Гнездовье котов

Влад Костромин

Рассказы, написанные на конкурсы сайтов «Квазар», «Бумажный слон», «ЛитКульт», «Колфан», «Табулатура», «Библиотека «Солнца», а также ряд новых рассказов.

Змеиный глаз

Рассказ написан на конкурс «Черная метка 2019» сайта «Квазар». Занял 6-е место. Вошел в сборник «Избранные. Черная метка 2017/18/19» https://ridero.ru/books/izbrannye_chernaya_metka_i/

Отец приехал из города необычно задумчивым, и, что еще более поразительно, трезвый.

— Андрей, аль помер кто? — встревожилась мать.

— С чего ты взяла?

— Ты трезвый вернулся.

— Что же я алкоголик какой? — фальшиво возмутился отец. — Я чай работник культуры, не фигля-мигля какой.

— Так что случилось? — не отставала мать.

— Слышал я историю одну, — сел за стол, закурил. — Что ежели настоять змеиный глаз на спирте, то можно жить вечно.

— Сомнительно как-то, — нахмурилась мать. — Если бы все было так просто.

— Что тут простого? Ты сначала змею поймай, глаз вырви, а потом говори. Глаз должен быть целым — вот дела, да?

— Правый или левый?

— Думаешь, есть разница? — отец почесал затылок и сам себе ответил: — Конечно, есть. Слушай, — смутился, — я как-то не надумал спросить.

— А кто тебе сказал?

— Да заехал к куму, а у него мужик выпивает. Не простой: руками может оперировать, как филиппинец.

— Ничего себе!

— Вот он взял, руками так вот просто поводил, — отец изобразил, — и мне стало холодно.

— Да иди ты!

— Вот и я про то же. Выпили мы, он и рассказал про глаз.

— Сомнительно.

— Что ты вечно сомневаешься, как бабка старая? Завтра сходим в лес, поймаем змею и проверим.

— Легко сказать, поймаем.

— Что трудного? — спросил раздраженно. — Что за привычка раздувать из мухи слона? На болотах змей полно. Должны быть.

— А на работу?

— Что такое работа по сравнению с бессмертием? — плюнул на пол. — Еще успеет надоесть.

— Логично, — подумав, согласилась мать. — Я тоже отгул возьму.

Назавтра мы пошли на болото.

— Где все змеи? — бурчал отец. — Как корова языком слизала.

— Ты давно вообще змей видел? — спросила мать.

— Не считая твоей мамы — давно.

— Хам ты!

— Сама ты… — замер. — Смотрите.

Посреди чахлых деревьев, будто палец в небо, торчал камень. На нем сидела — я протерла глаза — большая птица с женской головой и смотрелась в зеркало, ручку которого крепко сжимала в лапе.

— Что это? — прошептала мать и перекрестилась.

— Болотный газ, — убежденно сказал отец. — Галлюцинации от него.

— Прямо как живая.

— Я и есть живая, — прокуренным и пропитым голосом отозвалась полуптица и, отодвинув зеркало, брезгливо посмотрела на нас. — А вот вас какой бес сюда принес?

— Мы это… — начала мать.

— Что ты с ней разговариваешь? — одернул отец. — Это глюк. Ты что, психичка, с глюком говорить?

— Сам ты глюк, кудрявый! — полуптица плюнула в отца, но не доплюнула. — Я Виктория! Мужик, ты что курил?

— Я вообще курить бросил, — насупился отец (он всегда был жаден на сигареты). — До пенсии хочу дожить.

— Чего тогда по болотам шаришься?

— Мы это… — снова вступила мать, — змею ищем.

— Со змеями нонче не то, что давеча, — развела крыльями, явив обвисшие женские груди, — как китайцев в тайгу пустили, так змеи стали ныкаться по нормам да ущельям, болотам да пустошам.

— Это болото? — отец обвел рукой вокруг.

— Резонно, кудрявый.

Отец приосанился, мать дернула его за волосы.

— Что ты с ней треплешься? — прошипела злобно. — Кобель! Сисек не видел?

— Ничего я не треплюсь, — пробурчал, — я просто как зоолог смотрю: у птицы грудь. Прикольно же. — А громче спросил:

— Скажите, а тут змей нет поблизости?

— Вот же настойчивый, — в сторону сказала Виктория, — люблю таких. Слышь, мужик, есть тут один ползучий, но страшный, страсть просто.

— Где? — отец аж подскочил от нетерпения.

— Сейчас. Змей! — прокричала и закашлялась, заклекотала грудью.

— Чегось? — из-под коряги выглянул блеклый поседевший змей с повязкой на глазу. — Третий нушшен?

— Уже нет! — отец молнией метнулся вперед и цепко ухватил добычу за шею.

— Ты шшего, мушшик? — полузадушено прошипел змей. — Попуталшшя?

— Молчи, ремень ползучий! — ловко выволок из-под коряги, растянул перед нами. — Смотрите, какой красавец. И здоровучий.

— У него глаз один, — холодно сказала мать.

— Как один? — отец загнул змея, уставившись ему в морду. — Ты куда глаз дел, тварь?

— А шшо я? — обиженно шипел змей. — Это Адам окошшел от забродивших яблок и буянил.

— Тот еще дебошир, — подтвердила Виктория. — Как накатит, так никакого сладу с ним нет. Начинает бить себя в грудь и кричать: «Я по образу и подобию, а вы ошибки!»

— Вы нам зубы не заговаривайте, — прервала мать. — Нам глаз нужен.

— Глаз вшшем нушшен.

— Для начала и одного глаза хватит, — решил отец. — Зато не перепутаем, где правый, где левый.

— Логично, — кивнула мать и достала из сумочки нож-бабочку. В молодости она с ним грабила мажоров. — Держи крепче, чтобы глаз не повредить. Света, доставай.

Я, вздохнув, достала из сумки банку со спиртом, открутила крышку.

— Вы это шшо удумали? — встревожился змей. — Я в «Гринпис» буду жаловаться! Права не имеете!

— Не шипи, — отец встряхнул ползучего. — Два глаза роскошь, один не к чему. Катя, режь!

— Штойте! Штойте! Я вам клад укашшу!

— Клад? — отец задумался.

— Что ты его слушаешь? — мать шипела не хуже змея. — Ты столько денег заработаешь, что никакого клада не надо будет.

— Логично, — тряхнул кудрями, будто конь гривой. — Вынимай глаз.

— Пошшвольте, зашшем вам мой глашш?

— Для бессмертия, — бесхитростно объяснил отец.

— Но пошшему мой?

— Мужик так один сказал.

— Неушеели вы ему поверили?

— Нет, у нас доверий, но проверяй, — жизнерадостно улыбнулся. — Дружба дружбой, а табачок врозь.

— Жалко, что вы на сигареты не богаты, — вздохнула Виктория.

— Андрей, — прошипела мать, — у ей два глаза.

— И что?

— Может от нее тоже какая польза может быть.

— Логично.

— Давай я ее на сигареты подманю, а ты змеюкой хлестнешь.

— Давай. На крайняк суп сварим.

— Есть у меня, — громко сказала мать, показывая сумочку — только они с ментолом.

— Давай! — Виктория радостно встопорщила перья и наклонилась вперед, опасно балансируя. — Еще лучше!

— Берите, — мать достала пачку.

— Можно две? — клюв алчно распахнулся.

— Хоть три! — выкрикнул отец и хлестнул змеей, словно бичом.

Оглушенная полуптица камнем рухнула с камня.

— Рожденный ползать летать не сможет, — отец как лассо намотал оглушенного змея на руку.

— Хорош трепаться, — мать резала шею Виктории, — ты, раззява, глаз змеюке вышиб.

Отец с сожалением поднял и оглядел безвольно свисавшую голову:

— И правда. Ладно, потушим — будет как в Таиланде. Считай, что в отпуск смотались.

— Это да, — мать достала влажные салфетки и брезгливо вытирала кровь с рук, — и полубабу видели и змею съедим.

— Экономия, — согласился отец и резким взмахом размозжил голову змея о камень. — И мясо в доме. А глаз мы и в другой раз найдем, да, Светка? — взял у меня из рук банку и отхлебнул спирта. — Главное — мир в семье, а бессмертие подождет.

— И курить вредно, — добавила я.