Канун Рагнарёка

Влад Волков, 2023

Пали тысячелетние оковы с хитреца, развязавшего страшные войны. Плут Локи освобождён королевой воров и жаждет вновь нести хаос, который сам он называет весельем. Армии выдвинулись на решающую битву, и каждый теперь ищет себе новых надёжных союзников.Пока одни мечтают занять тот или иной трон, другие надеются хотя бы уцелеть перед ликом надвигающейся катастрофы. Кто же достигнет цели? Некромант Бальтазар, жаждущий вернуть любовь всей своей жизни? Идущая по его следу убийца чернокнижников в маске лисицы? Доблестный Лор де Рон, мечтающий вернуть былую славу Империи? Скопившие силы фералы и дракониды? Проворные фоморы? Ретивые гномы? Или маленькая полуэльфийка, что потеряла дом и невольно оказалась втянутой в чужие распри? Увидит ли кто-то из них светлое небо, когда мрак рассеется?Кругом рёв горнов, лязг мечей, визг кнута… Стервятники уже кружат над полем брани, чувствуя кровь и добычу. Началась эпоха, вошедшая в летописи как «Канун Рагнарёка».

Анфиса I

Сознание девчонки с огненно-рыжими волосами и рассеченной бровью падало сквозь мглу. Впрочем, была она уже далеко не столь юной, просто Часы Хроноса, вживлённый в запястье артефакт, сильно замедляли старение, а стало быть, и взросление тоже. Анфисе было уже за двадцать, а выглядела она по сей день на двенадцать, как в то лето, когда едва не умерла. Могла погибнуть и сейчас, но проснулась.

Взбудораженная гладкошёрстная чёрная кошка с яркими зелёными глазами била лапой ей по лицу, пытаясь пробудить ёрзающую во сне и даже кричащую девицу. Глаза у той тоже были зелёными, но тёмными, матовыми, малахитовыми. Сейчас взгляды их встретились. Анфиса проснулась и пришла в себя, но кошка продолжила лапой касаться её губ.

— Буба, ну чего ты? Поспать не даёшь… — нахмурилась охотница на некромантов, вспоминая своё путешествие.

Дар позволял ей выслеживать во сне колдунов, замышляющих недоброе против церкви и власти императора Лор де Рона. Падение во сне было делом привычным. Скорее не это её пробудило, а настырность кошки. Анфиса на неё злилась, но мгновение спустя поняла, что, если б кошка не разбудила её, мягкой лапкой тыкая по лицу, возможно, её попросту бы убили. Некромант был готов к встрече с ней. И Буба спасла её от неминуемой смерти.

Столкнув с себя красно-золотистое одеяло со сложным рисунком, напоминавшим узоры мандалы, девочка привстала, едва макушкой не задев кончики фигурок на трубочках музыки ветра — особой ловушки кошмаров, потянулась к стакану воды возле графина, лисьей маски кицунэ и шкатулки с зелёными травяными таблетками. Успокоительное помогало быстро заснуть в процессе медитации, чтобы отправиться на охоту. Вчерашний её поход на язычника из секты Гончих Псов был удачным, а вот сегодняшний выход на лорда Кроненгарда принёс скорее важную информацию, нежели практическую пользу.

Анфиса широко зевнула и потянулась. Комната была залита светом, окно едва приоткрыто, а сквозь не до конца задёрнутые шторы пробивались лучи осеннего солнца. Полупрозрачная розовая ночнушка слетела к подножью кровати. Нужно было ополоснуться да одеваться, желательно ещё причесаться после такого сумбурного валяния на подушке.

Несмотря на реальный возраст, белилами или помадой девица не пользовалась. На детском личике всё это слишком странно смотрелось. На важный приём ещё можно было миниатюрной кисточкой сделать ресницы повыразительнее, но сегодняшний день ожидался самым обычным.

— Доброе утро, оденься уже, — протяжный горловой голосок раздался поодаль, картавя каждую «р» на манер кошачьего мурлыканья.

— Да знаю я, — махнула рукой Анфиса, привстав и снова рухнув голым задом на простынь, опешив. — Что? Кто здесь? — заозиралась она, распахнув взор, в котором таяли обрывки минувшего сна.

— Мур-мяу, — вскочила вновь на кровать та же чёрная кошка, следом громко замурчав и выразительно поглядывая на девчонку.

— Буба, блин, не клянчи еду спозаранку! Мне уже спросонья почудилось, что ты разговаривать начала! — буркнула та, потянувшись к халату.

Стычка с Бальтазаром не выходила из головы. Требовалась новая тактика, хорошо продуманный ход боя, изучение противника, на которое, быть может, не было времени и даже возможностей. Ведь ещё раз попав в его сон, оттуда можно уже живой и не выбраться.

Кошка оказывалась рядом с ней, куда бы она не ринулась путешествовать, хотя должна была остаться ещё с бабушкой в деревне Уислоу близ родного города Брейтберга. Сейчас же она была в Квинтесберге, городе церкви, оплоте веры, где были самые роскошные соборы, а также избирался конклавом архиепископ. В последний раз так десять лет назад после трагической гибели Магнуса во время нашествия мертвецов совет кардиналов избрал на должность ныне действующего Квинта Виндекса, высокого длинноволосого крепкого мужчину с выразительным крупным носом.

Её отец когда-то и сам был священником, нунцием при понтифике, а теперь сделался королевским послом. Так что дом и спальня, где девочка пробудилась, принадлежали не ей, а тихой, но роскошной гостинице для важных персон. Прислуга, разумеется, не беспокоила поутру ни с уборкой, ни с завтраком. И тем не менее, пришло время приводить себя в порядок.

Через какое-то время, разодетая в бурый кафтан и зелёные кальсоны, она неслась по зданию Академии Экзорцистов, где обучали священников, демонологов, проповедников, а также были просто классы церковной школы, обучающие грамоте и богослужению всех городских детей.

— Вчера ещё одного колдуна, говорят, зарезанным в постели нашли! — на пороге заявил ей один из тёмненьких мальчишек с довольной ухмылкой.

— Из Гончих Псов, — поддакивал его светловолосый приятель чуть позади.

— Анфиса молодец! Умничка! Крутая! — раздавалось вокруг от детворы и подростков. — Во даёт! Охотница во снах! Гнев Империи! — восхищались ей мальчишки и девчонки, приподнимая ладошки, по которым она хлопала своею, будучи здесь весьма популярной. — Так держать! Покромсай их всех!

— Спасибо-спасибо, старалась! — мило улыбалась им охотница на чародеев.

На неё ориентировались и пытались быть похожими, ставили себе в пример, а то и возводили в идеал. Самоотверженная, бесстрашная, отточившая навыки и действительно приносящая пользу Империи, что ценилось на этих землях в первую очередь. Каждый мечтал быть родине чем-то полезен. И уж Анфиса была настоящей знаменитостью в должных кругах.

Это ей льстило. Когда-то никто, несмотря на чародейский дар, не брал девчонку в ученицы, а теперь ей восхищались вокруг очень многие. Особенно «сверстники», если брать её внешний облик. Но в Академии Экзорцистов она не училась и не преподавала. Точнее, она была здесь на дополнительных курсах когда-то, уже после того, как окончила Академию Магов в столице, будучи в Гильдии Некромантов. Церкви нужны тёмные маги, чтобы упокаивать обратно всю взбесившуюся нежить. Точно так же как и колдуны с демонологами, чтобы загонять обратно бесов и всяких элементалей, кто ж иначе угомонит домовых, русалок, бледных ползунов, упырей и прочую расшалившуюся нечисть.

Вот только чародеи должны быть во всём верны церкви. И после смерти старика Эрасмуса новые лидеры имперских чародеев имели с архиепископом Виндексом довольно натянутые отношения, а народное презрение к магам росло из-за деятельности языческих культов. Уж очень многие оставляли официальную службу и к тем примыкали. Чем больше давления на этот счёт было от церкви, тем быстрее сдавались оставшиеся и позволяли утянуть себя за собой изменникам-приятелям. Цепочки тянулись, ситуация усугублялась, вербовка не прекращалась, как и взаимная охота церковников на язычников-колдунов. Казалось, ситуация патовая и скоро всех магов попросту переквалифицируют в священников, дабы был максимальный контроль со стороны понтифика и его поверенных кардиналов.

И двигалась Анфиса внутри одного из таких учебных заведений по каменным лестницам в канцелярию, где выделили для личных дел кабинет её отцу Альберту. Вытянутая длинная комната с серией окон по левую от вошедшего руку, с бархатными алыми занавесками. Правую стену сплошняком занимали шкафы то с книгами и памфлетами, то с ящиками, тоже полными разных листов, писем и списков.

Отец же её обмакнул перо в чернила за дальним письменным столом, не слыша или не обращая внимания на постукивание маленьких каблучков. Он рассылал приказания подопечным. Брок Берглунд и Синдри Линдберг были сейчас на задании, а господину Крэшнеру необходимо было знать о каждом их шаге, о ситуации в целом, дабы руководить. Ведь он тоже любил контролировать каждую мелочь.

Чёрная абайя на теле, красный фареон из войлока с золотой кисточкой поверх опускавшихся водопадом длинных и тёмных кудрей. Взор янтарных глаз скользил по написанному, пальцы с драгоценными кольцами сжимали перо, с которого вот-вот готова была упасть капля.

— Я нашла его, папочка, — доложила Анфиса, вовремя подставив округлую салфетку, дабы кляксы не получилось.

— Чудно-чудно, — с мягкой улыбкой поднял глаза немолодой мужчина с двухцветной бородкой на подошедшую дочь.

— Не могу определить, где именно, но настрой медитации выбросил меня прям в его сон. Там одна тьма и ничего кроме. Сонм рукотворных чудовищ и он посреди мрака. Ни идей, ни мечтаний, ни планов. Он прогнил изнутри, не осталось ничего человеческого. Сам уже буквально обратился в монстра! — не без ужаса в голосе сообщала девица.

— А вот это уже нехорошо, — качнул головой, отложив перо в сторону, Альберт. — Он явно опасен.

— Он психопат… Даже у Мельхиора в голове тихий дом и его дети. А этот… Это просто безумие! — замотала головой уже девочка.

— И оно движется прямо на нас, — заметил с серьёзным лицом ей отец. — Кроненгарда нужно остановить любой ценой, принцесса. Неважно, сколько невинных жертв падёт в этой схватке. Воины, горожане, чародеи, священники… Надо найти способ его уничтожить.

— Его что-то питает. Сама тьма, меч-артефакт, я толком не поняла. Там колоссальный источник энергии. Мне казалось, если я проткну ему сердце, оно тотчас затянется, — проговорила Анфиса.

— Попробуй установить местоположение. Я пошлю туда лучших убийц. Его во сне и наяву будут преследовать, он не уйдёт. Главное — будь осторожна, — взял Альберт девочку за руку. — Я бы никогда не послал свою дочь на смертельно опасное задание, не будучи уверен, что она справится и выживет. Побудь сегодня на солнышке, часы нужно подзаряжать.

— Некогда мне загорать, да и не лето давно, — с серьёзным видом отдёрнула руку та.

— Зима приближается. Чёрное суровое время. Его надо пережить и преодолеть. Творец не оставит нас, но на бога надейся, а сам не плошай. Помнишь такую поговорку? — поинтересовался посол.

— Да, папочка, — ответила Анфиса ему.

— Чудно-чудно, — с улыбкой сложил он пальцы рук домиком. — Мессир Дамиан сегодня нас покинет. За ним из столицы должен, наконец, явиться сопровождающий, чтобы отвести гостя в Селестию.

— Жалко, — отметила девочка, явно взгрустнув. — С ним интересно, и он единственный, кто сообщал ценные сведения о некроманте.

— Так уж случилось, что из наших никто с ним не сталкивался, — пожал Альберт плечами. — Быть может, доклад императору навеет тому какие-то мысли.

— А дядя Квинт? — поинтересовалась Анфиса.

— Сейчас где-то в Лонгшире, — ответил посол. — Мы оттуда с тобой уехали, а он дальше остался вести дела и путешествовать по городам. Его миссия для церкви очень важна. И, кто знает, может, важна окажется и для всей Империи в целом. Я всегда говорил, лучше не захватывать силой, а порабощать хитростью. Земли эльфов уже несколько лет принимают идеи нашей религии. Вера в Творца там всё больше распространяется. Мы подготовим местных более не принимать эльфов и их культы.

— Надо разыскать Дамиана, — сообщила о своих планах девочка.

— Поднимемся-ка за ним, заодно свяжемся с архиепископом, давно не виделись, — не дописав письмо, поднялся Альберт из-за стола.

— Его спальня среди гостевых комнат общежития… На третьем этаже, чтобы вид был красивее, — припоминала Анфиса.

— О, нет. Дамиан ранняя пташка, это ты у нас соня, — коснулся посол волос дочери, зашагав рядом с ней прочь из кабинета. — Его разыскать можно только в одном месте.

При всех набожных качествах отца Дамиана, который буквально излучал истинную веру, соблюдал имперские церковные постулаты, проповедовал добродетели и сам старался им следовать, у пришлого из Гедельбурга священника была одна невероятная страсть. Непреодолимая жажда к крепким напиткам.

И, несмотря на то, что Квинтесберг был, в первую очередь, городом высокой духовной силы, здесь всё же был свой винный дом, а церковные служки как раз промышляли изготовлением алкоголя, продавая его бочками и бутылками в разные концы.

Винный дом представлял собой что-то среднее между храмом и забегаловкой. Здесь не было комнат для съёма, не поощрялись азартные игры, стояли алтари для молитв, пели хором церковные песни, готовили простую еду и, самое главное для отца Дамиана — престарелого худощавого мужчины со шрамом через левый глаз на лице, — наливали отличного крепкого вина.

— Всё причащаетесь? — иронично подметил Альберт, присаживаясь вместе с дочерью напротив гостя.

— Дегустирую по чуть-чуть церковные имперские вина, — ответил тот.

Старик в ничем не примечательной белой рясе, словно самый обычный деревенский монах. Даже не проповедник, кем он тоже являлся, будучи и мессиром, и чародеем, и святым отцом по церковному сану, а будто скромный служка с верёвочным поясом. Выразительным был лишь его нательный равносторонний крест из посеребрённого сплава с сапфиром по центру.

Голова вся в морщинах, худощавая, лысая, и только на самом затылке веером, словно павлиний хвост или серый костёр, торчали взъерошенные седые лохмы. Зрячим был только правый рыжевато-янтарный глаз. Левый был серым, с отметинами шрама на коже вверху и внизу косой чертой в память о чём-то ужасном, с чем он когда-то столкнулся.

— Близ Квинтесберга всегда было полно виноградников. Основной промысел многих горожан, — сообщил посол.

— Хороший товар позволяет церкви самой себя обеспечивать. Святая вода, свечи, молебники и кресты расходятся не столь хорошо, а вот винный промысел и в Вольных городах обеспечивает монастыри куском хлеба, — рассказывал Дамиан. — Да и подать прихожан помогает. Главное — держать высокие духовные устои у граждан, чтобы те ощущали в пожертвованиях свой долг, но делали это не нехотя, словно мы собираем налоги, а от душевной доброты и чистого сердца. Разделите хлеб с ближним, — надломил мужчина со шрамом свой поджаристый ароматный кусок, половину протянув послу. — Этому ведь учит Творец.

— Вы закусывайте, закусывайте, — отказался Альберт. — Взаимовыручка — это как раз по моей части, люблю, когда другие мне должны за оказанную услугу. Проблема товаров типа томиков мантр и крестов в том, что их покупают лишь раз. Свечи и вино, разумеется, дело другое. Настоящий доходный потенциал имеют те товары, в которых нуждаются и которые имеют столь неприятное свойство — кончаться. Сегодня должен прибыть ваш сопровождающий из столицы. В Селестии тоже отличные вина. По идее самые лучшие, но кто знает, нет ли от Квинта тайных указаний здесь приберегать нечто особое. В конце концов этот город — вотчина первосвященника, а не императора.

— Не терпится и с ним тоже увидеться, — кивнул одноглазый монах. — От вас я о нём много наслышан.

— Смотрите, — сложил Альберт пальцы рук домиком. — Лор де Рон, как бы сказать вам… милитарист. Он продвигает идею укрепления армий, финансирует гарнизоны, учебные манёвры, все последние десять лет в его голове одни завоевательные походы. Как бывший нунций, как друг архиепископа, я заверяю вас, что Творец учит не этому. Не святой войне против неверных. Сила — крайняя мера. Чаще ответная. Особенно после гибели старины Магнуса, — произнёс он размеренным тоном, отчего Анфиса рядом поёрзала.

— Насилие не наш путь, — кивнул Дамиан. — Но свет испокон веков пронзает тьму. Творец разогнал мрак, сотворив свет. А значит, порождения сумрака должны бежать прочь или быть уничтожены. Даже тусклый маленький луч уже способен разогнать ночные страхи. Этот лучик надежды будет сиять всегда. Люди уповают на бога не меньше, чем на императора. И когда все ощущают, что с ними и тот, и другой, идущие рука об руку, тогда ваш народ и становится сильным и крепким. Нашей с вами задачей, Альберт, как и у всей Пресвятой Церкви, мне видится покорение Вольных Городов с разгоном древней языческой веры и воцарения единой общей религии. А уж какими способами этого добиваться — вопрос иной. Важен комплексный подход к такому решению. Война и просвещение от миссионеров лишь две пути из многих.

— Вот именно это, я очень надеюсь, — пристально, словно властный гипнотизёр, взглянул в лицо гостю-священнику своим янтарным взором Альберт Крэшнер. — Что вы сообщите Лор де Рону, какие ещё методы захвата земель и расширения территорий есть помимо войны.

— Знаете, — допил своё вино Дамиан, — когда на земли дворфов напали орки Урда, те попросили защиты у людей, войдя в состав их земель. Так получился нынешний Страгенхолм.

— О том я и говорю. Стоит взглянуть на чужие конфликты перед тем, как развязывать свои. Церковь должна призывать к миру, к гармонии и порядку. Некрасиво архиепископу проповедовать святую войну против неверных эльфов. Куда лучше показать им, что лишь церковь способна защитить ту же Арьеллу от лезущих демонов. Если, конечно, те доберутся до их границ. А для этого, — ухмыльнулся посол, — нужно от тех границ увести сперва наши гарнизоны. Мы ведь не охранники им по доброй воле на бесплатной основе. К чему пугать их своими построениями, готовыми к бою? Пусть их бог или богиня, кто она там, попробует защитить их от инферналов, крысолюдов, минотавров Кернаны, от шеду Таскарии. И когда надежды уже не будет… — замолчал он, с надеждой пристально поглядывая на собеседника.

— Святые войска и монахи Творца прибудут на помощь, — закончил его мысль смекалистый Дамиан. — Вы хотите, чтобы эльфы были обязаны вам. А я хочу, чтобы они верили не в силу имперской армии, а во всемогущность Творца, — поднялся мессир из-за стола.

— Вот видите. Зачем быть хитрым лисом, который строит козни, выслеживает и охотится? Будьте как кот, будьте гибче, подстраивайтесь под обстоятельства, словно всё так и было задумано. Вам не нужен хитрый план, когда у вас десять продуманных вариаций на каждый ход. Вам не нужно загонять соперника в ловушку, вынашивая хитроумные переплетения действий и строгую цепочку ходов. Всё это так просто разрушить элементом случайности. Поставьте всё так, что, как бы ни сходил, что бы ни сделал ваш враг, вам всё это будет на руку, — советовал Альберт Крэшнер.

— Коты… лисы… У нас предостаточного этого водится в Гедельбурге. Я бы предпочёл нечто более изысканное. Спокойствие удава, реакция мангуста. Когда много путешествуешь, всегда узнаешь нечто новое и интересное. Меня больше волнует, что у доски собрались ещё не все игроки. Да и поставили ещё не все фигуры. Это мешает тому, что вы озвучили, — не согласился Дамиан.

— Мне? Нет, — усмехнулся посол. — Обычно это я мешаю другим. Деликатность и дипломатия могут достичь большего, чем наточенный меч и чародейский посох.

— А деликатность и дипломатия с острым мечом и магическим посохом — ещё больше, — заметил справедливо ему святой отец.

— Идёмте, нужно связаться с Его Высокопреосвященством, доложить, что мы добрались, — сообщил Альберт. — А то за эти дни смысла не было, он сам находился в пути. Вчера должен был прибыть в один из больших городов. Они там все большие, города-королевства, — махнул он рукой. — Быть может, поступят новые распоряжения. В том числе и для вас, что передать императору, например.

— Идёмте, — согласился и мессир-чародей, — но изящную бутылочку сливового терпкого я таки с собой прихвачу, — расплылся он в довольной улыбке.

Какое-то время спустя они уже шли по святая святых главного собора Квинтесберга — сокрытой алтарной комнате для медитации первосвященника, откуда в его отсутствие доверенные лица поддерживали с ним связь. Небольшой сужающийся коридор оканчивался круглым залом с тремя другими дверьми.

По плану архитектуры, при виде сверху, это место напоминало равносторонний крест с расширяющимися концами своих ходов-комнат. Если та, по которой сюда зашли гости, являлась коридором, другие могли хранить свитки, свечи, различные благовония и огнива для розжига на особых платформах и подвесных блюдечках.

А в центральной части алтаря стояло большое серебряное зеркало. Именно через него церковь могла поддерживать связь, если знать ритуал и иметь достаточно силы. Мессир-чародей из Гедельбурга таким знанием обладал, однако серебряных церковных зеркал в Вольном Краю не водилось, приходилось уповать на письма и использовать порою иные методы.

Теперь же он мог раскрыть доверенные знания во всей красе. Ритуал со свечами был недолгим: защитные круги, групповые молитвы хором от всей троицы собравшихся, а вот пассы руками с деревянным, закрученным в спираль с пришитым поверх крестом посохом гостю дались не сразу.

Тем не менее в серебряном зеркале наконец-то возник вид крупного седого мужчины. Большой нос горбинкой, длинные пряди, заспанные серые глаза. Человек походил больше на старого воинского генерала — широкоплечий, могучий, но был облачён всё же в бело-сиреневый костюм понтифика и высокую бирюзовую митру.

— Почему меня разбудили в такую рань, доложив о мерцающем зеркале? Альберт, это вы, что ли? — раздался тягучий «слоновий» тембр слегка зевнувшего первосвященника. — Дорогой друг, какая стерлядь сегодня вас укусила?

— Так уже за полдень, друг мой, — с приветливой улыбкой и небольшим поклоном, сложив перед собой руки, ответил господин Крэшнер.

— Я прибыл под вечер, так теперь ни выспаться, ни отдохнуть, — проворчал понтифик.

Казалось, его большой нос был даже не по ту сторону стекла, а едва не вылезал сюда наружу, особенно когда тот немного покачивался и снова зевал, на этот раз уже прикрывая рот крупной ладонью с церковными кольцами. Анфиса ощутила неловкость, что из-за них ему не удалось поспать. Как никто другой сегодня, не выспавшаяся толком сама, она разделяла его боль и негодование.

— Здравствуйте, ваше высокопреосвященство! — поклонилась и она тоже. — Доброго дня вам, и пусть Творец осветит ваш путь и замысел!

— Просто «дядя Квинт», Анфиса… — махнул архиепископ рукой.

— Мы с Мессиром Дамианом уже прибыли в Квинтесберг, всё ждали вас, чтобы сообщить, — докладывал Альберт. — А сегодня он вскоре отбудет в столицу. Есть ли для нас новости? Поручения? Анфиса вышла на некроманта. Того, что в Вольных городах.

— На Бальтазара?! — удивился вмиг протрезвевший Дамиан, стоя рядом.

— Вот именно, — кивнул посол. — Скоро мы выясним, где он прячется.

— Тогда, значит, ещё скорее бы надобно к императору, — явно волновался мессир.

— Следите за Кроненгардом, — повелел из зеркала архиепископ. — В Лонгшире спокойно. Люди и нелюди, что остались без эльфов, прикарманили их дома, вещицы, украшения. Наместники пируют, став королями. А дело Пресвятой Церкви живёт и процветает. Переделываем местные храмы. Это единственный край, где всё будет легко. Творец — несёт свет, а местная Дану как раз воспевается богиней солнца. Мы ничего не меняем в религии, все, как и прежде, поклоняются небесному свету. Просто зачем богиня солнца, когда есть Творец, отвечающий сразу за всё — за удачу, торговые сделки, исцеление, благодать, урожай… Меня беспокоит лишь ситуация на границах. Наши войска пытаются встретить фералов, а Чёрный Барон с его воинством только и уничтожают наши отряды. Ни провести их в Лонгшир, ни выстроить для охраны. Куда делись эльфы. здесь толком не знают. Сообщите, как что-нибудь выясните.

— Всенепременно, — кивнул зеркалу Дамиан.

— Ждите дальнейших распоряжений и не беспокойте по пустякам, — сделал Квинт Виндекс шаг назад, растворяясь из переливающегося серебристого видения, означая конец их сеанса связи.

— Выше высокопреосвященство, вам снова посылка из К… — напоследок донёсся голосок молодого церковного служки, но изображение в зеркале уже растворилось.

— Забыли сказать, что вернули тот скипетр, — выглядела Анфиса обеспокоенной. — Я же убила одного колдуна на днях, а в его комнате нашли языческую реликвию. До того, как он успел передать её Мельхиору.

— Это ещё успеется, продолжаем собирать артефакты, дабы они не попали в руки Гончих Псов Симаргла, — ответил ей отец по пути к выходу.

— Продолжить искать Бальтазара? — поинтересовалась она.

— Нет-нет, принцесса. Раз сегодня свиделась с ним, он будет каждую ночь настраиваться на новую встречу. Нападёшь, когда он не будет готов. Когда расслабится. Когда станет уже меньше всего этого ожидать, — посоветовал ей Альберт Крэшнер.

— Есть кто в соборе? — раздался низкий и грубый мужской голос в дверях, словно сюда из таверны заявился бывалый наёмник. — Мне надо сопроводить какого-то деда-иноземца со шрамом в столицу, — заявлял мужчина с белой кожей, свисающими из-под капюшона длинными, напоминавшими нити паутины, волосами, в облачении тёмного мага.

Посох с козлиным черепом, пластинчатые доспехи, отдалённо напоминавшие форму скелета. Он не был крепким и рослым, однако не выглядел и совсем худощавым. Уже немолодой, лет, наверно, под сорок или чуть больше. С гладко выбритого лица на идущую к нему троицу пристально глядели глубоко посаженные тёмно-сапфировые глаза.

— Маркус! — признав мужчину, подбежала к нему Анфиса.

— А тебя чего здесь, совсем не кормят? Так и не выросла? — усмехнулся тот.

— Начинаются твои шуточки, — надувшись с обидой, скрестила на груди девчонка руки с катарами-наручами.

— Так вот кого архидруид Сильвестр отправил в качестве сопровождающего, друг мой! — обнял старого приятеля Альберт. — Это ж насколько церковь пытается сдержать чародеев, что такого опытного некроманта держит просто на побегушках туда-сюда, — удивлялся он, глядя на лицо Маркуса.

— Да я не жалуюсь, — ответил тот. — Всяко спокойнее, меньше рискуешь жизнью. Раньше маги отлавливали себе подобных, а теперь нас зовут только в самом крайнем случае. Всем священники занимаются.

— Так и ты бы поступил-выучился, всё равно здесь. Давай Анфису пошлю в столицу сопроводить нашего гостя. Знакомься вот, мессир Дамиан, чародей-священник из Гедельбурга! — представил старого монаха посол.

— Тот дед со шрамом, которого надо сопроводить, старый же, сам не дойду, — с иронией усмехнулся тот, подойдя ближе.

— Всему своё время, — ответил некромант в дверях. — Будет вам и столица, и небылицы. Сами заодно про этот ваш шрам расскажете по дороге, коль не секрет, — поглядел снизу вверх мужчина на старика. — Я — Маркус Брандт. У меня и от императора есть задание.

— Да? — удивилась Анфиса. — Это какое же?

— Перепрятать Эрика Громобоя нам надобно. Помнишь его? Главный умелец по воскрешению старых богов, скажем так. Псы Симаргла подбираются всё ближе. Маги-изменники перебегают на их сторону из-за конфликта с церковной властью. А они слишком многое знают. Лор де Рон поручил перепрятать Эрика так, чтобы о его новом местоположении знал только я и максимум пара особо доверенных лиц.

— Зачем перепрятывать? Устройте засаду! Победим Мельхиора — победим в войне с его культом, — утверждала девчонка.

— Если б всё было так просто, — усмехнулся Маркус. — Вы его в последний раз прятали с помощниками, — глянул он на Альберта. — Так что…

— Так что охота ведётся за мной, — кивнул тот. — Что ж, дабы не знать, что им рассказать, если объявятся, тебе и вправду лучше заняться перемещением демонолога. Ни стражники, ни священники о нём ничего не знают, как не должен знать и Сильвестр с его магами. А вот склады имперской библиотеки в своих подземельях служат Эрику укромной темницей. Библиотекарю Иренеусу скажи, что пришёл от меня. Передай вот это вот, — снял посол одно из своих колец. — Но продумай хорошо, где теперь содержать Громобоя. Как минимум уж подальше от столицы на сей раз.

— Это уже продумано, но я посмотрю ещё варианты, — принял Маркус кольцо.

— Принцесса, раз уж на меня охоту язычники объявили, ступай-ка ты с ними тоже в столицу, — повелел Анфисе отец.

— Да ты чего! Я не оставлю тебя без охраны! — возмутилась девчонка.

— При мне будут Синдри и Брок, они скоро вернутся. А до того времени я в городе с лучшими экзорцистами и священниками, — распростёр руки её отец. — Обо мне будет кому позаботиться. Но за тебя я больше буду спокоен, если ты пока побудешь подальше.

— Безупречная логика, блин, — нахмурилась Анфиса.

— Путешествие в Селестию, как в старые добрые, — поглядел на неё Маркус. — Благо здесь совсем недалеко.

— Ладно уж… Охранять Эрика лучше конвоем. И если Мельхиор заявится за ним, будет возможность с ним поквитаться. И тогда уж тебе точно бояться будет нечего, — взглянула она на отца.

— Чудно-чудно, — улыбнулся и сложил тот ладони домиком, перебирая пальчиками. — Маркус, будь добр, позаботься о ней. В столице у нас есть дом, там она сможет быть в безопасности. Глядишь, и Квинт скоро вернётся, и мои подопечные что-нибудь разузнают полезного.

— Втроём путешествуем, значит, — мягко улыбнулся Дамиан. — Вместе повеселее.

— Дайте время вещи собрать, что ли. — По виду девочки было видно, что, при всей симпатии к Маркусу, с которым они не так уж и часто виделись, сопровождать иноземного старика, как и оставлять отца одного здесь, ей не очень-то хочется.

Но обстоятельства складывались именно так, что даже сама она понимала, насколько лучше ей будет сейчас оказаться в Селестии. Если Гончие Псы выйдут не на её отца, а напрямую на Громобоя, надо быть готовой во всеоружии. А отыскивать беглецов-изменников она и без того может из любой точки Иггдрасиля.

— Я бы тоже… собрался, — заметил им Дамиан, сглотнув так, что Анфисе и Альберту стало ясно: он просто желает снова пойти в винный дом чего-нибудь выпить, в крайнем случае — закупиться с собой.

— Да и мне с дороги отдохнуть чуток не помешает, — кивнул им всем Маркус. — Всему своё время.