа, даже не услышанные лично от него, а прочитанные очень давно в каком-то журнале:

«Если можете, уходите из политики. Она опустошает, подминает под себя, делает людей эмоциональными и нравственными инвалидами. У них нет времени на простые радости, потому что они постоянно заняты решением сотни тысяч проблем. Они не умеют расслабляться, потому что каждую секунду от их решения зависит чья-то судьба. Они теряют друзей и любимых, потому что начинают жить и мыслить другими категориями… Политика — это действительно судьбоносный выбор, но, если есть возможность, то лучше ее не выбирать…»

На секунду он устало прикрыл глаза и подумал: а был ли у него выбор? Была ли эта самая возможность решительно отказаться — когда он в первый раз сказал «Я не готов», но там, наверху его не захотели услышать? Мог ли он настоять на своем?..

Интересно, что на это сказал бы Шеф. У него всегда и на все было свое мнение. Может, стоило его послушать?.. Кто знает, может, если бы он отказался тогда, то все было бы по-другому? И Шеф бы где-то рядом, как всегда, остроумно и проницательно шутил над происходящим. И ему не пришлось бы сейчас возвращаться с его похорон…

— Вадим Вадимович, наш полет подходит к концу, — вырвал его из раздумий приятный мягкий тембр пилота. — Через двадцать минут мы прибудем в аэропорт Внуково.

Он посмотрел в иллюминатор. Облака стали более рассеянными и редкими, кое-где сквозь них даже проглядывала земля. Значит, пути назад нет.

— Ну, здравствуй, Москва. — Сказал он, будто приняв для себя какое-то решение, и, аккуратно сложив все документы обратно в дипломат, твердым движением защелкнул на поясе ремень безопасности.

* * *

Москва встретила Лизу дешевым самолетным кофе и густым предрассветным туманом в иллюминаторе. Она не выспалась, да и какой сон может быть в эконом-классе? Ей досталось место в проходе, и всю ночь мимо нее сновали то стюардессы с тележками, то соседи, которым приспичило в туалет, и они не могли попасть туда никак иначе, чем через Лизины ноги.

К утру она все же смогла задремать, но открыла глаза совершенно разбитой и, отхлебнув из пластикового стаканчика растворимый кофе, поняла, что хочет обратно домой.

Какого лешего она вообще здесь делает?! Зачем согласилась на это откровенно сомнительное предложение? По складу характера Лизу никто бы не смог назвать глупой или наивной, скорее, наоборот — в жизни она любила продумывать все до мелочей и почти никому не доверяла. Тем более странно, что полузнакомый человек с глазами альбиноса смог сподвигнуть ее на такой несвойственный ей поступок, смысл которого она пыталась понять, усиленно разминая затекшие за ночь конечности.

Она раздумывала почти неделю. До последнего не собиралась звонить по номеру, оставленному альбиносом. В конце концов, она ведь уже не ребенок, чтобы вестись на подобную ерунду. Вот только из головы почему-то никак не шли его слова, сказанные в клубе:

«Если не попробуешь — так и не узнаешь, на что ты на самом деле способна. Так и будешь выступать тайком во второсортных провинциальных клубах да напиваться в забегаловках до поросячьего визга. А все от нереализованности…»

Получается, все же ему удалось ее зацепить. Как не хотелось Лизе это признавать, но он был прав, этот человек с белесыми глазами и жутковатым бледным лицом. Всего несколько раз увидев, он смог понять ее лучше, чем многие из тех, с кем она была знакома всю жизнь. Разумеется, это никакой не показатель того, что ему можно доверять. Понятно, что у него есть во всем этом какой-то свой интерес. Знать бы еще, какой именно…

Промучившись этими мыслями неделю, она все-таки позвонила. Он взял трубку сразу же, будто ждал. Только потом Лиза догадалась, что, скорей всего, это был номер мобильного, замаскированный под городской.

— А, Лиза! Здравствуй, здравствуй, — в голосе прозвучала неподдельная радость, как от звонка старого товарища. — Я уж думал, не позвонишь. Молодец.

«Все ты врешь», — подумала она, а вслух сухо спросила:

— Я не опоздала? Ваше предложение еще в силе?

— Нет, солнце. Ты как раз вовремя, — ей показалось, что на том конце провода он тихонько засмеялся. — Ну как, готова встряхнуть столицу?

Помолчав несколько секунд, Лиза спросила:

— Что я должна делать?

— Ты? Ничего, — на этот раз он открыто и весело хохотнул. — Просто будь собой, это все, что мне от тебя нужно.

— А конкретно? — недоверчиво уточнила Лиза.

Он ответил после короткой паузы:

— Прилетай в Москву, дальше я тебе все расскажу. Прямо сейчас езжай в аэропорт и бери билет на завтрашний рейс, ночью вылетишь, к утру будешь в Москве. Я тебя встречу. Успеешь собраться?..

* * *

В туалете Лиза достала из сумочки помаду и расческу и постаралась, как смогла, привести себя в порядок. Природа и тут обошлась с ней очень ласково: стрессы и недосып на ее внешности практически не отражались, следы плохого сна выдавали лишь легкие покраснения глаз, которые Лиза устранила предусмотрительно захваченными из дома каплями. Пара штрихов освежающего макияжа довершили свое дело — теперь из зеркала на нее смотрела розовощекая блондинка с чуть подведенными алыми губами и задорно блестящими глазами.

— Ну, держись, Москва, — с вызовом сказала Лиза в зеркало. — Я иду.

Самолет мягко коснулся земли и стремительно покатился по посадочной полосе. «Ну вот, теперь пути назад нет» — подумала Лиза и решительно отстегнула ремень безопасности.

Она ступила на трап одной из первых — и тут же поскользнулась на своих десятисантиметровых каблуках. Какой-то парень вежливо придержал ее за локоть, и девушка в знак благодарности одарила его королевской улыбкой.

Ступив на столичную землю, она оглянулась и с интересом посмотрела вокруг. Ничего особенного, аэропорт как аэропорт, земля как земля. С неба сыпал мелкий пушистый снежок, который тут же таял на волосах и лице, смешиваясь с недавно сделанным макияжем. Лиза предусмотрительно натянула на голову капюшон и ускорила шаг.

В автобусе она мгновенно оказалась зажата в угол набежавшей с самолета толпой. Ощутив внезапно обострившийся инстинкт самосохранения, девушка обхватила руками сумку и изо всех сил прижала ее к груди. Уже на подъезде к зданию аэропорта она повторно почувствовала легкий укол паники: куда она приехала? Зачем? Что собирается здесь делать? Может, получить багаж и сразу полететь обратно домой?.. Однако развить эту мысль Лизе не удалось: толпа вновь подхватила ее и, не давая опомниться и проанализировать происходящее, стремительно понесла вперед.

Дальше все было как в тумане. Спустя каких-то двадцать минут Лиза уже стояла возле выхода с чемоданом наперевес и растерянно оглядывалась по сторонам. Теперь она очень остро чувствовала энергетику столицы: в их маленьком провинциальном аэропорту никогда не собиралось столько народу, и вообще, он казался таким домашним и уютным по сравнению с этим огромным муравейником, в котором люди постоянно сновали туда-сюда.

«Если здесь так, то что же творится снаружи?» — подумала Лиза и на всякий случай свободной рукой поплотнее прижала сумку к плечу. Она была не из пугливых, но сейчас почему-то растерялась и поняла, что не знает, что ей делать дальше и куда идти. Где искать этого Давида? А что, если он вообще не пришел?..

Она еще раз оглянулась вокруг в поисках знакомой долговязой фигуры и белых глаз-прожекторов, но это было бесполезно: слишком много людей вокруг. Как, черт возьми, он собирался здесь ее искать?

— Девушка, девушка, такси до Красной площади, поехали, не дорого, — неожиданно затараторили ей в ухо, и Лиза к своему неудовольствию обнаружила рядом с собой мужика откровенно кавказской национальности, норовящего взять ее за локоть и настойчиво машущего рукой в сторону выхода…

Конец ознакомительного фрагмента.