Песнь кинжала и флейты

Влад Волков, 2022

Проворная Диана любит бегать по ночному городу, лазать по крышам домов, подкармливать уличных кошек и не гнушается подворовывать на эльфийском рынке. Она привыкла решать свои проблемы хитростью и смекалкой, всегда готовая эффектно удрать от преследования, только её и видели. Жизнь, казалось, плавно плывёт по течению, как неспешные облака над Лонгширом. А в свободное от прогулок время остроухая полукровка учится наукам и игре на флейте под надзором старшего брата. Но спокойной жизни однажды приходит конец. Заволакивая светлое будущее, непроглядный туман сгущается над городом, а в нём начинают происходить странные и пугающие вещи. Мир вокруг судорожно преображается, вот только Диана к таким резким изменениям не готова. И теперь самую обычную девчонку из бедного района ждёт большое путешествие, преисполненное новых знакомств, поиск ответов, опасные приключения и встреча с ловким барсуком, способным даже такую плутовку из Стеллантора обвести вокруг пальца.

Разбор полётов

Слёзы катились вниз по щекам, капая на кожаные штаны, стекая с них на плиты каменного пола, разрисованного символом солнца. На плечи легли хрупкие детские ручки. Это Лилу радовалась её возвращению, подбежав и обняв сзади за шею, как получалось. На ощупь, убрав кинжалы по ножнам, она коснулась её пальцев своими, чувствуя, сколь горячая кровь у гномов, столь тёплыми были девичьи маленькие кисти у юной чародейки.

— Выползла всё-таки! Выкарабкалась! — где-то рядом раздавался журчащий медвежий тембр Брома. — С боевым почином тебя, деточка. Был у меня, значит, брат один… — сел он рядышком.

— Не смей со мной даже разговаривать после того, как бросил! — рванула она торсом в его сторону, несмотря на всю боль, и затрясла за грудки, сверкая яростью в своих сиреневых заплаканных глазах.

— А я что? Я ничего! Я Бром Дерзкий Гром, деточка! Я открыл портал! Как вы будете в него добираться, уже не моего ума дело, — оправдывался тот. — Я ни за кого здесь ответственность не несу. Вы сами все на всё подписались! Если б я твоему «ухажёру» тому огнешар какой в зенки его зафенделил, я б, может, сам в обморок уже рухнул от бессилия. И бросили бы меня уже вы!

— Мы бы никогда тебя не бросили! Правда же? — поглядела она на Лилу.

— А мне почём знать? — кряхтел норд, вырываясь. — Я тебя впервые вижу, деточка. Мы сколько знакомы? Полчаса? Час? От силы полтора, с учётом того пандемониума, что вы устроили. Мне-то откуда знать, вонзишь ты мне нож свой под лопатку, чтобы мешок с ценностями забрать, или спасать удумаешь? С чего я тебе, воровке уличной, доверять-то должен? А? Я и брать-то тебя не хотел, зачем мне флейтист в команде.

— Устроил там всё ты, между прочим, — пнул его сзади Фарис. — Плавить решётку удумал, время терять. Потом нырял в чан с кольями, нашёл время! И всё равно потом пошли, как Хрисс планировал. Нет бы сразу плану следовать, кабачок ходячий! А она держалась вполне неплохо для первого раза.

— Я тебя сам сейчас в патиссон какой-нибудь превращу, понял, ты? У вас в Таскарии, небось, кабачки даже не растут. Одни тыквы да смоквы! Понаехали тут в наши эльфийские края чернобровые красавцы! Кхе! — возмущался он так нелепо, будучи гномом племени нордов, что у Стефана разыгрался приступ громкого смеха.

— А про неё ты не забыл? Зайчишка-трусишка, — сверкнул здоровым глазом таскарец на хохочущего монаха.

— Да, прошу прощения, — унял тот улыбку и ринулся к сидевшей израненной девушке.

— Не трогай меня, ты! — затряслась она, выпустив гнома и размахивая руками, но ощущала, как рана на бедре потихоньку начинает затягиваться, ощущая некое тепло от сверкающей белым светом ладони.

— Я же хочу помочь, — напевно щебетал тот виноватым голосом, отгоняя прочь Лилу от подруги.

— Я тоже хотела помочь… — обняла Ди коленки опять и немного угомонилась. — А в итоге Хагор погиб, — уткнулась она глазами в пол.

Судя по тому, как себя вели и расхаживали тут все остальные, Стефан их порезы уже обработал. Оставалась только она. Так что сейчас он пытался её рассмотреть и заживить раны. От прикосновений Ди чувствовала, как тот напрягается, как его трясет и как дрожит мужское дыхание.

Оставшиеся на теле царапины жутко чесались, а синяки никуда не делись и продолжали болеть. Ушибам он внимания не уделял, да и чтобы их обнаружить, её бы, наверное, пришлось раздеть, вот уж чего бы этой своре Ди точно бы не позволила, даже руководи теми самые лучшие побуждения.

— Хагор… свой выбор сделал, — с более серьёзным, чем обычно, видом заявил Бром.

— Здесь все знали, на что шли, ну, кроме тебя, понятное дело, — вздыхал Фарис, с интересом разглядывая своим взором цвета кофейных бобов украденный пылающий меч, не вынимая тот из прозрачного хрустального футляра. — Но такова наша фишка… Мы много лет вербуем в банду, прикидываясь секретной миссией Его Величества. Добровольно, как к ворам, к нам пришёл только Стефан, — любовался он на своё отражение в гравированном эльфийскими древними рунами лезвии, ничего в этих письменах не понимая.

— Клир не может жить на подаяния, которых нет, — хмыкнул тот. — Не мой жизненный выбор был записать меня в монахи. Если мой отец думает, что мне от этой жизни не нужны деньги и роскошь, то плевал я с церковной колокольни на его мнение. Не важно, каким путём достаются деньги. Посмертно отпевают хоть убийц, хоть воров. Никто не спрашивает о прегрешениях того, по кому заказывают панихиду. А Творец, видимо, всех прощает, раз сегодня не мне с такими мыслями отсекли голову. Истоки святой магии весьма туманны, знаешь ли, — затягивал Стефан порезы Дианы.

— Почему… Почему ты не лечил их, когда мог? — не понимала она, не желая даже к тому поворачиваться для разговора.

— Я испугался! — заявлял высоким голосом тот. — Всё пошло не по плану! Стражников вообще не должно было быть. Фарис попробовал их охмурить, но не получилось. Мы рассчитывали на тебя, между прочим. Знаешь, чем в воровской шайке обычно занимается бард? Гипнотизирует, очаровывает, в общем, делает охрану недееспособной.

— Да я даже не знала, что вы готовите ограбление! Идиоты… — хмыкнула Ди. — Надо ж было мне повестись на такое… Ведь не верила же, всё это странно, всё так нелепо, но вы мной воспользовались.

— Чтобы воспользоваться, ты должна была сделать хоть что-то полезное, — где-то взял Бром спелое бордовое яблоко, причём в разгар весны, да мелким ножичком отрезал от того по тонкому ломтику и клал в рот.

— Она делала, — заступился за неё Фарис.

— А ты с этим цветком на пристани… Ты думал, я вдохну и тоже буду в твоей власти? — не горела теперь желанием его поддерживать сама Ди.

— Ну, как вариант. Дорогуша, я вор и грабитель. Я не должен перед тобой быть ни кристально-чистым, ни кристально-честным, — разводил он руками. — Моя бабуля с детства мне говорила: не доверяй незнакомцам. А тебя такому не учили? Что ты хочешь от меня? Признания? Сочувствия? Извинений? Бабуля учила и не лгать, но прямолинейность никогда не была моей сильной чертой. Да и вообще моей чертой, если задуматься… Мне жаль в душе, что мы тебя обманули. Правда, жаль. Немножечко, самую малость, — показал он пальцами небольшое расстояние. — Но ещё раз — это наша фишка. Банда так и называется: «Агенты короля». Чтоб никто не догадался! Было один раз, что нам даже реально поверили!

— Да, — соглашался Хрисс, — Фарис заболтал как-то конвой телеги, будто Его Величес-с-ство поручил нам срочно вернуть обратно какой-то сундук. Ну, положил туда что-то не то или наоборот, не доложил подарков, всякое же возможно? Все мы эльфы, — усмехался он, будучи людоящером. — Все делают ошибки. Даже король Эдриан мог что-то напутать-перепутать.

— Встань, пожалуйста, — пытался Стефан её приподнять. — Дай, я всё-таки всё залечу.

— Он так себе лекарь, — отметил таскарец. — Но другого у нас нет. Так что уж лучше такой, чем никакой.

— Лучше всего живой, — отозвался тот, пытаясь оправдаться за своё поведение.

— Как это там была поговорка-то… — жевал яблоко норд. — И клирик живой, и… Что ж там было. И волки сыты, и овцы целы? Нет, это не то…

— И клирик живой, и гном в пивной, — предложил ему Фарис, как вариант.

— Не, не так, — чавкал тот.

— Зато правда, — отвел глаза таскарец. — И полчаса не пройдёт, как ты уже пойдёшь пропивать свою часть добычи.

— Тебя будто должно волновать, что я со своими деньгами делаю, — буркнул норд.

— Диана, в общем… — поглядел на неё Фарис, — расклад такой… Часть сокровищ мы вынесли. Оплачивает нам всё наш покровитель, ты его видела. Он не начальник, скорее посыльный. Задания через него передаёт некая криминальная верхушка, советуя, что можно провернуть. Мы обычно занимаемся крупными делами, так что следующее вряд ли будет скоро, хотя с этим драконом и туманом кто его знает, что вообще в мире происходит.

— Хоть об этом никакой информации ты не утаил? — свирепо смотрела та.

— Знаю не больше твоего, — клялся он. — Загадочные туманы и исчезновения эльфов наблюдалось вдоль скал хребта Ёрмунганд, отделяющего нижнюю часть Лонгшира от Северных Королевств и Страгенхолма. Ещё слишком мало времени прошло, чтобы пришли ещё какие-то слухи. Да и я королевскую почту не перехватываю, это там советники всякие знают, может, чего. Могу провести попробовать во дворец. Сможешь прикинуться новой прачкой там или придумай, кем хочешь.

— Не нужны мне от тебя никакие услуги, — фыркнула Диана.

— Кажется, всё, — неуверенно разглядывал её клирик. — Скажи сама, где болит? — пытался он отыскать ещё какие-то раны.

— Здесь, — прислонила она ладонь к груди, намекая на сердце.

— Если ты из-за Хагора, он… — начал было Стефан, но его прервали.

— Не только из-за него, — отвернула от них лицо к стене Ди. — Не знала даже прежде, что у орков кровь жёлтая.

— Гномы, как лучшие алхимики Иггдрасиля, — гордо заявлял Бром, — давно выяснили, что это дело всего лишь одного компонента. У людей вот железа много, у них кровь красная, у кого меди больше — у тех голубая, а у орков, если память не подводит, содержание фтора в организме такое, что кости, зубы, кровь и даже глаза у них обычно жёлтые.

— Хагор был кареглазым, — напомнил ему Фарис.

— Ну, «обычно», чем ты слушаешь, волосатый? Нельзя ж прям совсем всех под одну гребёнку! — чуть не выплёвывая куски разжёванного яблока, возмущался норд.

— Да на тебе волос-то побольше моего, — пальцами расчёсывал таскарец вьющуюся крупными завитками чёрную шевелюру.

— Это ты ещё грудь не видел! Сказка такая есть у нас в Мимире, пошёл однажды гном в лес с медведем силой меряться…

— Дядечка-орк здорово дрался, да… — раздался у плутовки за спиной неподалёку голос Лилу.

— Теперь ты понимаешь, да? — развернулась к ней Диана. — Вот так все мы смертны, Лилу. Бац и нету. Был дядечка-полуорк, и нет дядечки-полуорка, — всхлипывала она. — И никакой магией его не вернуть. Так ведь? — скакал её взгляд с чародейки на Брома и обратно.

— Но ведь магия побеждала тех злобных дядек, — не понимала Лилу. — И тебе разве не помогла?

— Они не были «злобными дядьками», они защищали сокровищницу короля, до самого конца делая своё дело! — твердила ей Ди со слезами.

— Не понимаю, а кто тогда плохой? Дядя-орк? — Искривились детские брови.

— Нет здесь плохих, девочка, — не знала, как ей объяснить всё Диана.

— Все здесь плохие, малышка, — почти одновременно с ней раздался и голос Фариса.

Ди нутром чувствовала, что в этой ситуации нет правых и виноватых. Каждый считал, что поступает как должно. Её не мучили угрызения совести за тех павших, к кому она не прикасалась, однако же всё равно было жалко весь перебитый отряд, а не только Хагора. Для остальной банды все эти эльфы, казалось, не значили ничего. Безликая преграда на пути к цели, живая помеха. Какие-то маски, будто за ними ничего нет, никаких историй, никаких жизней. Опасность, словно стая волков, которая там их почти окружила, принуждая применить силу.

А девушка понимала, что те выполняли свой долг. Они видели в них лишь преступников и защищали королевские регалии любой ценой, как когда-то клялись на присяге. И у них вполне могли быть семьи: жёны, дети, пожилые родители. И семьи эти вполне могли бесследно исчезнуть минувшей ночью, что терзало их разум, выбивало из колеи, заставляя волноваться, а они всё равно защищали сокровищницу от непрошенных гостей.

Даже тот капитан, которого она убила. У того вполне могла быть дома какая-нибудь такая же своя «Диана», которая без отцовского присмотра со скуки ворует фрукты на площади, предоставленная сама себе. Или свой прилежный маленький «Вир». А то и двое или даже больше ребятишек, ради которых тот и бился. Или возлюбленная, которую бы он точно также защищал до конца. Ведь что такое убийство? Это не просто лишить кого-то жизни. Это ещё и отнять у детей отца, у матери сына. И всё это никак не желало её отпускать. Мысль о том, как хрупки на самом деле даже кажущиеся невероятно крепкими тела. Она ведь сама там могла погибнуть сегодня.

Причём, у этого капитана был выбор, считала она. Отказаться от своего призвания, прекратить этот бой, даже вообще его не начинать. Не прыгать за ней и не пытаться хотя бы под конец ухватить за ногу. Оставить их в покое и выжить. А вот у неё выбора уже не было, оправдывала себя мысленно Диана. Если бы она не убила, то, вероятнее всего, просто не выжила бы. И от того горечь внутри становилась всё сильнее и гуще.

— Как всё сложно, — мотала Лилу головой. — А папочка мой говорил, больше пространство — легче дышать! Взорвёшь все, и нет проблем! Только новые шахты! — заявляла она.

— Ага, шахты… дырки в чужих телах, — с горечью вздыхала Диана, приобняв ту. — Рада, что ты жива.

— И я, — кивнула гномка, слегка прижавшись. — Сначала было немножко весело. Потом прям очень весело! А теперь даже как-то грустно и странно…

— Бывает, — погладила её по плечу девушка. — Не все проблемы решаются взрывной магией или превращением в свиней.

— А вот интересно, если стражника обратить в свинью и поджарить, вкус будет, как у свиньи или как у стражника? — задался вопросом Бром.

— А то ты стражников много ел, чтоб сравнить, — усмехался Фарис.

— Я ел, — заметил им людоящер, ставя остальных в весьма неловкое положение, судя по их лицам.

— Вам не кажется, что эльф пудов в десять весу, обращённый в порося пуда на три-четыре, это какая-то совершенно неправильная магия и пустая трата испарившейся в никуда массы? — произнёс клирик. — Это же не выгодно. Вот если б там ребёнка какого в борова кормового превращать, это я ещё понимаю…

— Какая мерзость — есть детей! Пристыдился бы! — хмурилась на него Диана.

— У Стефана ни стыда, ни совести, — махнул Бром, — Я ему свои продал, так он втрое выгоднее их перепродал. Ха-ха-ха! — залился он громким смехом на пару с лысым священником.

— Ага, любые делишки за ваши коврижки, — восклицал клирик и снова, согнувшись, хохотал рядом с гномом до слёз.

Имел он ввиду, что за хорошую плату в церкви Творца отпоют любые прегрешения да и вообще у них много услуг для тех, у кого есть деньги. Не факт, что это действительно душе после смерти помогало всерьёз попасть в некий чудесный загробный сад Авалон, о котором рассказывали прихожанам представители Клира, но сами они, по всей видимости, в это точно верили.

— Не останьтесь потом каждый с кочерыжкой, — хмыкнула им тоже, как ей показалось, смешно и в рифму Диана, слегка потянувшись и разминая спину.

По телу ещё чувствовались следы от полученных ушибов. Особенно пострадала спина да и затылок, где наросла незамеченная Стефаном шишка. На её волосы он, видимо, совсем не смотрел, когда залечивал, выискивая раны на шее и ниже с разных сторон по телу.

— Пойду, возьму что-нибудь почитать, — заявил им людоящер, направляясь в ту комнату, где они обсуждали план проникновения в сокровищницу.

Карта центра города до сих пор лежала на столе. А ещё оттуда повеяло прохладой, словно от погреба, или так показалось на фоне общего жара после кровавой заварушки. Хрисс оглядывал книжные полки, причём крайнюю часть шкафа, где покоились труды по геометрии, философии, принципы зодчества, наблюдения за звёздами и прочие попытки учёных умов охватить главные законы мироздания.

— А там есть колдовские учебники? — увязалась следом Лилу, подпрыгивая, чтобы рассмотреть содержимое полок, куда едва доставала ростом.

Диана неторопливо зашла следом, но даже не села за стол, а просто постояла в дверях чуть правее, наблюдая за ними. Если бы гномочка попросила, она бы прочитала для неё корешки. По крайней мере, те, какие могла — которые были на эльфийском и имперском.

Например, те же руны, выгравированные в золотом переплёте одной из книг, она совсем не понимала, а ещё ряд названий казался ей непонятным, бессмысленным и трудночитаемым. Например, «Зов лесов» или «Око червя». Что это? Сборники приключенческих рассказов? Изыскания алхимиков? Местные бестиарии? Вряд ли уж любовные романы, но она не стала бы сейчас читать даже те.

— Надо было всё-таки сыграть им что-то очаровательное на своей свирели, — подшагнул к ней Фарис. — Ну, а вдруг бы получилось, — размышлял он, покачивая головой.

— Ага, и сломать флейту?! — нахмурилась Ди, хватаясь за футляр.

— Если намерена её беречь, так зачем вообще с собой носишь? Украсть могут, сломать, надо держать вон, как в сокровищнице, под хрустальным куполом, словно музейный экспонат, — хмыкнул тот.

— Много ты понимаешь, — буркнула на него девушка.

— Я понимаю, что лучше попробовать, чем даже не попытаться. Кто знает, каковы твои таланты… — проговорил он ей.

— Таланты для мирного выступления в таверне, — исподлобья глядела на него Диана. — И я, между прочим, тебя спасти от клинка пыталась.

— Думаешь, я неблагодарный? Я не ищу от этой жизни больших высот. Когда помру, тогда и помру. Мне явно не суждено дожить до старости, бабушка всегда так говорила. С детства вляпываюсь в неприятности да во всякие истории. Зато не сижу в скучных дворцах и не вкалываю на полях от зари до зари. Меня моя жизнь устраивает, — гордо отвечал ей таскарец.

— Если бы не я, вместо тебя бы здесь был Хагор, — заявила Ди.

— Кто знает, кто знает. Время не позволяет так с ним обращаться. Хотя бывали в легендах персонажи, кому приписывалось всякое, но я в детские сказочки не верю, — ухмылялся Фарис.

— Я и в драконов до сегодняшнего дня не верила, — заявила ему девушка, направившись к выходу.

— Куда же ты, я не договорил, — шутливо останавливал он её, облокотившись плечом о стену.

— Подышать свежим воздухом и посмотреть ситуацию, — не оборачиваясь, ответила та. — Может, уже и города нет. А может, дракон побеждён и голова его вывешена на площади. Вместо той, которую гном со статуи сбил, — нашла и она время для маленькой шутки.

— Ага, побеждён, как же! Пфф! — убрав меч-реликвию в заплечный мешок, скрестил на груди руки Фарис. — Ты хоть вернёшься?

— Не знаю, — нехотя бросила ему Диана.

— Мы не самая гостеприимная банда, конечно, но ты имеешь шансы неплохо вписаться, — отметил он ей вслед.

— Я больше не собираюсь ни спасать, ни подвергать опасности никого из вас, — обернулась Диана. — И денег кровавых мне ваших не нужно, — неожиданно даже для самой себя заявила вдруг девушка. — Отдайте лучше их семье полуорка. Если она у него есть, — оглядела она всех, кто был в круглом зале, будто бы вопрошая.

Как ни странно, вопреки внутренней воровской жилке и здравому смыслу она совершенно не считала, что это «её» деньги, что ей что-то должно причитаться за случившееся. Что она сделала? Подставила орка да убила капитана эльфийской стражи. Была обманом втянута в ограбление, где пособирала предметов вокруг по названному Фарисом списку. Да, безусловно, хотелось какой-то компенсации за нервы, побои и едва не оборванную жизнь, и всё же от какой-либо оплаты Ди наотрез отказалась. Иначе бы чувство вины просто топило бы её на дно в самый омут личностной бездны, отчего становилось просто не по себе.

— Был у него друган один, — почёсывал бороду Бром. — А, и мать пожилая, вроде, есть. С сиделкой, — добавил он.

— Вот ей и отдайте. Только вам же не хватит смелости заявиться и сообщить, что сын её обезглавлен, как вор, в сокровищнице короля, — хмыкнула Ди.

— Это её убьёт, думаю, — вздохнул Фарис полушёпотом, но слышно его было весьма внятно и чётко.

— Не уверен, что она в Стелланторе вообще, — гладил в задумчивости свои усы гном.

— Давайте-ка все успокоимся и не будем кипятиться, словно чайник на печке, — призывал Стефан. — Нам всем нужно немного отдохнуть.

— Так, братва, вот те раз плотва, давайте-ка лучше добро делить! — предлагал норд. — Если Сеймур не объявится, значит, заберём то, что унесли.

— Ох, ты думаешь, что можно безопасно продать, например, дубликат короны? — взывал к благоразумию Фарис. — Да тебя сдадут даже жители Нижнего Города, явись ты туда с таким товаром. Сеймур отошёл по важным делам, возможно, говорит с заказчиком. Мне этот меч ещё доставлять в Ванаксвиль, между прочим, персональный заказ! Да и остальное ждёт распоряжений. Мы взяли далеко не всё, так что ждите, что Сеймур и его наниматели будут недовольны.

— Хочешь успокоительный отвар, может быть? — поинтересовался у застывшей на выходе Дианы Стефан, пристально взирая на неё своими серыми глазами.

— Не хочу с такими лжецами иметь ничего общего, — пробежалась по их лицам ещё раз Диана. — Лилу, ты пойдёшь? — позвала она ту из комнаты со столом, но ответа не последовало: та слишком задумалась, что ей интересней.

— Не знаю, мы же так много всего взрывали с ними, было неплохо… — призадумалась маленькая чародейка.

— Да благос-с-словит тебя небо, — раздался на прощание голос Хрисса.

Подождав ещё немного, девушка с жемчужными волосами вновь развернулась к выходу и зашагала прочь по винтовому подъёму наверх из этого подземелья под королевским мостом. Быть членом такой банды ей совсем не хотелось. Да и вообще всю затею с проникновением в сокровищницу она считала весьма неудачной.

Никто не остановил, не предложил выгодных условий, не извинился за своё поведение и не попробовал с ней поговорить, дабы вернуть. Все остались внутри, и каждый при своём мнении. Они были знакомы с ней всего ничего, так что и привязанности особой, видимо, никто не испытал, хотя если бы она осталась, мало кто из банды был бы против.

— Жаль, — через какое-то время проговорил Фарис. — Мне она казалась весьма смышлёной.

— А я сразу сказал, флейтист не нужен! — проворчал Бром. — К чёрту бардов, я и сам спеть могу безо всякой музыки. Хе-хе! Да и у тебя там какая-то дудела была! — глянул он на таскарца. — Идёмте ждать своей оплаты. Где там этот Сеймур запропастился. Я думал, ждать нас здесь будет. Чай целебный заварим сейчас на всех, душевный покой вернём, успокоимся. Чего нервные такие? Ну, чуть не сдохли в сто тысяч восьмидесятый раз, будто не привыкли ещё. — шагал он туда же, где были Хрисс и Лилу — И кому теперь долю орка? Эй! А где моя ложка с оленем?!

Красивую чайную ложку из серебра теперь в своих тонких пальчиках теребила Диана, шагавшая по центральному кварталу в поисках хоть каких-то новостей. Предмет был приятным на ощупь, очень гладким, с изящной черпальной чашей, контуром дуба в перемычке и узорчатой, довольно толстой ручкой, увенчанной фигурой оленя поверх эдакого фона-оправы из нескольких древесных силуэтов.

Взяла на память, как сувенир, уж больно красиво блестел этот элегантный маленький предмет на фоне остальных приборов на той полке. Яркое солнце отражалась в бликах серебристой поверхности, а девушка размышляла куда теперь податься. Иметь что-то общее с этими странными головорезами ей не хотелось, пусть и сама она тоже промышляла воровством.

Грохот с южной стороны напоминал о сражении с драконом, но это было очень далеко от центра города. Наверное, выйдя на площадь, можно было даже наблюдать вместе с толпой зевак за ходом сражения. Но она в первую очередь подошла к фонтану, чтобы умыться.

Ощупав себя, девушка поняла, что наверняка странно выглядит с прорезями на одежде, сквозь которые видны крупные царапины. Клирик, может, и затягивал раны, но он явно не умел заживлять их до конца. Ноготки так и тянулись соскоблить бурую корку — заживающие царапины всегда сильно чесались. Сколько раз она обдирала бёдра и предплечья о дерево или какие-нибудь цепи, по которым стремилась влезть. Сколько раз царапали её бродячие кошки, которых она хотела погладить.

Мелькнула мысль, что ей в центре быть не слишком-то безопасно. Они не убили консула, а тот мог дать портретное описание всей банды для розыска или просто оказаться где-нибудь тут, признав её среди других жителей города. Она ведь даже не переоделась. По большей части ей встречались люди, хотя за дам с платками и головными уборами она не могла быть наверняка уверена.

На улицах было заметно больше народу по сравнению с моментом, когда она среди участников банды перебегала ко дворцу. Будто эти даже не собирались отсюда никуда бежать, хотя самым логичным было бы желание покинуть вовсе атакованный драконом город и как можно скорее.

Что делать ей самой, она до конца внутри себя так и не разобралась. Хотелось одной оказаться в городской бане, скинув с себя всё и разлечься на дубовом полоке, собираясь с мыслями. Лучше бы даже на ароматном кедре, но где ж на такую комнату взять денег. Благо хоть свои скромные сбережения всегда были при ней. Дома ничего не осталось, если только у Вира не было какой-нибудь тайной заначки от неё. Искать и проверять под лапами дракона, она, разумеется, не собиралась.

Вся эта ситуация в голове переходила в какой-то спектакль, будто всё не по-настоящему. Огромный чёрный дракон, банда, выдавшая себя за королевский отряд, драка с могучими эльфами, любой из которых мог спокойно свернуть ей шею безо всякого оружия. Сколь жалкой и хрупкой она себя там почувствовала… Это было ужасное чувство. А сам эпизод, будто тупиковая ветка судьбы, вёл в какую-то обречённость, настолько сильно не хотелось там оставаться.

Ни гном, ни два человека — клирик и смуглый авантюрист, не заполучили от неё ни толики симпатии. Да и людоящер был столь холоден и безразличен, что даже эмоций никаких не вызвал по итогу. Оставлять с ними Лилу, тем не менее, она не боялась. Если та их всех взорвёт, тем даже лучше. А если они ей хоть как-то привьют воспитание, пусть даже со своей крайне спорной моралью, тем для безрассудной гномки будет только лучше. Та сама ведь не захотела с ней уходить, не тянуть же её насильно?

Да, было немного жалко. Ещё в каком-то смысле даже обидно: они, вроде как, подружились, а та предпочла остаться с этими типами. И всё же какой-то ответственности за гномку сейчас девушка совсем не ощущала. Если что, Лилу за себя постоит, её попробуй тронь, с такими-то способностями. Ей и перечить-то страшно, если в дележе награбленного та почувствует подвох и несправедливость, представляла Диана.

А вот самой ей хотелось при таком раскладе спокойно обо всём поразмышлять, прийти в себя, отвлечься от всего, что на неё навалилось. Такой сонм переживаний довлел невероятным чёрным молотом. Потеря брата, нашествие крылатого чудовища, вынужденное убийство стражника… Как можно было бы всё забыть и не думать сейчас хоть о чём-то из этого, она не представляла.

Поднявшись к дворцовой площади, она свернула к скверу налево, чтобы было меньше шансов наткнуться на того консула. Холмистый город имел здесь свою самую высокую часть. Как раз на случай обороны дворца на манер крепости, хотя по внешнему виду здание, конечно, совсем для такого не предназначалось.

Со стороны сквера ни ратуша, ни другие постройки не загораживали вид на город, так что куда лучше можно было следить за происходящим в южном квартале. Воздушная кавалерия, верхом на грифонах, пыталась противостоять чёрному чудищу. Тот махал передними лапами, пытаясь их задеть и схватить, полыхал огнём, покуда имел внутри силы, крушил здания столярных мастерских и лавку аптекаря, мистера Тимнеса, и башенки жилых домов, что стояли рядом.

Там проживали довольно зажиточные горожане по меркам окраины: звездочёт, один из библиотекарей и старший пивовар одной ближайших винокурен. Не бедные и в то же время отнюдь не представители знати. Ещё там был широкий и трёхэтажный дом трактирщика и его немалого семейства. Кажется, лапы дракона как раз сейчас раздирали его крышу, а наездники на грифонах всячески пытались эти самые лапы атаковать.

Размеры дракона всё ещё поражали её воображение. Если бы ещё вчера, да даже с утра сегодня, кто-то предложил ей закрыть глаза и поверить в этих созданий, она бы представила себе, безусловно, что-нибудь крупное, но примерно с повозку. Крылатого ящера или змея, способного уместиться на крыше обычного дома, примерно как раз такой длины. Крупнее лошади, крупнее грифона, но не вот такое чудовище, которому самые высокие шпили Храма Солнца бы не доставали даже до колен! Это было немыслимо, как тварь таких размеров вообще существует и двигается. Да ко всему прочему ещё способна летать, удерживая такой вес на невообразимых крыльях.

Те сейчас благо были уже сложены. За время своего пребывания здесь дракон, вероятно, устал ими махать, создавая потоки неистового ветра. Потому и выпустили воздушную кавалерию, в противном случае грифоны до такого монстра бы и не добрались.

Было видно, как из южных трущоб по улицам спешно в сторону центра и к другим окраинам разбегаются в панике горожане. Возможно, если б не встреча с Лилу и не участие в ограблении, она могла быть сейчас среди них. А может, уже лежала бы покойником, заваленным обломками собственного жилища…

Так и оставалось вопросом, что ж ему нужно. Уже виделся какой-то заговор — похищение короля Эдриана и всех эльфов, чтобы ослабить город, а потом нашествие этой бестии, будто кто-то приманил его сюда с Черногорья. Чьи политические игры вот так лишили её дома и брата? Диана не знала и вообще не хотела в это всё лезть.

Жизнь раньше казалась такой предсказуемой, когда день за днём, год от года одно и то же. Праздники по известному расписанию, время цветения, созревания плодов, скорое лето за ранней весной, различные планы на ближайшее будущее… И вот всё это сейчас так оборвалось.

Чем она будет заниматься? Хитрая воровка должна обладать недюжинной смекалкой, так всегда ей Вир говорил. Старался, чтобы она использовала вес и сильные стороны противника против того, брала на вооружение всякие подручные средства из окружения, имела запасной план, а лучше даже не один. И какой был сейчас план? Бежать без вещей, почти без денег неизвестно куда в поисках новой жизни?

Проблема в том, а что если, когда она там осядет и обоснуется, туман придёт и туда? Или драконы… Вдруг это вообще вторжение крылатых рептилий на их полуостров. Вдруг гномы севера объявили войну, хотят не просто людские Северные Королевства себе обратно взять, но и Лонгшир заодно, чем не лакомый кусочек?

Подумалось, что остаться в банде лютых прохвостов тоже было бы не самой плохой идеей. Пусть под рукой был бы маг, хоть и сварливый, да ещё лекарь, пусть даже не самый лучший. Позаботились бы там о ней? Ди полагала, что вряд ли. Одной было не безопаснее, но спокойней.

Битва воздушной кавалерии Стеллантора для всадников на грифонах ничем хорошим не заканчивалась. Смотреть, как люди гибнут, ей надоело довольно быстро, и девушка направилась в южную часть города, чтобы хотя бы ополоснуться в бане и заодно прикупить ниток, чтобы зашить порезы костюма.

Там удалось прихватить с собой лишнюю катушку, пока нервозная дама в овальных очках и с пышной золотистой причёской подсчитывала сумму и расспрашивала её о драконе и последних новостях. Определённая часть города вела себя будто так, словно ничего не происходит. Будто они верили в мощь остатков местной армии, хотя Стеллантор явно охранять и отбивать в случае напасти должны бы рослые высшие эльфы, а не достающие им лишь по пояс люди.

Дракону что те, что другие, были мельче детского набора деревянных или отлитых из олова солдатиков. У Вира был такой в далёком детстве, припоминала она. Несколько пехотинцев, два одинаковых отряда лучников, маленькая конница в пять кавалеров. Вообще-то их было шесть, но один куда-то задевался-потерялся, так что в играх у старшего брата всадников всегда было пять. Потом Вир их продал другим ребятишкам, когда вырос из подобных забав. А деньги пошли на лечение матери, правда, успеха никакого это не принесло.

Нет, на самом деле в глубине души Ди хотелось искренне верить, что мази, микстуры и лекарства всё-таки как-то продлили той жизнь. Пусть и немного, но она прожила с ними дольше на несколько счастливых мгновений, чем могла бы без лечения. А отец обвинял детей в смерти супруги. Мол, своим поведением довели её, заставляли переживать и волноваться… Как недавно говорил Фарис, они с Виром тоже вечно влезали в какие-то истории.

К примеру, когда он защищал котёнка от агрессивной собаки, двинув ту палкой по морде, чтобы отстала. А у той нашёлся хозяин и требовал компенсации либо наказание для мальчишки. За никому не нужного бездомного котёнка, вынужденного выживать в страшном городе сам по себе, естественно, более никто не заступился.

А ещё как-то раз Ди поймали на краже, а Вир сказал, что это он схватил без спроса и платы да в карман ей подсунул, всё взяв на себя. Тоже на площади было долгое разбирательство. Она не раз попадала в такие передряги, научившись воровать более тихо и незаметно, хотя должна была бы разучиться брать чужое вообще.

Но глаза так и выискивали что-нибудь красивое, что плохо лежит. Может, поэтому у неё не было близких подруг, иначе с каждого похода в гости она непременно бы приносила себе что-нибудь на память. А мало какой девчонке понравилось бы, если б без спроса уносили её вещи. Она и сама убить была бы готова за свой кинжал, за флейту Вира, за его клинок, оставшийся при ней… С сегодняшнего дня «готова убить» звучало не просто брошенной фразой, а вполне по-серьёзному.

День, сломавший судьбу, будто перерождал её, как бабочку, вылезшую из тесного кокона. Прежняя жизнь осталась где-то позади, как и беззаботное детство с бесконечной доброй опекой брата. Надо было как-то выживать и надеяться, что дракон не разнесёт здесь всё, а вскоре улетит или будет побеждён с приходом союзных сил подкрепления.