Север. Восходят звезды

Влада Ольховская, 2018

В пустоте между мирами пространство встречается со временем, жизнь – с хаосом, и разумным существам там не место. Но иногда выбора просто не остается, и союзники Огненного короля вынуждены отправиться в магический космос, чтобы вернуть украденные ключи от всех дверей. Колдуньи, наемники, охотник за нечистью и великие чудовища – все они были сильны в родном мире, но здесь, в Междумирье, им предстоит играть по другим правилам. Сюда возвращаются забытые грехи, ошибки прошлого и даже потерянная любовь – чтобы однажды стать будущим.

Глава 1. Чужая война

— Великий магистр… я выполню любую вашу волю, и вы знаете об этом. Я сделаю то, что нужно ордену. Но если есть возможность, я бы хотел, чтобы эта чаша обошла меня стороной… Я… я боюсь, что она ядовита для меня…

Неот впервые в жизни о чем-то просил. Все тридцать лет своей жизни он шел с гордо поднятой головой, не унижался и не склонял колени. Он делал то, что было ему велено, и всегда побеждал, он возвращался живым и невредимым даже с самых тяжелых миссий, отнимавших жизни лучших воинов. Он был уверен, что ему и не придется мараться об унизительные слова мольбы.

Однако он не готовился к тому, что однажды его отправят на чужую войну.

Как и многие инквизиторы, Неот Сан Себастьян не любил нелюдей. Все они не внушали ему доверия, и даже к тем, кто считался союзниками ордена, он относился с настороженностью. Они казались ему слишком дикими и жестокими, чтобы быть равными людям. Но самое большое раздражение у него вызывали колдуны и ведьмы: они выглядели как люди и могли бы жить среди людей во внешнем мире, если бы добровольно отказались от магии. А они вместо этого предавали в себе белую кровь, кровь людей, выбирая темную сторону магии, и далеко не все они использовали свои способности во благо.

Среди колдунов худшими, пожалуй, были Великие Кланы. Эти аристократы магического мира обладали огромной властью и влиянием во всех кластерных мирах. Они, элита, были недостижимы, а значит, им многое прощалось. Они умели скрывать самые жестокие преступления, поэтому все инквизиторы смотрели на них с подозрением. Но даже так никто и предположить не мог, что однажды они развяжут войну.

Другой стороной этого противостояния стало Сообщество Освобождения — тайная организация, о которой инквизиторы знали, но никогда не воспринимали всерьез. Им казалось, что Сообщество — это лишь жалкая горстка фанатиков, зацикленных на освобождении неких мифических бессмертных чудовищ. Не первая религиозная община среди нелюдей, да и не последняя, и, если каждую считать угрозой, можно до паранойи дойти.

Но оказалось, что в случае с Сообществом они и другие нелюди допустили ошибку. Легенды стали реальностью, семь чудовищ, которых Великие Кланы много веков держали под замком, вырвались на свободу. Они быстро собрали армию последователей, и началась война. Неоту, как и многим другим, хотелось бы верить, что это внутреннее противостояние Кланов и Сообщества. Однако их битвы задевали другие кластерные миры, страдали люди и нелюди, и очень скоро стало ясно, что в опасности сейчас все без исключения. Битва двух сил превращалась в межвидовое противостояние, где не могло быть третьей стороны, нейтральной, выжидающей, чем все это закончится. Одни миры захватывало Сообщество, другие просили о помощи Великие Кланы, и граница между враждующими лагерями становилась все более четкой.

Неот понял, насколько все опасно, когда мирные переговоры с участием инквизиции превратились в кровавую бойню. Он лично сразился с одним из великих чудовищ, он заглянул ему в глаза — и он понял, что это существо не остановится ни перед чем. Великие Кланы, со всеми их недостатками, все равно были людьми, пусть и отчасти. У них были те же ценности, схожая история, они любили свой мир. Но Эрешкигаль, монстр, с которым он дрался… Она хотела только убивать, Неот видел это в ее глазах. Позже ему рассказали, что чудовища, подобные ей, скорее всего, выбрались из стихийного портала, который столетия назад случайно связал Землю с другой планетой. Неот готов был поверить в это: существо, порожденное его родным миром, не могло ненавидеть все вокруг и жить лишь для того, чтобы питать эту ненависть.

В той битве Неот одержал победу с помощью нелюдей, но не полную: Эрешкигаль, пусть и тяжело раненая, сумела сбежать. И хотя Великие Кланы уже уничтожили двух чудовищ, война была далека от завершения, хаос разрастался.

Одной из главных жертв противостояния стал кластерный мир Сивилла, считавшийся священным для нелюдей. Там хранились камни стихий — могущественные артефакты, которые при объединении давали неограниченную власть над пространством. Сообществу они нужны были, чтобы вернуть портал между Землей и родиной чудовищ, склонив чашу весов в свою сторону. Если бы им это удалось, они бы получили армию, которую жители кластерных миров никогда бы не одолели.

Поэтому Великие Кланы пошли на серьезные жертвы, чтобы освободить Сивиллу — Неот слышал, что в той битве погиб близкий друг Огненного короля, лидера кланов, но подробностей не знал. Зато ему было известно, что колдунам удалось отвоевать два камня.

А вот судьба других камней до сих пор была неизвестна. Огненный король видел, как ведьма, управляющая Сообществом, забросила камни в пространство между мирами. Вряд ли она этого хотела, у нее просто не осталось выбора, и теперь бесценные артефакты парили где-то там, где жизнь встречается со смертью.

Естественно, просто забыть о них не могли ни нелюди, ни Великие Кланы. Камни были слишком ценны, и Сообщество наверняка попыталось бы вернуть их. Поэтому сейчас колдуны готовили экспедицию в безжизненное пространство, от которого разумным существам следовало держаться подальше.

Вот тогда Неот и узнал, что ему предстоит присоединиться к этой экспедиции. Великие Кланы не просили о помощи, такое решение принял магистр ордена Святого Себастьяна. Он тоже понимал, насколько ценны камни. От Неота требовалось проследить, чтобы Великие Кланы нашли артефакты и не присвоили их.

Неоту не хотелось туда соваться. Он и сам толком не мог объяснить, почему. Он никогда ничего не боялся, он спускался в норы чудовищ и входил в такие кластерные миры, которые иному воину показались бы воплощением ночного кошмара. Его не пугали ни боль, ни смерть, он давно свыкся с тем, что это привычные спутницы любого инквизитора.

Но Междумирье… Он слышал немало легенд об этом месте, и если хотя бы часть из них была правдива, Неот готов был скорее умереть, чем отправиться туда. Легенды предупреждали, что это место похоже на преисподнюю, что там не действуют законы кластерных миров — или даже мира живых. Междумирье было ловушкой для тела и души, оно совращало, высвобождая все худшее, то, что никогда не проявилось бы ни в одном из миров.

Вот почему Неот боялся этого места. Он много лет посвятил работе над собой — всю свою жизнь! Молодой инквизитор был уверен в своем самоконтроле. Но вместе с тем Неот давно уже не был наивен, он знал, сколько тьмы в нем скрыто. Он научился держать эту часть себя в цепях. Однако что будет, если Междумирье порвет цепи? Кем он станет? Не превратится ли в угрозу для рода людского? Неот готов был пожертвовать ради ордена своей жизнью, но не своей душой.

Магистр, кажется, понимал все это. По крайней мере, его не разозлила непривычная просьба со стороны воина.

— Чаша, которую я предлагаю тебе, и правда наполнена ядом, — признал магистр Жервайс. — Я не ожидал, что однажды настанет такой день, и если бы была возможность, я бы отказался от всего. Но возможности нет, кто-то должен отправиться туда. Я предлагаю это тебе, потому что только в тебя я по-настоящему верю.

— Я не лучший из братьев… моя душа слаба.

— Каждая человеческая душа по-своему слаба, а мы все-таки люди, какую бы магию нам ни привили. Мое решение — это не прихоть, не похвала тебе и даже не воплощение слепой веры. Я много думал о том, кто способен выдержать такое испытание, выпить этот яд и остаться в живых. Только ты, Неот, другого воина у нас нет. Если бы я был моложе, я бы отправился туда сам, но сила в таком путешествии не менее важна, чем закаленная душа, а я уже стар. Мое тело все чаще подводит меня, а твое только-только вошло в зенит своих возможностей, и это не единственное твое преимущество. Я видел много поколений молодых воинов, но такого, как ты, больше нет. Ты проиграл хоть одну битву?

— Нет, — признал Неот. — Но то были другие битвы!

— Я знаю, и каждая из них однажды была для тебя первой в своем роде, но ты справился. Я верю, что ты справишься и сейчас. Думаю, на сегодняшний день ни у одного из орденов инквизиции нет воина, превосходящего тебя или даже равного тебе.

Неот знал, что это правда, и не гордился; ему было страшно.

— Вы знаете, как я достиг такой силы, магистр.

— Я-то знаю, а вот ты — вряд ли. Ты постоянно думаешь, что тебя перехваливают, что ты получил роль лучшего обманом или хитрым трюком. Перестань, Неот. Ты лучше, чем ты думаешь. Рихард знал это, поэтому он и выбрал тебя хранителем.

— Учитель погиб до того, как увидел, кем я стал.

— У него всегда был талант видеть в детях их душу до того, как она запылает в полную силу, — слабо улыбнулся магистр Жервайс. — Он не ошибся в тебе. Если не веришь себе, поверь хотя бы мне. Ты вырос тем, кого брат Рихард всегда надеялся в тебе увидеть.

Упоминание учителя до сих пор отзывалось тупой болью в душе — болью потери и сожаления о том, кого Неот не смог спасти. Усилием воли он заглушил в себе эти чувства и снова обратился к магистру.

— И все равно я не уверен, что справлюсь.

— Я не буду слишком сильно на тебя давить. Если ты чувствуешь, что не можешь этого сделать, мы откажемся от миссии.

— Но я не хочу, чтобы орден отказывался от миссии, — нахмурился Неот. — Просто пошлите другого воина, более достойного и благородного, чем я!

— Такого просто нет. Или ты, или никто, потому что для любого другого воина это будет самоубийство, а у тебя еще есть шанс. На этой миссии нужна твоя сила.

— Вы настолько не доверяете Великим Кланам?

— Напротив, я начинаю все больше доверять им, — признал магистр Жервайс. — Я редко говорю об этом, потому что чувствую: другие магистры меня не поймут. Но я вижу искренность в действиях Огненного короля, да и его союзники внушают мне доверие. Я отправляю тебя туда помочь им, Неот, не только проследить, чтобы все было сделано по правилам.

— То есть, вы доверяете Огненному королю, но все равно посылаете меня следить за ним?

— В том-то и дело, Неот: Огненного короля там не будет.

А вот этого Неот не ожидал.

Он немало знал о Великих Кланах — он всегда изучал опасных противников. Ему было известно, что большую часть своей истории они, сохраняя видимость дружбы, держались обособленно. Они были заодно, но они не были друзьями или семьей, они слишком ревностно оберегали свою власть и независимость.

Каждый Великий Клан делился на десять ветвей: от сильнейшей, первой, до слабейшей, десятой. Представители первой ветви привыкли жить королями, и, как истинные короли, они на всех вокруг смотрели с подозрением — как на потенциальных мятежников и узурпаторов. Поэтому когда среди них вдруг появился Огненный король, который по древнему закону получил право возглавить все кланы, его тут же объявили преступником и попытались уничтожить. Получив первое предупреждение о грядущей войне, колдуны не объединились, а устроили внутренний конфликт, который отнял у них драгоценное время. Их отрезвило лишь освобождение чудовищ, приведшее к смерти одного из лидеров кланов. Вот тогда до этих баранов наконец дошло, что под угрозой не только их уютная власть над семейным бизнесом, а семьи как таковые. Чудовища много лет копили злобу и теперь рвались отомстить всем, кто был хоть как-то связан с Великими Кланами.

Тогда лидерство Огненного короля признали, и началась война, в которую оказался втянут и орден Святого Себастьяна.

— Великие Кланы не так уж плохи, — задумчиво произнес магистр Жервайс. — Но они все равно мыслят как колдуны. Ты должен быть там — как посланник инквизиторов и хранитель нашей воли. Никто точно не знает, что скрывается между мирами, и пусть с ними будет человек веры!

Неот опустил голову в почтительном поклоне, чтобы скрыть от магистра горькую усмешку. Из всех воинов ордена, Жервайс выбрал того, у которого с верой было как раз туго.

— Так почему в миссии не участвует Огненный король? — спросил инквизитор.

— Это слишком опасно сразу по многим причинам. Он управляет Великими Кланами, он не должен покидать поле битвы, особенно сейчас, когда кланам удалось одержать важную победу в Сивилле.

— Значит, в Междумирье отправятся другие маги из Великих Кланов?

— Да, но не только. Насколько мне известно, кланы планируют привлекать наемников.

— Наемников? — поразился Неот. — Этих продажных тварей?!

— Не все они лишены чести, но в чем-то я с тобой согласен: благородство редко входит в число их добродетелей. Они сильны, и все же они слабы духом, это увеличивает опасность миссии. Поэтому если ты решишь отказаться, я приму твой ответ и никогда не осужу тебя за это.

— Я поеду туда, — твердо проговорил Неот.

— Я могу дать тебе время подумать.

— Это не нужно, магистр. Я справлюсь.

Он все еще не хотел отправляться в Междумирье и не считал себя достойным. Возможно, если бы речь шла только о Великих Кланах, Неот и позволил бы себе дать слабину. Он по-прежнему держался за старую неприязнь к ним, и все же, сразившись с ними плечом к плечу, он признавал, что они не так уж плохи.

Но наемники — это совсем другое дело. Что бы ни говорил магистр, это воры, мошенники и убийцы. Неот никогда не простил бы себе, если бы в их грязные руки попало что-то настолько ценное, как камни стихий.

Поэтому он обязан был отправиться на эту миссию и проследить, чтобы все прошло по плану… или уничтожить тех, кто захочет нарушить этот план.

* * *

Керенса потянулась, просыпаясь, и повернулась в ту сторону, где под боком было тепло. Она обняла лежащего рядом с ней мужчину и положила голову ему на плечо. Она знала, что он уже не спит — во сне сердце бьется по-другому. Но он пока ничего не говорил, да и ей говорить не хотелось, она просто наслаждалась моментом. Это было их последнее спокойное утро перед тем, как война снова должна была забрать их обоих.

У каждого Великого Клана были свои уникальные врожденные способности, и клан Мортем стал повелителями смерти. А кто лучше подходит для путешествия по Междумирью?

О пространстве между мирами было известно совсем мало. Оно было намного старше, чем кластеры, порталы… возможно, даже старше, чем сама планета. Керенса, получившая достойное наследницы второй ветви образование, знала, что первые порталы были не созданы, а обнаружены случайно. Материя пространства разрывалась, показывая, что за ней скрыто нечто непостижимое, бескрайнее, то, о чем люди даже не догадывались. И предки современных магов, только-только начавшие познавать возможности энергии, осторожно и испуганно заглядывали туда, как дети впервые смотрят в кромешную тьму глубокого колодца.

Позже они научились создавать порталы — контролируемые мосты между далекими точками пространства. Еще через несколько столетий были созданы первые кластерные миры: волшебные территории в границах реального мира. Но все это было мелочью по сравнению с бесконечностью между мирами, о которой они лишь догадывались. Керенса невольно подумала о том, что прихоть Междумирья когда-то принесла на Землю великих чудовищ. А сколько монстров так и осталось там, в этом пространстве, не добравшись до других миров?

Междумирье давно манило магов, оно исследовалось и изучалось, прогресс был, но именно он говорил, что там подстерегает опасность, равной которой на Земле нет. Да в космос отправиться и то проще! Клан Мортем был приспособлен к выживанию в местах, где иная жизнь разрушается, поэтому Керенса и вызвалась на эту миссию. Она знала, что это ее долг, она должна была поддержать Огненного короля сейчас, когда ему особенно трудно.

Амиар Легио стал для них отличным лидером, Керенса восхищалась им. Он, поначалу преданный своим собственным кланом, сплотил семьи и провел их через несколько важных битв. Но сейчас он был ослаблен: Сообществу удалось похитить его невесту, Дану. Она была не просто его любимой или напарницей в этой войне, Дана оставалась единственной, кто мог снять печать Огненного короля, высвобождая его полную силу.

Вряд ли Амиар смог бы сражаться и дальше, если бы она погибла. Пока Огненный король чувствовал, что она жива, и это давало ему сил. Почти все Великие Кланы были сосредоточены на ее поиске, остальное казалось неважным — но только казалось. Керенса и другие маги прекрасно знали, что если они не вернут стихийные камни, это может разрушить их и без того хрупкий союз с нелюдями. Поэтому она согласилась присоединиться к экспедиции, которой сегодня предстояло отправиться в пространство между мирами.

И она была уверена, что Родерик будет рядом с ней.

Открыв глаза, Керенса обнаружила, что он смотрит на нее. Колдунья улыбнулась, приподнялась на локтях и поцеловала его; его губы были теплыми и мягкими, и рядом с ним сложно было помнить о том, что он вампир.

Ей доводилось встречаться с вампирами, целовать их — и даже больше. Керенса прекрасно знала, что у нее вряд ли получится вступить в законный брак и оставить после себя наследника, военному лидеру клана редко достается такая удача. Она смирилась, оставив привилегию продолжения рода своей младшей сестре, и, сражаясь за дом Мортем, жила в свое удовольствие. Керенса не пускалась во все тяжкие, но она позволяла себе любить тех, кто ей нравится, а не кто угоден ее клану, и она была достаточно осторожна, чтобы не разрушить свою репутацию.

Так что да, ей доводилось раньше заводить романы с вампирами, но Родерик был особенным во всем. Живорожденный лорд, он отличался от вампиров более низких уровней: его сердце билось, его кожа оставалась теплой, он казался человеком — и все равно был хищником. Керенса сразу его заметила, как только он начал сражаться на стороне Огненного короля. Уже тогда она почувствовала, что между ними что-то будет, и чем больше миссий они проводили вместе, тем сильнее становилась ее уверенность.

Она сама пригласила его в свой дом. Впрочем, Родерик и не думал отказываться — он, кажется, и сам давно этого ждал, но все не мог поверить, что такое возможно. Они не говорили о своих отношениях, они просто наслаждались моментом. Керенса не любила такие громкие слова, как «любовь» или даже «влюбленность», но она еще ни с кем не была так счастлива.

Она знала Родерика, чувствовала его, вот и теперь, едва коснувшись его, она ощутила его тревогу. Обычно он был спокоен, спокойней, чем она. Но теперь в его мышцах застыло напряжение, и он толком не ответил на ее поцелуй — словно она мертвеца поцеловала! Пораженная этим, Керенса отстранилась от него и заглянула в темно-красные глаза вампира.

— Что происходит? — тихо спросила она.

К его чести, Родерик не стал ломать комедию и убеждать ее, что все нормально и ей просто почудилось. Он уважал ее — и он был воином, а воины знают, как дорого каждое слово.

— Я не поеду с тобой.

— Что?..

Она уже знала, что он имеет в виду, просто поверить не могла. Родерик подтвердил ее худшие догадки:

— В Междумирье. Я… я не могу туда войти.

Пожалуй, ей следовало к такому подготовиться, ведь они уже обсуждали эту возможность. Но Керенса почему-то не могла поверить, что после всех битв, которые они пережили вместе, он сможет бросить ее на такой миссии.

Энергия Междумирья была толком не изучена, и все равно колдуны из разных миров сходились во мнении, что она уникальна. В ней была стихийная магия, которой никто не управлял, она действовала постоянно, сама по себе, да еще и с непредсказуемым результатом. Это означало, что все, кто отправится туда, люди и нелюди, рисковали никогда не вернуться из этого мира, однако для Родерика опасность была особой.

Он не боялся смерти, однажды он готов был пожертвовать жизнью ради Керенсы. Нет, его пугало нечто гораздо худшее.

— Ты знаешь, во что я могу там превратиться, — сказал он, отводя взгляд.

— Знаю. Но никто не гарантирует, что так будет!

— Но и не может гарантировать, что не будет.

Клан Арма, изучавший Междумирье, сразу предупредил Родерика о том, что его природа может измениться под влиянием темной энергии. Из разумного живорожденного вампира он превратился бы в низшую форму носферату — могущественное чудовище, одержимое жаждой крови.

Вот только они с Керенсой отнеслись к этому предупреждению по-разному. Керенсе казалось, что вероятность такого исхода слишком низка, чтобы считаться с ней. Она знала Родерика, она верила, что он преодолеет зов инстинктов. Она никогда в нем не сомневалась!

А он, похоже, так и не освободился от сомнений, и пока она спала с ним в одной кровати, он не сомкнул глаз, размышляя о том, что будет дальше.

— Ты понимаешь, что я могу причинить тебе вред? И всем, кто будет на корабле, — добавил Родерик. — Это недопустимо!

Клан Арма уже заверил их, что подготовит для миссии защищенный корабль, который убережет их от большинства опасностей Междумирья. Но если внутри этой изолированной капсулы окажется такая угроза, как одичалый носферату… Тут Родерик прав, это может стать проблемой. Но для Керенсы ключевым словом все равно было «если».

— Сарджана сказала, что вероятность такого исхода — один к полутора тысячам.

— И это намного больше, чем тебе кажется. Керенса, ты знаешь, что я не боюсь умереть. Но когда я думаю, во что превращусь… и что сделаю с тобой… На это я пойти не могу, прости.

— Я… я бы хотела, чтобы ты пошел со мной… пожалуйста…

Керенса не привыкла просить. Ее с детства воспитывали воином, она возглавляла вторую ветвь боевого клана, вечных тюремщиков великих чудовищ. Ей постоянно твердили, что просить — слишком унизительно для солдата.

Но и с таким чувством, как то, что связало ее с Родериком, она еще не сталкивалась. Поэтому сейчас, когда ее гордость протестовала и сопротивлялась, Керенса пересилила себя. Она должна была сказать ему правду.

Ей стало бы легче, если бы он согласился, но вампир все еще не смотрел на нее.

— А я бы хотел, чтобы ты тоже отказалась от этой миссии.

Конечно, он был прав. Его просьба была гораздо менее эгоистичной, чем ее: он просил ее остаться с ним в безопасности, тогда как Керенса предлагала ему рискнуть разумом и душой. Однако колдунья все равно чувствовала себя униженной. Не вампиром, нет, а своей собственной слабостью, которую породила привязанность к нему.

В глубине души ей и самой хотелось отказаться, поручить эту миссию клану Арма и защищать внешний мир. Но Керенса так не могла, она должна была принять на себя долг своего клана. Возможно, в этом было ее истинное предназначение!

А ее счастье и ее связь с Родериком… это не так важно, как клан Мортем.

— Я поеду. Прости.

— И ты меня, но я, правда, не могу… Керенса, это ничего не меняет между нами. Я все еще люблю тебя, я буду ждать тебя, и когда ты вернешься, все будет как раньше.

Он снова смотрел на нее, его глаза были такими же, как пару минут назад, он был таким же, и все равно что-то изменилось. Оно было неуловимым, невидимым и бесконечно важным.

Керенса ничего не ответила и поцеловала его; Родерик прижал ее к себе, и она чувствовала разгорающийся жар его тела. До встречи оставалось почти семь часов, у нее было время, и она могла позволить себе остаться с ним сейчас.

Она хотела этого, потому что подозревала: это последний раз. Возможно, последний. А может, им еще удастся все исправить, но это будет потом, спустя целую вечность.

Лишь в одном колдунья была уверена наверняка: даже если ей удастся вернуться из Междумирья живой, так, как раньше, уже не будет.

* * *

Война — это просто красивое название для охоты. Очень важной, сложной, грандиозной, и все равно охоты. Вейовис искренне не понимал, из-за чего поднялась такая шумиха. Да его много что в этой ситуации раздражало!

Когда тянулись бесконечно долгие века его заточения, он много думал о том, как освободится. Он жаждал мести Огненному королю, погони, охоты, убийства и крови, а главное — того наслаждения, которое когда-то опьяняло его и гнало вперед.

Но вот он освободился, и все оказалось совсем не так, как он представлял. Мир изменился. Огненный король, который победил его, умер, а новый Огненный король был другим существом, которого Вейовис не знал. Он, конечно, все равно мог попытаться уничтожить Амиара Легио, но это была бы не месть, а просто убийство — одно из многих.

Да и охота как таковая перестала его радовать. Вейовис больше не был диким хищником, едва обретшим разум. Он узнал себя, он научился понимать, его память была слишком долгой и сложной, чтобы наслаждаться примитивным лишением жизни. Он не хотел идти по своим же следам, ему нужен был новый путь, которого он еще не знал.

А главное, он жаждал свободы, но его не покидало чувство, что из одного плена он попал в другой. Бред, конечно, но эта мысль не оставляла его ни днем, ни ночью. В плену Великих Кланов он был не в силах покинуть свою клетку, а в союзе с Сообществом он лишился права принимать собственные решения. Он делал то, что было одобрено и согласовано остальными. Да еще и слушался приказов какой-то жалкой ведьмы! С каждым днем Вейовису все больше хотелось свернуть Аурике Карнаж шею — даже больше, чем Огненному королю, хотя он никому не признался бы в этом.

Конечно, эта ведьма освободила их, честь и хвала. Но дальше ее достижения закончились! Своими необдуманными решениями она привела к гибели Аида и подставила Сераписа. Кто еще погибнет из-за ее ошибок? И почему они должны это терпеть?

Вейовиса напрягало то, что остальные были с ней согласны, а некоторым она даже нравилась. Плутону, например — эти двое все чаще уединялись. Они что, ослепли все? Или с ума посходили? Они не видят, что превратились в комнатных собачек? Или, в лучшем случае, в охотничьих псов, которые загоняют добычу для своей хозяйки.

Он имел право в любой момент уйти, никто его силой не держал, но Вейовис никак не мог решиться. За столько веков он привык считать себя частью семьи, быть одним из элементов единого целого. Огненный король когда-то отделился от них, и к чему это привело? Да и потом, Вейовис толком не знал, чего он хочет. Что вернет ему ту дикую радость, которую он чувствовал когда-то? Возможно ли это?

Он знал, что каждый находит свой путь к наслаждению. Аида, например, радовали битвы, Серапис упивался болью и страданием. А у Вейовиса не было таких ориентиров, он терял то, что вдохновляло его раньше… терял себя. Он понимал, что нужно что-то менять, и срочно, но не представлял, как.

Он не скрывал свою неприязнь по отношению к Аурике с тех пор, как погиб Серапис. Других чудовищ это не беспокоило, они ведьмой тоже не восхищались, и только Плутон, их самопровозглашенный лидер, все чаще хмурился. Поэтому когда он отозвал Вейовиса в сторону, чтобы поговорить наедине, тот сразу знал, что этот разговор не будет простым.

— Я хочу, чтобы ты возглавил путешествие по возвращению камней, — заявил Плутон.

— Это то, которое все называют самоубийственным?

— Все, кто достаточно слаб, чтобы бояться смерти. Эти камни нужны нам, и я не хочу рисковать, посылая туда слабых воинов. Это должен быть ты.

Лично Вейовису никакие камни и даром были не нужны, но он знал, почему Аурика одержима ими. Она верила, что с помощью камней можно открыть путь в их родной мир — кажется, Великие Кланы прозвали его Генезисом, и это название нравилось Вейовису.

А больше ему ничего в этом мире не нравилось. Это не была их родина в том смысле, какой этому слову придают люди. Они стали разумными и цивилизованными только на Земле, там они были дикими животными и врагами друг другу. Зачем возвращаться туда? Зачем приводить кого-то нового? Возможно, это будут соперники, а не друзья, ведь Генезис не знает любви и дружбы!

Все это Вейовис уже не раз пытался объяснить остальным, но они попросту отказывались его слушать, и он смирился.

А теперь Плутон хотел поручить возвращение камней ему — тому, кто в этом меньше всего заинтересован.

— Не хочу, — отмахнулся Вейовис. — Пусть Аурика таким занимается, это ее вина.

— Что — ее вина? — удивился Плутон.

— То, что камни пропали. Кто додумался швырнуть их в Междумирье? Кто додумался, тот пусть и достает.

— Ты же знаешь, что у нее не хватит сил на такое задание.

— Да? Судя по амбициям, у нее хватит сил планету разрушить!

Вейовис знал, что его слова злят Плутона, и ему было плевать. Да, чудовища были не равны по силе, и Плутон, скорее всего, превосходил остальных. Но не настолько, чтобы легко помыкать ими. Разница в силе позволила бы ему выжить в битве — ценой серьезных ран и долгого восстановления.

Поэтому он, раздраженный дерзостью Вейовиса, все равно сдерживался, чтобы сохранить его помощь.

— Аурика сейчас занята, она должна использовать невесту Огненного короля, чтобы уничтожить его.

— А ты почему сам не прыгнешь в Междумирье? Дай угадаю: ты должен помогать Аурике.

— Поздравляю, угадал, — сухо ответил Плутон.

— Тогда пускай этим занимается Осирис, а мне как-то не хочется.

На самом деле, Вейовис не боялся этой охоты и был не против нее. Возможное путешествие в Междумирье даже интриговало его: сейчас, когда он искал новые источники удовольствия, такая необычная охота могла стать лучшим вариантом. Но в то же время, он бы с легкостью отказался от нее, лишь бы позлить Плутона и эту ведьму.

Вейовис слишком долго делал то, что ему говорили. Настала пора отказаться от приказа — хотя бы один раз.

— У Осириса свои дела, как и у остальных. Мы должны действовать вместе, дополняя друг друга, иначе ничего не получится.

— Ага, только «действовать вместе» в твоем понимании означает «выполнять приказы», причем твои приказы. Спасибо, но я — пас.

Вейовис развернулся, собираясь уйти, ему действительно не хотелось продолжать этот разговор. Но Плутон нашел способ его остановить.

— Великие Кланы наняли Хэллоуина.

Он, уже начавший движение, замер, а секундой позже снова обернулся к Плутону.

— Что?

Плутон, уже сообразивший, что попал в точку, самодовольно ухмылялся.

— Что слышал. Как видишь, моя воля и воля Аурики в этот раз совпадают с твоими личными интересами.

— Ты не знаешь моих личных интересов.

— Один, кажется, уже знаю.

Хэллоуин… Это имя до сих пор отзывалось в душе Вейовиса неприятным холодом.

Он никогда не боялся нелюдей. Ему знаком был страх, но связанный с чудовищами, равными ему, или с Великими Кланами. Вейовис знал, что они могут убить его, если им однажды повезет чуть больше. Но нелюди… они всегда казались ему жалкими насекомыми, копошащимися у него под ногами. Обитатели этой планеты могли навредить ему, только если бы объединились, и то потребовалась бы целая армия.

А Хэллоуин справился один. Вейовис даже не представлял, что одно смертное тело способно вместить в себя такую мощь! Конечно, он сам виноват: он пришел в дом Хэллоуина и чуть не убил его семью, он разозлил его. Однако если противник слаб, ему никакая праведная злость не поможет. Преимущество Хэллоуина заключалось в том, что он преодолел слабость и достиг уровня, который Вейовис не мог понять.

В тот день Вейовис впервые бежал с поля боя. Он запомнил все — свою боль, свой страх, свой позор. Он жаждал отомстить, но не решался сам разыскивать Хэллоуина, а тут, похоже, сама судьба свела их. Это было для него намного важнее, чем утерянные камни и желания Аурики.

— С чего бы Великим Кланам нанимать Хэллоуина? — поинтересовался Вейовис. — С каких пор они вообще нуждаются в наемниках?

— Не нужно недооценивать Аурику. Ее план сработал даже лучше, чем мы думали, Огненный король сейчас ослаблен. Никто не отпустит его в Междумирье, да он и сам не пойдет.

— Хэллоуин не сможет его заменить.

— А туда отправится не только Хэллоуин, — пояснил Плутон. — Наши шпионы сообщают, что кланы наняли нескольких наемников, и его в том числе. С ними будут еще и маги из Великих Кланов, но не настолько значимые, чтобы стать для тебя угрозой. Как тебе? Ты сможешь быть полезен семье, вернув камни, и закроешь свой личный счет с Хэллоуином.

— Люди на тебя дурно влияют: ты становишься торгашом, — вздохнул Вейовис.

— Так ты отправишься туда?

— Отправлюсь. Но когда я вернусь, нам придется серьезно поговорить о том, какую роль играет в Сообществе Аурика.